Текст книги "Только ты и я"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Глава 5
– Тилли! Тилли! – Дверь была отрыта, и Бэбс ракетой ворвалась в квартиру. – Это Гэвин! Он здесь! О Боже, это так романтично: он хочет, чтобы ты вернулась…
Тилли на мгновение замерла как вкопанная. Нет, только не это. Она застегнула до конца молнию на последнем чемодане и подошла к окну.
Да, Гэвин действительно здесь. Стоит в тщательно отглаженных джинсах с острыми как бритва стрелками – дело рук его мамаши – и сжимает в руках букет лилий.
Тилли снова подивилась тому, что они довольно долго прожили вместе, а он так и не уяснил, что она совсем не любит лилии.
Увидев ее, Гэвин крикнул:
– Тилли, не уезжай. Я этого не вынесу. Знаешь, я совершил ошибку и очень сожалею.
– Прямо-таки как в кино, как в одном из тех потрясающих фильмов с Кэри Грантом, – вздохнула Бэбс, стискивая руки.
Ничего похожего: Кэри Грант никогда бы не допустил, чтобы его мамаша вот так наглаживала джинсы.
– Гэвин, не надо. Ты забыл, что сам от меня ушел? Все кончено.
Пожалев о своем поступке, Гэвин стал умолять ее передумать и не уезжать. Это вызывало у Тилли раздражение, зато она избавилась от угрызений совести в связи с тем, что именно она стала инициатором разрыва.
– Но я люблю тебя! – В приступе отчаяния он поднял вверх букет как доказательство.
– Ох, Гэвин, ты опоздал. Разве можно тебе доверять? Я не хочу каждый день приходить с работы и гадать, дома ли ты. – Хотя все последнее время она приходила с работы и радовалась тому, что его нет.
– Я совершил ошибку. Это больше не повторится. Обещаю.
– Это ты сейчас так говоришь. Но все равно ты опоздал. Я уволилась с работы. – Ура! – Я уезжаю из Лондона. – Ура-ура! – Кстати… – Тилли указала на микротакси, остановившееся позади Гэвина, – я уезжаю прямо сейчас.
Бэбс помогла Тилли стащить чемоданы вниз. Прощание с ней получилось очень эмоциональным: может, Бэбс и самая шумная соседка на свете, но она действует из лучших побуждений.
Настала очередь Гэвина. Из чувства долга Тилли обняла его и «клюнула» в щеку.
– Пока.
– Я все испортил, да? – Он выглядел подавленным. – Я разбил тебе сердце и теперь плачу за это.
Тилли храбро произнесла:
– Мы справимся с этим.
Когда Тилли села в машину, которой предстояло довезти ее до вокзала Паддингтон, Бэбс пихнула локтем Гэвина и сказала:
– Ты не собираешься дарить ей цветы?
«О Господи, не надо, от них жуткая вонь, как в зоопарке», – подумала Тилли.
– Вряд ли она захочет брать их с собой в электричку. – Так как план вернуть ее провалился, Гэвин явно не проявлял желания дарить ей цветы. – И они стоили двенадцать пятьдесят. – Он поспешно отступил, заметив, что в глазах Бэбс вспыхнул недобрый огонь. – Поэтому я, наверное, заберу их с собой и подарю маме.
Вероятно, именно так чувствуют себя магазинные воры, когда с натянутыми как струна нервами продвигаются по магазину и складывают в карманы всякую мелочь, в полной мере осознавая, что любой промах может привести к тому, что их поймают. Эрин изо всех сил старалась сохранять самообладание и дышать ровно, но никаких признаков того, что ужас отступает, не находила. В таком состоянии можно в любой момент совершить промах и выдать себя.
И без того сложное положение усугублялось тем, что она находилась в собственном магазине.
Отказавшись от идеи поработать с переносным отпаривателем – у нее так тряслись руки, что она с ним просто не справилась бы, – Эрин уткнулась в компьютер и сделала вид, будто все ее внимание поглощено распечатками. В трех футах от нее, передвигая на вешалке «плечики» с топами, Стелла Уэлш продолжала оживленно болтать со своей подругой Эми, которая находилась в примерочной кабинке.
– Кстати, вчера вечером я опять видела Фергуса. Столкнулась с ним в «Лисице».
«Это потому, что ты преследуешь его, – подумала Эрин. – Увидела, как он вошел в «Лисицу», и пошла за ним».
– Как он выглядит? – донесся из кабинки голос Эми, сопровождаемый громким шуршанием одежды.
– Честно? Бледный.
Сейчас же февраль.
– Кстати, я сказала ему, что он мог бы потратиться не несколько сеансов в солярии. – Стелла откинула за спину рыжевато-коричневые волосы, приложила к себе гранатово-розовую шелковую блузку и оглядела свое отражение в зеркале. – Как мне цвет? Идет же, правда?
– Великолепно, – кивнула Эрин, потому что цвет совершенно не шел к загорелой коже Стеллы.
– А еще я сказала ему, что он ублюдок, – как ни в чем не бывало продолжила Стелла свой разговор с Эми. – Просто не верится, что прошло полгода с его ухода. Ну кому в здравом уме могла прийти в голову мысль бросить меня? Что я сделала не так? Ведь у Фергуса нет ни капли привлекательности! Поэтому я не заслуживаю, чтобы со мной так обращались. Одиннадцать лет брака, и вдруг он встает и уходит, без всякого предупреждения. Ему повезло, что удалось заполучить меня. Некоторые мужчины так легко… обманываются.
– Ты ему говорила об этом? – спросила Эми.
– По меньшей мере миллион раз. Боже, он сводит меня с ума. Вчера я спросила, встречается ли он с кем-нибудь, но он продолжает повторять, что ни с кем. Вот пусть и не встречается, ему же будет лучше, это я точно говорю. Ой, как тебе идет! – воскликнула она, когда дверца кабинки распахнулась.
Эми покружилась, демонстрируя темно-синее платье от Николь Фари.
– Не слишком ли открытое для первого свидания? Я подумывала, не стоит ли поступить осмотрительно и просто надеть джинсы и маленький топ, но что, если он увидит меня в таком наряде и решит, что он мне не нравится?
– Не рискуй. Это то, что надо, – изрекла Стелла. – Бери платье. – Она повернулась к Эрин и сказала: – Сегодня Эми идет ужинать. С Джеком Лукасом.
– Ну и ну! Здорово!
– Я так нервничаю! – Глаза Эми сияли, когда она вертелась перед зеркалом. – Мне кусок в горло не полезет! Просто не верится, что все это на самом деле.
Эрин не понимала, почему той не верится: когда мужчина водит на свидание такое количество девушек, как Джек Лукас, едва ли найдется хотя бы одна, чье внимание ему не удалось завоевать. Фактически она, Эрин, являлась единственным существом женского пола, которое, как ей было известно, не удостаивалось такой чести. Однако она никогда к этому и не стремилась, ей было гораздо интереснее стоять сзади и наблюдать, как девушки, подобно мотылькам, летят на огонь, а потом обжигаются и падают.
Для женской части населения Роксборо это было практически главным времяпрепровождением.
– Я его беру, – сказала Эми, танцующим шагом возвращаясь в кабинку, чтобы снять платье.
– Если бы у Фергуса была такая же внешность, как у Джека Лукаса, я могла бы понять мотивы его поступков. – Непонимающе качая головой, Стелла обмотала вокруг шеи бледно-бирюзовый шарф. – Но как у него хватает наглости вести себя таким образом, если у него внешность Фергуса?
– Может, он передумает и приползет к тебе, – предположила Эми.
– Именно этого я и жду! Но прошло уже полгода, а он не приполз! Ты же иногда ходишь в «Лисицу», верно?
По покалыванию на коже Эрин поняла, что вопрос обращен к ней. Против воли она оторвала взгляд от монитора.
– Иногда.
– Ты слышала, что говорят о моем муже? Сплетни, какие-нибудь слухи о том, что он встречается с другой женщиной?
У Эрин пересохло во рту.
– Нет. Нет, я так не думаю.
Стелла слегка изогнула брови совершенной формы:
– Ты так не думаешь?
– Ну то есть ничего не слышала, нет никаких признаков.
Стелла удовлетворенно кивнула.
– Ему же лучше, если признаков не будет. Господи, он пытается разрушить мне жизнь. Я заслуживаю гораздо большего, чем такое обращение. Это же эгоизм какой-то! Эрин, тебе сколько лет?
Что? Зачем? На мгновение Эрин забыла свой возраст.
– Тридцать три? – прикинула Стелла. – Тридцать пять?
Ой.
– Вообще-то мне двадцать восемь, – сказала Эрин.
– Ох. Я думала, ты старше. Я знаю, что выгляжу моложе своих лет, но мне тридцать семь. Тридцать семь! Предполагалось, что в этом году мы заведем детей, но у моего мужа случилось какое-то странное умственное расстройство, и он смотался. А тем временем моя способность к деторождению угасает. Ой, я схожу от этого с ума. Должен быть закон, запрещающий мужчинам так поступать с женщинами.
– Быстрее: я не заметила, как пролетело время, уже почти два. – Эми выскочила из кабинки, бросила платье от Николь Фари на прилавок и принялась шарить в сумке в поисках кредитки. – Мне через пять минут надо быть в парикмахерской. Не могу же я прийти на свидание к Джеку Лукасу с непрокрашенными корнями волос.
Через две минуты их уже не было в магазине. Эрин снова обрела способность дышать полной грудью. Дышать-то она смогла, но не успокоилась, потому что дилемма, раздиравшая ее в настоящий момент, никуда не исчезла.
Фергус – это было лучшее, что случилось с ней за долгие годы, он стал светочем ее жизни. В настоящий период он был первым, о ком или о чем она думала, когда просыпалась по утрам, и последним – когда ложилась спать.
Но в жизни ничего просто не бывает, правда? Последние одиннадцать лет Фергус провел в браке со Стеллой, и хотя сейчас ему очень хотелось забыть об этих годах и развестись с ней, Стелла упорствовала и никак не могла смириться с мыслью, что он не передумает и не вернется к ней.
Вся ирония ситуации заключалась в том, что Эрин давно знала обоих, она познакомилась с ними, когда переехала в Роксборо, и все это время никогда, даже тайком, не вожделела Фергуса. Он всегда был милым и дружелюбным, их со Стеллой все всегда считали неподходящей парой, но даже новость об их разрыве не заставила сердце Эрин забиться чаще в надежде. Фергус Уэлш, с растрепанными темными волосами, смеющимися глазами, крупными ступнями и вечными стараниями одеваться красиво, так и остался для нее милым знакомым.
Вот поэтому для Эрин и стало полной неожиданностью, когда шесть недель назад они с Фергусом случайно столкнулись на улице и – фьють! – между ними промелькнула искра. Это было настолько поразительно, что сразу встал вопрос: возможно, и другие могут внезапно стать столь же необъяснимо неотразимы. Кто же следующий? Джон Прескотт? Робби Колтрейн? Джонни Вегас [5]5
Джон Прескотт – вице-премьер Великобритании; Робби Колтрейн и Джонни Вегас – комедийные актеры; все они толстые, невысокие и не блещут красотой.
[Закрыть]?
Ой нет, бедняжка Фергус не похож ни на одного из них. Эрин поспешно прогнала эту мысль. И все же, кто мог подумать, что ее отношение к Фергусу может так резко измениться за… ну и ну, за какое же время? За пару часов?
Только представить: если бы в тот день не шел дождь, ничего бы не случилось.
Хотя сказать, что шел дождь, было бы преуменьшением. Бушевала настоящая гроза, капли как пули обрушивались с неба. Погода вдохновила скучающих подростков на то, чтобы бегать по стоянке и снимать «дворники» у машин.
«Фиат» Эрин, к сожалению, был самым старым в ряду, а «дворники» – очень хрупкими. В тот день, вынырнув из супермаркета, расположенного на окраине Сайренсестера, и под дождем перегрузив сумки в багажник, она не сразу поняла, что произошло. Она села на водительское сиденье, завела двигатель и включила «дворники», но «дворники» почему-то не заработали, и она никак не могла сообразить почему. Только выбравшись из машины, она обнаружила «дворники» на земле. Роскошная дама средних лет в стоявшем по соседству джипе приоткрыла окно на пару дюймов и крикнула:
– Я застукала этих маленьких мерзавцев. Хорошенько их отчитала, и они убежали. Слетелись как воронье. Лупить их надо, это я вам говорю. И спустить на них собак!
Все это было правильно, только не решало главную проблему. Эрин, промокшая насквозь, с обвисшими волосами и в прилипшей к телу, как папье-маше, одежде, озадаченно разглядывала «дворники». При таком ливне без них ехать нельзя – это все равно что вести машину с повязкой на глазах. До дома десять миль, придется ждать, когда закончится дождь, а тем временем три коробки мороженого «Маршфилд фарм» будут таять в сумке…
– Эрин! Что случилось! Кто-то намазал твои подошвы суперклеем, и ты приклеилась к земле? Еще чуть-чуть, и ты промокнешь до нитки.
Повернувшись, Эрин увидела Фергуса Уэлша, который спешил к ней через стоянку. Над собой он держал зонт для гольфа с поломанными спицами и рукой с зажатыми в ней ключами указывал на темно-зеленый «лексус», припаркованный недалеко от машины Эрин. Вероятно, испугавшись, что включится сигнализация, подростки решили не трогать его машину. Когда он подошел, Эрин показала ему снятые «дворники». Может, Фергус знает, как установить их на место? Она же полный профан во всем, что касается машин.
– О нет. – Он озабоченно нахмурился. – Вандалы?
– Ну не я же сама. – Дождь заливал Эрин глаза и капал с носа. – Судя по тучам, я здесь надолго. Сегодня понедельник, мой драгоценный выходной – что может быть лучше?
– Не переживай. Я тебя подвезу. – Указав на свою машину, Фергус добавил: – Залезай. У меня встреча в Тетбери, но я быстро освобожусь. А потом поеду прямо в офис.
– Серьезно? – Эрин облегченно расправила плечи. – Только у меня полный багажник продуктов.
– Тогда давай все перегрузим ко мне. Зато, если начнется наводнение, мы не умрем с голоду. А если сегодня к вечеру дождь прекратится, я привезу тебя сюда… ой, вот это да: медовое мороженое. Мое любимое.
Они перегрузили сумки с продуктами, потом Фергус стал закрывать свой зонтик. Сломав его окончательно, он выбросил его в ближайшую урну, а затем эффектным жестом распахнул перед Эрин переднюю пассажирскую дверцу.
– Ты уверен, что мне можно садиться? – К этому моменту Эрин промокла так, будто вылезла из бассейна.
– Не беспокойся. Я потребую компенсацию мороженым.
Вот так все и началось. Их вместе свел дождь. Она ждала в машине, пока Фергус показывал клиенту дом в Тетбери. Затем он отвез ее в Роксборо и, так как все еще лил дождь, помог отнести сумки в квартиру. Эрин сварила кофе, и они на пару съели всю коробку медового мороженого – уже растаявшего, но очень вкусного.
Они не бросались друг другу в объятия, в приступе неуправляемой страсти не срывали друг с друга одежду. Естественно, они всего этого не делали. Однако без единого произнесенного вслух слова они оба дали друг другу понять, что… гм, не против всего этого.
Стелла была главным препятствием.
– Все одиннадцать лет она твердила мне, что я ее не достоин, что она лучше меня, – рассказывал Фергус, пока Эрин варила новую порцию кофе. – Она тысячу раз повторяла, что умнее меня. Я думал, она придет в восторг, когда я съеду, но она восприняла это болезненно. Я не ожидал, что может так случиться.
– Ты думаешь, вы снова будете вместе? – Эрин прилагала все силы к тому, чтобы ее голос звучал бесстрастно.
– Нет, никогда. Все кончено. – Фергус помотал головой и, откинувшись на спинку стула, провел рукой по встрепанным, все еще влажным волосам. – За долгие годы я свыкся с отношением Стеллы. Она не любит меня, просто ее приводит в ярость то, что у меня хватило духа уйти. Мой племянник уже вырос из «Телепузиков», – спокойно продолжил он, – но надо было слышать, как он орал, когда моя сестра собралась отдать их в благотворительный магазин. Он дрался с ней и кричал, что будет любить «Телепузиков» даже в пятьдесят.
У Эрин на мгновение вспыхнула надежда, что в пятьдесят Стелла не будет продолжать цепляться за Фергуса. Однако ее тут же охватили угрызения совести – ведь Стелла его жена.
– Может, она встретит кого-нибудь, – с той же надеждой предположила она.
Фергус кивнул:
– Именно на это я и надеюсь. Я уже подумываю о том, чтобы писать умоляющие письма Эвану Макгрегору и Хью Гранту.
Фергусу надо было ехать в офис. Он работал главным посредником у «Торнтона и Беста», агентов по недвижимости, имевших офис в начале Хай-стрит. В тот же вечер он подвез Эрин на стоянку. День закончился выражениями благодарности и осторожным поцелуем в щеку. Целомудренным и невинным снаружи и полным томления и совсем не невинным внутри.
Телефон, зазвонивший на столе, вернул Эрин в действительность. С того вечера они с Фергусом продолжали тайно встречаться, и от целомудренности в их отношениях не осталось и следа. Она была одурманена Фергусом, и он, к счастью, тоже, похоже, был…
Ладно, хватит грезить наяву о любимом Фергусе. Надо отвечать на звонок.
Ой, а вдруг это Фергус?
– Здравствуйте! «Красивые наряды от Эрин».
– Эй, привет!
Звонила Тилли. Не Фергус, но тоже хорошо. Эрин радостно ответила:
– Привет, как дела?
– Куча новостей. Ты занята или можешь говорить?
– В магазине пусто, могу говорить.
– Отлично. Подожди секунду.
Сердце Эрин упало, когда колокольчик на входной двери звяканьем возвестил о появлении покупателя именно в тот момент, когда она собиралась от души поболтать с подругой. В следующее мгновение у нее отвисла челюсть, потому что на пороге стояла…
– Тилли! Что происходит?
Тилли распахнула объятия.
– Сюрприз!
– Сюрприз? Да со мной чуть удар не случился! Я думала, ты звонишь из Лондона! Почему не предупредила, что приедешь?
– Кажется, мне придется объяснить, что такое сюрприз. По правилам, сюрпризы получаются лучше, когда их делаешь без предупреждения. – Весело глядя на нее, Тилли добавила: – И это не визит в гости.
– Нет? Тогда что же? – Эрин пребывала в полном замешательстве: у Тилли с собой не было даже дорожной сумки.
– Ты говорила, что мне здесь понравится. Надеюсь, ты была права, – сказала Тилли, – потому что теперь я здесь живу. С этого дня.
– Что? Где? Где ты живешь?
– В Бич-Хаусе. Я там работаю Пятницей у Макса Дайнена.
Эрин ошеломленно на нее уставилась:
– У Дайнена! У Макса Дайнена, который был женат на Кей? У которого рыжеволосая дочь по имени…
– Лу. Абсолютно верно.
Эрин изумленно произнесла:
– Ого.
– Знаю. И мы отлично поладили. – Тилли скорчила гримасу. – Пожалуйста, только не убеждай меня, что он буйный психопат.
– Не переживай, Макса все любят. А Лу забавная, она часто приходила ко мне с Кей и ела…
– Клубничные конфеты. Она рассказала мне. А теперь я живу у них, в их доме! Подожди, вот приду в «Лисицу» и огорошу ворчуна Деклана. Он не поверит!
– И я не могу поверить. – Эрин покачала головой, все еще не придя в себя.
– Знаю. Здорово, правда? Новая работа, новое жилье, совершенно новая жизнь! А когда у меня будет свободный вечер, мы вместе сможем выходить в свет.
В этот момент дверь снова открылась, и в магазине появились покупатели. Эрин пришла в голову неожиданная мысль: судьба, обладающая безошибочным чутьем при выборе момента, когда надо вмешиваться, ухитрилась снова все сделать не так. Все эти годы у нее не было отношений с мужчинами, а сейчас, когда завязались, объявилась Тилли. Вероятно, таким образом Господь дает понять, что она не рождена для того, чтобы стать лживой, вероломной стервой, ворующей чужих мужей.
– Что? В чем дело? – всполошилась Тилли.
– Ни в чем. – Эрин обняла ее. – Я просто рада, что ты здесь.
Покупательницы уже принялись снимать платья с вешалок и прикладывать к себе. Эрин поняла, что сейчас не лучший момент, чтобы поведать Тилли свою тайну о романе с Фергусом.
Глава 6
– А вот и она, – объявил Макс, когда Тилли, вернувшись от Эрин, прошла на кухню в одних носках. – Та самая девушка, о которой я тебе рассказывал.
Тилли повернулась, чтобы поприветствовать гостя, и замерла как вкопанная. Потому что, привалившись к плите и сложив руки на груди, стоял мужчина, красивее которого она в жизни не видела, и улыбался неотразимой улыбкой. Зеленые глаза, опушенные густыми ресницами, весело блестели, темные волосы были зачесаны назад. Загорелая кожа лица подчеркивала белизну зубов, однако сами зубы были далеки от идеальной формы, и это указывало на то, что они не являлись плодом трудов дантиста.
Ух. Он был одет в потертые, заляпанные краской джинсы, ботинки «Тимберленд», бледно-коричневую рубашку-поло и поношенный пыльно-серый жилет. Ко всему прочему, незнакомец обладал эффектной фигурой.
Макс приступил к процедуре представления:
– Тилли, это мой… друг Джек Лукас. Джек, познакомься с Тилли Коул.
– Только давайте кое-что проясним, ладно? С самого начала. Я Максу… не друг, – сказал Джек. – Я просто его приятель. Без колебаний, без многозначительных ударений. Максу нравится говорить так, чтобы смутить меня, чтобы заставить людей гадать, на что он намекает. Он думает, это весело. Так что не обращайте на него внимания. – Он оттолкнулся от плиты и протянул руку. – Здравствуйте, Тилли. Рад познакомиться. Давайте сразу перейдем на ты.
– Я тоже рада.
Тилли очень старалась вести себя так, будто знакомство с красивым до дрожи в коленях мужчиной для нее рутина. Его рука оказалась теплой и сухой, он него пахло краской, дорогим одеколоном и кирпичной пылью.
– Знаешь, что-то в тебе напомнило мне кое о чем… – Выпустив руку Тилли, Джек неопределенно взмахнул рукой, показывая, что не успел поймать ассоциацию.
– О Боже, ну вот опять. – Макс возмущенно покачал головой. – Не трать зря время, ладно? И не говори банальности. Будь осторожна, детка, – обратился он к Тилли. – Дальше он будет говорить, что вы наверняка где-то встречались; ты поверишь ему и примешься гадать, где именно.
– Макс, заткнись. Я не собираюсь увлекать девушку беседой. Я говорю правду. – Однако, произнося это, Джек Лукас смеялся, поэтому Тилли не могла определить, правдивы его слова или нет.
– Я из Лондона. Мы раньше не встречались. – Если бы встречались, Тилли наверняка бы запомнила.
– Ну а теперь ты здесь. Мы с Максом иногда вместе работаем, поэтому, уверен, мы с тобой будем часто видеться. – Озорной блеск в его глазах дал Тилли понять, что он отлично осознает скрытый смысл своих слов. Кроме того, она обнаружила, что одновременно происходит нечто более впечатляющее. Когда он смотрит на нее, у нее возникает ощущение, будто все его внимание сосредоточено на ней; когда он говорит ей что-то, у нее возникает ощущение, будто его волнует только ее ответ.
Ловкий трюк.
Это, естественно, признак мастера соблазнения. Тилли представляла, какой хвост из разбитых сердец может тянуться за Джеком Лукасом. Как ему вслед несутся стоны и плач.
В этот момент входная дверь с грохотом распахнулась, и в кухню влетела Луиза, одетая в темно-синюю школьную форму.
– Ты здесь! – Ее глаза сияли. Она на мгновение замерла на пороге, не зная, как поступить. Затем, распахнув объятия, бросилась Тилли на шею. – Как я рада!
– Эй, а как же я? – Джек изобразил негодование. – А мне ты рада?
– Конечно, рада. Я всегда рада видеть тебя. – Луиза обняла и его. – Даже когда от тебя пахнет краской.
– Извиняюсь. – Он шутливо подергал ее за медно-рыжие пряди. – Нам подвернулась срочная работа, а свободны были только мы двое. Если бы я знал, что ты будешь недовольна, то сидел бы сложа руки, а работать предоставил другим. Как бы то ни было, я не обижаюсь, – добавил он, морщась. – А от тебя пахнет… гм… черной смородиной.
– Мама Неш довезла нас до дома и дала конфет. Вот как поступают добрые родители. Привет, пап. – Луиза поцеловала Макса и улыбнулась Тилли. – И добрые Пятницы, когда приходит их очередь забирать нас из школы.
– Значит, ты не голодна и не будешь пить чай, – сказал Макс.
– Нет, пап, совсем не так. Я очень голодна! Что у нас есть? Джек, ты с нами поешь?
Тилли очень надеялась, что нет. Ей совсем не хотелось, чтобы в первый рабочий день Джек Лукас слонялся по кухне и отвлекал ее от приготовления ужина.
– Не сегодня. Сегодня я ужинаю в ресторане. – Джек посмотрел на часы. – Кстати, мне пора. Мне еще нужно встретиться с арендаторами в Челтнеме. – Он повернулся к Тилли и снова окинул ее тем самым потрясающим взглядом. – А чего я буду лишен?
Тилли не имела ни малейшего представления, поскольку еще не проверяла содержимое холодильника.
– Кое-чего потрясающего.
Джек усмехнулся.
– Не сомневаюсь. Ничего, как-нибудь в другой раз. – Помахав всем, он пошел к двери. – Все, пока, до скорой встречи.
Когда он ушел, Тилли заметила:
– Он считает себя неотразимым, не так ли?
На лице Макса появилось выражение легкого удивления.
– Но Джек прав. Он красивый мужчина. Честно говоря, большинство местных женщин тоже считают его абсолютно неотразимым.
– Знаю я таких типов, – сказала Тилли.
– Не беспокойся, он и с тобой пустит в ход свои чары. Решать, конечно, тебе, но если ты поддашься, не давай волю своей надежде, – предупредил Макс. – Строго никаких ограничений условиями – в этом весь Джек. На столбиках его кровати сделано уже столько зарубок, что от столбиков почти ничего не осталось.
– У, пап! Можно об это не говорить?
Макс потрепал дочь по голове:
– Прости, ребенок. Я просто предупреждаю Тилли – даю понять, как обстоят дела.
Как будто Джек Лукас хоть на мгновение может ее привлечь. Честное слово, сама мысль об этом просто абсурдна.
Тилли заявила напрямик:
– Не переживай, я не планирую становиться чьей-то зарубкой, особенно человека, который применяет свои чары, как…
Дверь кухни отрылась, и появилась голова Джека.
– Черт побери, ведь ты же ушел, – сказал Макс. – Как, по-твоему, мы сможем обсуждать тебя за твоей спиной, если ты осторожно подкрадываешься и подслушиваешь?
– Прошу прощения. – По ухмылке Джека стало ясно, что он слышал каждое слово. – Я уже уходил, когда заметил кое-что интересненькое в холле. – Он изогнул бровь и повернулся к Тилли. – Вернее, две вещи.
Тилли непонимающе захлопала глазами, когда Джек вошел в кухню, держа в руках сапоги, которые она сняла и бросила у двери пять минут назад. Разве в Роксборо запрещено носить сделанные на заказ изумрудно-зеленые ковбойские сапоги с блестящими каблуками? Может, они вне закона? Из-за того, что наносят вред здоровью и безопасности? А может, их блеск пугает стада коров и они от страха бросаются врассыпную?
– Мне нравятся сапоги Тилли, – тут же ощетинилась Луиза и встала на ее защиту. – Они прикольные.
– Я не говорил, что они мне не нравятся, – заявил Джек. – Я бы сказал, что эти сапоги очень… характерные. Между прочим, в таких сапогах очень удобно прыгать через мусорные баки. – Он помолчал. – Вернее, пытаться перепрыгнуть через мусорный бак.
Тилли непроизвольно прижала руку к губам.
– Ты меня видел?
– О, больше, чем видел. – Его улыбка стала шире. – Я кричал на тебя.
Тилли испуганно ахнула.
– Так то была твоя машина?
– Моя совершенно новая машина, – с нажимом произнес Джек. – Всего два дня из салона. А ты оставила жирные следы на окне.
– Я же извинилась. Это получилось случайно. А вот ты, – с негодованием добавила Тилли, – окатил меня водой из лужи намеренно.
– Отчасти, – признался Джек. – Я собирался лишь слегка обрызгать. Эй, я тоже извиняюсь. А теперь взгляни на ситуацию с другой стороны: теперь ты знаешь, что я к тебе не подкатывал. – Его глаза весело блестели. – Я знал, что где-то видел тебя, только не догадывался, что именно в тот вечер, когда ты распласталась по моей машине.
– Входи, входи. Извини за беспорядок. Раньше папа возмущался и требовал, чтобы я убиралась, а теперь отказался от этой затеи. Я сказала ему, что есть более важные вещи, из-за которых можно спорить, а беспорядок – это мелочь. В общем, так мне уютнее.
Благоухая мылом и зубной пастой, Луиза в алой пижаме сидела на широкой кровати и читала «Историю промышленной революции».
– Например, уроки, – сказала Тилли. – Это действительно важнее.
– Я их сейчас и делаю. – Луиза улыбнулась и показала Тилли обложку учебника. – Революция. Ужасно скучно… Ой, папа предупредил тебя?
– Извини. Он начальник. – Подняв вторую подушку, Тилли увидела журнал «Хит» и убрала его в сторону. – Он сказал, что если я загляну под подушку, то обязательно найду один из номеров.
На лице девочки появилось виноватое выражение.
– Я хотела всего пять минут его почитать. Контрольная по истории будет только на следующей неделе. – Ее лицо прояснилось. – Ну как, думаешь, тебе здесь понравится?
– Надеюсь. – Тилли села на край кровати. Разглядывая фотографии в рамках, расставленные на книжном шкафу, она намеренно не думала о Джеке Лукасе. – Мне нравится вон та, где ты с мамой.
– Это на пляже на Гавайях. Мы ездили туда на каникулах в прошлом году. Все там были загорелые и красивые. – Луиза сморщилась. – А я выглядела полной идиоткой с этими дурацкими рыжими волосами и тощими белыми ногами.
– Ты не выглядишь идиоткой. – Приподнявшись, Тилли взяла фотографию. На ней мать и дочь смеялись и смотрели в камеру. – Взгляни на маму – у нее тоже рыжие волосы.
– У нее фальшивый загар. И солнечный крем с защитным фактором пятьдесят. Не представляю, как только она живет в Лос-Анджелесе. А мне ближе холодный климат. Мне здесь нравится.
Тилли осторожно проговорила:
– Ты, наверное, очень скучаешь по ней?
Луиза пожала плечами:
– Да, но когда я жила с ней там, ужасно скучала по папе. И я с ней много разговариваю. Она довольна, и работа у нее отличная. Она любит свою работу.
А кто не любил бы? За ужином Тилли узнала, что Кей Дайнен, мать Луизы, бывшая жена Макса Дайнена и не добившаяся успеха английская актриса, очень знаменита в Америке и в других развитых странах как Кей Макенна, одна из звезд увешанного, как елка, призами «Эмми» телевизионного сериала «Над радугой», который еженедельно смотрят миллиарды зрителей. Такая огромная аудитория – это то, ради чего стоило стараться, и то, о чем мечтает каждый честолюбивый актер. После восьми месяцев неудач Кей совсем пала духом. Однажды она ехала в офис одного из режиссеров по кастингу, и у нее спустило колесо. Пока она подкачивала его, ее белое платье испачкалось, а макияж потек от пота. В таком виде она и явилась в офис, опоздав на полтора часа. Режиссер, обманутый ее хрупким видом и выражением крайнего отчаяния на лице, довольно грубо осведомился: «С какой стати я должен вас принимать?» На что Кей, у которой в глазах стояли слезы, резко ответила: «С такой, что я любила своего бывшего мужа, теперь мой бывший муж гей, наша дочь любит нас обоих, и если уж я не достойна шанса, то не знаю, кто, черт побери, достоин».
Ее ярость, подкрепленная идеальным английским акцентом, сделала свое дело. Все ее условия были внесены в контракт, и она тут же получила гарантированную работу. Кей свято верила, что спущенное колесо дало старт ее карьере в Штатах.
– Вот хорошая. – Луиза взяла другую фотографию в бирюзовой рамке – на ней группа подростков скакала вокруг бассейна в Лос-Анджелесе. – Это я с подружками на свадебной вечеринке. Знаешь актрису Мейси Вентура? Она главная звезда в мамином сериале. В общем, она выходила замуж в пятый раз за какого-то древнего кинопродюсера. Она никогда меня не видела, но предложила маме, чтобы я стала одной из подружек невесты. Мама согласилась, и это было здорово; мы поехали к Мейси, и я познакомилась с ней, ее друзьями и распорядителем свадьбы.
– И?.. – Тилли хмурилась, гадая, что делают в плавательном бассейне гигантские розовые грибы.
– Ну, была истерика. Это все равно что открыть подарок с надеждой увидеть бриллиантовый браслет, а найти там словарь. Мейси и этот свадебный распорядитель один раз взглянули на меня и принялись бормотать извинения. Они были в ужасе! Я слишком рыжая, слишком бледная, слишком веснушчатая, слишком высокая… Я испорчу всю свадьбу, не говоря уже о съемках для журнала. Подружек невесты наряжали в бледно-сиреневые платья. Ну а теперь представь, как бы я выглядела в таком туалете. Закончилось все тем, что мне предложили пятьсот долларов за то, чтобы я не была подружкой невесты.
