Текст книги "Только ты и я"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 24

Когда тебе двадцать восемь и когда ты становишься ответственным взрослым, у тебя нет причин испытывать неловкость и смущение при посещении семейного терапевта с просьбой выписать тебе таблетки.

Абсолютно никаких причин.

Но проблема в том, что Роксборо – маленький городок, и все знают, кто ты такая и что ты недавно устроила. И доктор Харрисон работает здесь всю жизнь. Наверняка до него доходили кое-какие слухи. Он обязательно примется читать нудную лекцию о морали и приличиях и о том, что хорошо, что мама не дожила до этого, иначе умерла бы от стыда, если бы узнала, что сотворила ее потаскуха дочь, не будучи замужем и занявшись сексом с мужчиной, который…

– Эрин Моррисон, – окликнула администраторша.

Эрин подпрыгнула от неожиданности, и «Космополитен» трехлетней давности соскользнул с ее колен на пол. – Доктор готов вас принять.

Звучали ли в ее голосе осуждающие интонации? Эрин встала, чувствуя, что не только администраторша, но и все, кто находится в приемной, смотрят на нее. Господи, неужели они все всё знают?

Через пятнадцать минут визит закончился. Доктор Харрисон, благослови его Господь, не читал ей никаких лекций. Крепко сжимая в руке рецепт, Эрин покинула кабинет. Чувствовала она себя значительно лучше.

Пока не оказалась в приемной и не увидела, кто теперь сидит на том стуле, на котором сидела она. И держит тот же самый потрепанный номер «Космополитен». Неужели и читает ту же самую статью: «Как сохранить гордость, когда твой бывший с кем-то встречается»?

Нет, не читает. Стелла подняла голову, ее губы искривила гримаса ненависти. По помещению прошелестел коллективный вздох. Эрин даже была готова к тому, что администраторша, как кассир в каком-нибудь вестерне, захлопнет окошечко регистратуры и спрячется под стойкой. По алчному выражению лица женщины было ясно, что она отлично разбирается в ситуации и, вероятно, специально назначила их практически на одно время.

Хотя маловероятно, что Стелла явилась сюда за рецептом на таблетки. Судя по тому, что она напоминает сжатую пружину и ее трясет от нервного возбуждения и ненависти, она скорее всего нуждается в лошадиных дозах транквилизаторов. «Что, конечно, ужасно, нет сомнения, но это все равно не моя вина».

– Разрушительница семьи, – процедила Стелла.

Сидевшая рядом с ней пожилая женщина отложила вязанье и спросила:

– Что, простите, милочка? Вы о чем?

Потрясающе.

Стелла излишне громко и излишне четко произнесла:

– Вон та, которая вышла. Она украла моего мужа, к вашему сведению.

– Серьезно? – Пожилая женщина внимательно оглядела Эрин и указала на нее спицей: – Она?

Эрин покраснела до корней волос и поспешила мимо них к выходу. Только бы убраться отсюда, побыстрее.

– Ой, извините. Сейчас-сейчас. Кристи, отойди с дороги. – Изможденная мамаша одной рукой сражалась с неповоротливой двухместной прогулочной коляской, застрявшей в проеме, а другой удерживала за вожжи малыша в костюме Спайдермена. Эрин была вынуждена отойти в сторону.

– Я знаю! Я тоже сначала в это не поверила, когда все узнала! – От громкого голоса Стеллы, зазвучавшего сзади, деться было некуда. – Я гораздо красивее ее.

«Ну пожалуйста, отойди с моего пути, побыстрее».

– Я не Кристи, – завопил малыш, продолжая рваться на улицу, – я Спайдермен.

«Тогда ходи по стенам, вместо того чтобы загораживать чертову дверь».

– Ну кто она такая? Никто! Унылая и некрасивая, – с горечью в голосе объявила Стелла. – Просто жалкая бесстыдная шлюха.

Измотанная молодая мамаша озадаченно посмотрела на Эрин:

– Она о вас говорит?

– Да. О ней! Не подпускайте ее к своему мужу, она и его уведет.

– Господи, вот было бы здорово. Только я на это и надеяться не смею. – С грустной усмешкой молодая мамаша завела в приемную своего Спайдермена, ударив ногой по колесам, развернула коляску и со второй попытки ухитрилась протащить ее через проем.

Для Эрин наконец-то открылся путь к спасению.

Два часа спустя, когда Эрин упаковывала в папиросную бумагу серебряную с бирюзой юбку от Карен Миллен, на улице послышался какой-то шум.

– Что это? – Девушка, покупавшая юбку, нахмурилась и подошла к окну.

О Боже, только не это. Нет-нет-нет…

– Не покупайте здесь! Эта женщина шлюха!

Не-е-е-е-т.

Девушка кивком подозвала к себе Эрин.

– Идите сюда и взгляните! Вы ее знаете?

– Да.

Эрин ощутила знакомую тошноту. Ее трясло, но она, полная решимости, положила в фирменный пакет упакованную в бумагу юбку. На этот раз Стелла зашла слишком далеко.

На улице Эрин встретилась лицом к лицу со своей мстительницей. Она держалась отважно, хотя на самом деле в душе такой отваги не чувствовала.

– Стелла, ты не имеешь права так поступать.

– Почему не имею? Ты запретила мне появляться в твоем магазине, но здесь не твой магазин, верно? Я стою на тротуаре, – она широко развела в стороны руки, – и выражаю личное мнение. Так уж получилось, что мое мнение – это истинная правда, и ты не можешь мне помешать.

Женщина, к которой Стелла обращалась со своей пламенной речью, вцепилась в вешалку с одеждой, приготовленной для сдачи в магазин.

– Это мой бизнес, и я не позволю тебе его разрушать. Если ты не прекратишь, я вызову полицию.

Стелла уставилась на Эрин, уперев руки в боки.

– Но ты разрушила мою жизнь! Почему я должна отойти в сторонку и смириться с этим?

Эрин не знала, что делать. Звонить Фергусу, который поехал в Челтнем, смысла не было. Кроме того, разве он уже сотню раз не повторял Стелле, что все было совсем по-другому? И разве Стелла хоть один раз приняла во внимание его слова?

– Почему я не могу причинить тебе ту же боль, что ты причинила мне? – вопила Стелла. – Я лучше тебя! И я никогда не крала мужей у их жен!

До нее не достучаться. Однако ей, как это ни грустно, удавалось достучаться до многочисленных прохожих, которые останавливались и с интересом смотрели спектакль. Эрин растерялась. Может, действительно стоит вызвать полицию? Или они просто посмеются над ней и оштрафуют за ложный вызов? Или лучше сначала посоветоваться с юристом? Или стоит нанять убийцу, чтобы он прикончил Стеллу?

– Эй, что тут происходит?

В их сторону по улице шел Макс Дайнен. Неужели Тилли рассказала ему, как их донимает Стелла? Эрин собралась с силами, потому что Макс и Стелла были давними друзьями. Если он присоединится к Стелле и назовет ее мерзавкой, разрушившей брак, она умрет на месте.

При звуке его голоса Стелла повернулась, оглядела Макса и разрыдалась.

– Черт побери, – воскликнул Макс. – Неужели я так уродлив?

По его взгляду и тону Эрин поняла, что он мгновенно ухватил суть ситуации.

– О, Макс! – издала Стелла вопль отчаяния. – Я так несчастна! Мне хочется умереть!

Наблюдая, как Стелла падает в объятия Макса, Эрин совсем не гордилась тем, что крохотная частичка ее мозга думала: «Все это случайное стечение обстоятельств».

Макс сник. Черт, это именно тот момент, которого любому человеку хотелось бы избежать. Он был не против того, чтобы разрешить спор, однако ситуация оказалась намного сложнее. Стелла – пустомеля, а не плакса, поэтому он меньше всего ожидал, что она будет громко рыдать у него на плече. Ну, для него это стало такой же неожиданностью, как если бы она скакала по Хай-стрит на спейсхоппере [16]16
  Большой надувной мяч, на который садятся верхом и скачут, держась за специальные «рожки».


[Закрыть]. И вот она рыдает. Он чувствовал, как слезы текут по его шее, как ее пальцы впиваются ему в спину. Она полностью утратила душевное равновесие. Ее волосы прилипли к его щеке, и это пугало и нервировало Макса, так как он отлично знал, что это не собственные волосы Стеллы, что они когда-то принадлежали какому-то бедному крестьянину.

– Макс… Макс… я не знаю, что мне де-е-е-е-лать.

Идти на попятную поздно. Бр-р, а что, если волосы принадлежали какой-нибудь мощной толкательнице ядра с волосатым подбородком?

– Все в порядке, все в порядке. – Макс похлопал ее по спине и достал из кармана чистый платок. – Вот, возьми.

Эрин медленно отступала к двери.

– Мне надо идти. Я оставила в магазине покупательницу.

– Иди. – Макс улыбнулся ей – ему было искренне ее жаль. – Я позабочусь о ней.

Эрин бросила на него благодарный взгляд и быстро зашла в магазин. Макс повернулся к заинтересованным зевакам и сказал:

– Спектакль окончен, можете отложить вязанье, девочки. Сегодня кровопролития не будет.

– Куда мы? – захлебываясь рыданиями, спросила Стелла, когда он повел ее по улице.

– К тебе домой. Ты не в том состоянии, чтобы возвращаться в магазин. – Подойдя к машине, Макс открыл пассажирскую дверцу. – Давай садись.

– Ох, Макс. Спасибо тебе. Ты посидишь со мной хоть немного? Пожалуйста, не бросай меня дома, не уезжай сразу.

Потрясающе, ведь у него сегодня куча дел. Ладно, поздно думать об этом. Стелла не близкая подруга, но они уже несколько лет тесно сотрудничают, и она ему нравится – такая вот дерзкая, сверхсамоуверенная, любит покомандовать. Ну, обычно она такая. А сейчас она растеряла все эти качества. Этому нельзя не посочувствовать.

– Я зайду, – ответил Макс. – Ненадолго.

Оказавшись в своем современном, суперчистом и суперприбранном доме, Стелла открыла бутылку белого вина и залпом выпила целый бокал.

Макс нахмурился:

– И тебе от этого станет лучше?

– Не знаю. Скажу, когда узнаю. Я вся будто стянута узлами, Макс. Узлами. – Она в отчаянии покачала головой. – Просыпаюсь утром, и все болит. Эта женщина украла у меня мужа.

Да, выглядит она неважно. Осунулась и лишилась своего обычного лоска. Вот что с человеком делает ревность: отнимает у него уверенность в себе и пожирает внешность, как червь – яблоко.

Макс ровным голосом сказал:

– Она ничего не крала, и ты это знаешь. Тебе придется это принять.

– Но я никогда этого не приму, потому что знаю, что это неправда. – У Стеллы на скулах заиграли желваки.

Стелла зациклилась на одной мысли: в том, что касается ее, разве у Фергуса были другие причины уйти, кроме этой? Макс знал, что бессмысленно убеждать ее в обратном.

– Тебе нужно наладить свою жизнь. Твое благополучие – это лучшая месть.

– Но как?

– Черт побери, стань счастливой!

– Но меня может сделать счастливой только ребенок! Это единственное, что я хочу!

– Так роди ребенка.

Стелла устремила на него странный взгляд. Затем налила себе еще вина.

– Что? – спросил Макс.

– Ты бы это сделал?

– Что? Если бы был на твоем месте?

– Нет. Я имею в виду, ты бы сделал мне ребенка?

О черт.

– Неужели ты серьезно?

– Да! Макс, разве ты не видишь? Это же идеальное решение. – Судя по тому, как она смотрела на него, это решение действительно казалось ей идеальным. – Ты мне нравишься. Всегда нравился. И я тебе нравлюсь. И из тебя получился потрясающий отец для Луизы.

– Но я же гей, – напомнил Макс.

– Не совсем. Нет, не качай головой! Подумай об этом. Мы отлично ладим. Ты уже давно мне нравишься. Если не брать Фергуса, то ты единственный мужчина, с которым я согласилась бы переспать. Ведь можно попробовать. Кто знает, а вдруг тебе понравится и ты решишь больше не быть геем.

– Стелла, прошу тебя, прекрати.

– Если бы ты действительно был геем, у тебя сейчас был бы приятель. Ладно, – поспешно произнесла Стелла, видя, что Макс встает, – забудь об отношениях, вместо этого можно просто дать сперму. Как ты смотришь на искусственное оплодотворение? Тебе не придется выплачивать содержание и прочие деньги. И стоить это ничего тебе не будет. Разве ты не видишь, Макс? Если я пойду в банк спермы, как я узнаю, что мне там выдали? Боже, да они могут обмануть меня и всучить какой-нибудь залежалый мусор, у которого истек срок годности. А я бы предпочла знать наверняка, кто отец ребенка. И я была бы рада, если бы им стал ты, честное слово. Ты забавный, ты добрый, ты красивее, чем этот чертов Фергус. Представь, у нас был бы замечательный малыш…

Макс попятился к двери. Все, хватит. Он представил малыша, и это было захватывающее зрелище, со всевозможными приложениями и сильным ливерпульским акцентом.

– Стелла, ты плохо соображаешь; на самом деле ты так не думаешь. Поверь мне, ты отличная девчонка, и обязательно встретишь хорошего человека, как только забудешь Фергуса. Но ты должна пообещать мне, что перестанешь преследовать Эрин.

– Мне от этого становится лучше.

– Дорогая, это тебя недостойно. – В этот момент звякнула откидная дверца, и в комнату крадучись вошел Бинг. Макс решил воспользоваться его появлением и посмотрел на часы. – Послушай, я сожалею, но мне надо идти. Сегодня я встречаюсь с новым клиентом и не могу опаздывать. Пообещай, что не будешь изводить себя, ладно?

Стелла, которая души не чаяла в своем коте, наклонилась и взяла Бинга на руки.

– Им это здорово облегчит жизнь, правда? Эрин и Фергусу. – Поглаживая Бинга и целуя его в мохнатые уши, Стелла почти прежним тоном произнесла: – Не беспокойся, я не доставлю им такой радости.

– Молодец, – одобрительно кивнул Макс.

Стелла улыбнулась и, тряхнув волосами, откинула их за спину.

– Особенно когда мне только что заново нарастили волосы. Проклятие, это обошлось мне в целых триста фунтов.

Глава 25

Джеми Майклс и его невеста только что вселились в псевдотюдоровский особняк, включавший шесть спален и восемь ванных и находившийся в престижном поселке на окраине Бирмингема.

– Мой друган рекомендовал вас. Кэл Кавана, а? Он сказал, что у вас крутой бизнес. Как только моя лапуля узнала, что вы делали ему дом, она заявила, что мы тоже должны взять вас.

– Что хорошо для Каваны, хорошо и для нас, – хихикая, сказала Тэнди. – И у нас куча идей. Жду не дождусь, когда начнем. Можно предложить вам выпить, прежде чем мы приступим к делу? У нас есть шампанское «Кристалл», если хотите. Восемьдесят фунтов за бутылку!

Тилли сохраняла серьезное выражение лица, потому что Макс предупредил: один смешок – и она будет тут же уволена. Он также объяснил, что, так как у футболистов премьер-лиги денег больше, чем мозгов, нет причин воротить нос от их идей. «Они платят хорошие деньги за наши услуги, а наша работа – дать им то, что они хотят. Есть дизайнеры интерьеров, которые навязывают свое видение хорошего вкуса клиентам, не разделяющим их мнение. Обычно через полгода меня вызывают для переделки. Люди желают жить в конечном продукте, который им чертовски нравится».

И это было вполне справедливо. Тилли полностью с этим согласилась. И правильно сделала. Обходя вместе с Джеми и Тэнди дом, она убедилась, что у них действительно есть сногсшибательные – в буквальном смысле – идеи.

– Для столовой я подумываю об обоях с ручной росписью в серебряную и розовый металлик шотландку. Потому что в детстве у меня была Барби в платье из розовой и серебряной шотландки. – Тэнди была крохотной блондинкой с кукольной внешностью. Энтузиазм бил из нее ключом. Она была одета в малюсенькую белую юбочку и топ цвета хаки. От нее пахло «Шанель № 5», ее тело покрывал фальшивый загар, на безымянном пальце левой руки красовался бриллиант размером с орех. – А помните люстру, которую вы повесили в кухне у Кэла? Так вот, мы хотим такую же, но побольше. А еще вы можете сделать дискотечный пол с подсветкой, как в «Лихорадке субботнего вечера»?

Задача Тилли заключалась в том, чтобы записывать все их идеи, а Макс тем временем предлагал, как эти идеи можно адаптировать, и объяснял, что если вешать люстру побольше, то Джеми будет биться об нее головой, и что дискотечный пол – это гениальная идея, но лучше оборудовать его не в кухне, а в комнате для караоке, потому что танцы там устраиваются чаще.

Леопардовые принты – на бирюзовом фоне оловянные пятна – в прилегающей ванной? Тэнди затаила дыхание: очевидно, она заболела этой идеей.

Великолепно, сказал Макс, он знает, кто может их изготовить. А как насчет кранов от Версаче?

Через два часа предварительная встреча закончилась. Тэнди бросилась Максу на шею и закричала:

– Обожаю ваши планы! Это так круто! Не терпится увидеть все в готовом виде.

– Подождите, – сказал Макс. – Вы еще не видели смету. Возможно, вы откажетесь от меня, когда узнаете, во сколько это обойдется.

Джеми нахмурился и взъерошил короткие высветленные волосы.

– Больше, чем в двести косых?

– Нет, – покачал головой Макс. – Ничего такого кардинального. Я вернусь домой и поработаю над сметой; думаю, это обойдется примерно в сто восемьдесят.

– Всего? Клево. Без проблем. – Его лицо прояснилось. – Когда все будет сделано, нас снимут для «Хай!», за двести. Значит, мы с наваром!

Надо же, двести тысяч за фотосессию и интервью.

– Мы устраиваем огромный прием, чтобы отпраздновать помолвку. – Мысленно сделав кое-какие вычисления, Тэнди радостно заявила: – У нас остается двадцать «кусков»! А что, если мы построим очаровательную церквушку в саду, для венчания?

– Или, – предложил Макс, – можно устроить эффектное венчание где-нибудь еще, а вместо церквушки установить массивный гидромассажный бассейн с горячей водой.

– Вы гений! – захлопала в ладоши Тэнди и обняла Тилли. – И вы тоже. Вы оба должны прийти к нам на прием, когда все будет закончено. Все мои девчонки захотят вас нанять, когда увидят, во что вы превратили наш дом.

Позвонили в дверь, и Тэнди скрылась наверху – у нее была назначена еженедельная процедура со специалистом по маникюру. Попрощавшись с Джеми, Макс и Тилли пошли по подъездной аллее мимо темно-синего «мазерати» и кукольно-розового джипа с украшенным бриллиантами рулем и сиденьями из розовой замши.

– Ей девятнадцать, – восхитилась Тилли. – Наверное, именно в этом возрасте я пошла не той дорогой.

– Оторви себе футболиста. Стань ЖИВой [17]17
  Аббр., которую используют английские таблоиды для обозначения Жен и Возлюбленных игроков национальной футбольной сборной. В английском варианте – WAG (Wives And Girlfriends).


[Закрыть], – предложил Макс.

Однако Тилли знала, что ей не суждено стать высокозатратной девушкой – бесконечные походы в солярий за фальшивым загаром, к парикмахеру и к специалистам по маникюру свели бы ее с ума.

– Думаю, я скорее ЖИЛа. Жадная и ленивая.

– Как насчет ЖУПЕЛа? – Всегда готовый сказать доброе слово Макс ухмыльнулся, отпирая дверцу машины. – Жуткая, унылая, примитивная, елейная, лживая. Ой!

– Ах, извини, – сказала Тилли. – Нога подвернулась.

По закону подлости, чем больше боишься случайно встречи с кем-то, тем чаше эти встречи случаются. Через несколько дней после стычки с сумасшедшей Стеллой Эрин зашла в аптеку. Она целых десять минут расслабленно выбирала цвет теней и помады, пробуя все это на тыльной стороне ладони, и не подозревала, что Стелла тоже находится в магазине.

Она обнаружила это, только когда встала в очередь к прилавку, чтобы заплатить за розовато-бежевый блеск для губ, бронзовый с блестками карандаш для век и за упаковку ежедневных прокладок. Отвлекшись на флакон с витаминами, обещавшими более острое зрение и чистую кожу, она не заметила, что мужчина, стоявший впереди, уже расплатился. К действительности ее вернула продавщица, спросившая:

– Чем вам помочь, мадемуазель?

Эрин уже открыла рот, чтобы ответить, но тут голос позади нее произнес:

– У нее любовь с моим мужем, поэтому, вероятно, она пришла покупать презервативы.

Опять этот манерный, въедливый, такой знакомый голос. Эрин ощутила приступ страха, который всегда вызывал этот голос. К ее щекам прилила кровь, в душе поднялось чувство обиды, которое неизменно…

А вообще-то, черт побери, с какой стати она должна испытывать все эти чувства? Почему, проклятие, она должна стоять здесь и все это терпеть? Откуда-то мощной волной нахлынул адреналин, и Эрин, медленно повернувшись, впилась взглядом в Стеллу. Хватит осторожничать. Теперь внимание всех покупателей сосредоточено на ней, не так ли? И Стелла с корзинкой, в которой лежит баллон лака для волос «Элнетт», парацетамол и флакон с дорогим ополаскивателем, думает, что одержала победу?

Так же громко и четко, как Стелла, Эрин произнесла:

– Презервативы? Абсолютно верно! Мы их так быстро расходуем, я не успеваю покупать.

– Просто не верится, что я это сказала. – Эрин все еще трясло, когда час спустя домой пришел Фергус.

– А что было дальше?

От воспоминаний ее передернуло.

– Стелла уронила свою корзинку на пол – был такой грохот – и заорала: «Не понимаю, как ты можешь жить с самой собой». И вылетела из аптеки.

Фергус взял ее руки в свои.

– Ах, детка, ш-ш-ш. Ты не сделала ничего плохого.

– Может, раньше не делала. А сейчас сделала. Я поступила жестоко. – От его рубашки пахло стиральным порошком и офисом. – У меня ощущение, будто она опустила меня до своего уровня. Я думала, что почувствую себя лучше, если дам ей отпор, но сейчас ненавижу себя.

– Вот и зря. Господи, я так сожалею. Нельзя было втягивать тебя во все эти дрязги. Я узнаю у своего адвоката, что можно сделать.

– Не надо. Нет. – Покачав головой, Эрин представила, что ситуация выходит из-под контроля по мере того, как в нее втягивается все больше и больше людей, что каждый обмен репликами цитируется в суде и что ее собственные язвительные замечания рикошетом ударяют по ней. Она не сможет жить с этим позором. – Оставь это. Мы переедем.

Фергус встревожился:

– Ты этого хочешь?

– Нет. – Эрин ухитрилась выдавить слабую улыбку. – Я просто хочу, чтобы все это прекратилось.

Фергус поцеловал ее в макушку. И повторил:

– Я очень сожалею. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Несмотря на пережитый ужас, она продолжала купаться в переполнявшем ее счастье. Вопрос о том, чтобы прекратить отношения с Фергусом, даже не рассматривался: он был для нее всем, о чем она мечтала. Всем, от мягкого характера до душевного тепла и доброты. Все эти качества делали его привлекательным, несмотря на физическое несовершенство. Но она его любит не только за это. Бонусом, гревшим сердце, было еще и то, что, не садясь на диету, она вполне могла представлять, что у нее двенадцатый размер.

– Знаешь, мы могли бы уехать за границу. – Фергус стал утешающе гладить ее по спине.

– Но мне нравится здесь. Признаться честно, я имела в виду не переезд за границу. – Черт возьми, а он знает, как поглаживаниями вызывать потрясающие ощущения. – И у нас здесь есть эта штука – как она называется? Ах да, работа.

– Я подумывал кое о чем менее радикальном. Послушай, в ближайшие две недели у меня будет полное сумасшествие с работой, но я уверен, что после этого смогу выкроить себе свободную недельку.

Эрин, лишившись дара речи, подняла голову и посмотрела на Фергуса.

– Ну? – спросил он. – Мы заслужили отдых?

– Заслужили. – Эрин беспомощно кивнула. Чем она заслужила такого замечательного мужчину? – Точно заслужили.

– Ты можешь найти кого-нибудь, кто мог бы поработать в магазине?

Возможно, вероятно, может быть… а может, и нет… ну и пусть, есть такие замечательные предложения, от которых просто нельзя отказываться.

– Если никого не найду, то предпочту его закрыть на неделю. – Боже, отпуск – это то, в чем она сейчас так нуждается. – Мы сможем отдохнуть и не тревожиться, что кто-то ввалится в магазин и устроит неприятности. – Поцеловав Фергуса в милый, заросший щетиной подбородок, она сказала: – Я люблю тебя. Огромное тебе спасибо.

– Итак, мы едем. Скажи куда. Марбелла, Флоренция, Париж, Рим. Скажи куда, и я все закажу.

– Куда мне захочется?

– Куда угодно.

– Я всегда хотела поехать в Гданьск.

– Серьезно?

Это был еще один повод так сильно любить его. Эрин улыбнулась и опять его поцеловала.

– Нет. Но мне точно всегда хотелось поехать в Венецию.