Текст книги "Только ты и я"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
Глава 10
Ну как так получается – неделями, месяцами, годами безупречно готовишь великолепные блюда, а когда тебе нужно приготовить идеальный ужин, все идет наперекосяк?
Эрин взвыла, прикоснувшись внутренней стороной запястья к раскаленной докрасна духовке. Даже послышалось шипение. Ох как же больно!
Она ухитрилась напортачить не только в кулинарии: подготовка к первой близости с Фергусом превратилась в довольно опасное мероприятие. Обычно она брила ноги без каких-либо инцидентов за две минуты, но сегодня – ладно, вероятно, проблема в том, что хотела добиться супершелковистости кожи, – раз десять порезалась и теперь выглядела как героиня фильма «Психоз». Да еще и с ужином ничего не получается. Неужели кто-то этим хочет ей что-то сказать?
Нет, нельзя так думать. Фергус разорвал свой брак полгода назад; она не сделала ничего плохого. И он стоит ее мучений. Что такое несколько порезов и ожогов по сравнению с возможностью произвести впечатление на мужчину своей мечты?
Эрин приказала себе собраться. Уже без десяти восемь, скоро придет Фергус. Ей осталось всего-то сосредоточиться, зашить курицу и нарезать кабачки так, чтобы не оттяпать себе пальцы.
Звонок раздался ровно в восемь. Когда Эрин открывала Фергусу дверь, се сердце учащенно стучало в груди.
Между поцелуями она сказала:
– Ты не обманул мои ожидания.
– Я никогда не обману твои ожидания. – Фергус обнял ее.
И это было замечательно; она точно знала, что он не обманет. Господь свидетель: за годы учебы в университете она получила свою долю отношений с лживыми, неверными, выскальзывающими из рук мужчинами и была сыта этим по горло. Фергусу же можно доверять, на него можно положиться. Он абсолютно надежен. Может, когда ей было восемнадцать, она бы посмеялась над этим качеством, но сейчас, в двадцать восемь, надежность стала для нее чем-то вроде афродизиака.
– Проходи. – Эрин провела его в комнату. Она чувствовала, что жар, охвативший ее тело, не спадает. Интересно, Фергус знает, что сегодняшняя ночь будет той самой? Подразумевается ли под тем, что она пригласила его на ужин и готовит для него вкусные яства, все остальное? Он предполагает, что это может случиться, или уверен в этом? Все эти вопросы нельзя задавать Фергусу вслух, точно так же как нельзя было небрежно ему сказать: «Ах, кстати, когда придешь ко мне в четверг, мы после ужина переспим, если тебя устроит такая перспектива».
Если он захочет.
Черт, такая мысль раньше не приходила ей в голову. А что, если его эта перспектива не устроит? Что, если он ужаснется и скажет: «Ты не обидишься, если мы не станем этим заниматься?»?
Эрин сглотнула. Вот еще проблема на ее голову. Хотя, если честно, она еще ни разу не сталкивалась с мужчиной, который сказал бы «нет».
– Потрясающий запах.
– Жареная курица.
Он покачал головой:
– Нет.
– Гм. В соусе из красного вина.
– И не это. Ты. – На лице Фергуса появилась мальчишеская улыбка. – Это ты потрясающе пахнешь.
Эрин сегодня надушилась любимым парфюмом «Черный гранат» от Джо Малоун. Ей стало жарко: погодите, вот затащит она его в постель, и он обнаружит, что она сбрызнула этими духами и простыни.
– Это было великолепно. – Доев. Фергус отодвинул в сторону тарелку и легонько пожал Эрин руку. – Умная девочка. Спасибо.
– Чудо, что хоть что-то из этого оказалось съедобным, ты же все время меня отвлекал.
Эрин нравился его здоровый аппетит; ей было трудно сосредоточиться на готовке, когда Фергус находился в кухне. Она по рассеянности сыпанула сахар вместо соли в соус из красного вина, но по счастливой случайности соусу это не повредило. Если бы здесь был Гордон Рамзи [6]6
Британский шеф-повар шотландского происхождения, известный как первый шотландец, удостоившийся трех звезд «Мишлен».
[Закрыть], то заявил бы, что кабачки жарились слишком долго, но… в общем, именно поэтому она пригласила на ужин Фергуса, а не сверхразборчивого знаменитого шеф-повара.
– Мне нравится тебя отвлекать. – Фергус улыбнулся и тут же нахмурился, потому Что в их мирок ворвался его телефон.
– Думаю, тебе лучше ответить, – сказала Эрин. – Может, звонят с работы.
– Я не дам испортить этот вечер: не поеду ни на какую работу. Даже ради клиентов – кем бы они ни были.
Откинувшись на спинку стула, Фергус принялся рыться в карманах пиджака и наконец нащупал продолжавший звонить мобильник. Увидев, кто звонит, он снова поморщился и посмотрел на Эрин. Но на звонок не ответил, а в следующее мгновение телефон замолчал.
– С работы?
– Нет. Ничего важного.
– Пудинг? – Эрин с облегчением стала собирать тарелки.
Фергус расслабился.
– А вот это я называю важным.
– Будем надеяться, что я его не посолила.
Телефон в руке Фергуса пискнул два раза, сообщая, что пришло голосовое сообщение. Фергус положил мобильник на стол.
– Ты не будешь его прослушивать?
– Нет. – Он улыбнулся. – Я же сказал тебе: это мой свободный вечер. Давай, я тебе помогу.
Когда они ели пудинг с лимонным сиропом, телефон зазвонил снова. На этот раз Фергус его просто выключил, а потом спокойно подлил себе сиропа.
– Кто-то из других твоих подружек? – Эрин хотела пошутить, но пожалела об этом, как только произнесла свой вопрос. С одной стороны, Фергус может решить, что она ревнует и ведет себя как собственница, а с другой – она дала ему понять, что и себя считает его подружкой. Наглость это или нет? Эрин взмахнула вилкой и сконфуженно произнесла: – Извини. Не обращай внимания.
– Не дергайся. Как будто я смог бы не обращать на тебя внимание. – Фергус покачал головой. – Мне было хорошо все эти недели. Ты даже не представляешь, до какой степени. – Помолчав, он мысленно повторил то, что сейчас сказал, и на одном дыхании произнес: – Господи, теперь моя очередь оконфузиться. Все это прозвучало так, будто я собирался сказать, что между нами все кончено. Я не собирался, честное слово. Как раз наоборот. Я считаю, что ты потрясающая… Черт, взгляни на меня. От волнения я стал косноязычным. На работе такого никогда не случалось. Но здесь, с тобой, когда я пытаюсь рассказать тебе, что я чувствую… в общем, я, кажется, разучился.
Эрин больше не могла есть.
– Это не имеет значения.
– Имеет. Ты мне действительно нравишься. – Фергус колебался, у него даже покраснели уши. – Очень.
В какое-то мгновение Эрин захотелось разрыдаться от счастья. Но это наверняка его испугает. Она заглянула ему в глаза – серо-голубые, опушенные светлыми ресницами, – и затаив дыхание спросила:
– Ты закончил?
Фергус изумленно на нее уставился:
– Ты хочешь, чтобы я еще что-то сказал?
– Вообще-то я имела в виду пудинг.
– Ах да, извини… – Фергус покачал головой. – Господи, извини, я совсем потерял голову.
– Ладно, у меня есть идея. – Сострадание прибавило Эрин храбрости, и она предложила: – Давай-ка перестанем извиняться друг перед другом, а?
– Отличная идея. Здорово. Так и надо.
– А давай сварим кофе и посидим на диване?
Фергус кивнул. Он явно испытывал облегчение.
– Кофе. Диван. Звучит заманчиво.
Но когда Фергус вслед за Эрин вышел на кухню, он встал позади нее и обнял, а потом поцеловал в плечо. У Эрин волосы на затылке встали дыбом в предвкушении. Фергус на этом не остановился. Продолжая целовать ее, он добрался до ключицы. К этому моменту Эрин уже изнемогала от желания. В конечном итоге она повернулась к нему лицом и напряженно произнесла:
– Или можно послать кофе с диваном ко всем чертям.
Фергус погладил ее по щеке.
– А знаешь, эта идея еще лучше.
Так и оказалось.
Фу-у, никаких бедствий, какое счастье.
– О чем ты думаешь? – прошептал Фергус ей на ухо.
Эрин лежала в его объятиях и, улыбаясь в темноту, левой ступней гладила Фергуса по ноге.
– Я радуюсь, что не упала с кровати, или не сделала что-то не так, или не сморозила какую-нибудь глупость. Я думаю о том, что все прошло… очень хорошо, если учесть нашу обоюдную нервозность.
– Ха, ты думаешь, что нервничала? Поверь мне, для мужчин это в пятьдесят раз страшнее. – Помолчав, Фергус сказал: – А если не так, значит, это только я так переживал из-за… ну, ты понимаешь, из-за чего может беспокоиться мужчина.
– Думаю, все мужчины беспокоятся из-за этого.
– Гм, не уверен. Не могу представить, чтобы у определенных людей это вызывало тревогу. Например, у Джека Лукаса. – Его голос звучал сдержанно. – К тому же у Джека больше практики. Я же целых двенадцать лет был далек от этого.
– Было замечательно. – Эрин заколебалась, гадая, не покажется ли вопрос слишком личным. – А я?..
– Замечательная ли ты? О да. – Он крепче обнял ее.
– Я имела в виду не это.
– Ладно, ты хочешь знать, первая ли ты после Стеллы? – Он дразнил ее, он отлично знал, о чем она пытается его спросить. – И опять услышишь «да».
Эрин зашлась от восторга. Она радовалась, что он не из тех мужчин, кто спит с первой встречной. И чувствовала себя особенной.
– Я польщена. – Она игриво провела пальцами ноги по его щиколотке.
– А чтобы между нами не было никаких недомолвок, сообщаю, что сегодня за ужином мне пыталась дозвониться Стелла.
Это охладило пыл Эрин. Ее нога замерла.
– Извини. Я просто подумал, что ты должна знать. Она звонит мне иногда, просит приехать к ней поболтать.
Поболтать? Ясно. Эрин спросила:
– Это эвфемизм кое-чего другого?
– Вовсе нет! Отнюдь. – Фергус энергично замотал головой. – Честное слово. Ничего и быть не может. Она звонила мне пару раз, чтобы заманить к себе и попытаться заставить передумать. Но я не передумаю.
Так-то лучше. Эрин стало легче дышать.
– А разве тебе не надо ей перезвонить? Во всяком случае, дать ей понять, что ты не приедешь?
Фергус с улыбкой произнес:
– Видишь, в чем разница между тобой и Стеллой? Она никогда бы не приняла в расчет чувства другой женщины.
– Я достаточно встречалась с мужчинами, которые не утруждали себя тем, чтобы перезванивать. – Торжествуя победу, Эрин погладила его по груди, поросшей мягкими, как у плюшевого медведя, волосами. – Быстренько позвони ей, и забудем обо всем.
Фергус наклонился над ней и поцеловал.
– Ты очень хороший человек.
Эрин слегка дернула его за волосы на груди.
– Ничего подобного. Я просто подумала, что если ты встанешь за телефоном, то сможешь захватить в кровать бутылку красного вина.
Она откинулась на подушки и наблюдала, как Фергус пытается продеть руку в вывернутый наизнанку рукав ее халата. Ей понравилось, что он предпочел прикрыться, а не расхаживать по дому нагишом.
– Извини. – Заметив, что она наблюдает за ним, Фергус спросил: – Ты не против, если я попользуюсь им, а?
– Не стесняйся.
Наконец ему удалось надеть халат. Он запахнул его и двойным узлом завязал пояс.
– Не хочу, чтобы тебя отвлекал от меня вид моего пуза.
Ох, какое облегчение.
– Ты притворяешься, что не замечаешь мои «запасы», – радостно объявила Эрин, – а я притворяюсь, что не замечаю твои.
Фергус наклонился над кроватью и еще раз ее поцеловал.
– Мне нравится такая постановка вопроса. Не представляешь, в какое отчаяние меня приводила Стелла, настаивая, чтобы я ходил в тренажерный зал.
Он очарователен. Когда Фергус вышел, Эрин обнаружила, что продолжает бессмысленно улыбаться, как идиотка. Спустя минуту он вернулся с двумя бокалами и наполовину полной бутылкой вина.
– Ты кое-что забыл, – сказала Эрин. – Телефон.
– Я позвоню ей завтра утром, – взмолился Фергус.
– Нет. Звони сейчас. Тогда нас не будут мучить угрызения совести.
Он изобразил на лице удивление.
– А я и не собирался мучиться угрызениями совести. Ладно, ты победила.
На этот раз, вернувшись в спальню, он уже не улыбался.
– Что случилось?
– Семь сообщений. – Фергус стоял в дверях и, хмурясь, жал на кнопки телефона. – За один час. Подожди…
Глава 11
Уже не в первый раз у Эрин участился пульс. Неужели с кем-то из его родителей случилось что-то ужасное, пока они кувыркались в постели? Преисполнившись страха, она затаив дыхание наблюдала за лицом Фергуса, который прослушивал сообщение. О Боже, а что, если кто-то умер и никто не мог связаться с ним, потому что его телефон был выключен, так как он занимался сексом с…
Фергус поднял голову, выражение его лица было мрачным.
– Бингу было плохо, в доме вырубился весь свет.
Кому? Что?
– Кто такой Бинг?
– Кот. – Прослушав следующее сообщение, Фергус сказал: – Стелла в панике. Кажется, взорвался электрический щиток.
По крайней мере никто не умер. Эрин спросила:
– А она не может вызвать электрика?
– Ты не знаешь Стеллу. Темнота приводит ее в ужас. А Бинг – это любовь всей ее жизни. Все это трудно представить.
Сейчас Эрин уже жалела о своей доброте. Потому что доброта обернулась и тяпнула ее за задницу. Атмосфера счастья и неги улетучилась, Фергус заметно нервничал. Он включил третье сообщение, и по комнате разнесся визгливый и полный отчаяния голос Стеллы.
– Позвони ей.
Фергус кивнул и выключил сообщение. В следующую секунду телефон в его руке взорвался звонком.
– Привет… да, нет, я как раз собирался… Ладно, успокойся, нет, я сделал это не нарочно. Я выключил его, потому что был занят. Работой, Стелла. – Произнося последние слова, Фергус повернулся к Эрин боком: ему было совестно встречаться с ней взглядом. – Послушай, ты проверяла пробки?
Визг на другом конце достиг новых высот. Эрин поморщилась.
– Ладно, ладно. – Фергус тяжело вздохнул. – Я скоро буду.
Фантастика.
– Извини, я не мог отказаться. Она в жутком состоянии. – Отложив телефон, Фергус стал поспешно одеваться. – Бинга дважды вырвало, он заблевал весь дом. Наверно, просто срыгнул шерсть, но она в этом не уверена. А из-за темноты она не может ничего убрать.
Он оделся с рекордной скоростью. Подставив ему лицо для прощального поцелуя, Эрин изо всех сил старалась подавить в себе обиду на блюющего кота Стеллы.
Фергус погладил ее по щеке.
– Я совсем не так планировал закончить сегодняшний вечер.
– Знаю. Я тоже. – Проклятая зверюга, чертовы пробки. Эрин отважно добавила: – Не переживай.
– А я переживаю. Мне жаль, что надо уходить. – Фергус посмотрел на часы. – Только половина двенадцатого. Если все это займет мало времени, я мог бы вернуться.
Эрин была тронута, но в самом начале вечера Фергус предупреждал ее, что у него на восемь утра назначена встреча с клиентом в Глостере.
– Все в порядке. Мне тоже жаль, что тебе надо уходить. Но если у тебя возникнет настоятельное желание снова увидеться со мной, – она кокетливо улыбнулась Фергусу, – завтра вечером я свободна.
– Ладно, на тот случай если ты думаешь, будто у меня легкая работа, вот тебе проблема, которую я должен решать, – сквозь треск донесся голос Макса, который звонил из Оксфорда, где он встречался с новым клиентом. – Робби и Клив должны были приступить к квартире на Марлоу-роуд, но они не могут туда попасть, так как – только послушай – Робби оставил ключ в кармане джинсовой куртки. Отгадай, что дальше? – Макс замолчал для большего эффекта.
Тилли покорно спросила:
– И что же?
– Вчера наш умник Робби решил погулять и закончил вечер у какой-то девчонки. Поздно утром он проснулся и ухитрился забыть у нее свою куртку. Сообразив, что наделал, он вернулся за курткой, но девчонка уже ушла на работу.
– И ты его уволил, – догадалась Тилли.
– Я бы с радостью уволил этого безмозглого мерзавца, но он отличный художник и декоратор, так что его увольнение навредило бы только мне. Поэтому сделай милость, поезжай к Джеку и возьми запасной ключ, а потом привези его в Челтнем, ладно? Спешить не надо, они все равно не доберутся до Марлоу-роуд раньше полудня.
– Хорошо. – Класс, надо ехать к Джеку. – Но я не знаю, где живет Джек. Подожди, сейчас возьму бумагу и ручку и запишу адрес.
– Не надо. Это дом на вершине Миллерз-Хилл, тот, что с черными коваными воротами и лучшим видом на долину.
Ну естественно. Где еще может жить Джек.
Тилли гадала, для чего предназначены кованые ворота – чтобы сдерживать толпы женщин, осаждающих Джека, или не выпускать их наружу? Потом ей стало интересно, заметил бы Джек, если бы она перед отъездом быстренько переоделась из старых защитных штанов в гораздо более облегающие черные джинсы?
Ворота были открыты, а вид действительно был потрясающий, как и говорил Макс. На площадке перед домом стоял любимый «ягуар» Джека. А рядом с ним был припаркован спортивный «гольф» цвета лайма. Интересно, чей он? Машина-то девчачья.
Теперь уже жалея, что не переоделась в черные джинсы – честное слово, ну откуда Макс догадался, что сегодня утром она их не надела? – Тилли приблизилась к увитому плющом особняку из котсуолдского камня, построенному в форме буквы «Г». Дверь распахнулась до того, как она прикоснулась к ручке.
– Увидел, что ты идешь. – Джек улыбался ей. Его волосы были влажными после душа, белая тенниска плотно обтягивала торс. Он был босиком и одет в серые трикотажные спортивные брюки. – Проходи.
Он мог бы встретить ее на крыльце и сразу отдать ключ от квартиры. Радуясь, что он так не сделал, Тилли прошла за ним через холл с паркетным полом в длинную, залитую солнцем кухню. Везде были чистота и порядок.
– Есть время на кофе? – Джек уже наливал воду в кофейник.
– Вообще-то есть. – Тилли пристроилась на высоком табурете у центрального «острова» и поставила локти на мраморную столешницу. – Как красиво.
Джек опять улыбнулся.
– Знаю, что красиво. Если бы не было красиво, я бы здесь не жил.
У Тилли не было желания продолжать разговор. Это был тот самый дом, который Джек и Роуз купили вместе на аукционе пять с половиной лет назад, – она знала это, потому что ей рассказал Макс. Полтора года они потратили на то, чтобы превратить доставшийся им каркас в дом своей мечты, и переехали в него за несколько недель до назначенной свадьбы.
Только вот об остальном думать не надо. От грустных историй у нее всегда слезы наворачиваются на глаза.
– Джек? – Со стороны лестницы прозвучал чарующе-хриплый женский голос. – Ты уже вышел из ванной? Ничего, если я ее займу?
Тилли принялась изучать свои ногти, изо всех сил стараясь делать вид, будто ей безразлично, кого Джек прячет наверху.
Не считая нужным скрывать, что ситуация его забавляет, – о Боже, неужели он все еще умеет читать ее мысли? – Джек крикнул в ответ:
– Не стесняйся. Тебе потереть спинку?
Смех у его гостьи оказался бархатистым.
– Спасибо, но я сама справлюсь.
– Уверен, что справится. – Джек подмигнул Тилли. – Одно из преимуществ гибкости.
О, а вот сейчас он переходит границу. Одно дело любить пофлиртовать, а другое – скатываться до пошлостей. Может, он совсем и не так уж хорош.
– М-да. – Поймав ее неодобрительный взгляд, Джек произнес: – Извини. Молока и сахара?
Он сварил кофе, они поговорили о планах Макса в отношении квартиры на Марлоу-роуд. Сверху слышался шум льющейся воды, а Тилли гадала, приносит ли Джеку счастье его мания переплюнуть Робби Уилльямса по количеству женщин, с которыми переспал. Через десять минут, когда воду наверху выключили, Тилли допила кофе.
– Еще?
– Нет, спасибо. – Ей не хотелось встречаться с последним завоеванием Джека. – Я куплю кое-какие продукты, а потом поеду в Челтнем.
– Сейчас принесу ключ. Извини, что причиняю тебе неудобства. Я мог бы отвезти ключ сам, но через двадцать минут должен прийти мой бизнес-менеджер, и мы будем работать все утро. – Тем временем он взял с прилавка третью чашку и налил в нее кофе. – Подожди две минуты, я сейчас вернусь.
Джек исчез наверху, а кофе оставил на столе. Он наверняка задержится, чтобы заняться суперскоростным сексом со своей супергибкой подружкой. Оставшись одна, Тилли тут же сползла с табурета и поспешно вышла в холл. Одна из дверей была приоткрыта и вела, по всей видимости, в гостиную.
Любопытство неудержимо влекло Тилли вперед. Но она же ищет не что-нибудь, а фотографии. И это вполне естественно, не так ли?
Тщательно убедившись в том, что путь свободен, Тилли толкнула дверь.
Это была просторная, залитая солнцем комната, уставленная мягкими диванами и стильной мебелью. Как ни удивительно, на стенах висели образцы современного искусства. Однако внимание Тилли мгновенно привлекли фотографии в серебряных рамках, которые стояли на круглом столике возле камина. Она на цыпочках подошла к столику и внимательно рассмотрела все снимки: черно-белый, наверняка на нем родители Джека; фото маленького мальчика – Джека? – который бегает по полю с черно-белой собакой безумного вида; групповой снимок, на котором молодежь студенческого возраста в вечерних нарядах скачет на ступеньках величественного загородного особняка…
Так-так, шаги на лестнице, приближаются со скоростью катящегося гороха. Застигнутая врасплох, Тилли поспешно отскочила от столика и повернулась к нему боком, чтобы ее не поймали на том, как она сует нос…
– Ой. – Каблук сапога запутался в бахроме ковра, и она рухнула на пол как подкошенная. Руку, которую она инстинктивно выставила, чтобы смягчить падение, пронзила острая боль. Расстроенная, Тилли, к своему ужасу, услышала позади себя голос:
– Боже мой! Что с вами?
Нет надобности говорить, что это был хрипловатый, очень сексуальный женский голос.
От удара о пол у Тилли перехватило дыхание; судорожно хватая ртом воздух, она осторожно села.
– Подождите, дайте я вам помогу.
Сильные руки поднял ее на ноги. Стыдясь самой себя, Тилли увидела, что ее спасительница оказалась женщиной за пятьдесят, крепкого телосложения, с темными волосами, собранными в пучок, и в изумрудно-зеленом нейлоновом халате. Ее веки были щедро замазаны бирюзовыми тенями. Позади жен-шины, на столике с колесиками, стояла плетеная корзина, из которой торчали разнообразные флаконы и бутылки с моющими средствами.
Ну и ну, до чего же она сильная. Неужто это от «Мистера Мускула»? Может, она его пьет?
– Вот вы и встретились, – спокойным голосом произнес от двери Джек. – Моника, это Тилли. Тилли, это моя потрясающая уборщица Моника.
– Привет. Спасибо. – Тилли потерла ноющую левую руку. – Извините.
– Бедняжка, пальцами шевелить можете? – Было странно слышать этот сексуальный, журчащий голос из уст строгой, совсем не молодой женщины.
– Дай-ка я взгляну. – Джек подошел к Тилли. – Не представляю, как можно было упасть. Ты прыгала через телевизор?
Можно ли солгать? Поверит ли он ей?
– Зацепилась каблуком за ковер. Я искала туалет.
Джек внимательно осмотрел каждый палец.
– Мы отказались делать ванную в гостиной. По стилю не согласуется.
Ясно, он ей не поверил.
– Я заглянула сюда, решив, что дверь ведет в ванную, – внесла кое-какие поправки в свою версию Тилли. – Увидев, что это не ванная, я заметила фотографии. И… заинтересовалась. – Господи, ну почему он на нее так смотрит? Она запинаясь добавила: – Мне нравится рассматривать фотографии.
– Забавно. Большинство так и делают, когда приходят сюда. Больно? – Он повращал ее запястье.
– Нет. Все в порядке. Ничего не сломано. – Тилли выдернула руку и призналась: – Когда Макс рассказывал мне о Роуз, он сказал, что в жизни не видел более красивой женщины. Мне было любопытно.
– На том столе фотографии Роуз нет. – Джек помолчал. – Хорошо хоть, что ты не стала врать.
– Извини.
– Итак, – объявила Моника. – Мне полагается перерыв. Джек, ты налил мне кофе?
– Налил. – Когда Моника подхватила свою корзину и вышла из комнаты, он сказал: – Она любит его теплым, не горячим. Кстати, вот ключ.
– Спасибо. – Тилли взяла ключ и сунула в передний карман брюк.
– Макс все еще называет меня трагическим вдовцом?
Тилли замялась:
– Гм… да.
– Так я и думал. Ну, не страшно. А я и дальше буду называть его ливерпульским геем. – В глазах Джека появился лукавый блеск. – Он предупреждал тебя насчет меня?
– О да.
– Другого я и не ожидал. Ну и как ты к этому относишься?
Тилли заколебалась. Если честно, она чувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой, которой мама все время повторяет, что ей совсем не идет, когда она укорачивает школьную юбку, несколько раз подворачивая пояс. Человек может тысячи раз выслушивать ЦУ, но это не значит, что он обратит на него хоть какое-то внимание.
Неужели он ждет, что она ему это скажет?
– Уверена, это хороший совет. Ладно, мне пора. Кстати, – добавила Тилли, – ты сделал это намеренно? Заставил меня думать, будто у тебя наверху женщина?
Джек улыбнулся и проводил ее до двери.
– А у меня действительно наверху была женщина.
Тилли внимательно посмотрела на него. И поняла, что не ошиблась в своих предположениях.
