Текст книги "Только ты и я"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава 3

Эрин подвезла Тилли до вокзала в середине дня в воскресенье.

– Ну есть какие-нибудь мысли насчет того, как жить дальше?

Тилли поморщилась и покачала головой:

– Пока нет. Найду какое-нибудь более дешевое жилье, вот и все. А что еще делать? Ну можно, конечно, попытаться убедить босса удвоить мне зарплату. Или написать письмо Джорджу Клуни и узнать, не возражает ли он против того, что я перееду на его виллу на берегах озера Комо. Но это как-нибудь потом, еще успеется. – На парковке было холодно. Тилли поцеловала Эрин и сказала: – Спасибо за выходные. Буду держать тебя в курсе.

– Когда будешь писать Клуни, узнай у него, как он смотрит на то, чтобы ты стала его новой подружкой. – Эрин обняла ее. – Ты точно не хочешь, чтобы я с тобой подождала поезда?

– Не беспокойся, я в порядке. Поезд прибудет через десять минут. Езжай домой.

Знаменитые слова прощания. Через две минуты, пока Тилли отвоевывала себе местечко на платформе, через громкоговорители объявили, что поезд, направляющийся в Лондон, Паддингтон, задерживается на пятьдесят минут.

Все на платформе издали коллективный стон. Тилли, хватаясь за соломинку, уточнила у пожилой дамы, сидевшей рядом:

– Пятьдесят или пятнадцать?

Дама возмущенно цокнула языком и ответила:

– Пятьдесят.

Муж молодой мамы, пытаясь угомонить орущего малыша, покачал головой и пробурчал:

– Вот повеселимся.

Веселье.

Веселая работа, загородный дом. Тилли мысленно представила тот самый экземпляр «Роксборо газетт» и пожалела, что не попыталась перезвонить по тому номеру.

Неожиданно ее осенило: она сообразила, что номер сохранился и, чтобы позвонить по нему, достаточно нажать кнопку повторного набора.

– Алло? Проклятый поезд опаздывает, так что мы приедем не раньше шести, а может, позже. Черт побери, типичная…

Тилли встала и отошла на некоторое расстояние, подальше от мистера Ворчуна, который теперь громко жаловался по мобильнику на то, что ребенок вот-вот сведет его с ума. Тилли прижала свой телефон к уху и услышала на другом конце гудки. На этот раз автоответчик не включился. Восемь гудков, девять, десять…

– Алло? – Голос был юным, женским и запыхавшимся.

– О, здравствуйте. Я звоню по объявлению в газете, – начала Тилли. – Мне хотелось бы всего лишь узнать…

– Подождите, я позову папу. Па-а-ап? – громко закричал голос.

– Ох. – Тилли поморщилась – так сильно этот голос ударил ей по барабанным перепонкам.

– Ой, извините! У меня мощные легкие. Ага, вот и он. Пап, это снова по поводу работы.

– Черт побери, разве у нас мало из кого выбирать? – Голос был монотонным, пресыщенным и отличался ливерпульским акцентом. – Просто скажи ей, что она опоздала. Мы уже взяли человека на место.

В Тилли всколыхнулся боевой дух. Две минуты назад она даже не хотела получить это место. Но сейчас, когда он собирается так запросто отмахнуться от нее…

– Между прочим, – она прокашлялась, – вы можете сказать ему, что я его слышу. Неужели нельзя проявить простую вежливость и поговорить со мной?

Девочка бодро произнесла: «Подождите» и «Ой, пап, она сердится на тебя».

По звукам Тилли поняла, что телефон перешел из рук в руки, и это действие сопровождалось бурной перепалкой шепотом.

– Ладно, извините. – Это уже был голос отца. Он сохранил ливерпульский акцент, но звучал значительно дружелюбнее. – Если хотите знать правду, из всего этого вышла страшная неразбериха. Мы только что вернулись с каникул и обнаружили, что автоответчик едва не лопается от сообщений. Объявление должно было появиться в газете на следующей неделе, а не на этой. Сейчас я мечтаю о чашке чаю и сандвиче с беконом, но не могу осуществить свою мечту, потому что чертов телефон не умолкает – Пятницы звонят без остановки. Но к делу, – устало проговорил он. – Я вас слушаю. Назовите мне свое имя и продиктуйте номер телефона, я вам перезвоню на неделе, и мы назначим дату собеседования.

– Подождите, – сказала Тилли. – Я еще даже не знаю, хочу ли проходить собеседование. Что конкретно требуется от Пятницы?

– Все.

– И вы сказали, что работа веселая. Что это значит?

– Это значит, что есть ничтожный шанс, что два процента времени она будет вас радовать. Остальные девяносто восемь процентов уйдут на тяжкий труд.

– Ясно: вы просто пытаетесь отделаться от меня, чтобы не встречаться со мной, – с подозрением произнесла Тилли. – Эта так называемая работа – она каким-нибудь образом связана с порно?

– С поркой?

– С порно. Графией. С сексом.

Коллективное «ах» ясно дало понять Тилли, что все внимание тех, кто был на платформе, сосредоточилось на ней.

– Нет. Сожалею. – Его голос зазвучал весело. – А вы на это надеялись?

– Нет, не надеялась. – Тилли изо всех сил старалась показать, что она современная образованная женщина, а не слабонервная ханжа. – И почему вы платите всего двести фунтов в неделю?

На этот раз он рассмеялся.

– Это место с проживанием. Все оплачено, в том числе и машина.

Ага, а вот это уже веская причина. Тилли поспешила заявить:

– Знаете что? Из меня получился бы отличный сотрудник.

– Замечательно. Дайте мне заглянуть в ежедневник. – Тилли услышала шуршание перелистываемых страниц. – Давайте начнем с того, что назначим встречу. Приходите во вторник во второй половине дня, и мы посмотрим друг на друга. В четыре вас устроит?

– Нет. – Тилли скривилась.

– Тогда в пять? Или в шесть?

– Слушайте, а вы живете в Роксборо?

– Нет, в Мумбаи, и именно поэтому я поместил объявление в «Роксборо газетт». – Ну вот, опять этот плоский ливерпульский юмор.

– Я живу в Лондоне. Но в настоящий момент я стою на платформе вокзала Роксборо и жду поезда. – Сделав паузу, Тилли набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: – Так что было бы просто здорово, если бы мы встретились прямо сейчас.

Молчание.

И снова молчание.

Наконец она услышала вздох.

– Я уже говорил вам, что дико устал?

– Пока вы будете проводить собеседование со мной, – невинным голоском произнесла Тилли, – я могла бы соорудить вам фантастический сандвич с беконом.

Он хмыкнул.

– Вы умны, не так ли?

– Я стою на вокзале. – Тилли до конца выжимала свой крохотный шанс. – Если вы не сможете принять меня, я уеду в Лондон. И вы упустите такую замечательную возможность.

– Еще и скромны.

– А вы подумайте: если я подойду, вам больше не придется ни с кем проводить собеседования.

Новая пауза. Затем он сказал:

– Ладно, приезжайте. Мы живем в Бич-Хаусе на Брокли-роуд, перейдете мост и направо, в сторону окраины. Знаете, где это?

– Нет, но найду, не беспокойтесь. – Этими словами она продемонстрировала свою вежливость и деловитость, не так ли? – Я буду у вас через десять минут.

* * *

И она была бы там, если бы нашла такси. Но такси оказалось лишь мечтой, потому что ни один уважающий себя таксист не станет торчать у вокзала Роксборо в морозный февральский день – он будет спать дома и переваривать воскресный обед. Тилли не смогла заставить себя позвонить Эрин. Интересно, как далеко отсюда Бич-Хаус? Наверняка не дальше мили. Можно быть там через пятнадцать минут, если идти пешком…

Шел дождь. И до Бич-Хауса было больше мили. Дождь усилился, небо потемнело, потемнели свитер и джинсы Тилли, потому что у нее, естественно, не было с собой такой нужной вещи, как зонтик. Ее чемоданчик на колесах подпрыгивал на плитках тротуара и то и дело норовил завалиться на бок. Через двадцать пять минут Тилли увидела впереди справа дом и ускорила шаг. А вот, слава Богу, и указатель с названием «Бич-Хаус». Она прошла через ворота со столбами из камня и зашагала по усыпанной гравием подъездной аллее. Здание в стиле регентства выглядело величественно и внушительно и призывно сияло огнями, как «Хорродс» на Рождество.

Задыхающаяся, промокшая насквозь, Тилли добралась до входной двери и позвонила. Что она тут делает? Хозяин наверняка окажется извращенцем; ей достаточно одним глазком взглянуть на него, чтобы сразу понять: она не будет работать на него даже за все…

– Черт побери, детка. Только посмотрите на себя. – Дверь распахнулась, и хозяин дома втащил ее внутрь. – Я думал, вы нас обманули. Чем меньше любят, тем больше ценят. Только не говорите, что вы шли от вокзала пешком.

Тилли кивнула. Она ощутила блаженное тепло, и от этого у нее застучали зубы.

– Т-там не было ни одного т-такси.

– А, ясно. Это потому, что все здешние таксисты – ленивые мерзавцы. А вы даже без куртки. – Он покосился на ее промокший свитер. – Если бы вы мне позвонили, я бы приехал за вами. Если вы заболеете пневмонией и упадете замертво, это станет тяжелым грузом на моей совести, верно?

– Я подпишу отказ. – Тилли протянула ему руку, и они обменялись рукопожатиями. – Меня зовут Тилли Коул. Рада познакомиться.

– Я тоже рад, Тилли Коул. Макс Дайнен. – Он был высоким, поджарым, как грейхаунд, на вид около сорока, с коротко стриженными вьющимися светлыми волосами и серыми глазами за очками в металлической оправе. – Проходите, мы вас обсушим. Именно так я обычно говорю Бетти, – добавил он и пошел впереди нее в кухню.

– Вашей дочери?

Макс указал на бело-коричневого терьера, который лежал свернувшись на подушке на одной из приоконных скамеек:

– Нашей собаке, но ошибиться легко. Я сам их все время путаю. Знаю, что холодный нос – это у Бетти. – Громкое топанье возвестило о появлении в кухне его дочери. – А самая шумная ходит в полосатых штанах. Это Лу.

– Здравствуйте! – У Лу, девочки лет двенадцати – четырнадцати, были ярко-рыжие, завитые тугими спиралями волосы и заразительная улыбка. – Вообще-то меня зовут Луиза. У-у-у, вы такая мокрая.

– Я знал, что дорогое образование однажды оправдает себя. Лу, это Тилли. Беги наверх и принеси ей халат из гостевой. – Макс обратился к Тилли: – Мы сунем вашу одежду в сушилку. Ну как насчет дела? – Он подмигнул. – Вы часто проходили собеседование в халате?

Самое интересное заключалось в том, что он не намекал ни на что непристойное. Он просто предлагал нечто разумное. И все-таки есть нечто сюрреалистичное в том, чтобы…

– Ладно, у меня есть во что переодеться. – Тилли указала на чемодан.

Макс пробурчал:

– Умеете вы испортить людям настроение.

Глава 4

Дом был потрясающим, его декорировал человек, разбирающийся в сочетании цветов и имеющий несомненный талант. Тилли не знала, женат Макс Дайнен или разведен, но сразу догадалась, что домом занималась женщина. В выложенной бутылочно-зеленой и белой мраморной плиткой гардеробной она сняла с себя мокрую одежду и надела красный ангорский свитер и черные брюки.

Когда она вернулась в кухню, Макс забрал у нее джинсы и свитер, отнес в подсобку и сунул в сушилку. Затем он налил ей чашку кофе и выдвинул стулья.

– Итак, начнем? Ситуация следующая. Мама Лу и я разошлись три года назад. Ее мама живет и работает в Калифорнии. Первые два года Лу жила вместе с ней, но очень скучала по всему этому… – Он с ироничным смешком указал на зашлепанное дождевыми каплями окно. – По знаменитой английской погоде. Поэтому в прошлом году она решила переехать ко мне. Я пытался изменить имя и скрыться, но она ухитрилась выследить меня.

– Пап, не говори так. – Лу грозно посмотрела на него. – Люди подумают, что это правда.

– Это правда. Я прятался по углам… клеил накладные усы… безнадежно. Я чувствовал себя так, будто меня преследует ищейка.

– Никто не захочет работать у тебя, если ты будешь нести такое. В общем, проблема в следующем. – Лу взяла дело в свои руки. – Мне тринадцать. Когда я приехала сюда, папа работал мало, но сейчас он расширяется.

– Это вопрос необходимости, – заметил Макс. – Ты стоишь целое состояние.

– Как бы то ни было, – продолжала Лу, проигнорировав его, – мы решили, что нам нужна в помощь Пятница, человек, который забирал бы меня из школы, готовил, помогал папе в бизнесе – в общем, делал все, что нужно. Мы ничего не уточняли, потому что…

– Мы ничего не уточняли, – перебил ее Макс, – потому что, если бы мы написали в объявлении, что нужно возиться со своевольным и мерзким стариком и вечно ноющим подростком, все побежали бы от нас как от огня.

– Не обращайте на него внимания. – Глаза Луизы хитро блеснули, когда она со щелчком подняла кольцо на банке пепси. – Итак. Видите ли вы в этом работу, которая могла бы вам понравиться?

Тилли пожала плечами:

– Это зависит от бизнеса твоего папы. Если он городской крысолов, я не собираюсь ему помогать.

– А как насчет могильщика? – осведомился Макс.

– Пап, предоставь это мне, а? Он не могильщик, – сказала Луиза, – у него компания по дизайну интерьеров. Это прикольно. Он пользуется спросом. – Она гордо вскинула голову. – Вот так. Вот этим вам придется заниматься. Теперь ваша очередь рассказать нам о себе.

Тилли сдержала улыбку, потому что Луиза была искренна, оживлена, деловита и юна, а она, Тилли, отвечала на вопросы тринадцатилетнего веснушчатого и рыжеволосого потенциального работодателя с огромными серьгами в виде колец в ушах, одетого в длинный свитер цвета лайма и разноцветные легинсы. И еще, как выяснилось, она ошиблась, решив, что дизайн помещений – дело рук его бывшей жены.

К тому же никаких крыс, а это уже плюс.

– Всю правду? Я живу в Лондоне, у меня скучная работа, мой приятель только что сделал ноги. Это не расстроило меня, но означает, что я не могу платить за квартиру, в которой мы жили. А вот это меня удручает. Я приехала сюда на выходные к своей подруге Эрин и…

– Эрин? К той Эрин, у которой магазин «Красивые наряды»? – уточнила Луиза. – Я ее знаю. Мы заходили к ней с мамой, и Эрин угощала меня желейными конфетами в виде клубничин. Она прикольная!

– Я знаю, что она прикольная. И она придет в восторг, когда узнает, что ты о ней такого мнения, – сказала Тилли. – Мы с ней дружим с университета. Как бы то ни было, я увидела ваше объявление в газете и попыталась дозвониться вчера, но ваш автоответчик был переполнен. А сегодня поезд в Лондон опоздал, и я решила на всякий случай еще раз позвонить. Эрин говорит, что у вас очень милый город. Она была бы счастлива, если бы я перебралась сюда. Вот так я оказалась у вас.

– Вы умеете готовить? – спросил Макс.

– Более-менее. Я не Найджелла [4]4
  Найджелла Люси Лоусон – британская журналистка, автор кулинарных книг и ведущая телепередач.


[Закрыть].

– Не пугайтесь, мы и не ищем Найджеллу, – усмехнулся Макс. – Меня начинает тошнить, и мне не хочется есть, когда я вижу, как она облизывает пальцы и стонет в экстазе.

Фу. Вот и славно.

– Я королева сандвичей с беконом.

– Это здорово. Пища богов. Судимости есть?

Шокированная, Тилли воскликнула:

– Нет!

– Что-нибудь воровали у своих прежних работодателей?

– Скрепки. – Тилли сосредоточилась, вспоминая. Тут важно быть честной. – Конверты. Ручки. Дешевые, – добавила она, чтобы он не подумал, будто это были «монбланы». – Ой, еще один рулон туалетной бумаги. Но только потому, что дома бумага кончилась, а у меня не было времени заскочить в магазин. Я тогда попала в дурацкое положение: рулон я выносила под пальто, и швейцар спросил, не беременная ли я.

Макс угрюмо кивнул.

– Терпеть не могу, когда сам попадаю в подобные ситуации. Водительские права чистые?

– Абсолютно. – На этот вопрос Тилли могла ответить с полной уверенностью главным образом потому, что у нее не было машины и она лишь изредка брала у родителей их «форд-фокус».

– Вам нравится желтый?

– Простите?

– Вам нравится желтый? Это цвет комнаты, в которой вы поселитесь, если переедете сюда.

– Все зависит от оттенка желтого. Чтобы он не был горчичным.

Макс рассмеялся:

– А теперь она еще и капризная.

– Ты тоже. Честное слово. – Луиза покачала головой.

Они поднялись наверх, и Макс показал Тилли комнату, которая была отделана в бледно-золотых тонах с вкраплениями серебряного и белого. От вида из высокого подъемного окна захватывало дух, даже несмотря на то что холмы в отдалении в настоящий момент были затянуты серой дымкой. Роскошные шторы были изящно поддернуты. Что же до кровати…

– Ну? – осведомился Макс.

У Тилли пересохло во рту. Правильно ли соглашаться на работу только потому, что влюбилась в кровать?

Только это была не просто кровать. Ее украшал балдахин на четырех столбиках с пологом из дамасского шелка цвета серебра и слоновой кости. Матрас был таким высоким, что на него пришлось бы запрыгивать. Подушки, уложенные горкой, идеально дополняли интерьер.

Это был настоящий Голливуд, кровать ее мечты, и ей захотелось валяться на ней, как щенку.

– Ей не нравится, – заключил Макс.

Тилли помотала головой.

– Мне просто не верится, что вы приложили столько усилий ради того, кто будет работать у вас.

– Я очень щедрый наниматель, – скромно заявил Макс.

– Пап, ты врешь. – Луиза закатила глаза, а потом перевела взгляд на Тилли. – Не обольщайтесь. Эта комната была такой еще до того, как он задумал дать объявление. Это лучшая из наших свободных комнат.

– А. И все равно потрясающе.

Макс сказал:

– Я мог бы предложить какую-нибудь другую.

– Только это означало бы, что их пришлось бы переделывать, а его, в сущности, нельзя тревожить. И все же комната симпатичная, правда? – Луиза пристально посмотрела на Тилли. – Итак, каков вердикт?

– Я хочу эту работу, – ответила Тилли. – Хотя, думаю, мне надо сначала поговорить с Эрин, проверить ваши рекомендации. А вдруг вы что-то вроде семейки Адамс.

– О, мы именно такие, – кивнул Макс. – Может, и нам стоит позвонить Эрин и все выяснить о вас?

– Она будет говорить только хорошее – скажет, что я само очарование. А если не скажет, – добавила Тилли, – я ей устрою «крапивку», она это знает.

За сандвичами с беконом и яйцами и за чаем они продолжали знакомиться.

– Предлагаю перейти на ты. Итак, как часто ты будешь воровать туалетную бумагу? – спросил Макс, давая Бетти, сидевшей под столом, кусочек бекона.

– Согласна. Не чаще двух раз в неделю, обещаю.

– Ты бодра и жизнерадостна, когда просыпаешься утром?

– Стараюсь.

– Боже, нет, я не выношу людей, которые бодры и жизнерадостны по утрам.

– Он ворчливый старик, – безапелляционно заявила Луиза. – Правда, пап?

Тилли с наигранной строгостью подняла указательный палец.

– Если меня возьмут на работу, все будет как в «Звуках музыки».

– Только без поющих монашек, – сказал Макс.

– И с меньшим количеством детей, – добавила Луиза.

– Я не буду заставлять тебя носить платья из штор, – пообещала Тилли.

– И все не закончится тем, что ты выйдешь за капитана фон Траппа.

Довольно прямо.

Эх, ладно. Конечно, она не хочет за него замуж, но все же. Тилли догадалась, что таким образом Макс дает ей понять, что она не в его вкусе. Господи, неужели он подумал, что она флиртует с ним? Ведь на самом деле она не флиртовала.

Пора поговорить о деньгах.

Тилли перехватила взгляд, которым обменялись Луиза и Макс.

– Ой, пап, не говори ей, – заныла Луиза. – Неужели нельзя подождать, пока она не переедет?

– О чем не говорить? – Тилли выпрямилась, ее сердце тревожно сжалось. Все складывалось так удачно.

– Я должен, – ровным голосом произнес Макс. – Иначе будет нечестно.

Господи, неужели они вампиры?

– Пожалуйста, пап, не надо, – продолжала умолять Луиза.

– Так о чем говорить?

Зазвонил телефон в холле. Макс посмотрел на Луизу и дернул головой в сторону двери:

– Лу, ты можешь взять трубку?

Мгновение девочка пристально смотрела на него, стиснув зубы, затем с грохотом отодвинула стул и выбежала из кухни.

– Это как-то связано с твоей женой? – В школе Тилли играла в спектакле по «Джейн Эйр». Неужели мама Луизы сумасшедшая? А все рассказы о ее отъезде в Америку – ложь? И она сейчас лежит связанная на чердаке?

– В каком-то смысле. – Макс кивнул и прислушался к голосу Луизы, говорившей по телефону. – Причина, по которой мы с Кей развелись, заключается в том, что я гей.

Круто, вот этого она не ожидала. Тилли отложила сандвич. Он говорит серьезно или опять шутит?

– В самом деле?

– В самом деле. – Секунду Макс внимательно вглядывался в ее лицо. – Давай я все объясню, пока не пришла Лу. В двадцать лет мне было проще быть гетеросексуалом. Я познакомился с Кей, она была потрясающа. Потом она забеременела. Мы ничего не планировали, но это тоже было здорово. – Он криво улыбнулся. – Моя мама была в восторге. Как бы то ни было, мы поженились, и родилась Лу, и я сказал себе, что ради них должен вести правильной образ жизни. В общем, это продолжалось почти десять лет. И я ни разу не обманул Кей. Но в конечном итоге я не выдержал. Мы разошлись. Бедняжка Кей, она ни в чем не виновата. А Лу великолепно справилась с ситуацией. Она молодчина.

– Это заметно, – проговорила Тилли.

– Однако ей все это далось не так просто. В настоящий момент у меня нет партнера, что значительно облегчает жизнь. Я не из тех, кто каждую неделю приводит в дом разных мужчин. – Макс помолчал, потом продолжил: – Не забывай: это не Лондон, это Роксборо. Прежде чем поместить объявление в газете, я поговорил с женщиной, которая владеет агентством по найму, и она сказала, что я не должен упоминать о своей ориентации. Что это наверняка оттолкнет потенциальных кандидаток, особенно если учесть, что половина из них наверняка будут рассчитывать на какие-то отношения с одиноким отцом. – Он слабо улыбнулся и сухо добавил: – И вдруг ты ляпнула про «Звуки музыки».

– Я ничего не имела в виду, – заверила его Тилли.

– Что ж, хорошо. Но, по словам той женщины, некоторым может не понравиться жить в одном доме с геем. – Макс пожал плечами. – Я только повторяю то, что она мне сказала. Что кому-то это может показаться… отвратительным.

Шорох сзади заставил Тилли обернуться. В дверях стояла Луиза.

– Ну? – Луиза выглядела встревоженной.

Тилли отнеслась к последним словам Макса скептически.

– А этой женщине, у которой агентство, ей, случайно, не сто семьдесят лет?

Тилли заметила, как Луиза облегченно расправила узенькие плечики.

– Значит ли это, что проблем нет? Ты все еще хочешь переехать к нам?

Тилли, которая так и не смогла сохранить серьезное выражение лица, ответила:

– Проблем действительно нет. Но если уж разговор зашел об отвратительном, мне надо знать, каков твой папа, когда дело касается зачерпывания варенья ложкой из-под лечо, бросания чайных пакетиков в раковину и незакрытых тюбиков с зубной пастой.

– Чаще всего он нормальный, – с заговорщицким видом объявила Луиза. – Когда сконцентрируется.

– Тогда все в прядке, – заключила Тилли. – Я такая же.