Текст книги "Карибский круиз"

Автор книги: Джейн Хеллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Добрый вечер, леди и джентльмены! Говорит капитан вашего корабля.

Сэм взглянул на часы и кивнул:

– Он точен, как хронометр. Секунда в секунду!

– Мы продолжаем идти в юго-восточном направлении, – продолжал капитан. – Проследуем мимо Кубы и подойдем к нашей первой остановке на маршруте, к острову Иль-де-Сван. Планируемое время прибытия в порт – завтра, в семь тридцать утра. Нам предстоит провести прекрасный день на острове. Температура воздуха в настоящий момент семьдесят восемь градусов по Фаренгейту, переменная облачность. Капитан и экипаж «Принцессы Очарование» желают вам приятно провести вечер!

– Мне уже не терпится на этот Иль-де-Сван, – сказала я, когда капитан Солберг завершил свою речь. – Но каким образом им удастся переправить двухтысячную ораву с корабля на берег? Сомневаюсь, что там есть такие причалы, как в Майами!

– Нет, конечно. Для этого существуют особые плашкоуты – своего рода небольшие баржи, на которых может разместиться до ста человек. Плашкоуты постоянно курсируют между бортом и берегом. Вся эта операция занимает несколько часов. Учитывая, что корабль стоит там всего четыре часа, предлагаю вам поспешить занять очередь на плашкоут пораньше, если вы не хотите провести на острове десять минут.

– Кажется, вы говорили, что первый раз в круизе? Складывается впечатление, что вы знаете больше моего турагента!

– Я просто приобрел парочку путеводителей, в которых все подробно изложено о каждом корабле. Можно получить сравнительные характеристики питания, кают, развлекательных мероприятий и так далее. Единственное, чего там получить нельзя, – характеристику пассажиров. Они не могут предугадать, в какой компании вы окажетесь.

– Понятно. Ну и какую характеристику пассажирам на этом корабле вы бы дали?

– Напрашиваетесь на комплименты? – сухо усмехнулся он.

– Нет, конечно! – «Да, конечно».

– Ладно! Судя по тому, что мне удалось заметить, я бы оценил качественный состав пассажиров «Принцессы Очарование» выше среднего. Очень любопытный!

– Да бросьте! Публика здесь так же интересна, как совещание парфюмеров!

– Я говорю о вас, Струнка!

– Обо мне?

Он снова придвинулся поближе. Я непроизвольно сделала шаг назад. И чуть не выпала за борт.

– Да, о вас, – повторил он. – Никого подобного мне еще встречать не приходилось.

– Перестаньте! Вы же меня совсем не знаете! – пискнула я чуть ли не истерически. Все это так удивительно! Желательно – да, разумеется. Мечтала я об этом? Безусловно. Но и в самых смелых фантазиях я не могла предположить, что события начнут развиваться с такой скоростью.

– Это верно, – согласился Сэм. – Я вас не знаю. Но не могу о вас не думать.

Стоп, стоп, подумала я, заметив, что он придвигается еще ближе. Чушь собачья! Этот парень, видимо, таким образом охмуряет баб направо и налево. Только сначала говорит, что у него нет слов. Это, наверное, обыкновенный жиголо! Есть такой тип мужчин, которые путешествуют в круизах и снимают одиноких состоятельных дамочек среднего возраста.

– Сам не понимаю, почему я постоянно думаю о вас, – продолжал тем временем Сэм. – Честно говоря, вы вызываете ярость и интерес одновременно. Я с вами провел совсем немного времени, но каждый раз, когда мы общаемся, я никак не могу решить, что вы собой представляете – черта в юбке или находку века.

– Может, мне лучше вернуться к себе в каюту и подождать, пока вы решите?

– Этого я не говорил. Я просто хочу сказать, что совершенно не надеялся получить удовольствие от этого круиза. И вдруг такое! Можете рассматривать это как комплимент, Элен!

– Спасибо!

– Понимаете, когда я уезжал из Олбани, то совершенно не настраивался на отдых. Мне предстоит, видимо, сменить работу, и я сейчас серьезно этим озабочен.

– Сменить работу? Из-за того, что вам приходится много ездить?

– Да. В основном из-за этого.

– Но вы говорили, что страховое дело вам очень нравится, что оно у вас в генах?

– Да, конечно.

Я молча кивнула. Мы по-прежнему стояли очень близко друг к другу. Мы стояли так близко, что, когда я кивнула, мой нос воткнулся ему в кадык.

– Нет, мне не хотелось бы утомлять вас моими служебными проблемами, – проговорил он, внезапно отстраняясь. – Мне кажется, предстоящая неделя будет весьма забавной. О том, что будет потом, я подумаю, когда она кончится.

В отличие от меня. Я принялась названивать Гарольду в ту же секунду, как вошла в каюту.

– Ну ладно, – сказал Сэм, распуская узел галстука и расстегивая смокинг. – Не возражаете, если мы займемся чем-нибудь попроще? Спустимся, например, на дискотеку?

– На дискотеку? А что там делать?

– Можно потанцевать, например.

– Из меня плохой танцор, должна признаться. Мне говорили, что я заторможенная.

– На дискотеке никто не может оставаться заторможенным. Надо просто войти в круг и расслабиться.

– Я не знаю, что такое «расслабиться».

– Знаете! – Сэм взял меня под руку. Третий раз наши тела соприкоснулись. Я считала.

– Предупреждаю, – повторила я по дороге. – Танцы – это не для меня.

– Можете мне поверить, вы не пожалеете!

– Никогда не верю людям, которые говорят «можете мне поверить!»

– «Никогда» – понятие растяжимое, Струнка!

8

Помещение, где располагалась дискотека «Принцессы Очарование», выглядело под стать ее ресторанам и бутикам – претенциозным и занудным, со стенами, выкрашенными в цвет, который невозможно передать словами, и черными диванами. Когда мы с Сэмом вошли, все плясали под очень модную несколько лет назад песенку «Чувствуй жар, жар, жар!», которая к стилю диско не имела никакого отношения, разумеется. Это был совершенно откровенный латиноамериканский бит и больше годился, например, для танцев в стиле маренго, которые разучивала здесь Пэт. В настоящее время этот мотив использовался в рекламе «Тойоты» – вполне веская, на мой взгляд, причина, чтобы отказаться под него танцевать.

Тем не менее Сэм втащил меня за руку на площадку, где уже танцевало пять-шесть человек. Сначала я жутко смутилась. Немного помогало то, что Сэм был еще выше меня, и я не в одиночестве маячила над головами, как статуя Свободы. Но я совершенно не чувствовала ритма, никак не могла подстроить под него свое тело, неспособное воспринимать тянущуюся до бесконечности мелодию со словами «буги-вуги-вуги».

– Расслабьтесь, – напомнил Сэм. – Постарайтесь!

– Стараюсь.

И я постаралась. Ради себя. Я чуть-чуть задергалась в такт музыке, непроизвольно прищелкивая пальцами и покачивая головой из стороны в сторону для пущего эффекта и, несмотря на внутреннее сопротивление, начала получать удовольствие.

Сэм оказался исключительно хорошим танцором для белого человека. Движения его были свободны, изящны, особенно учитывая его рост. В своем черном смокинге он смотрелся просто великолепно. Впрочем, я была не единственной, кто обратил на это внимание; несколько женщин разглядывали его во все глаза, забыв закрыть рот.

Пардон, но он со мной, самодовольно усмехнулась я. Правда, одно оставалось неясным: почему он оказался со мной? Несмотря на все его слова о том, что непрестанно думает обо мне, что он никогда не встречал ничего подобного, я не могла не ломать голову над тем, что нашел такой завидный жених, как Сэм Пек, в такой зажатой, костлявой заднице, как я? Неужели у нас с ним может получиться роман? Невероятно, думала я. Все романы – сплошная выдумка; их сочиняют для развития сюжетов в кино и книжках. Но как тогда объяснить тот факт, что я увлеклась Сэмом так, как ни одним мужчиной в моей жизни? И что Сэм, судя по всему, тоже проявляет ко мне интерес? И что, несмотря на мое нежелание ехать в этот круиз, я чувствую, что уже не жалею об этом?

Мы танцевали до без четверти десять или до того, как мои волосы пошли мелкими кудряшками – не помню, что наступило раньше. В какой-то момент ди-джей объявил, что теперь пришла пора караоке. Толпа с энтузиазмом зааплодировала. Обернувшись к Сэму, я спросила, что значит это слово. Похоже, сказала я, на какую-то заразную азиатскую болезнь.

– Не знаю, – ответил он.

– А что в этом такого привлекательного? Если люди хотят петь популярные песни, они могут делать это в своем автомобиле.

– Мне кажется, сегодня вечером вы не захотите брать в руки микрофон, – улыбнулся Сэм.

Я отрицательно покачала головой.

Тут же заиграла другая музыка, и все выстроились друг за другом в очереди к микрофону. Первой песней была «Сделано в Америке». А первым, кому достался микрофон, оказался Ленни Лубин. Когда Ленни закончил, толпа опять бурно зааплодировала – то ли его исполнению, то ли тому, что он уступил свое место, не могу сказать наверняка. Ленни направился прямо к нам.

– Привет, ну что, я звезда или как? – воскликнул он, проводя ладонью по своей оранжевой шевелюре, чтобы удостовериться, что она не пострадала от всех его ужимок и прыжков.

– Вы были великолепны, Ленни. Просто великолепны! – отозвалась я.

– Спасибо. А это кто? – кивнул он в сторону Сэма.

– Сэм Пек, – представился Сэм. – Рад познакомиться.

– Ленни Лубин. «Лубинс Луб». Будете в Массапекье – милости прошу сменить масло для вашей машины в моей фирме!

– Массапекья – это на Лонг-Айленде, – пояснила я Сэму. – Недалеко от Манхэттена.

– Огромное вам спасибо, что помогаете бедному растерявшемуся провинциалу преодолеть все тяготы жизни, – прошептал в ответ Сэм.

– Чем вы занимаетесь? – спросил его Ленни.

– Страхованием, – ответил Сэм.

– Что за компания?

– «Дикерсон Лайф».

– «Дикерсон»? Никогда не слышал.

– Наша штаб-квартира в Олбани. Я работаю там уже десять лет.

– А мне вы говорили, – тут же заметила я, – что пятнадцать.

– Нет, Элен. Я не мог такого сказать. Должно быть, вы спутали меня с Кеннетом. Это он говорил, что работает на бирже пятнадцать лет.

Я только плечами пожала. Возможно, я могла ошибиться. Но обычно со мной такого не случается, когда люди сами рассказывают о себе. И я всегда очень внимательно отношусь к мелким деталям, которые они считают нужным о себе сообщить. Знание – сила. Чем больше вы знаете о людях, тем лучше вы можете защитить себя от них, если они вдруг окажутся лжецами и болтунами.

– «Дикерсон» занимается автомобильными полисами? Домовладениями? Наводнениями? Чем вообще? – продолжал интересоваться Ленни.

– Всем перечисленным, – ответил Сэм. – Наш девиз – «Жизнь не страшна со страховкой Дикерсона!»

– Очень остроумно! – оценила я.

Ленни поболтался с нами еще несколько минут, расспрашивая меня, что делают две другие «милочки». Я ему объяснила. Наконец он сказал, что ему пора идти в каюту. Ему хочется сменить смокинг на что-нибудь более комфортабельное, чтобы вернуться и как следует потанцевать.

– Хотите побыть еще? Или пойдем отсюда? – спросил Сэм, когда Ленни удалился.

– Пожалуй, пойдем, – решила я. – Диско с меня хватит.

Сэм подал мне руку, помогая встать. Уже на выходе мы столкнулись с Генри Причардом, который был в компании некой блондинки в светло-розовом открытом платье. В первый момент он попытался сделать вид, что не узнал меня, хотя мы познакомились всего лишь вчера. А потом, когда я поздоровалась с ним и напомнила, что я подружка Джеки Голт, он переспросил:

– Какой Джеки?

– Голт, – повторила я. – Вчера вечером вы пили с ней в баре.

– А-а, Джеки! – воскликнул он и энергично встряхнул головой. На нем по-прежнему была бейсболка «Пиратов». И смокинг. Я решила, что краткий провал в памяти в большей степени обусловлен присутствием блондинки в розовом, нежели его действительной забывчивостью. Не мог он так быстро забыть Джеки. В конце концов, разве не Генри заходил к нам на восьмую палубу перед ужином, чтобы специально поинтересоваться ею? Разве не о нем говорил Кингсли? Или мы с Пэт просто предположили…

– Сэм Пек, – представился Сэм, обменявшись рукопожатиями с Генри и его пассией, которую, как оказалось, звали Ингрид. Шведка.

– Генри Причард. Рад познакомиться!

Генри даже не спросил, как Джеки себя чувствует, разочарованно отметила я. Даже не потрудился сказать что-нибудь типа «Передайте ей мои наилучшие пожелания».

– Довольны круизом? – спросила я, обращаясь к обоим.

– Просто потрясающе! – воскликнул Генри. – Лучшее из всего, что мне доводилось видеть! Клянусь Богом, когда вернусь в Алтуну, я продам еще столько автомобилей, что им придется меня наградить еще одним таким!

– А вам, Ингрид? Вам нравится?

– Спасибо. Как дела? – улыбнулась она.

По-английски Ингрид явно не говорила, но была очень мила. Думаю, Генри не станет беседовать с ней о бейсболе.

– Как ваша инфекция? – поинтересовалась я скорее из вежливости, вспомнив, что этим Джеки объяснила его присутствие в каюте.

Несколько секунд Генри смотрел на меня непонимающе.

– А, это! – наконец сообразил он. Потерев пальцами под глазами, он покачал головой. – Уже лучше, но не совсем. Голова немного деревянная.

Это потому, что ты сам чурбан, подумала я, поскольку этот парень отнюдь не оставлял впечатления крайне забывчивого субъекта.

В конце концов я позволила Генри продолжить свои вечерние развлечения, решив ничего не говорить Джеки об этой встрече.

– Вы прямо светская бабочка, – заметил Сэм, пока мы шли к лифту.

– Я?

– Сначала Скип. Потом Ленни. Теперь Генри! За эти два дня вы успели перезнакомиться со всеми одинокими мужчинами на корабле?

– Нет, наверное, пара-тройка еще осталась, – пошутила я, втайне надеясь, что этот вопрос вызван ревностью.

Мы шли на безопасном расстоянии друг от друга. У лифта мы постояли молча несколько минут, дожидаясь, кто из нас первым нажмет кнопку вызова. Оказавшись в кабине, надо будет решать, на какой этаж ехать и что потом делать. Это был крайне неловкий момент. Ты увлеклась встреченным на отдыхе мужчиной, лихорадочно думала я про себя, события раскручиваются, а ты понятия не имеешь, каким образом завершить вечер и надо ли вообще его заканчивать. Идти к нему? Или пригласить его к себе? Или разойтись по своим каютам, оставив партнера желать большего? А если ты решишь все-таки завершить вечер прямо здесь, у лифта, то каким образом? Поцеловать? Обменяться рукопожатием? Помахать рукой и бросить «пока»? Или просто стоять, как скромная девушка, дожидаясь, пока парень возьмет инициативу на себя? Или все-таки самой управлять ситуацией, понимая, что, какое бы решение ты ни приняла, полночи будешь переживать, что поступила неправильно?

Наше неуклюжее молчаливое перетаптывание становилось еще более неловким от того, что на море уже вовсю разыгрался шторм и корабль качало самым неприятным образом.

– Спасибо, что уговорили меня сходить на танцы, – решилась я нарушить молчание.

– Всегда пожалуйста! – откликнулся Сэм.

– Мне понравилось.

– Я заметил. – Голубые глаза скептически прищурились.

– Правда понравилось. Можете мне поверить!

– Никогда не верю людям, которые говорят «можете мне поверить».

Я рассмеялась.

– Завтра утром собираетесь на пробежку? – спросил Сэм.

– Если шторм утихнет.

– Значит, встречаемся в семь тридцать на прогулочной палубе?

– Хорошо. Я приду.

– А потом позавтракаем вместе.

– С удовольствием!

– Полагаю, на Иль-де-Сван вы отправитесь вместе с Пэт и Джеки?

– Если Джеки будет хорошо себя чувствовать. Но мы будем очень рады, если захотите составить нам компанию.

– Не против. Особенно вашей!

Он помолчал, потом подошел вплотную. Я ощутила на виске его разгоряченное танцами дыхание. И легкий запах чеснока. Итальянская кухня!

– Мне хотелось бы разглядеть вас получше.

– Получше?

Что он имеет в виду? Он хочет чаще меня видеть? Или разглядеть меня менее одетой?

– Да, получше. Я уже говорил, что не могу решить, что с вами делать. Вы определенно требуете более пристального изучения. – Он улыбнулся, блеснув глазами из-под очков.

– Провести научное исследование? – Я почувствовала, как прерывается мое дыхание от его приближения. И чем ближе он ко мне придвигался, тем сильнее я сжималась – чисто нервное, вы понимаете. Кроме того, я очень давно не оказывалась в подобных ситуациях. В конце концов я вжалась спиной в стенку и непроизвольно надавила на кнопку лифта.

– Что-то не так? – спросил Сэм.

– Нет-нет, все в порядке, – ответила я, изо всех сил стараясь не показать, как я растерялась и как мне хочется, чтобы он поцеловал меня. – Я просто предупреждаю, что это будет непросто.

– Никто не скажет, что с вами может быть просто, Элен! – рассмеялся он.

– Станет проще, если вы лучше меня узнаете, – пообещала я, надеясь, что он не передумает.

Прочитав мои мысли, Сэм слегка наклонился и уже был готов прикоснуться ко мне губами, когда прибыл лифт. Благодаря мне. Мы отпрянули друг от друга и недовольно уставились на раздвигающиеся дверцы. В кабине оказалось штук восемь монашенок. Надо ли говорить, что наш романтический настрой как ветром сдуло.

Мы с Сэмом втиснулись внутрь, нажали каждый кнопку своего этажа, и лифт тронулся. Его очередь выходить была первой. Уже на выходе Сэм прикоснулся ко мне и прошептал:

– До завтра!

– Пока! – ответила я, надеясь, что святые сестры остались довольны тем, как мы с Сэмом заканчиваем вечер.

Ну и ладно, подумала я. Впереди еще пять вечеров.

Прежде чем пойти в свою каюту (что само по себе было не совсем простым делом, поскольку корабль уже ощутимо качало), я решила заглянуть к Пэт – осведомиться, как себя чувствует Джеки, но на дверях их кают висели таблички «Просьба не беспокоить». Предположив, что они обе спят, я решила, что узнать новости можно будет и завтра утром.

Оказавшись у себя, я первым делом плюхнулась на диван – постель уже была аккуратно расстелена Кингсли. Но поняла, что сна нет ни в одном глазу. Я была взвинчена и не могла найти себе места – прямо как школьница, вернувшаяся со страстного свидания и умирающая от желания поделиться хоть с кем-нибудь сладостными переживаниями. Проблема заключалась в том, что поделиться в данный момент мне было не с кем.

Часы показывали начало одиннадцатого. Я включила телевизор. Передавали новости Си-эн-эн. Картинка мелькала, дрожала и временами пропадала совсем. Видимо, из-за шторма. Кое-какие обрывки новостей мне все-таки удалось уловить. Что-то любопытное о ценах. Что-то интересное о принце Уильяме. О выращивании томатов гидропонным способом. Я уже было совсем перестала слушать, как прошло сообщение о том, что за кражу тех самых чертовых золотых браслетов в ювелирной лавке арестована Дина Витерспун!

Я прямо подпрыгнула.

Картинка на экране была мутной, звук – нечетким, но речь шла, безо всякого сомнения, о моей клиентке. Я ее узнала. Она стояла в окружении репортеров в холле отеля «Даллас»; потом ее повели оттуда в наручниках.

– Это из-за тебя, Лия! – проговорила я вслух, в полном негодовании оттого, что репутация Дины Витерспун – и «Пирсон-энд-Стралли» соответственно – оказалась в руках неофитки, новичка, которого я сама воспитывала.

Внезапно экран телевизора погас совершенно. Трансляция прервалась. Впрочем, меня это не очень расстроило. Я не желаю смотреть хронику о скандалах, в которые окажутся втянуты двое моих оставшихся клиентов.

Ну что ж. Придется звонить Гарольду. Я знала, что он из «сов» и нередко не ложится до часу, а то и двух ночи. Но в данный момент меня не интересовало, который час. Я должна была напомнить ему, что я и компания – нерасторжимое целое; дать ему четко понять, что занимайся я делом Дины Витерспун, ее имидж не оказался бы размазан по экрану на весь мир, даже если она действительно совершила преступление; что если моя помощница и заслуживает продвижения по службе, то решать это должна прежде всего я.

Шатаясь от качки и хватаясь за подворачивающиеся под руку предметы, я пробралась к телефону. Сняв трубку, я продиктовала оператору номер моей кредитной карточки, потом набрала номер домашнего телефона Гарольда и принялась ждать. Эфир трещал и свистел даже сильнее, чем вчера, но меня это не удивило. Я надеялась только на то, что связь прервется не раньше, чем я успею высказать боссу все, что я думаю.

Прошло еще несколько секунд. Все-таки чертовски долго происходит соединение. В трубке жужжало, гудело и потрескивало.

Интересно, подумалось мне, зачем туристическая компания тратилась на оборудование каждой каюты телевизорами и телефонами, если и то, и другое выходит из строя от первого порыва ветра. Иногда бывает, что неодушевленные предметы, с которыми возникают проблемы, вызывают у меня порой такую же ярость, как и люди, их создавшие. Надеюсь, это откровение вас не сильно удивит.

Еще несколько секунд ожидания. Связи все еще не было. Я уже была готова повесить трубку и перезвонить, как услышала еле различимый мужской голос. Я решила, что это Гарольд.

– Гарольд! – завопила я что было сил. – Это Элен Циммерман! Я звоню с «Принцессы Очарование»!

В ответ я ждала что-нибудь вроде «Элен! Какой сюрприз!». Или – «Элен, немедленно вылетай! Ты нужна на работе!» или по крайней мере – «Элен, какого черта ты звонишь мне домой в такое время?»

Но никакого ответа не последовало. Во всяком случае, мне. После того как отозвался мужской голос, я услышала голос другого мужчины. Потом первый еще что-то проговорил. Постепенно до меня дошло, что это не Гарольд. И что они оба меня не слышат.

Должно быть, произошло случайное переключение линии, подумала я, вспомнив, что как-то такое случилось со мной в Нью-Йорке. Однажды в субботу вечером я решила позвонить из дома, чтобы заказать себе ужин из китайского ресторанчика на углу, и вместо хозяина этого заведения, где готовят божественный бифштекс с какими-то невероятными приправами, я вклинилась в разговор двух ямаек, которые выясняли между собой, кто из них лучше готовит козлятину с соусом карри. Я тогда позвонила от соседа в телефонную компанию, и мастер-ремонтник, с которым я беседовала, сказал, что в течение суток неисправность устранят. Но не тут-то было. Еще целых два дня я поневоле оказывалась невольным свидетелем разговоров, которые отнюдь не предназначались для чужих ушей.

– Алло, алло! – закричала я в трубку. – Кто-нибудь из вас меня слышит?

Они продолжали разговаривать как ни в чем не бывало, словно меня вовсе не существовало. Голоса звучали невнятно, искаженно, напряженно.

Я уже была готова с отвращением повесить трубку, когда услышала, как один из мужчин начал рассказывать другому, что погода стоит ясная, теплая, что «Принцесса Очарование» оказалась гораздо больше, чем он ожидал, и что он очень хорошо и с пользой проводит время.

– Приятно слышать! – откликнулся его собеседник. – Вот видишь, я же не зря тебе говорил.

Наверное, сын звонит отцу на материк, чтобы поблагодарить за то, что тот отправил его в круиз, предположила я. Или наоборот, отец звонит сыну домой на север, чтобы поблагодарить за предоставленную ему возможность отдохнуть под южным солнцем. Голоса звучали настолько невнятно, что я не могла даже приблизительно определить возраст говорящих.

Я уже собралась положить трубку, но тут разговор начал приобретать особый интерес.

– Ну и какую легенду ты выдумал? – спросил первый.

Ответ из-за треска был практически неразличим, хотя говоривший должен был находиться рядом со мной, на борту корабля, в то время как его собеседник – где-то в Штатах. Я смогла разобрать только конец фразы: «…не проблема».

– Ну так в чем дело? Зачем тратить бешеные деньги на телефон, если нет проблем? – возмутился собеседник. – Мне кажется, все идет по плану.

– …не знаю, смогу ли… с этим.

– О чем ты говоришь! Должен справиться! У тебя нет выбора, не забывай!

– …труднее… могло быть. Теперь я… ее.

– Не пори чушь! Она просто кошмар!

– Она не так…

– Будь она твоей бывшей женой, ты бы этого не говорил!

Я невольно хихикнула. Последняя фраза мне очень напомнила моего Эрика.

– Ты уверен, что я должен…

– Ни в чем в жизни я не был больше уверен! Не уверен я только в тебе! Прекрати звонить мне с борта!

– Извини. Дело в том, что… нужно было… повторил мне… на самом деле.

– Разуй глаза! Сам поймешь, что она – просто черт в юбке! А сейчас она на этом долбаном корабле. – Мужчина замолчал, видимо, переводя дух, а потом другим тоном продолжил: – Давай подойдем к этому иначе. Если ты не выполнишь задание, я немедленно иду…

– Стоп! Я все понял.

Что понял? Какое задание? И что вообще все это значит? Несмотря на все свое остолбенение, я поняла, что вляпалась во что-то гораздо более зловещее, чем козлятина с соусом карри.

– Значит, все остается в силе? – переспросил человек с берега.

– Все в силе, – повторил, явно уступая, человек с корабля. – Я обещал… Значит, сделаю.

Что обещал? Что сделает? – с растущей тревогой думала я.

– Уверен? – скептически и с нажимом переспросил собеседник. – Больше не будешь скулить?

– Ты слышал, – ответил пассажир. – До того, как «Принцесса» вернется в Майами, твоя… будет… как эта…

Твоя кто будет как что?

– Что ты сказал, парень? Связь прерывается!

Тот человек, что находился где-то на корабле, на моем корабле, вполне возможно, даже на моей палубе, сквозь треск отчетливо произнес:

– Я говорю, до того, как мы вернемся в Майами, твоя бывшая жена будет мертва, как эта телефонная линия.

Я услышала щелчок. Потом еще один. И в трубке воцарилась мертвая тишина.