Текст книги "Карибский круиз"
Автор книги: Джейн Хеллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
– Классная идея! Не против, если я составлю компанию?
– Вообще-то нет, но у меня там назначена встреча с одним человеком, моим соседом по столу.
Это была не совсем ложь. Сэм вполне мог оказаться со мной. Мысленно, во всяком случае.
– А-а, ну это класс! – одобрил Скип, хотя в его голосе проскользнула нотка разочарования. – Ладно! Еще увидимся.
Лифт остановился на шестой палубе.
– Удачи! – бросил мне Скип уже в спину. – Пусть этот вечер будет для вас как последний!
Странное пожелание, подумала я. Но потом вспомнила, что одной из главных заповедей Дипака Чопры является старая латинская фраза «carpe diem» – лови момент.
– Спасибо, Скип, – ответила я в закрывающиеся двери лифта. – Тебе того же.
Ступив на шероховатую поверхность прогулочной палубы, я моментально ощутила разницу между спертым воздухом в каюте и здесь, под открытым небом, – свежим, ароматным. Проведя даже несколько часов внутри корабля, во всех этих бутиках, ресторанах и прочих захватывающих воображение удобствах, легко забыть, как дышится на свежем воздухе. Вечер показался мне просто великолепным – ясным, теплым, чувственным.
По периметру палубы проходила беговая дорожка; вдоль нее стояли шезлонги. Было примерно без четверти девять, так что лежащих я увидела гораздо больше, чем бегающих.
Я направилась на корму в надежде найти укромный уголок, где можно было бы в одиночестве насладиться звездным небом. Даже сияющий лунный полумесяц не мог затмить яркости звезд. Через несколько минут я нашла абсолютно безлюдное местечко прямо на корме. Глубоко вздохнув, я облокотилась на поручни. Подо мной кипела и бурлила вода. Мягкий, солоноватый бриз шевелил мои волосы. Я смотрела на быстро удаляющийся от меня след разбуженной мощными винтами «Принцессы Очарование» океанской глади. Я снова набрала полные легкие воздуха, голова прояснилась. Душа и тело слились в гармонии. Дипак был бы доволен.
Вот ради этого люди и отправляются в морские путешествия, думала я, глубоко и размеренно дыша полной грудью. Не ради ужинов из шести блюд. Не ради беспошлинных магазинчиков или лекций об искусстве складывания салфеток. Ради этой гармонии. Ради роскошной возможности постоять ночью на палубе корабля посреди океана под луной и яркими звездами. Как говорит телереклама, это совсем другое дело! Только вы и пустынный океан, только вы и бесконечность! Ощущение волнующее, интимное и абсолютно ни на что не похожее. Я напрочь забыла думать о своей нью-йоркской жизни. Мое сознание сосредоточилось исключительно на настоящем; на видах, звуках и ощущениях, переживаемых в данный момент.
Когда я только собиралась на прогулочную палубу, то думала просто немного пройтись, растрясти плотный ужин, чтобы как-то компенсировать пропущенную утреннюю пробежку, мои дежурные четыре мили. Но я не двигалась, держась за перила ограждения палубы, и кожей чувствовала упругие прикосновения ветра. Мысли путались и цеплялись одна за другую.
Как ни странно, сначала я подумала отнюдь не о Сэме. Сначала передо мной возник образ отца. Не того условного отца, которого я не видела уже много лет, а молодого, которого я обожала в детстве. У него были волнистые темные волосы, как у Сэма, хотя он не обладал ни его представительностью, ни ростом. Я тогда представляла отца самым прекрасным человеком на земле, волшебником, который носил меня на руках, и я чувствовала себя принцессой. Он был фармацевтом, работал в аптеке неподалеку от нашего дома в Нью-Рошели. Но приготовление лекарств не было его единственным талантом. Он прекрасно пел, танцевал лучше, чем Фред Астер, остроумно шутил. По крайней мере я в этом не сомневалась. К сожалению, среди множества его талантов затесался и талант обаять женщин, которые не были его женами. Я могла бы смириться с этим, не брось он нас, не уйди он в дом к этой рыжей лахудре, не стань он отцом еще одной девчушки, которую он тоже называл своей дочерью, носил на руках, пел с ней, танцевал и баловал как принцессу. Если бы…
«Да прекрати ты в конце концов, – одернула я себя, как всегда в тех случаях, когда внутри закипала боль и обида. – Что было – то сплыло. И надо жить сегодняшним днем».
Сглотнув подкативший к горлу комок, я стала пристально всматриваться в бурлящие подо мной голубоватые массы воды, которую перемешивали лопасти корабельных винтов, неутомимо продвигая нас к Карибским островам. Я не могла оторвать глаз от океана. Он завораживал, как гудящий огонь в камине. Теперь я позволила себе подумать о Сэме, представить его лицо, вспомнить его походку, его слова, вспомнить, о чем он говорил и о чем он умолчал. Я позволила себе безнадежную глупость и сентиментальность, спрашивая себя, понравилась ли я ему, нашел ли он меня интересной, привлекательной или симпатичной, сложилось ли у него вообще какое-то представление обо мне. Закрыв глаза, я попыталась обрисовать его себе, как иногда делают женщины, заинтригованные мужчиной, о котором им ничего не известно. Я придумала ему отца и мать, братьев и сестер, подружку из колледжа, бывшую жену, может, двух. А потом я придумала ему себя. Я действительно увидела нас вместе уже после окончания круиза, позволила себе поверить, что любовь – это не иллюзия, что мужчины могут быть верными и честными, что счастье возможно, даже для меня.
Так я наслаждалась замечательными картинками, которые рисовало мне воображение, до тех пор, пока не раздался громкий голос из динамиков корабельной трансляции.
– Леди и джентльмены! Говорит капитан корабля!
Знакомый уже голос капитана Свейна Солберга. Мистер Оригинал! Девять часов вечера ровно. Как и было обещано, он выступал с вечерней сводкой погоды и информацией о нашем местонахождении.
– Сейчас мы находимся вблизи Багамских островов, в паре сотен миль от Пуэрто-Рико, и корабль идет со скоростью семнадцать узлов. Погода ясная, – сообщил далее капитан, поглядев, что не исключено, на то же звездное небо, которое висело над моей головой. – Опасность дождя очень маловероятна. Если не возникнут непредвиденные обстоятельства, нас ожидает спокойное плавание на всем протяжении круиза.
Опасность очень маловероятна. Спокойное плавание. На весь круиз.
Я тщательно обдумывала слова капитана, примеряя их на себя. Неужели действительно, начиная с этого момента, все будет хорошо? Поможет ли это мне наконец избавиться от бесконечных тревог? Неужели пришло время, когда можно расслабиться и постараться получить удовольствие?
– А почему бы и нет? – прошептала я, глядя на кружащую над головой чайку. – Почему бы и нет?
И пока я стояла на палубе, наблюдая за виражами чаек, меня охватило давно забытое чувство радостного волнения от предстоящего приключения. Ведь это только первый вечер путешествия, повторяла я себе. Только начало. За ближайшие шесть дней может произойти все что угодно. Все что угодно!
Я снова подумала о Сэме. Не важно, что я провела в его обществе всего каких-то пару часов, не важно, что он для меня еще – белая страница. Важно другое – я влюбилась. Это было пугающе и восхитительно.
– Почему бы и нет? – в полный голос повторила я. – Почему бы и нет, черт побери!
День второй
Понедельник, 11 февраля
5
Телефон в каюте зазвонил в семь утра, вырвав меня из глубокого сна.
– Слушаю!
– Вы просили вас разбудить, – послышался в трубке мужской голос.
– Я?
– Да, мэм. Вы распорядились позвонить вам в семь утра, сейчас ровно семь.
– Ах да, конечно! Извините. Я совершенно забыла.
Перед тем как вечером лечь спать, я позвонила дежурному и попросила разбудить меня в семь, поскольку хотела с утра пораньше выйти на пробежку. Тогда мне это показалось отличной идеей. Откуда мне было знать, что каюта расположена прямо под молодежной дискотекой и что их «тяжелый металл» будет полночи грохотать у меня над головой? Если вы когда-нибудь жили по соседству со стройплощадкой, где работают компрессоры, вы понимаете, о чем я говорю. Я вполне серьезно боялась, что от вибрации у меня вылетят зубы.
– Спасибо, что позвонили! – поблагодарила я дежурного.
– Рад быть вам полезен. Желаю приятного дня, миссис Циммерман!
Миссис Циммерман!
– Спасибо. Вам тоже.
Я встала, умылась, оделась и к половине восьмого уже была готова с максимальной пользой провести первый полный день в море. И очень надеялась увидеть Сэма. К сожалению, первым, на кого я наткнулась, выйдя из каюты, оказался мистер Лубин.
– Ленни! – шепотом окликнула я его, опасаясь разбудить остальных пассажиров. – Что вы здесь делаете в такую рань?
Когда мы с Пэт и Джеки впервые встретились с ним на собрании в Коронном зале, он сообщил нам, точнее, похвастался, что живет в «люксе» на девятой, так называемой коммодорской палубе, где расположены самые фешенебельные пассажирские каюты. С чего бы это он оказался в половине восьмого в холле на чужой палубе? А что самое интересное, в той же одежде, что и вчера вечером!
– Разве я не сказал вам, милочка, что я большой жизнелюб? – рассмеялся Ленни, дыхнув на меня перегаром, и кивнул в сторону каюты через две двери от моей. Зубы щелкнули, браслеты звякнули. – Вчера вечером я сходил на шоу, получил море удовольствия, а завершил вечер с куколкой из 8026.
– Вам крупно подфартило, – откликнулась я, стараясь изобразить, что разделяю его энтузиазм. Подфартило Ленни, я думаю, в том, что, учитывая его возраст и образ жизни, он до сих пор не отдал концы в чужой постели.
– А вы куда собрались? – спросил он, не обратив внимания на мои спортивные шорты и кроссовки – вполне ясное, по-моему, свидетельство того, что я собралась бегать.
– На прогулочную палубу, – сказала я.
– В одиночестве? А ваши подруги?
– Они скорее всего еще спят.
– В своих каютах?
– Нет, в машинном отделении!
– Я просто подумал, – расхохотался Ленни, пихнув меня под ребро, – может, им тоже подфартило? Никогда не знаешь, где проводят ночь люди в таких круизах, как наш, верно?
– Это точно, – поддакнула я и попыталась отодвинуться подальше от Ленни, который буквально заблокировал мне путь.
– А знаете, что я вам скажу? – пригладил он ладонью зализанные волосы. Увешанная цепями грудь колыхалась перед моим носом. – Я уже собрался было идти к себе в каюту, принять душ, но подумал, что не мешало бы еще раз нанести визит этой куколке из 8026. Неукротимость – мое второе имя, если вы понимаете, что я имею в виду, милочка! – И он опять подтолкнул меня в бок.
– Прекрасно понимаю, – призналась я и постаралась проскользнуть мимо, искренне жалея куколку из 8026, если Ленни Лубин – ее идеал приятного времяпрепровождения.
Выбравшись на прогулочную палубу, я обнаружила восхитительную погоду. Теплый тропический воздух, ослепительно яркое солнце вызвали у меня то же предчувствие грядущих приключений и открывающихся возможностей, которое я испытала вечером.
По беговой дорожке несколько пассажиров уже наматывали круги – одни трусцой, другие шагом; среди них были и молодые, и пожилые; кое-кто бегал в наушниках с аудиоплеерами, у некоторых я заметила за ухом специальные приборчики, которые, как говорят, помогают справиться с морской болезнью. Я подтянула шнурки на моих новых кроссовках, сделала несколько упражнений для разминки и пустилась в путь.
Да, это тебе не по федеральному шоссе бегать, сказала я себе, сравнивая условия, которые мне предложила «Принцесса Очарование», с теми, в которых мне приходилось ежедневно заниматься спортом в Верхнем Ист-Сайде на Манхэттене, где в это время дорога забита мусоровозами, а воздух полон выхлопных газов, и дышать нечем. Конечно, я уже к этому привыкла, размышляла я, обгоняя небольшую изящную беленькую яхту, которая тоже держала курс на Карибы.
Я уже была на четвертом или пятом круге и хорошо разогрелась, когда краем глаза увидела слева бегущего рядом Сэма Пека. Он почти обогнал меня, но узнал и замедлил скорость.
– Привет! – выдохнул он, соразмеряя свой шаг с моим. – Смотри-ка, кто здесь!
Было бы на что смотреть, подумала я. На лице ни капли макияжа, волосы завязаны в конский хвост, пропотевшая майка навыпуск. Больше всего я была похожа на неприбранную постель. То ли дело Сэм! В его голубых глазах, казалось, отражалось море; темные брови и роскошные темные волосы блестели на солнце; красивые, длинные мускулистые ноги. Не составляло большого труда представить, как они смотрятся с моими.
– Привет! Как дела? – откликнулась я, не останавливаясь и стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.
– Отлично, спасибо. Не возражаете, если я потащусь рядом?
– Нет, конечно!
Хм, он еще спрашивает!
– Не думал, что вы бегунья, – продолжил он своим холодным, отстраненным тоном.
– А вы думали, что я акробатка на трапеции? – вернула я ему его вчерашнюю фразу.
– Один-ноль в пользу Элен! – рассмеялся он.
Значит, он запомнил, как меня зовут. Два-ноль в пользу Элен!
– Я бегаю каждое утро по четыре мили, – пояснила я, полагая, что он это оценит.
– Перед работой?
– Конечно. Я встаю в пять и бегаю до половины седьмого. В офисе мне надо быть к восьми.
– Поразительно! Я далеко не так дисциплинирован. Бегаю, когда удается, между деловыми поездками, просто чтобы поддерживать себя в относительно хорошей форме.
Мне бы такую относительно хорошую форму, подумала я, бросив косой взгляд на крепкий, подтянутый живот Сэма.
– Вчера вы говорили, что приходится много ездить по делам, – проговорила я, чухая дальше. – Но я забыла, в какой компании вы работаете.
– Страховая компания «Дикерсон Лайф».
– «Дикерсон Лайф»?
– Угу. В Олбани.
– Никогда не слышала.
– Об Олбани?
– Нет, о «Дикерсон Лайф».
Опять он меня подкалывает!
– Они довольно широко известны. Я работаю у них уже пятнадцать лет.
– Пятнадцать лет – большой срок для любой работы, – продолжила я. – По крайней мере так говорят. Я уже шестнадцать лет в рекламном бизнесе.
– У нас с вами прямо пожизненное заключение!
– Я тоже так думаю. А что толкнуло вас заняться страховым бизнесом?
– Мой отец руководил страховой компанией «Путешественники». Сейчас он на пенсии. Но страховое дело, видимо, у меня в генах.
Не возражала бы заполучить твои гены, подумала я, поразившись собственной похотливой мысли.
– А ваша мама? Она работала? – переключилась я.
– Да, но она была балериной. Мне трудно было представить себя в балетной пачке, так что я выбрал страховой бизнес.
– Наверное, мудрое решение!
– Давайте лучше поговорим о вас, – предложил Сэм. – Вот вы приходите в офис к восьми, трудитесь там целый день, а что потом?
– Что вы имеете в виду?
– Ну что происходит после работы? Как вы отдыхаете, развлекаетесь?
– Так же, как большинство деловых женщин с Манхэттена: если засиживаюсь допоздна, покупаю замороженные продукты и еду домой, если освобождаюсь раньше – могу пойти поужинать в ресторан с такими же одинокими деловыми женщинами.
– А как с мужчинами?
– А что с мужчинами?
– Они есть на Манхэттене?
– Конечно, на Манхэттене есть мужчины. Но они все безумно заняты – либо работой, либо своими благоверными.
– Нехорошо, а?
– Не то слово!
Сэм рассмеялся. Еще очко в мою пользу.
– Вчера вы сказали, что разведены, – продолжил он.
Я обратила внимание, что он сегодня гораздо более разговорчив. Мне было крайне лестно, что он проявляет ко мне интерес.
– Да, я в разводе.
– Вы поддерживаете какие-то отношения со своим бывшим?
– Время от времени он звонит, ругается. Неделю назад пообещал меня убить.
– Это не смешно. Вы считаете, что это серьезная угроза?
– Вряд ли, – фыркнула я. – Эрик – владелец похоронного бюро. У него большой опыт обращаться с людьми, когда они уже покойники. Он представления не имеет, как довести живого человека до смерти. Им нужно руководить. Или ему придется кого-нибудь нанять для этого дела.
– А почему вообще он хочет вас убить? – слегка отодвинулся от меня Сэм.
– Не стоит беспокоиться, – улыбнулась я, заметив это движение. – Это звучит гораздо драматичнее, чем есть на самом деле. У меня иногда так получается. Не нарочно.
– Тогда скажите, какие основания у вашего бывшего сердиться на вас?
– Эрик завел себе любовницу. Лолой зовут. Она работала гримершей в его конторе. Развод был отвратителен. Через пару месяцев я развернула активную рекламную кампанию в пользу его конкурента. Эрику это, естественно, не очень понравилось. Думаю, в этом случае у него взыграло мужское самолюбие. Мужчины не любят, когда женщины оставляют их в дураках, особенно если это бывшие жены.
– Люди вообще не любят оставаться в дураках.
– Это верно, но мне кажется, мужчина особенно плохо переносит, когда его обставляет женщина, которой не надо для этого лгать, жульничать или предлагать свое тело – женщина, которая достигает своих целей исключительно собственным талантом и способностями.
– Ух ты! – усмехнулся Сэм. – Вас просто должны бояться в вашем рекламном бизнесе! Вы говорите так, словно зачитываете пресс-релиз!
– Спасибо!
– Но если говорить серьезно, мне кажется, угроза убийства со стороны бывшего супруга – это слишком. Я, например, в свое время ограничился угрозой переломать ей ноги.
– Это была ваша жена? – усмехнулась я. – Кажется, вчера вы не упоминали, что были когда-либо женаты.
Задавая этот вопрос, я повернулась к Сэму и увидела, как внезапно на его лице появилось холодное, отстраненное выражение – точь-в-точь такое, с каким он подошел вчера к столу. Было такое ощущение, что задернулись шторки, закрывая от меня его умные, проницательные глаза, его сдержанную, манящую улыбку. Закрывая его целиком. Я ждала, что он как-то ответит на мой вопрос, скажет хоть что-нибудь, но он только молча бежал рядом, глядя строго перед собой. Сказать, что я испугалась, – почти ничего не сказать. Я лихорадочно пыталась найти слова, чтобы прервать это смертельно страшное молчание, отвлечь его, спросить, например, ходил ли он вчера на шоу или, может, играл в казино, но наконец он заговорил сам. Фраза прозвучала так тихо, что я едва расслышала.
– Я был почти женат.
О, теперь я все поняла, подумала я. Сэм Пек относится к тому типу мужчин, которые как огня боятся ответственности, страшатся перейти грань интимности, сделать решительный шаг. В тот момент, когда в ушах женщины начинают звучать свадебные колокола, он уже оказывается за дверью. И ему стыдно в этом признаться.
– Не надо об этом, – предложила я, глядя на океан. Я постаралась, чтобы фраза прозвучала как можно беспечнее. Но на самом деле меня это просто потрясло. Что было бы, позволь я себе влюбиться в него, а наши отношения ни к чему бы не привели, остались банальным курортным романом? Ни о какой дальнейшей совместной жизни или, Боже упаси, об алтаре не может быть и речи! Да подожди ты! – прикрикнула я на себя. Может, мне удастся его изменить, думала я, не замечая, что совершаю ту же самую ошибку, которую на протяжении столетий совершают все женщины, полагая, что они и только они способны избавить своего избранника от пагубных привычек, сгладить острые углы его характера и превратить в конце концов в собственного Принца Очарование. Очень хотелось в это поверить, но можно вспомнить, что получилось, когда я пыталась превратить Эрика из лягушки в принца: лягушка в итоге обернулась лисом!
– Моя невеста погибла за неделю до свадьбы.
Сэм, кажется, что-то сказал, но я не расслышала слов за шумом волн и поэтому переспросила, повернув голову:
– Что? Извините, я не…
В его глазах стояли боль и печаль.
– Женщина, на которой я собирался жениться, погибла перед самой свадьбой. Это было два года назад.
Я остолбенела. У Сэма была невеста? Невеста, которая погибла? Как? Почему? При каких обстоятельствах? Я умирала от любопытства и желания забросать его вопросами, но вместо всего этого сказала просто:
– Сэм! Мне очень жаль.
Мне действительно было жаль. Жалко Сэма, жалко женщину, которая должна была стать его женой. Жаль моей собственной предубежденности и умения прежде всего видеть всегда и во всем самое плохое.
– Спасибо! – ответил он. – Первые месяцы были для меня сущим адом, но постепенно я вернулся к жизни. Медленно, но верно.
– И этот круиз – тоже часть вашего возвращения? Я имею в виду, что вы взяли перерыв в работе?
– Путешествия безусловно помогают. Я не могу подолгу засиживаться на одном месте. И, конечно, никогда не задерживаюсь где-нибудь подолгу, чтобы завязать с кем-либо серьезные отношения.
– Понимаю, – кивнула я.
В горле у меня образовался небольшой комок. Бедный Сэм! Бедная я! Если Сэм чувствует, что от меня исходит намерение завязать с ним серьезные отношения, то мне грозит оказаться лишь преходящим эпизодом в его жизни, а кому это понравится? Но со временем, набравшись терпения, возможно…
– Мне не хотелось бы заканчивать разговор на такой ноте, – заметил Сэм, слегка просветлев лицом. Шторки, кажется, немного раздвинулись. – Я бы с удовольствием послушал еще, как вы рассказываете. У вас это очень забавно получается, Элен. Вы знаете об этом?
– Нет. На самом деле…
– Правда-правда, не спорьте. Вчера вечером, когда вы рассказывали о своих клиентах, я смеялся от души. Все это так живо!
– Я ничего не придумывала.
– А знаете еще что?
– Что?
– Вы высокая!
– Нетрудно заметить!
– Да, и это приятно. Обычно мне приходится смотреть на женщин сверху вниз, если они стоят рядом. Разговаривая с ними, мне нос мешает.
– А разговаривая со мной – не мешает?
– Вот именно!
Это, конечно, не «я люблю вас, Элен», но уже кое-что, подумала я.
Дальше мы поговорили о Джеки и Пэт, о Карибских островах, о «Принцессе Очарование». Под конец я спросила, ходил ли Сэм вчера на шоу.
– Заглянул на полчасика, – ответил он. – Поглядеть на того парня, который бегает босиком по углям.
– Это оказалось любопытно?
– Не очень. Его менеджер забыл захватить угли, поэтому ему пришлось использовать брикеты.
– Поэтому все и считают, что развлекательные программы в круизах рассчитаны на дилетантов.
– Сегодня обещают еще более увлекательное зрелище, – с иронией заметил Сэм. – Под названием «Элвис-ревю». Шесть двойников Пресли будут петь его знаменитую «Люби меня нежно», а публике предстоит выбирать, кто из них больше похож на Короля.
– Это, пожалуй, будет покруче, чем выступление капитана Солберга по местной трансляции!
– О, вы тоже оценили?
– Обожаю его прогнозы погоды! – энергично кивнула я.
Сэм рассмеялся.
Мы еще немного поболтали, но на бегу все-таки это делать трудновато, надо еще и дышать, поэтому некоторое время мы просто молча бежали рядом. Краем глаза я видела, что за нами наблюдают, полагая, наверное, что мы – пара. На этот раз у меня не было намерения никого разубеждать. Бывают в жизни огорчения и похуже, чем оказаться в чьих-то глазах парой с Сэмом Пеком. Гораздо хуже!
В половине девятого мы закончили пробежку.
– Пора завтракать, – объявил Сэм. – Не хотите ко мне присоединиться?
Уже приглашение! Я затрепетала. Но дело упиралось в дежурный звонок. Если меня нет в городе, я по утрам первым делом всегда звоню к себе в офис. Да, конечно, я увлеклась Сэмом, что называется, без оглядки. Однако мужчины приходят и уходят; моя же работа для меня – мой якорь, моя надежда и опора.
– Спасибо, Сэм, но мне надо вернуться в каюту и позвонить в офис.
– Вы шутите? Переговоры с берегом здесь стоят десять долларов в минуту! Почему бы вам не подождать до среды, когда мы придем в Сан-Хуан?
– Деньги в данном случае значения не имеют. Это будет отнесено на служебные издержки.
– Прекрасно, но зачем вам вообще звонить на работу? Вы же в отпуске, насколько я помню?
– Я звоню туда ежедневно. На тот случай, если у моих клиентов возникнут какие-нибудь срочные проблемы.
– «Пирсон-энд-Стралли» – крупная компания. Неужели никто не может вас подменить, пока вы в отпуске? Например, ваш ассистент?
Сэм явно не мог себе представить, насколько неразрывно я связана с фирмой.
– Моя ассистентка – умница! Просто золото! – пояснила я. – Ее зовут Лия. Она из Иерусалима. Прежде чем начать работать у меня, она отслужила два года в израильской армии. Думаю, если она выжила во время того конфликта на Ближнем Востоке, сумеет выжить и при мне. Должна заметить, что работать со мной – не сахар!
– Я почему-то догадываюсь.
– Она невероятно организованная и относится даже к самой черной работе с такой тщательностью, словно это военные учения. И что самое замечательное – она любит работать. Она уделяет работе почти столько же времени, как и я.
– Ну и почему бы не поручить ей подстраховать вас на время вашего отсутствия?
– Лия еще не ответственный исполнитель, – подчеркнула я. – Возможно, она со временем займет этот пост. Но еще пару лет ее надо подержать на поводке. Под моим руководством!
Я, конечно, немного приврала, но мне очень хотелось произвести на Сэма впечатление. На самом деле Лия была более чем способна выполнять то, что делаю я, поэтому я и звонила в офис каждый день, даже в отпуске. Чтобы убедиться, что она не стибрила мою работу!
– Ну, я проголодался, – сказал Сэм. – Если передумаете, я в «Стеклянном башмаке».
– Где?
– Так называется кафе рядом с бассейном. Во время завтрака и ленча там работает нечто вроде закусочной. Уверены, что не хотите перекусить со мной?
– Увидимся позже, – покачала я головой и пошла прочь от Сэма, сама этого не желая. – За ужином!
– За ужином! – повторил он и указательным пальцем поправил очки на переносице. Во время бега они постоянно сползали.
– За ужином! – еще раз повторила я, помахала ему рукой и нырнула внутрь корабля. И, оказавшись вне поля зрения Сэма, победно вскинула вверх сжатый кулак, подражая Джеки.
– Й-е-сть! – воскликнула я, будто действительно одержала важную победу. Мне и в голову не приходило, что я могу познакомиться на корабле с мужчиной, тем более с таким симпатичным и представительным, как Сэм Пек. Но именно это и случилось. Теперь я для него – не анонимная пассажирка, какая-то разведенка, рядом с которой ему приходится сидеть за обеденным столом. Я для него – Элен. Та, слушая которую, он смеялся от души.
Совершенно неожиданно, но круиз мне все больше и больше нравился. Я искренне порадовалась тому, что Джеки и Пэт меня уговорили отправиться в морское путешествие.
Уже вставив ключ в замочную скважину, я услышала, как дверь каюты, расположенной через две от меня, а именно 8026-й, открылась. Умирая от желания хоть одним глазком взглянуть на куколку, которая так очаровала Ленни Дубина, я, естественно, сделала вид, что вожусь с замком, и с нетерпением ждала ее появления.
Ну давай, где же ты, птичка! Я же не могу простоять тут весь день, мысленно поторопила я.
Наконец я дождалась, но совсем не того, кого представляла. В инвалидной коляске из каюты выкатился как минимум девяностолетний старик; для своих лет он выглядел вполне неплохо, но на «куколку» явно не тянул. Я подбежала, чтобы помочь преодолеть ему порог каюты и развернуться в узком коридоре. Он поблагодарил и сказал, что я напоминаю ему Сьюзен Энтон. В ответ я сказала, что у него прекрасная память, поскольку сейчас уже никто, наверное, не помнит, кто такая Сьюзен Энтон.
Вернувшись в свою каюту, я внезапно поняла, что Ленни обманул меня, объясняя, что он делает в такой ранний час на восьмой палубе. Зачем ему это надо?
Мое неудержимое воображение тут же начало подбрасывать версии – одна страшнее другой – того, что послужило причиной появления Ленни в нашем холле. Может, он совсем не старый распутник, каким себя нам представил? Может, он участвует в каком-нибудь тайном заговоре?
Ну, ты опять за свое, упрекнула я себя. Всем друзьям прекрасно известна моя страсть во всем видеть тайные заговоры. Убийство Джона Ф. Кеннеди – дело русских, убийство Роберта Ф. Кеннеди – дело рук мафии, процесс над О. Симпсоном сфабрикован полицией, ну и так далее. Уж так устроены мои несчастные мозги, что я во всем вижу тайный умысел.
Я высмеяла собственный идиотизм. Ленни Лубин – безобидный бабник, который хочет всем продемонстрировать, что он еще о-го-го! И всю эту историю с «куколкой» из 8026-й попросту сочинил, потому что боится признаться, что ни одна куколка уже много лет на него не обращает внимания.
Я вполне понимала Ленни. На меня тоже несколько лет уже никто не обращал внимания.
Конечно, оставалось выяснить, почему для своей лжи он выбрал каюту именно на нашей палубе. Но у меня не было времени играть в Агату Кристи. Уже почти девять, а я еще не позвонила в офис.
Быстренько приняв душ, я уже собралась было заказать Нью-Йорк, когда ко мне заглянула Пэт. Она шла на завтрак, после чего собиралась посетить парикмахерскую, сделать макияж и маникюр.
– У тебя есть планы на ленч? – спросила я.
– Угу. Кое-кто уже пригласил меня.
– Кто же это?
– Алберт Муллинз. Тот самый, который так настойчиво рвался отдать в химчистку мою блузку.
– А-а, этот орнитолог!
– Ага. Он позвонил с самого утра и пригласил меня на ленч в «Стеклянный башмак». Около полудня.
– Ну и что ты ему сказала? – поинтересовалась я, представляя, какие муки испытывала Пэт, принимая решение.
– Я сказала, что, наверное, пойдем на ленч все вместе – ты, я и Джеки, но что он, если хочет, может присоединиться к нам. Но теперь обнаружилось, что Джеки, кажется, заболела.
– Что с ней?
– Она разбудила меня утром, – пожала плечами Пэт, – спросила, нет ли у меня чего-нибудь от желудка. Ты же знаешь, как любил Билл снабжать меня в путешествия кучей всяких лекарств, особенно желудочных.
– Да, Пэт, знаю. Но ты лучше расскажи мне о Джеки.
– Она сказала, что они неплохо посидели с Генри Причардом, выпили, пробыли в Коронном зале примерно до половины одиннадцатого и потом пошли спать.
– Вместе?
– Нет! – Пэт хихикнула. – Джеки сказала, что Генри вел себя как истинный джентльмен.
– Должно быть, она жутко расстроена.
– Элен!.. Во всяком случае, теперь у нее жуткие боли в животе, ее тошнит и голова кружится.
– Наверное, съела что-нибудь не то, – предположила я. – Хотя ту телятину я тоже ела, но хорошо себя чувствую.
– Видимо, какой-то микроб попал. Я заказала ей у дежурной горячий чай и сухие тосты. Думаю, сейчас она задремала.
– Тогда я загляну к ней попозже. Хочется надеяться, что это временное недомогание. На сутки, не больше. У нее были такие планы на этот отдых, особенно если учитывать все раздоры у них с Питером по поводу оранжереи.
– Я даже подумала, – кивнула Пэт, – что причиной расстройства мог стать обыкновенный стресс.
– Ну, поживем – увидим. Ладно, почему бы нам с тобой и Албертом, ну и Джеки, конечно, если она сможет, действительно не перекусить часиков в двенадцать? Мне сейчас надо позвонить.
Пэт согласилась и отправилась завтракать с намерением в дальнейшем посетить один из корабельных салонов красоты. Остается надеяться, нам повезет, и на нас не обрушится какой-нибудь шторм, пока она будет подстригать свои светлые кудряшки. Говорят, это плохая примета.
Закрыв за Пэт дверь, я подтащила кресло к телефону, уселась и прочитала инструкцию, прикрепленную на внутренней стороне трубки. Потом назвала оператору номер своей кредитной карточки и набрала номер моего телефона в «Пирсон-энд-Стралли». Через несколько секунд я поняла, несмотря на жуткий треск в трубке, что связь есть.
