Текст книги "Карибский круиз"
Автор книги: Джейн Хеллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
– Если мы поднимемся на шестьдесят шесть ступеней к форту, а потом еще на две сотни к Башне Воды, откроется потрясающий вид на остров Нью-Провиденс, – сообщил Симон.
– Ты шутишь! – сказала я, задохнувшись при одной мысли об этом.
– Но мы можем воспользоваться подъемником. Вид все равно потрясающий.
Поднявшись, мы оказались на самой высокой точке острова – примерно двести футов над уровнем моря.
– Да-а, сказочное зрелище! – оценила я, когда мы уже стояли наверху, взявшись за руки. Более впечатляющей игры голубых, зеленых и фиолетовых красок мне никогда не приходилось видеть. – Такое ощущение, что я на макушке Земли.
Симон взял мою ладонь и поцеловал.
– У меня такое же ощущение, – признался он. – Такое же!
Несколько минут мы постояли, обнявшись, наслаждаясь друг другом и открывшейся нам панорамой и забыв обо всех перипетиях, которые готовит нам судьба в ближайшем будущем.
Потом мы вернулись обратно. Уже на причале нам повстречались Джеки с доктором Йоханссоном.
– Никак Элен с Сэмом! – весело воскликнула Джеки. – Хорошо провели время?
– Любопытно! – ответила я сухо. – Сначала мы были с Пэт и Албертом, но ты ни за что не догадаешься, кого мы встретили.
– Матушку Алберта! – хмыкнула она.
– Холодно!
– А если давно забытую бывшую жену Алберта?
– Гораздо теплее! – подбодрила я. – Только это оказался бывший муж Пэт.
– Билл? Здесь? – изумилась Джеки. Обернувшись к доктору Йоханссону, она вкратце посвятила его в историю брака Билла и Пэт, чтобы он не чувствовал себя неловко.
– Вот так! Он прилетел сюда, чтобы сделать сюрприз Пэт, – пояснила я. – Он хочет восстановить семью.
– Вот стервец! – хлопнула Джеки себя руками по бедрам. – Она ведь была уверена, что он когда-нибудь приползет на брюхе! Пэт, должно быть, на небесах?
– К счастью, нет, – ответила я.
– Что ты хочешь сказать? – насторожилась Джеки.
– Ничего. Не обращай внимания. Главное – Пэт и Билл снова вместе, в очень романтической гостиничке вон там по улице. Он хотел, чтобы они провели здесь несколько дней, но она сказала, что не хочет торопить события. Домой она вернется с нами. – Я посмотрела на часы. Было почти пять. Скоро уже отправление. – Не исключено, что Пэт уже у себя в каюте.
Джеки покачала головой.
– Не могу поверить, что Билл настолько изменился. Оказывается, чудеса еще случаются.
– Случаются, – подтвердила я, с обожанием посмотрев на Симона.
– Простите, что перебиваю вас, но мне кажется, надо пойти надеть что-нибудь потеплее, – заговорил доктор Йоханссон. Джеки была в шортах и короткой маечке. – Ты только что после болезни. Не надо испытывать судьбу, хорошо?
– Ты доктор, тебе виднее, – согласилась Джеки.
– А вы ходили на пляж? – спросил Симон, поскольку они оба были в песке.
– Мы дошли до края пляжа у западной эспланады, это рядом с отелем «Британская колония», – начал рассказывать Пер. – Я заранее заказал на корабле еду для пикника. Мы погуляли, поели, словом, прекрасно провели время.
В этот момент раздался громкий, настойчивый гудок «Принцессы Очарование», оповещая всех, что через полчаса – отправление.
– Вот и еще один круиз заканчивается, да, Пер? – стараясь, чтобы ее голос прозвучал беззаботно, сказала Джеки.
Но мне было все ясно. Судя по выражению ее глаз, она совсем не хотела, чтобы этот круиз заканчивался. Проболев почти все время, она только-только начала получать удовольствие; мысль о том, что пора возвращаться к работе, снова оказаться рядом с Питером, вряд ли ее очень радовала.
– Да, еще один круиз заканчивается, – подтвердил Пер. – Когда мы выйдем из гавани, начнется последняя часть пути. Завтра утром мы будем в Майами, все пассажиры разъедутся по домам.
Может, и не все, подумала я.
25
На прощальный ужин было рекомендовано прийти в вечернем одеянии. Прежде чем отправиться к лифту, чтобы ехать в ресторан, мы втроем собрались в каюте Джеки, чтобы оглядеть друг друга и выразить взаимное восхищение собственными нарядами. Пэт буквально сияла, с явным успехом проведя дневное время с Биллом. В детали их встречи она вдаваться не стала, но намекнула, что некоторое время они все-таки провели в решении их проблем.
– А остальное? – полюбопытствовала Джеки, подмигнув мне.
Пэт запунцовела.
– Мы… целовались.
– Целовались! – скептически хмыкнула Джеки. – Но хотя бы «безопасно»?
Пэт посоветовала Джеки не совать нос не в свое дело.
– А ты, Джеки? – спросила я. – Ты-то как провела день с доктором Йоханссоном?
– Великолепно! – воскликнула она. – Жаль, что он так быстро кончился. «Трудовые круизы» Пера, или как там назвать то, чем он занимается на корабле, заканчиваются в мае. Он собирается поехать в Нью-Йорк. Обещал мне позвонить, но с мужчинами никогда нельзя быть ни в чем уверенной до конца. «Я тебе позвоню» вполне можно рассматривать как «Прощай, киска».
Я рассмеялась. Мне всегда нравилась прямота Джеки. Было приятно, что она выздоровела и хорошо себя чувствует. Мне очень хотелось надеяться, вопреки всему, что Питер отнюдь не желает ей смерти.
Если задуматься, то все это было очень странно. Мне совершенно не хотелось, чтобы она погибла, но в той же степени не хотелось погибать самой. Мысль о том, что одной из нас суждена смерть, попросту убивала меня. Состояние было похуже, чем в последние пять минут перед присуждением звания Мисс Америка, когда две финалистки заламывают руки, скрывая слезы и гадая, кому из них суждено получить титул, а вместе с ним – славу и деньги, а кому – кануть в безвестность.
– Знаете, о чем я подумала? – обратилась я к подругам. – Давайте перед ужином сфотографируемся! Сделаем такой групповой официальный портрет в вечерних нарядах.
– Отлично! – с энтузиазмом воскликнула Пэт. – Я поставлю фотографию в рамочку. Будет прекрасный сувенир.
Джеки тоже одобрила предложение, поэтому мы поднялись и двинулись в атрий перед рестораном. Когда мы оказались у лифта, нам повстречался не кто иной, как Скип Джеймисон. На нем был великолепный фрак – из тех, что делают мужчин похожими на министров, а не на метрдотелей.
– Ха, да это никак Элен! – воскликнул он. – И на сей раз со своими двумя лучшими подругами!
– Привет, Скип! – поздоровалась я. Он пожал мне руку и, после того, как был представлен Джеки и Пэт, обменялся рукопожатиями и с ними. – Кажется, я не видела вас с Сан-Хуана. Как прошло ваше общение с представителями «Крубанно»?
– Класс! – ответил он. – Мы отлично спелись. Здорово нахимичили!
– Я рада.
Лифт прибыл. Двери распахнулись. Внутри оказалось много женщин в одинаковых платьях с блестками. Но нам четверым все-таки удалось втиснуться.
– Даже не верится, что нас завтра уже здесь не будет, – говорил Скип, покачивая головой. – Кажется, мы только что отправились из Майами, согласны?
– Нет, – искренне призналась я. – У меня такое ощущение, что после отплытия из Майами прошла целая жизнь.
– Да? Какая жизнь? – спросил Скип.
– Эта жизнь, – рассмеялась я. – В реинкарнацию я не очень верю.
– А я верю, – возразил Скип. – В прошлой жизни я был крупье в казино.
– Как интересно!
Скип собрался выходить на пятой палубе, где размещалось казино.
– Если мы с вами больше не увидимся в завтрашней суете – желаю вам классной жизни! – помахал он мне рукой.
– Вам тоже! – помахала я в ответ, удивляясь, как мне могло прийти в голову подозревать Скипа в качестве наемного убийцы. Такой добродушный парень! Слишком добродушный для убийцы.
Лифт привез нас к атриуму. Мы втроем направились к фотографу и обнаружили, что к нему выстроилась очередь.
– Оказывается, не нам одним пришла в голову эта мысль, – заметила Джеки, оглядывая стоящих перед нами. Их было человек десять, все парами. – Посмотрите незаметно на ту парочку, что сейчас фотографируется.
Мы с Пэт вняли ее совету и обнаружили Генри с Ингрид, позирующих перед аппаратом, тесно прижавшись друг к другу.
– Интересно, встретятся ли они хоть раз после окончания круиза, – проговорила я. – Она из Швеции. Он – из Алтуны. Не ближний свет для общения.
– А прикинь, сколько денег он изведет на авиапочту! – добавила Пэт.
– Люди больше не пишут писем, Пэт, – заметила Джеки. – Они звонят по международному телефону. Уверена, Генри уже подписал Ингрид на льготную карточку серии «Друзья и родственники».
Я кивнула, удивляясь, как мне могло прийти в голову подозревать в Генри наемного убийцу. От него могло быть не больше вреда, чем от Скипа. Всего лишь торговец «шевроле» из Пенсильвании, который, встретив свою Ингрид, вполне возможно, уже мечтает перебраться в Швецию и заняться там торговлей «вольво».
Спустя некоторое время подошла наша очередь. Мы взобрались на невысокую платформу и встали рядышком, обняв друг друга за талию и приготовившись увидеть вспышку.
– Стоп! – воскликнул фотограф, внезапно опуская камеру. На этот раз нас снимал не австралиец, как в первый день, а американец. – Нарушается вертикаль. Самая высокая портит кадр. – Он подошел и переставил нас так, что я оказалась посередине, а мои подруги – по бокам. – Совсем другое дело, – удовлетворенно отметил он. – Улыбочку, девочки!
Мы улыбнулись. Он сделал снимок. Я была довольна. Теперь не имеет значения, что за убийца и за кем охотится. Главное – Три Белые Мышки запечатлены на борту «Принцессы Очарование» живыми и здоровыми, вдобавок еще и одетыми на все девять баллов.
– Можете получить свои фотографии завтра с семи тридцати, – сказал фотограф.
– Большое спасибо! – ответила я и дала парню доллар на чай.
– Элен, я просто в шоке! – призналась Джеки, вскидывая брови, когда мы уже пошли по направлению к ресторану. – Ведь ты же категорически не хотела видеть фотографа в первый день, забыла?
– Да, но это ведь последний день, – возразила я. – И надо его прожить как можно лучше.
Симон, как всегда, опаздывал, но я придержала ему место рядом с собой. Пэт села от меня слева, а Джеки – за ней, рядом с Кеннетом.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он, жуя свою сигару (она же – успокаивающее средство), пока Гейл намазывала маслом рогалик. Кеннет выглядел великолепно в своем фраке от Армани, но истинной звездой все-таки была Гейл. Она была просто величественна в белом шелковом саронге и с бриллиантом величиной со средних размеров остров.
– Физически я чувствую себя прекрасно, – ответила Джеки. – Эмоционально же – обманутой. Наконец-то я в состоянии развлекаться, но мы уже почти дома.
– Почти – но не совсем, – уточнил Кеннет. – У вас впереди еще целый вечер на развлечения. – Он подозвал Манфреда, нашего официанта по винам, и что-то прошептал ему на ухо.
– Будет исполнено, сэр! – с поклоном ответил тот и ретировался.
Почти сразу же появился Симон, тоже во фраке, прямо-таки излучающий жизнерадостность. Я подумала, перестанет ли когда-нибудь мое сердце замирать при его появлении, и смогу ли я постепенно начать думать о нем спокойно, как это произошло с моим отношением к Полу Маккартни.
Симон приветствовал всех и сел со мной рядом.
– Все в порядке? – прошептал он, сжимая мне руку под столом.
– Пока, – прошептала я в ответ.
Манфред вернулся с запотевшей бутылкой шампанского «Дом Периньон» и сияющим бокалом. Бокал он поставил перед Джеки, наполнил его, а бутылку водрузил в ведерко со льдом.
– Что это значит? – удивленно посмотрела она на официанта. – Я не заказывала никакого шампанского!
– Презент от мистера Коэна! – пояснил Манфред и снова поклонился.
– Вы сказали, что готовы развлекаться, – пояснил Кеннет, обращаясь к Джеки. – Я подумал, что могу вам немного помочь.
Джеки, казалось, была абсолютно ошарашена этим благородным жестом. Мы тоже.
– Богатство совершенно меняет людей, – прошептала я Симону. – Они швыряют деньги, будто они для них ничего не значат.
– Так оно и есть, – ответил Симон. – Бутылка «ДП» для людей типа Коэнов – сущая мелочь.
– Не знаю, как вас благодарить, – пришла в себя Джеки.
– Да не надо меня благодарить. Лучше выпейте, – хохотнул Кеннет. – «ДП» слишком дорог, чтобы выдыхаться.
– Хотите сказать, вся бутылка – мне?
– В этом и вся идея! – подтвердил он.
Джеки обвела глазами стол.
– Кто-нибудь хочет присоединиться? – спросила она, обращаясь ко всем сидящим. Мы отказались. По общему мнению, Джеки заслужила отпраздновать по максимуму – после того, что ей пришлось вынести. Пожав плечами, она подняла бокал. – Ну, в таком случае, ваше здоровье, ребятки! – Отпив глоток, она расплылась в улыбке, дегустируя пузырящийся напиток. Потом отпила еще. И еще. Потом начала оживленно рассказывать Кеннету о том, как провела день в Нассау с Пером Йоханссоном. Кеннет внимательно следил за тем, чтобы ее бокал не пустовал.
– А как вы себя чувствуете, Дороти? – обернулась я к старушке, которая нынче сидела справа от Симона. На них с Ллойдом были, не считая парадного одеяния, специальные бумажные шляпы. Прямо как для встречи Нового года.
– Немного грустно, – ответила она. – Нам с Ллойдом очень хорошо было в круизе. Учитывая возраст, это, возможно, наше последнее путешествие.
Я была с ней солидарна.
– А что было самым замечательным, на ваш взгляд, Дороти? Иль-де-Сван? Пуэрто-Рико? А может, какие-нибудь лекции?
Она отрицательно покачала головой.
– Самое замечательное – это то, что нам с Ллойдом удалось побыть вдвоем целых семь дней, – сказала она. – Дома всегда что-нибудь отвлекает. Дети, внуки. Посещения врачей. Продуктовые магазины. Но как только мы поднялись на борт, мы от всего отключились. За всю огромную неделю не было ничего, кроме секса, секса и секса.
– Что ты говоришь, Дороти? – прокричал Ллойд.
– Я говорю, что этот круиз оказался настоящей «Лодкой любви», – пояснила она своему м ужу.
Он погладил ее по руке. Она перегнулась через Симона и прошептала мне очень выразительно:
– Что хорошо – то хорошо!
Я улыбнулась, полагая, что она имеет в виду свою интимную жизнь.
– Вы меня не понимаете, Элен, – кивнула она в сторону двух других жен, сидящих за столом. Брайанна едва цедила слова, разговаривая с Риком, а Гейл так скучала, что вытягивала ниточки из салфетки. – Я говорю о вас, – пояснила Дороти. – О ваших чувствах к Сэму. Что хорошо, то хорошо! – Она подмигнула. – Я же вижу, как вы себя ведете, вижу все ваши рукопожатия под столом. Я стара, но не глупа!
– Что ты говоришь, Дороти? – опять переспросил Ллойд.
– Я тебе потом объясню, – ответила она, потому что подошел Измет сообщить нам о сегодняшнем специальном меню.
– Сегодня у нас интернациональный ужин, – объявил он. – Рекомендую вам шницель по-венски.
– Ни в коем случае, – заявил Рик. – Не для того я вырядился как обезьяна, чтобы меня кормили хот-догом.
– Шницель по-венски – это постная телятина, Рик! – вскипела Брайанна.
– Тогда почему этому Измаилу не сказать по-человечески, а? – возразил ее супруг с недельным стажем.
– Рик! – не успокоилась молодая жена.
– Что?
– Заткнись! – посоветовала она и сказала Измету, что с удовольствием попробует телятину.
Пока Рик хмуро размышлял над услышанным, мы все сделали свои заказы. Когда Измет ушел, Пэт пустила по кругу «памятную книжечку», которую приобрела в сувенирной лавке на корабле. Книжечка была маленькой, в твердом переплете, на котором, разумеется, был оттиснут логотип «Принцессы «Очарование» и даты нашего круиза. Странички были девственно чисты.
– Мне не хотелось бы заниматься этим во время еды, – заговорила Пэт, – поэтому я надеюсь, что у каждого из вас найдется секундочка, чтобы записать свои адреса и телефоны в мою сувенирную записную книжку. Мне кажется, будет очень здорово, если мы как-нибудь сможем обменяться поздравительными открытками к Рождеству, правда?
– Пэт, я занималась такими делами последний раз, когда еще интересовалась мальчишками, – воскликнула Джеки чуть заплетающимся языком. Ее щеки уже раскраснелись от выпитого шампанского.
Кажется, она пьянеет, подумала я, поглядев на бутылку «Дом Периньон». Она была уже наполовину пуста, а ведь мы еще даже к закускам не приступали. Очевидно, Кеннет постоянно подливал ей.
– Кеннет, не будете ли вы или Гейл любезны записать мне ваш домашний адрес и телефон, а потом передать книжечку дальше? – обратилась к нему Пэт через стол.
Он посмотрел на Гейл.
– Дорогая! Ты не окажешь такую любезность?
– Нет, Кеннет. Лучше ты, – откликнулась она, подавляя зевок. – У тебя лучше почерк.
Кеннет трудился несколько минут, потом передал книжку Брайанне, которая тоже записала свой адрес и телефон и передала ее Дороти. Сделав запись, та передала ее Симону, который нацарапал какой-то вымышленный адрес и телефон в Олбани.
Измет принес ужин. Джеки справилась еще с парой бокалов шампанского. Мы с Симоном тревожно поглядывали на часы: когда – и по кому – нанесет убийца свой коварный удар. Наши нервы уже были натянуты до предела. К шницелю по-венски мы почти не притронулись.
В какой-то момент за соседним столом поднялся шум. Мы все вывернули шеи, стараясь разглядеть, что там происходит.
– Смотри, это Ленни Лубин! – сказала я Симону. – Ну и набрался, кажется, не понимает, что делает. Ведь он пытался расстегнуть молнию на платье своей соседки!
– Наверное, он и ее пощечины не почувствовал, – усмехнулся Симон.
– Думаю, его попросят покинуть зал, – проговорила Пэт, поскольку к столу уже торопливо приближался метрдотель. Последовало бурное выяснение отношений, в результате метр посоветовал Ленни отправиться в каюту проспаться.
– Если через несколько часов вы проголодаетесь, к вашим услугам ночной буфет, – успокоительно напомнил он.
Ленни, шатаясь, встал из-за стола, проковылял мимо нас и двинулся к выходу из зала.
А я ведь и его подозревала как возможного убийцу, подумала я, радуясь тому, что все время в своих домыслах попадала в «молоко». Мистер Лубин слишком интересовался женщинами, чтобы убивать кого-нибудь из них.
С уходом Ленни все вернулось на круги своя. Я наклонилась к Симону и тихонько сообщила, что перед десертом хочу заглянуть в дамскую комнату.
– Я пойду с тобой, – заявил он, вставая.
– Обычно мужчин не пускают в дамские комнаты! – напомнила я.
– Я подожду снаружи, – не сдавался он. – Тебе никуда нельзя ходить одной. Мы сейчас над краем пропасти, не забывай.
– Стараюсь, – заверила его я.
Извинившись за временную отлучку, мы с Симоном двинулись в избранном направлении.
– Я на минутку, – сказала я, прежде чем исчезнуть за дверью дамской комнаты. Но внутри обнаружилась довольно-таки внушительная очередь, что совершенно неудивительно. Я подумала было вернуться, но природа подсказала, что этого делать не стоит. Так что я терпеливо ждала, пока освободится кабинка, естественно, единственная. Все это заняло не менее десяти минут.
– Интересно, почему мужчинам удается быстро проворачивать свои дела в подобных местах, – усмехнулась я, вернувшись к Симону, – а женщины вынуждены проводить там чуть ли не целый день?
– Это одна из неразрешимых жизненных загадок, – улыбнулся в ответ он и внезапно страстно поцеловал меня в губы.
– Уммм, – только и смогла произнести я. – Ты не мог бы это повторить? Я лучше подготовлюсь.
Он повиновался.
– Хочу тебе кое-что сказать, – заявил он спустя некоторое время. – На тот случай, если вдруг что-нибудь случится.
– Говори! – жадно вскинулась я, надеясь, что он собрался произнести те три магических слова.
– Я хочу, чтобы ты знала… Я… Я очень тебе благодарен, Струнка.
– Благодарен?
Он кивнул.
– Это звучит банально, но ты вернула меня к жизни. До встречи с тобой меня ничто не интересовало. Теперь же каждый день – настоящее приключение.
– Симон, я рада, что смогла тебе помочь. Правда рада, – призналась я. – Но попытка предотвратить задуманное убийство на корабле – воистину приключение. Так что вполне возможно, что не я стала причиной твоего возвращения к жизни; скорее, к жизни тебя вернул настоящий драматизм всей ситуации.
– Ты себя недооцениваешь, – покачал он головой. – Ты сама превращаешь каждый день в приключение. Мне нравится быть с тобой.
– Правда?
– Да.
Ну что ж, это почти то, что я хотела услышать. Он не сказал буквально, что любит меня, но к таким мелочам я придираться не намерена.
– Пожалуй, нам лучше вернуться за стол, – предложила я. – Если сегодняшний вечер – последний в моей жизни, мне не хотелось бы пропустить десерт.
И мы вернулись к столу номер сто восемьдесят шесть. Я моментально обратила внимание на две детали: Измет еще не принес десерт, а Джеки и Кеннет куда-то подевались.
– Где Джеки? – спросила я Пэт.
– Она сказала, что немного перебрала шампанского и хочет подышать свежим воздухом, – объяснила Пэт. – Пошла на прогулочную палубу.
– Одна? – воскликнула я, чувствуя, как заколотилось сердце и пересохло во рту.
– Элен, – терпеливо улыбнулась Пэт, – все в порядке. Она не настолько пьяна. Кроме того, она не одна. С ней пошел Кеннет.
– Ах, вот в чем дело, – выдохнула я с некоторым облегчением. Кеннет не похож на качка вроде Рика или на каленчу вроде Симона, но, как мне казалось, вполне может защитить женщину от нападения убийцы. В компании с ним Джеки может рассчитывать на свою безопасность, разве не так?
– Мой несчастный муж заявил, что умирает от желания наконец выкурить свою сигару, и ушел на палубу, – пояснила Гейл, закатывая глазки и поигрывая кулоном. – Сказал, что ненадолго. Попросил заказать для него фруктовый торт, когда – или если – появится наш Измет. – Она нахмурилась. – Обслуживание в этом круизе оставляет желать лучшего.
Последнее замечание Гейл вызвало всплеск оживленной дискуссии о качестве работы Измета и о том, кто сколько собирается дать ему на чай. Я слушала, но сидела очень напряженно, сжимая под столом ладонь Симона, и нетерпеливо дожидалась возвращения Джеки.
– Элен! Сэм! – обратилась к нам Пэт, когда в разговоре возникла небольшая пауза. – Вы не хотите заглянуть в мою книжечку, пока еще нет десерта? Все за нашим столом записались!
– Замечательно, Пэт, но я лучше потом посмотрю, – отмахнулась я.
Но Пэт настаивала.
– Нет, вы обязательно должны посмотреть хотя бы ту страничку, где Кеннет записал их адрес! Какой почерк! Самой обычной ручкой он создал настоящее произведение искусства. Как он выписывает буквы, это надо видеть! – покачала она в изумлении головой. – Как на свадебных приглашениях! У него талант хореографа!
– Каллиграфа, – машинально поправила я.
– Ну да, каллиграфа, – хихикнула Пэт.
Каллиграфия… Слово зазвучало у меня в ушах, как звук отдаленной органной струны в миноре. Я не сомневалась, что с ним что-то связано, причем плохое, неприятное. Более того, я помнила, что совсем недавно употребляла это слово. Точно! В связи с убийцей. Если бы еще вспомнить, где и когда!
И наконец меня осенило. Симона, кажется, тоже.
– Пэт, – напряженным голосом произнес он. – Дайте нам книжечку. Побыстрее!
Удивленная неожиданной сменой настроения, Пэт тем не менее протянула книжечку Симону. Он положил ее на стол между нами и раскрыл первую страницу, с записью Кеннета.
Гейл и Кеннет Коэн
Вторая Тистлберри-драйв
Шорт-Хиллз, Нью-Джерси 07078
Мы в ужасе переглянулись. Не надо было быть графологом, чтобы заметить, что заглавная «Т» в «Тистлберри» своими завитушками как две капли воды похожа на заглавные «Т» в том стишке, который подсунули в конверте под дверь каюты Джеки.
– Дай Бог, чтобы мы не опоздали! – выдохнул Симон, отбрасывая стул и бегом устремляясь к выходу из ресторана.
– Подожди меня! – закричала я и поспешила за ним.
– Куда вы помчались? – воскликнула вслед Гейл. – Нам же еще не принесли десерт!
26
– Бежим по лестнице! – сказал Симон, когда мы увидели толпу людей у лифта.
Я согласно кивнула, хотя преодолеть даже четыре этажа до прогулочной палубы в моих туфельках от Феррагамо – слишком серьезное мероприятие. Поэтому я решила их снять.
– Как ты думаешь, что он замышляет? – спросила я на бегу.
Симон молча мчался вперед по коридору.
– Как ты думаешь, что могло заставить такого человека, как Кеннет, пойти на заказное убийство? – задала я новый вопрос.
Он опять не ответил.
– Как ты думаешь, Гейл знает? – не унималась я.
– Струнка, давай сначала найдем эту чертову лестницу, а потом будем думать обо всем остальном, ладно?
– Ладно, ладно.
Мы бежали и бежали, но дверь с табличкой «выход» упрямо не попадалась нам на глаза. Приходилось думать о том, чтобы не сшибить на бегу движущихся по коридору в разных направлениях людей.
Наконец мы нашли лестницу и помчались вверх, перепрыгивая через ступеньки. О Боже милостивый! – молилась я, чтобы с Джеки ничего не случилось.
Вторая палуба. Третья. Четвертая. Пятая! Все тренажеры на свете – дерьмо собачье! Вы лучше попробуйте взять четыре этажа галопом, если хотите добиться эффекта!
К тому времени, когда мы достигли шестой палубы, с нас уже ручьями лил пот.
– Как ты думаешь, они еще там? – спросила я, когда мы примчались к дверям, ведущим на прогулочную палубу.
– Не знаю, – выдохнул Симон, – но скоро узнаем.
Мы двинулись вперед по беговой дорожке, на которой так приятно и беззаботно проводили время по утрам. Ночь была темной, ветреной, луна изредка проглядывала сквозь облака. Все говорило о том, что мы возвращаемся на север, в холодную нью-йоркскую зиму.
На прогулочной палубе не было видно ни души. Первая смена еще не кончила ужин, а вторая как раз собиралась к нему приступить, и в этом не было ничего странного. Сделав круг по беговой дорожке, мы наткнулись лишь на одного или двух пассажиров. В остальном палуба была пустынной.
– Где они могут быть? – спросила я, после того как мы безрезультатно обследовали нос корабля.
– Это большое судно, – ответил Симон. – Могут прятаться где-нибудь на корме.
На корме, конечно! Меня пробрала холодная дрожь при воспоминании об укромном закутке, в котором мы с Симоном подарили друг другу первый поцелуй. Там было довольно темно; внизу бушевала вода, перемешанная мощными винтами гигантского судна водоизмещением семьдесят пять тысяч тонн. В этом шуме никто и никогда не услышал бы женского крика; беснующаяся пучина моментально поглотила бы упавшее тело.
Мы то бежали, то переходили на шаг, пытаясь разглядеть в сумраке мою подругу и ее убийцу. Казалось, что все впустую и так можно искать бесконечно, но в какой-то момент мы оказались на самой корме и тут же увидели их.
Кеннет держал Джеки обеими руками, прижимая спиной к поручням из красного дерева. Вся изогнувшись, она тем не менее отчаянно колотила руками в грудь Кеннета.
– Немедленно отпусти ее, Кеннет! – заорал Симон.
Кеннет резко дернулся и обернулся, чтобы посмотреть, кто это распоряжается. Казалось, он был в замешательстве и не очень понимал, что делать.
– Отпустите ее, Кеннет! – взмолилась я. – Вы не должны убивать ее! Сколько бы ни заплатил вам Питер, мы дадим вдвое больше!
Вот это ляпнула!
– Питер ничего ему не платил, – подала голос Джеки. Мне показалось весьма странным, что она скорее возмущена, чем травмирована всей этой ситуацией. – Питер шантажировал его!
Значит, я была права, предположив, что убийца мог действовать по принуждению.
– Не двигаться! – предупредил Кеннет, сильнее притискивая Джеки к перилам и делая вид, что готов вышвырнуть ее за борт, в кишащее акулами море, если мы сделаем еще один шаг. – Я убью ее! Клянусь!
Теперь я поняла и то, почему он заказал ей бутылку шампанского за ужином, почему постоянно подливал в ее бокал: чтобы она оказалась менее способной к сопротивлению.
Но она тем не менее сопротивлялась, несмотря на выпитый «Дом Периньон» и перенесенную недавно болезнь. Кеннет получил несколько весьма существенных ударов по ногам.
– Надо срочно что-то делать, – повернулась я к Симону. – Надо же ее как-то спасать!
– Я придумал, – приглушенно ответил он. – Твоя задача – разговаривать с ним, отвлекать его. Я сделаю все остальное.
Только я собралась выяснить, что он хочет предпринять, как он приложил палец к губам, кивнул, показывая, чтобы я приступала к действию, а сам быстро и незаметно растворился в темноте за моей спиной.
– Кеннет! – уверенным голосом обратилась я к человеку, который намеревался ни много ни мало убить одну из моих лучших подруг. – Может, мы найдем способ нейтрализовать Питера без того, чтобы вам надо было убивать Джеки, а? Например, вы могли бы позвонить ему и сказать, что дело сделано. А утром, как только корабль пришвартуется в Майами, Джеки ускользнет на Ньюфаундленд или еще куда-нибудь к черту на рога, где ему никогда ее не найти.
Кеннет покачал головой.
– Не может быть и речи! Я не стану звонить Питеру.
– Ну ладно, в таком случае Симон может позвонить ему от вашего имени, – предложила я.
– Кто такой Симон? – полюбопытствовала Джеки, временно прекратив сражаться с Кеннетом.
– Долгая история, – уклонилась я. – Расскажу в следующий раз.
– Заткнитесь обе! – прикрикнул Кеннет, возвращаясь к своему делу.
– Кеннет, – самым ласковым тоном продолжала я. – Ведь вы успешно работаете на бирже, у вас замечательная жена, три прекрасные собачки, собственный дом площадью шесть тысяч квадратных футов, который скоро засияет как новенький. Зачем вам неприятности? По-моему, совершенно незачем!
– Вы не все знаете про мою жизнь, – буркнул он, по-прежнему стараясь перевалить Джеки через борт.
– Только то, что вы сами рассказали, – согласилась я. – А есть еще что-то?
– Это не имеет значения, – повернув ко мне голову, загадочно усмехнулся он. – Пришло время, когда уже ничего не будет иметь значения.
– Вы имеете значение! – попыталась польстить я. – Кто не имеет никакого значения – так это Питер Голт. У него, очевидно, есть кое-что против вас, но если вы чистосердечно раскаетесь, уверяю, полиция примет это во внимание и обеспечит вам безопасность, а Питера, как они говорят, изолируют. Кусок дерьма!
– Это ты верно сказала, – поддержала Джеки. – Только я даже не могла себе представить, насколько большой кусок дерьма!
– Скажите, Кеннет, – продолжала я, надеясь выудить у него признание. – Что вас свело с Питером и как ему удалось подговорить вас на убийство?
Кеннет остался безучастен, но Джеки оживилась.
– Я тебе сама могу рассказать, – заявила она. – Кеннет все выложил, прежде чем объявил, что ему придется меня убить.
– Давай, – поторопила я ее, сгорая от желания все узнать прежде, чем Кеннет соберется с духом и все-таки выкинет Джеки за борт.
– Их познакомил один из приятелей Триш, если хочешь знать, – начала Джеки. – После того как Питер сказал, что ему нужен «советник по финансам». – В ее голосе звучала насмешка.
– Я был очень хорошим финансовым советником для Питера, – попробовал защититься Кеннет. – Я вложил его деньги в самые надежные акции, в самые перспективные компании. Я сделал ему кучу денег, но этому парню все было мало.
– Это точно! – со знанием дела подтвердила Джеки. – Короче говоря, Элен, однажды Питер получил по почте какой-то документ, уведомление из компании Кеннета, но адресованное другому человеку, с номером его счета. Большинство людей решили бы, что произошла обычная канцелярская путаница. Но Питер так не сделал. Почему? Потому что человек, которому было адресовано сообщение, имел гораздо больший вес на рынке, чем Питер. Гораздо больший! Питер полез копать, в чем дело, и знаешь, что обнаружил? Что этого человека не существует.
