Текст книги "Нежеланная невеста, или Зимняя сказка в академии магии (СИ)"

Автор книги: Джейн Анна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

Меня будто молнией насквозь пронзило. Заставит? Посмотрим, как он будет делать это.

– У вас ничего не получится, ваше высочество. Возможно, ваша проблема состоит не в плохом слухе, а в проблеме с головой. Потому что вы не понимаете моих слов – я не снимала печать клятвы. И никому не продавала ваш секрет. На этом должна отклонятся, ваше высочество.

– У тебя есть время подумать до девяти утра.

– Я обвиняла вас в том, что у вас нет достоинства. Но, по-моему, у вас просто нет ума. Вы будто в игры играете с чужой жизнью.

Принц встал.

– А ты? – прошептал он, направляясь ко мне. – Во что ты играешь, Изабелль Бертейл? Ради близких я любого порву. Что мне какая-то глупая адептка, которой прикрывается мой дорогой кузен.

– Причем здесь Эштан? – тихо спросила я.

– Думаешь, я не понял, что это он помог тебе снять печать? Передай ему привет. И скажи, что моя месть близка.

Перед тем, как покинуть покои принца, я вдруг подумала, как было бы хорошо, если бы вино в его бокале вспыхнуло огнем. И едва я подумала так, как принц вскрикнул. Я обернулась – в его бокале действительно пылала огонь.

– Ну ты и дрянь, – почти с восхищением сказал принц, решив, что я сделала это специально, но вместо ответа я выскользнула за дверь. Меня трясло от злости.

Я не собиралась признаваться в том, чего не делала. И из академии уходить тоже не собиралась.

Глава 10

Я бежала по коридорам и лестницам, с пылающими от злости щеками, и сжатыми кулаками, ничего и никого не видя перед собой из-за пелены перед глазами. Из-за эмоций магия во мне искрила и обжигала изнутри, и из-за этого я едва не срывалась на бег – хотелось нестись вперед словно ветер. Но я сдерживала себя – изо всех сил.

В комнате ко мне тотчас кинулись обеспокоенные Элли и Дэйрил.

– Мы чуть с ума не сошли! Что случилось, Белль?!

– Зачем гвардейцы увели тебя?!

– Все в порядке, девочки, – улыбнулась я подругам. – Меня перепутали с другой Изабелль, которая нарушила правила. Но все вовремя выяснилось. Все в порядке.

Мне не хотелось лгать близким людям, но я не могла рассказать им о принца и о его тайне. Пусть этот мерзавец говорит обо мне все, что угодно, пусть думает, что я – последняя мразь, которая продала его тайну, но он ошибается во мне. Я всегда сдерживала свои слова. Всегда. Меня с детства учили этому. «Даешь слово – оставайся ему верна, не то потеряешь достоинство», – говорила бабушка.

– Что-о-о? – широко раскрыла глаза Дэйрил.

– Какие еще правила она нарушила? – не поняла Элли.

Я пожала плечами.

– Не знаю, девочки, я и сама толком не поняла. Но хорошо, что это ошибка. И что со мной все в порядке. Голова только заболела из-за волнений.

Подруги переглянулись, но доставать меня расспросами не стали.

Я старалась вести себя, как обычно, чтобы они ничего не заподозрили, и, кажется, у меня это получилось, хотя временами я все же ловила на себе их задумчивые взгляды, но отговаривалась тем, что болит голова. В конце концов Дэйрил не выдержала, сварила мне зелье от головной боли, и мне пришлось его выпить. После я легла спать, натянув одеяло до подбородка, но всю ночь не могла сомкнуть глаз.

Я ненавидела несправедливость, и не собиралась брать на себя вину за то, чего не делала. Даррел может думать все, что угодно, запугивать, как ему вздумается, но я не собираюсь подчиняться ему. Признаваться при всех в том, чего не совершала? Ни за что. Я не боюсь Даррела. Хотя, нет, боюсь, зачем обманывать саму себя. Но не его самого, а его власти и положения. А еще я боюсь разочароваться в самой себе.

Если я из страха перед Даррелом возьму вину на себя, да еще и при всех, то перестану чувствовать себя достойным человеком.

На завтрак я шла, как на казнь.

– Что с тобой, Белль? – не выдержала Дэйрил по дороге. – Ты со вчерашнего дня сама не своя! Все хорошо?

– Ничего не хочешь нам рассказать? – присоединилась к ней Элли.

– Голова до сих пор болит, девочки, – вздохнула я. – Все хорошо. Будет болеть сильнее, схожу в медицинский блок.

– Смотри у меня, – погрозила мне Дэйрил пальцем, а Элли покачала головой.

Мы сели за свои привычные места, у окна, напротив огромных настенных часов в тяжелой бронзовой раме, на которые я то и дело поглядывала.

Время было без десяти девять.

Все вокруг радовались и веселились – еще бы, через два дня Ночь Зимнего свершения, балл, каникулы… Все вокруг сияет и блестит, напоминая о скором празднике. На душе легко из-за закрытой сессии, и в эти дни можно делать все, что угодно – занятий больше нет! Адепты до сих пор с легкой душой обсуждали принца и Еву, которую, надо сказать, со вчерашнего дня никто не видел. И кое-кто даже делал ставки, станет ли Ева женой принца или император не позволит ему этого сделать. В общем, всем было весело. Только вот мне кусок в рот не лез. Я ковыряла ложкой ванильный пудинг, отказавшись от каши, и не отводила взгляда от часов.

Без пяти минут девять.

Интересно, где Даррел? Где прячется в ожидании моего признания?

Без трех минут.

Неужели он думает, что я действительно это сделаю?

Ровно девять.

Часы отбили три удара – бом, бом, бом. В это время адептам полагалось занять свои места на лекциях и практических занятиях. На каникулах же завтракать могли до полудня.

Я напряглась, ожидая чего угодно.

Того, что именно в этот момент в Столовом зале эффектно появится Даррел с дюжиной гвардейцев, которые схватят меня. Или того, что печать клятвы на самом деле все еще на мне и сейчас активируется. Или того, что ко мне подойдет Ева и устроит веселую жизнь. Я бы не удивилась даже тому, что ко мне подошел бы сам ректор и за шкирку вытащил бы на улицу, кинув следом мои вещи.

Однако ничего не произошло. Завтрак продолжал идти своим чередом.

Я уже думала, что все обошлось, как случилась удивительная вещь. К нам за столик подсел какой-то парень с рыжими волосами, завязанными в короткий хвост, и ярко-голубыми глазами. Он был весьма симпатичен, с задорной улыбкой и символом боевого факультета на пиджаке. Из таких, которые могут расположить к себе кого угодно, даже зубастую ведьму.

– Привет, девчонки, можно к вам? – спросил парень приятным тембром и, не дожидаясь нашего разрешения, поставил поднос на стол. Дэйрил с любопытством на него уставилась – даже есть перестала.

– Как тебя зовут? – спросила она с интересом.

– Тэдд, с боевого факультета, – представился он, и мы в ответ назвали свои имена. Я – самой последней. Ни с кем знакомиться мне не хотелось, но я должна была оставаться вежливой.

Дэйрил и Тэдд разговорились – кажется, боевик понравился подруге, однако сам он почему-то все время обращался ко мне. Заметив это, Дэйрил, сидящая напротив, пнула меня под столом и с заговорщицкой улыбкой кивнула на парня, мол, обрати на него внимание, подруга. Я едва заметно покачала головой – не до парней мне сейчас. Да и Тэдд мне не нравился – было в нем что-то отталкивающее, несмотря на веселый смех, шутки и невинные голубые глаза. Однако Тэдду я, кажется, понравилась. Он все больше улыбался мне, глядя в глаза, и даже подмигнул, заставив нахмуриться. А когда мы закончили завтракать, увязался за нами. Шел рядом со мной и изредка словно невзначай касался моей руки. Я и так была не в себе из-за Даррела, а появление этого Тэдда меня выводило из себя еще больше.

Выйдя из Столового зала, мы остановились. Я надеялась распрощаться с навязчивым боевиком и уйти в комнату, но не тут-то было!

– У тебя крошка на лице. – С этими словами Тэдд коснулся моей щеки и улыбнулся так пленительно, что я должна была очароваться и упасть ему в распахнутые объятия.

– Не трогай меня, – моментально убрала я его руку. Стало неприятно.

– Чего ты такая хмурая, красавица? – рассмеялся Тэдд, раздевая меня глазами. – Или я тебе не нравлюсь? Не может быть, я нравлюсь всем!

– Слушай, у меня нет настроения и болит голова.

– Я знаю, как повысить его тебе. Иди ко мне.

Вместо того, чтобы оставить меня в покое, Тэдд вдруг обнял меня за талию и свойски притянул к себе. Я резко оттолкнула его. На нас стали обращать внимание.

– Не смей касаться меня, – тихо, но с угрозой в голосе сказала я.

– Ты просто понравилась мне, Белль. Откуда такая агрессия? – ухмыльнулся Тэдд.

– Извини, но ты мне не нравишься, – ответила я. – И мне не нравится, когда меня касаются.

Какие-то парни, выходящие из Столового зала, заржали.

– Рыжего отшила простушка! – услышала я, и едва сдержала себя от ответного комментария. Тэдд перестал улыбаться и, склонившись ко мне, сказал:

– Ты зря оттолкнула меня, красавица. Еще увидимся. – Он отсалютовал нам с девчонками и скрылся в толпе. Его ярко-голубые глаза больше не смеялись – они были злы. В них было предостережение.

Откуда только такие самовлюбленные идиоты берутся?

Мы направились к лестнице – я и девочки, которые были в шоке.

– Зачем ты ему отказала? – вздохнула Дэйрил. – Ты ведь ему понравилась… Он из знатной семьи, симпатичный, еще и в Клуб Избранных входит!

– Мне плевать, куда он входит, – отрезала я. – Мерзкий тип. Скользкий.

– Белль правильно сделала, что послала его, – подержала меня Элли. – Какого эйха он ее лапал?

Обсуждая произошедшее, мы вернулись в спальню. Праздничного настроения, несмотря на украшенный замок, не было. Девчонки пошли в библиотеку – в отличие от меня, они еще не сдали учебники, а я решила сбегать в магазинчик на станции и купить нам шоколад, чтобы повысить настроение. Долго находиться в унынии я не могла.

Одевшись, я стала спускаться по украшенной гирляндами лестнице, однако едва оказалась на перовом этаже, в холле, как меня вдруг резко толкнули в спину. Да так, что я лишь чудом не упала, но умудрилась толкнуть идущую впереди высокую худенькую блондинку. Та резко обернулась, смерила меня высокомерным взглядом и визгливо выкрикнула:

– Смотри, куда идешь!

– Извини. Я не специально, меня толкнули, – ответила я так вежливо, как только могла. Кто меня толкнул, я так и не поняла – адептов на первом этаже было слишком много.

– Да ты просто корова, ходить не можешь нормально, вот и все, – заявила блондинка.

– Я извинилась. Не думаю, что стоит продолжать себя так вести.

– Как хочу, так и буду себя вести. Ты мне не указ!

– Скромность – главная добродетель девушки. – Спорить с блондинкой не хотелось, но она не давала мне возможности уйти. Зачем-то открыла свой рот снова:

– Ты смеешь что-то говорить о скромности? Ты ведь невысокородная, верно? Учишься бесплатно. А стипендию тебе платят за счет высокородных. Так что сама будь скромнее, пока такие как я содержат таких, как ты.

Да что за день такой! Что им всем от меня нужно?! Грудь внутри опалило об обиды и злости.

– Закрой рот, – тихо сказала я.

– Не то что? – прищурилась блондинка.

Ответить я не успела. Ибо в этот момент вспыхнула ее юбка. Ну, не совсем юбка, не вся сразу, а подол.

– Помогите! – заверещала девица. – Она подожгла меня! Подожгла!

На нас тотчас уставились все, кто находился рядом. А я, не растерявшись, погасила пламя до того, как оно успело причинить блондинке вред. Но это не я подожгла ей платье! Я даже не думала о таком!

К блондинке, юбка которой дымилась, подскочили подружки, и она громко зарыдала:

– Ненормальная! Решила меня поджечь! Сначала толкнула, потом натравила огонь!

– Это не я, – растерянно ответила я, видя, как осуждающе смотрят на меня адепты, собравшиеся вокруг. Как на какого-то монстра. И повторила, но уже громче: – Это не я! Почему вы мне не верите?

– Потому что ты – огневик! – раздалось из толпы насмешливое.

– Вместо того, чтобы решить спор словами, подожгла юбку!

– Сумасшедшая!

– Извинись! – потребовал кто-то, и меня словно холодной водой окатило. Это Даррел. Это его рук дело!

– Да, извинись, – пристально взглянула на меня блондинка. Глаза ее были мокрыми от слез, но сколько в них было самодовольства!

– За то, чего не делала, извиняться не буду! – громко сказала я. Из холла я выходила, гордо расправив плечи, но внутри все продолжало пылать. Мой огонь рвался наружу. И слезы – слезы тоже рвались, но плакать себя я не позволяла.

Быстрым шагом я направилась не к портальной станции, а к сосновому лесу – заснеженному и дружелюбному. Мы часто гуляли в лесу на выходных, бродили по его дорожкам тропинкам и даже устраивали пикники в теплые осенние денечки на берегу лесного озера.

Я шла, шла, шла, и сама не поняла, как сорвалась на бег – понеслась по протоптанной дорожке, даже не зная, куда. Изо всех сил работал руками и ногами, чувствуя, как не хватает дыхания в легких. В какой-то момент я выдохлась и, раскинув руки и ноги, звездочкой упала в сугроб, глядя в высокое голубое небо.

Стало немного легче. Мороз, щиплющий щеки, помог внутреннему огню остыть, а бег снял напряжение. Я часто так делала дома, в Северной провинции – в самой холодной провинции империи, где полярная ночь длилась несколько месяцев. Когда одолевали эмоции, когда внутри разгоралось пламя, мне помогал снег. Как огневик, замерзнуть я не могла, и холод лишь отрезвлял.

Даррел сдержал слово. Он сделает мою жизнь в академии невыносимой.

– Я не сдамся! – крикнула я громко и поднялась, полная решимости сражаться хоть с принцем, хоть с Темным богом. И вдруг услышала, как хрустнула ветка – где-то за заснеженными пушистыми елями.

– Кто здесь? – настороженно спросила я, снова подумав о его козлином высочестве. Мало ли что от него можно еще ожидать?

Однако за елями находился не Даррел, а Эштан. Он смотрел на меня, прикусив губу, и его пепельные длинные волосы свободно спадали на плечи – шапки на нем не было, несмотря на холод.

– Ты? – удивилась я. – Что ты тут делаешь? Или… ты следил за мной?

– Я просто увидел, что ты побежала в лес и пошел следом, – ответил темный и добавил: – Я знаю, что произошло в холле. Видел мельком. Хотел подойти к тебе, но ты слишком быстро покинула замок.

– Это не я! Я ничего не делала той девушке, не поджигала ее юбку. – Мой голос был высоким и слегка подрагивал. Почему-то мне не хотелось, чтобы Эштан думал, что я виновата в этом. Что могу поджечь одежду на живом человеке.

– Я тебе верю, – просто сказал Эштан.

– Веришь? – повторила я удивленно.

– Да, Белль, верю.

Стало легче дышать – просто от того, что мне верили.

– Спасибо, что веришь, – от всего сердца поблагодарила его я. – Остальные не верили – там, в той толпе. Кричали, что я ненормальная. Что должна извиниться. А эта девушка смотрела на меня так самодовольно, будто я попалась в ее ловушку.

– Давай прогуляемся? Не против? – неожиданно спросил темный.

– Давай, – кивнула я. Мы вышли на тропинку и неспешно направились к замку.

– У тебя есть враги, Белль? – спросил Эштан, держа руки в карманах.

– До недавнего времени – не было, – со смешком ответила я.

– А сейчас? – продолжал он.

– Принц, – не задумываясь, ответила я.

– Ого, а ты невероятная девушка, – тепло улыбнулся Эштан. – Иметь во врагах самого принца – многого стоит. Как говорит моя мать – людей судят не по одежде, а по их врагам. Значит, ты очень сильная.

– Слабая, – вздохнула я, вспомнив свой магический потенциал.

– Ты просто еще не осознаешь всей своей силы, Белль, – странно ответил темный. – Полагаю, все началось с того инцидента в аудитории по темной магии, где я встретил вас с моим нелюбезным братцем?

Я осторожно кивнула.

– Я должна была извиниться за то, чего не совершала. Взять на себя чужую вину. Даррел обещал, что сделает мою жизнь в академии невыносимой, если я не признаюсь сегодня. И, кажется, свое слово он держит.

– Держит, – задумчиво подтвердил Эштан. – Знаешь, я уверен, это связано с той газетной статьей. Но расспрашивать тебя не буду. Просто знай, что я на твоей стороне, Белль.

– Спасибо…

– Если у тебя будут проблемы, скажи мне. И я помогу. Хорошо? Даррел не всегда знает, что нужно остановиться, особенно когда дело касается близких. Несдержанный дракон. Но я надеюсь на его благоразумие. Поговорю с ним.

– Но…

– Я не дам тебя в обиду, Белль.

Его слова поразили меня. А в голове боролись недоверие и благодарность.

«Темным нельзя верить», – вот что вдалбливали в нас с самого детства. Однако Эштану верить хотелось.

– Спасибо еще раз. Я и сама себя в обиду не дам. Даже принцу.

– Я же сказал – ты сильная.

Я заметила, что он все так же держит руки в карманах, и поняла – у него замерзли пальцы. Поэтому остановилась и открыла сумку. Вытащила белоснежные пуховые варежки, связанные бабушкой, которые сама носила редко. И протянула ему.

– Надень, – сказала я. – Они очень теплые. И большие!

Эштан удивленно на меня взглянул, но отказываться не стал. Надел их и вдруг улыбнулся – так, что на щеках появились ямочки. Меховые варежки на темном маге смотрелись забавно.

– Спасибо, Белль, – ответил он.

– Жаль, у меня нет запасной шапки нет, – вздохнула я. – Ты всегда так ходишь зимой?

– Так вышло, – пожал он плечами. Я от всей души предложила ему свою собственную шапку, зная, что не заболею, но Эштан отказался. И повел меня к замку. А мне почему-то хотелось улыбаться – несмотря ни на что. С темным было легко и просто. Жаль, что я поддалась предрассудкам и не стала общаться с ним после Осеннего бала.

– Пообещай мне две вещи, – сказал мне на прощание Эштан, когда мы уже были у замка

– Какие? – удивилась я.

– Что будешь осторожной. И что сходишь со мной на свидание.

Мои щеки порозовели.

– На свидание?

– Да. Может быть, завтра в четыре? Встретимся в холле, около фонтана.

Еще одна улыбка, и он ушел, забыв мне отдать варежки. А я смотрела ему в спину и улыбалась.

Глава 11

Я открыла глаза от того, что меня тормошила Дэйрил:

– Соня, подъем! Хватит спать! Пора завтракать!

Я нехотя разлепила один глаз, потом второй, нехотя села и потянулась. Комнату заливал прохладный солнечный свет, пахло свежезаваренным какао, а из коридора слышалась праздничная музыка. Вчера мы болтали до самой ночи и уснули поздно. Дэйрил рассказывала про нового парня, который ей понравился, Элли – про то, что вместо поездки домой на каникулах отправится к тете в Облачной провинции, а я – про инцидент с блондинкой и Эштана. Потом мне снился странный сон, где я гуляла по ночному замку, проходя сквозь стены, и сидела на кровати какого-то человека, чьего лица не могла разглядеть. Нас окружала тьма, и мне приходилось ее отгонять. Теперь же мне очень хотелось спать.

– Вставай, вставай, – взлохматила мне волосы Элли. – Тебе надо позавтракать и привести себя в порядок. У тебя свидание с темным.

Упоминание об Эштане заставило мое сердце наполниться теплом.

– Я разрешаю тебе с ним встречаться, – благосклонно кивнула Дэйрил. – Пусть он темный, зато, как оказалось, из императорской семьи. Знаешь, они там все ужасно богатые…

– Тебе бы только о деньгах думать, – отмахнулась я.

– Если из нас троих мы все будем думать о высоком, то останемся с носом, – парировала Дэйрил.

Мы оделись и побежали в Столовый зал. Несмотря на все то, что произошло со мной, настроение было хорошим, и я снова чувствовала наступление праздника. За завтраком я несколько раз ловила на себе пристальные и насмешливые взгляды – так смотрели на меня адепты из высокородных, которые, видимо, были в курсе того, что затеял принц. Я в который раз напомнила себе, что должна быть осторожной.

Ничего не происходило – если не считать, что когда мы выходили из Столового зала, какой-то парень прошептал мне на ухо мерзкое:

– Ты не задержишься здесь долго, малышка.

И исчез, прежде чем я успела ответить. Проклятый Даррел. Решил натравить на меня своих шестерок.

На лестнице я услышала в спину: «Эта она, та самая, которая…» Какая, я так и не узнала – чьи-то крики и смех не дали мне этого сделать. Эллис и Дэйрил тоже услышали, но решили, что эти слова связаны с поджогом платья у той беловолосой истерички.

На встречу с Эштаном я собиралась долго и под тщательным руководством моих девчонок. Дэйрил считала себя знатоком свиданий, а потому командовала мною, как генерал.

– Так, надень это платье. Нет, это… Нет, вот это… Как-то все простенько… Что у тебя еще есть?

– Это последнее, – отозвалась я, стоя перед зеркалом в шерстяном кофейном платье с тоненьким пояском. – И больше переодеваться не буду.

На пару с Элли они завили мне волосы, надушили духами с нотками нежной карамели и огненными пряностями и накрасили губы нежной помадой, которая смешно называлась «Персиковый рассвет». После чего я, получив дюжину советов, отправилась в холл.

Светлая Тэйла, пусть наше свидание – мое первое настоящее свидание в жизни! – пройдет отлично. Пусть никто нам не помешает.

Ровно в четыре я подошла к фонтану, и Эштан был уже там. Снова во всем черном, снова без шапки и с заплетенными волосами. Он стоял у стены, подпирая ее спиной и засунув руки в карманы – спокойный и в то же время сосредоточенный. Я загляделась на него со стороны – все-таки есть в нем что-то статное, горделивое и таинственное. Гордая линия подбородка, высокие скулы, выразительные темные глаза, в которых застыла невозмутимая уверенность. Мягкость в каждом жесте.

Я вдруг поняла, что они очень похожи с Даррелом, только раньше я этого не замечала. Один брюнет, другой – блондин. У одного голубые глаза, у другого – карие. И козел из них только один.

Эштан увидел меня и помахал рукой. Я подошла к нему и улыбнулась. Он тотчас вернул мне улыбку.

– Здравствуй.

– Здравствуй. Отлично выглядишь, Белль.

– Ты тоже. Только шапка где? – вздохнула я. Замерзнет же – мороз на дворе!

–У меня капюшон, – ответил Эштан. – Идем?

– Идем.

Мы направились к дверям, и я кусала губы, не зная, что говорить и как вообще себя вести. Вчера, когда мы встретились в лесу, я совсем не чувствовала волнения, зато сегодня все было иначе. Мне не хотелось выглядеть перед Эштаном глупой или неинтересной, и из-за этого я терялась еще больше.

Мы вышли во двор, заснеженный после ночи. Ослепительно-белый хрустящий снег был всюду и сверкал на солнце, словно был усыпал алмазной крошкой. Воздух был наполнен морозной свежестью, а сердце – предвкушением. Но, разумеется, все испортили.

– Эй, невысокородная дрянь! Эй, обернись! – раздалось вдруг позади нас. У меня расширились глаза от злости и обиды – выглядеть слабой перед Эштаном не хотелось. А он вдруг резко обернулся. Его глаза – до этого спокойные, опасно сузились.

– Это ты мне? – спросил Эштан с затаенной угрозой в голосе, глядя на крепко сбитого паренька с круглыми розовыми щеками. Судя по дорогой верхней одежде, он как раз-таки был высокородным.

Паренек, кажется, узнал Эштана. Улыбочка спала с его лица. И он даже назад попятился.

– Н-нет.

– Тогда кому же? Неужели моей спутнице? – сделал к нему шаг Эштан.

– Ну… Я…

– Ответь, пожалуйста. – Еще один шаг.

– Так вышло, – пробормотал паренек и почему-то стал оглядываться по сторонам. Эштан аккуратно похлопал его по плечу и смахнул с мехового ворота полушубка несуществующие снежинки.

– Так вышло, – задумчиво повторил за ним темный. – У тебя явно выходит оскорблять людей, приятель. А как думаешь, что же выходит у меня?

– Н-не знаю, – сглотнул паренек.

– Сегодня у меня хорошо выходит быть добрым. Извинись перед девушкой и проваливай.

– И-извините! – в панике выкрикнул мне несостоявшийся обидчик, кинул на Эштана испуганный взгляд и убежал.

– Выгодно быть темным, – улыбнулся мне Эштан. – Правда?

– Правда, – признала я.

– Что это было? Снова Даррел?

Я пожала плечами.

– Может быть. Он сказал, что если я не извинюсь, он заставит меня уйти из академии, – призналась я. – Только мне извиняться не за что.

– Тебе не страшно? – вдруг спросил Эштан.

Я пожала плечами. С ним хотелось быть честной.

– Страшно. Конечно, страшно. Ты бы знал, каких усилий мне стоило поступление! Если я вернусь домой всего лишь семестр спустя, мои тетя и бабушка разочаруются. Они не покажут вида, но очень расстроятся.

– То есть. Ты боишься не принца, а того, что разочаруешь родных? – В глубоком спокойном голосе Эштана послышалось удивление.

– Не хочу казаться смелой и глупой, но Даррела я не боюсь, – призналась я. – Не могу это объяснить, но не боюсь. Не чувствую в нем опасности. Как будто бы он ничего не сможет мне сделать – сам. Я боюсь его власти и того, что могут сделать мне другие по его наущению. Я задела его гордость, и для него дело чести избавиться от меня. Он не станет открывать на меня охоту во всеуслышание – это может стать пятном на его репутации. Не большим, конечно, а так, крохотным и едва заметным, но все же. Его высочество будет действовать исподтишка, через кого-то.

– Как трус, – улыбнулся вдруг темный. – Удивительно, но ты мыслишь здраво для своего возраста, Белль. Думаю, так и есть. Не бойся власти Даррела, она небезгранична. И я помогу тебе, чем смогу. Что ж, давай не будем говорить о моем кузене, в конце концов, это мое свидание.

– Идет?

– Идет.

Я немного смутилась от его пристального взгляда, но уверенно кивнула, и мы направились к заснеженному лесу. Былая уверенность мало помалу вернулась ко мне, и, гуляя, мы разговаривали обо всем на свете. Нам нравились одни и те же книги и спектакли, мы оба любили шоколадную пасту, обожали кататься на коньках и были в восторге от дирижаблей и высоты. Эштан больше не был для меня опасным темным, с которыми не нужно было общаться во имя собственной безопасности. Он стал обычным парнем. Хотя, если честно, не совсем обычным. Время от времени я с интересом поглядывала на его лицо, и часто мой взгляд останавливался на его губах – тонких, четко очерченных и насмешливых. Когда я вдруг подумала, что этими самыми губами он мог поцеловать меня, щеки вспыхнули, как от жара. Раньше я никогда не целовалась с парнями.

После прогулки, когда стало совсем темно, Эштан решительно повел меня на портальную станцию – решил, по его словам, сделать сюрприз. Правда, я сначала отказывалась – денег у меня не было, а за счет Эштана телепортироваться не хотелось. В конце концов, недавно мне пришлось телепортироваться за счет Дэйрил! Однако я успокаивала себя, что наша помощь взаимна – в конце концов, я помогала ей со многими предметами весь семестр. А вот как отблагодарить Эштана, понятия не имела.

Выслушав меня, он почему-то рассмеялся и сказал, что слишком самостоятельные девушки, конечно, в его вкусе, но я обижу его, если откажусь от предложения.

– В конце концов, это я пригласил тебя, Белль, – добил меня Эштан, и я со вздохом согласилась. Со вздохом и замиранием сердца, конечно же!

Мы направились не в не столицу, а в горы – их называли Северо-Западными, и они обступали Тайлерис с одной из сторон, издревле защищая от ветра и набегов орков-кочевников. Орки давным-давно кочевниками быть перестали, отбросили варварские обычаи и счастливо жили в республике Орк-горрд. А ветер становился с годами все сильнее и сильнее, словно предвещая беду, идущую с моря.

Я вспомнила о предсказании пророчицы, и вдоль позвоночника снова поползли мурашки.

– Все в порядке? – спросил Эштан, заметив, что мне стало не по себе.

– Да, – отозвалась я и первой вошла в портал – темный, как того требовали манеры, пропустил меня вперед. А стоило нам выйти из крошечной портальной станции, что находилось в горах, я ахнула. Все вокруг было белым-бело, а внизу, далеко-далеко, раскинулся город, горящий тысячами огней в темноте. Правда, холодно было ужасно! Дул пронзающий ветер, который то и дело норовил забраться под одежду. Даже я, огневик, это чувствовала! Поэтому обрадовалась, когда Эштан предложил пройти в странное круглое здание, увешанное переливающимися разными цветами гирляндами.

Это был ресторанчик – небольшой, но уютный и очень теплый. С огромным камином, в котором весело трещал огонь, и нарядной елью, украшенной звездами и бантами. Он был похож на гостиную в радушном доме.

Людей внутри было немного, лишь пара столов оказалась занятой, и улыбчивая хозяйка усадила нас у окна, с видом на город, заверив, что дуть не будет. Заказ Эштан сделал сам – сказал, что здесь удивительная кухня. И я благосклонно кивнула.

– Как же красиво, – зачарованно смотрела я на столицу, что раскинулась перед нами внизу, в долине. Мой взгляд переместился на Небесный дворец, который сейчас казался красивой елочной игрушкой. – Эштан, скажи, ты ведь член императорской семьи. Но почему же ты без охраны? – спросила я.

– Об этом мало кто знает. А кто знает, тому на это плевать, Белль. Я же темный, – ответил он, глядя не в окно, а на свои переплетенные перед лицом пальцы.

– Звучит грустно, – вздохнула я.

– Звучит жизненно. Темных не любят. Поэтому скрывают, что в императорской семье есть темный. Даже отец отказался от меня, потому что во мне дурная кровь, – вдруг под каким-то порывом признался Эштан. – Тьму из нее не вытравить. Я чернокнижник.

– Это не приговор.

– Это больше, чем приговор, Белль. Это клеймо.

В его голосе звучала боль, которую он тщательно прятал, и мне стало не по себе.

– Знаешь, я хотела извиниться, – сказала я. Было тяжело, но я решилась.

– За что? – спокойно спросил темный.

– Там, на Осеннем балу я… Я перестала замечать тебя после танца, потому что мне сказали, что ты – темный, – призналась я. – Сейчас понимаю, как это было глупо. А тогда я просто испугалась.

Эштан улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

– Все в порядке. Я привык к этому.

– Мне стыдно, – продолжила я. – Я поддалась стереотипам, которые теперь рушатся один за другим. Идеальный принц оказался подделкой, а чернокнижник – неплохим человеком.

– Я же сказал – все хорошо, Белль. Признаюсь – я бы привлек твое внимание к себе, но меня вызвали во дворец, – ответил Эштан. – Иначе мы бы сходили на это свидание в туманный[13]13
  Туманный месяц – ноябрь.


[Закрыть] месяц. О, извини, я могу показаться неучтивым или нетерпеливым. Просто… Ты действительно понравилась мне, Белль. Стояла на балконе с терновым венком на волосах, и рассматривала звезды.

Он улыбнулся воспоминаниям, а я снова смутилась. Надо же, он помнит, что на голове у меня был венок! А я… Я не помню, во что он был одет. Помню лишь отрывками, как мы кружились по залу в танце. И я все боялась оттоптать ему ноги.

Наверное, я бы сквозь землю провалилась от нахлынувшего на меня смущения, однако нам принесли блюда – закуски, напитки, жаркое с клецками, ореховым соусом и овощами, я. А на десерт – малиновый торт, мой любимый. Все было безумно вкусно, однако когда я случайно увидела счет в конце ужина, у меня глаза на лоб полезли. Однако Эштан закрыл счет ладонью и погрозил мне пальцем. Я лишь вздохнула.

* * *

К замку мы прибыли часам к девяти, но не спешили прощаться. Остановились у одной из лавок сквере Отличия, неподалеку от замка, и продолжили разговаривать. С Эштаном было легко и просто, даже несмотря на его слова о том, что я нравлюсь ему. Расходиться не хотелось, но я понимала, что время позднее, и ему все холоднее стоять на морозе. Эштан ведь не огневик.