Текст книги "Черная Волна"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

ку с визжащим оружием чужаков. Перифе

рийным зрением сержант увидел Пулуо. Тот

расставил ноги, чуть согнулся от веса тяжело

го болтера, и открыл огонь. Каждый выстрел

сопровождался крестообразной вспышкой ог

ня из пламегасителя оружия, огромные мед

ные гильзы вылетали из эжектора фонтаном

металла, карающая волна снарядов охватыва

ла все вокруг, пока космодесантник медленно

поворачивался на месте, и разрывала все по

падающееся на пути дуги огня. Не защищен

ные тау, попавшие в зону обстрела, теряли

конечности или взрывались ошметками мяса, солдаты-ксеносы падали на землю и выли, если их не убивало попаданием.

Одного оружия Пулуо уже было достаточ

но, чтобы навести на врага страх перед Богом-

Императором, но тау продолжали появляться.

Рафен никогда прежде не сталкивался с ними

и все познания о них он получил из третьих

рук, от других воинов, от покойного учителя

Кориса и из идеологической подготовки на

тренировках. Все они говорили, что тау ум

ный, коварный и осторожный противник. Но

здесь он видел совершенно иное.

– Ярость… – пробормотал стоящий рядом

с Рафеном Церис , – ничего кроме ярости.

Псайкер ощущал настрой разумов чужаков

намного лучше, чем когда-либо смог бы сер

жант, и увидел то, что овладело Рафеном .

Ярость была хорошо знакома Кровавым Анге

лам – слишком хорошо, признался он, – и

тау перед ними как раз представляли собой

ее. Их тактика была прямолинейна и груба, их

разумы жаждали только крови. Это было не

защитой своего места от захватчиков. Это был

гнев, чистый и простой. Этих ксеносов столь

сильно задели, что они жаждали отплатить

кому-либо за это.

Передний фронт атакующих был разбит, они лежали мертвыми и умирающими, и Пу

луо сделал паузу. Дуло его болтера горело

вишнево-красным и мерцало от жара.

В этот момент тау снова атаковали и на

Кровавых Ангелах сошлись импульсные заря

ды энергий цвета льда.

Над изогнутой крышей рухнувшего жилого

отсека поднялась фигура и кинулась на сер

жанта. Рафен мельком увидел броню песча

ного цвета и изогнутый шлем, безликий, но

со специфичной моно-оптической линзой.

Воин Огня держал перед собой импульсный

карабин, и Кровавый Ангел отошел на рухнув

шее круглое каменное окно, дабы поймать

чужака в середине прыжка. Одной рукой Ра

фен отбил карабин, и выстрелы с визгом про

шли выше его плеча. Стремительно шагнув

вперед, он осознал, что поток частиц смял

верхнюю поверхность его наплечника. Тау

был меньше и легче космодесантника, но на

бранная им скорость позволила откинуть Ра

фена назад.

Весь мир наклонился вокруг него. Он вда

вил дуло болтера в зазор между пластинами

шарнирной брони чужака и нажал на спуско

вой крючок. Выстрел в упор рассек тау надвое, ноги и живот, вращаясь, полетели в одну сто

рону, оставшаяся верхняя часть рухнула на

пол, утаскивая за собой мокрые витки кишеч

ника.

Рафен тяжело упал и кувыркнулся, встав на

ноги. Он увидел, как Церис мерцающей дугой

размахивает своей силовой булавой. На за

тупленном бойке торчали шипы псиониче

ской энергии и кодиций восходящим ударом

вбил еще одного полу бронированного воина

Огня в рухнувшую стену. Пойманного в объ

ятья потрескивающей энергии, тау выверну

ло кровью и он умер.

Рядом, на небольшой насыпи, Кейн и Тур

кио схватились в рукопашную с отрядом взбе

шенных ксеносов. Молодой воин ударил греб

нем своего шлема и уложил громадную жен

щину, попав ей в череп. Глаза Рафена сузи

лись, когда он наблюдал за падением чужака.

Как и у остальных, видимых ранее, тело этого

тау казалось деформированным, странные

шипы торчали из его спины, а одна рука была

согнута в иссушенный изгиб кости и когтя.

Туркио убивал ударами ногой, размазывая

бронированное существо в разорванной робе

по скале, уворачиваясь от молотящих по нему

рук. Текучим движением Кровавый Ангел

пробился к ним и убил еще двоих тау, пока те

рвались к Кейну.

По вокс-каналу Рафен услышал шокиро

ванный рык гнева и боли, и немедленно опо

знал Аджира. Качнувшись в сторону, он на

шел космического десантника, стоящего на

одном колене, черные росчерки импульсных

попаданий портили темно-красное совер

шенство его боевой брони. Сержант пере

щелкнул переводчик огоня болтера на авто

матический режим и поддержал боевого бра

та. Вспышки откинули приближающуюся к

нему и стреляющую троицу воинов Огня.

Один упал, затем другой, болты разрывали

полимер и взрывались в мышцах и костях.

Последний снаряд выпустил присевший

Аджир, уложив последнего противника не

сколько отклонившимся выстрелом и снеся

ему верхнюю часть черепа. Шатаясь, чужак

шагнул вперед, после чего его телом оконча

тельно завладела гравитация, и труп рухнул

на кровавый пол. Рафен протянул руку Аджи

ру, но космодесантник ее не принял. Вместо

этого он самостоятельно поднялся и встал на

ноги. Кровавый Ангел снял шлем и сплюнул в

пыль. Рафен заметил кровь в слюне, но не

прокомментировал.

– Командир, – позвал Туркио, остановив

шись, чтобы потыкать один из трупов дулом

оружия, – думаю, вам следует взглянуть.

Клеймо кающегося на щеке Туркио горело

от физических усилий.

Рафен оставил смотрящего с негодованием

на свое собственное оружие Аджира и подо

шел к месту, где рухнувшей кучей лежал уби

тый Туркио ксенос. Еще одна аномалия, заме

тил он. У этого тау имелись странные водяни

стые наросты, которые протекли под оде

ждой, словно их разорвало как опухоли. В не

которых местах характерная серая кожа была

розового цвета. Складывалось ощущение, что

мертвый чужак был собран по частям, как

будто часть плоти была вырезана у человека

и вшита под кожу тау. Но самих швов не было

видно, как и отметин, где был присоединен

другой органический материал. Просто куски

плоти, где заканчивался тау и начинался че

ловек. Сержант осознал, что его губы скриви

лись от отвращения, когда до него дошел мас

штаб открытия.

Он кивнул сам себе. Другой воин Огня, ко

торого убил Кейн… Торчащие из него шипы с

легкостью могли принадлежать как круту, так

и возможно даже тираниду. Это словно рос

пись Фабия Байла, жестокие эксперименты

над этими жалкими ксеносами, оставшиеся

после него останки.

– Это работа ренегата, – сказал он отделе

нию, – вся эта порча.

– Брат-сержант! – позвал Кейн через все

поле боя, – ксенос… Э… пленник? Он ушел!

– Должно быть, ускользнул во время сра

жения, – пробормотал Туркио. Все взоры

устремились к Церису, который ответил на

невысказанный вопрос кивком. Он задумал

ся, его скрытый взор на мгновение обратился

в себя. Наконечник силовой булавы, все еще

дрожащий от эфирной энергии, поднялся и

указал на сферу-конструкцию.

– Он там.

Тау, который назвался Ла’Ноном, найти не

составило труда. Поначалу они шли по посто

янным потекам крови, которые ксенос остав

лял за собой, пока, шатаясь, пробирался к

конструкции. Но внутри здания след из жид

кости затерялся в слоях темной и старой жиз

ненной влаги, высохшей и потрескавшейся на

полу, словно слой старого лака. Чем глубже

рисковали зайти Астартес, тем более явные

отпечатки крови ксеносов оставались на сте

нах. Высокие отметины говорили о том, что

какой-то огромный резервуар небрежно вы

лили в коридор и позволили жидкости уте

кать по своему разумению.

Там, конечно же, находились и тела. Раз

бросанные останки тау и некоторые из рас-

слуг – дикие круты и насекомоподобные вес

пиды – некоторые из них умерли без види

мых причин, другие убиты более общеприня

тыми способами, выстрелом или клинком, или и тем и другим. Повсюду витала насы

щенная вонь, напоминающая гниющую рас

тительность и теперь Рафен надел шлем, поз

волив дыхательным фильтрам исполнить

свою работу. Они перешагнули внутренний

барьер из туго переплетенных меж собой гри

бов, прорубив его мечами и ножами. Их бо

тинки вязли в мягком полу, на котором во

влажной почве произрастали нечестивые

символы. Аджир про себя бормотал литанию

защиты, Церис вторил каждому его слову, остальные Кровавые Ангелы произносили

молитвы про себя. Стрелковая цепь продви

галась с постоянной осторожностью. Кейн

указал на странного вида капсулы, выстроен

ные в ряд на стеллажах в следующей комнате, в которую они вошли. Рафен изучил одну

капсулу и нашел в комплекте мягкую ткань.

Это была натальная клиника, осознал он, и

стручки были поддерживающим блоком для

новорожденных тау. Все были пусты, но он не

стал долго раздумывать о том, чем мог быть

слой белого пепла, лежащий у основания

стручка.

Когда след крови Ла’Нона исчез, они заме

тили его другим способом. Они последовали

на звуки плача.

ДИАФРАГМЕННЫЙ люк стоял открытым и

перекосившимся, выгнутый наружу будто бы

парой сильных рук. Причитания убитого го

рем тау эхом доносились до них, так что Кейн

повел вперед. Фонарик на его болтере обыс

кивал влажную, темную мглу и высветил по

крытые потрескавшейся эмалью каменные

столы, наклоненные так, чтобы жидкость со

биралась в забитые кровостоки ниже. Куски

тел свисали с прибитых к потолку самодель

ных мясных крюков – некоторые из них Ра

фен идентифицировал как части орка, чело

веческой женщины, тау, орубон и ксексет, другие просто не опознал. Фонарик Кейна на

шел угол странного рисунка на стене и только

когда юный десантник опознал эмблему Вось

миконечной Звезды Хаоса, то исторг прокля

тье и отвернулся.

Чувствовалось, что работа в этом месте бы

ла не окончена, и сердце Рафена сжалось в

груди. Повторялось произошедшее в улье На

дакара. Фабий был здесь, в точно такой же

комнате, где колдовством создавал свои ужа

сы и затем улизнул от них.

Размышляя таким образом, он обнаружил

себя у одного из столов. На нем сидел тау, назвавшийся Ла’Ноном, его ноги свисали со

стола, словно у ребенка со стула для взрослых.

Он сгорбился и стонал. Он увидел огромный

клинок у него в руке, почти колун, что исполь

зуют мясники для разделки туши. Тау пилил

им место, где странная, искаженная рука бы

ла присоединена к его телу. Кровь текла ре

кой, но чужак мало продвинулся в отсечении

чужеродной конечности. Лезвие было слиш

ком тупым, слишком широким и плохо под

ходило для поставленной задачи.

Ксенос взглянул на них, словно заметил

Астартес впервые.

– Голос, гуе’ла, – хныкал он, – я все еще

слышу его. Он не умолкает.

– Где несущий боль? – он встретился с

водянистым взглядом чужака. – Где Фабий

Байл?

– Везде вокруг вас! – в ответ выкрикнул

он. – Его ложь, его работы, все здесь. Все

здесь!

Тау показал ему раздутую, мускулистую

руку, конечность слабо трепыхалась, будто бы

пытаясь сбежать.

– Он врал, когда обещал нам. И посмотри, что он натворил!

Пронзительный, задыхающийся от эмоций

голос существа становился громче.

– Все ведь безумно, так? Это правда, но все

остальное – ложь! Ложь!

Он качнулся вперед и, смаргивая слезы, воткнул худой палец в грудь Рафену.

– Ты врал точно так же, как врал он!

Рафен покачал головой, в его мыслях по

явилась мрачная безысходность.

– Я не врал тебе, ксенос, – сказал он, – я

говорил, что прекращу твои мучения. Так и

будет.

Стремительным движением сержант до

стал свой боевой нож и вонзил в грудь чужака.

Сердце тау, как он помнил по тренировкам, находилось в середине грудины, ниже плот

ной, костяной пластины в центре реберного

каркаса. Лезвие фрактальной заточки с легко

стью скользнуло через плоть Ла’Нона и вос

противилось, когда воткнулось в кость. Рафен

надавил, и оружие вошло по самую рукоять

так, что кончик ножа появился из спины чу

жака. Разрез был точным и быстрым, он раз

делил сердце надвое. Ла’Нон умер тихо и Ра

фен позволил телу соскользнуть с ножа.

Туркио наблюдал, как он очистил свое ору

жие.

– Я не знал, что они могут плакать, – за

метил он. Кейн жестом окинул комнату и от

ветил вместо Рафена.

– Оглянись, брат. Любое существо запла

чет, пережив столько сотворенного ужаса…

Он не успел закончить, как Пулуо, охраня

ющий дверь, издал внезапный вскрик и под

нял пушку для стрельбы.

– Движение!

Рафен поднял оружие, когда в комнату из

дальней стороны прошаркали чьи-то очерта

ния. В тенях стояла громадная гуманоидная

фигура шириной и высотой с космодесантни

ка, широкие и массивные плечи, остриженная

голова в обрамлении длинных, светлых волос

и поднятые руки. Руки, отличные и умелые, которые могли сотворить весь этот ужас.

– Фабий!

Силуэт в профиль являл собой человека, которого Рафен преследовал с самых нижних

уровней цитадели Виталис на Ваале, предате

ля и ренегата. Все космодесантники в комна

те одновременно открыли огонь, и вспыхива

ющий шторм болтов вонзился в фигуру, раз

рывая ее на части острым, как бритва, урага

ном.

Рафен кинулся вперед еще до того, как тело

ударилось о пол, и по его венам текла обжига

юще холодная месть.

Быстро и бесшумно, грозовые раскаты вос

торга исчезли. Фонарь Кейна высветил лицо

фигуры, все еще различимое, несмотря на по

падание болта, которое отгрызло от черепа

кусок размером с кулак. Лицо было серым и

бледным, с прорезью в центре, где у человека

находился бы нос. Выступающее глаза были

огромными и влажными.

Это был тау, после сборки, но чудовищно

раздутый, набравший мышечную массу бла

годаря полным венам генеративных составов

и мышечным трансплантатам. Ксенос, сотво

ренный подражать массивным Адептус

Астартес. Возможно, оставленный здесь, что

бы сыграть такую шутку с любым, кто бы ни

искал извращенного Прародителя.

Что-то выпало из дергающихся пальцев

уродца и пропорхало к влажному полу. Кусо

чек бумаги. Рафен встал на колени, чтобы

поднять его, прежде чем разлитые жидкости

впитаются в пергамент и сделают его беспо

лезным. На бумаге были слова на высоком

готике, выведенные осторожной рукой уче

ного. Просто слова, просто чернила на кусоч

ке сухого пергамента, и все же они подняли в

Рафене такую ярость, что его взор затуманило

темно-красным.

“Вы потерпели неудачу”.

Глава вторая

Плавными движениями и походкой, в ко

торую сложно было поверить из-за громады

брони, Рафен шагал по коридорам боевого

корабля “Тихо”. Сурового блеска сдерживае

мого гнева в его глазах было достаточно, что

бы ни один серв, илот или член экипажа не

осмелился встать у него на пути или сомне

ваться в его праве находиться в этом месте.

Его ботинки звенели по железным плитам

палубы, когда Кровавый Ангел поднялся по

небольшой рампе, что вела из главного кори

дора крейсера к верхнему ярусу обшивки ко

рабля. Он зашел в крытую галерею, подсвечи

ваемую светом звезд через иллюминатор, где

лучи оставляли сияние в задымленном возду

хе часовни “Тихо”. Разноцветные стекла, рас

ставленные по сложной схеме, изображали

лица воинов, которые командовали судном в

прошлом или ознаменовывали великие бата

лии, в которых оно принимало участие. Над

входом висела шестиугольная мозаика с пор

третом человека, в честь которого был назван

крейсер, брата-капитана Эразма Тихо, чье ли

цо было частично спрятано под золотой полу

маской. Рафен не остановился, чтобы посмот

реть в безразличные глаза героя Армагеддо

на. Запах ладана здесь оставался густым, он

проистекал из глубин нефа в недрах корабля.

Через открытые двери перед собой, – на тя

желых, медных воротах, инкрустированных

обсидианом, были выбиты руны, – он заме

тил алтарь и статую за ним.

– Мой лорд?

Заданный вопрос мгновенно остановил

его, и он развернулся на месте. За ним стоял

брат Церис и изучал его. Как и Рафен, он еще

не снял свою боевую броню и его бронирован

ный силуэт заполнял проход.

Церис подошел и сержант удивился, осо

знав, что не слышал, как кодиций следовал за

ним. Возможно, потому что он был столь по

глощен гневом и его внимание витало где-то

в другом месте. Вот почему псайкер и умуд

рился подойти так близко, что он его не заме

тил. Но возможно и нет. Кровавый Ангел по

дошел к выступающему из ниши в стене кубку

и подхватил его. Вода – очищенная жидкость, регенерированная в массивных резервуарах

корабля, ежедневно благословляемая кора

бельными сангвинарными жрецами – текла

из носика, слепленного во рту херувима. Це

рис смочил ею ткань, которую взял с медной

подставки. Он развернулся и предложил ее

командиру. Рафен взял ее, не обронив ни сло

ва.

Таков был протокол. По возвращению из

колонии тау, брат-сержант и его отделение

обязаны были пройти небольшой ритуал очи

щения, дабы изгнать влияние ксеносов и пор

чу Хаоса, но даже в этом случае, было бы не

правильно Рафену зайти в часовню и не смо

чить свои бронированные руки освященной

водой. Про себя он нахмурился. Ему не нужен

был другой человек, дабы напомнить про это, хотя Церис не и упрекнул его. Разум Рафена

действительно был неспокоен, и это подпи

тывало его гнев еще больше. Церис наблюдал, как он завершил краткое причастие. Белая

материя в руках воина окрасилась в отврати

тельно буро-черный цвет, когда липкие масла

и жизненная жидкость чужаков, все еще

оставшиеся в шарнирах его латной перчатки, были смыты.

– Я говорил с капитаном корабля, – начал

псайкер, – он получил ваши приказы, сэр.

“Тихо” разворачивается.

Рафен кивнул. Пока корабль менял направ

ление, бледный диск света, отбрасываемый

на пол через иллюминатор, начал медленно

перемещаться. Он отвернулся.

– Как только маневр будет завершен, пе

редай ему приготовить судно к переходу в

варп, – сержант скатал материю в шар и ки

нул ее ожидающему в алькове сервитору. Раб-

машина поймал ткань в полете и отнес ее к

каминной решетке для уничтожения.

Рафен сделал два шага внутрь, прежде чем

заметил, что Церис не воспринял в его тоне

подразумеваемый приказ уйти. Псайкер изу

чал его и сержант поймал себя на том, что в

его груди заклокотало негодование.

– Ты хочешь еще что-то сказать мне? —

потребовал он ответа.

– В этом нет твоей вины.

Утверждение было прямолинейным и ре

шительным. Черты лица сержанта ожесточи

лись.

– Ты свободен, – прорычал он, произнося

слова таким образом, чтобы не возникло

дальнейшего непонимания. Но Церис все еще

не шелохнулся, дабы исполнить приказ.

– Ваши мысли затуманены самобичевани

ем, и это несет беды, сэр. Это отнимает вашу

концентрацию.

– Держись подальше от моего разума, —

голос Рафена стал низким и угрожающим.

– Мне нет необходимости прибегать к мо

им способностям, чтобы понять вас, брат-сер

жант. Ваша ярость столь же видна, как и эм

блема Ордена на плече.

Рафен сделал шаг в сторону воина в синей

броне.

– Для избранного самим Повелителем

Смерти, как говорят, вам не хватает здравого

смысла держать свое мнение при себе.

– Мой господин Мефистон ожидает от биб

лиариев честности и прямоты, – ответил Це

рис, – он приказал мне вести себя с вами

подобным же образом.

– Значит, так и поступай, – Рафен жестом

указал на рампу, ведущую из часовни, – уйди

сейчас же, и будь доволен, что исполнил свой

долг.

Горечь окрасила его слова, сильная и не

ожиданная.

– Нет, – продолжил Церис, оставшись раз

дражающе невозмутимым, неподвижным и

сконцентрированным на другом воине, – Ме

фистон предложил мне присоединиться к ва

шему отделению и помочь в миссии, и я не

исполнил это.

– Миссия! – в ответ выплюнул Рафен. —

Миссия провалена, Церис! Ты видел это соб

ственными глазами! Фабий каждый раз

ускользает из сетей, путает нас. Он издевает

ся над нами и нам не остается ничего, кроме

как мириться с этим!

Он отвернулся.

– И да, ты ошибаешься. В этом моя вина.

– Почему вы в этом так уверены? – спро

сил Церис. – Отступничество Байла длится

уже как минимум десять тысяч лет, сэр. Он

путешествовал меж звезд со времен высшего

предателя Хоруса и костров Ереси. На бесчис

ленных мирах тысячи погибли от его рук. Он

исключительный враг, человек, который из

бегал поимки даже от рук магистров Орденов, как и примархов…

– И ты считаешь, что от этого мне будет

легче, а? – прорычал сержант. – Тебя не было

на Ваале, псайкер! Ты не видел его собствен

ными глазами. Ты не один из тех, кто не смог

его остановить!

Впервые Церис отвел взгляд.

– Это так, – признал он, – я был на рас

стоянии многих световых лет, в сражении на

Бета Корнеа. Но прими во внимание и мой

гнев, мой лорд. Представь себе мою ярость, когда я узнал, что наш родной мир был атако

ван силами Хаоса. Я со своими боевыми бра

тьями был слишком далеко, дабы встать на

защиту Ваала… У нас не было шанса даже

увидеть лицо врага, не говоря уже о шансе

ударить по нему, как это сделали вы.

– Тогда ты глупец, – прорычал Рафен, —

тебе следовало считать себя благословленным

избежать участи разделить этот позор.

Все тот же клубок мрачных мыслей, кото

рый изводил сержанта каждую ночь с самого

начала миссии “Тихо”, снова забурлил в нем.

После потерь Ордена при нападении на

Кибелу и темным интригам инквизитора-ре

негата Штеля, Кровавые Ангелы созвали кон

клав преемников Ордена. Это историческое

собрание имело одну цель – защитить силы

Ордена, собрав десятину воинов от каждого

потомка Кровавых Ангелов – но планы маги

стра Ордена Данте пошли прахом из-за сле

пых амбиций единственного, одураченного

сангвинарного жреца. Один человек, убе

жденный, что сможет возместить потери Ор

дена не благодаря десятине, но используя

древнюю, забытую науку, невольно вступил в

союз с биологиком Адептус Механикус, по

крайней мере, он в это верил.

Жрец открыл двери на Ваал, объединил

усилия с магосом, который назвался как Гаран

Серпенс. К своему ужасу, Кровавые Ангелы

узнали, что эта личина была только маской, еще одной ложью, сплетенной архи-предате

лем, самозваным Прародителем Хаоса Неде

лимого – Фабием Байлом.

В последующем безумии произошли чудо

вищные события. Были созданы существа-му

танты, сплав ДНК Астартес с животным голо

дом, уродливые девианты – Демоны Крови.

Они сошли с ума, разграбили и опустошили

все, чему поклонялись Кровавые Ангелы. В

финальной битве под великой крепостью-мо

настырем Ордена, Рафен и его боевые братья

сплотились с родичами, дабы сразиться и

уничтожить порожденных Хаосом тварей. И

там, перед гробницей примарха, золотого

Сангвиния, отца их Ордена и Повелителя Кро

вавых Ангелов, захватчики наконец-то были

повержены, и неприкосновенность святыни

была защищена.

Будущее Ордена было сохранено, Кровавые

Ангелы будут жить. Но в анархии сражения, проскользнув через учиненный им погром

ради сокрытия своих преступлений, под по

кровом лжи Фабий Байл украл самую драго

ценную реликвию. Кристаллический фиал, внутри которого находилась драгоценная

порция чистейшей крови, был украден из са

мого священного Алого Грааля. Капли жиз

ненной влаги самого Сангвиния.

Даже сейчас, по прошествии месяцев, Ра

фен все еще испытывал отвращение до глуби

ны души при мысли о его великом преступле

нии против Ордена. Его разум трепетал от

ужасов, которые совращенный гений, такой

как Фабий, мог сотворить с таким бесценным

и могущественным артефактом в своих лапах.

Чудовищность этого отвратительного вора

шокировала его, и резонанс был столь силен, как если бы это произошло только вчера.

Оставить такой грех не отомщенным было

невыносимым. Ренегат совершил столь се

рьезное преступление, что единственным на

казанием могла быть только казнь и возвра

щение украденной им реликвии.

Рафен и его отделение всецело посвятили

себя исполнению этого долга, но их руки до

сих пор были пусты, только потраченные сна

ряды и последовательность поражений. И еще

клочок заляпанной кровью бумаги.

– Ты ничему не научился? – вопрос псай

кера разрушил задумчивость Рафена. – Ко

всему, что сказал великий Данте, ты остался

глух?

По сержанту пробежался гнев и внезапным

движением, он схватил Кровавого Ангела и

жестко впечатал Цериса в каменную колонну

крытой аркады.

– Будь ты проклят, – заорал он, – что ты

хочешь от меня, брат? Отвечай!

На мимолетное мгновение на лице псайке

ра отразилось что-то похожее на шок, но тут

же исчезло, и его пустое, спокойное выраже

ние вернулось на место.

– Ты столь высокомерен, брат-сержант Ра

фен, что считаешь себя выше всех остальных?

– голос Цериса был грубым. – Я знаю, что

сказал Лорд Данте, хотя меня там даже не

было, чтобы я мог услышать это собственны

ми ушами! Вспомни, что он сказал в великой

усыпальнице перед началом битвы с Демона

ми Крови. Нас испытывали! Каждого из нас, не только тебя!

Псайкер стряхнул хватку Рафена, который

даже не сопротивлялся.

– У тебя нет права взваливать эту ношу

только на себя. Она не твоя, чтобы нести ее в

одиночку. Мы – Сыны Сангвиния, мы – Кро

вавые Ангелы! И мы бросаем вызов испыта

ниям каждый день нашей жизни. Это не отли

чается от других, меняется только масштаб.

Мы найдем врага и убьем его. Все мы. Как

один.

Рафен смирился, но все равно к горлу под

ступила горечь.

– Найдем его? Как? Скажи мне, кодиций, ты можешь установить его местонахождение

среди волн варпа своим колдовским взором?

Даже не думай обвинять меня в том, что я в

отчаянье! Ничего подобного!

Он ткнул пальцем в грудь кодиция.

– Знай это. Я с завязанными глазами пове

ду этот корабль в Глаз Ужаса. Я вырежу свои

собственные сердца из груди. Я принесу в

жертву всех своих родичей на борту и даже

больше, если это потребуется, чтобы найти

ренегата!

Церис кивнул.

– В этом экипаже все воины повинуются

как один, если вы сделаете так.

– Но я не могу… – прошептал Рафен, —

оглянись, брат. У нас нет ничего. Наша по

следняя зацепка пропала вместе с сумасшед

шим домом тау. И Фабий знает это. Его там не

было, он посмеялся над нами.

– Магистр Ордена не поставил бы тебя во

главу этой охоты, если бы это было простым

делом.

Рафен отрицательно фыркнул и сердито

отошел в сторону.

– Это не какие-то великие и почетные по

иски, на которые могут уйти века! Это казнь!

Время против нас. Каждая секунда, что ублю

док хаоса держит единственную каплю свя

щенной крови, работает во зло. Каждый час

увеличивает его испорченность. Мы должны

стремительно покончить с этим, иначе все

потеряно!

Церис секунду молчал. Затем кивнул в сто

рону медных дверей и часовни за ними.

– Зачем вы здесь, сэр?

– Что ты имеешь в виду?

– Часовню, брат. Остальные из отделения

вернулись в оружейные палаты снять свои

доспехи и подвергнуться ритуалам очищения.

Но вы пришли прямо сюда. Вы даже не отдали

лично приказы капитану корабля на мостике.

Рафен нахмурился.

– Я пришел сюда… ради спокойствия этого

места. В этой тишине ко мне приходит яс

ность.

Он вздохнул.

– Возможно, я надеялся найти какое-то

вдохновение.

Церис смотрел на статуи на дальнем конце

часовни. Бог-Император и его сын Сангвиний

стояли там подобно каменным титанам, яв

ляя только постоянный и неизменный лик.

– Тогда у вас уже есть все ответы, сэр. То

гда вы уже знаете, в чем найти средство. Верь

те в Императора, брат-сержант, и Император

проведет вас.

Псайкер собрался уходить.

– Это станет даже большим преступлени

ем, если Фабию будет позволено забрать ее у

вас.

– Действительно, – Рафен осознал, что

кивает.

Через подошвы ботинок Кровавый Ангел

ощутил еле заметную вибрацию палуб “Тихо”

и подошел к одному из раскрашенных стек

лянных иллюминаторов в алькове аркады. За

цветным, твердым, как алмаз, стеклом, он

увидел вспышку света от пусковой установки

на борту боевого корабля. На копьях белого

света неслись вперед гладкие металлические

цилиндры, петлей уходили в сторону от ко

рабля, прокладывали курс, и роем шли к цели.

Он следил за их маршрутом, глядя вперед, и

нашел темные очертания колонии-астероида

в свете далеких звезд. Ни произнеся ни слова, Рафен развернулся и вошел в часовню, в этот

раз обуздав свой гнев.

Беззвучные, яркие вспышки преломленно

го света достигли его, когда оружие “Тихо”

выполнило свою работу и уничтожило все де

яния предателя.

*

Рядами стояли воины-братья в грубых ро

бах серого и ржаво-красных цветов. Они сто

яли шеренгами на обогретых солнцем камен

ных плитах великого центрального внутрен

него дворика, воздух сушил их поднятые ли

ца, в спины им сиял красный диск далекого

солнца Ваала. Корбуло стоял перед ними, его

роба была такого же покроя, но со вставками

белого цвета. Солнечный свет играл на ярких

частях почетных золотых цепей. Он шел вдоль

линии воинов. Далеко разносился его спокой

ный, чистый голос, эхом отражаясь от стен, сформированных окружающими зданиями

крепости-монастыря. Его капюшон был отки

нут назад, так что он мог взглянуть каждому

в глаза.

– И тогда наступит день, – говорил он им,

– когда вы зададите себе вопрос. Кто я такой?

Вы будете спрашивать себя, откуда вы при

шли, вы будете обдумывать это и искать от

вет.

На грубоватом лице Корбуло появилась

улыбка.

– И тогда вы вспомните то, что я собира

юсь вам сказать, и больше не будете думать

об этом.

Сангвинарный жрец сделал паузу в тени

великой статуи в центре внутреннего двори

ка, чьи крылатые очертания высоко возвыша

лись над ним. Он распростер руки, обхваты

вая их всех единым жестом.

– Место, где вы родились. Племена, в ко

торых вы взращивали свою храбрость. Миры, которые вы звали своим домом. Вожаки, ко

торым вы когда-то присягнули…

Он смотрел на такие разные лица и видел

полное внимание, в некоторых возможно ка

кой-то странный намек на предвкушение и

благоговейный страх.

– Все это делало вас теми, кто вы есть. Но

сейчас вы переступили через них. Каждого из

вас проверяли на прочность и выявляли силь

нейших. Вы дрались на испытаниях и вас оце

нивали. Великий дар теперь ваш. Вы заслужи

ли право жить и умереть не как простое чело

веческое существо, но как Адептус Астартес.

Сынами Сангвиния. Кровавыми Ангелами.

Он кивнул сам себе.

– Вот это единственный ответ, который

когда-либо вам понадобится. И наверняка вы

верите, что многие вам завидуют. Многие, которые питают надежды и почитают вас. Но

найдется еще больше, на миллиарды больше

тех, кто ненавидят вас за то, кем вы станете.

И каждый день, пока вы все еще дышите, уже

является победой против них.

Корбуло потянулся внутрь робы, его паль

цы сомкнулись на сумке из кроваво-красного

вельвета, обшитой золотыми и платиновыми

нитями, украшенной редкими драгоценными

камнями с сотен покоренных миров.

– Вы и есть победа, сотканная из плоти, костей и крови. Вы цари войны и боевые лор

ды для всех, кто смотрит. Вы единым строем

шагаете по звездам с целью сражаться за

честь человечества, за славу Святой Терры и в

почитание Бога-Императора и Примарха Сан

гвиния.

Из под робы он достал реликвию, которая

была его единственной заботой, столь чистей

шую, освященную и безупречную, какой не

мог быть ни один артефакт.

Он развернул ее в руках, услышав коллек

тивный вздох стоящих перед ним воинов. Она

была безупречной и совершенной, без каких-

либо намеков на великое святотатство, кото

рые было совершено с ней месяцы тому назад.

Корбуло запретил себе раздумывать над этим

чернейшим моментом, высоко поднял Алый

Грааль и позволил кроваво-красному солнцу

окрасить его своим светом. Тот же самый ста

рый, кружащий голову восторг, то же самое

незамутненное ощущение силы омыло его

при виде реликвии, Астартес в робах как один

рухнули на колени.

– Во имя Его, братья, – сказал жрец.