Текст книги "Черная Волна"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Слепой ветеран протянул узловатую руку и

помог ему встать. Пальцы Ветчи были костля

выми, но сильными и жесткими, словно же

лезные прутья. Рафен огляделся и нахмурил

ся. Он слышал шум за стенами металлической

клетки, грохот, бряцающие удары, которые

следовали один за другим:

– Ну и куда ты привел меня на сей раз, Волк?

– Не я, – ответил Ветча, отступая в тень, наклоняясь и что-то делая, – Новые Люди

притащили тебя.

Он снова хихикнул:

– С ума сойти, похоже, ты их здорово обо

злил. Я редко видел, чтобы они с таким удо

вольствием пинали человека, который не мо

жет дать сдачи.

– Угу, – ответил Рафен, сплюнув сгусток

мокроты и крови. Откашливаясь, он услышал

легкий стук – на пол вылетел обломок его

зуба.

– Они что, пригнали сюда стадо гроксов

потоптать меня?

Он оценил свое состояние, внимательно

прислушиваясь к ощущениям в руках и ногах.

Каждое движение, каждое прикосновение за

ставляло Рафена вздрагивать от боли; на нем

не оставили живого места.

– Почему они просто не перерезали мне

глотку?

– Ты все еще не понял, какие здесь поряд

ки? – Ветча покачал головой, возвращаясь с

какой-то тяжелой штукой, замотанной в про

масленную ветошь, – на этом светом забы

том острове не бывает смертей, если они не

нужны Фабию Байлу – для дела, или просто

скуки ради.

– Фабий… – Рафен облизнул сухие, по

трескавшиеся губы, вспоминая мерзкий вкус

крови прародителя, – он получил по заслу

гам.

– Да ну? – Космический Волк сделал паузу.

– Я слышал такое не единожды, парень – и

от людей в гораздо лучшей форме, чем ты

сейчас. На твоем месте, я бы сосредоточился

на том, чтобы выжить в течение ближайших

нескольких минут.

Грохочущие звуки снаружи начали убы

стрять ритм.

– Сначала просто дойди до стола. Там пой

мешь, что делать дальше.

– До стола? Какого стола? – Рафен был

сбит с толку, у него звенело в ушах, и это не

добавляло происходящему ясности.

– Слушай внимательно! – отрезал вете

ран. – Хочешь жить – слушай.

Рафен посмотрел на него:

– Ты мой волк-проводник, что ли? Но я тут

слышал кое-что, и сомневаюсь в честности

твоих помыслов, старик.

– Ты ничего не знаешь, – последовал от

вет, – Твой клинок еще остер, он не успел

затупиться… Но это еще впереди! Запомни

мои слова, а поймешь их потом, если не по

гибнешь!

– Так вот что с тобой произошло? – дерзко

ответил Рафен. – Ты уже настолько слаб? Ко

е-кто тут удивляется, как это тебе удается

свободно расхаживать туда-сюда.

– Проклятие, я тут не свободен! – проры

чал космодесантник. – Кровь Фенриса, не

благодарный ты щенок! Я пытаюсь помочь

тебе!

С рычанием он сунул обернутый ветошью

предмет в руки Рафену:

– На! Забирай и проваливай!

Кровавый Ангел дернул за тряпку, и она

развернулась, открыв массивный молот на

длинной ручке. Рафен видел такие раньше.

Благодаря специально утяжеленному бойку, при должном навыке им можно было крушить

валуны – но это была вещь, которую могли

бы использовать сервы ордена – или серви

торы; инструмент, а не оружие, подходящее

для Астартес. В его руке молот выглядел

слишком маленьким и легким.

– И что я должен делать с этой штукой?

– Расстараться, чтоб тебя не убили! – Вет

ча скрылся в тени и дернул ржавую затворную

ручку, с металлическим скрежетом передняя

часть клетки разделилась на две створки и

они разошлись в стороны, поворачиваясь на

петлях.

Глаза Рафена отозвались болью, пока не

привыкли к внезапно хлынувшему потоку яр

кого света. Солнце Дайники стояло высоко в

небе, светя, казалось, прямо на него; он ощу

тил химическую вонь жидкого прометия. Гро

хочущая какофония достигла кульминации, и

Астартес увидел источник звуков.

Он находился на нижнем уровне кратера, наклонные стены спирально поднимались во

круг него. Выше он рассмотрел ряды метал

лических контейнеров – камер, расположен

ных, как ложи в амфитеатре. Стенки контей

неров вибрировали под палящим солнцем; он

заметил, что щели, заменявшие в них окна, открыты. Его родичам позволили увидеть его.

Но то, что он слышал, не было приветстви

ем; грохочущий шум производили ряды му

тантов и Новых людей, шеренгами выстроив

шиеся на самом дне кратера так, что яблоку

было негде упасть. Они колотили брониро

ванными кулаками или поднятым оружием о

грудные пластины брони, с каждой секундой

убыстряя ритм.

Он осторожно шагнул вперед; перед клет

кой располагалась подъемная платформа, сработанная из сваренных вместе железных

пластин; она переходила в цепи и кабели, об

разовывавшие подвесной мост – хлипкую

конструкцию, такую узкую, что он едва смог

бы пройти по ней в одиночку. За мостом он

различил что-то вроде бетонного бункера с

обвалившейся крышей.

Воздух наполняла тухлая вонь разлагаю

щейся рыбы. Он решил, что это место, скорее

всего, было частью инфраструктуры бывшей

здесь хозяйственной колонии, секцией ком

плекса, где перерабатывали богатую добычу, собранную с морей Дайники-5; по крайней

мере, до тех пор, пока небольшая часть тира

нидского флота не попала на планету и не

опустошила ее.

Он услышал лязг за спиной, и, развернув

шись, увидел, что Ветча поднимается вверх, влекомый стрелой крана.

– Не стой, – крикнул тот, – они уже це

лятся в тебя.

Над головой кружили крылатые стражи, и

впервые Рафен заметил яркие красные точки

лазерных прицелов; точки двигались туда-

сюда по металлу у его ног, поднимались вверх

по торсу, показывая дорогу зарядам пушек в

их когтях. Он оглянулся, ища возможность

спастись… хотя и знал, что не найдет ее. С

платформы был только один путь – через

подвесной мост. На всех остальных направле

ниях горел прометий, отрезая пути к отступ

лению, обжигающее синее пламя вырывалось

из резервуаров, расположенных под стоящи

ми выше клетками. Но даже если бы он смог

преодолеть это препятствие, дальше не было

ничего, кроме толпы злобных мутантов. Он

прихватил бы с собой многих из них, но в

своем нынешнем состоянии погиб бы раньше, чем успел уничтожить их всех.

И тут Рафен заметил еще одну железную

клетку, еще один подвесной мост, располо

женный справа. Абсолютно ничем не отли

чавшийся от моста, висящего впереди, он тя

нулся параллельно ему. Послышался рев, ко

гда открылись двери второй клетки, и из нее

уверенным твердым шагом появилась мас

сивная фигура, окутанная длинным одеяни

ем.

– Итак, начнем состязание, – произнес

голос, и металлически-звенящее эхо замета

лось между стен кратера. Слова разносились

из сотен воксов-громкоговорителей, прикру

ченных проводами к потускневшим колон

нам, которые торчали по всей территории

комплекса.

Рафен развернулся на звук голоса, и увидел

еще один кран, на этот раз – с огромным

железным экскаваторным ковшом, превра

щенным в передвижную смотровую площад

ку. Там стоял Чейн, шрам, исказивший лицо

андрогина, заставил его навечно застыть в

натянутой ухмылке; он стоял, небрежно опи

раясь на термический лабрис, но внимание

Рафена было приковано к тому, кто стоял ря

дом с ним, кривясь безжалостной улыбкой.

– Точно, – злобно прищурился Фабий

Байл в ответ на сообщение из вокса, – начнем

состязание.

Внешность ренегата, казалось, ничуть не

изменилась: тот же самый плащ и очертания

громадного выкованного Хаосом хирургеона

за спиной, та же безразлично-самодовольная

улыбка. Его шея была обмотана темной тка

нью, не позволяя Рафену увидеть хоть какие-

нибудь следы от нанесенных им ран – но во

имя Императора! Как он вообще остался жив?

Кровавый Ангел разодрал горло предателя

в клочья, вгрызаясь в него с такой яростью, что еще пара укусов – и голова оказалась бы

отделена от шеи. Он выпустил столько крови, что в ней можно было утонуть, а сейчас Фа

бий, ухмыляясь, стоял перед ним. Как такое

возможно? Рафен спрашивал себя, каким от

вратительным колдовством владеет ренегат

– колдовством, благодаря которому остался

невредим после нанесенных ему смертельных

ран. Его пальцы сжали рукоять массивного

молота, пока он вспоминал слова данного им

Обета. Он останется в живых, и, если будет на

то воля судьбы – убьет Фабия Байла столько

раз, сколько будет необходимо.

– Начинаем!– заорал Чейн, и сростки во

круг встретили его слова одобрительным ги

каньем.

Боковым зрением Рафен уловил движение, когда фигура в плаще, с закрытым капюшо

ном лицом на соседней платформе бегом рва

нула через подвесной мост. Кровавый Ангел

взглянул вверх, и обнаружил, что стражи над

головой целятся в него. Поморщившись, он

развернулся на пятках и пустился вперед по

раскачивающейся тропе. Металлический мост

раскачивался и громко скрипел от его тяже

лой поступи, роняя хлопья ржавчины прямо

на беснующуюся толпу под ним. Рафен дошел

почти до середины, когда почувствовал, как

тросы задрожали и натянулись под дополни

тельным весом. Взглянув через плечо, он уви

дел крупного обезьяноподобного мутанта, который двигался следом; мост снова накре

нился – еще два сростка, подбадриваемые

товарищами, высоко подпрыгнули, и, вска

рабкавшись, оказались перед ним. Эти двое

напоминали гибрид человека с грызуном, их

длинные острые крысиные носы постоянно

двигались, принюхиваясь к его запаху. Оба

были тощими и вертлявыми, и у каждого в

когтистой лапе был джамадхар с раздвоен

ным лезвием. Значит, это не просто забег, который он должен выиграть.

Не собираясь терять ни секунды от полу

ченной форы, он перехватил молот обратным

хватом и махнул им по широкой дуге. Тяже

лый боек инструмента встретился с челюстью

первого крысоподобного мутанта и размоз

жил ее с глухим влажным звуком.

Мутант зашатался, и Астартес отпихнул его

в сторону. Атакующий кувыркнулся через пе

рила мостика и упал в толпу. Второй грызун

низко пригнулся, и, нырнув вперед, со злоб

ным шипением выбросил перед собой руку с

катаром. Действуя рукоятью молота как ду

бинкой, Рафен нанес резкий удар прямо в

морду отродья. Изо рта сростка брызнула

кровь, не останавливаясь, воин захватил шею

твари своей вооруженной рукой, зафиксиро

вал ее, не давая пошевелиться, и поднял му

танта над полом.

Резким движением согнутого локтя Рафен

переломил шею крысоподобного. Он замеш

кался лишь на секунду, отбрасывая от себя

тело – но этого оказалось достаточно, чтобы

огромный обезьяно-мутант приблизился до

статочно близко, дабы поймать его.

Толпа внизу радостно взревела, когда му

тант сгреб его в охапку, стараясь переломать

кости, и все синяки и ушибы на теле Рафена

отозвались на это вспышкой боли. Затылком

он чувствовал горячее, зловонное дыхание

обезьяноподобного, тварь запросто могла по

тягаться размерами с терминатором в полной

боевой броне, мост стонал от движений тяже

лой туши. Рафен наклонился вперед, затем

резко запрокинул голову, врезав затылком по

морде обезьяноподобного. Тот заорал и на

секунду ослабил свою подобную тискам хват

ку. Этой секунды оказалось достаточно.

Кровавый Ангел шатнулся вперед, держась

одной стороны раскачивающегося моста, по

том оттолкнулся в противоположном направ

лении. Подвесной мост прогибался и дрожал, опора под ботинками обезьяноподобного му

танта внезапно стала зыбкой и неустойчивой.

Бойком молота Рафен зацепился за петлю

троса и повторил свою трюк, на этот раз ему

удалось накренить мост на свою сторону —

после чего резко ударил ногой.

Вес обезьяноподобного мутанта сделал все

остальное. Существо запаниковало, выпусти

ло Космодесантника из лап, чтобы не упасть

самому. Рафен снова ударил ногой, на этот

раз попав пяткой туда, куда хотел попасть

сначала. Обезьяна заревела от боли и потеря

ла равновесие, в следующее мгновение она

уже падала в беснующуюся под ними толпу.

Рафен выпрямился, уцепившись за толстые

канаты, пережидая, когда мост перестанет

раскачиваться. Он бегом преодолел оставшу

юся часть пути и по низкому пандусу скатился

в заброшенный блокгауз на другой стороне

моста. Там он осмотрелся.

Нигде не было видно ни малейших следов

присутствия второго бегуна – его соперника?

– но распахнутый люк в дальнем конце бун

кера недвусмысленно намекал, куда двигать

ся дальше. Астартес двинулся и услышал

щелчки и треск смазанного металла. Щекой

он ощутил внезапный порыв ветра и инстинк

тивно пригнулся. Странный шест, увенчан

ный целым букетом вращающихся лезвий, резко ударил и рассек воздух там, где он толь

ко что стоял. Он развернулся, подныривая

под второе орудие, а затем из узких щелей в

каменной стене выдвинулось третье – не

сколько вращающихся клинков. Ножи руба

нули рядом, вспороли его грязную тунику, он

отклонился в сторону прежде, чем они смогли

коснуться тела. Длинные струи пламени вы

рвались из сокрытых в стенах сопел, угрожая

поджарить его до корочки.

Он увидел, что пол, на котором он стоит, сплошь покрыт мелкими отверстиями, как

шумовка, выполненная из темного металла и

лоснящаяся от смазки. Под ним проходила

канава, забитая сгустками застоявшейся жид

кости, коричневым жирным осадком; широ

кая борозда для стока крови. Поблизости он

заметил изъеденные коррозией валы и остат

ки конвейерного механизма; бункер, судя по

всему, был еще одной частью перерабатыва

ющего комплекса, где добывали рыбий жир и

разделывали дневной улов. Здесь еще сильнее

чувствовалась вонь горючих химикалий, от

нее было кисло во рту.

Рафен тщательно прицелился и резко уда

рил молотом по лезвиям, согнув и застопорив

их; механизм, приводивший их в движение, сломался; шестеренки внутри выскочили из

окислившихся пазов. Он пробивал себе путь к

выходу, оскальзываясь на гладком полу, и до

брался до дальнего люка. За ним начинался

коридор с рядом огромных безостановочно

вращающихся барабанов. Он бежал, сгибаясь

в три погибели, перепрыгивая от одной стены

к другой, скорость его движений не позволяла

ему угодить в крутящиеся жернова. Используя

молот как альпеншток, он зацепился за край

выходного отверстия, и, подтянувшись, вы

брался наружу.

Вопли и рев толпы встретили его, когда он

выбрался с противоположной стороны блок

гауза. Сработанная на скорую руку наклонная

площадка под крутым углом вела ко второй

подъемной платформе; на ней стоял стол.

Рафен рискнул бросить быстрый взгляд

вправо. Фигура в капюшоне, опережая его, уже стремительно неслась по параллельной

рампе. Кровавый Ангел отбросил тяжелый

молот и кинулся вперед, его мышцы и синяки

отозвались болью, но он преодолел последние

несколько метров наверх. Он чувствовал, как

паразит извивается внутри его грудной клет

ки, растревоженный частыми ударами серд

ца.

Кровь стучала в ушах, когда Рафен догнал

своего конкурента и перегнал его. Его обмо

танные тряпками ноги громко стучали по

платформе, когда он в последнем усилии взо

брался наверх; там, на низком столике, он

увидел разбросанные тяжелые стальные дета

ли, которые были так же знакомы ему, как

отражение собственного лица в зеркале.

Ствольная коробка, дуло, боевая пружина, магазин. Перед ним лежали разрозненные ча

сти потерявшего цвет от времени, явно давно

не знавшего настоящего ухода болт-пистоле

та системы Годвина, а рядом торчал из обой

мы единственный оставшийся в ней патрон.

Следуя отточенному до автоматизма рефлек

су, он потянулся к разобранному оружию, не

выпуская из виду своего оппонента, который

делал то же самое напротив него. Сростки

внизу снова замолотили кулаками по панци

рям – на этот раз совсем уж неистово; забег

вступил в завершающую стадию.

Руки Рафена быстро, осторожно и точно

собирали пистолет, безупречно подогнанные

детали присоединялись одна к другой, движе

ния следовали в раз и навсегда затверженной

последовательности; наконец, щелкнув, встал

на место магазин. Он проделывал это так

много раз, что действовал, почти не думая; пальцы, повинуясь моторной памяти, сами

выполнили всю работу.

Рафен знал, что его соперник в капюшоне

закончил свою смертельную работу почти од

новременно с ним. Болтерные заряды скольз

нули в казенники, затворные рамы были не

подвижны, курки – взведены, в точности по

вторяя положение друг друга; они медленно

приблизились к провалу, разделявшему две

параллельные платформы, держа друг друга

на мушке.

Вот как заканчивалось состязание: убий

ством – для быстрейшего. И гибелью – для

того, кто оказался недостаточно проворным.

От быстрого движения капюшон свалился с

головы противника, и Рафен увидел знакомое

угрюмое лицо и глаза, наблюдавшие за ним

сквозь щель прицела.

– Тарик?

“НЕЙМОС” поднимался из темных бездон

ных глубин, нос субмарины смотрел вверх, словно следуя за бледным отблеском слабого

дневного света, который проникал в верхние

слои океана Дайники.

Судно замедлило ход, прокладывая курс

параллельно морскому дну, заваленному об

ломками, оставшимися после кораблекруше

ний, проходя над останками затопленных

траулеров и костями китов, мертвых уже дав

но – погибших из-за нехватки корма или

убитых тиранидскими кархародонами. А за

кормой корабля, с каждой секундой сокращая

дистанцию, следовала стая кракенов – их вел

голод и объединяющая их инстинктивная, почти на уровне биохимии, ненависть, горя

щая в крови этих ксеносов.

Каждая система на борту “Неймоса”, кото

рую можно было выключить, была отключена

и глубоко внутри творения Механикус группа

воинов вооружалась, творя ритуалы сраже

ния, отсчитывая секунды до встречи с врагом.

РАФЕН медлил, его палец застыл на спус

ковом крючке. С такого расстояния Астартес

не мог бы промахнуться.

Орел Обреченности сузил глаза, но не от

крывал огонь. Его пальцы мучительно и не

ловко охватывали рукоять пистолета. Далеко

под ними сростки вопили, требуя смерти, злясь за то, что их лишают обещанного кро

вопролития.

– Давай, – попросил Тарик, его слова раз

неслись по кратеру, – убей меня! У меня ни

чего не осталось… Я проклят, обо мне забыли!

Стреляй, Кровавый Ангел! Прояви милосер

дие… Давай же!

– Нет… – начал Рафен, пистолет дрогнул

в его руке.

– Если не выстрелишь, тогда я убью тебя!

– со злобой выплюнул Тарик, – Мне нечего

терять!

Внизу кричала, потом начала что-то моно

тонно скандировать, этот шум, был громким, как рокот штормовых волн, бьющих в при

брежные скалы. Рафен, стараясь не обращать

на них внимания, покачал головой:

– Я не могу, родич. В этом нет чести…

– Чести? – в ответ заорал Тарик. – У нас

ее отняли, или ты не видишь? Я что, должен

умолять пристрелить меня? Мы в аду, Крова

вый Ангел! И никто не придет нам на помощь.

Он ударил себя по груди, внутри которой

свернулся его паразит:

– Мы осквернены! Смерть – наше един

ственное избавление.

Лицо Орла Обреченности осунулось, каза

лось, за одну секунду он состарился на годы:

– Я жажду только Милости Императора, —

выдохнул он.

Рафен ужаснулся, увидев брата Астартес, павшего так низко, воля которого была почти

сломлена. Воспоминания поднялись на по

верхность его памяти – он слышал о подоб

ном от своего наставника Кориса. У каждого

есть свой предел прочности, даже у таких, как

мы. Те, кто утверждает, что это не так – дура

ки или лжецы. Штука в том, чтобы понимать

правду, знать себя и быть готовым, что когда-

нибудь такое может произойти.

Насколько он видел, для Тарика такой день

уже настал. Рафен чувствовал тяжесть болт-

пистолета в своей руке. Всего один выстрел; пуля войдет точно между глаз Орла Обречен

ности, – смерть будет мгновенной, только

короткая белая вспышка агонии. Конец боли, терзающей брата-воина, чьи страдания в этой

адской тюрьме превысили все мыслимые пре

делы.

Но чего это будет стоить ему? Какую грани

цу перейдет Рафен, даровав смерть одному из

своих? Это стало бы предательством – и не

только его собственной морали и принципов, но и его Ордена, самой его природы… и само

го Тарика, которому братская поддержка бы

ла нужнее смерти.

– Слушай, – произнес он, – я никогда не

лгал моим боевым братьям! И вот что я тебе

скажу, Тарик из Орлов Обреченности. Нас не

бросили! О нас не забыли! – он простер сво

бодную руку.

– Это значит, что наши враги выиграли и

получили что хотели, – Рафен ткнул пальцем

в сторону Фабия и Чейна, на дальней стороне

обзорной платформы, – Этим ты даруешь им

победу! Но сегодня им не сломить нас – тебя

и меня!

Он орал так громко, как мог:

– Доверься мне!

Когда Тарик поднял взгляд и снова посмот

рел ему в глаза, на секунду во взоре Орла Об

реченности появилось что-то, что могло быть

надеждой. Затем он кивнул. Рафен услышал

хлопанье кожистых крыльев; в воздухе у них

над головами на фоне солнца появились по

хожие на летучих мышей создания, отбрасы

вая стремительные угловатые тени. Толпа жа

ждала крови и, если даже Рафен и Тарик не

доставят им такого удовольствия, летающие

стражи испепелят космодесантников на ме

сте лазерным огнем.

Двое. Их всего двое, и у каждого пистолет с

единственным патроном. Этого не хватит, чтобы отправить на тот свет целую орду му

тантов и стаю крылатых стражей. И стреляют

ли еще эти болт-пистолеты? Рафен не удивил

ся бы, если б узнал, что весь этот забег был не

более чем прелюдией к садистской шутке, которую Байл придумал для своего развлече

ния.

– Вот и проверим, – сказал он себе и раз

вернулся, сгибая колени, а потом – вытянул

ся на земле, словно прицеливаясь на стрель

бище. Он знал, что Тарик, глядя на него, сде

лал то же самое.

Ветер поменял направление и Рафен уло

вил в воздухе химическую вонь топлива.

Из-за стены полуразрушенного блокгауза

виднелся верх приземистого резервуара с

прометием.

Рафен нажал на спусковой крючок, болт-

пистолет коротко рявкнул, Тарик тоже вы

стрелил – почти одновременно с ним. Он

увидел яркие вспышки, когда масс-реактив

ные снаряды прошили защитный кожух кон

тейнера; а потом на месте резервуара возник

ла огромная огненная сфера, превратившаяся

в волну оранжевого пламени, которая, расхо

дясь в разные стороны, врезалась в толпу

сростков.

Обжигающая ударная волна сбросила Кро

вавого Ангела с платформы. Рафен был готов

к этому – он лишь сжался в комок, чтобы

взрыв причинил ему как можно меньше вре

да.

ОРЕЛ ОБРЕЧЕННОСТИ приземлился, при

сел, все еще сжимая пустой болт-пистолет, словно какой-то талисман – возможно так и

было, бесполезный ствол напоминал ему о

настоящем оружии, которое он носил когда-

то, которое было частью его жизни, как каж

дого воина из Адептус Астартес. Он развернул

его, изучая исцарапанную, выщербленную

поверхность пистолета в пляшущем, оранже

вом свете пожарища. Оружие было безнадеж

но испорчено, если бы он передал его адептам

оружейной на его родном мире, они прокляли

б его за такое отвратительное обращение с

духом-машины болтера. Но, даже с такими

повреждениями, оно смогло выполнить свою

задачу.

– Я поступлю так же, – сказал сам себе

Тарик, вслушиваясь в звериные вопли охва

ченных паникой мутантов. Но в интонации, с

которой он произнес эти слова, было больше

уверенности, чем в его душе.

В густом удушливом дыму, стеной стояв

шем на нижнем уровне кратера, появилась

тень. Кровавый Ангел Рафен подошел к нему, кивнул и протянул руку, помогая встать.

– Пошли, – произнес он, – Байл оказался

полным идиотом – решил, что легко спра

вится с нами. Он позволил себе расслабиться, и этим очень помог нам.

Тарик принял помощь второго воина и

поднялся на ноги. Он нахмурился:

– То, что ты сказал, там на платформе…

хорошие слова.

Рафен покачал головой:

– Я сказал только то, что ты и так знал.

– Нет, – ответил Тарик, – ты сказал мне

то, во что веришь. И, возможно, в глубине

души я тоже хочу поверить в это. Но тебе

нужно понять. Я покойник, Кровавый Ангел.

В общем-то, не так и важно было, пристрелил

бы ты меня, или нет. Я уже труп.

Его собеседник недовольно фыркнул:

– Все плохо, не так ли? Что ж, можешь го

ворить за себя, Орел Обреченности, а я очень

даже жив и намереваюсь оставаться таким

еще очень долгое время.

Он повернулся, собираясь уходить, но Та

рик остановил его:

– Скажи мне, что ты имел в виду, когда

говорил, что о нас не забыли? Это просто что

бы заставить меня слушать, или ты действи

тельно что-то знаешь?

Рафен сделал паузу, затем наклонился по

ближе и тихим голосом заговорил:

– Вот что. Я пришел сюда не один, Тарик.

Группа моих боевых братьев приближаются к

этому острову по океану на корабле, который

называется “Неймос”. Они скоро будут здесь, в этом я уверен. И когда они придут, я хочу, чтобы это место горело и освещало им дорогу, как маяк.

– Ты с этого корабля? – спросил Астартес,

– Но откуда ты знаешь, что они не отказались

от этого дела?

Он поморщился:

– Дайника-5 – мертвый мир. В океане их

подстерегают смертоносные, чудовищные

твари. Ты не можешь знать, точно ли твои

родичи доберутся сюда.

– Я знаю, – настаивал Рафен, – я верю в

них, и ничто не заставит меня отказаться от

этой веры.

Он пристально посмотрел на своего това

рища:

– Ты ведь помнишь, что есть такая штука

– вера? И она была у тебя, пока ее не отняли

Байл и его палачи.

Лицо Тарика окаменело.

– Я помню. Я не потерял ее.

Рафен ухватился за его слова:

– Так помоги мне напомнить об этом

остальным братьям!

Он раскинул руки, указывая на клетки над

ними:

– Байлу нравится, когда у его игр есть зри

тели, ведь так? Его тщеславию льстит, когда, причиняя боль другим, он наблюдает за ее

отблесками, греется в ее отраженном тепле.

Но теперь мы можем обернуть это против не

го.

Лицо Кровавого Ангела, покрытое синяка

ми и копотью, прорезала тонкая ухмылка.

– Каждого боевого брата, заключенного

здесь, заставляли смотреть на сегодняшнее

жестокое состязание. Их заставляли смотреть, потому что Байл считал, что таким образом

доносит до всех один из своих “уроков”.

Он перевел дыхание:

– Я знаю, многие боевые братья пытались

сражаться до меня – и потерпели поражение.

Но это не мой случай. Не наш случай.

– С чего это ты так уверен?

– Потому что все Астартес здесь присоеди

нятся к нам. Помяни мое слово, Орел Обре

ченности. Мы соберем всех наших родичей.

– Они уже давно не те воины, о которых ты

говоришь, Рафен! Они сломлены годами не

мыслимых пыток, и уверены, что их бросили!

– Как ты? – спросил Рафен.

Улыбка превратилась в беспощадный

оскал:

– Пойдем. Нам нужно поднять нашу ар

мию, если мы хотим запалить это место, как

факел.

НЕРАЗБЕРИХА, которая последовала за

взрывом прометия, повергла сростков в па

нику. Некоторые были мертвы, пожранные

взрывом, который вызвали болтерные снаря

ды – но большинство были захвачены врас

плох и отрезаны от окружающего мира пожа

рами, вспыхнувшими на нижнем уровне тю

ремного комплекса, которые с каждой мину

той распространялись, раздуваемые непре

кращающимся ветром.

Они не знали и даже представить не могли, что, впав в ярость, Фабий Байл бросил верных

слуг на произвол судьбы, скомандовав своему

помощнику Чейну не тушить пожар, предо

ставив пламени распространяться где угодно, сжигая тех, кто не успел убежать. Прародитель

решил, что гибель тех сростков, которые не

смогли сами спастись от огня, послужит вы

жившим напоминанием о том, что если Байл

желает крови и смерти – он не удовлетворит

ся ничем иным.

Но звероподобные мутанты хранили трога

тельную преданность своему хозяину.

Все, что оставалось от их человеческих лич

ностей, уже давно было утрачено и заменено

смесью препаратов, менявших их геном и

безумными хирургическими перекройками.

Байл переделывал каждого из них, заставляя

дремлющие гены животных в их ДНК вновь

заявить о себе; то, что появлялось в конце

такого процесса, или умирало или было со

вершенно лишено всего человеческого.

Их звериный разум был порабощен их

творцом, и во имя него группы мутантов без

особенного труда преодолевали тлеющие, ча

дящие груды обломков, высматривая узни

ков, которые осмелились выказать такое не

повиновение.

В буквальном смысле слова, это стало их

смертельной ошибкой.

ВДОЛЬ ВСЕЙ ОТВЕСНОЙ стены кратера

пылало пламя; там, где в отводных канавах, заполненных маслянистой жидкостью, валя

лись раскаленные добела обломки металла, в

небо поднимался тяжелый черный дым. Дым

окутывал на скорую руку построенную хижи

ну, поднятую на железных сваях; окруженная

целым лесом колонн, торчавших вокруг круг

лого, как арена пространства, она была цен

тром, от которого во все стороны к колоколь

цам громкоговорителей тянулись старые, по

битые коррозией провода.

Поблизости обезьяноподобный мутант, оставшийся в живых после того, как его сбро

сил с моста Кровавый Ангел, вел за собой пару

низкорослых змееподобных сростков, проби

раясь сквозь серо-черную дымку.

Обезьяноподобный должен был погибнуть

первым – Рафен решил исправить ошибку, которую совершил, оставив мутанта в живых.

Астартес стремительно выскочил из укрытия

и изо всех сил врезал сростку по пояснице

своим разряженным болт-пистолетом. Тот

пошатнулся и попытался развернуться назад, раскинув лапищи, чтобы схватить врага – но

удар оказался настолько сильным, что пере

бил позвоночник и разорвал нервы. Обезья

ноподобный пытался зарычать, выплескивая

свою ярость – но его опоясала резкая вспыш

ка боли, а потом тело ниже пояса утратило

чувствительность. Зверь рухнул на землю, и

Рафен резко ударил упавшего по глотке. Тош

нотворный хруст, влажный всхлип и дело сде

лано.

Похожие на змей мутанты запаниковали и

отступили, угодив прямо в руки другого

Астартес. Тарик кулаком сшиб одного на зем

лю, старательно рассчитывая силу удара —

один из них нужен был им живым – и разору

жил другого, выбив из его руки короткий изо

гнутый клинок.

Рафен приблизился ко второму змееподоб

ному мутанту, и, ни секунды не медля, схва

тил низкорослую рептилию и швырнул в ка

наву, заполненную горящим топливом. По

грузившись в пылающую жижу, существо с

пронзительным визгом сварилось заживо. Та

рик наставил захваченный меч на сростка, которого свалил на землю:

– Если не сделаешь то, что мы скажем – то

же самое будет и с тобой.

Змей быстро закивал маленькой головой

на длинной шее, его желтые глаза расшири

лись от ужаса.

Рафен указал на хижину.

– Там есть вокс-сеть. Ты активируешь ее

для нас.

Сросток закивал как заведенный и вскараб

кался в хижину, стараясь как можно быстрее

выполнить то, что позволило бы ему спастись.

Его товарищ перестал верещать, и к разнооб

разному букету запахов, наполнявших воздух, присоединился новый – сладковатая вонь го

релого мяса.

КОГДА дело было сделано, Тарик подарил

змею-сростку быструю и безболезненную

смерть, перерезав горло одним стремитель

ным скользящим ударом клинка. Истекая

кровью, мутант смотрел на него, в его угасаю

щих глазах застыл укор; похоже, он действи

тельно поверил, что у него есть шанс остаться

в живых.

Рафен наклонился вперед, не отрывая

взгляда от мигающих огоньков и позвякива

ющих механизмов на панели управления, установленной в хижине. Возможно, раньше

здесь был контрольный центр сортировочно

го производства, но сейчас механизм был мо

дифицирован для управления кабелями и ин

формационными каналами, цель которых

ускользала от понимания Кровавого Ангела.

Они змеились по стенам и полу помещения, переплетаясь друг с другом, словно корни ги

гантского растения. Он подумал, какой ущерб