Текст книги "Черная Волна"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Глава 1

Все – безумие.

Это было самым четким объяснением, про

стейшим и наиболее логичным ответом.

Другой правды не может быть, любые аль

тернативы невозможны. Бесспорный факт за

ключается в том, что вселенная развернулась

по оси безумия. И любые существа, которые

сопротивляются, отказываясь принимать этот

факт, полностью обречены.

Однако и понимание этого факта не дает

никаких преимуществ. Двигаясь через густую, липкую слизь, покрывающую поверхность

сточного канала, Ла’Нон остановился и взгля

нул на правую руку, на длинные и тонкие се

рые пальцы, облепленные грязью и засохши

ми каплями крови. Другая рука – чужеродная

– безвольно свисала гротескной коричнево-

зеленой громадой, навсегда нарушив баланс

его тела и мешая движению. Рука поднялась, чтобы стереть жижу со лба, но он тут же от

бросил ее и использовал свою настоящую, природную руку тау. Ла’Нону не нравилось

останавливаться слишком часто. Когда он

двигался, голос в голове оставлял его в покое.

Он представлял себе этот голос как фантома, как призрачную тварь, которая медленно

движется вместе с ним в совершенной гармо

нии, и он может ее обогнать. Хотя бы на неко

торое время.

Предостаточно времени, чтобы понять, что

безумная вселенная ненавидела его. Ненави

дела и желала причинить ему страдания та

кие, чтобы его настоящее “я” разлетелось на

кусочки. Вот почему она отправила его сюда, в это место, где его могут запытать до смерти.

Он ощутил, как возвращается голос, и на

чал проклинать его, рык эхом отражался от

стен канала. С огромными усилиями, Ла’Нон

выбил техническую решетку над головой и

подтянулся вверх, на мостик для рабочих. Он

позволил чужеродной конечности помочь, в

противном случае он бы никогда не смог это

го сделать. Оттуда он поднимался все выше и

выше, спиралью по изогнутым трубам, вре

занным в скалу. Раз или два он проходил ме

ста, в которых некогда покоились залежи же

лезно-никелевой руды еще в то время, когда

это место было всего лишь огромной скалой, дрейфующей в пустоте.

Ла’Нон снова остановился и начал рыдать.

Это продолжалось несколько минут. Он не

знал точно, ни почему происходят эти при

ступы рыданий, ни почему так внезапно за

канчиваются. Он просто пережидал, пока они

пройдут. Это стало происходить с того дня, как он проснулся и обнаружил пересаженную

конечность. Именно она разделила его, отде

лила функции тела от разума. В конечном

итоге, как это всегда происходило, мучитель

ные рыдания закончились, и он продолжил

идти к поверхности. Ручейки слез оставили

потеки на его грязных щеках. Он заметил этот

узор, когда поймал свое собственное отраже

ние в огромном куске стекла, выломанного из

окна. Он представлял собой жалкое зрелище.

Роба, которую он некогда носил в должности

младшего функционера касты земли, была

заменена на порванное обмундирование, сня

тое с мертвого крута. От прежней одежды

остались только сломанные куски его ожере

лья, собранные в кармане, единственное, что

напоминало о его должности. Его худое лицо

было бледным, плоть свисала с черепа, слов

но плохо сидящая маска из пергамента.

Огромная рука качалась туда-сюда, она была

тяжелой от мышц, дергающейся и горячей на

ощупь. Ла’Нон, не задержав на ней свое вни

мание, отвернулся от чужеродной плоти. Ме

ста, где она была имплантирована, под по

верхностью кожи пузырились и шипели. Он

голыми ногами прошелся по осколкам стекла

и ничего не почувствовал. Не торопясь, он

надавил весом всего тела, но опять не почув

ствовал боли. Собираясь в лужицы между

пальцами, пошла кровь, но ощущений так и

не появилось. Так что он продолжил идти.

Вверх. И подальше.

Колония была подобна плоду киттика с де

рева, пораженного червями-бурильщиками.

Грубо сплюснутый у полюсов, с комковатой

поверхностью, внутри астероид был весь из

грызен пересекающимися туннелями и пу

стотами. Фабрики и кислородные заводы, де

ревья и жилые отсеки, места для упражнений, тренировок и отдыха – дом для сотни тысяч

тау… Или, по крайней мере, когда-то был им.

Ла’Нон прилетел, когда колония была от

крытой и дрейфовала на дальнем краю систе

мы Таш’Вар. Ему нравилось жить здесь, пока

не пришла буря.

Он мало что помнил. Позднее он по фраг

ментам восстановил историю. Варп-шторм, внезапный и ужасный, поглотил колонию и

унес, выплюнув где-то в другой части космо

са, будто не переваренную еду. Очень далеко

от дома. Очень далеко от Тау.

И там, когда они были одинокими и поте

рянными, пришел странный гуе’ла, человек с

множеством устройств, причиняющих боль, и

армией уродцев. С захватчиками пришло без

умие, это было великим откровением для тау.

Как давно это было? Дни тому назад? Годы?

Ла’Нон потерял ощущение времени и вспоми

нал древнюю мудрость, которая гласила:

“Будьте способны распознать первый камень, который мостит дорогу к безумию”. Возмож

но, когда и если он достигнет внешних ярусов, возможно, когда он снова увидит темные не

беса, впервые с тех пор…

сколько бы там не прошло, тогда он пой

мет. Так много вещей гонят его вперед.

Гнездо обезумевших веспидов, которое

блокировало ему дорогу к продовольствен

ным кладовкам. Искалеченный и полумерт

вый крут, которого ему пришлось убить сло

манным стулом. Существо, которое когда-то

было женщиной касты воздуха, но на самом

деле оказалась просто сосудом плоти и крови.

Она отняла большую часть его времени. Раз

говаривая с ним, стараясь подружиться. Когда

чужеродная конечность вбила и размозжила

ее голову о каменную стену, Ла’Нон отстране

но смотрел, все еще пытаясь найти понима

ние.

Теперь колония была местом смерти и раз

ложения. Выжившие от ужасающих экспери

ментов гуе’ла отбрасывались на погибель, из

гонялись в мрачные коридоры влачить жал

кое существование или умирать от рук тех, кто избежал его скальпелей, или от рук других

жертв. Долгое время Ла’Нон жил в страхе, что

его снова поймают, что он снова будет испы

тывать раскаленную добела боль и бесконеч

ную агонию. Его рука – его здоровая рука —

легла на горло при воспоминании о том, как

он тогда кричал. Когда это произошло, голос

снова зашептал ему в ухо. Он догнал его.

Он снова рассказывал ему ту же самую ис

торию. Голосу нравилась это история, сильно

нравилась. Это единственное разумное объ

яснение, которое он мог придумать, почему

бесконечно повторяется один и тот же разго

вор, одни и те же картинки. Голос рассказы

вал Ла’Нону о другом тау, которого звали

Ла’Нон, у которого была пара и маленькое, но

комфортное жилище. Которого уважали за его

рабочую этику, хотя он и не был выдающейся

личностью. О тау, который был хорошим му

жем спокойной жене и заботливым отцом

единственного сорванца, который был столь

шаловлив, как и все дети. Этот другой Ла’Нон

– который явно не был им, потому что он

запомнил бы, если у него была жена и сын —

потерял все, что было важно, когда пришел

великий шторм и разрушил его жилище на

части. Голос заканчивал историю и начинал

ее рассказывать заново. Он никогда не уста

вал.

Ла’Нон начал кричать и биться головой о

палубу. Теперь голос снова ушел. Возможно, разговаривать с другими. С теми, кому, воз

можно, история про другого Ла’Нона нрави

лась больше. Ощущая головокружение и сти

рая кровь, он снова двинулся дальше, с радо

стью принимая тишину.

Он съел что-то, что напоминало какой-то

овощ, а в темном углу коридора он нашел за

гнивающий пучок растительности, после чего

отхлебнул застоявшейся воды из переполнен

ной сферы для купаний в рухнувшем жилом

отсеке. Ла’Нон медленно последовал по фона

рям-указателям по длинной рампе, которая

словно волчок уходила вверх. Легкий захват

гравитационных генераторов, энергия все

еще проистекала из мощного термоядерного

реактора в ядре колонии, позволил ему идти

по внутренней окружности коридора-трубы.

Эта технология позволяла тау использовать

каждую толику пространства астероида для

жизни и работы.

Хотя теперь и не для жизни. Вместо этого

колония стала трупом, и все, что населяет

внутренности – животные и хищники. Ла’Нон

был таким же, личинкой внутри мертвой пло

ти. Ни живым, ни тем, кем он привык быть.

Не таким, как другой Ла’Нон, о котором гово

рил голос в голове.

Но он примирился с этим. Понимание при

несло ему удовлетворение, если это вообще

можно было так назвать. Прежде Ла’Нон бо

ялся потерять разум, к этому вело безумие и

агония конечности. Хотя сейчас его разум уже

немного прочистился.

Он снова станет нормальным. Да. Это же

очевидно. Только так, покуда все остальное

сошло с ума. Как только он увидит ночь сна

ружи, он будет в этом уверен. Последняя то

лика сомнений исчезнет. Если бы ему только

найти покой, найти способ прекратить боль, тогда это его удовлетворит.

Часами, или днями, или даже годами позд

нее тау очутился у корабельных врат. Чуже

родная конечность царапала стены, когда он

шел вдоль них, стучала зеленоватыми ко

стяшками пальцев по треснутым овальным

иллюминаторам. А сейчас Ла’Нон нашел то, к

чему стремился. Люк, диафрагменный люк из

прочного металлического сплава, каждый

промасленный лепесток которого был сжат и

закрыт. Он не помнил последовательность

нажатий для открытия, но его здоровая рука

помнила и набрала ее на скрытой клавиатуре

в стене.

Хотя иллюминатор был треснут, за намерз

шим льдом из кислорода он видел темноту.

Но не совсем. Он не мог по-настоящему, в

реальности, видеть ее. Не своими собствен

ными глазами. Чтобы по-настоящему осо

знать, взглянуть в лицо безумной вселенной

и познать ее, ему нужно выбраться туда. Он

действительно решился на это впервые?

Ла’Нон задумался, может быть, голос знает

ответ. Он улыбался. Вскоре боль пройдет, а

голос больше никогда не будет его доставать.

Будучи занятым вводом комбинации, он

заметил, но проигнорировал движение чего-

то красного за иллюминатором. Это было не

важно так же, как и другой Ла’Нон, его жена и

ребенок, все это можно забыть. Только дей

ствие, только этот момент важен.

Замешательство отразилось на его сером

лице, когда до него донесся звук, и он ощутил

вибрацию. За диафрагменным люком разда

вались звуки, тяжелая поступь и размалыва

ющие удары. Кажется, это было неправиль

ным. С другой стороны люка должно нахо

диться совершенно пустое, белое вспомога

тельное помещение, декомпрессионная пала

та и стойки с облегающими костюмами защи

ты. Космос должен быть пуст и готов к прихо

ду Ла’Нона. Последний барьер между ним и

безумной вселенной, ожидающей его появле

ния. Для тау, он это понимал.

Затем диафрагменный люк раскрылся, ме

таллические лепестки втянулись в каменную

стену. Ла’Нон ощутил, как чужеродная конеч

ность дернулась, когда он отвернулся от па

нели, чтобы сделать шаг.

Открытый люк был блокирован темно-

красным истуканом. Ла’Нон поднял взгляд, оценивая его формы. Это был гуманоид изо

гнутых очертаний и с резкими краями. Мощ

ное существо, высеченные подобия рук и ног

с раздувшимися мускулами, маленькую и

ужасную голову украшают глаза, сияющие, словно драгоценные камни, ротовая решетка

застыла в неизменной гримасе. Посреди гру

ди символ – крылья из чеканного золота рас

тут из влажной, блестящей капли рубина. В

одной руке самое здоровое оружие, которое

когда-либо видел Ла’Нон. Огромный стальной

брусок устройства намного громаднее, чем

любой импульсный карабин. Раззявленное

дуло представлялось ему черным туннелем.

Там были и другие, примерно такие же, ссутулившиеся и набившиеся в тесное про

странство воздушного шлюза. Стены едва

сдерживали ужасные и угрожающие фигуры.

Глядя на них, в нем вспыхнуло воспоминание

о гуе’ла, который принес всю эту боль и новое

понимание для колонии – все эти изваяния

были почти такими же, но отличались. Такие

же огромные, такие же формы. Ла’Нон заду

мался, а эти такие же жестокие? Он спросил

голос в голове, если он, правда, знает ответ.

Вселенная прислала этих новых монстров по

следам принесшего-боль? В чем их роль в

следующем акте безумия, и несут ли они ему

новые мучения, которые необходимо пере

жить? В процессе этого ему нужно усвоить

новую истину?

Ла’Нон протянул свою здоровую руку в же

сте приветствия, но чужеродная конечность

тоже решила поучаствовать и вытянула кулак.

БОЛТЕР брата Аджира поднялся, но в этот

момент брат-сержант Рафен рыкнул приказ.

– Не стрелять!

Аджир не подал виду, что услышал приказ

и просто продолжил движение оружием. Уда

ром затыльника он откинул чужака в сторону, но не убил его. Взъерошенный тау отлетел

обратно в коридор из полированной скалы за

входом в воздушный шлюз и загремел по на

стилу своими длинными и худыми конечно

стями. На мгновение единственным звуком

было царапанье ног пришельца по полу, но

равновесие он не восстановил. Из нового по

реза на измазанном грязью лице потекла тон

кая струйка крови.

С его губ слетел стон.

Точным, экономным движением Аджир

взмахнул оружием, чтобы стряхнуть кровь

чужака. Брат-сержант Рафен услышал, как тот

тихо и с презрением фыркнул.

– Оно все еще живо, – сказал другой воин.

Шлем Рафена повернулся к брату Церису.

Кодиций кивнул, уловив невысказанные при

казы командира до того, как он их озвучил.

Церис вышел вперед перед отрядом. Из всех

собравшихся в воздушном шлюзе Адептус

Астартес он был единственным, не облачен

ным с ног до головы в темно-красный боевой

доспех. Броня Цериса была цвета индиго, за

единственным исключением в виде правого

наплечника, который был выкрашен в крова

во-красный. Воин снял шлем и, сузив глаза, бросил твердый как скала взгляд на чужака.

Кристаллическое устройство, окружающее

его затылок, мягко засветилось, контакты и

механизмы встроенного в силовую броню

психического капюшона заработали согласно

своим таинственным технологиям. Тау съе

жился, бормоча что-то и бросая обеспокоен

ные взгляды на Рафена.

Сержант последовал примеру Цериса и

снял шлем. Темные волосы длиной до плеч

свободно опустились на броню. Не испытывая

жалости Рафен изучал чужака.

– Ты понимаешь, что я говорю, ксенос?

Тау не отвечал, но через мгновение загово

рил Церис.

– Он понимает.

Кристаллы слегка пульсировали, и Рафен

ощутил в холодном воздухе слабый запах озо

на – последствие избытка острожного психи

ческого давления на инопланетное существо.

– Ла’Нон говорит на вашем языке, гуе’ла,

– сказало существо шелестящим, слабым го

лосом.

– Мы кое-что ищем, – ответил ему Рафен,

– здесь, в твоей колонии. Тебя заставят по

мочь нам найти искомое.

Он кивнул в сторону Цериса. Вывод был

очевиден. Псайкер наклонился и немигаю

щим взором уставился на дрожащего тау.

– Здесь ничего нет, кроме мучений, – про

скрипел чужак, – ничего полезного для вас.

Только мучения и голоса.

Игнорируя то, что его прервали, Рафен

продолжил.

– Мы ищем другого… другого гуе’ла.

Его лицо скривилось в гримасе, будто слово

ксеносов было мерзким на вкус.

– Расскажи нам все, что знаешь.

– Несущий-боль! – чужак выкрикнул имя

с внезапным рыком. – Ты… Ты такой же!

Позади себя Рафен услышал грубое, раз

драженное рычание.

– Мы не такие как он, – обронил брат Тур

кио.

– Покажи изображение, – продолжил сер

жант. Он повернулся к брату Кейну, который

стоял поблизости с оружием наготове.

– Мы должны быть уверенны.

Лицо Кейна было скрыто шлемом, но его

движения выдавали раздражение.

Как и остальные, Кейн имел укоренившее

ся острое желание уничтожить все инопла

нетные жизненные формы, с которыми стал

кивался, и с трудом сдерживал себя.

Рафен понимал его, он ощущал тоже самое, но миссия прежде всего, и, для того чтобы

довести ее до конца, он сделает все – даже

позволит недостойному ксеносу прожить чуть

дольше.

Молодой Астартес достал из кармана на

поясе похожий на диск пикт-планшет и шаг

нул вперед, протягивая его на вытянутой руке

чужаку.

Тау сморгнул кровь и глуповато уставился

на экран, и в следующую же секунду вся его

трупно-серая кожа поблекла. Рафен узнал вы

ражение на лице существа. Оказалось, ужас

выглядит одинаково на лицах любых разум

ных существ. Чужак поднял руки и закрыл

глаза. Одна из них была длинная и худая, дру

гая толстая и мускулистая.

– Рука существа, – по общему каналу в

комм-бусине раздался голос Туркио, слыши

мый для всех остальных космических десант

ников, – с ней что-то не так.

Рядом с Туркио, словно статуя, сжимая тя

желый болтер, стоял брат Пулуо, который вы

разил свое немногословное мнение.

– Мутация?

– Нет, – ответил Аджир, и в его голосе

слышалась скука, – я убил их достаточно, чтобы отличить одно от другого. Тут что-то

иное.

Он взглянул на командира.

– Может быть, следует перерезать ему

глотку и отправить на корабль. Дадим сангви

нарным жрецам сувенир, пусть позабавятся.

Тау взирал на них со странной смесью ужа

са и желания подчиниться, словно знал, о чем

они говорят, хотя ни один звук не донесся из

запечатанных шлемов или комм-бусин кос

модесантников в капюшонах. Моргая, он

осторожно встал на ноги. Он сутулился и по

чти не дышал. Он вытянул трясущийся палец

во тьму.

– Ниже, ниже, – бормотал он, – Несущий-

боль! Ниже.

– Ты нам покажешь, – не дрогнувшим

взглядом приказал Церис.

– Гуе’ла, мое говорит – нет. Нет. Нет.

Ксенос начал дергать себя толстой, разду

той конечностью.

– Не могу идти назад. Не пойду, – он ука

зывал мимо Астартес на внешние двери воз

душного шлюза, – наружу. Да. Увидеть все

ленную, взглянуть ей в лицо. Остановить го

лос. Голос, голос, голос…

– Существо расстроилось, – фыркнул

Аджир. После чего снова поднял болтер.

– Зачем нам нужен проводник, лорд? – он

взглянул на Рафена.

– Оно боится, – заметил Церис, – пытка

страхом вытолкнула его за границы вменяе

мости. Существо верит, что его заставят прой

ти через еще большую боль, если оно вернется

на внутренние ярусы колонии.

Лицо кодиция скривилось в гримасе, слов

но его тошнило от чтения мыслей тау. Чужак

помахал рукой.

– Да. Да. Больше нет боли.

Рафен сурово посмотрел на тау.

– Ла’Нон. Делай, что велено, и я прекращу

твои мучения. Навсегда.

Когда тау поднял глаза, его умоляющий

взгляд был жалок.

– Ты клянешься? Своим божеством?

Церис прищурился, его уверенная мощь

давила на слабую волю существа. Рафен кив

нул.

– Покажи нам, – потребовал он, – веди

нас к несущему-боль.

БОРМОЧА и спотыкаясь, тау вел вперед, переходя из коридора в коридор, казалось, бесцельным и блуждающим курсом. Церис

шел за ним, слабое синее свечение над его

головой и напряженное выражение лица сви

детельствовали о постоянном телепатиче

ском контроле над чужаком.

Рафен шел в паре шагов позади, его прижа

тый у груди болтган смотрел дулом вниз. Сер

жант все еще оценивал кодиция. Его недавнее

назначение в подразделение Рафена было

продиктовано личным приказом главного

библиария Ордена, владыки псайкеров Ме

фистоном. Церис, по ходившим в бараках слу

хам, был одним из немногих псайкеров, пер

сонально отобранных Мефистоном, дабы слу

жить ему глазами и ушами во всем Ордене.

Так что Рафен не мог избавиться от ощуще

ния, что каким-то образом все, что он сказал

или все, что видел кодиций, наблюдалось так

же человеком, который был известен среди

Кровавых Ангелов как Повелитель Смерти.

Каким именно образом сородичи-колдуны

обменивались информацией, было выше по

нимания Рафена, но он без труда мог себе

представить, что огромная дистанция не бы

ла особым препятствием для сверхъесте

ственной силы разума Мефистона.

Церис быстро взглянул на него через плечо

и затем отвел взгляд, словно подтверждал

мысли Рафена. Когда он говорил, у кодиция

был тихий голос, который казался странным

для человека из грубых экваториальных пле

мен Ваал Прим, а его твердый, прямой взор, казалось, мог заметить все. А вот эмоции, ко

гда псайкер хотел их показать, были невыра

зительными и неопределенными. Именно

это, больше чем все остальное, беспокоило

сержанта. Все остальные воины под его ко

мандованием, даже оставшийся в резерве Пу

луо, открыто выражали свой боевой дух и

пылкость. Церис же оставался загадкой, и

брату-сержанту Рафену было не просто рас

слабиться в присутствии этого человека.

– Сэр, – в комм-бусине Рафена возник го

лос брата Пулуо. Руна индикатор, горящая

внутри горжета, показывала, что передача от

его заместителя шла по закрытому каналу.

Сержант знал, что у Пулуо есть вопрос.

– Говори, – приказал он. Остальные вои

ны маршировали рядом с ним. Голубой шлем

Опустошителя, отмечающий его как специа

листа по тяжелому вооружению, был почти не

виден в тенях.

– В словах Аджира есть смысл. Мы можем

найти путь через это гнездо личинок без по

мощи ксеноса.

– Это моя прерогатива решать, – ответил

Рафен, говоря через ларингофон, так что бы

слова передавались по воксу, но все осталь

ные ничего не слышали, – это вопрос целесо

образности, брат. Чужак послужит нам.

Его лицо нахмурилось.

– Слишком много времени было потраче

но на бесполезное преследование. И если мы

должны мириться с тем, что это существо

проживет чуть дольше и поможет нам завер

шить это задание, да будет так.

– Как пожелаете, – пришел ответ, но Ра

фен мог сказать, что Пулуо был недоволен.

Честно говоря, Рафен тоже. Но уже прошло

несколько месяцев с тех пор, как он со своим

отделением покинул родной мир Ордена Ваал

на борту боевого корабля “Тихо” и за эти дни

и недели они мало преуспели. Их миссия, данная Рафену лично магистром Ордена Дан

те, оказалась настолько тяжелой, насколько и

ожидали Кровавые Ангелы. Кроме того, их

добыча была даже еще более неуловимой, чем

приписывала ей репутация. Они преследова

ли тень среди глубин межзвездного простран

ства и до сего дня, постоянно находились в

шаге позади.

Он бросил взгляд назад на боевое построе

ние воинов. За Пулуо, который монотонно

вышагивал со своим тяжелым болтером в ру

ках, прямо по центру коридора смело шел

Аджир. Он бросал взгляд в каждый отходящий

туннель или открытую дверь, в надежде

столкнуться с врагом. Кейн, самый молодой

воин отделения Рафена, следовал за ним

осторожной, осмотрительной поступью. Мол

чаливый и наблюдательный Туркио шел в

арьергарде. Во мраке, вытянутая рука Туркио

казалась устойчивой как скала, – тусклую

сталь и тяжелый карбон его аугметической

конечности прятала броня, – железной хват

кой она сжимала болтер. Каждый воин, на

свой собственный манер, концентрировался

на поставленной задаче, но Рафен знал их

слишком хорошо, чтобы ощутить в них на

пряжение. Он сам отражал это настроение.

Некоторые меньшие люди могли назвать это

тревогой, но с каждой пройденной улицей, что приближала охотников к добыче, беспо

койство медленно росло.

Он здесь? Этот вопрос Рафен десятки раз

задавал сам себе, куда бы ни приводила мис

сия “Тихо”. На поверхности Сейрин Минорис, среди руин купола бойни Темных Эльдар, в

глубинах улья Надакар и в кружащемся без

умии варп-пространства. Десятки зацепок.

Частичные наблюдения и полуправда, вытя

нутая из сети шпионов, видения гадателей и

доклады разведки Империума. Каждая из них

оказалась тупиком и потраченным временем.

И каждый раз он задавал себе этот вопрос.

Каждый раз поиск заканчивался ничем, и

цель уходила.

Или объект охоты был столь внушающим

страх и умным, как говорили его враги? На

Надкаре Рафен был уверен, что видел его, мельком заметив огромную фигуру, пробива

ющуюся через толпу кающихся. Импровизи

рованная лаборатория, которую они нашли, была украшена все еще влажными останками

инквизитора Еретикус и его свиты. Бокал ви

на был все еще теплым от прикосновения. Его

запах витал в комнате. Они были так близко, но недостаточно.

И с каждым разочарованием, Рафен ощу

щал, как клинок неудачи глубже врезается в

его сердце. Несмотря на дарованное маги

стром прощение, он с самого начала был ви

новен в том, что добыча ускользнула с Ваала.

Даже если никто не винил его в этом, Рафен

сам на себя взвалил огромную ответствен

ность за произошедшее. На мгновение его ра

зум затуманила вспышка воспоминания о

вратах из пси-дыма и эктоплазмы, которые

висели в воздухе перед ним. Ворота, очерта

ниями напоминающие завывающий череп.

Рафен сильнее сжал рукоять болтера и по

пытался отогнать эти мысли. Не было смысла

постоянно пытать себя обвинениями. Вместо

этого, он должен был использовать гнев вну

три себя как топливо, чтобы набраться сил и

обострить свои чувства.

Им приходилось отсеивать и пробираться

через частички информации, собранной из

столь ненадежных и разбросанных источни

ков, что их правдивость была едва выше баек

завсегдатаев питейных заведений. И когда

все же клубок привел их через вакуум к об

шивке дрейфующей колонии тау, что-то в ду

ше у Рафен начало резонировать, словно стру

ны электроарфы. Ренегат был близко. Он

ощущал это всем своим естеством.

Где-то в лабиринте ксеносов, где-то глубо

ко во тьме, архи-предатель, самозваный Пра

родитель Хаоса Неделимого, бывший лейте

нант Детей Императора, испорченный апоте

карий, убийца и мучитель людей, работал над

своим злодеянием.

Рафен взглянул на висевшую на наручи си

ловой брони клятву, которой он придержи

вался. Полоска освященного пергамента не

сла на себе пятнышко темного цвета, каплю

крови из вены самого Корбуло, магистра Ало

го Грааля и повелителя сангвинарных жрецов

Ордена. На пергаменте была написана клятва

Рафена, облаченная в слова и благословенная

взглядом Бога-Императора Человечества.

Обещание найти и убить человека, извест

ного как Фабий Байл.

ГОЛОС сказал Ла’Нону, куда привести гу

е’ла. По прошествии часов – или дней? —

блужданий по спиральным коридорам, тау

привел бронированных людей в один из са

мых больших внутренних залов астероида.

Эллиптическая пещера сужалась к одной точ

ке, большую часть пространства занимал гра

неный шар, построенный из мягкого полиме

талла, столь часто используемого тау для

строительства. Для поддержки сферы цвета

кости на своем месте, из пола, стен и потолка

тянулись толстые опоры. Закрепленные фо

кусные гравитационные генераторы позволя

ли ходить по поверхности шара, словно вы

стоите на поверхности крошечной луны.

Ла’Нон знал, что внутри нее нагромождение

стоящих друг на друге вертикальных этажей.

Некогда это был лазарет колонии, сейчас же

это было местом ужасов.

Гуе’ла, который пришел после шторма, вы

кинул оттуда всех. Приносящий-боль сделал

его своим домом. Все эти благоразумные речи

и банальности, все личины, которые он носил, и откровенные просьбы позволить помочь

потерянным колонистам, все его слова о же

лании служить Высшему Благу. Все это —

ложь.

Ла’Нон слышал убеждающий его голос и

начал дрожать. Он ощущал силу разума чело

века в синей броне за спиной, который за

ставлял его ноги передвигаться, словно запи

нающиеся поршни. Зажатый давлением с двух

сторон, тау ощутил, что его череп готов взо

рваться. Он захныкал, вспомнив всех тварей, которые вываливались из лазарета.

Несущего-боль и огромного металлическо

го паука, торчащего у него за спиной, прибо

ры, которые резали, расчленяли и сшивали.

Чудовищное удовольствие, с которым он да

ровал Ла’Нону конечность.

И затем, все остальное. Гибриды, собран

ные из различных видов, твари, которых ни

когда не было во плоти, собранные вместе с

какой-то целью, которая всегда была выше

понимания простого клерка касты земли.

Всплыло еще одно воспоминание, пред

ставляющее собой ужасающий дар этого веч

но болтающего голоса. Вспомнился момент, когда Ла’Нон заговорил, на самом деле умуд

рившись выдавить пару слов несущему-боль, пока гуе’ла привязывали его к операционному

столу.

Тау тогда спросил. “почему?”. По какой

причине они пришли на этот одинокий и по

терянный среди звезд астероид. Дать им лож

ную надежду и затем пытать? Что в них было

такого ценного?

Тогда несущий-боль не соврал. Он ответил

Ла’Нону, что делает это не только потому, что

может, но и еще потому, что это его развлека

ет.

После этого Ла’Нон не помнил ничего кро

ме криков. Перебирая ногами по изогнутому

полу, он снова услышал голос в голове, кото

рый вопил от боли. Конечность выкрутилась

и ударила тау по лицу, сражаясь с ним. Шок

придал ему сил. Не понимая, что он делает, отрезанный от самого себя, тау эхом начал

передавать свой внутренний крик. Он тянул

кожу своего лица, но звук не прекращался.

– КСЕНОС! – предупреждающе зарычал

Церис, когда тау пошатнулся, и по невнима

тельности загромыхал по куче обломков и

мусора. Существо заорало, залепетало тираду

на своем собственном, шипящем и несвязном

языке.

Рафен уже поднял болтер, обозревая все

через прицел оружия. Отслеживая цель, он

перещелкнул селектор на одиночный выстрел

и начал мягко нажимать спуск.

Но в следующую секунду шар сине-белого

огня разорвал гнетущую атмосферу и ударил

рядом с чужаком. Тау описал судорожный пи

руэт и шлепнулся в кровавом облачке. Рафен

отреагировал, когда второй импульсный луч

прошелся мимо него и треснул в наваленную

кучу складских контейнеров.

– Там! – заорал Кейн, когда острые моло

дые глаза юнца нашли стрелявшего. Аджир

послал очередь болтерных снарядов в низкую

стену, на которую указывал Кровавый Ангел.

Из убежища с криком выскочил другой тау, размахивая дымящимся оружием. Чужак был

облачен в части доспеха песчаного цвета, ко

торый Рафен вспомнил по гипнотическим

тренировочным кассетам. Но этот экземпляр

был измазан темными пятнами и находился

в плохом состоянии. Самым странным было

то, что лицо воина было причудливо непро

порциональным. Иглы и наросты хитина

украшали правую сторону, и когда он кричал, воспроизводимый его глоткой шум был по

хож на громыхание костей.

Рафен уложил чужака единственным вы

стрелом в грудь. Мокрыми лохмотьями тот

отлетел назад. Умирающий чужак еще подер

гивался, когда новый залп лучей синего огня

полетел к Кровавым Ангелам. Из-за куч мусо

ра и невидимых дверей в жилых отсеках по

являлось все больше и больше существ. Они

вопили и ревели. Гонимые болью, они все

кричали на космических десантников. Рафен

различил одно, повторяющееся снова и снова, слово. Гуе’ла. Гуе’ла. Гуе’ла.

– Чужак завел нас в ловушку! – зарычал

Аджир, в его голосе явно слышался упрек.

– Нет, – проскрежетал Церис, – я бы об

этом знал.

Рафен не рискнул ответить, только нахму

рился и открыл огонь.

БУШУЮЩИЕ , вопящие тау, все выливались

из проходов, упавших куч обломков и из сло

манных жилищных капсул. Некоторые были

солдатами – так называемые “воины Огня”,

– своего рода линейная пехота в своей стран

ной, прямолинейной броне, – но большая

часть состояла из гражданских, работников и

мирных жителей. У многих было оружие, не

сомненно, добытое у павших или украденное

из оружейной, или как там бы не назывался

гарнизон у ксеносов. Скрипучий визг им

пульсных разрядов эхом отражался от стен

огромного, овального зала, четкие линии со

вершенных разрядов молний били в землю и

сверкали.

Кровавые Ангелы Рафена разделились, двигаясь от укрытия к укрытию, подбираясь к

врагу. С механической точностью они вошли

в сражение, готовые нести смерть атакую

щим. Тяжелый рык болтеров вступил в схват