Текст книги "Крыло Королевы (ЛП)"

Автор книги: Джессика Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 12

Символы и значки, похожие на те, что я видела в Лимасилле – драконы, спирали, алмазы и солнечные лучи, – украшают местные стены. Я рассматриваю их по пути, стараясь избежать разговоров, а то с меня станется ляпнуть ещё что-нибудь неловкое. И уж точно я больше не буду спрашивать его о предыдущей жене.

Вскоре узкая тропа расширяется, и мы оказываемся в большом зале с гладкими, изогнутыми стенами. Из кристалла над нами струится свет. Отражаясь в гранях, он освещает каменный зал всеми цветами радуги.

– Это же тот кристалл, у которого нас встречал Рондет, – говорю я, разглядывая диковинку. – Мы прямо под тем залом?

– Да. Свет из сада попадает прямо сюда. Удивительный шедевр инженерии.

– Очень красиво.

Ему идёт мягкое выражение лица. На его губах играет чуть заметная улыбка.

– Я так и сказал, – бросаю на него сердитый взгляд. Может, он и имел это в виду, но он не произносил этого. Или он думает иначе? Выглядит так, будто он, правда, так считает. – Рад, что тебе нравится.

Возвращаю ему его улыбку. Она у него заразительная.

– Но что это за место?

Зал сам по себе круглый, простой, без каких-либо украшений, если не считать волнистые символы, которые я начинаю распознавать как древнеантейскую письменность. Они тянутся длинными строчками по стенам, вдоль пола и потолка. Никаких картинок, только слова. Интересно, может ли кто их прочитать? Готова поспорить, что если кто и знает этот язык, так это Кон, но не произношу этого вслух. Он подумает, что я пытаюсь ему польстить или вроде того.

– Это… место встреч, как и зал над нами, только более уединённое. И это… – он отходит, разворачивается и поджимает губы. Что бы он ни собирался сказать, он обеспокоен тем, как я могу отреагировать. Хм, любопытно. – Это священное место. По крайней мере, мы в это верим.

Священное место… Он уже говорил. Это очень важно для него. Неужели он думает, что я могу высмеять это? Его веру? Я никогда бы так не поступила. Поднимаю глаза на кристалл. Такой огромный. Только малая его часть была видна сверху.

– Кон, если на Антеесе есть кристаллы такого размера, то зачем вам Келта?

Он отвечает не сразу, словно ему нужно обдумать ответ на вопрос, который он не совсем понимает.

– На Келте мои люди, – сурово говорит он. По крайней мере, они там были. Теперь спутник заняли гравианцы, и я подозреваю, что там мало осталось тех, кого можно было назвать «людьми», но я оставляю эти мысли при себе. – Что до кристаллов, то они здесь скорее как связующая сеть, или вены… Да проще показать.

Кон давит ладонью на гладкую скалу, как он это делал на входе, и от его прикосновения на камне возникает рябь. Я не могу оторвать глаз. Это невозможно. И всё же я вижу своими глазами, как оно движется, будто бы кто-то бросил гальку в воду. Скала отъезжает в сторону, как вода стекает по стеклу, смывая пар, и всё, что я могу, – это зачарованно наблюдать.

Некое тело лежит за этой скалой: то ли спит, то ли похоронено в кристалле, таком же, что над нашими головами. Это не человек. Даже близко нет. Оно не похоже ни на что виденное мной прежде. Это что-то вроде огромного насекомого или ящерицы в алмазном коконе. Фасеточные глаза смотрят вверх, а тело, по большей части, завёрнуто в множество разноцветных крыльев, как в плащ. Изящная морда, сужающаяся к длинному острому подбородку, обладает своеобразной красотой. Металлический блеск кожи виднеется из-под будто бы бумажных крыльев, которые, как я понимаю, укрывают её. Это напоминает мне ту инопланетную странность, что я видела на коже членов Рондета, этот же блеск я иногда замечаю на коже Кона. Создание, лежащее в кристалле, похоже на существ, чьи изображения можно встретить на Антеесе буквально всюду. Я их мысленно называла драконами…

Я жду пояснений.

– Маэстре Аэрон, – объявляет Кон. Это имя одного из тех, с кем я разговаривала, глава Рондета. Я вновь осматриваю существо, сомневаясь, что это правда. Одновременно боясь, что каким-то образом всё же да.

– Но… – начинаю я и обрываю себя. Каждый раз, когда он мне казался инопланетным, я думала, что это мало похоже на правду. Но… настоящие инопланетяне? – И остальные тоже?

Кон проходит вдоль скалы и нажимает в другом месте. Ещё одна стена отодвигается, открывая похожее существо, только уже скорее медное, чем золотое.

– Маэстра Ренна.

Которая была так добра ко мне. Слёзы застилают глаза, неожиданные, нежеланные. Эти существа выглядят мёртвыми. Разве это может быть Ренна?

– Но… ведь те, с кем я разговаривала… были людьми. Ну, похожими на людей.

Я вижу, как он улыбается, в отражении на поверхности кристалла, но не могу заставить себя обернуться. Не могу оторвать глаз от инопланетной формы жизни передо мной.

– Это… проекции. Чтобы не напрягать собеседников.

Проекции? Но они ведь могли брать в руки предметы. Они казались такими реальными. Предложили мне чай.

– Как?

Он издаёт невнятный звук, полусмешок.

– Я задал тот же вопрос. Матильда тоже не знала. Их технологии вживлены в саму землю вокруг нас. Кристаллы, их вены, расширяют…

– Кон, я не понимаю. Они настоящие или нет?

– Ну конечно, настоящие. Они стараются изо всех сил, чтобы поддерживать иллюзорные образы, но элементы их истинной сущности всё же проглядывают.

Я давлю ладонью на кристальную поверхность, завороженная. Так, значит, они не люди. Но они настоящие.

– Кто… кто они?

– Рондет. Древние антейцы, которые были здесь до нас. Раса, которая жила здесь до нас. Это был их мир задолго до того, как он стал нашим. Обычно они не появляются. Это забирает у них все силы. Большую часть времени они спят.

Коренные антейцы, о которых было упоминание в тонких досье, прочитанных мной. Древние, которые построили лимасиллийский дворец и много чего другого. Но предполагалось, что они уже давно вымерли. Империя не разрешает колонистам заселять планеты, где есть местные жители. Исключений не было. Этот закон лежал в основе самого первого межпланетного соглашения. Допускается сосуществование при согласии других рас, но нельзя заселять их миры. Это будет приравнено к вторжению. Чем-то вроде этого как раз занимаются гравианцы. Вместо этого заселённым планетам предлагается вступить в Империю, хотя они редко встречаются. А незаселённых миров, в любом случае, намного больше…

Я пытаюсь вспомнить, как дышать, стараюсь подавить рой вопросов, поднявшийся внутри меня, и суметь задать правильные. Но безуспешно. Они все рвутся разом. Переплетённые так, что не разобрать.

– Как… то есть… почему… Кон?

Он тянется ко мне, но я отшатываюсь назад, мой локоть сильно ударяется в поверхность кристалла, отделяющего меня от Аэрона. Лязгающий звук заполняет пространство. И повторяется эхом, как звон колоколов.

– Пожалуйста… – мягкость в голосе Кона немного успокаивает растущую внутри меня истерику. – Пожалуйста, выслушай меня…

– Что выслушать? – я скрещиваю руки на груди, выстраивая своеобразную защиту от его безумия.

– Они наши друзья. Всегда ими были. Они многое построили здесь: дворец, большую часть города. Хотя и не так много, как я ожидал. Мне кажется, они предпочитают обитать под землёй. Мы обнаружили следы, наподобие этого места, подсказки. Я не могу войти через другие двери. Пока нет. А ещё их орнаменты… такие красивые, такие продуманные. Эти символы – это их документы, планы, разработки. Они были инженерами и художниками, учёными и философами. Мечтателями.

– Но досье говорят, что они вымерли.

– Нет, просто дремлют. Но только эти. Мы получили их разрешение жить здесь, их согласие. Они попросили держать их существование в секрете. Первая исследовательская группа пробудила их, так сказать, когда колонисты впервые сюда пришли. Не физически, но… Погоди, я покажу тебе.

Он закрывает глаза, как ребёнок, пытающийся изо всех сил сконцентрироваться на чём-то важном.

– Маэстре Аэрон, будьте любезны?

В следующую секунду воздух содрогается. Я вновь поражённо ахаю. Раздаётся голос, но не вокруг нас, а внутри нас. Внутри моей головы.

– Приветствую вас, Конлейт и Беленгария. Как поживаете?

Из моих лёгких мигом вышибает весь воздух.

– Как ты это делаешь?

– Это не я. Это Аэрон.

– Воистину. Какая радость – Кон поделился нашим секретом с тобой, юная королева. Ренна, просыпайся. Твоя любимица здесь.

Воздух вновь содрогается, и в моей голове звучит ещё один голос, более лёгкий, восторженный. Мои колени подкашиваются, и я падаю на пол, когда ко мне обращается ещё и Ренна.

– Как замечательно! Мы не ожидали, что наша следующая встреча состоится так скоро. Но вот вы здесь, и моё сердце поёт.

Кон садится рядом со мной, берёт мою безвольную ладонь в свою руку, словно всё происходящее – самое естественное, что только может быть, словно мы здесь в совершенно нормальной ситуации. В темноте, под землёй, в окружении инопланетян в спячке.

– Вот видишь? Они наши друзья, Бел.

Друзья. Он рад впустить в свою голову инопланетян и называет их друзьями? Это то, что изменило его и стольких людей, поселившихся на Антеесе, оставив эти едва заметные следы на его коже и странный взгляд его глаз? Не какие-то там природные факторы, а этот странный союз. Но он говорит, что это секрет. Все антейцы просто не могут быть посвящены в эту тайну, если он даже стражников сюда не пустил.

И тут мне в голову приходит ещё один вопрос.

– А они могут читать мои мысли?

– Нет. Только те, которыми ты хочешь поделиться. Это способ коммуникации. Расскажи им что-нибудь, что-нибудь новое. Запертые здесь, в своих снах, они редко видят что-то новое.

Тихий смешок. Он прозвучал внутри меня. Это была Ренна, я уверена. В нём слышался отголосок мурлыканья кошки.

– Ты всё время преподносишь нам что-то новое, Кон. Новые идеи, новый взгляд на вещи, новые творения. Он чудо, Бел. Правда.

Я крепче сжимаю его ладонь, непреднамеренно.

– Например?

– Воспоминания о твоём доме? Как вариант. Они никогда не покидали Антеес, так что воспоминания о другой планете были бы бесценным даром. То, что тебе нравилось там. Ты и мне можешь рассказать, они покажут. Ничего из того, что ты сама не захочешь показывать, но… Попробуй что-нибудь простое. Лучший подарок, который ты получала? Любимое хобби? Место, где ты любила бывать? Поверь мне, для них это всё будет в новинку.

Лучший подарок? Ответ приходит мгновенно. Яркое, живое воспоминание – день, когда Зендер подарил мне «Осу». Мой первый самостоятельный полёт на ней. Я закрываю глаза, растворяясь в воспоминании, выпуская его. Ветер развевает мои волосы. Шум вращающихся шестерёнок и поскрипывание натянутых тросов – услада для моих ушей. От звука двигателя встрепенулись стрекозы, блестящие, как драгоценные камни, взлетели с водной глади озера рядом с моим домом и теперь следуют за поднимающейся в небо «Осой», окружая меня переливающимися синими, зелёными и фиолетовыми пятнышками. Я взлетела на небольшом летательном аппарате намного выше и дальше, чем должна была. То чувство свободы я помню, как будто это было вчера. Оно заставляет моё сердце биться чаще. Помнить так отчётливо спустя столько лет удивительно и волнительно. Мне ничего не нужно больше в жизни, кроме полётов. Только так я чувствую себя целой. Только так моя душа на своём месте.

И зная, что «Осы» больше нет… зная, что я больше никогда не испытаю это вновь… я чувствую, как меня охватывает скорбь.

– Я не знал, – шепчет Кон слегка надломленным голосом. Его большой палец осторожно поглаживает мою ладонь, словно нечто большее может сломать меня. Возможно, так оно и есть. Я открываю глаза, мои щёки мокрые от слёз. – Ты отказалась от этого, чтобы прийти сюда?

Я ещё не думала об этом, и в то же время эта мысль сокрыта в каждом воспоминании. Я не думаю, что мне удастся вновь полетать. Не сейчас, не здесь, будучи королевой. Они никогда этого не позволят.

Если не считать то, как сегодня я ухватилась за возможность и привезла нас сюда. Это не то же самое, но уже хоть что-то.

Это всё, что у меня теперь будет? Воспоминания и редкие моменты удачи? Это совсем не то.

– Это так прекрасно, – бормочет Аэрон. – Парить в небесах, быть свободным.

– Но у вас же есть свои собственные крылья, – отмечаю я.

– Разве? – Ренна горько смеётся. – Прошло столько лет, я уже и не помню.

Новые голоса шепчут где-то на краю моего сознания. Остальные члены Рондета пробуждаются, откликаясь на мои воспоминания.

– Тише, – шикает Кон. Им, не мне. – Осторожнее, вы её пугаете.

Внимая его словам, они затихают. Я заглядываю в глубину его глаз, рассматривая золотые крапинки среди зелени. Слегка инопланетные, казалось мне раньше. А теперь я вижу, что не слегка.

– Полёты были важны для тебя, Беленгария, – произносит Аэрон. – Свобода.

– Моя мама много летала, – отвечаю ему, испытывая потребность защитить свои чувства разъяснениями. Не знаю, почему. – Она была воином. И тоже очень любила небо.

Воспоминания о ней мелькают в моей голове: её объятия, её поцелуи, её смех. То, как я чувствовала себя в безопасности рядом с ней. А потом её не стало.

– И погибла, защищая вас всех. Понимаю. А твои братья? Они тоже любят летать?

– О да. Но не так сильно, как я.

– Рождённая летать, – говорит Ренна. – Ты настоящая находка, моя дорогая королева. Можешь показать нам больше? Свою родину с высоты? Возможны, мы вспомним её, если рельеф не сильно изменился. Если мы пролетали когда-то.

– Моя родина не… – как объяснить другой мир, огромное расстояние и пустоту между нашими планетами? – Это не так просто…

– Другой мир? – Аэрон фыркает, хотя довольно мягко, по-доброму. Это звук мне кажется знакомым, у Кона такая же манера, в какой-то мере. – В своё время мы повидали разные миры, хотя теперь не можем покидать свой собственный. Но мы видели бесчисленное множество миров в воспоминаниях других. Покажи нам свой. Прошу.

Я пожимаю плечами, неуверенная, но готовая попробовать. Ясность моих воспоминаний, очевидно, связана с этой необычной связью, но это так заманчиво и потрясающе. Я скучаю по дому так сильно, что мои воспоминания кажутся реальными, словно я сейчас прямо там.

– Закрой вновь свои глаза, – Кон притягивает меня к себе. Тепло его тела обволакивает меня, рядом с ним так уютно.

– А нас не потеряют? А как же обязанности, все дела? Джондара удар хватит.

Кон снова улыбается. Знаю, мои слова прозвучали горче, чем мне бы того хотелось.

– Да, он наверняка бьётся в истерике. Джондар любит, когда всё идёт по плану. Но наш долг перед Рондетом важнее всех мелких дел по расписанию. У нас с ними соглашение, и Джондар это понимает. Мы делимся нашими впечатлениями, а они с нами – своей мудростью; наши мечты в обмен на их воспоминания. Мы отдаём столько, сколько хотим, или сколько можем, а они направляют нас. Это отлаженный механизм. Так было со времён первых колонистов. Рондет знает этот мир и разделяет с ним связь, которую нам никогда не постичь. Но их долгая спячка…

– Ох, не надо об этом. Это скучно, – перебивает Ренна. – И нудно. И совсем не вдохновляет.

Кон смеётся ей в ответ и открывает бутылку вина, разливая по бокалам. Один передаёт мне.

– Вот, держи. Они наслаждаются вином, пока мы его пьём.

Я делаю глоток и чувствую, как Ренна мурлычет от удовольствия.

– Ты развлекаешь их?

– Не только я, – он обнимает меня за плечи. Я напрягаюсь. Разве не этого я хотела? Узнать его получше, провести с ним время. Заставляю себя расслабиться, позволяю себе насладиться моментом. Кладу голову ему на грудь. Интимно, и в то же время сдержанно. И так уютно, несмотря на странность всего происходящего. – Они помогают нам, учат нас, вдохновляют нас. Большинство моих людей либо не знает, либо воспринимает это как часть религии, нечто божественное. Для меня – для нас – всё иначе. Они те, кому мы можем доверять.

– Хорошо, – говорю, закрывая глаза, вновь представляя, как лечу над лесами и озёрами, кружу над крышами Высшего Мыса и ловлю воздушные потоки у Ормовых утёсов. Вспоминаю, как мы неслись наперегонки с Зендером, и я обошла его благодаря чистому везению: поймала воздушный поток, который он, дурак, упустил. Сладкое чувство победы. Я делюсь всем этим с Рондетом и Коном, стараясь притупить острое чувство потери и сожаления от мучительной разлуки с родиной и семьёй и очередного осознания, что как королеве мне ничего из этого больше не будет доступно.

Я ныряю и взлетаю, «Оса» легко отзывается на каждое моё движение. Всегда так было. Всё настолько реальное, что я теряюсь в своём ожившем воспоминании. Облетаю все знакомые места, вытаскивая из своей памяти звуки ветра, брезента, металла и древесины бальсы. И гудение двигателя, как сердцебиение огромного насекомого, летящего вдаль.

Не представляю, сколько времени проходит, пока я сижу здесь, просматривая прекрасные воспоминания об утраченных надеждах вместе с инопланетными мечтателями. Может, несколько минут, а может – несколько часов. Кон тихонько меня будит. Этот Кон явно заботливее, чем тот, который бодро привёл меня сюда.

– Нам пора возвращаться.

Он помогает мне подняться на ноги, но сразу же отпускает. Интимность момента прошла, как будто и не было вовсе.

Я прикусываю краешек губы, внезапно засомневавшись.

– Кон? Я сделала что-то не так?

– Вовсе нет, – но он больше не улыбается. Он разворачивается, направляясь к проходу, по которому мы пришли, ведущему к внешнему миру.

Здесь нужен другой подход.

– Ренна? – шепчу я, надеясь, что Кон не слышит. – Можно поговорить с тобой? Только с тобой?

– Я поговорю с тобой наедине, Бел, – по голосу Ренны я бы сказала, что она забавляется: в нём слышится и смех, и понимание. – Личный разговор. Только между нами.

Широкие плечи Кона напряжённо распрямлены. Настороженно. Я посылаю мысль:

«Что я сделала не так?»

– Кон никогда не задумывался, чего тебе пришлось лишиться, чтобы быть с ним. Вот и всё. Для него это была честь. Для тебя – жертва.

«Но он ведь тоже чего-то лишился. Наверняка».

– Да. И этого он тоже не осознавал. Он был молод, полон надежд, но все они казались несбыточными. В отличие от твоих. Будь мягче к нашему антейму, малышка. Его сердце только начало заживать.

– Пожалуйста, Бел. Твои стражники будут волноваться, – вмешивается Кон, по-прежнему не оборачиваясь. В его голосе появилось что-то резкое. Он зол, расстроен и не знает, как с этим справиться.

Мои стражники. Эта мысль столь мощная и резкая, что мне не удаётся её скрыть. Ни от кого. Шай будет так зол…

Кон напрягается, мышцы его спины каменеют, плечи распрямляются. И он всё также не смотрит на меня. Если я думала, что минуту назад он был расстроен, то теперь…

Он знает. Я совершенно уверена, что он знает. Потому что во всех моих мечтах о свободе и счастье, которыми я поделилась, когда я не парила одна в небе над Вейрианом, я была с Шаем. Моим товарищем, мои другом, человеком, которого я люблю, о котором мечтала много лет. Это всегда был Шай.

И теперь Кон знает.

***

Я не могу заснуть. Ворочаюсь в постели, с одного бока на другой, пока простынь не сворачивается в комок. Осталось два дня до нашей свадьбы, и мой жених знает… ну, что бы он там ни думал, что он знает.

В итоге я признаю своё поражение и встаю с кровати, надевая халат. Джессем и Петра дежурят у двери снаружи. Когда я выхожу из комнаты, они выпрямляются, готовые ко всему.

– Да хватит уже, – ворчу я. – Расслабьтесь, отдыхайте. Мне нужно подышать, вот и всё.

Зря надеюсь. Не после всего, что произошло. Они молча следуют за мной. Вздыхаю, оставляя тщетные попытки, и иду вдоль края террасы. Некоторые цветы распускаются ночью, их аромат успокаивает. Любой другой ночью это, возможно, могло бы помочь. Но не сегодня.

Дворцовые сады безмолвны и неподвижны. Опираюсь на перила балюстрады, желая, чтобы я могла что-нибудь с этим сделать. И в этот момент я слышу их. Голоса доносятся с нижнего этажа. Я тут же их узнаю. Кон и Шай. Они разговаривают. Ну, или по крайней мере, Кон – как всегда дипломатичный – пытается поговорить.

– Скажи, если я лезу не в своё дело, но у неё не было иного выбора, кроме как прилететь сюда.

– Это её долг. Быть здесь – большая честь для Бел, – грубый ответ Шая не удивляет меня. Меньшего я и не ждала. – Спросите её саму.

– Я знаю, что она скажет. Отец, долг, приказ Империи и всё в таком духе. Но я хотел спросить тебя. Ты ей небезразличен, Шай. Сильно небезразличен.

Я жду, когда до моих ушей донесётся ответ. И то, что он говорит, разрушает меня.

– Ваше величество излишне углубляется в наши отношения, – пустым голосом произносит он. – Мы знакомы с детства, это правда. Я был другом семьи на протяжении многих лет, но она просто девушка… Нет, не просто девушка, она законная принцесса Вейриана, и я поклялся защищать её, отдать жизнь за неё, если потребуется. И сделаю это. Не задумываясь. Но… Но это всё, что она значит для меня, не больше.

Слова пронзают меня насквозь. Я морщусь и прикусываю губу изнутри, чтобы не издать ни звука. Моё лицо горит, несмотря на ночную прохладу.

– Шай, пожалуйста…

– Она станет вашей женой, антейм. Точка, – в голосе Шая теперь отчётливо слышится яд. Между ними наступает напряжённая тишина.

Кон прочищает горло, чувствуя себя явно не в своей тарелке.

– Понятно, – и я знаю, что ему понятно слишком многое. Он всё понимает лучше нас обоих. – Я надеюсь… Надеюсь, что мы сможем подружиться, капитан Финн.

За этими словами следует молчание, холодное и жуткое. Наконец, Шай отвечает:

– Антейм Конлейт, я буду служить вам, повиноваться вам, защищать вас, если это не поставит под угрозу Бел, но… в нашем положении, ваше величество, нам не стать друзьями. Слишком многое нас разделяет, вам так не кажется?

Ответа нет, только звук удаляющихся шагов – хорошо знакомая мне быстрая походка Шая. Легко могу представить, как Кон остался стоять там, потеряв дар речи. С ним когда-нибудь разговаривали таким тоном? Так жёстко и прямолинейно? Это Шай, до мозга костей. Оказывается, это тяжело воспринимать, даже когда оно направлено не на меня.

Рвано выдыхаю, выпрямляюсь и толкаю каменную стену. Замечаю, как Петра и Джессем наблюдают за мной с опаской. Значит, они тоже всё слышали.

Ну конечно, да. Они всегда слышат. Чудесно. Просто великолепно.

– Бел… – начинает Петра, в её голосе звучит столько благоразумия с целью утешить и успокоить, всё объяснить. Она тоже знает Шая. Возможно, ничуть не хуже меня. «А то и лучше», – нашёптывает противный голосок внутри меня. Не хочу ничего слышать: ни её мнение, ни свои собственные подозрения.

– Я возвращаюсь к себе. Пусть никто меня не беспокоит. Вам ясно? – я не жду от них ответа.

Шаю всё равно. Он сказал это громко и чётко. Я для него всего лишь обязанность – глупая девчонка, которую надо защищать. Я была такой идиоткой. И не только последние дни. Годами.

Тупая, наивная дура.