Текст книги "Чужая роль"
Автор книги: Дженнифер Вайнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Все это Мэгги могла бы проделать даже во сне. Парни, конечно, ни о чем не подозревали. Впрочем, как всегда.
– Эй, Моник, хочешь с нами на вечеринку, когда вернем машины?
Мэгги коротко кивнула, едва заметно пожала плечами и снова скрестила ноги. Грант положил ладонь ей на колено и смело двинулся повыше, к бедру.
– Ты такая мягкая, – прошептал он. Она на миг прислонилась к нему и туг же отодвинулась.
– Сначала машины. Потом посмотрим, – многозначительно протянула Мэгги, твердо зная, что, как только сядет в автомобиль, сразу отправится домой. Она так устала! Скорее бы оказаться в ванной, принять душ и рухнуть в мягкую постель сестры.
Было уже начало одиннадцатого, когда они наконец встали и натянули куртки. Тим протянул ей руку. Мэгги с тихим вздохом облегчения позволила отвести себя в грузовик. Они вырулили на шоссе, потом съехали на боковую дорогу, потом снова на шоссе, пока не очутились где-то в южной части города. Мэгги показалось, что она разглядела в темноте блеск реки Делавэр.
Наконец Тим свернул на длинную извилистую неосвещенную дорогу, и тут Мэгги впервые стало не по себе, словно кто-то ткнул ее под ребро ледяным пальцем тревоги. Мужчины как ни в чем не бывало смеялись, подпевали радио и передавали друг другу бутылку поверх ее головы. Мэгги подумала, что дело плохо. Где она? И кто эти парни?
Она лихорадочно пыталась найти выход, когда Тим остановил грузовик у поворота. Вдоль обочины тянулась призрачно-белая изгородь, за которой теснились автомобили.
– Приехали, – сообщил он. Мэгги всмотрелась во мрак. Машина на машине, десятки, сотни рядов, совсем старые, разбитые и новейшие модели… и вот она, рядом – маленькая серебристая «хонда» Роуз! В дальнем конце стоянки замелькали серые тени сторожевых собак, скорее всего немецких овчарок. Они медленно перемещались вдоль изгороди.
Тим с хрустом раздавил зубами мятные подушечки и распахнул дверцу грузовика.
– Контора вон там, – указал он на шлакобетонный домик, в окне которого горел свет. – Идем?
Мэгги огляделась. Ворота были открыты. Вполне можно успеть подойти к машине, сесть и уехать. Она ловко выскользнула из грузовика.
– Хочу забрать машину.
– Разумеется. Для этого мы тебя и привезли, – удивился Тим.
Мэгги нахмурилась. Честно говоря, срок ее водительских прав истек полгода назад, она так и не собралась их продлить. Кроме того, «хонда» зарегистрирована на имя Роуз. Даже если здесь принимают кредитные карточки, еще не факт, что ей вернут машину. Нужно было что-то придумать.
Она тверже поставила ногу, ввинчивая каблук в землю. Было так холодно, что щипало щеки. Нос замерз, и вся она была покрыта гусиной кожей. Но Мэгги пошла так, словно ступала по подиуму. Не слишком медленно и не слишком быстро.
– Эй, – окликнул Грант, – эй!
Мэгги скорее почувствовала, чем увидела, как он шагнул вперед, и отчетливо поняла, что у него на уме, словно перед ее глазами вдруг развернулся большой киноэкран. Сначала они вернут машины, потом отправятся в бар, где стаканчик превратится в два, три, пять… Потом скажут, что в таком состоянии за руль ей садиться не стоит и почему бы не поехать к ним домой, посидеть, выпить кофе? В квартире будет пахнуть грязным бельем. На кухонном столе разбросаны картонки из-под пиццы, в раковине немытая посуда. Они предложат посмотреть кино. И это окажется порно с голыми девчонками, и откуда-нибудь появится бутылка, и парни будут смотреть на нее затуманенными пьяными глазами…
– Эй, беби, – скажет кто-нибудь с пьяной ухмылкой, – эй, крошка, почему бы тебе не устроиться поудобнее? Иди ко мне, детка…
И тут Мэгги рванулась вперед.
– Эй! – завопил ей вслед Грант, на этот раз оскорбленно. За спиной Мэгги раздавалось его тяжелое дыхание, но ее ноги уже выбивали быстрый ритм по замерзшей земле. Она почему-то вспомнила историю, историю Аталанты, которая не хотела выходить замуж. Аталанте боги позволили участвовать в состязаниях за золотое яблоко. Она бегала быстрее всех мужчин и победила бы, если бы не подлый обман. Но ее, Мэгги, никто не перехитрит!
А-та-лан-та, А-та-лан-та! – выбивали каблуки. Изо рта вырывались серебристые облачка. Она почти добежала, почти… осталось лишь вытянуть руку, чтобы коснуться блестящей дверной ручки… но тут Грант обхватил ее за талию и приподнял.
– Куда это ты? – пропыхтел он ей в ухо, обдавая несвежим дыханием. – Куда так быстро?
Его рука скользнула ей под свитер.
– Отстань! – завопила Мэгги, отбиваясь ногами, но он только отстранил ее и засмеялся.
Неподалеку завыли собаки. К ним подбежал Тим.
– Слушай, приятель, отпусти ее.
– Отпусти меня! – взвизгнула Мэгги.
– Погоди, – отмахнулся Грант, успевший добраться до ее груди. – Разве ты, сестренка, не хочешь перед отъездом поразвлечься с нами?
О Боже! Только не это!
Мэгги вспомнила такую же ночь много лет назад, в средней школе, вечеринку на чьем-то заднем дворе. Она и тогда выпила пива, выкурила косячок, и кто-то протянул ей чашку коричневой липкой жидкости, и она и ее опрокинула, после чего перед глазами все поплыло. Она не помнила, как очутилась на траве рядом с каким-то парнем: его брюки расстегнуты, ее свитер задран до самой шеи. А когда подняла глаза, увидела еще двоих с банками пива в руках. Парни, ухмыляясь, смотрели на них и, очевидно, ожидали своей очереди. В тот момент Мэгги неожиданно поняла, как непрочна ее власть, как быстро способна обернуться против нее, скользкая, словно намыленный нож, и как сильно может ранить острое лезвие.
Она, покачиваясь, встала, довольно убедительно изобразила рвотные спазмы, выдавила «мне плохо» и, зажав рот ладонью, помчалась в дом, где пряталась в ванной до четырех утра, пока все гости не исчезли – одни разошлись, другие отключились. Но что делать сейчас? Здесь нет ни ванной, ни толпы гостей, среди которых можно раствориться. И некому ее спасти.
Мэгги изо всех сил лягнулась и попала каблуком в бедро Гранта. Тот от неожиданности разжал руки, и Мэгги сумела вырваться.
– Какого черта? – завопила она под мрачным взглядом Гранта.
– Динамистка, – прошипел Грант.
– Мудак, – парировала Мэгги. Руки ее тряслись так сильно, что она дважды уронила ключи, прежде чем сумела открыть дверь.
– Ты за это заплатишь, – медленно выговорил Тим, шагнув к ней и поднимая руки. – У них записан твой номер… они все равно пришлют квитанцию по почте и заставят платить кучу штрафов.
– Пошел на хрен! – выпалила Мэгги. – И не лезь ко мне! Моя сестра адвокат! Она потащит тебя в суд за домогательства…
– Послушай, – вмешался Тим, – извини. Он слишком много выпил…
– Пошел на хрен, – повторила Мэгги, включая зажигание и фары. Грант прикрыл глаза руками. Мэгги вдруг захотелось нажать на газ и раздавить его как кролика. Но она лишь глубоко вздохнула, стараясь унять дрожь в руках, и выехала из ворот.
20
Будь Мэгги обычной соседкой по квартире, счет за телефон положил бы конец их отношениям. Стал бы соломинкой, сломавшей спину верблюда. Но Роуз напомнила себе, что Мэгги не соседка по квартире. Мэгги – ее сестра.
Вернувшись через два дня из Чикаго (рейс отложили, багаж потеряли, душный аэропорт был переполнен спешившими попасть домой на Рождество пассажирами), она обнаружила на кухонном столе счет и чуть не упала в обморок. Больше трехсот долларов, весьма значительная сумма по сравнению с ее обычными сорока!
Транжирка обнаружилась сразу. Уж наверняка не Роуз потратила двести двадцать семь долларов на звонки в Нью-Мексико!
Роуз поклялась себе не набрасываться на Мэгги сразу, как только та переступит порог. Пусть повесит пальто, скинет туфли, и только потом она, Роуз, упомянет о счете и небрежно поинтересуется, не завела ли Мэгги себе нового дружка в Альбукерке.
Но благие намерения испарились, стоило ей войти в спальню и увидеть, что вещи по-прежнему валяются на полу, придавленные простынями и подушками. А это означало, что Мэгги спала в ее постели. И носила ее туфли. И ела ее овсянку, если, конечно, овсянка имелась в доме.
Вне себя от негодования, Роуз уселась на диван и просидела так до начала первого, когда Мэгги вплыла в комнату, распространяя запах пивной и придерживая что-то за пазухой.
– Прибыла! – воскликнула она.
– Да, прибыла. И телефонный счет тоже прибыл! – выпалила Роуз, но Мэгги преспокойно запулила туфли в угол и бросила сумку на диван.
– Я кое-что тебе принесла, – торжественно сообщила она. Щеки ее пылали, зрачки, казалось, занимали все глазное яблоко, а вонь перегара стала почти нестерпимой. – Целых два подарка!
Для наглядности она показала два пальца и торжественно распахнула куртку.
– Хани Бан-второй!
На пол плюхнулся маленький коричневый толстенький песик с влажными карими глазами и плоской, словно прибитой сковородой мордочкой. На шее красовался новенький кожаный ошейник.
– Мэгги… что это?
– Хани Бан-второй, – повторила Мэгги, направляясь на кухню. – Мой тебе подарок!
– В этом доме запрещено держать собак! – рявкнула Роуз.
Песик тем временем успел обежать квартиру и остановился у журнального столика с видом богатой вдовы, недовольной своим гостиничным номером.
– Тебе придется отнести ее обратно!
– Ладно-ладно, – отмахнулась Мэгги, снова входя в гостиную. – Она здесь временно. В гостях.
– И где ты ее взяла?
– На моей новой работе. Занимаюсь грумингом собак в «Элегант по». Ясно? Меня туда взяли. Работаю уже два дня. Довольна?
– Поговорим о счете за телефон, – выпалила Роуз, забыв данную себе клятву оставаться спокойной и рассудительной. – Ты звонила в Нью-Мексико?
– Не думаю, – покачала головой Мэгги.
– А это что? – поинтересовалась Роуз, сунув счет ей под нос.
Мэгги прищурилась.
– Ах да!
– «Ах да» что?
– Попросила погадать на картах Таро! Но, клянусь, всего полчаса, не больше! Я не думала, что это так дорого.
– Карты Таро, – повторила Роуз.
– Это было как раз перед собеседованием, – оправдывалась Мэгги. – Нужно же было узнать, благоприятный ли это день для новой работы.
– Невероятно… – пробормотала Роуз, обращаясь к потолку.
– Роуз, неужели нужно заводить этот разговор прямо сейчас? Я ужасно устала. Ночь выдалась тяжелой.
– Еще бы! – фыркнула Роуз. – Проработать целых два дня! Ты, должно быть, с ног валишься.
– Брось, заплачу я за телефон!
Собака уставилась на Мэгги и, презрительно фыркнув, вскочила на диван, где принялась драть когтями подушку.
– Прекрати, – зашипела Роуз. Но песик, не обращая на нее внимания, продолжал устраивать себе гнездо, после чего улегся и немедленно заснул.
– Мэгги! – заорала Роуз. Ответа не было. Из-за закрытой двери слышался шум бегущей воды.
– А другой сюрприз? – растерянно спросила Роуз. Ответа по-прежнему не было. Она постояла под дверью ванной, сжимая в руке счет, прежде чем брезгливо отвернуться. Завтра утром, – пообещала она себе.
Утро началось с того, к чему она уже стала привыкать, – звонка от очередного кредитора.
– Могу я поговорить с Мэгги Феллер? Это Лайза из «Лорд и Тейлор». (Или Карен из «Мэйси». Или Элейн из «Тайн Виктории».)
Приходя домой, Роуз обнаруживала, что автоответчик забит сообщениями. «Стробридж», «Блумингдейл», «Ситибанк», «Американ экспресс».
– Мэгги! – окликнула Роуз. Сестра удобно устроилась на диване. Собака свернулась калачиком на подушке, брошенной на пол. И, как заметила Роуз, украшенной разводами слюны.
Мэгги не повернулась. Не открыла глаза. Просто протянула руку. Роуз сунула ей трубку и направилась в ванную комнату, прикрыв за собой дверь, чтобы не слышать разъяренного голоса Мэгги, повторявшего на все более высоких нотах: «да», «нет» и «я уже выслала вам чек».
Когда Роуз вышла из душа, Мэгги все еще разговаривала, а пес с увлечением грыз нечто весьма похожее на ее красный ковбойский сапожок.
– Иисусе! – прошипела она, злобно хлопнув дверью.
Вне себя, Роуз спустилась вниз и перешла улицу в надежде, что машина будет стоять примерно там, где она ее оставила перед вылетом в Чикаго. Так оно и оказалось. Возблагодарив Господа за малые милости, она уселась за руль и уже хотела включить зажигание, когда какой-то старик постучал в стекло, перепугав ее до полусмерти.
– Не стоит, – посоветовал он.
– О чем вы?
– Башмак. Поглядите получше.
Роуз вылезла и обошла машину. Точно. На переднем колесе красовался ярко-желтый металлический башмак с прикрепленным к нему ярко-оранжевым извещением.
– Правонарушение? – тупо повторила Роуз, прочитав извещение.
Мэгги!!!
Посмотрев на часы, Роуз решила, что в запасе достаточно времени, чтобы добежать до дома и задать пару вопросов младшей сестре. Пролетела через вестибюль («Забыли что-нибудь?» – крикнул ей в спину швейцар), нажала кнопку вызова лифта и все то время, пока кабина поднималась, пожирала испепеляющим взглядом потолок. Промчалась по коридору и ворвалась в квартиру.
– Мэгги!
Молчание. Шум воды.
Роуз повернула ручку. Дверь оказалась не заперта. Роуз влетела в ванную комнату и уже протянула руку, чтобы сорвать душевую занавеску, потребовать наконец вразумительного ответа, и плевать на то, что сестра голая!
Она шагнула в наполненную паром ванную и замерла. Сквозь полупрозрачный пластик занавески отчетливо вырисовывался женский силуэт. Мэгги стояла спиной к двери, прижавшись лбом к кафелю стены, до Роуз отчетливо доносился ее rondc.
– Дура… дура… дура… дура…
Роуз оцепенела. Мэгги вдруг напомнила ей голубя, которого она видела когда-то. Она шла в «Уа-уа» и на углу едва не споткнулась о голубя. Вместо того чтобы испугаться, птица злобно уставилась на Роуз крошечными, налитыми ненавистью глазками. Роуз чуть не упала, и только когда пошла дальше, поняла, в чем дело. Одна ножка голубя была зверски изувечена и поджата к телу, и птица ковыляла на единственной уцелевшей.
Первым порывом Роуз было как-то помочь. Она уже протянула руку, думая… думая о чем? Что поднимет этот комок грязи? Помчится к ветеринару?
Птица еще несколько секунд сверлила ее взглядом, прежде чем ускакать с жутким, жалким, мучительным достоинством.
Мэгги была похожа на этого голубя. Тоже ранена и искалечена, но невозможно сказать ей об этом, предложить помочь, намекнуть на то, что Роуз известны беды и невзгоды сестры, известно, что есть вещи, которые сама она не сумеет понять и исправить в одиночку.
Роуз осторожно отступила, прикрыв за собой дверь.
«Мэгги», – подумала она, испытывая знакомую смесь жалости и ярости.
Она села в лифт, спустилась вниз, на солнце, поймала на углу такси.
Машина. Телефонный счет. Кредиторы. Собака. Одежда на полу. Косметика на всех столах. Груда конвертов с «последним предупреждением».
Роуз прикрыла глаза.
С этим нужно было покончить.
Но как?!
21
Песок набился Элле в туфли. Она разулась и потерла ноги о коврик в машине, пытаясь стряхнуть песчинки.
Льюис остановил машину на светофоре и повернулся к Элле.
– Все в порядке?
– Да, – кивнула она и в качестве подтверждения улыбнулась. Они отправились на поздний ужин (под словом «поздний» подразумевалось начало восьмого), а потом – на концерт, и не в помещении клуба «Эйкрс», а в настоящий клуб, в Майами. Льюис сам сидел за рулем своего большого автомобиля, медленно продвигавшегося сквозь душную, напоенную сладкими запахами ночь.
И вот теперь, когда они въезжали в ворота «Голден-Эйкрс», Элла гадала, что произойдет дальше. Будь она помоложе, вероятно, считала бы свидания (уже шесть!), вычисляла, сколько времени они знакомы, и, вероятно, пришла бы к выводу, что Льюис чего-то хочет. Шестьдесят лет назад она приготовилась бы к получасу потных хватаний, тисканий и обжиманий, прежде чем «комендантский час» положит конец забавам. Но чего ждать сейчас, в ее возрасте? После всего, что пришлось пережить? Она считала, что сердце умерло, превратилось в увядший, сморщенный корешок, которому уже не суждено расцвести. Многие годы после смерти Кэролайн она была уверена, что так и есть. Но теперь…
Льюис подвел машину к автостоянке перед зданием.
– Хотите подняться? Выпить кофе?
– О, так я всю ночь не усну. – И она хихикнула, как глупенькая школьница. Они молча вошли в лифт, и Элла подумала, что, может, не так все понимает? И он просто не прочь попить с ней чаю и поболтать? Может, ему нравится терзать ее фотографиями своих внуков? Или, скорее всего, Льюис просто ищет друга, жилетку, в которую можно поплакаться, рассказать про покойную жену. О сексе не может быть и речи. Наверное, Льюис проходит очередной курс лечения, как все ее знакомые мужчины в возрасте. А что, если он принимает виагру?
Элла даже поежилась.
Нет, что за чушь лезет в голову! Пора бы вспомнить, что ей семьдесят восемь лет! Интересно, кому это не терпится потащить ее в постель – ее-то, с обвисшей кожей, сморщенной, как слива, и покрытой старческими пятнами?
Льюис, с любопытством поглядывая на Эллу, отпер дверь.
– Похоже, вы в миллионе миль отсюда, – заметил он.
– О, я… – начала Элла, не зная, что ответить, и тут же осеклась.
Они вошли в квартиру, оказавшуюся куда более просторной, чем ее собственная. Мало того, ее окна выходили на автостоянку и проложенное мимо дома шоссе, из его же окон открывался вид на океан.
– Садитесь, – предложил он, выходя на кухню. Элла примостилась на диване и ощутила странный укол… чего? Страха? Возбуждения?
Он не включил свет, просто, вернувшись, сел рядом и сунул ей в руки горячую кружку с чаем. Потом снова встал, поднял жалюзи, и Элла увидела сиявшую на воде дорожку лунного света и волны, набегающие на белый песок. А окна были такими большими, что казалось, Элла стоит у самой воды, и это было словно…
– Как на корабле! – воскликнула она. Так оно и было. Хотя она уже не помнила, когда в последний раз плавала на корабле, она почти ощущала качку, удары волн, уносящих ее в море, далеко от всего, что было ей знакомо, от самой себя. И когда Льюис взял ее за руку, она всей душой почувствовала правильность этого жеста, такого же естественного, как плеск волн, накатывающих на песок.
22
– Надо, чтобы она убралась из моего дома, – сказала Роуз Эми. Подруги сидели в углу любимого кафе Эми за стаканами чая со льдом в ожидании ленча. Роуз приехала в контору на такси и почти все утро провела в дебатах с управлением автоинспекции, пытаясь выяснить, что случилось) с ее машиной и в какую сумму обойдется последняя выходка сестры. Случайно взглянув на часы, она застонала, сообразив, что работа стоит, и позвонила домой. Мэгги не подняла трубку. Роуз сухо проговорила в автоответчик:
– Мэгги, немедленно перезвони мне на работу.
К часу дня Мэгги так и не позвонила. Роуз договорилась встретиться с Эми, чтобы вместе съесть салат и выработать правильную стратегию.
– Помнишь, она прожила у меня три недели и превратила мою жизнь в ад? Помнишь, я клялась, что больше никогда и ни за что?
– Еще бы, – сочувственно кивнула Эми. Роуз поморщилась. Она тоже помнила, слишком хорошо помнила как Эми забежала к ним посмотреть фильм, а наутро недосчиталась двух тюбиков губной помады и сорока баксов.
– Послушай, ты была ей хорошей сестрой. Более чем терпеливой, – начала Эми. – Она нашла работу?
– Говорит, что да.
– Говорит, что да, – эхом повторила Эми. – И что, дает тебе деньги за квартиру? На питание? Хоть на что-то?
Роуз молча покачала головой.
Высокая черная красавица официантка неторопливо подплыла к ним, опустила тарелки на стол и удалилась, покачивая бедрами. И, похоже, не заметив пустой стакан Роуз.
– Почему мы сюда ходим? – удивилась Роуз, поднимая вилку. – Обслуживание просто кошмар.
– Из принципа. Хочу, чтобы деньги оставались в общине, – пояснила Эми.
– Эми, – не поленилась возразить Роуз, – ты не состоишь ни в какой общине. Это просто плохое кафе. – Она отставила тарелку. – Так что мне делать с Мэгги?
– Вышвырнуть за дверь, – посоветовала Эми, набив рот шпинатом. – Попросить поискать другое жилье.
– И куда она пойдет?
– А вот это не твоя проблема. Слушай, может, я кажусь стервой, но Мэгги не помрет с голоду на улице. Ты за нее не отвечаешь. Она твоя сестра, а не дочь.
Роуз прикусила губу. Эми вздохнула.
– Прости. Мне ужасно жаль, что Мэгги так себя ведет. Что Сидел – ходячий кошмар. Что с твоей мамой так вышло. Но, Роуз, то, что ты делаешь… ничего хорошего из этого не получится. Ты не можешь заменить ей мать.
– Знаю, – кивнула Роуз. – Вот только не пойму, как быть дальше. Вернее, приблизительно представляю, но не знаю, каким образом этого добиться.
– Повторяй за мной: «Мэгги, тебе нужно уйти отсюда». Нет, я серьезно. Она отправится к твоему отцу и Сидел, и если это не убедит ее вести себя прилично, пока не накопит достаточно денег, чтобы снять жилье, значит, случай безнадежный. Ты даже можешь дать ей пару долларов, заметь, я говорю «дать», а не «одолжить». Если хочешь, я тебе помогу.
– Спасибо, – кивнула Роуз поднимаясь. – Мне пора.
– И Мэгги тоже, – заметила Эми. – В конце концов, ты должна позаботиться о себе. Звони, если потребуется помощь. И если что-то понадобится.
– Обязательно.
Вернувшись на работу, Роуз проверила голосовую почту. Ни слова от Мэгги, зато прорезалась Сидел:
«Роуз, пожалуйста, позвони нам. Немедленно».
Может, сестра отправилась прямо к ним?
Роуз набрала в грудь воздуха и принялась нажимать на кнопки.
– Это Роуз, – коротко бросила она, услышав голос мачехи.
– Ты должна немедленно что-то предпринять – я имею в виду твою сестру, – начала Сидел. Далее последовало длинное перечисление последних и самых вопиющих грехов Мэгги. – Знаешь, что с восьми утра наш дом осаждают сборщики долгов, как лично, так и звонками?
– И мой тоже.
– Ну? – взорвалась Сидел. – И что собираешься делать по этому поводу?! Ты адвокат, неужели не можешь объяснить, что звонить сюда незаконно? Милочка, твоему отцу отнюдь не полезно волноваться…
Роуз хотела ответить, что ей волноваться тоже не показано и что поведение Мэгги вредно для всех окружающих, включая и саму Мэгги, но сдержалась и пообещала принять меры.
Повесив трубку, она снова позвонила домой. Длинные гудки.
Теперь разволновалась по-настоящему. Может, Мэгги на работе? Ну да, конечно! А в конторе вот-вот появятся члены жюри, чтобы вручить ей корону «Мисс Америка».
Роуз включила компьютер и проверила электронную почту. Один из партнеров довольно сухо осведомлялся, когда Роуз закончит краткое письменное изложение дела. Тема послания от Саймона Стайна – «Предварительное собрание членов команды по софтболу перед началом сезона». Это она стерла не читая.
Больше ничего.
Роуз вскочила, заметалась по кабинету. Наверное, лучше всего поговорить с Джимом, и прямо сейчас, независимо от того, хочет он ее видеть или нет.
Опустив глаза, она вдруг заметила, что надела мокасины от разных пар, правда, одного цвета: естественное следствие беспорядка, устроенного Мэгги, которая нагло вывалила всю ее обувь на пол.
– Мэгги! – яростно прошипела Роуз. Выбежав в коридор, она промчалась мимо секретарши Джима («Эй, Роуз, он говорит по телефону!») и влетела в кабинет.
– Роуз? Что случилось? – спросил он, вешая трубку и закрывая за ней дверь.
Роуз с тоской уставилась на свои разнокалиберные туфли. Что происходит? Квартира превратилась в свалку, жизнь рушится, она должна управлению автоинспекции двести долларов и, очевидно, даже не в силах одеться самостоятельно. Ей нужно, чтобы он обнял ее, притянул к себе, сжал ладонями щеки и сказал, что между ними все еще только начинается и хотя, из-за вечного присутствия Мэгги, начало это не из гладких, скоро они снова будут вместе.
– Э, – прошептал Джим, подводя ее к креслу для клиентов, произведению Имса[30]
, в котором каждый, откинувшись на спинку, в неестественном полулежачем положении сразу ощущал себя маленьким и ничтожным.
Но Роуз выпрямилась и глубоко вздохнула. Быть краткой, напомнила она себе.
– Я скучала по тебе, – выпалила она.
Джим печально покачал головой.
– Прости, Роуз, но последние несколько дней здесь настоящий сумасшедший дом.
Роуз чувствовала себя так, словно оказалась на «русских горках» – только сейчас взлетела на вершину не замеченного раньше холма и теперь летит куда-то в пропасть. Неужели он не видит, как нужен ей?
Джим обнял ее за плечи, но не привлек ближе.
– Чем я могу помочь? – тихо спросил он.
– Приезжай сегодня, – попросила она, прижимая губы к его шее, сознавая, что делает именно то, чего женщины ни при каких обстоятельствах делать не должны, – умоляет. – Мне необходимо тебя видеть. Пожалуйста!
– Разве что совсем поздно. Не раньше десяти.
– Не важно. Я подожду.
«И могу ждать вечно», – подумала она, выходя. Секретарша презрительно фыркнула:
– Вы не можете врываться просто так! Без доклада!
– Извините, – сказала Роуз. Что за день такой! Она только и делает, что извиняется. – Мне жаль. Очень жаль.
23
Телефон Роуз снова зазвонил. Мэгги не стала брать трубку, уронила полотенце на пол гостиной и пошла в душ. Третий раз за утро. После близкого общения с динамичной парочкой «Грант и Тим» она то и дело становилась под воду, с остервенением скребла себя мочалкой и промывала волосы до скрипа. И по-прежнему чувствовала себя грязной. Грязной и злой. Подумать только, неделями торчать на диване Роуз, и чего она добилась? Ни денег. Ни мужчины. Ни нормальной работы. Ничего, ничего, ничего. Только уроды, лапавшие ее на автостоянке, как будто она ничто. Вообще ненастоящая. Так, кукла…
Из автоответчика несся голос сестры.
– Мэгги, ты дома? Если да – подними трубку. Мне нужно с тобой поговорить. Мэгги…
Игнорируя призыв, Мэгги завернулась в полотенце, стерла пар с зеркала и вгляделась в свое лицо. Конечно, Орудием Главного Калибра Номер Один было ее тело, разившее точнее, чем пуля, больнее, чем кинжал. Она снова найдет этих парней. Прочешет город, пока не отыщет в баре или в автобусе. Подойдет к ним, высоко держа голову, выпятив грудь, и улыбнется. Труднее всего улыбнуться, но она сумеет. Недаром она актриса. Звезда. Она улыбнется, положит руку на плечо Тиму, спросит, как дела. Выпьет с ними, оставляя полумесяцы губной помады на ободке бокала, прижмется к его колену своим. Подастся вперед и шепнет, что в ту ночь здорово провела время и теперь жалеет, что сбежала, но, может, они снова встретятся? Свободны ли они сегодня? И парни поведут ее к себе на квартиру. Тут в действие вступит Орудие Номер Два. Может, это будет нож. Или пистолет, если она сумеет достать оружие. Что-нибудь такое, чем можно покалечить их по полной программе. Она, Мэгги, покажет, что не из тех, кому можно хамить!
Телефон снова зазвонил.
– Мэгги, я знаю, ты дома. Пожалуйста, возьми трубку. Я только что говорила с автоинспекторами, и они заявили, что автомобиль незаконно взяли со штрафной стоянки и теперь придется платить кучу штрафов…
Мэгги, не обращая внимания на призывы сестры, включила стерео и под вопли Эксла Роуза «Добро пожаловать в джунгли» направилась в гостиную.
«Вы знаете, куда попали?» – взвизгнул певец.
Мэгги сунула ноги в последнее приобретение Роуз – черные кожаные сапожки до колен, туго обтянувшие икры. Двести шестьдесят восемь долларов за сапоги, и сестра в состоянии покупать подобные вещи, потому что у нее всегда и все было хорошо. О нет, никакие телесуфлеры не смутят Роуз! Роуз никогда не штрафовали за парковку в запрещенном месте! Никакие уроды не лапали Роуз на автостоянках! Роуз в жизни не согласилась бы на работу, где требуется заглядывать в собачьи зады, чтобы свести концы с концами. У Роуз было все, у Мэгги – ничего. Ничего, кроме собачки, подброшенной в «Элегант по» несколько месяцев назад, пока Мэгги не спасла ее, забрав домой.
Совершенно голая, если не считать сапог, она носилась из спальни в гостиную, потом на кухню и обратно, слушая скрип подошв по деревянному полу, с наслаждением вдыхая лапах кожи, мыла и собственного пота. Глаза заволокло красным туманом. Кинжал. Где бы достать кинжал?
Иногда туман рассеивался, и, пробегая мимо ванной, она видела себя в зеркале: раскрасневшуюся, мокрую, прелестную, – удачная маскировка, цветок с кремовыми лепестками на длинных стеблях ног. Глядя на Мэгги, никто не заподозрит ее истинной сущности.
Пронзительно зажужжал домофон. Собака взвыла.
– Не волнуйся, – бросила Мэгги, натягивая майку. Нужно бы надеть и трусики, но стоит ли? Всего восемь вечера: для Роуз слишком рано. Еще успеет явиться и завести свою шарманку. Наверное, очередной идиот с требованием приглушить музыку.
Мэгги выключила свет и распахнула дверь, сверкая глазами, готовясь хорошенько отчитать нахала, но вместо этого увидела бойфренда Роуз.
– Роуз? – нерешительно спросил мужчина, щурясь. Мэгги рассмеялась, вернее, сначала хихикнула, но смех поднимался откуда-то снизу, щекотал горло как яд. Все равно что блевать наоборот. Она не Роуз. И никогда не станет Роуз. Потому что лишена способностей сестры. Ее удачливости. У нее никогда не спросят совета. Не ей растолковывать правила, объяснять законы, совать нос в чужие дела, вынюхивать, доискиваться, журить, предлагать вонючие утешения, сдобренные плохо скрываемым нетерпением. Роуз! Ха!
Мэгги откинула голову и позволила смеху вырваться на свободу.
– Не совсем.
Он пожирал ее взглядом – сапоги, изгиб голого бедра, груди.
– А Роуз дома?
Мэгги покачала головой и одарила его медленной, манящей улыбкой. В голове уже сложился план.
«Месть, – кровь пульсировала в висках. – Месть!»
– Хотите войти и подождать? – предложила она. Джим снова уставился на нее, и Мэгги безошибочно прочла его мысли. Она вдруг стала Роуз, только красивее, выше, совершеннее. Роуз, только в тысячу раз лучше.
Он покачал головой. Мэгги нагло прислонилась к косяку.
– Сейчас угадаю… вы собираетесь отказаться от тощего цыпленка в пользу филе?
Джим, не сводя с нее глаз, снова покачал головой.
– А может, хотите нас обеих? Верно? Этакий сандвич из сестричек?
Мужчина продолжал смотреть на нее, безуспешно стараясь изобразить возмущение, поскольку, судя по выражению лица, идея весьма его привлекала.
– Что же, все равно придется подождать. Никого нет дома, кроме меня, бедняжки. – Мэгги усмехнулась и, схватившись за подол майки, одним движением стянула ее через голову и одновременно выгнула спину, почти касаясь его груди своей. Джим застонал. Она сделала один коротенький шажок вперед, преодолевая оставшееся расстояние. Его рука сжала ее грудь. Ее горячий жадный рот присосался к его шее.
– Нет, – прошептал он, обнимая Мэгги за талию.
– Не нужно, – бросила она, обхватив ногой его бедро и прижимаясь к нему.
– Что не нужно?
Она ухитрилась поднять вторую ногу и, обхватив руками его шею, змеей обвиться вокруг. Джим, что-то хрипло пробормотав, подхватил ее и внес в квартиру.
– Не нужно говорить «нет».
К тому времени, когда она вернулась домой, было уже почти девять и перед лифтом стояла целая очередь. Роуз ухитрилась втиснуться в переполненную кабинку и проигнорировать удушливый запах духов стоявшей рядом женщины.
