Текст книги "Женатые любовники"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)
Кэмерон работала с последним на сегодня клиентом, – с женщиной средних лет, которая через месяц выходила замуж и должна была в срочном порядке сбросить не менее двадцати фунтов, – когда ей внезапно вспомнилась утренняя тренировка в доме Вероны. Она не могла не признать, что Дон был очень и очень привлекательным мужчиной. Он показался ей остроумным собеседником, и даже его заигрывания не были ни чрезмерно назойливыми, ни неприятными. Кэмерон, впрочем, ожидала чего-то подобного, и все же Дону удалось застать ее врасплох, когда совершенно неожиданно он вдруг пригласил ее на ужин.
– Послушай, Кэмерон, – сказал он (к этому времени они уже перешли на «ты» – Кэмерон не была сторонницей формальной вежливости, если клиент не был ей неприятен), – сегодня вечером я ужинаю в одной очень интересной компании. Не хочешь ко мне присоединиться?
– Нет, – твердо ответила она, и Дон продолжил прорабатывать мышцы живота, которые, на взгляд Кэмерон, и без того выглядели вполне прилично. Через две минуты он достал свой ай-фон и позвонил какой-то другой женщине, которая, по всей вероятности, сказала «да».
– Ты, я вижу, умеешь действовать решительно, – заметила Кэмерон.
– Терпеть не могу терять время, – ответил он ей в тон и подмигнул.
– Знаешь, – добавила Кэмерон, решив с самого начала расставить все точки над «i», – я ничего не имею против тебя лично, просто я никогда не смешиваю бизнес и удовольствие. И если мы все-таки будем работать вместе…
– Я буду иметь это в виду, – пообещал он, улыбнувшись ей своей знаменитой дон-вероновской улыбкой.
«С этим парнем нужно быть поосторожнее, – поняла Кэмерон. – Он может стать для меня серьезной проблемой, а сейчас мне это нужно меньше всего».
* * *
В Коуле всегда было что-то такое, что нравилось Кэмерон. И дело было даже не во внешности, хотя таких красавчиков нужно было еще поискать, – у Коула была гладкая, молочно-шоколадная кожа, тонкие черты лица и пропорциональное, мускулистое тело, словно только что с обложки «Мужского здоровья». Главное, пожалуй, заключалось в том, что он был по-настоящему порядочным, совершенно незлопамятным и к тому же очень умным – настолько умным, что Кэмерон даже собиралась предложить ему стать ее партнером в бизнесе, хотя, как она подозревала, Линде и Дориану это могло не понравиться. Оба могли обидеться из-за того, что она выбрала не их, но Кэмерон казалось – они это переживут, настолько достойным кандидатом был Коул. Кроме того, из Линды вряд ли получился бы хороший бизнес-партнер – слишком силен в ней был материнский инстинкт. Порой Кэмерон казалось – ее подруга способна думать только о том, как бы женить на себе пресловутого Карлоса и нарожать ему целую кучу детишек. Что касалось Дориана, то… Нет, он был превосходным тренером, однако собственные любовные делишки всегда были для него на первом месте, поэтому всерьез Кэмерон никогда его не воспринимала.
Коул, в отличие от Дориана, не был ветреником. Недаром за ним буквально охотились все «голубые» голливудские воротилы. В первую очередь они, конечно, жаждали секса, который часто перерастал в искреннюю и глубокую привязанность, не ослабевавшую даже после того, как прекращались интимные отношения. Насколько было известно Кэмерон, среди прошлых партнеров Коула было немало мужчин, чье слово значило в Голливуде очень многое. И почти со всеми он остался дружен. Единственное, чего он не терпел, это когда партнер начинал всюду таскать его за собой, похваляясь перед окружающими своим приобретением. Коул был уверен, что заслуживает уважения, как любой другой человек, а о каком уважении может идти речь, если тебя считают просто игрушкой, любовником богатого и знаменитого человека? Как и Кэмерон, Коул твердо решил добиться положения в обществе благодаря своим собственным усилиям и трудам.
Познакомились они вскоре после того, как Кэмерон приехала в Лос-Анджелес. Ей нужна была работа и, сидя в кофейне «Старбакс» на углу Беверли и Робертсон-авеню, она сосредоточенно листала журнал «Фитнес» с объявлениями о найме персональных тренеров. Коул первым подошел к ней:
– Можно мне будет взглянуть на ваш журнал, когда вы закончите? – спросил он. – Там должно быть опубликовано интервью с одним человеком, которое мне очень хотелось бы прочитать.
Кэмерон окинула его внимательным взглядом.
– Только если вы скажете, где находится лучший в городе фитнес-клуб, – улыбнулась она.
– Вам нужен персональный тренер? – удивился Коул, в свою очередь разглядывая ее подтянутую, спортивную фигуру.
– Нет, мне нужна работа, – ответила она.
Так Кэмерон стала работать в «Баунсе», где Коул в то время был самым популярным инструктором.
Поначалу, правда, она была не в особенном восторге – особенно после того, как Коул объяснил ей, какой системы придерживается владелец клуба.
– Ты хочешь сказать, что мне придется платить ему и за аренду помещения, и комиссионные за каждого клиента? – возмутилась она. – Нет, так не пойдет! Мне нужна работа, которая кормила бы меня, а вместо этого ты предлагаешь мне кормить чужого дядю.
– Это только так кажется, – спокойно возразил Коул. – Как только у тебя появятся свои клиенты, ты сразу начнешь зарабатывать гораздо больше, чем уходит на аренду и комиссионные. Если хочешь, я даже подкину тебе двух-трех клиентов из своего запаса, чтобы было с чего начать.
Коул сдержал свое обещание – он порекомендовал ее трем своим клиентам, которых она продолжала тренировать до сих пор. Кэмерон по достоинству оценила его помощь – с тех пор они с Коулом и стали друзьями.
– Какая она, эта твоя Кэти? – спросил Коул, когда они вместе вышли из клуба и направились на стоянку машин.
– Она отличная девчонка, – искренне ответила Кэмерон. – И ужасно симпатичная. Знаешь, бывают такие миленькие, худенькие рок-фанатки…
– Вы с ней очень дружны?
– Да. Мы многое пережили, через многое прошли, – сказала Кэмерон, открывая дверцу своего «Мустанга». – Но мне кажется, ее бойфренд понравился бы тебе гораздо больше. Этакий худой, жилистый британец, будущая рок-звезда. Как Мик Джаггер.
– Не интересуюсь. – Коул взялся за руль своего мотоцикла и перекинул ногу через седло. – После моего последнего облома я решил вести целомудренный образ жизни.
– Приятно слышать, – ухмыльнулась Кэмерон. – Потому что Джинкс не гей.
– Э-э, дорогая, все они на самом деле геи. При определенных обстоятельствах… – Коул подмигнул. – Уж мне-то ты можешь поверить.
– Все-таки циник, – вздохнула Кэмерон.
– Еще какой! – весело согласился Коул и завел мотор.
Кэти ждала их в кофейне на бульваре Сансет. Она была миниатюрной, хорошо сложенной девушкой с копной огненно-рыжих курчавых волос и очень светлой кожей, покрытой россыпью веснушек. Кэмерон с удовольствием отметила, что ее подруга и Коул сразу понравились друг другу. Кэти, впрочем, была совершенно особенной. Что до Коула, то он был принцем!
До начала концерта, который должен был состояться в рок-клубе неподалеку, еще оставалось время, и они решили немного поболтать.
– Сегодняшнее выступление будет вроде как показательным, – сообщила Кэти доверительным тоном, когда они заняли столик в отдельном кабинете. – Нам обещали, что на нем будут присутствовать представители двух известных звукозаписывающих компаний. Джинкс очень волнуется – он надеется, что ему предложат крупный контракт.
– Отличная новость, – кивнул Коул, заказывая пиво.
– Надеюсь, все получилось, – добавила Кэмерон, которая остановила свой выбор на «Ред булле».
– Я тоже надеюсь, – вздохнула Кэти. – Откровенно говоря, в последнее время конкуренция в музыкальном мире очень выросла, но Джинкс считает, что, если ему удастся заключить выгодный контракт, он сразу опередит всех. И тогда, быть может… – Она не договорила.
– Что – быть может? – уточнила Кэмерон.
– Тогда мы, может быть, даже поженимся, – хихикнула Кэти.
– А ты этого хочешь? – спросила Кэмерон, которой было не очень понятно стремление большинства ее подруг и знакомых непременно выскочить замуж. Ведь замуж, думала она, это на всю жизнь… А вдруг человек окажется неподходящий? С ней именно так и произошло, и она никому не желала того, через что прошла сама.
– В общем и целом… да, – призналась Кэти.
Джинкс действительно был очень похож на молодого Джаггера. Он точно так же безостановочно прыгал по сцене, двигал бедрами и выпячивал губы. Его группа «Сэтисфай!» старалась не отставать. Композиции, которые они исполняли, были громкими, энергичными, и Кэмерон в конце концов решила, что у Джинкса есть драйв, хотя никогда не была большой любительницей рока – особенно в его современном виде. Публика, впрочем, была в восторге. Фанатки в первых рядах принялись танцевать на креслах, и Кэмерон даже подумала, что на сцену вот-вот полетят лифчики и трусики. Джинкс действительно выглядел дьявольски сексуально.
Коулу Джинкс тоже понравился. Он был уверен, что в нем есть «изюминка», как он выразился.
– Говорю тебе – он не гей, – шепотом возразила Кэмерон.
– А я говорю, что этот парень вряд ли откажется от хорошего минета холодным вечером, – с ухмылкой отозвался Коул. – Хочешь поспорить?
– От девушки – нет, не откажется, – не сдавалась Кэмерон.
– Святая невинность! – Он наигранно вздохнул.
– Правда, Джинкс молодчина? – взволнованно спросила Кэти, наклоняясь к ним. – Это просто фантастика – то, что он вытворяет!
– Угу, – согласилась Кэмерон.
После концерта состоялся импровизированный фуршет, в котором приняли участие все музыканты и немало гостей. Только Коул, извинившись, уехал, и у Кэти с Кэмерон появилась возможность поговорить один на один.
– Выглядишь потрясающе! – сказала Кэти, с одобрением разглядывая подругу. – А как вообще дела?
– Все нормально, – ответила Кэмерон. – Помнишь, я рассказывала тебе про свое желание открыть собственную фитнес-студию? Так вот, я уже накопила порядочную сумму; еще немного, и я смогу начать действовать.
– Ну а Гавайи?
– Это в прошлом, – жестко сказала Кэмерон. – О Грегге я даже не вспоминаю. Между нами все кончилось еще тогда.
– Совсем не вспоминаешь? – сочувственно спросила Кэти.
– Только когда думаю о необходимости оформить развод, – честно ответила Кэмерон.
Кэти вздохнула:
– Кто бы мог подумать, что он окажется таким ублюдком! А ведь в первое время Грегг казался таким…
– Давай не будем об этом, – перебила Кэмерон. – Я не хочу… Расскажи мне лучше поподробнее про вас с Джинксом. Вы правда собираетесь пожениться?
– Была такая идея! – Кэти так широко улыбнулась, что Кэмерон стало ясно: подруге не терпится рассказать все. – И самое главное, он первый об этом заговорил, представляешь? А я говорю…
Было уже довольно поздно, когда фуршет наконец закончился. Джинкс и Кэти отправились в гостиницу, а Кэмерон вдруг решила позвонить Марлону.
– Как насчет того, чтобы встретиться? – спросила она, как только он взял трубку.
– Горизонт чист, – ответил Марлон. Он имел в виду, что его нынешней подружки сейчас нет и что Кэмерон может приехать.
Она так и поступила. Меньше чем через полчаса Кэмерон была уже на месте, и Марлон приветствовал ее радостной улыбкой. Высокий, худой, с выгоревшими на солнце волосами и великолепным телом, он был для Кэмерон идеальным секс-партнером. Она не знала о нем ничего, кроме того, что он был родом из Теннесси, что он учится в университете и мечтает стать сценаристом; впрочем, и этого было слишком много. Главное, он умел доставить ей удовольствие, а больше от него ничего не требовалось.
Не успела Кэмерон перешагнуть порог его домика на побережье, как Марлон опустился перед ней на колени и принялся расстегивать ее брюки. Ни он, ни Кэмерон почти не разговаривали – в конце концов, они встретились вовсе не для этого.
– Вот и я! – сказал Марлон, сбрасывая джинсы, под которыми ничего не было.
– Вот и я!.. – откликнулась Кэмерон, стаскивая через голову майку.
Несколько секунд спустя они уже держали друг друга в объятиях и целовались взасос. Целоваться Марлон умел – его язык проникал глубоко и, дразня, тотчас отступал, однако этим его прелюдии, как правило, ограничивались. Кэмерон, впрочем, не собиралась ничему его учить. От Марлона ей нужен был только секс – бурный, быстрый и без последствий. Секс утешал, секс успокаивал и помогал расслабиться. А главное, пока у нее был Марлон, Кэмерон могла не заботиться о том, чтобы заводить «роман» с кем бы то ни было.
Сегодня все было как всегда. Они кончили одновременно, а уже через несколько минут Кэмерон мчалась домой в своем «Мустанге».
Конечно, подобные отношения трудно было считать полноценными, однако они были намного лучше и удобнее, чем любая интрижка с кем-то из озабоченных друзей Карлоса.
6
Большинство людей термоядерная смесь «Викодина» и «Ксанакса» вырубала в течение нескольких минут, но Люси Стэндарт, в прошлом – Люси Лайонс, кинозвезда, – явно получала свой вожделенный кайф. Лишь время от времени она начинала клевать носом, и тогда ее муж Фил, сидевший за столом рядом с ней, подталкивал супругу локтем и отпускал одну-две шуточки насчет ее пристрастия к сильнодействующим средствам.
Их друзьям ситуация, однако, казалась не особенно забавной, хотя Фил и утверждал, будто Люси знает, что делает.
– Люси беспокоит спина, – объяснял он. – Старая травма дает о себе знать. Она получила ее, когда снималась в одной картине с нашим нынешним губернатором. Этот горе-актер должен был настоять, чтобы она воспользовалась услугами дублерши, но он был слишком озабочен собственными крупными планами.
Люси и Фил жили в Брентвуде – в особняке, стилизованном под ранчо, с двумя детьми и множеством домашних животных, в числе которых были три собаки, черная свинья редкой беркширской породы и попугай, который говорил «Пошел на хер!» каждому, кто приближался к клетке ближе чем на три фута.
Фил был крупным, похожим на медведя мужчиной – несколько грузноватым, но энергичным, жизнелюбивым и веселым. Услышав какую-нибудь удачную шутку, он принимался от души хохотать, смешно топорща рыжеватую с проседью бороду. На первый взгляд Фил нисколько не походил на одного из самых знаменитых и талантливых голливудских сценаристов, а между тем он был обладателем двух «Оскаров» и множества других наград достоинством поменьше. Не был он похож и на заядлого бабника, а между тем о его многочисленных романах ходили легенды – и это в Голливуде, где подобным поведением было трудно кого-нибудь удивить. «Бабы – мое хобби! – не раз похвалялся Фил в разговорах со своими приятелями. – Сиськи и письки – вот что заставляет землю вращаться».
Люси предпочитала делать вид, будто ей ничего не известно о похождениях мужа, однако не знать о них она не могла. О том, что Фил Стэндарт пялит все, что шевелится, знал весь Голливуд.
Самой Люси недавно исполнилось сорок. Для голливудской актрисы это было довольно много. Когда-то она была сверхпопулярной – настоящей мегазвездой, но вот уже несколько лет Люси не снималась. А поскольку Фил оставался весьма и весьма востребован как сценарист, она старательно делала вид, будто отсутствие достойных предложений не особенно ее волнует. На самом деле Люси, конечно, переживала, что ее не приглашают на главные роли, а поскольку никакого желания воплощать на экране образы чьей-то матери или престарелой вдовы она не испытывала, ей оставалось только дожидаться подходящей возможности, чтобы вернуться на экран с возможно большей помпой. И Люси была уверена, что такая возможность ей рано или поздно представится, благо выглядела она по-прежнему довольно молодо и свежо. Кроме того, и как актриса Люси Стэндарт была отнюдь не бесталанна.
Люси могла позволить себе ждать. Фил получал астрономические гонорары и не привык считать деньги, поэтому шопинг, ужины и вечеринки с друзьями и дорогостоящие косметические процедуры сделались с некоторых пор ее основным занятием. Единственным, что доставляло Люси некоторое неудобство, была необходимость поддерживать собственный имидж и репутацию кинозвезды, поскольку папарацци продолжали следовать за ней по пятам, куда бы она ни направилась. В глазах публики она оставалась мегазвездой Люси Лайонс, и репортеры надеялись застать ее врасплох, как уже случилось однажды много лет назад. Люси, однако, твердо решила, что не доставит им такого удовольствия.
Не испортить собственную репутацию было важно еще и потому, что Люси твердо решила вернуться в большое кино и утереть нос всем, кто уже списал ее со счетов. И это возвращение непременно должно было стать триумфальным, иначе не стоило и стараться. Вот уже некоторое время Люси вынашивала некий план, в котором важную роль играл Райан Ричардс. Он об этом, правда, еще не подозревал, но ее это не волновало. Люси была уверена, что только Райан способен снять фильм, в котором она сможет блеснуть по-настоящему. Сценарий, в котором была бы яркая, запоминающаяся роль для нее, должен был написать Фил, который тоже пока оставался в неведении относительно звездных планов жены. Впрочем, насчет того, что скажут Фил и Райан, когда обо всем узнают, Люси не волновалась: она уже придумала, как заставить обоих выполнить то, что от них требовалось. Мужем Люси собиралась заняться сама; что касалось Райана, то она рассчитывала на помощь Мэнди, которая была ее близкой подругой.
Правда, и Мэнди пока ничего не знала, но Люси собиралась ввести ее в курс дела в самое ближайшее время.
* * *
– Хотел бы я знать, кому пришла в голову идиотская идея ужинать в «Джеффри»? – раздраженно спросил Райан у Мэнди. Как и всегда в этот час, шоссе Пасифик-кост оказалось забито машинами, и за последний час они почти не продвинулись вперед.
– Так решила Люси, – ответила Мэнди, опуская солнцезащитный щиток и разглядывая свое отражение. – И за этот ужин платим мы.
– Если мы платим, почему место выбирает она? – проворчал Райан.
– Ты же знаешь Люси… – Мэнди неопределенно пожала плечами.
– Кстати, – проговорил Райан так небрежно, как только смог, – я пригласил присоединиться к нам Дона с девушкой.
– Что-о?! – Мэнди резко выпрямилась, что всегда свидетельствовало о ее крайнем раздражении.
– А в чем дело? Ты же сказала, что за ужин платим мы, так что я не вижу здесь никакой проблемы, – спокойно проговорил Райан.
– Ты должен был мне сказать, – отрезала Мэнди.
– Я просто забыл.
– Тебе прекрасно известно, что я терпеть не могу сюрпризы, – отчеканила Мэнди.
– Я пригласил Дона только потому, что ему было нечем заняться. Мне казалось – тебе будет приятно… Тебе ведь нравится Дон, верно?
– Иногда, – сдержанно ответила Мэнди. Она и вправду была неравнодушна к Дону, но он нравился бы ей гораздо больше, если бы обращал на нее хоть чуточку внимания. Увы, в разговорах с ней он держался на редкость равнодушно, почти холодно, и это задевало Мэнди за живое. В конце концов, она была не безымянной официанткой из забегаловки, а дочерью самого Гамильтона Гекерлинга, киномагната. Большинство ее знакомых вставали по стойке «смирно» при одном звуке этого имени, но на Дона оно не действовало.
– А с кем он будет? – спросила она.
– С какой-нибудь красоткой, это уж как пить дать, – усмехнулся Райан, и Мэнди презрительно фыркнула.
– У него отвратительный вкус, – заметила она. – Кроме того, все знают, что он пользуется услугами девочек из эскорт-агентств. Это те же проститутки, только классом повыше.
– Ты ошибаешься, Мэнди.
– Ничего подобного, Райан, я только повторяю твои же собственные слова, – зло отрезала она, и Райан ненадолго замолчал. Однажды он действительно проговорился – сказал, что после последнего развода Дон больше не верит женщинам и предпочитает платных партнерш. Теперь Райан жалел об этом, но исправить ничего не мог.
– Ты хотя бы предупредил, что нам понадобится столик на шестерых? – спросила Мэнди после небольшой паузы.
– Конечно.
– И все-таки ты должен был сказать мне раньше.
– Я не знал, что обязан отчитываться перед тобой за каждый свой шаг.
Мэнди не ответила. Вместо этого она обиженно поджала губы и, отвернувшись, стала смотреть в окно. Райан подавил вздох. Он знал, что Мэнди его инициатива не понравится, и дело было даже не в Доне. Вернее, не только в нем. Как и отец, Мэнди любила все решать сама и требовала, чтобы окружающие, и в первую очередь муж, советовались с ней, прежде чем сделать тот или иной шаг. Единственное, во что она не вмешивалась, это в его работу, хотя в первые полгода после свадьбы она несколько раз пыталась указывать ему, что и как следует делать. Райану, однако, удалось довольно быстро отучить ее совать нос не в свое дело. Съемки фильмов были его любимой работой, делом всей его жизни, и Мэнди – пусть без особой охоты – все же отступила.
Задумавшись об этом, Райан вспомнил – благо автомобильная пробка почти не двигалась – и о тех временах, когда они с Мэнди еще не поженились. Тогда многое было иначе, в том числе секс. Он был по-настоящему великолепным – таким, что Райан до сих пор возбуждался, вспоминая некоторые случаи. Как-то они ехали домой после ужина у общих знакомых. Не успел он свернуть к Беверли-Хиллз, как вдруг Мэнди наклонилась к нему, расстегнула «молнию» у него на джинсах и взяла в рот. Это был фантастический минет – глубокий, продолжительный, сладостный. Райан тогда чуть не врезался в стоящие у обочины контейнеры для бытовых отходов, и, вспоминая об этом на следующий день, они с Мэнди долго смеялись над тем, как он едва не потерял самообладание.
С тех пор прошло семь лет. Они с Мэнди все реже вспоминали прошлое и почти никогда не смеялись. Порой ему и вовсе начинало казаться, что все это случилось не с ним, а с кем-то еще. И одновременно Райан все острее ощущал ход времени, который с каждым прожитым днем убыстрялся все больше. Вот, ему уже почти сорок; большая – и лучшая – часть жизни прожита, а между тем он не мог не признать, что его брак оказался не слишком удачным и что свою жену он больше не любит. Как, впрочем, и она его. Здравый смысл подсказывал Райану, что он должен что-то с этим сделать, но он понятия не имел – что.
– Знаешь, Мэнди, я тут кое о чем подумал… – начал он, задумчиво барабаня пальцами по рулю.
– Я рада, что ты вообще о чем-то думаешь, – ответила она и нахмурилась. Судя по всему, настроение у нее было самое препоганое.
– Я серьезно, Мэнди… – не отступал Райан. – В последнее время мы с тобой слишком часто раздражаемся, злимся друг на друга. Вот я и подумал, может быть, нам стоит обратиться в семейную консультацию?
– Что-о? В семейную консультацию?! – воскликнула Мэнди. – Да ты в своем уме? Да ты хоть представляешь, что о нас будут говорить, если об этом кто-нибудь пронюхает?
– Во-первых, никто не узнает, – сказал Райан. – Психологи, которые консультируют семейные пары, обязаны хранить все полученные сведения в тайне. Не зря же подобная консультация стоит так дорого. Кроме того…
– Не понимаю, как подобное вообще могло прийти тебе в голову! – перебила Мэнди, не слушая его. – Семейная консультация! Зачем она нам?
– Затем, что в последнее время мы все больше отдаляемся друг от друга, и ты не можешь этого не замечать. – Ну вот, подумал Райан. Наконец-то он это сказал. Это был первый, совсем крошечный шаг к тому, чтобы как-то изменить положение, но Райану он дался очень нелегко.
– Ничего подобного, – упрямо возразила Мэнди. – Что это ты выдумал?
– Я ничего не выдумывал, – ответил он, уже жалея, что вообще затеял этот разговор. Да и пробка, как назло, не желала рассасываться, и машины двигались еле-еле. – Это правда, и ты это знаешь. Вот например: ты можешь припомнить, когда в последний раз мы были вместе? – добавил он. – Я – нет.
– Ха! – Мэнди презрительно фыркнула. – Я так и знала, что все дело в этом. Без секса ты жить не можешь, правда?
– Мы не занимались любовью уже месяцев пять или больше, – сказал Райан, пропуская ее слова мимо ушей. – Одного этого достаточно, чтобы убедиться: с нами что-то не так.
– И тебя это, конечно, очень заботит?
– Господи, да перестань же! Подумай лучше о… о нас. Когда супруги перестают спать вместе, это ненормально!
– Я думаю, – быстро сказала Мэнди, которой не хотелось слушать то, что ей было неприятно, – что ты сам ненормальный. Зря я не послушалась папу… Он говорил, что большинство мужчин способны думать только о сексе, но я ему не верила. Мне казалось, ты не такой, но я, как видно, ошиблась.
– Твой папа научил тебя многому, – пробормотал Райан сквозь зубы. – Но ничему хорошему, к сожалению!
– Не смей говорить плохо про папу! – взвизгнула Мэнди.
– Разве я сказал что-то плохое?
– Сказал! И все время говоришь. Потому что я знаю – ты его ненавидишь!
– Вовсе нет. Я просто…
– Тогда почему ты отказался на него работать? – снова перебила она. – Почему?!
Райан почувствовал, что разговор уходит куда-то не туда. Впрочем, о чем бы он ни заговорил, Мэнди чаще всего сворачивала на его отношения с тестем, которые нельзя было назвать ни дружескими, ни даже уважительными.
– Сколько раз тебе повторять, – проговорил он с расстановкой. – Я занимаюсь независимым, художественным кино, а не кассовым ширпотребом. А твоего отца только деньги и интересуют.
– Да как ты можешь такое говорить! – Мэнди побледнела. – Как ты смеешь?!
– Ради бога, прекрати, – поморщился Райан, начиная терять терпение.
– Не указывай мне! Я сама знаю, что делать.
– Вот и отлично.
И до самого ресторана они больше не разговаривали.
* * *
– Какого черта вы решили назначить встречу именно у Джеффри? – прорычал Фил, чей «Рейндж Ровер» намертво застрял в колоссальной пробке на шоссе Пасифик-кост.
Люси пожала плечами.
– Не знаю. Это была идея Мэнди.
– Ну, конечно, – раздраженно буркнул он. – Достаточно Мэнди брякнуть какую-нибудь глупость, и мы все бросаемся ее исполнять. Вот чертова баба!
– Не забывай – за этот ужин платят они, значит, они и выбирают, – напомнила Люси.
– Мэнди, наверное, думает, что она – сам Гамильтон Гекерлинг, – усмехнулся Фил. – Неужели до нее еще не дошло, что ее отец – это одно, а она – совсем другое? Пора бы ей понять, что она – всего лишь его дочь, к тому же сама Мэнди ничего собой не представляет.
– Ты говоришь это только потому, – поддела его жена, – что тебе так и не удалось ее трахнуть.
– Что за чушь ты несешь? – разозлился Фил. – Мэнди меня вовсе не интересует хотя бы потому, что она слишком маленькая, а я люблю высоких женщин.
– Ты любишь женщин любого роста, размера и цвета кожи, – сухо заметила Люси. – Ты и лилипутку бы трахнул, будь у тебя такая возможность.
– Ничего подобного, – отрезал Фил с хорошо разыгранным возмущением. Люси говорила чистую правду, но он не собирался соглашаться с ней из принципа. – И вообще, что за бред ты несешь?
– Это не бред, Фил. Я же знаю, что говорят о тебе в городе и в студиях.
– Черт бы их всех побрал! – выругался Фил, яростно сигналя стоящему впереди пикапу. – Почему они стоят? Чего они все ждут?
– Они ждут, пока тронутся машины впереди, – рассудительно заметила Люси. Опустив противосолнечный козырек, она стала невозмутимо рассматривать свое лицо во встроенном в него подсвеченном зеркале. Ей очень нравилось то, что она видела. Люси совершенно искренне считала «Ботокс» величайшим изобретением человечества после минета: на ее бледно-розовой, гладкой, как фарфор, коже не было заметно никаких следов увядания. Кроме того, за нее – как ни парадоксально это звучало – был ее возраст, поскольку большинство звезд, вернувшихся в кино после вынужденного перерыва, были намного старше ее. Деми Мур, к примеру, было уже за сорок, когда она сыграла в «Ангелах Чарли». Мишель Пфайфер стукнуло пятьдесят с лишним, но это не помешало ей сняться в нескольких блокбастерах. Шэрон Стоун сыграла в «Основном инстинкте-2», когда ей было пятьдесят. Кроме того, существовали еще Мадонна и несколько ее ровесниц, по сравнению с которыми Люси выглядела совсем юной.
«Сегодня, – подумала она, – сегодня все завертится. Я должна вернуться в кино во что бы то ни стало».
Ужин с Мэнди и Райаном казался ей самой подходящей возможностью, чтобы осуществлять свой план.
* * *
Дон Верона был лихим водителем. Одна рука его небрежно лежала на руле черного «Феррари», который он выбрал из шести своих машин; другой рукой он то набирал номер на ай-фоне, то доставал сигареты, то вытаскивал из пакетика мятную жевательную резинку. Иными словами, Дон ни на секунду не оставался в покое, успевая каким-то образом управлять машиной, мчавшейся с непозволительно высокой скоростью.
Его спутница, популярная телезвезда, исполнявшая в комедийных сериалах роли «девушек из соседнего подъезда», в ужасе вцепилась в сиденье. Это было их первое свидание, и она боялась испортить его, попросив Дона ехать помедленнее.
Шоссе Пасифик-кост оказалось забито машинами, и Дон, недолго думая, выехал на разделительную полосу, что было грубым нарушением.
– А с кем мы будем ужинать? – спросила «девушка из соседнего подъезда», тщетно стараясь отвлечься от его безумной езды. Ее звали Мэри Эллен Эванс. Недавно она развелась с мужем – известным киноактером, который бросил ее, увлекшись своей роскошной партнершей по съемкам. Развод оказался скандально-громким и унизительным для Мэри Эллен; впрочем, общественное мнение было на ее стороне, и она считала – публика будет в восторге, когда узнает, что она начала встречаться со знаменитым Доном Вероной, который после своего последнего развода слыл в определенных кругах не менее перспективным и привлекательным, чем Джордж Клуни.
– С одними моими друзьями, – небрежно отозвался Дон. – Они тебе понравятся.
С Мэри Эллен он познакомился буквально на прошлой неделе, когда она появилась на его вечернем ток-шоу. Поздний эфир этого шоу предоставлял Дону самые широкие возможности для встреч с женщинами: у него в студии перебывало множество знаменитых актрис и певиц, так что ему оставалось только оценивать и выбирать. Лишь некоторые из них не поддавались его чарам; большинство же были только рады, когда Дон предлагал поужинать вдвоем в неформальной обстановке.
– А я их знаю? – снова спросила Мэри Эллен, пытаясь хоть как-то обрести уверенность в себе. Ей надоело, что таблоиды пишут о ней как об «одинокой», «несчастной», «потерянной». Пора было жить дальше, пора было начинать «вращаться», а лучше всего – преподнести газетам новую, громкую сенсацию. Что-то вроде «Мэри Эллен Эванс и блистательный Дон Верона замечены в компании тех-то и тех-то».
– Может быть, – равнодушно ответил он. – Но я думаю, что тебя ждет приятный сюрприз.
– О'кей, – кивнула она, думая о том, будут ли это Том и Кэти или даже чета Бэкхемов. Дон Верона знал всех на свете.
Дон бросил на нее испытующий взгляд, и это снова испугало Мэри Эллен, поскольку он – как ей казалось – и так почти не смотрел на дорогу.
