Текст книги "Женатые любовники"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)
34
– Я хочу устроить вечеринку у нас дома, – сказала Люси, входя в просторную кухню, где Фил заканчивал свой завтрак. – Мы никого у себя не принимаем. Думаю, пора с этим покончить. Что скажешь?
– По какому поводу вечеринка? – спросил Фил, откладывая в сторону газету. «Вэрайэти» он читал ежедневно.
– Ни по какому, – ответила Люси, небрежно пожимая плечами. – Просто я думаю, нам обоим будет полезно встретиться с друзьями в домашней обстановке.
Фил с подозрением оглядел жену, вопреки всему сохранявшую красоту и стать настоящей кинозвезды. С каких это пор, спросил он себя, Люси стало нравиться принимать гостей? Насколько он помнил, уютные ужины в домашней обстановке никогда не были ее стихией. Помнится, она даже посмеивалась над своей подругой Мэнди, которая, напротив, обожала подобные «междусобойчики».
– Сколько человек ты собираешься пригласить? – уточнил он. – И самое главное – сколько это мне будет стоить?
– Разве это важно? Ведь ты так богат, мой дорогой!
– Я потому и богат, что умею считать деньги, – проворчал Фил.
– Пошел на хер! – крикнул из своей клетки попугай, среагировав на произнесенное Филом ругательство. – На хер! На хер-р!
Фил усмехнулся:
– Прелестная птичка. Я ее просто обожаю.
– Я знаю, – спокойно проговорила Люси. – И ты, и дети тоже. А вот родителям их друзей она нравится гораздо меньше.
Он был рад, что они с Люси могут наконец поговорить спокойно. В последнее время Люси просто извела его разговорами о своем желании вернуться в кино. Слава богу, она, кажется, выбросила эту затею из головы.
– Хорошо, – сказал Фил, залпом допивая кофе. – Пусть будет вечеринка. Надеюсь, ты возьмешь подготовку на себя, а то я в последнее время очень занят.
– Мне будет очень приятно, – ответила Люси, стараясь ничем не выдать своего торжества. У нее для мужа был приготовлен сюрприз, о котором он до поры до времени ничего не должен был знать.
После завтрака Фил отправился в свой кабинет, устроенный в отдельном домике, окна которого выходили на бассейн. Обычно он оставался в нем весь день, требуя, чтобы его не беспокоили ни при каких обстоятельствах. Фил терпеть не мог, когда его отрывали от работы над сценариями. Люси привыкла к этому и не возражала. По крайней мере, когда Фил писал, он не трахался с актрисами, секретаршами, гримершами и иными.
Накинув покрывало на клетку и выгнав из кухни собак, Люси позвонила Марлону. У него сработал автоответчик, на котором она оставила следующее сообщение:
«Марлон, это Люси. Мне очень понравились страницы, которые ты прислал в последний раз. Мне надо знать, когда ты закончишь всю работу. Я хочу устроить вечеринку, чтобы отпраздновать рождение сценария, так что поторопись».
* * *
– У меня хорошие новости, – сказал Райан, входя в просторную гардеробную, где Мэнди уже полчаса выбирала подходящие туфли из своей богатой коллекции. – Я нашел хороший дом для Эви и мальчиков.
– Слава богу! – выдохнула Мэнди. Она сидела на полу, окруженная обувными коробками. – Пожалуй, еще немного – и я бы просто не выдержала! Твои племянники, конечно, славные, но от них столько шума! Носились повсюду сломя голову.
– Не говори так, – раздраженно возразил Райан. – Если учесть, что им пришлось уехать из своего дома, они вели себя достаточно пристойно.
– Ну, не знаю… – уклончиво ответила Мэнди.
– Ты куда-то собираешься?
– Да, – ответила Мэнди, останавливая свой выбор на паре мягких теннисных туфель от Шанель. – Сейчас за мной заедет Мэри Эллен. Мы хотели еще раз взглянуть на этот новый спортзал, о котором все говорят.
– Какой спортзал?
– Ну этот… «Парадиз».
«Парадиз»? – удивился Райан. – Она что, шутит? Зачем это ей понадобилось?»
– Дурацкое название, тебе не кажется? – продолжала тем временем Мэнди. – Да и эта девица – его владелица, похоже, не слишком умна. Как ты думаешь, Дон с ней спит?
– Нет, – коротко ответил Райан, охваченный целой бурей противоречивых чувств. Как смеет Мэнди называть Кэмерон глупой, ведь она ее совсем не знает!
– Бедняжка Мэри Эллен! – притворно вздохнула Мэнди. – Она уверена, что у нее что-то получится с Доном. Может, сказать ей, что он – отчаянный бабник, который не умеет удержать свое хозяйство в штанах?
– И чего ты этим добьешься? – поинтересовался Райан. Ему и в самом деле было любопытно. Насколько он знал свою жену, она никогда не действовала без цели. – Кроме того, Дон совсем не таков. Это Фил не знает удержу, когда дело касается женщин, а Дон…
– Кто знает? – пожала плечами Мэнди. – Быть может, когда-нибудь Мэри Эллен придет на один из моих благотворительных приемов. Все-таки она звезда… Нет, я знаю, что она снимается только на телевидении, но если судить по тому, сколько о ней пишут, сейчас она очень популярна. Кстати, подумай: может быть, тебе стоит дать ей роль в одном из твоих фильмов?
«Я хочу развода, – подумал Райан в отчаянии. – И как можно скорее. Иначе я просто не выдержу!»
Но он должен подождать до тех пор, пока Эви и племянники не устроятся на новом месте. Господи, ну почему всегда возникают обстоятельства, которые мешают ему?! Но вот после этого он заговорит с Мэнди о разводе. Райан твердо обещал это себе, потому что жить с ней дальше он был не в состоянии.
* * *
Мисс Данн – одна из доверенных лос-анджелесских секретарш Гамильтона Гекерлинга – подошла к Ане, когда та загорала возле бассейна. Как и большинство служащих, мисс Данн работала у Гекерлинга больше двадцати лет. Болезненно худая, с жидкими, плохо прокрашенными волосами, собранными в жиденький пучок, и слегка косящими глазами за стеклами сильных очков, она преданно служила своему всемогущему боссу, в которого была тайно и безответно влюблена. Раньше мисс Данн жила в Нью-Йорке, но когда Гамильтон основывал лос-анджелесское отделение своей компании, он перевез ее на Западное побережье и сделал своим личным секретарем. Нет, он по-прежнему предпочитал красивых женщин, однако когда дело касалось бизнеса, эстетические соображения уступали место прагматическим. Юные лос-анджелесские красотки мечтали только о том, как бы подцепить богатого мужа или сделать карьеру в Голливуде, и, следовательно, были ненадежны. Вот почему босс предпочитал брать на работу женщин с неброской внешностью, зачастую даже с каким-нибудь не слишком бросающимся в глаза физическим недостатком. Гамильтон Гекерлинг считал, что только такие женщины будут бескорыстно преданы ему, и в случае с мисс Данн он оказался прав на все сто: секретарша готова была в буквальном смысле слова умереть за своего босса.
– В чем дело? – недовольно спросила Аня, слегка приподнимая голову.
– Мистер Гамильтон просил передать вам это, – чопорно ответила мисс Данн, стараясь не смотреть на почти обнаженное тело молодой женщины – тело, которое служило ее хозяину источником множества ночных утех.
– Что это такое? – удивилась Аня, прикрывая ладонью глаза от солнца.
– Платежные карточки магазинов «Нейман Маркус», «Сакс», «Барниз» и других, – пояснила мисс Данн. – Мистер Гекерлинг решил, что они должны у вас быть. И, конечно, ваша черная кредитная карточка «Америкэн экспресс».
– О'кей, – кивнула Аня. – Положите на стол.
«Тварь неблагодарная, – подумала мисс Данн. – Могла бы по крайней мере сказать спасибо».
– Мистер Гекерлинг просил также передать вам, что он вылетел на вертолете в Санта-Барбару и вернется к ужину.
Услышав эти слова, Аня резко выпрямилась. Если Гамильтон уехал из города на весь день, она может попытаться связаться с Райаном и все у него выяснить.
– Найдите мне рабочий телефон мистера Ричардса, – сказала она.
– Вы, вероятно, имеете в виду телефон миссис Ричардс, дочери мистера Гекерлинга? – удивилась мисс Данн.
– Нет, мне нужен Райан Ричардс, – ответила Аня. – И поскорее, пожалуйста.
– Одну минуточку, миссис Гекерлинг. – Мисс Данн оскорбленно поджала губы. Интересно, зачем этой выскочке понадобился мистер Райан?
Но Аня была не в силах сдержать нетерпение. Потянувшись к топику, чтобы прикрыть грудь, которую почти не скрывала тонкая полоса бикини, она поспешно встала с шезлонга.
– Подождите, я пойду с вами…
– Хорошо. – Мисс Данн подчеркнуто вежливо кивнула. Она никогда не могла понять, почему ее босс женится на всех этих девках. Почему он не может просто переспать с ними и потом выгнать? Брак подразумевает сложные и обременительные даже для миллиардера обязательства, а Гамильтон Гекерлинг при всем своем деловом чутье каждый раз ухитрялся выбрать не ту женщину. Эта русская, которая называла себя экс-балериной, тоже не была исключением – главным образом потому, что годилась Гамильтону во внучки. Мисс Данн находила это отвратительным. Вот и сегодня утром, когда мисс Данн пила в кухне чай с шотландской экономкой Гамильтона Мэдж, разговор у них снова зашел о том, почему каждая следующая жена магната оказывалась моложе предыдущей.
«Он женится на молоденьких, чтобы ему завидовали друзья», – предположила Мэдж.
«А мне кажется, все эти девки не станут с ним спать, пока он не наденет им кольцо на палец», – возразила ей мисс Данн.
Мэдж только фыркнула:
«Это в наши-то времена? Чушь! Сейчас подобные проблемы никого не волнуют!»
Вслед за мисс Данн Аня прошла через отделанный кожей кабинет мужа в смежную с ним приемную, где обычно работала секретарша. Там мисс Данн села за компьютер и распечатала для Ани все контактные телефоны Райана. Взяв протянутый ей лист, Аня кивнула и поднялась наверх, в свою комнату.
Мисс Данн проводила ее взглядом. Как только дверь за Аней закрылась, секретарша открыла защищенный паролем секретный файл, в который она по поручению босса заносила все сколько-нибудь значительные события, происшедшие за день. Каждый вечер, прежде чем отправиться домой, мисс Данн вручала свой отчет Гамильтону Гекерлингу, который любил знать все, что происходит в его доме.
В особенности если это имело какое-то отношение к его женам.
* * *
– Только не падай в обморок, – заявила Люси, когда Мэнди взяла трубку. – Но я… то есть мы с Филом устраиваем вечеринку у нас дома!
– Не может быть! – удивленно воскликнула ее подруга. – Вы никого не приглашали к себе с… словом, я уже не помню сколько времени. Что случилось?
– Ничего особенного. – Люси хихикнула. – Мы решили, что в домашних праздниках все-таки что-то есть. Раньше мы не могли себе этого позволить из-за детей, из-за всех этих зверушек, которых они притаскивали домой, а также из-за нашего попугая, но теперь…
– Разве попугай сдох? – пошутила Мэнди. – Я слышала, они живут долго, но, может быть, Фил свернул ему шею?
– Попугай жив и здоров, – сказала Люси с легким упреком в голосе. – Но он нам не помешает.
– Но вы точно решили? – проговорила Мэнди.
– Конечно! Кстати, может быть, ты посоветуешь, к какой фирме обратиться насчет официантов и доставки продуктов?
– Ах, Люси, Люси, ты словно не в Голливуде живешь!.. – вздохнула Мэнди. – Неужто ты и вправду не знаешь таких простых вещей?
– Это что, оскорбление?
– Ни в коем случае! – весело сказала Мэнди. – Разве ты не понимаешь? Ведь я же любя…
– Давай пообедаем завтра, и ты мне все расскажешь, – предложила Люси. – Только не забудь заранее составить список всего, что мне нужно будет приготовить и сделать, о’кей?
– Ну ладно, попробую…
– Как насчет «Чу»? В час дня?
– Хорошо, я буду.
* * *
Аня долго смотрела на листок бумаги с номерами телефонов Райана. Домашний. Рабочий. Сотовый. По которому из них лучше позвонить?
Домой звонить определенно не стоит. Мэнди произвела на нее впечатление властной и подозрительной женщины, с которой не стоило связываться без крайней необходимости.
Тогда, может быть, позвонить в его офис? Но у Райана может оказаться слишком любопытная секретарша…
Нет, лучше позвонить на мобильник. Это будет самый безопасный вариант.
И Аня потянулась к аппарату.
АНЯ
Если хочешь добиться своего – не спеши. Аня так и поступила. Впрочем, чтобы заманить в свои сети Сета Карпентера, много времени не потребовалось.
Дневные сеансы массажа вскоре сделались регулярными. Сет начал наведываться домой в каждый обеденный перерыв, и Аня изо всех сил старалась ему услужить – варила настоящий кофе, делала сэндвичи, а потом переходила к массажу, стараясь непременно – но как бы невзначай – прижаться к нему грудью или бедром. В первое время Сет отстранялся – он явно чувствовал себя виноватым перед женой, но Аня видела, что ему это нравится. Вскоре он сам стал искать подобных прикосновений, и она заметила, что Сет возбуждается все сильнее.
Она, впрочем, делала вид, будто ничего не замечает, но от нее не укрылось, что после каждого сеанса Сет уходит в ванную комнату и закрывается там на несколько минут.
Однажды он сказал, нервно усмехаясь:
– Пожалуй, будет лучше, если мы с тобой не станем рассказывать миссис Карпентер, что я так часто бываю днем дома. Она может подумать, будто я отлыниваю от работы.
«Гонять шкурку – тоже работа», – подумала Аня. Она по-прежнему много смотрела телевизор и усваивала все больше и больше характерных американских оборотов.
Элла по-прежнему пыталась уговорить Аню организовать что-то вроде секс-шоу, которое, по ее словам, должно было принести обеим неплохой доход.
– Мой приятель, про которого я тебе говорила, все устроит, – говорила она каждый раз, когда по вечерам заставала Аню перед телевизором в общей комнате общежития. – Он обещал, что будет платить нам по пятьдесят долларов каждой, представляешь? Мы будем зарабатывать по полсотни в день всего за пару часов непыльной работенки! Ну соглашайся же!
– Нет, – упрямо отвечала Аня. Что за деньги – пятьдесят долларов?! Это Америка, а здесь ставки гораздо выше.
Перед Сетом она продолжала разыгрывать невинную девочку – наивную и нежную, и он не устоял. О том, что крепость готова пасть, Аня догадалась по тому, что утренние ссоры между ним и женой стали более ожесточенными и продолжительными.
– Знаешь, Анна, – сказал Сет после одного особенно чувственного сеанса массажа, – мне кажется, что нам пора это прекратить.
– Что прекратить? – Аня удивленно уставилась на него, притворившись, что ничего не понимает.
Сет нервным движением поднялся со стула, машинально пригладил волосы, потом откашлялся, как человек, который хочет сказать что-то важное, но не решается.
– Я… Видишь ли, я начинаю испытывать к тебе, гм-м… некоторые чувства, а это неправильно.
– Чувства, мистер Карпентер?
– О господи! – простонал он, и его лицо мучительно перекосилось. – Ты еще так молода!
– Мне уже семнадцать.
– Да, конечно, но по твоему лицу я вижу, что ты совершенно не знаешь жизни. Ты молода и невинна, – повторил он, – и…
– У меня был парень, – проговорила Аня, стыдливо опуская глаза. Именно этого момента она ждала целых полтора месяца.
– Парень? – удивился Сет. – Ты никогда о нем не говорила.
– Он меня бросил. Уже давно. – Ее взгляд упал на оттопыренную ширинку его брюк.
– Правда? Почему? – спросил Сет внезапно севшим голосом.
– Он хотел, чтобы я… кое-что сделала, – робко призналась Аня. – Ну, вы понимаете… Чтобы я сделала одну вещь.
– Какую же именно? – теперь Сет чуть не облизывался.
Аня изобразила еще более глубокое смущение. Она даже сумела покраснеть.
– Ту самую, которую можно делать только женатым… – чуть слышно пролепетала она.
– Ну а все-таки? – не унимался Сет.
Теперь Аня говорила почти шепотом:
– Он хотел… чтобы я занялась с ним оральным сексом.
– П-понимаю… – проговорил Сет дрогнувшим голосом. Краем глаза Аня заметила, что его лоб заблестел от испарины.
– А вы как думаете, мистер Карпентер? – спросила она, вскидывая на него широко открытые, голубые, как небо, глаза. – Если люди любят друг друга, могут они заниматься такими вещами?
– А ты любила его?
– Нет.
– И ты… ничего с ним не делала?
– Нет. Он только трогал мою грудь, и все.
– А как? Покажи мне, как он это делал? – пробормотал Сет, машинально вытирая тыльной стороной ладони вспотевший лоб. Он был уже не в силах сдерживаться. Эта хрупкая семнадцатилетняя девушка с невинным и чистым выражением лица, с длинными светлыми волосами и глазами удивительного цвета казалась ему ангелом, посланным с небес, чтобы спасти его от занудной жены, которая только и делала, что пилила и унижала его.
Глядя Сету прямо в глаза, Аня медленно сняла майку и принялась пощипывать соски своих маленьких, безупречной формы грудок.
– Вот так, – сказала она. – Он трогал меня вот так…
И в эту минуту Сет Карпентер был уже готов стать ее первой американской жертвой.
35
– Мне показалось, ты предпочтешь поужинать у меня, а не ехать в ресторан, – сказал Дон, останавливаясь на лужайке возле своего огромного бассейна, где под сенью пальм и благоухающих кустов был накрыт столик на двоих. С первого же взгляда Кэмерон оценила все атрибуты романтического вечера вдвоем: и свечи в серебряных канделябрах, и белые розы в невысоких вазах, и темно-бордовую скатерть с салфетками в кольцах, и дымчатые бокалы на тонких высоких ножках. Дон, однако, этим не ограничился. Главным сюрпризом, который он приготовил для Кэмерон, было трио мужчин-музыкантов, исполнявших страстную бразильскую музыку.
Увидев все это, Кэмерон едва удержалась, чтобы не расхохотаться. Как и большинство мужчин, Дон оказался неоригинален: так или примерно так она представляла себе обстановку, в которой произойдет решающая сцена соблазнения. Должно быть, подумала Кэмерон, его постель усыпана розовыми лепестками, как в фильмах.
Нет, ничего подобного она от Дона не ожидала. Она считала его свободным от стереотипов и штампов, но ошиблась.
– Гх-м… мило, – проговорила она.
– Просто мне хотелось создать, гм-м… располагающую обстановку, – небрежно проговорил Дон, но Кэмерон видела, что он очень доволен собой.
«И это называется «располагающая обстановка»! – подумала она. – Два официанта, повар, пара горничных плюс трое музыкантов!.. Знаю я, к чему все это может располагать».
– Очень, очень мило… – повторила она и отрицательно качнула головой, когда один из официантов подал ей бокал шампанского. – Извини, Дон, – сказала Кэмерон, – но я лучше выпью простой воды.
– Воды? – удивился он.
– Я почти не пью, а после того, как я…
– Понятно. – Он повернулся к официанту. – Принесите мисс Парадайз минеральной воды. Комнатной температуры и без льда.
Он запомнил! Кэмерон была искренне тронута.
– Что же мы стоим, давай присядем, – предложил Дон и подвел ее к двум удобным креслам, установленным с таким расчетом, чтобы сидящие могли без помех любоваться панорамой вечернего Лос-Анджелеса.
– Дон… – начала Кэмерон.
– Что?
– Я хотела сказать… в этом не было необходимости.
– В чем именно?
– Во всем этом. – Кэмерон жестом показала на стол, официантов, оркестр. – Ты только не обижайся, но это лишнее.
– А я думал – тебе понравится.
– Я понимаю, ты хотел как лучше, но вышло как-то слишком уж… формально.
– Здесь все-таки лучше, чем в ресторане. Там нас бы замучили любители автографов и просто зеваки, – сказал Дон чуть раздраженным тоном. Он так старался (вернее, его секретарь старался) организовать вечер на высшем уровне, и вот теперь выяснилось, что все было зря!
– Для тебя, может, и лучше, – возразила Кэмерон. – Но для меня – нет. Я не люблю всю эту показуху, не люблю, когда что-то делается специально.
Дон недоверчиво изогнул бровь.
– А ты думал иначе?
– Я не знал.
Кэмерон негромко рассмеялась.
– Я, собственно, хотела сказать – тебе не нужно было устраивать все это только затем, чтобы заманить меня в постель. Я уже решила, что это должно произойти сегодня.
– Ты, значит, решила? Просто решила – и все? – удивился он. – А мне казалось, что женщины больше склонны к романтике и всему остальному.
– Я не люблю играть в игры, – ответила Кэмерон, небрежно пожимая плечами.
– Да-a, теперь я в этом окончательно убедился, – медленно произнес Дон, окончательно сбитый с толку ее прямотой.
– Именно поэтому я сказала, – продолжала Кэмерон, – что во всей этой подготовке не было никакой необходимости.
– Значит, все напрасно?..
– Увы, да.
– Ладно, – сказал Дон и поднялся. – Только потом не говори, что я не прислушиваюсь к голосу здравого смысла. Оставайся здесь и никуда не уходи!
– Я не собираюсь уходить.
– Честное слово?
– Да, мистер Верона, честное слово.
Дон торопливо ушел в особняк, но скоро вернулся. Кэмерон сразу увидела, что он улыбается.
– Ну и что? – спросила она.
– Как это что? – удивился он, останавливаясь перед ней. – Я всех выгнал. Твое желание для меня закон.
– Ты правда это сделал? – удивилась Кэмерон.
– Да. – Дон кивнул и, взяв ее за руки, заставил подняться. – Через пять минут здесь никого не будет. Ну, теперь ты довольна? Ты ведь этого хотела?
– Но я вовсе не имела в виду, что… что ты должен…
– Да! – с силой выдохнул Дон и, прижав ее к себе, впился в губы горячим поцелуем.
– Я… Ты… Куда… – Кэмерон задохнулась. – Не торопись так… – пробормотала она, с трудом высвобождаясь из его объятий.
– А кто торопится? – осведомился Дон и снова двинулся в атаку.
На этот раз Кэмерон не нашла в себе силы сопротивляться. Обхватив его за шею, она склонила голову Дона к своему лицу, думая о том, каким приятным может быть поцелуй. Настоящий поцелуй, а не дежурный эпизод в торопливой прелюдии того же Марлона. Все-таки очень важно, когда между мужчиной и женщиной существуют отношения. Раньше Кэмерон не могла позволить себе сколько-нибудь серьезную связь с кем бы то ни было, и только теперь, после того как она стала хозяйкой «Парадиза» и – заодно – хозяйкой собственной судьбы, она почувствовала уверенность и готовность строить свою жизнь дальше.
К тому времени, когда они прервали поцелуй, чтобы глотнуть воздуха, большой дом опустел.
– Ну, ты своего добился, – проговорила Кэмерон. – Мы одни.
– А ты думала, я шучу? – ухмыльнулся Дон.
– Не думала, но…
– Но кое-какие сомнения у тебя оставались. – Он многозначительно посмотрел на нее. – И что мы теперь будем делать, мисс Парадайз? Благодаря вам мы остались без музыки и без горячего. Готов выслушать ваши предложения.
– Не знаю… – Кэмерон рассмеялась, чувствуя, как ее переполняет незнакомая радость и предчувствие чего-то необыкновенного. У нее даже слегка закружилась голова, и, прикрыв глаза, она крепче сжала его руку.
Потом они снова целовались, стоя на краю бассейна, и огни вечернего Лос-Анджелеса раскачивались под ними.
Прошло немало времени с тех пор, как Кэмерон получала удовольствие от поцелуя мужчины. Теперь она наслаждалась каждым мгновением их объятий – прикосновением его теплых губ, проворной лаской языка, запахом его горячего дыхания.
Подняв руку, Кэмерон осторожно коснулась его щеки. Дон не побрился утром, и его щетина слегка колола ей пальцы. Кэмерон снова обняла его за шею. Они были почти одного роста, их тела буквально впечатались друг в друга, и Кэмерон ощутила его нарастающее возбуждение и почувствовала, как возбуждается сама.
«Сколько раз Дон уже делал это? – спросила она себя. – Со сколькими женщинами он уже переспал в своей жизни? С сотней? С двумя?»
Какое это имеет значение?! Дон замечательно целовался – во всяком случае, он делал это намного лучше, чем Марлон – единственный мужчина, с которым она была близка после бегства с Гавайев.
Кэмерон понимала, что, связываясь с Доном, она сильно рискует. И что ее, возможно, ждет еще одно глубокое разочарование.
«Дон – отличный парень, – вспомнилось ей предостережение Райана. – Но в отношениях с женщинами он неразборчив и непостоянен». Кэмерон хорошо запомнила эти слова, но сейчас ей так хотелось, чтобы рядом с ней был кто-то, кому она была небезразлична, кто заботился бы о ней, а Дон, возможно, был таким человеком».
Но даже если нет… Как говорят англичане, оценить пудинг можно, только попробовав его, вот она и собиралась попробовать. Может быть, ей повезет, и у них что-то получится.
Дон осторожно спустил с ее плеч плечики белой шелковой кофточки. Легкая ткань скользнула вниз, обнажая груди.
– Господи, ты прекрасна! – выдохнул он, умело лаская ее соски.
От его прикосновений у Кэмерон захватило дух. В ее жизни было только два мужчины – Грегг и Марлон, но ни один из них никогда не ласкал ее так. Кэмерон даже не представляла, что это может быть настолько приятно. Волна жгучего желания захлестнула ее, и она принялась торопливо расстегивать непослушными пальцами пуговицы на его рубашке.
– Эй, не спеши, – негромко рассмеялся Дон, удерживая ее за запястья. – Одежда – это мужская обязанность.
В отношениях с Марлоном Кэмерон привыкла командовать, поэтому она оказалась не готова иметь дело с мужчиной, который точно знал, что делает. А Дон показал себя настоящим опытным мастером. От каждого его прикосновения по телу Кэмерон пробегала легкая дрожь, и кружилась голова, и мир вокруг начинал плавно раскачиваться.
Руки Дона скользнули вниз, на мгновение стиснули ее талию, потом нащупали «молнию» белых шелковых брюк Кэмерон.
– Нечестно! – пробормотала она. – Я не собираюсь стоять голая перед тобой, одетым!
– Я мечтал увидеть твое тело обнаженным с того дня, когда ты в первый раз появилась передо мной, – ответил Дон хриплым от возбуждения голосом. – Ты позвонила, я открыл дверь – и пропал.
«А я пропала, когда столкнулась с Райаном у входа в ресторан, – некстати подумала Кэмерон, но тут же одернула себя: – Прекрати! Ты сейчас не с ним, ты – с Доном!»
«С тем самым отличным парнем, который отличается неразборчивостью и непостоянством в отношениях с женщинами», – ехидно напомнил ей внутренний голос, который Кэмерон уже давно не слышала. Это был ее голос, но она уловила в нем интонации Райана и разозлилась.
«Заткнись! – мысленно огрызнулась Кэмерон. – Ты женат, и что я делаю, тебя не касается!»
– Теперь ты разденься! – сказала она вслух и, сбросив с ног легкие туфли, шагнула из упавших на пол брюк.
– Ну ты и командирша! – усмехнулся Дон, но начал раздеваться.
– Теперь ты рад, что я заставила тебя выставить музыкантов и прочих? – спросила она, чтобы скрыть смущение.
– Должен признать, – согласился он, расстегивая брюки, – что это было правильное решение.
– Не забудь о презервативе, – напомнила Кэмерон, невольно залюбовавшись его рельефными мускулами и прочими приметами мужественности.
– Не беспокойся, я недавно проверялся, – отозвался он, с вожделением разглядывая ее безупречные формы. – Тебе нечего опасаться.
Но Кэмерон его уже не слышала. Она утратила способность рассуждать здраво, ей было уже не до предосторожностей. Презерватив? Какая ерунда…
А потом все закружилось, замелькало, вспыхнуло обжигающим огнем, оставлявшим после себя на коже скользкую пленку испарины. Не в силах и дальше сдерживаться, они рухнули в подвернувшийся шезлонг. Дон оказался сверху, потом – внутри ее, а еще какое-то время спустя Кэмерон вдруг обнаружила, что сидит на нем верхом, и это тоже было потрясающе.
Она не могла бы сказать, сколько времени это продолжалось. Должно быть, достаточно долго, потому что Кэмерон успела несколько раз взмокнуть, но прохладный ночной ветерок каждый раз остужал разгоряченное тело. Пика они достигли одновременно. Внутри ее раздался словно беззвучный взрыв, а все вокруг осветилось каким-то ярким трепещущим светом, как бывает при вспышке молнии. Кэмерон ожидала, что сейчас последует раскат грома, но вместо этого услышала хриплый голос Дона:
– Господи, Кэмерон, это даже лучше, чем я ожидал… чем мог себе представить! Ты была великолепна! – Отдуваясь, он скатился с нее и лег рядом.
– Ты тоже, – машинально ответила она, прислушиваясь к тому, как в каждом нерве, в каждом сведенном судорогой восторга мускуле понемногу утихает электрическая буря. – Можно подумать, ты специально тренировался. Я потрясена твоей… выносливостью.
– Дай мне десять минут, и увидишь, что это еще не все, – отозвался он с ленивой улыбкой. – То есть не в том смысле, что я не кончил, а в том, что я только начал. Впрочем, за это я должен поблагодарить моего тренера, который поддерживает меня в исключительной форме.
– Должно быть, этот твой тренер – та еще штучка!
– Можешь не сомневаться.
Они оба рассмеялись легким беззаботным смехом.
Спустя несколько мгновений Дон встал с шезлонга и помог подняться ей.
– Ты прекрасна! – проговорил он, снова окидывая ее восхищенным взглядом. – Ну почему, почему ты заставляла меня так долго ждать?
– Потому что я могла это сделать, – рассмеялась Кэмерон, поддразнивая его. Сейчас она совершенно не помнила о Райане, вернее – не хотела помнить.
– Господи, Кэм…
– Что?
– Мне кажется, я, гм-м… вроде как влюбляюсь в тебя. По-настоящему влюбляюсь. – Он покачал головой, словно удивляясь собственным словам. – Ничего подобного не случалось со мной с тех пор, как я…
– Лучше не надо, – небрежно перебила Кэмерон, вспомнив, что Дон умеет играть словами лучше, чем кто бы то ни было. Это была его профессия, да и по характеру он был игрок. «Непостоянен в отношениях с женщинами…»
Слова Райана снова пришли на память, и она попыталась взять себя в руки. Ей не хотелось ошибиться, не хотелось снова испытать боль.
– Я хочу попробовать, – усмехнулся Дон, – только попробовать…
И снова Кэмерон поразилась тому, как быстро он нашелся с ответом. Или он был искренен?
Она слишком мало знала его, поэтому и не стала об этом задумываться. Кэмерон вдруг рванулась вперед, слегка оттолкнув Дона, и, разбежавшись, прыгнула в бассейн.
– Кто последним доплывет до противоположной стенки – тот цыпленок! – крикнула она на лету.
Не успела она вынырнуть, а Дон уже был в воде.
Они никуда не поплыли. Возбуждение, владевшее обоими, было все еще слишком сильно, поэтому они занялись любовью прямо в бассейне. Когда же настал кульминационный момент, они не сумели разжать объятия и с головой ушли под воду.
Лишь почувствовав, что им не хватает воздуха, они опомнились и вынырнули из воды. Оба долго отплевывались, хохотали и жадно хватали ртами прохладный ночной воздух.
– Должна признать, – проговорила наконец Кэмерон, – что для старика ты действительно находишься в отличной форме!
– Это кто старик? – возмутился Дон и, схватившись за бортик, мощным рывком выбрался из воды. Потом помог выйти Кэмерон и протянул ей большую купальную простыню.
– Сколько же тебе лет? – спросила Кэмерон, завертываясь в простыню.
– Тридцать девять. А тебе?
– Двадцать пять.
– По-моему, соотношение весьма подходящее, – заметил Дон, тщательно вытирая голову.
– Подходящее для чего?
– Для двух человек, которые хотят быть вместе.
– Ты так думаешь? – пробормотала Кэмерон. Она не знала, что имеет в виду Дон, и растерялась. Вряд ли речь шла о предложении руки и сердца… Переезжать к нему она, во всяком случае, не собиралась. К столь решительным переменам Кэмерон была не готова.
Дон бросил на нее быстрый взгляд. Он был неглуп и прекрасно понимал, что еще не завоевал Кэмерон. Охота только начиналась: Кэмерон была умна и осторожна, в большинстве случаев она не говорила ни «да», ни «нет», и ему приходилось прилагать немало усилий, чтобы добиться от нее более или менее определенного ответа. Потом ему пришло на ум, что ситуация, в которой он оказался, была необычной и даже противоестественной для него. Обычно это женщины пытались навязать ему серьезные отношения, а он упражнялся в изворотливости, уклоняясь от брачных уз после того, как добивался желаемого. Но сейчас все было наоборот. И Дону начинало казаться, что он даже готов жениться на Кэмерон, если не найдет другого способа ее завоевать.
