Текст книги "Женатые любовники"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

40

Сразу несколько человек с нетерпением ждали приближения уик-энда, хотя причины у всех были разными. Кэмерон – потому что хотела узнать, понравится ли ей быть с Доном столь продолжительное время, к тому же она была не прочь отдохнуть на природе. «Парадиз» продолжал ее радовать: клуб работал именно так, как она надеялась – залы были полны, и у нее не было ни одной свободной минутки, однако и уставала Кэмерон порядочно.

Райан готовился к встрече с Аней. Ему не терпелось узнать, что она намерена ему сообщить. Дон сам перезвонил ему и разрешил воспользоваться своим особняком. Ничего объяснять Райан не стал, а Дон, разумеется, решил, что приятель хочет встретиться с женщиной. «Валяй, – сказал он и добавил: – Давно пора».

Райан хотел узнать у Ани, где она познакомилась с Гамильтоном и как могло случиться, что такой влиятельный человек женился на ней без тщательной проверки ее прошлого. Ему казалось странным, что тесть, обыкновенно столь скрупулезно внимательный к деталям, не предпринял элементарных мер предосторожности.

Мэнди предвкушала спокойные выходные в собственном доме, откуда наконец-то уехали шумные, непослушные чужие дети.

Люси с головой ушла в подготовку своего особенного домашнего приема, который должен был состояться в следующую субботу. Она пребывала в счастливом ожидании этого дня. Чего нельзя было сказать о Филе.

Дон с нетерпением ждал минуты, когда они с Кэмерон отправятся в его домик на берегу. Давно он не испытывал таких сильных эмоций. Предчувствие, что должно случиться что-то хорошее, не покидало его.

* * *

Йоко и Леннон почуяли, что что-то затевается, еще в субботу утром. Они бродили по всему дому и принюхивались с таким видом, что Кэмерон казалось – собаки понимают каждое сказанное ею слово. Она и сама чувствовала приятное возбуждение от предстоящей поездки на океанское побережье. Единственное, что ее тревожило, это как поладят ее собаки с Батчем.

«Странно, что я так волнуюсь, – подумала она, укладывая в сумку все необходимое. – Можно подумать, будто у нас с Доном есть дети, которых мы собираемся познакомить. И все же интересно, понравятся они друг другу или нет?»

За последние два дня Кэмерон более или менее справилась с неприятным ощущением, которое она испытала, когда поняла, что попала на страницы желтой прессы и что отныне, куда бы она ни пошла, на нее будут направлены десятки глаз и фотообъективов. Впрочем, это последнее обстоятельство было неприятным только для нее. В отличие от Кэмерон, Дориан и Линда были в полном восторге. Они то и дело выглядывали из окон, чтобы взглянуть, сколько фотографов подстерегают Кэмерон у дверей «Парадиза». Когда же она ехала куда-то по делам или возвращалась вечером домой, оба пытались под разными предлогами проводить ее до машины, мечтая попасть в кадр вместе с ней.

Но к пятнице папарацци исчезли. Кэмерон объясняла это тем, что Дон Верона в «Парадизе» так и не появился, и репортеры в значительной степени утратили интерес к ее скромной особе. Линда и Дориан были разочарованы, но Кэмерон наконец вздохнула свободно.

С Доном она все это время не виделась, хотя по телефону они разговаривали каждый день. Как и ожидала Кэмерон, он был очень недоволен тем, что тренировать его по утрам она прислала Рино, и не преминул сказать ей об этом.

– Мне нужна ты, – пожаловался Дон. – Этот парень мне на нервы действует.

– Ты же знаешь мое правило: никогда не смешивать бизнес и удовольствие, – парировала Кэмерон.

– Знаю, знаю. Могу ли я считать, что отныне я для тебя – удовольствие?

– Вроде того, – пошутила она.

– Что значит – «вроде того»?! – возмутился Дон. – По-моему, ты должна мечтать о новой встрече, а не «вроде того»…

– Ладно, ладно, можешь считать, что я мечтаю, – рассмеялась Кэмерон.

В субботу Дон заехал за ней незадолго до полудня. На нем были защитного цвета брюки, черная майка и белая бейсболка, и Кэмерон не могла не признать, что выглядит он великолепно. Дон оценивающе оглядел Кэмерон.

– Таких красивых женщин я не видел никогда, – заявил он восхищенно, обнимая Кэмерон. – Ты просто супер!

– Не хочешь ли взглянуть на мой новый «Ти-Во»? – со смехом осведомилась она.

– Признаться, у меня были несколько другие планы на сегодня, но если ты настаиваешь… – Дон улыбнулся. – Значит, тебе понравился подарок?

– Да, только я не знаю, как включать эту штуку.

– Я тебя научу.

– Только не сейчас. Йоко и Леннон еще с утра догадались, что их ждет, и теперь буквально сводят меня с ума.

– А ты? Ты знаешь, что ждет тебя? – спросил Дон, наклоняясь и целуя Кэмерон в шею.

– Ах, мистер Верона! – рассмеялась она. – В этих вопросах я полностью полагаюсь на вас.

Он засмеялся. Кэмерон улыбнулась в ответ. Она была рада видеть его.

– Тогда поехали, – сказал Дон. – Нужно спешить, пока меня опять не оштрафовали за неправильную парковку и пока никто не похитил моего Батча. Я оставил его в машине и теперь очень волнуюсь: все-таки ты живешь в опасном районе.

– Это почему же? – прищурилась Кэмерон.

– Потому что стоило мне оставить машину без присмотра, как мне тут же выписали квитанцию, – ответил он. – Это свидетельствует о ненормальной активности полиции, из чего я заключаю, что твой район крайне опасен…

– Если он и опасен, то только для тех, кто оставляет свои роскошные машины где попало, – парировала Кэмерон. – Для всех остальных это уютный и тихий квартал.

– Но ведь штраф-то мне выписали! – не сдавался Дон.

– Не нужно было оставаться у меня на ночь, – усмехнулась Кэмерон.

– Решено! – Дон стукнул кулаком по раскрытой ладони. – В следующий раз ты будешь ночевать у меня.

– Почему ты так уверен, что следующий раз состоится? – поддела его Кэмерон.

Так, перешучиваясь, они дошли до большого черного внедорожника, из открытого окошка которого высовывалась голова Батча. Увидев двух незнакомых собак, пес громко и возбужденно залаял, всем телом тараня закрытую дверцу машины.

Йоко и Леннон дружно залаяли в ответ.

– Мне только что пришло в голову… – неуверенно начала Кэмерон. – Возможно, идея познакомить наших питомцев – не самая лучшая. Леннон часто ревнует Йоко к другим псам. Что мы будем делать, если они сцепятся?

– Разливать водой, разумеется, – хладнокровно ответил Дон. – Хотя лучше без этого обойтись.

Кэмерон потупилась.

– Извини, я не подумала раньше…

– Ерунда, – отмахнулся Дон. – Батч – не задира, он вполне мирный пес, но если первое знакомство состоится в машине…

– Что ты предлагаешь?

– Отведи Йоко и Леннона в сад, а немного погодя я приведу Батча. Нужно дать им обнюхаться, и тогда, я думаю, все будет в порядке.

– Что ж, мне нравится эта идея, – согласилась Кэмерон и, вручив ему свою сумку, повела собак назад.

Дон проводил ее взглядом, потом огляделся по сторонам. Поблизости не было никого, кто хотя бы отдаленно напоминал фоторепортера, и он вздохнул с облегчением. Слава богу, папарацци еще не пронюхали, где живет Кэмерон. Она была очень недовольна, когда они осадили «Парадиз», а если бы репортеры появились возле ее дома, Кэмерон могла разозлиться не на шутку. Сам Дон привык не обращать внимания на пишущую и снимающую братию, но для Кэмерон это было внове, и ему меньше всего хотелось, чтобы из-за этого она стала его избегать.

А Дон очень надеялся, что со временем их встречи перерастут в нечто большее – такое, чему он пока не мог подобрать подходящего названия.

Размышляя обо всем этом, Дон вдруг заметил на перекрестке одетого в джинсовый костюм парня, который явно кого-то ждал. Дон видел его, еще когда только подъехал к дому Кэмерон, но тогда незнакомец не привлек его внимания. Сейчас он пристальнее всмотрелся в парня, но тот не был похож на репортера – к тому же у него в руках не было ни сумки, ни портфеля, где мог бы лежать фотоаппарат со специальной длиннофокусной оптикой.

За последние годы Дону несколько раз угрожали по телефону какие-то психи. Одна неуравновешенная поклонница ежедневно писала ему страстные письма, на которые он, разумеется, не собирался отвечать. Вскоре любовные признания сменились угрозами; дважды она вламывалась к нему в дом, посылала ему странные сувениры, а потом появилась у него в офисе. Секретаршу, которая пыталась ее остановить, безумная женщина пырнула ножом для бумаг, но, к счастью, рана оказалась неопасной. Приехавшая полиция арестовала спятившую поклонницу; насколько Дон знал, сейчас она лечилась в специальной больнице тюремного типа и ничем не могла ему навредить, однако с тех пор он неизменно был очень осторожен и старался внимательно следить за всем, что происходит вокруг.

Стоило Дону открыть дверцу, как Батч пулей выскочил из машины. Судя по всему, ему не терпелось поскорее познакомиться с новыми друзьями, и Дону пришлось взять его на поводок. Шагая с ним обратно к дому Кэмерон, он невольно подумал о том, что попасть внутрь можно прямо с улицы: ни палисадника, ни ограды с запирающимися воротами перед домом не было. Это ему не понравилось – Дон привык заботиться о собственной безопасности, и если он будет приезжать к Кэмерон и оставаться у нее ночевать… Да и в крошечном гараже рядом с домом едва хватало места для ее верного «Мустанга», так что Дон был просто вынужден оставлять свои коллекционные машины на улице.

Нужно будет купить ей приличную машину, подумал Дон. Только сначала придется спросить ее согласия: Кэмерон – девушка с характером.

Боковым зрением он вдруг заметил, что торчавший на перекрестке парень решительным шагом движется к нему.

Проклятье! Неужели все-таки журналист? Или очередной спятивший поклонник? Что у него на уме?

Но прежде чем Дон успел что-либо предпринять, незнакомец приблизился и загородил ему дорогу. Батч негромко зарычал, и Дон слегка натянул поводок, радуясь, что лабрадоры – крупные собаки. С Батчем он чувствовал себя увереннее, хотя, откровенно говоря, пес был слишком добродушен, чтобы защитить его по-настоящему.

– Извини, приятель, можно задать тебе вопрос? – проговорил незнакомец. Он был высок – выше Дона, в котором было ровно шесть футов и один дюйм, – и широкоплеч, с выгоревшими на солнце рыжеватыми волосами и загорелым лицом. Его выговор показался Дону похожим на австралийский.

– Конечно, – ответил Дон, незаметно отступая на полшага назад. – Тихо, Батч!

– Мне нужно на бульвар Сансет. Не подскажешь, как туда пройти?

Турист! У Дона отлегло от сердца. Он объяснил парню дорогу и уже собирался свернуть на короткую дорожку, ведущую к дверям дома Кэмерон, когда незнакомец окликнул его снова:

– Извини, если я лезу не в свое дело, но кто эта телка, с которой ты только что разговаривал? Я слыхал, что в Лос-Анджелесе полным-полно симпатичных баб, но эта – настоящая красотка. Она твоя подружка, да?

Дон снова насторожился. Может быть, это все-таки журналист, выискивающий жареные факты? Черт, где эта дура Фанни? Вечно ее нет рядом, когда она по-настоящему нужна. В конце концов, иметь дело с прессой – ее работа!

– Сестра, – небрежно сказал он, берясь за ручку двери. – А что?

– А она, случаем, не замужем? Потому что, если она свободна, я бы не прочь пригласить ее на ужин.

Эти слова Дон проигнорировал. Он отворил дверь и, пропустив вперед Батча, вошел внутрь и захлопнул ее за собой. «Ну и придурок! – подумалось ему. – Хватает же наглости!»

Батч, освобожденный от поводка, сразу бросился в глубь дома и через черный ход выскочил в сад. Там он сразу же подскочил к Йоко и стал ее обнюхивать.

Леннон зарычал и шагнул вперед с намерением отогнать соперника.

Перспектива участия в собачьей драке сразу же отвлекла Дона от мыслей о незнакомце. Несколько мгновений он напряженно следил за собаками, но все обошлось, и через полчаса они уже ехали в Малибу.

* * *

– Куда ты собрался? – требовательно спросила Мэнди.

«На свидание к проститутке, которую я спас и на которой женился твой отец», – едва не ответил Райан, но, совладав с раздражением, ответил как можно спокойнее:

– К Эви. Я обещал мальчикам сводить их в кафе. Хочешь, поедем вместе?

Эта идея Мэнди не понравилась.

– Нет уж, езжай один, – сказала она. – Я по горло сыта твоими племянниками. Впечатлений мне теперь хватит на всю жизнь.

Райан покачал головой, гадая, какой матерью Мэнди была бы для их детей, если бы им посчастливилось их иметь. Похоже, не самой лучшей.

– Хорошо, только потом не говори, что я не предлагал тебе поехать вместе.

– Я бы с радостью поехала с тобой в «Спаго», – тут же ответила Мэнди. – Но только с тобой. Мне бы очень хотелось поужинать с тобой в романтической обстановке, – добавила она, пытаясь по своему обыкновению вызвать в муже чувство вины.

– Ничего не выйдет, – небрежно сказал Райан. – Я обещал мальчикам.

И тут Райану пришла в голову мысль, которая показалась ему крайне удачной. Что, если им действительно поужинать в «Спаго» или каком-нибудь другом ресторане? Тогда он и поговорит с Мэнди о разводе. Дома ему постоянно что-то мешало, но ресторан – дело другое. Райан был почти уверен, что в публичном месте Мэнди не станет устраивать сцен.

Про себя Райан не переставал удивляться, почему ему так трудно сказать Мэнди, что между ними все кончено. В конце концов, его жена была неглупой женщиной, она должна понять… Даже удивительно, как она до сих пор сама не поняла этого.

– Хорошо, мы поужинаем в «Спаго», – быстро сказал он, боясь передумать. – Только ты и я. Когда ты хочешь поехать?

Его предложение застало Мэнди врасплох. Она уже забыла, когда они в последний раз ходили в ресторан вдвоем, и теперь терялась в догадках, что стоит за его словами. Хочет ли Райан попросить у нее прощения или он опять заведет разговор насчет семейной консультации? Мэнди была почти уверена, что дело нечисто, однако она постаралась ничем не выдать своих подозрений.

– Когда? Да как можно скорее. Я совершенно свободна, – сказала она. – Давай сделаем так: пока ты будешь у сестры, я позвоню в ресторан и закажу столик на двоих. Идет?

Мэнди улыбалась, но в уме она уже составляла план защиты. Если он опять заведет разговор о психологе… Ни в какую семейную консультацию она не пойдет! Об этом не может быть и речи.

* * *

Это была чистая случайность, что Люси застала мужа с его секретаршей Сюки – с той самой, которую, как уверял Фил, он уволил еще пару недель тому назад.

Обычно Люси никогда не заходила в его «личный» дом, где Фил уединялся для работы. Но в эту субботу он должен был с утра уехать на студию, и Люси, уверенная, что в домике никого нет, решила, что это самое подходящее место, чтобы на время вечеринки закрыть там домашних животных. Попугай, собаки и беркширская свинья вполне могли разместиться в комнатах первого этажа – вряд ли после этого в домике стало бы намного грязнее, поскольку Фил никому не разрешал там прибираться. Этот дом был его суверенной территорией; он настоял на его постройке в качестве убежища от мирской суеты, необходимого творческой натуре, и с тех пор не раз уверял Люси, что только в уединении он начинает фонтанировать идеями.

В том, что Фил начинает фонтанировать, Люси убедилась своими собственными глазами: плоская грудь японки была сплошь забрызгана «творческими соками» ее мужа.

В первое мгновение Люси буквально остолбенела. Она знала, что Фил ей изменяет, да и кто в Голливуде не знал о многочисленных победах Фила Стэндарта? И все же Люси никак не ожидала, что увидит это своими собственными глазами, да еще фактически у себя дома.

Впрочем, паралич, сковавший ее тело и язык, продолжался недолго.

– Гребаный ублюдок! – завопила она словно пароходная сирена. – Как ты смеешь изменять мне с этой грязной японской шлюхой?!

До этого момента Люси произносила подобные слова только в кино, но сейчас они показались ей самыми подходящими.

Фил, услышав голос жены, вздрогнул и скатился с худосочной секретарши с непостижимым для него проворством.

– Что ты тут делаешь?! – заорал он в ответ. – Тебе прекрасно известно, что я никому не разрешаю сюда входить! Никому!

– Будь проклят ты и эта драная потаскуха! – не вышла из роли Люси, воспользовавшись еще одной репликой из своего фильма – классического вестерна, в котором ей посчастливилось сняться с самим Клинтом Иствудом.

Она была в ярости. Фил, похоже, вообразил, что все происшедшее сойдет ему с рук. Он даже орал на нее – это он-то, который был кругом виноват. Люси, однако, понимала, в чем дело. Нападение – лучшая защита. Фил частенько проделывал подобные штучки, но сегодня Люси не собиралась сдаваться. Она ему еще покажет!..

Сюки села на кушетке и прикрылась руками, но Люси успела заметить, что ее крошечные груди увенчаны некрасивыми, уродливо торчащими сосками темно-коричневого цвета.

– А ты – ты уволена, – сообщила Люси ледяным тоном. – Сожалею, но мой муж, похоже, забыл тебе об этом сказать.

И с этими словами она повернулась на каблуках и, выйдя из дома, направилась к своему новенькому «Мерседесу», который Фил купил ей только на прошлой неделе. Никто не пытался ее задержать. Через минуту Люси уже отъехала.

Ей хотелось остаться один на один со своей яростью и со своей болью.

АНЯ

На протяжении нескольких месяцев Аня не уставала твердить Сету, что он – самый лучший мужчина в мире, и без труда добилась того, что он оформил развод. Еще через пару недель Сет повез ее в Ниагара-Фоллз. Там они поженились.

Как только у нее на пальце появилось кольцо, все изменилось. Аня никогда не любила Сета. Он был просто еще одним мужчиной, а значит – врагом. Мужчинам, вне зависимости от времени суток, нужен был только секс. Похоть лежала в основе любых их поступков; они следовали только своим желаниям и были жестоки и безжалостны. Как чеченские бандиты, которые изнасиловали ее в детстве. Как Жаба-Борис и Игорь. Как десятки и сотни других самцов, которых она обслуживала каждую ночь с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать.

А самым страшным и самым жестоким из них был Джо – сутенер из Амстердама, который окончательно растоптал ее человеческое достоинство. Еще долго он являлся ей в ночных кошмарах, и тогда Аня с криком просыпалась, но даже наяву ее преследовало его узкое, как у хорька, лицо с острыми зубами и злыми глазами.

Оргии, лесби-шоу, секс с животными и другие извращения – не было такой вещи, которую она не делала бы по приказу Джо. Только до соития с трупами дело не дошло, да и то, наверное, только потому, что Аня была женщиной. Джо смешал ее с грязью, уничтожил в ней желание жить.

Почти уничтожил…

Аня уцелела лишь благодаря незнакомцу, который пожалел ее и дал шанс начать все сначала. Он тоже был мужчиной, но… Впрочем, он так быстро исчез из ее жизни, что Аня перестала о нем думать.

Сет клялся, что любит ее, но Аня не верила ни одному его слову. Разве мужчины могут любить? И если могут, то как полюбить такую, как она?

Нет, думала Аня, это ложь, ложь, ложь… Что он действительно любил, так это ощущения, которые Аня дарила ему в минуты, когда он входил в нее, а она начинала ритмично двигать тазом, чего никогда не делала его жена. А еще Сет любил, когда Аня брала в рот и сосала до тех пор, пока он не кончал столь обильно и яростно, что ему самому не верилось – возможно ли такое? Он действительно был привязан к ней, но только потому, что она позволяла ему делать с собой все, что он хотел, и при этом громко стонала и словно в забытьи выкрикивала его имя.

Вот поэтому он и «любил» ее. Никакой другой причины не было.

Сразу после того, как развод Сета был оформлен официально, Аня постаралась сделать так, чтобы он отдалился от бывшей жены и дочери. Это тоже оказалось сравнительно просто. Для этого нужно было только хорошо знать и удовлетворять сексуальные фантазии и желания Сета. Когда знаешь, что и как нужно делать в постели, можно добиться от мужчины чего угодно. Этому Аню тоже учила Вельма, ее подруга и предательница. Раньше Аня думала, что подруга просто сбежала, но теперь она не была в этом уверена. И причиной ее сомнений был сон, который раз за разом снился ей по ночам. В этом сне Вельма приходила к Ане обнаженная – с мокрыми, спутанными волосами, вымазанным в иле лицом и выбитыми зубами в окровавленном рту. «Он утопил меня в канале, – монотонно повторяла Вельма. – Джо утопил меня в канале… В канале… В канале…»

Аня боялась этого сна, потому что он был слишком реальным. Подчас ей даже казалось, что она ощущает запах разложения и гнилых водорослей.

В канале…

Скоро ей стало ясно, что это, скорее всего, правда. Вельма не сбежала – просто не успела, Джо прикончил ее раньше.

Когда Аня поняла это, она даже испытала облегчение. Ей всегда было больно сознавать, что и Вельма бросила ее. Они многое пережили вместе и стали подругами. Кроме того – и это пришло Ане в голову только в последнее время, – Вельма оставила в мотеле свои вещи, от которых Джо довольно быстро избавился. Если бы она сбежала, они бы ей пригодились, но мертвым платья и косметика, конечно, ни к чему.

Довольно скоро Аня стала тяготиться Сетом, и чем больше он пресмыкался перед нею, тем сильнее становилось ее отвращение. Она перестала говорить ему, какой он великолепный любовник, и нередко отказывалась ложиться в постель по первому его слову. Но избежать близости с ним Аня не могла. Она начала собирать свою коллекцию туфель, а для этого требовались деньги, которые она могла получать только от Сета.

Чем холоднее она становилась, тем сильнее хотел ее Сет. Это лишний раз подтвердило истину, которую Аня уже усвоила: к женщине мужчин привязывают две вещи – азарт охотника и похоть.

Примерно через год их совместной жизни Сет получил повышение. А еще какое-то время спустя его впервые пригласили на официальный прием, который устраивало для высокопоставленных сотрудников руководство фирмы, в которой он работал. Накануне приема Сет дал Ане денег и велел купить костюм или платье, которое соответствовало бы статусу мероприятия.

Аня купила бюстье из черной кожи, короткую обтягивающую юбку и босоножки от Джимми Чу на шестидюймовом каблуке.

Сет пришел в ужас. В этой одежде его изящная, хрупкая жена напоминала путану с Бродвея.

Тщетно Сет пытался убедить жену, что в таком виде нельзя появляться на официальном приеме. Аня ничего не желала слушать.

В зале для приемов Аня сразу привлекла всеобщее внимание. В новом бюстье и короткой юбке она напоминала школьницу, нарядившуюся в одежду взрослой женщины. Мужчины – особенно пожилые – были буквально загипнотизированы столь пикантным сочетанием юности и распутства. Женщины возненавидели Аню с первого взгляда.

Сет чувствовал себя крайне неловко и злился. Как она могла поступить с ним таким образом?

Аня утешала мужа, нашептывая ему на ухо соблазнительные обещания, которые не собиралась выполнять.

Она попросила Сета показать ей его шефа и, не тратя времени, направилась к нему.

Старший партнер юридической фирмы Эллиот Ван Мортен даже слегка растерялся, когда Аня подошла к нему и представилась. Он, однако, довольно скоро разглядел, что перед ним – настоящая красавица, которую не в силах испортить ни излишек косметики, ни вульгарный наряд. Польщенный ее вниманием, он горделиво выпрямился.

– Чем могу служить, миссис Карпентер? – спросил он.

Аня смерила взглядом высокого, худого мужчину с дряблыми веками и тонкими усами.

– Это я хотела спросить, что я могу для вас сделать? – спросила она, теребя тонкими пальчиками край своего бюстье.

Прежде чем ответить, мистер Ван Мортен огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что его жена не может их слышать. Миссис Эллиот в этот момент болтала о чем-то с подругами в противоположном конце зала и ничего не замечала.

Девчонка предлагала ему себя – он в этом почти не сомневался.

Но где ее муж?

А-а, вот он – идет прямо к ним.

– Позвоните мне в офис, миссис Карпентер, – смело сказал мистер Эллиот, протягивая ей визитку. – Я что-нибудь придумаю.

Сет, раскрасневшись от волнения, протолкался к ним сквозь толпу.

– Прошу прощения, мистер Ван Мортен… – запинаясь пробормотал он. – Аня впервые на официальном приеме и не знает… Надеюсь, она вас не побеспокоила?..

– Вовсе нет, – ответил Эллиот, улыбаясь плотоядной улыбкой. – Ваша жена само очарование, – добавил он, не в силах оторвать взгляда от ложбинки между стиснутыми узким бюстье грудями девушки. Он уже представлял, как этот хрупкий ангел стоит над ним с черным кожаным кнутом в руке.

– Само очарование, – повторил он, глубоко вздохнув.

Через полтора месяца Эллиот Ван Мортен бросил жену и поселился с Аней в своем просторном пентхаусе на Парк-авеню.

Так начался второй этап американской одиссеи Ани Анастасьиной.