Текст книги "Дурная слава"

Автор книги: Джанет Дейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 6

В пятницу утром полнеба заволокло серыми низкими облаками, медленно катившимися в сторону ранчо «Шпора». Тяжелые и плотные, они обещали наконец положить предел засухе и пролиться долгожданным дождем. К полудню, когда утренние домашние дела были закончены, облака закрыли все небо и поднялся сильный ветер, предвещавший бурю.

Иден пошла к дому, и старый сторожевой пес затрусил рядом с ней.

– Похоже, будет дождь, Кассий, – сказала она собаке, и пес завилял хвостом, словно соглашаясь с ней. Иден рассмеялась. – Кассий, иногда мне кажется, что ты понимаешь все, что я говорю.

Собака преданно посмотрела хозяйке в глаза, и они продолжили свой путь к дому.

Когда Иден открыла дверь, Кассий проскользнул впереди нее и побежал прямо на кухню, постукивая когтями по твердой древесине пола. Оказавшись там, пес с наслаждением плюхнулся на коврик перед раковиной и стал рассматривать появившуюся вслед за ним Иден.

Она налила себе чашку кофе и, подойдя к открытому окну, принялась наблюдать за приближающимися темными облаками. Ветер наконец утих, и в тишине послышались раскатистые удары грома. В воздухе отчетливо запахло дождем. И вот уже на пыльную землю упали первые редкие капли, а затем хлынул настоящий ливень, падающий прямыми сверкающими нитями.

Иден почувствовала облегчение – ведь во время дождя работы на улице будут приостановлены. А это значит, ей не придется придумывать причины, по которым ей следует держаться поближе к дому. На самом же деле она с нетерпением ждала телефонного звонка Розы Уинтерс, моля про себя, чтобы родственник Розы согласился перегнать ее скот на рынок.

Но вместо звонка она услышала шаги Винса, спускающегося по лестнице. Вспомнив об их вчерашней ссоре, Иден невольно приняла воинственную позу.

Он вошел в кухню.

– Дождь идет?

– Да.

Она отхлебнула глоток кофе и продолжала смотреть в окно.

– Ну, по крайней мере станет прохладнее, – проворчал Винс. – Хотя, право, не знаю, что лучше для этого захолустья – пыль или дождь.

Но Иден, предпочтя не замечать его раздражения, предложила Винсу чашечку кофе.

– В кофейнике еще есть кофе на случай, если ты захочешь выпить чашку.

Однако Винс отказался.

– Нет, спасибо. Возможно, для тебя это и приятное времяпрепровождение – сидеть на кухне и слушать, как барабанит дождь, но у меня несколько другие пристрастия.

Иден взбесило презрение, послышавшееся в его голосе. Молча сосчитав до десяти, чтоб не сорваться на крик, она обернулась к нему:

– Думаю, ты снова собираешься в город.

– Ну разумеется, не околачиваться же здесь, – насмешливо ответил Винс; правда, он тут же осекся, и лицо его выразило раскаяние. – Послушай, а почему бы тебе не поехать со мной? В такую погоду работать все равно не получится. Зато можно поехать в Уиннимакку и вместе пообедать.

Она покачала головой:

– Возможно, дождь скоро кончится. Да и кроме того, у меня тут накопилось много всякой бумажной работы.

– Действительно, как я мог позабыть, что у тебя дел всегда невпроворот, – ухмыльнулся Винс, в нем снова закипал гнев. – Неужели ты не видишь, что это чертово место…

– Прекрати, Винс, – перебила его Иден, чувствуя, что еле сдерживается. – Я не хочу с тобой снова ссориться. Во всяком случае, сегодня. Если ты собрался уехать – уезжай. Но только не говори больше о необходимости продать ранчо.

– Ты на редкость тупоголовая упрямица. С тобой невозможно договориться ни о чем, – отчеканил Винс. – Я уезжаю.

И он уже было собрался уйти, как вдруг пронзительно зазвонил телефон. «Роза», – подумала Иден и, застигнутая врасплох, буквально оцепенела.

Винс же со словами: «Вероятно, звонят мне», – направился к телефону.

– Я возьму трубку, – внезапно рванувшись к телефону, Иден буквально выхватила ее. – Алло! Ранчо «Шпора»!

Винс стоял рядом, всем своим видом выражая негодование. К счастью, звонок имел отношение к совершенно другим делам, и Иден слега расслабилась, почувствовав облегчение от того, что ей не придется говорить с Розой в присутствии Винса. Она прикрыла трубку рукой.

– Это звонит Эд из хозяйственного магазина. Завезли нужную нам деталь для генератора. Может, ты заедешь за ней?

– Почему же нет, черт возьми? – пробормотал Винс и, громко хлопнув дверью, вышел.

– Эд, брат заедет за ней сегодня утром, – сказала она и с облегчением повесила трубку.

Вскоре после отъезда Винса позвонила Роза Уинтерс.

– Я говорила с моим деверем, – сообщила она Иден, – он согласился перегнать твой скот и велел передать, что может прислать свои грузовики к тебе во вторник утром в девять. Подходит?

– Роза, это превосходно.

– Ну вот и отлично. А теперь извини, Иден, я спешу на работу. Пока.

Как только Иден положила трубку, она торжествующе объявила:

– Мы это сделали, Кассии. Мы перехитрили Де Парда. На этот раз ему не удастся взять над нами верх.

Старый пес тявкнул и восторженно замолотил хвостом по полу, затем подпрыгнул и лизнул Иден в лицо. Рассмеявшись, она взяла собаку на колени и крепко прижала ее к себе.

Вскоре обильный ливень сменился мелкой моросью, скорее похожей на густой туман. Закончив к двум часам дня разбор бумаг, Иден занялась стиркой на террасе. Нагружая бельем стиральную машину, она увидела возвращающегося Винса. Он вошел в дом насвистывая, явно в хорошем настроении – она не заметила ни малейших следов мрачности. Однако Иден за долгие годы жизни с братом научилась не доверять внезапным перепадам в его настроении.

– Эй, сестренка! Похоже, ты стираешь, – добродушно заметил он, ставя на стойку кухни картонную коробку.

– Да. А что это у тебя в коробке? – Иден подошла взглянуть.

– Лимоны. – Он вытащил один показать ей. – Какой-то парень заехал к Хоугу на грузовике, полном цитрусовых. Он так дешево за них запросил, что я сразу сообразил: он стащил их из трейлера, доставляющего продукты. Как бы то ни было, но, как только я их увидел, решил купить в надежде уговорить тебя сделать наш замечательный знаменитый росситеровский лимонад.

Он улыбнулся ей теплой, искренней улыбкой. Против его обаяния устоять было трудно. И Винс это знал.

– Конечно, – согласилась Иден, прекрасно сознавая, что не в силах отказать ему.

– Ну вот, узнаю мою девочку. – Он бросил лимон обратно в коробку. – Похоже, здесь прошел славный дождичек. А в городе едва прибило пыль.

– Так всегда и бывает, – сказала она и спросила: – А ты не забыл захватить деталь для генератора?

Винс кивнул:

– Она у меня в машине.

– Не скажешь ли Дику или Харту, чтобы они занялись этим? Харт, возможно, еще в сарае, возится с трактором, а Дик в амбаре, помогает заменить в стойлах прогнившие доски и кормушки.

– Нет нужды отрывать их от дела. Я сам займусь генератором, но только при условии, если ты согласна приготовить для меня лимонад. – С этими словами он вышел из кухни.

Иден смотрела ему вслед. Уж она-то знала, что произойдет дальше: на время разговоры о продаже ранчо прекратятся, и Винс будет сама приветливость и очарование, потом последует извинение, а дальше он начнет втщательно подобранных выражениях беспокоиться о ее безопасности. Иден вздохнула. Ее брат был в высшей степени предсказуем.

Часом позже Иден рылась среди горшков и кастрюль на нижней полке буфета, ища нужную ей посуду для очищенных лимонов. В открытое окно, расположенное над мойкой, влетел ветерок, принеся с собой аромат дождя, смешивавшийся с терпким цитрусовым запахом.

Довольно скоро вновь послышались знакомые шаги Винса.

– Как работает генератор? – спросила она его.

– Мурлычет, как котенок.

– Прекрасно.

Иден вылила свежевыжатый лимонный сок из кувшина в кастрюлю, отмерила сахар, высыпала его в сок и начала мешать.

– Как работает этот новенький, которого ты наняла? – опершись на стойку локтем, спросил Винс.

– Ты имеешь в виду Киннкэйда? Хорошо.

– Что тебе о нем известно?

– Что он хотел получить работу.

– И это все?

– Этого было достаточно.

– Если быть откровенным, сестренка, мне его вид не нравится.

– Но, дорогой братец, сейчас я не могу себе позволить остаться без помощи.

И добавила мысленно; ведь триста пятьдесят голов скота надо загнать в сараи и приготовить к погрузке: к девяти часам утра во вторник они должны быть на рынке. Но Иден ничего не сказала Винсу – рассудила, что он все равно узнает об этом сам.

– Киннкэйд – приезжий, чужак, – заметил Винс. – Что-то в нем мне не нравится, хотя пока еще я не могу понять, что именно, но… – Улыбаясь, Винс Совсем по-ребячьи потянул к себе локон ее волос. – Впрочем, тебе решать, ты же всем заправляешь и, должен признать, ведешь чертовски важную работу.

– Спасибо. – Иден, однако, не растаяла от его похвалы: слишком уж часто он прибегал к подобной уловке, чтобы это могло возыметь какое-то действие. – Винс, будь добр, иди и разожги огонь под решеткой. Сейчас, когда дождь кончился, мы приготовим ужин на воздухе.

– Твое желание – закон.

Он отдал ей насмешливый поклон и удалился через боковую дверь.

Во многом Винс был столь же безответственным, как и их отец. Единственное различие между ними заключалось в том, что Винс всегда возвращался. Правда, неизменно обанкротившись. Или на худой конец весь в долгах: обычно он был должен деньги какому-нибудь казино и просил выплатить его часть доходов от ранчо вперед, чтоб расплатиться.

Винс всегда возвращался по одной и той же причине: ему нужны были деньги. И ранчо он хотел продать по этой же причине. К тому же он всегда ненавидел ранчо, о чем Иден прекрасно знала.

Закончив приготовление лимонада, Иден услышала, как Винс крикнул ей, что угли уже готовы, и вышла во двор с миской замаринованного мяса, на котором сверху лежало несколько пакетиков с овощами. Через несколько минут мясо начало шипеть над раскаленными докрасна угольными брикетами, а овощи, уложенные на край решетки, – испускать пар из-под фольги.

Откинувшись в легком плетеном кресле, видавшем и лучшие дни, Иден мелкими глотками цедила из высокого бокала лимонад с виски.

В глубокой тени, отбрасываемой тополями, было тихо. Солнечный свет еще трепетал над горизонтом. Листва над головой то нежно шепталась от налетевшего ветерка, то затихала вместе с ним.

Такие минуты Иден любила больше всего – именно в это время она как никогда могла оценит» и прочувствовать необычную красоту этой земли. А часы между утром и вечером были заполнены монотонной и до боли в костях утомительной работой на ранчо в тяжелых условиях, меняющихся от обжигающей жары до обжигающего холода, всегда в удушающей пыли или в вязкой глине.

Покой этот нарушил Винс – выругавшись и хлопнув себя по шее, он воскликнул:

– Если нет сводящей с ума жары, то есть эти чертовы мухи.

– Вероятно, они оценили пряный запах.

– Хорошо пахнет, да? – сказал он с довольным видом.

Иден издала возглас одобрения и кивнула в сторону решетки:

– Может, перевернешь мясо?

Поднявшись с места, Винс взял щипцы с длинной ручкой, и через минуту послышалось шипение мясного сока, обрызгавшего поседевшие угли.

– Теперь уже скоро, – объявил он, снова усаживаясь.

Неожиданно на горизонте появился всадник. Иден повернулась в кресле, чтобы его рассмотреть. В седле легко и свободно сидел мужчина в круглых очках.

Всадник оказался ее главным ковбоем Бобом Уотерсом, пейютом чистых кровей; он проработал на ранчо уже полных семь месяцев. Заметив Иден под деревом, Боб направил свою лошадь неспешной рысью к ней.

Иден поднялась ему навстречу, и он, поравнявшись с ней, остановился.

– Ветряная мельница во Флэт-Роке остановилась, – доложил он невозмутимо. – В водоеме воды не больше чем на шесть дюймов.

Его черные как вороново крыло волосы посерели от пыли, а пот, смешавшись с грязью, застыл на лице коркой.

Некогда Флэт-Рок был лагерем рудокопов. За много лет до рождения Иден Джед Росситер приноровился поить в здешнем колодце свой скот. Вода плюс отличный корм сделали Флэт-Рок идеальным местом для выпаса. Именно там держали скот, который Иден собиралась отгрузить на продажу на следующей неделе.

– Остановилась? – Вопрос был задан таким тоном, что было понятно: она требует немедленного объяснения.

– Стержень сломался.

Иден бросила взгляд на Винса, развалившегося в легком садовом кресле.

– Ты ведь проверял его на этой неделе?

– Проверял, – подтвердил Винс. – Тогда все было в порядке.

Иден снова повернулась к ковбою:

– Скажи Дикому Джеку, чтобы он приготовил фургон, а Дик пусть очистит место для пастьбы. Мы пригоним скот из Флэт-Рока сюда, на выгул возле дома.

Туда, где есть загоны, подумала она еще про себя, но не сказала этого.

– Отправимся туда рано утром, как только рассветет.

– Сказано – сделано. – Уотерс поднял руки, покоившиеся до сих пор на луке седла, взял поводья и слегка тронул брюхо своей лошади колесиком на шпоре, побуждая ее пуститься рысью.

– Флэт-Рок всего в миле от западной границы «Даймонд Д.», – заметил Винс.

– Знаю, – задумчиво ответила Иден. – Ты полагаешь, что поломка мельницы – это его рук дело?

– Во всяком случае, я бы не упускал такое предположение из виду.

– И я тоже. – Иден взглянула на дымящуюся решетку. – Похоже, мясо почти готово. – Она отодвинула свое кресло. – Пойду накрою на стол.

Когда они покончили с едой, Иден принялась убирать серебряные приборы и тарелки. Поднимаясь со стула, Винс захватил бокалы и поинтересовался:

– Хочешь еще выпить?

– Нет, в мой налей только лимонаду. Виски не добавляй.

– Да ну же, сестренка. Немного виски тебе не повредит. – И Винс бросил кубики льда в бокалы. – Расслабься.

– Я расслабилась ровно настолько, насколько хотела. Спасибо, – ответила Иден сухо, возвращаясь к столу убрать хлеб, масло и приправы…

И вдруг она почувствовала, как он легонько потрепал ее рукой по волосам, и остановилась.

– Эй, – голос звучал нежно и был полон теплоты, – да ну же, приободрись.

Иден подняла глаза и увидела его усмешку, которую столь многие женщины находили обворожительной. Но она слишком хорошо знала, как часто он ею пользовался, чтобы добиться своего, И все же невольно поддалась ее очарованию и ответила улыбкой.

– Попытаюсь.

– Хорошо.

С кувшином в руке Винс повернулся и налил лимонаду в оба стакана.

– Давай за это выпьем.

Глядя на него, Иден покачала головой, испытывая по отношению к нему нежность и раздражение одновременно.

– Ты неисправим.

– Знаю.

Он плутовато улыбнулся и звякнул своим бокалом о ее.

Иден сделала глоток и собралась было продолжить хлопоты по хозяйству.

– Что ты делаешь? – остановил он ее.

– У меня еще грязная посуда в мойке.

– Может подождать. Нет никакой нужды в том, чтобы ты срочно неслась мыть посуду. И забудь о том, что надо вытереть со стола. Что за беда, если мухи попируют и оставят нас на время в покое. – Винс снова ослепил ее свой улыбкой. – Давай-ка, сестренка, выпей. Почувствуй себя живой. Я тебя поддержу.

То, что он сказал, показалось ей настолько нелепым, что Иден не смогла удержаться от смеха. Его улыбка стала еще шире, и он, обхватив Иден рукой за плечи, заставил ее вернуться к столу.

– Я давно не слышал твоего смеха и начал уже беспокоиться, что ты забыла, как это делается.

– Не забыла.

Хотя по правде говоря, в последнее время у нее не было особых причин веселиться.

– Ну, это меня радует. Иден, мне жаль, что я столько спорил с тобой из-за этого ранчо.

Увы, все тот же прием – извинение. Иден знала, что оно последует, но на этот раз, как никогда раньше, была разочарована, и все добрые чувства к брату начали угасать.

– Знаю, что тебе жаль. – Она посмотрела на свой напиток, мысленно желая, чтобы хоть раз Винс оказался непредсказуемым.

– Ты моя сестра, – сказал он самым искренним тоном, – и я беспокоюсь о тебе. Хочу, чтобы ты была счастлива, Иден.

– Я счастлива.

Винс скептически оглядел ее.

– Когда последний раз ты ходила в кино? Когда последний раз ты позволила себе пойти куда-нибудь пообедать или пройтись по магазинам просто ради удовольствия, а не по делам?

– Я слишком занята, Здесь, на ранчо, уйма работы. А работа не ждет.

– Да, конечно, мне следовало бы проводить здесь больше времени и освободить тебя хоть от части этого груза, – признал Винс. – Но я могу находиться в этой чертовой дыре лишь некоторое время, Иден. Не знаю, как ты можешь оставаться здесь день за днем, год за годом.

– Это легко. Ведь это мой дом. И я веду тот образ жизни, который меня устраивает. Скорее всего ты мне не поверишь, но я по-своему счастлива здесь.

Однако она готова была поспорить, что он не понял ее.

– Это ранчо, – добавила она, – я никогда не уступлю никому. Во всяком случае, по доброй воле.

Винс заметно помрачнел.

– Это-то меня и беспокоит, сестренка. Де Пард хочет тебя уничтожить, а ты не в силах одолеть его. В конце концов тебе придется сдаться и ты потеряешь все. Вот почему я хочу, чтобы ты продала ранчо. Сейчас. Пока еще можно получить за него хоть какие-то деньги.

– Не хочешь ли ты сказать: пока ты можешь получить за него деньги?

Ей стало нестерпимо горько от сознания, что он старается только ради себя.

Но Винса это не смутило.

– Я бы солгал, если бы сказал, что не хочу получить своей доли от этой сделки. Ты не вправе осуждать меня за это… – И непринужденная улыбка появилась на его лице. – Поставь себя на мое место хоть раз. Как бы ты чувствовала себя, если бы я вложил все унаследованные нами деньги в какой-нибудь проект, обреченный с самого начала? Ты бы все время меня допекала.

– Вероятно, – согласилась Иден, изо всех сил сопротивляясь чувству вины, которое он пытался навязать ей. – Но, Винс, я несколько иначе смотрю на эту ситуацию.

– Это потому, что ты так упряма и не хочешь прислушаться к разумным доводам. – Он явно скорее забавлялся, чем сердился.

– Нет, я всего лишь отказываюсь продать ранчо. Винс тотчас же уцепился за возможность поспорить.

– Подумай, Иден, о тех возможностях, которые утебя появятся, если ты получишь свою долго от продажи. С того времени как отец бросил нас здесь детьми, ты не уезжала от дома дальше чем на сто миль, разве что раз в Топонаху. А имея деньги, ты сможешь путешествовать, повидать страну. Может быть, даже найдешь место, которое тебе понравится больше этого.

– Винс, все, о чем ты говоришь, меня не интересует.

– Откуда тебе знать, если ты никогда нигде не была? – парировал Винс. – Подумай об этом, сестренка. Не всякому выпадает шанс начать все сначала, начать новую жизнь.

– Я не собираюсь убегать отсюда, Винс.

Он слегка наклонил голову набок и печально улыбнулся.

– Сейчас в тебе говорит твоя гордость. Ты не можешь быть здесь счастлива, живя в полном одиночестве, работая до изнеможения, постоянно снедаемая тревогой о том, что еще может предпринять Де Пард. Это неподходящая жизнь для любой женщины, а для моей сестры в особенности. Ты заслуживаешь лучшего. У такой женщины, как ты, должен быть любящий мужчина, готовый заботиться о ней. А здесь ты никогда не встретишь такого человека.

Она рассмеялась, но смех ее звучал невесело.

– Бог мой! Видно, ты считаешь, что мне нечем больше заняться, кроме как убирать за мужчиной, стирать для него и держать к его приходу наготове холодное пиво и горячий ужин. – Она поднялась со стула. – Спасибо, но мне этого не надо. У меня и так полно дел. Мужчина же только добавит хлопот.

– Я вовсе не это имел в виду. – Он вскочил из-за стола и последовал за ней, прихватив с собой стакан с напитком. – Я говорю о человеке, который бы разделил твой труд, заботы и минуты отдыха, с которым ты могла бы разговаривать… и…

– Забудь об этом, Винс.

Она остановилась у мойки и выжала немного жидкого мыла в пластиковую миску с грязными тарелками, потом повернула краны и пустила воду в полную силу.

– Не будь такой упрямой, Иден.

– По-моему, я вполне разумна, – ответила она. – Эта земля дает мне все.

– Земля – холодный любовник, Иден.

– Зато верный.

– Сейчас ты подумала о папе. Но ведь не все мужчины похожи на него. Или, что еще хуже, на Джефа.

– Право, меня это совершенно не волнует, – сказала она и была вполне искренней.

– Иден, не сердись на меня. Просто я хочу быть уверен, что в мое отсутствие за тобой кто-то присматривает.

– Я не сержусь.

– Поверь, я думаю прежде всего о тебе, сестренка. – И снова его красивое лицо приняло нежное выражение. – Я хочу, чтобы ты не только вкалывала, но и получала от жизни удовольствие. Вот почему я стараюсь заставить тебя продать ранчо.

– Послушай, Винс, мы оба знаем, что, если я выставлю это ранчо на продажу, будет только один покупатель – Де Пард. – Иден опустила руки в мыльную воду.

– Ну почему же?

– Почему? – вспыхнула она. – Забудь на минуту, что он меня ненавидит, и порассуждай. «Даймонд Д.» уже и так граничит на юго-востоке с нашими пастбищами. Сейчас эти граничащие с нами земли для него бесполезны, но с нашей водой он сможет держать на них огромное количество скота.

– Допустим. Для Де Парда наше ранчо важно в деловом отношении, – согласился Винс. – Но что в этом плохого?

Иден почувствовала, что еще немного, и она сорвется на истеричный крик.

– Ты не хуже меня знаешь, какая судьба постигнет наше ранчо, если Де Пард приберет его к рукам. Он снесет наш дом бульдозером, сровняет его с землей, уничтожит все постройки, сотрет все следы пребывания Россинтеров на этой земле. Он все уничтожит.

– Если он заплатит хорошую цену, какая тебе разница, что будет потом?

– Не могу поверить, что это сказал ты, – обрушилась на него Иден.

– В таком» случае не продавай ранчо Де Парду. Продай его кому-нибудь другому.

– Кому? – спросила она с вызовом. – Маленькие ранчо больше не считаются выгодным капиталовложением.

– Все зависит от того, как ты преподнесешь его, – настаивал Винс. – Это ранчо имеет определенную историческую ценность. Люди из Голливуда и представители высших кругов очень падки на подобные вещи. Ты могла бы продать ранчо кому-нибудь из них, и они превратят его в место паломничества: будут показывать своим друзьям и хвастаться им, затем построят здесь бассейн, теннисный корт и частную взлетную полосу.

Иден безнадежно покачала головой:

– Винс, с чего ты решил, будто Де Пард не помешает продаже, как он всегда мешал всем моим делам?

– Потому что он хочет выжить тебя отсюда любым способом, и ему плевать, как это произойдет. Разумеется, он предпочел бы разорить тебя и заставить уехать без гроша. Но если ему это не удастся и ты все-таки выставишь ранчо на продажу, он наверняка останется доволен тем, что вытеснил тебя из этих мест. По мне же, пусть себе думает, как ему нравится.

Иден почувствовала, что это не просто разглагольствования. Винс говорил слишком уверенно.

– Ты беседовал с ним на этот счет, да? – чувствуя, что начинает сердиться, спросила она.

Винс рассмеялся, но смех его звучал принужденно.

– Что за безумная мысль пришла тебе в голову? Глядя на него, Иден с горечью призналась:

– Я никому не могу доверять. Даже тебе.

– И напрасно, – ответил Винс. – Иден, если я поступил плохо, то прошу прощения.

– Ты всегда просишь прощения.

– Эй! – Теперь его голос звучал заискивающе и нежно, он взял ее за руку и притянул к себе. Иден не противилась. – То, что выкинул вчера Де Пард, изменило всю ситуацию. А это значит, что Де Пард начал играть всерьез, сестренка. По-настоящему. – Свободной рукой он отвел ей волосы с лица. – Ты моя сестра, Иден. Ты вся моя семья. И я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Неужели ты не понимаешь, что самое главное для меня сейчас – уберечь тебя?

Она верила этому. Во многих отношениях Винс был эгоистичным и алчным. Но она никогда не сомневалась в его любви к ней.

– Наверное, ты прав, Винс.

Он заключил ее в объятия и поцеловал в макушку, как маленькую девочку.

– По крайней мере продажа – это здравое решение. Ты больше на меня не сердишься, а?

Она вздохнула. Долго злиться на Винса было совершенно невозможно.

– Нет.

– Ну то-то, узнаю свою девочку. – Он шутливо повернул ее лицом к мойке. – Хватит тебе бездельничать, пора мыть эти тарелки, – приказал он ворчливо, подражая голосу и манере их покойного деда. – Тебя ждет работа, поэтому поторапливайся.