Текст книги "Дурная слава"

Автор книги: Джанет Дейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Держа в руках вещевой мешок, Киннкэйд шел по коридору, пока не нашел свободной клетушки. Бросив мешок на раскладушку, он пошел мыться.

– Вы не спешите! – крикнул ему вслед Эл. – Делать все равно пока нечего, так что я подожду.

Минут пять спустя Киннкэйд уже снова напяливал шляпу.

– Может, пойдем поедим? Заодно покажете, где здесь столовая, – обратился он к Элу.

– Ничего не имею против. – Эл улыбнулся и поспешил выйти из барака.

Во дворе их чуть не сбил с ног крупный гнедой жеребец, стрелой промчавшийся мимо.

– Похоже, он кровный, – глядя вслед жеребцу, заметил Киннкэйд.

– Так и есть, – подтвердил Эл. – Без такого коня в этих краях пропадешь. У босса есть несколько племенных кобыл, с которыми она его скрещивает. Примерно половина из них зарегистрирована как на четверть кровные. Большую часть жеребят она оставляет на ранчо, а остальных продает. Хорошего мерина сейчас можно продать за славные денежки. – Эл смачно сплюнул. – Уж что хорошего есть на ранчо «Шпора» – так это лошади, – после недолгой паузы добавил он.

– А как здесь с кормежкой? – поинтересовался Киннкэйд, кивнув в сторону кухни – маленького одноэтажного строения, как и все остальные постройки на этом ранчо, из сырцового кирпича.

– Еда отличная. – Эл с довольной ухмылкой хлопнул себя по животу и распахнул засиженную мухами дверь в кухню.

Внутри радио во всю глотку вопило песню Уилли Нельсона о Панчо и Лефти. Киннкэйд заглянул в столовую. Когда он почувствовал дрожжевой запах свежеиспеченного хлеба, в желудке у него забурчало.

Эл прошел мимо длинного стола, рядом с которым стоял ряд скамеек, прямо в кухню. Киннкэйд бросил взгляд через плечо и увидел старую женщину с длинными растрепанными седыми волосами, стоявшую спиной к ним. Эл подошел к стойке, где стояла женщина, протянул руку и выключил радио. Женщина круто обернулась, размахивая хлебным ножом в зазубринах.

– Какого черта ты подкрадываешься сзади так, что тебя и не слышно? – послышался скрипучий голос, слишком грубый, чтобы принадлежать женщине.

Киннкэйд посмотрел на нее внимательнее – она стояла к нему в профиль – и заметил на щеке седую щетину. Кухарка оказалась мужчиной. И мужчиной довольно преклонного возраста.

– Это же черт знает что, – продолжал ворчать повар, искоса поглядывая на Эла, – я чуть было не прикончил тебя хлебным ножом.

Эл даже бровью не повел.

– Если бы это чертово радио не играло так громко, – возразил он, – ты бы услышал, как мы вошли. Надеюсь, тебе есть чем накормить нового работника. У нас пополнение. – Он похлопал Киннкэйда по плечу.

Старый повар обернулся, чтобы посмотреть на новичка, потом поднял глаза к потолку и умоляющим жестом воздел руки кверху.

– О великий Дух, послушай меня! Много лун тому назад мой дед вел войну против синих мундиров и бледнолицых, укравших нашу землю. Много раз он водил в битву воинов. Много раз он сидел у костра со старейшинами и курил трубку мира…

– Прекрати молоть чушь, – перебил Эл, потом махнул рукой в сторону Киннкэйда. – Этот человек не из местных. Его имя Киннкэйд. А этот тип, которого ты видишь, хочешь верь, хочешь нет – повар. Зовут Фредерик Дэниэл, но мы зовем его Дикий Джек.

Повар с укоризной посмотрел на Эла.

– Теперь никто больше не проявляет почтения к старшим. Позор, да и только! – громко проворчал он.

Эл, широко ухмыляясь, смотрел на Киннкэйда.

– Он утверждает, что его дед был индейцем племени сиу и вождем. Правды в этом не больше, чем если бы я заявил, что мой родственник – папа римский.

Он направился к хорошо укутанному бочонку, стоявшему на стойке напротив обеденного стола.

– Как насчет того, чтобы выпить чаю со льдом?

– Звучит привлекательно, – отозвался Киннкэйд, по-прежнему с интересом разглядывая повара, деловито резавшего хлеб.

Как бы почувствовав его взгляд, старый повар повернулся к Киннкэйду – в глазах его загорелся хитрый огонек.

– Может быть, вы привезли с собой виски? Киннкэйд покачал головой:

– Сожалею, но нет.

Выражая свое разочарование, повар печально присвистнул.

– От всей этой пыли меня разбирает отчаянный кашель, – сказал он, слегка покашливая. – Может быть, у вас есть сироп от кашля?

– Опять-таки сожалею, но у меня нет и этого.

– Ну, может быть, хоть жидкость для полоскания рта, уничтожающая микробов?

– Ничего, – ответил Киннкэйд, не усматривая связи между упомянутыми снадобьями.

– Позор и стыд, – пробормотал повар и бросил нож на стойку, отворачиваясь от посетителей.

На своих кривых тощих ногах он проследовал к буфету, помещавшемуся рядом с плитой, открыл дверцу, предоставив на обозрение присутствующих ряд бутылочек и баночек с приправами и специями. Обхватив узловатыми пальцами высокую и узкую бутылочку с ванильным экстрактом, повар снял ее с полки. Быстрое движение пальцев – и он отвинтил крышку. Поднеся бутылочку ко рту и запрокинув голову, старик опорожнил ее в три глотка. Потом он поднял лицо к потолку, содрогнулся и глубоко вздохнул.

– Теперь намного лучше, – заметил повар, пересек кухню и бросил пустую бутылочку в металлический контейнер для отбросов, возле которого стоял Киннкэйд.

Киннкэйд, услышав звяканье стекла о стекло, с любопытством заглянул в контейнер. Кроме той, пустой, бутылки, которую бросил Дикий Джек, там лежали еще две такие же – из-под ванильного экстракта. Когда Эл принес ему стакан чаю со льдом, Киннкэйд кивком указал на контейнер для мусора:

– Ваш повар опивается ванильным экстрактом.

Эл махнул рукой, давая понять, что в этом нет для него ничего нового.

– Когда отчаянно хочется выпить, будешь хлебать что попало, так я думаю, – сообщил он. – По крайней мере когда он пьет это, то может работать, но если Дикому Джеку удается добраться до виски, то на несколько дней у него запой.

Повар профланировал мимо них с корзиной, наполненной толстыми ломтями домашнего, только что вынутого из печи хлеба. Эл схватил ломоть и тотчас же впился в него зубами.

– Что-что, а готовить этот старый псих умеет, – увлеченно жуя хлеб, сказал он.

Раздвижная дверь со скрипом отворилась, возвестив о прибытии остальных работников. Младший из них, высокий и тощий паренек в кепочке, у которого только начали пробиваться усы, заметил Киннкэйда и сказал ему:

– Босс велела вам, после того как поедите, заглянуть к ней. Вам надо будет заполнить бумаги. Не забудьте об этом, если хотите, чтобы вам платили за работу.

– Не забуду, – улыбаясь про себя, отозвался Киннкэйд и присоединился к остальным, уже рассаживавшимися за столом работникам.

Глава 5

Выйдя из столовой, Киннкэйд неторопливо направился к главному дому ранчо. Ковыряя в зубах зубочисткой, он с удовлетворением отметил, что с едой на ранчо «Шпора» и впрямь все было в высшей степени замечательно. И свидетельством тому мог служить его желудок, наполненный хорошо прожаренным бифштексом по-деревенски, плававшим в жирной подливке, и гарниром из картофельного пюре, кукурузы и зеленых бобов, способных заставить изменить свое нелестное мнение об овощах даже самого заядлого «мясоеда».

Подойдя к дому, Киннкэйд остановился, с изумлением и любопытством прислушиваясь к доносившимся из открытого окна голосам. Говорили явно на повышенных тонах. И в одном из говоривших он без труда узнал Иден Росситер. Однако голос ее собеседника ему знаком не был. «Похоже, боссу опять нужна помощь», – подумал Киннкэйд и поспешил к крыльцу. В этот момент дверь распахнулась и на веранде появилась Иден Росситер. Следом за ней появился и второй участник разговора – мужчина в яркой темно-красной рубашке.

– Ответ будет «нет», – гневно сверкая глазами, твердо сказала Иден Росситер. – Так было всегда. Так будет и впредь.

– Не будь дурой, – взорвался мужчина.

Когда она сделал попытку снова вернуться в дом, он схватил ее за руку:

– Ты не можешь выиграть. Ты…

Видя, что события принимают дурной оборот, Киннкэйд подал голос.

– Что там за шум? – спросил он.

Он обращался к Иден Росситер, но взгляд его был прикован к мужчине.

В мужчине было свыше пяти футов роста, и выглядел он весьма внушительно: широкие плечи, мощный торс, узкие бедра. Из-под полей шляпы выбивались темные вьющиеся волосы, а левую щеку украшала небольшая, правильной формы родинка. Что и говорить, стопроцентный красавец. Да к тому же красавец, знающий себе цену.

– Это частный разговор. У вас есть возражения? – даже не взглянув на Киннкэйда, мрачно огрызнулся мужчина.

– Еще мальчишкой мне не раз приходилось слышать наставления матери, говорившей, чтобы я никогда не лез не в свое дело. Но я был непослушным ребенком, – ответил Киннкэйд, с трудом скрывая вспыхнувшую внезапно неприязнь к этому мужчине.

Иден хотела объяснить Киннкэйду, что помощь посторонних здесь не требуется, но, когда она увидела выражение его лица, слова замерли у нее на губах. Собственно, лицо Киннкэйда, лишенное в этот момент какого бы то ни было выражения, особенно и не изменилось, разве только глаза, вдруг утратившие свою синеву, как-то холодно замерцали. И было в его взгляде что-то откровенно жестокое и вместе с тем безумно притягательное.

– Думаю, лучше вам позволить леди уйти, – тихо, но не без угрозы в голосе произнес Киннкэйд.

– Бог мой! – вырвалось у Винса. Он презрительно рассмеялся, но словно загипнотизированный сделал шаг назад. – Кто этот парень, Иден? – несколько обескураженно спросил он.

– Новый работник, я наняла его сегодня утром.

– Ну тогда скажи ему, чтобы убирался.

– А почему бы вам самому не распорядиться на сей счет? – по-прежнему не повышая голоса и при этом откровенно с вызовом поинтересовался Киннкэйд.

Винс отступил и прищурил глаза, чтобы лучше разглядеть Киннкэйда.

– Мы где-то встречались? Киннкэйд едва заметно пожал плечами:

– Возможно, я похож на кого-то, кто вам знаком.

– Возможно, – согласился Винс, все еще озадаченный. Он внимательно разглядывал Киннкэйда еще мгновение, потом резко отвернулся. – Черт с ним. Я еду в город.

– Когда вернешься? – крикнула ему вслед Иден.

– Позже.

Винс подошел к отполированному до блеска сине-белому пикапу марки «форд», сел на место шофера и захлопнул дверцу. Секундой позже загудел мотор и машина тронулась с места.

Как только пикап отъехал от дома, Киннкэйд расслабился и, почувствовав на себе пристальный взгляд Иден, обернулся. Судя по застывшему у нее на лице выражению, произошедшая между мужчинами стычка казалась ей чем-то абсурдным, чем-то из ряда вон выходящим.

– Не говорите мне, что этот малый работает на вас, – стараясь вывести ее из несколько затянувшегося оцепенения, довольно развязно произнес он.

– Винс? – отрешенно спросила она и, словно очнувшись, удивленно пожала плечами. – Он приезжает и уезжает, когда ему вздумается.

– Его зовут Винс?

– Да, Винс Росситер. Это мой брат.

От неожиданности Киннкэйд тихо присвистнул.

– Похоже, я снова умудрился влезть не в свое дело. – Он виновато улыбнулся.

– Да, именно так и есть. – Глядя на искреннее смущение Киннкэйда, Иден улыбнулась ему в ответ. Улыбка ее была столь очаровательной, что Киннкэйд не мог оторвать от нее глаз.

– Моя ошибка, – с чисто мужским вожделением глядя на губы Иден, пробормотал он.

– Верно, ваша ошибка, – подтвердила Иден. Смущенная и задетая таким откровенным вниманием, она покраснела.

– Надеюсь, ваша ссора не была серьезной, – как ни в чем не бывало продолжал Киннкэйд.

Иден смотрела теперь на медленно оседавшую пыль, оставленную грузовиком Винса.

– Он хочет, чтобы я продала ранчо, – ответила она и тут же рассердилась на себя за то, что сказала об этом Киннкэйду.

– А вы, конечно же, не хотите, – догадался Киннкэйд.

– Не хочу.

– Вы владеете этим ранчо вместе с братом?

– В каком-то смысле да. Но что касается дел, я ведаю здесь всем единолично и сама принимаю решения. – Сказав это, она повернулась на каблуках и направилась к двери. – Заходите и заполните нашу ведомость на оплату работы.

Киннкэйд послушно последовал за Иден, направившейся в дом своей обычной энергичной, целеустремленной походкой. Войдя в дом, Киннкэйд обратил внимание на потемневшую от времени лестницу, ведущую на второй этаж. Несмотря на изрядный возраст, ее ступеньки, впрочем, как и весь дом, выглядели весьма и весьма добротно. Чуть поодаль от лестницы располагалась гостиная. Главным в ней был гигантский камин. Его прокопченные, покрытые сажей камни свидетельствовали о том, что прослужил он обитателям дома немало. Мебель, стоявшая в гостиной, была на редкость основательной. На полу из твердых пород дерева лежал ковер работы индейцев племени навахо. Ковер тоже не отличался новизной.

Иден Росситер направилась прямо к своему бюро с круглой подвижной крышкой, стоявшему в углу, похожем на альков. Киннкэйд смотрел, как она пересекает комнату, как снимает шляпу, как ее темные волосы блестящей волной падают на спину. Глядя на них, Киннкэйд не мог сдержать вздоха восхищения.

– Вот бумаги, о которых я вам говорила, – не замечая реакции Киннкэйда, невозмутимо сказала Иден. Она взяла со стола какие-то листки, потом, ища ручку, оглядела несколько внутренних ящичков и углублений.

Киннкэйд подошел к бюро. Рядом с бюро стоял шахматный стол с расставленными на нем фигурами, как видно, брошенными в разгар игры.

– Вижу, вы со своим братом играете в шахматы, – заметил он, разглядывая доску.

– Иногда по вечерам.

– Вы играете белыми?

Он поднял светлую пешку, которая уже была убрана с доски.

– Да.

– Через три хода вы можете поставить шах королю. Ему придется пожертвовать королевой, чтобы спасти своего короля.

– Знаю.

– А ваш брат? – улыбнувшись, поинтересовался Киннкэйд.

– Сомневаюсь в этом, – с деланным равнодушием ответила Иден. Порывшись в верхнем ящике стола, она наконец-таки нашла шариковую ручку. – Винс не из тех, кто может предвидеть следующий ход противника, – рассеянно потирая виски, добавила Иден. – И это всегда ставит его в затруднительное положение.

– Что-то подсказывает мне, что вы имеете в виду не только игру в шахматы. – Киннкэйд с сочувствием посмотрел на своего босса.

– Ни для кого не секрет – Винс и неприятности, как правило, ходят вместе. – Стараясь закончить разговор на неприятную для себя тему и скорее перейти к делу, Иден протянула Киннкэйду бланки: – Вот, пожалуйста.

– Где расписаться? – мысленно проклиная себя за бестактность, спросил он.

– Вот здесь…

Но Киннкэйд, похоже, решил с бумагами не спешить.

– Хорошая работа. Такое теперь увидишь нечасто, – кивнув на шахматный стол, заметил он.

– Его сделал мой дедушка. В свободное время он был чем-то вроде плотника и столяра-любителя.

– А как насчет шахматных фигурок? – Он потрогал пальцем пешку, которую держал в руке. – Их тоже сделал ваш дедушка?

– Только черные.

– А как насчет белых фигур? Ваш брат?

– Нет, я сама.

– Вы? – удивился Киннкэйд. – Ко всем вашим достоинствам вы еще и резчик по дереву?

– Это хобби, для которого у меня остается очень мало времени, – нахмурившись, буркнула Иден и нетерпеливо, словно отмахиваясь от мухи, помахала бумагами. – Вот бланки ведомостей, мистер Киннкэйд.

– Просто Киннкэйд. Этого вполне достаточно. – Он положил белую пешку на стол и подошел к бюро. – Прошу меня простить, если я был по отношению к вам бестактен. Дело в том, что столярные работы и резьба по дереву, мягко говоря, далеки от женских рукоделий.

И снова он улыбнулся. И снова Иден поймала себя на мысли, что против такой улыбки устоять трудно. И снова ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы воспротивиться его обаянию. За свою далеко не безоблачную жизнь она научилась не доверять мужской улыбке.

– Ваше извинение принято, Киннкэйд, – холодно ответила Иден. – А теперь, если вы не возражаете, займемся делами.

Киннкэйд шутя, прикидываясь этаким паинькой, послушно кивнул и сел за стол. Осмотрев первый листок, он взял небольшой томик стихов, лежавший поверх груды бумаг.

– Можно мне воспользоваться этой книгой, чтобы заполнить бланки? Не люблю писать за столом, – отодвигаясь от стола, пояснил Киннкэйд.

– Конечно. – Иден лишь пожала плечами и принялась разбирать пришедшую утром почту.

– Роберт Фрост, – констатировал Киннкэйд, прочитав имя автора. – Он был любимым поэтом моей сестры.

Иден угукнула в ответ, всем своим видом показывая, что она слишком занята, чтобы поддерживать светскую беседу. К тому же последнее, о чем она хотела бы дискутировать с Киннкэйдом, была его сестра и их общий интерес к Роберту Фросту. Но к ее облегчению, Киннкэйд не стал продолжать разговор и наконец-таки занялся бумагами.

Минут через пять с писаниной было покончено.

– Пожалуйста, босс, – сказал Киннкэйд, протягивая ей заполненные бланки. – А кто эта женщина на фотографии? – тотчас же полюбопытствовал он.

Оторвавшись от бумаг, Иден, не удостоив его взглядом, посмотрела на фотографию Кэйт Росситер и тотчас же испытала знакомый прилив гордости и восхищения своей прабабкой.

– Кэйт Росситер, моя прабабушка. Она построила ранчо «Шпора». – Голос ее дрогнул. – Практически одна.

Киннкэйда больше поразила не гордость, а теплота, с которой говорила Иден. В выражении ее лица появилась мягкость.

– А как же ее муж? Или она была вдовой?

– Нет. По большей части он отсутствовал и рыскал в надежде найти какое-нибудь крупное месторождение. То была голубая мечта всей его жизни. – С явным осуждением Иден покачала головой.

– Шекспир называл подобные мечты «золотом, способным соблазнить святого», – заметил Киннкэйд. – Золотая лихорадка сразила многих на Старом Западе.

– Да и сегодня мало что изменилось.

По тому, как это было сказано, Киннкэйд понял, что Иден говорит о своем брате.

– Вы правы. Некоторые не могут противостоять искушению легко заработать деньги. – Он снова повернулся к потускневшей фотографии матриарха ранчо. – Ваша прабабушка держит пистолет так, будто умеет с ним обращаться.

– Судя по тому, что о ней рассказывали, она умела не только это.

Киннкэйд не сводил с фотографии глаз.

– В вас очень много общего, – задумчиво произнес он.

Иден резко встала из-за стола.

– Почему вы так решили? Потому что я кого-то застрелила?

– Собственно говоря, – от неожиданности Киннкэйд даже закашлялся, – я говорил о физическом сходстве… О темных глазах и волосах, о тонких чертах лица и гордой осанке.

Смущенная его ответом, Иден отвернулась, чувствуя, как краска бросилась ей в лицо.

– Виновата, – сказала она, снова усаживаясь за стол, – мне показалось, вы намекаете на что-то другое.

– Я слышал вашу историю, – признался Киннкэйд, – Судя по тому, что люди все еще говорят об этом, меня не удивляет, что для вас любое упоминание об оружии – больной вопрос, но ведь тот злополучный случай был так давно.

– Не имеет значения. – Она принялась просматривать заполненные Киннкэйдом бланки.

– Я слышал также, что суд присяжных вас оправдал.

– Верно. – Иден подняла голову, взгляд ее был холоден и полон вызова. – А для вас это важно?

– Ничуть. – Его губы тронула едва заметная улыбка, и снова он посмотрел на фотографию; на сей раз, правда, его заинтересовал мужчина с четкими и жесткими чертами лица.

– Мужчина на фотографии – муж Кэйт Росситер?

– Ее сын и мой дед. Джед Росситер.

– Тот, что оставил ранчо вам, а не вашему брату?

– Верно.

– Я так понимаю, что родителей ваших нет в живых.

– Моя мать умерла, когда мне было четыре года. Я мало что помню о ней.

Иден снова переключила свое внимание на бумаги и начала их внимательно читать строчку за строчкой, проверяя, содержат ли они всю необходимую информацию.

– После ее похорон мой отец привез нас с братом на ранчо… У него была работа, связанная с разъездами.

Она не сказала Киннкэйду, что отец оставил их здесь и не вернулся. Долгое время Иден думала, что, если она будет хорошей девочкой и станет слушаться деда, отец вернется. Но он не вернулся.

– Он погиб в автокатастрофе где-то в Небраске вскоре после того, как мне исполнилось шестнадцать.

– Так вас вырастил дед. Иден кивнула:

– Он был хорошим человеком.

– Кажется, несколько суровым, – заметил Киннкэйд.

Иден предпочла не отвечать, хотя про себя была вынуждена признать, что ее дед в некоторых вопросах проявлял себя как личность, способная выжать из тебя все соки, и что он свято верил в труд и дисциплину. Но положа руку на сердце Иден это мало волновало. Винс страдал от дедова деспотизма куда больше. Сама она всегда знала, что за резкостью манер дед прятал любящее сердце. Но ей не хотелось говорить об этом с Киннкэйдом. Ведь он был чужим человеком.

– У вас красивые волосы, – неожиданно для себя самого пробормотал Киннкэйд.

И мгновением позже Иден почувствовала, как его пальцы легонько прикоснулись к ее волосам, играя их концами. Она окаменела от неожиданности.

– Знаете, я никогда не мог устоять против женщины с длинными волосами.

Овладев собой, Иден скептически хмыкнула:

– Вот как? А я никогда ни в одном мужчине не встречала достоинств, которым не могла бы противостоять. – К ее неудовольствию, Киннкэйд, казалось, скорее забавлялся ситуацией и не выглядел ни смущенным, ни раскаивающимся. – Будь в вас хоть капля благоразумия, Киннкэйд, вы бы, принимая в расчет то, что я босс, забыли, что я женщина.

– Думаю, мисс Росситер, это невозможно, – сдерживая улыбку, возразил он.

– Попытайтесь, – огрызнулась Иден и снова вернулась к своим бумагам. – Оплата у нас шестьсот долларов в месяц плюс комната и стол, а также премия, если вы пробудете здесь больше года.

Иден серьезно сомневалась в том, что такое возможно. Подобное постоянство среди наемных работников на ранчо встречалось крайне редко.

– Дни выплат – первое и десятое, – после недолгой паузы добавила она.

Тут ее глаза наткнулись на не заполненную Киннкэйдом графу.

– Хм… Это интересно. Но все же позвольте узнать, почему вы не указали имя и номер телефона родственника, к которому в случае необходимости можно обратиться? Я понимаю, – иронично продолжала Иден, – вы человек взрослый, и тем не менее в жизни бывает всякое…

– У меня нет семьи, – прервал ее Киннкэйд. Иден удивленно посмотрела на него. Теперь лицо его стало холодным и настороженным.

– Ваши родители умерли, – высказала она догадку, потом вспомнила: – Вы упоминали сестру. Как насчет нее? Она тоже умерла?

Он кивнул:

– Да, не так давно.

– А как насчет друга?

– Я сказал, что у меня никого нет. Можете поставить в этой графе собственное имя. Во всяком случае, так обстоят дела на данный момент.

– Ладно.

Несколько неуверенно Иден отложила бумаги и посмотрела на висевшие над бюро часы.

– Сейчас ребята должны быть в амбаре, разгружать сено. Пора вам к ним присоединиться.

Иден отодвинула стул и встала, помедлив только, чтобы взять с бюро шляпу и рабочие рукавицы.

Киннкэйд, не дожидаясь ее, направился к двери. Она нагнала его уже во дворе. Теперь ее волосы снова были собраны на затылке.

Вместе они прошли между деревьями к амбару. Старая сторожевая собака поднялась, вышла из тени веранды и рысцой затрусила рядом.

– Это все сено, которое вы обычно убираете? – спросил Киннкэйд.

– Да, как правило, я кормлю скот сеном, только если зима выдается слишком суровая. И потом, держать большое стадо мне невыгодно. Наши земли в неудачный год могут прокормить не так уж много скота.

– А сколько у вас земли?

– Всего около семидесяти тысяч акров.

– И сколько там федеральных земель?

– Нисколько. Мы потеряли наше право на выпас скота на федеральных землях, – ответила Иден, потом добавила с кривой ухмылкой и наигранным цинизмом: – У Де Парда есть друзья-законники, и сидят они высоко.

Киннкэйд понимающе кивнул: относительно Де Парда их мнения совпадали.

– Почему-то меня это не удивляет, – заметил он.

– Меня тоже не удивило.

– Я знаю немного, но достаточно, чтобы прийти к выводу, что он имеет на вас зуб и хочет вам насолить.

Он искоса посмотрел на нее, ожидая реакции.

– Знаю, – ответила она спокойно.

– Ваш брат поэтому хочет, чтобы вы продали ранчо?

– Это одна из причин.

– А другая? – поинтересовался Киннкэйд.

– Деньги. По условиям завещания Винс имеет право на часть прибыли. Но я не собираюсь его продавать.

Когда они подошли к амбару, Иден вытащила рабочие рукавицы и принялась за работу.

Первым делом предстояло расставить всех по местам.

– Джексон и Харт, начинайте сгружать и укладывать эти тюки. Дик, помоги им. Эл, как только платформу разгрузят, я хочу, чтобы вы с Киннкэйдом отправились обратно в поле и привезли остальные тюки.

Как только расчистили платформу, Эл Бендер взобрался на сиденье трактора, Киннкэйд, опираясь на крыло, устроился рядом с ним.

– Одно можно сказать о боссе, – пояснил Эл, заводя трактор, – она работает так же, как мужчины.

– Но не думаю, что то же самое можно сказать о ее брате.

Эл презрительно фыркнул:

– Вам уже довелось пообщаться с Винсом?

– Сегодня. В доме.

– Если говорить о никчемных мужиках, то могу сказать, что Винс так же бесполезен, как соски на брюхе борова. Такой он есть, – заявил Эл.

– А чем он занимается?

– Во всяком случае, точно не своими прямыми обязанностями. Он появляется здесь только тогда, когда ему нужны деньги.

– И что он делает с этими деньгами?

– В основном играет.

– В казино?

– В казино, на скачках. Если ставки достаточно высокие и можно сорвать куш, держит пари на деньги. Что касается пари, то он готов спорить по любому поводу. Когда дорога стала хуже, Эл сбросил скорость.

– Можете мне поверить, с таким братцем, как Винс, и таким врагом, как Де Пард, она долго не продержится.

– Если таково ваше мнение, то почему вы у нее работаете?

– Работа есть работа. В моем возрасте ее найти непросто. – Эл искоса взглянул на него. – А вот вы-то как сюда нанялись?

Киннкэйд улыбнулся:

– Может быть, мне захотелось свести кое с кем счеты.

Эл посмотрел на него как на умалишенного.