Текст книги "Дурная слава"

Автор книги: Джанет Дейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– И трудный, – согласился Де Пард. – Нам всем не помешает отдых. – Он обернулся к Старр: – Поглядела бы ты на своего сына, когда он мчался во весь опор за быком, оторвавшимся от стада.

– Вы видели? – спросил Рик, удивленный и польщенный этим открытием.

– Видел. – Лицо Де Парда стало задумчивым. – По правде говоря, я знаю только одного человека, кто мог скакать так безоглядно.

Он не назвал имени, но было очевидно, что речь идет о Джефе. Старр с благодарностью посмотрела на Дьюка.

– Ты не рассказывал об этом матери? – спросил Дьюк.

– Нет еще. – Рик смутился. – Честно говоря, все произошло как-то само собою…

Незаметно для самого себя мальчик оживился и с блестящими от возбуждения глазами принялся рассказывать матери о своих приключениях.

Старр слушала его вполуха: ее внимание было сосредоточено на Шихэне, слишком уж хищно улыбавшемся своим собеседникам, примостившимся у стойки бара.

Время от времени десятник злобно посматривал на Киннкэйда.

Через некоторое время Шихэн забрал с собой свое пиво и направился в другой конец зала, где «бакару» Оди Хэйс потчевал Роя сплетнями. Один взгляд Шихэна, и Рой тотчас же понял, что у него есть и другие занятия. Когда Оди собрался уходить, Шихэн сказал что-то и ему, и тот остался. Вслед за этим последовала беседа, говорили явно не о погоде. В конце разговора Шихэн, салютуя, поднял свою кружку с пивом и опорожнил ее в один присест.

Не спускавшие с него глаз оба работника ранчо «Даймонд Д» поспешили поставить свои кружки, расплатились за пиво и вышли. Старр заметила, как Шихэн проскользнул в кухню, а оттуда через заднюю дверь на улицу.

Музыкальный автомат возродился к жизни снова после того, как Расти Смит опустил в него очередной четвертак. Сделав свой выбор, он снова прогарцевал к столику Киннкэйда.

– Я был прав, – сказал он, выдвигая из-за стола стул и шлепаясь на него. – Все мои попытки завязать беседу с кем-нибудь из местных потерпели фиаско. Они вообразили, что я с вами, поэтому мне ничего не остается, как вернуться на свое прежнее место.

– Будьте моим гостем, – сказал Киннкэйд с едва заметной усмешкой.

– Благодарю. В этом местечке в будние вечера довольно тихо, да?

– Это маленький городишко. На это Расти фыркнул:

– Полный мелких и низких людишек.

– Пью за это. – Киннкэйд поднял кружку.

– Хорошая мысль.

Расти последовал его примеру и допил оставшееся в своей кружке пиво.

– Думаю, выпью еще одну. А как вы? Киннкэйд покачал головой:

– Мне еще надо переварить ту, что я выпил раньше. Но раз уж вы здесь, я воспользуюсь этим и прогуляюсь в туалет. Посмотрите, чтобы Рой не унес мою недопитую кружку.

– Идет.

Когда Киннкэйд вставал из-за стола, Расти попытался встретиться глазами с барменом, но безуспешно.

– Эй, Рой! – крикнул он, отчаявшись привлечь его внимание. – Принеси мне еще пива.

Но Рой как будто оглох. Расти растерянно развел руками.

Наконец Старр все-таки принесла ему пиво, Она поставила кружку на стол перед ним, и выражение ее лица было нежным и извиняющимся.

– Это очень мило, но я не хотел вас беспокоить. – Расти порылся в кармане и достал кошелек, чтобы заплатить за пиво.

– Это не важно. Я люблю, когда мои гости довольны, – ответила Старр довольно громко, потом протянула руку, чтобы взять деньги, и быстро и едва слышно добавила: – Ничего не отвечайте. Только слушайте. Предупредите Киннкэйда: Шихэн явно что-то против него затевает.

Она взяла деньги и, громко сказав «спасибо», удалилась.

– Благодарю, – растерянно пробормотал Расти.

В это время подоспел Киннкэйд, но Старр, словно не замечая его, вернулась за свой столик.

– Вы чем-то озабочены? – поинтересовался Киннкэйд, беря свою кружку.

– Да как сказать…

Расти хотел было продолжить, но его прервал Оди Хэйс.

– Это вас зовут Киннкэйд? – в несколько странной манере заговорил «бакару».

– Меня, – слегка хмурясь, отозвался Киннкэйд.

– Тут вас спрашивает один парень. Хочет поговорить с вами наедине. Ждет на улице. Опасается, что увидят, как он будет с вами разговаривать.

– Чего он хочет?

– Эй, я всего только передал поручение, – щерясь во весь рот, заявил ковбой. – И вообще мне туда. – Неприлично хохотнув, он кивнул в сторону туалета.

Киннкэйд оглядел зал. Никто на него не смотрел, все отвернулись, но в воздухе чувствовалось какое-то напряжение. По опыту он знал, что так к нему всегда приходили неприятности. По телу пробежал слабый озноб. Однако любопытство пересилило ощущение опасности. Киннкэйд встал.

– Куда вы идете? – дернулся Расти. – Может, лучше еще по пиву?

– Чуть позже. Я скоро вернусь, – бросил Киннкэйд через плечо и направился к выходу.

Оказавшись снаружи, он остановился из осторожности и оглядел главную улицу: несколько освещенных витрин, с дюжину припаркованных возле «Лаки Старр» машин и ни души.

Киннкэйд расправил плечи и глубоко вздохнул. Было довольно прохладно; с пустынных плато дул ветерок, принося запах полыни и прогревшейся за день земли.

– Ну и где же тот охотник до разговоров при луне? – усмехаясь, пробормотал Киннкэйд.

– Я тут, – раздалось из темноты. Киннкэйд обернулся:

– Выйди на такое место, где я смогу тебя увидеть. Скрипнула доска деревянного тротуара, и из темноты вынырнула фигура мужчины в шляпе с заломленными полями.

– Рад, что вы пришли, – прошептала фигура.

– Быть может, стоит познакомиться? – Все еще не чувствуя подвоха, Киннкэйд сделал шал вперед.

– Не так громко, – прошипел человек, отступая в тень.

Скорее любопытствующий, чем настороженный, Киннкэйд последовал за ним.

– Зачем ты хотел меня видеть?

Не успел Киннкэйд произнести эти слова, как из темноты на него прыгнули двое. Он попытался повернуться, чтобы оказаться к ним лицом, но опоздал на долю секунды. В мгновение ока нападавшие схватили его за руки и повернули к себе. Прежде чем он успел освободиться, ему со всей силы ударили под дых.

Вслед за этим последовала беспорядочная серия ударов, увернуться от которых Киннкэйд не мог. Били молча, с каким-то тупым остервенением. Вскоре боль притупила способность воспринимать происходящее, в ушах гудело; минут пять спустя колени его подогнулись и он рухнул на землю.

– Подними его, – услышал Киннкэйд. Его поставили на ноги и прислонили к стене.

– Теперь ты уже не такой лихой парень, да? Ошалевший от ударов Киннкэйд соображал медленно, но все же узнал глумливый голос десятника Де Парда.

– Держись подальше от этой сучки Росситер, слышишь?

– Росситер? – Киннкэйд повторил имя, пытаясь понять, чье оно, и сконцентрировать на нем свое внимание. – Это…

Тотчас же его челюсть и подбородок схватили железной рукой, будто когтями, и шарахнули головой о стену.

– Не строй из себя идиота, Киннкэйд. Со мной этот номер не пройдет, – прошипел десятник. – А теперь слушай меня и будь внимателен. Утром тебе лучше быть подальше от нашего города…

Внезапно дверь отеля распахнулась и на пороге появился Расти.

– Эй, что здесь происходит? – крикнул он, кинувшись к Киннкэйду. – Отпустите его!

Отпустив свою жертву, десятник рванул вперед чтобы преградить дорогу рыжему ковбою.

– Вы все это неправильно поняли, – бойко заговорил он своим глумливым голосом. – Ваш приятель, должно быть, перепил. Он упал и сильно расшибся. А мы помогли ему подняться на ноги, так, ребята?

Двое работников с ранчо поддержали его:

– Это правда.

– Конечно…

– Да, случается, что и койоты сторожат овец, – хмыкнул бесстрашный Расти. – Думаю, вы уже достаточно помогли ему. Теперь настала моя очередь.

– Вы его слышали, ребята, – сказал Шихэн, презрительно улыбаясь, – оставьте ему его друга.

Кто-то из ковбоев, рванув Киннкэйда за грудки, швырнул его прямо на Расти. Расти покачнулся, но ухитрился все же устоять на ногах. Шихэн тихонько рассмеялся и прошел мимо, за ним последовали его хихикающие товарищи.

Одуревший от побоев Киннкэйд глубоко вздохнул, стараясь отдышаться и прийти в себя, но не тут-то было: в голове у него загудело, и он чуть было не потерял сознание.

– С вами все в порядке? – с беспокойством спросил Расти.

– Бывало и хуже, – сплевывая кровь, прохрипел Киннкэйд, – Помогите мне только войти в дом.

Глава 4

Ко времени когда Киннкэйд вернулся в «Лаки Старр», немота в теле начала проходить, но боль все еще не отпускала. Он шел, слегка ссутулившись и подавшись вперед, одной рукой поддерживая покрытый синяками живот, а другой опираясь на плечо Расти. Каждый шаг давался ему с огромным трудом.

Занятый только мыслью о том, чтобы добраться до лестницы, ведущей наверх, Киннкэйд не видел, откуда появилась Старр. Только что никого не было, и вдруг она оказалась на его пути.

Старр с сочувствием покачала головой.

– Мне не надо спрашивать, что произошло, – отрывисто прошептала она.

Киннкэйд попытался улыбнуться и вздрогнул, почувствовав впервые, что во рту у него болезненный порез. Боковым зрением увидев какое-то движение, он остановится и поднял голову. Горстка любопытствующих высыпала в холл. Среди них был и сын Старр, Рик, смотревший на него в каком-то потрясении и оцепенении. Впереди всех оказался Де Пард.

Киннкэйд огляделся и на некотором расстоянии от Де Парда увидел десятника с ранчо «Даймонд Д.».

– Возможно, вы услышите две непохожие истории, – сказал он Старр голосом, в котором не было прежней силы. – Человек Де Парда скажет вам, что я слишком напился и упал.

– А разве было иначе? – Этот произнесенный с вызовом, но очень тихо вопрос таил смертельную угрозу.

Киннкэйд хотел было ответить, но ему вновь стало дурно. Он слегка покачнулся. Старр заметила это и вмешалась.

– Не имеет значения, – торопливо проговорила она и, сердито посмотрев на Расти, добавила: – Отведите своего друга в его комнату.

Расти молча повиновался.

– Рой, принеси мне санитарную сумку, она за стойкой бара! – проводив глазами Киннкэйда, громко крикнула Старр. – А вы все возвращайтесь-ка за двои столики. Аттракцион окончен.

Взмахнув руками, Старр погнала свое маленькое стадо обратно в зал. Ушли все, кроме Де Парда, который остался стоять на месте. Она осуждающе посмотрела на него и холодно спросила:

– Это было так необходимо?

– Да, – заявил он.

Явился Рой с набором для оказания первой помощи.

– Сделай так, чтобы он был в состоянии уехать, – перед тем как вернуться на свое место, приказал Де Пард.

– Сделаю.

Старр взяла набор и направилась к лестнице. У подножия лестницы ее перехватил Рик.

– Все в порядке, мама? Может, тебе помочь?

Улыбаясь, Старр погладила его по щеке.

– Я справлюсь. Оставайся здесь и не давай Дьюку скучать.

Рик неохотно отступил назад.

Комната на втором этаже была невелика: большую ее часть занимала старая железная кровать. На массивном сосновом туалетном столике, слишком огромном для маленькой комнатки, лежала раскрытая санитарная сумка. Киннкэйд сидел на краю кровати, склонив голову так, чтобы Старр было удобнее осматривать шишку у него на затылке величиной с куриное яйцо.

– Кожа не поранена, – сказала она, отстраняясь. Киннкэйд протянул руку за голову, чтобы пощупать ее, и со свистом втянул воздух, дотронувшись до больного места. Расти видел это, и лицо его непроизвольно исказилось сочувственной гримасой.

– Да, здорово они поработали, – сказал он. – И как только им удалось так быстро вас разукрасить?

– Он упомянул какое-то имя, – сказал Киннкэйд. – Кажется, что-то вроде Росситет.

– Росситер? – эхом откликнулся Расти.

– Иден Росситер, – пояснила Старр. – Это та женщина, которую вы так глупо бросились спасать.

– Скандально известная владелица ранчо «Шпора», та самая, что убила брата Де Парда? – уточнил Киннкэйд безжизненным, невыразительным тоном.

– Убила его брата? – повторил Расти. – Да вы шутите!

– Какие уж там шутки! – Старр бросила на него насмешливый взгляд. – Она застрелила Джефа Де Парда из ревности, когда узнала, что он встречается с другой женщиной.

– Слушая вас, можно подумать, что она убила брата Де Парда хладнокровно. – Расти нахмурился. – Но тогда как она все еще гуляет на свободе? Почему она не в тюрьме?

– За это можно благодарить или осуждать – как вам будет угодно – ее деда Джеда Росситера. Он первый узнал об этом. До того как прибыл шериф, он избил ее, порвал на ней одежду, и все выглядело так, будто Джеф набросился на «бедняжку». Потом он нанял одного из лучших адвокатов по уголовным делам, одного из лучших в Неваде, чтобы тот ее защищал. Этот адвокатишка не только сумел растянуть процесс на три года, но и убедил судью, что суд здесь не может быть честным и беспристрастным. Поэтому процесс был перенесен в Топонаху. К этому времени она уже выучила свою историю назубок. Мне рассказывали, что она устроила замечательное представление для присяжных.

– А свидетелей этой сцены не было? – спросил Киннкэйд.

– Ни души, – ответила Старр, слегка покачав головой. – И как это часто случается с присяжными, тот факт, что Джеф был красавцем, выдающимся спортсменом и имел огромный успех у женщин, свидетельствовал против него. Жюри предпочло поверить в худшее о том, у кого было все, как говорится в старой пословице. Для присяжных уже не имело значения то, что Джефу не надо было использовать силу, чтобы получить ее. Росситер оправдали – она, видите ли, действовала в целях самозащиты. Можете себе представить, как у нас приняли это решение присяжных! Здесь и по сей день бушуют страсти, когда речь заходит о гибели Джефа… Впрочем, в этом вы уже убедились сами.

– Да, история не из приятных, – заключил Расти. – А где ее дед сейчас? – поинтересовался Киннкэйд.

– Умер несколько лет назад и передал права на ранчо Иден.

Старр снова взяла что-то из набора первой помощи.

– Думаю, щеку надо попытаться забинтовать.

– И так хорошо, – возразил Киннкэйд, жестом отметая эту идею. – Если у вас в вашей сумке есть что-нибудь болеутоляющее, я бы принял.

– Самое лучшее болеутоляющее из тех, что мне известны и что есть в наличии, – виски, – с улыбкой сказала Старр и обернулась к Расти: – Сбегайте-ка вниз и принесите бутылку. Скажите Рою, что это для меня.

Когда дверь за Расти захлопнулась, Старр вытащила из своего набора антисептическую повязку и приложила ее к щеке Киннкэйда.

– Если не хотите, чтобы я наложила повязку, разрешите мне по крайней мере смыть засохшую кровь.

Она приподняла мизинцем его подбородок, заставляя запрокинуть голову назад. Киннкэйд молча повиновался.

– Почему вы это делаете? – после минутной паузы спросил Киннкэйд. – Де Парду не понравится, что вы врачуете мои раны.

Старр, невесело хмыкнув, промолчала. Когда наконец с раной на щеке было покончено, она несколько игриво посмотрела Киннкэйду в глаза:

– Надеюсь, вы не впали в заблуждение и не вообразили себе, что у меня золотое сердце. Поверьте, если бы это было так, я давно уже продала бы его за двойную Цену.

– Тронут вашей откровенностью. – Киннкэйд улыбнулся. – Если вы это делаете не по доброте сердечной, то тогда почему?

– Может быть, позаботиться о вас мне велел Де Пард.

– Полагаю, ему хотелось быть уверенным, что его послание дошло по адресу? – высказал предположение Киннкэйд. – В этом есть смысл.

– А его послание дошло?

– Да. Оно было передано достаточно ясно и громогласно, – ответил он сухо.

Старр, став сразу серьезной, задумчиво покачала головой:

– Он решил сделать вас козлом отпущения, Киннкэйд. Решил показать на вашем примере другим, что их ждет в случае неповиновения. Вы позволили себе разговаривать с ним как с равным. Он не мог допустить, чтобы это сошло вам с рук.

– Вы пытаетесь сказать мне, что в этом не было ничего личного?

– Так оно и есть.

– Можете передать ему от меня, что в гробу я видал его амбиции. Пусть катится с ними ко всем чертям.

Старр улыбнулась и бросила использованный бинт с антисептиком в металлическую корзину для мусора, стоявшую рядом с туалетным столиком. Затем она снова повернулась к своему пациенту, чтобы оценить урон, нанесенный его лицу, – довольно приличная ссадина под глазом, отекшая щека и синяки на подбородке.

– Вам еще повезло, что он не приказал Шихэну разукрасить вас почище.

– Так бы оно и было, не появись Расти в ответственный момент.

Будто услышав свое имя, появился Расти с удерживаемой на сгибе локтя бутылкой виски и тремя стаканами.

– Я подумал, что нам всем не повредит принять по дозе этого лекарства. – Он поставил стаканы на туалетный столик, откупорил бутылку, разлил виски по стаканам и раздал их присутствующим. – Первый бокал за здоровье потерпевшего, – объявил Расти, поднимая стакан и по театральному закатывая глаза.

Забудь об ушибах, о боли забудь, Волшебная влага омоет твой путь.

– Вы только послушайте его! – На мгновение улыбка осветила лицо Киннкэйда.

Сделав добрый глоток виски и не дожидаясь, пока напиток притупит боль, он попытался подвинуться на кровати поближе к изголовью, поддерживая рукой живот в том месте, где ему был нанесен первый удар. Подкрепившись еще одним глотком виски, Киннкэйд поставил пустой стакан на сосновый комод и, скрипнув зубами от боли, снова откинулся на подушки.

– Как вы себя чувствуете? – Расти разглядывал его сочувственно, но спокойно.

Из уст Киннкэйда вырвалось нечто похожее на смех.

– Будто мексиканский бык проплясал у меня на животе.

– А как ребра? Не сломаны?

Киннкэйд молча ощупал грудную клетку. Не почувствовав острой боли, он неопределенно пожал плечами:

– Да вроде не похоже.

– Ну, слава всевышнему, хоть с этим повезло, – иронично заметила Старр, потягивая виски.

– Де Парду может не понравиться ваше долгое отсутствие. Лучше вам вернуться вниз, – вдруг спохватился Расти.

– Но что я ему скажу?

Старр многозначительно посмотрела на Киннкэйда.

– Скажите ему, что я получил предупреждение и что утром буду смотреть из своей машины на Фрэндли в зеркало заднего вида.

Старр помолчала, взвешивая его слова, потом кивнула с очевидным удовлетворением:

– Я передам.

Она поставила стакан с виски на туалетный столик.

– Мне почти жаль, что ты уезжаешь, но сейчас это лучшее, что можно сделать, – Выражение ее глаз стало нежным. – Береги себя, Киннкэйд.

– Постараюсь.

Старр вышла, оставив после себя легкий запах духов. Расти с любопытством посмотрел на Киннкэйда.

– Так ты утром уезжаешь? Это верно? – спросил он, не очень-то поверив услышанному.

– Первое, что мне надо сделать утром, – так это поехать на ранчо «Шпора», – ответил Киннкэйд, слегла ухмыляясь. – У Иден Росситер есть для меня работенка.

Расти сокрушенно вздохнул:

– Господи, Киннкэйд. Тебе не надоело? Нельзя же жить вечной жаждой мщения.

– Послушай, друг, – перебил его Киннкэйд. – Мы слишком хорошо и слишком давно друг друга знаем. Поэтому оставь свои проповеди для кого-нибудь другого. – Он почесал в затылке. – К тому же дело уже начато. И судя по тому, что даже Старр поверила в наш спектакль, начато оно успешно…

В лучах утреннего солнечного света, струившегося в окна второго этажа, танцевали и сверкали пылинки. Внизу на улице тишину раннего утра нарушил гул заработавшего мотора. Старр подошла к окну, прижавшись к раме плечом. В руках она держала чашку с кофе.

От заведения «Лаки Старр», задом выруливая на улицу, отъезжал пикап. Из окна Старр не могла разглядеть шофера, но машину она узнала – машина принадлежала Киннкэйду.

Он уезжал. Старр провожала его со смешанным чувством сожаления и тоски. Она с грустью смотрела в окно, наблюдая, как пикап Киннкэйда приближается к перекрестку, как он сбавляет скорость, поворачивает направо и выезжает из города.

«Дурак», – подумала Старр, увидев, как Киннкэйд свернул на дорогу, ведущую к ранчо Росситеров.

– Дурак, – с нежной улыбкой, едва шевеля губами, вслух повторила она.

– Я слышал грузовик. – Выйдя из ванной, Де Пард подошел к окну. – Кто это был? Ты видела? – спросил он с любопытством.

– Киннкэйд. – Старр опустила глаза.

На столе со стеклянным верхом стоял кофейный сервиз. Де Пард подошел к столу и налил себе чашку кофе.

– Я так понял, что он уезжает из города?

– Разве у него был выбор?

– Никакого, – заявил Де Пард самодовольно.

Старр не стала возражать.

– Ты уже решил, что хочешь на завтрак? – спросила она.

Пыль клубилась вокруг быстро несущегося пикапа, завиваясь позади него длинным коричневым плюмажем. Ни души на дороге, ни души на мили вокруг. Унылый, однообразный пейзаж. Лишь угрюмые серые холмы, маячившие на горизонте, да взмывший высоко в небо ястреб говорили о том, что где-то, быть может, есть и иные земли, иные ландшафты, иная жизнь…

За последние двадцать минут Киннкэйд не встретил ни одной машины и никаких признаков человеческого жилья, кроме линий электропередачи, проложенных вдоль дороги, да покосившихся заборов, обозначавших границы одного ранчо и начало другого.

Он посмотрел на одометр. Сейчас должен был появиться поворот к ранчо. На последнем пересечении изгородей он заметил небольшой деревянный указатель с выцветшей надписью «Ранчо «Шпора», Дж. Росситер». Но риск проехать мимо поворота был велик, поскольку столбы электропередачи шли дальше вдоль дороги и только линия телефонных проводов здесь сворачивала чуть правее и взбиралась на холм. Ведущая к ранчо проселочная дорога представляла собой едва заметную колею.

Когда Киннкэйд въехал на холм, проселочная дорога, бурно заросшая сорняками, стала почти незаметной. Следующие три мили машина подпрыгивала так, что он с трудом сдерживал стон, готовый вот-вот сорваться с губ: ночная потасовка давала о себе знать.

Дорога, извивавшаяся вокруг холмов словно змея, наконец свернула в широкий неглубокий каньон. Купа тополей по краям каньона красиво оттеняла зеленью желтизну холмов и дороги.

Слева Киннкэйд увидел группу низких зданий, приткнувшихся между серыми валунами. Полдюжины лошадей стояло в корале, большая часть стада паслась на огороженном забором пастбище.

Не долго думая он объехал надворные постройки и направил машину прямо к построенному из сырцового кирпича двухэтажному дому, спрятанному в тени огромных старых тополей. Старая сторожевая собака выскочила навстречу пикапу, тревожным лаем сообщая хозяевам о нежданном госте. Вся шерсть на загривке пса поднялась дыбом.

Киннкэйд сбросил скорость и остановился. Потом вышел из машины. Собака тотчас же заняла позицию между ним и домом, предупреждающе рыча. Киннкэйд предпочитал не дразнить собак, и тем более собак столь преклонного возраста.

– Привет! – остановившись на полпути и повернувшись к парадной двери, крикнул он. – Есть кто-нибудь дома?

Ответа не последовало. Киннкэйда, впрочем, это не удивило: по утрам, как водится, хозяина ранчо и его помощников дома не застанешь – с первыми лучами солнца все принимаются за работу.

Откуда-то с близкого расстояния послышалось пыхтение и громыхание трактора. Старый блю хилер повернул голову к востоку, потом снова посмотрел на Киннкэйда, возбужденно поскуливая и время от времени обнажая длиннее желтоватые клыки.

– Ты говоришь, они там, парень? – Киннкэйд повернулся туда же, куда смотрела собака, чтобы определить, где находится трактор.

Немощеная дорога поворачивала в сторону от дома к сараям. За сараями простиралось сверкающее в свете утреннего солнца поле, засеянное кормами. Трава уже пожелтела. Старый трактор, успевший выехать уже на середину поля, задыхаясь и фыркая, тянул за собой плоскую платформу, нагруженную дюжиной квадратных тюков сена.

Киннкэйд снова заполз в грузовик и поехал в сторону поля. Старая сторожевая собака последовала за ним. Минуту спустя, припарковавшись у кромки поля, он вышел из кабины. Солнце слепило глаза, горьковатый запах высушенного сена, полыни и пыли сшибал с ног.

Водитель трактора заметил Киннкэйда и что-то крикнул другим, но из-за шума двигателя слов его никто не услышал. Вскоре, правда, из-за платформы, нагруженной тюками, появилась Иден Росситер. И снова, глядя издалека на ее прямую, и даже слишком прямую спину, на гордый наклон головы, Киннкэйд подумал, что она очень высока. На Иден был черный свитер с короткими рукавами, подчеркивавший женственную зрелость ее фигуры, рабочие рукавицы и мужская шляпа с большими полями. Как только она посмотрела на Киннкэйда, он почувствовал нечто, похожее на электрический разряд. В это мгновение между ними будто пробежала искра.

Несколько смутясь, Иден отвернулась и крикнула водителю, чтобы тот остановился. Трактор встал. Один из рабочих, грузивших тюки на платформу, подошел к ней и что-то шепнул на ухо. Она согласно кивнула и передав ему вилы, спрыгнула на землю. «Похоже, это ко мне!» – крикнула Иден своим «сотоварищам» и направилась в сторону Киннкэйда. Он пошел ей навстречу.

В добром ярде друг от друга они остановились.

На лбу Иден выступила едва заметная испарина. Киннкэйд смотрел ей прямо в глаза.

– Я ищу босса, – прикоснувшись пальцем к полям шляпы и чувствуя, как его охватывает сексуальное возбуждение, сказал он.

– Вы нашли его. Это я. – Она с интересом посмотрела на его разукрашенное ссадинами лицо. – Вижу, вчера у вас вышла потасовка. Надеюсь, вам удалось хоть разок врезать как следует своему обидчику, – заметила Иден, снимая рабочие рукавицы.

– Ни одного, – улыбнулся Киннкэйд. – Трудно отбиваться и тем более хорошенько врезать, как вы изволили выразиться, когда тебя держат за руки.

– Де Пард, – внезапно помрачнев, догадалась Иден.

– Его помощник.

– Это все равно. – Пожав плечами, она презрительно хмыкнула.

– Ваше предложение относительно работы по-прежнему в силе?

– Очень бы хотелось узнать, почему вы именно сегодня решили о нем вспомнить.

– Потому что Де Пард велел мне не работать у вас. Теперь, естественное, единственно, о чем я мечтаю, так это о том, чтобы получить работу на ранчо «Шпора»… Будем считать, что виной тому мой скверный характер.

Киннкэйд пристально посмотрел на Иден и после недолгой паузы вновь повторил свой вопрос:

– Итак, у вас есть для меня работа?

– Считайте, что вас наняли.

Иден шагнула вперед, чтобы скрепить договор рукопожатием. Его огрубевшая рука коснулась ее ладони. И от этого прикосновения она ощутила мгновенный и непроизвольный укол в сердце, толчок, движение, которому ей трудно было подыскать название. Киннкэйд не сводил с нее глаз. Иден удивило, что лицо его вдруг как-то разгладилось и подобрело. «И отчего он казался мне такой букой?» – мелькнуло у нее в голове.

Но тут же, взглянув на выбившуюся из-под шляпы прядь волос, так походившую на мех горной кошки, она вновь насторожилась. Нет, в облике Киннкэйда определенно было что-то хищное.

– Идите и начинайте грузить сено. – Слегка нахмурившись, Иден поспешила отдернуть руку.

Она повернулась и пошла к платформе, груженной сеном, Киннкэйд пошел следом за ней. Иден не раскаивалась в том, что приняла решение. В сезон заготовки сена она была готова нанять кого угодно, лишь бы у этого «кого угодно» были руки и ноги. И в определенном смысле к приезду Киннкэйда следовало относиться как к подарку судьбы. К тому теон уже показал, что способен противостоять Де Парду. Иден могла считать, что с новым помощником ей определенно повезло, но это вовсе не значило, что она чувствовала себя с ним комфортно. И причиной тому стали те чувства, которые она вдруг испытала, дотронувшись до его руки.

Вернувшись к погрузке сена, Иден не стала терять времени на то, чтобы представить Киннкэйда остальным: без лишних слов она просто поставила его в ряд с остальными работниками, укладывавшими в тот момент тюки с сеном.

Как только Киннкэйд принялся бросать на платформу тридцати– и сорокафунтовые тюки, он почувствовал, что долго так не выдержит, – «урок» Де Парда давал о себе знать. Но, слава Богу, в полдень объявили перерыв и Киннкэйд смог немного передохнуть.

Спрыгнув на землю, он увидел, как Иден Росситер поманила одного из работников.

– Пойди с Киннкэйдом, Эл, и покажи ему барак. Коренастый плотный ковбой спрыгнул с платформы, чтобы присоединиться к Киннкэйду. Устало улыбнувшись, он добродушно подмигнул своему новому напарнику.

– Ваш грузовик – просто находка для моих старых костей. Платформе с сеном в этом отношении до него как до луны пешком, – объявил стареющий ковбой.

– Согласен, – садясь за руль, ответил Киннкэйд. Ковбой, не дожидаясь приглашения, влез в машину и устроился на мягком сиденье для пассажира, испустив блаженный вздох.

– Было время, когда я мог работать от рассвета до темноты без передышки. А теперь такое случается очень редко. Чертовски скверное дело – старость, – сказал он, печально вздыхая и искоса поглядывая на Киннкэйда. – Меня зовут Эл Бендер.

– Меня – Киннкэйд. – Он завел грузовик и поехал за платформой на двор ранчо. – Вы давно здесь работаете?

– Около семи или восьми месяцев. На этот раз. Я то начинаю, то бросаю здесь работать. И так многие годы, – ответил Эл и пристально посмотрел на Киннкэйда. – А вы не работали прежде в этой части страны?

– Я здесь впервые.

– Оно и видно…

Когда телега с сеном, которую тащил за собой трактор, свернула к амбару, Эл сделал знак Киннкэйду следовать прямо за ним.

– Барак чуть дальше.

Через минуту Киннкэйд уже припарковал свой пикап перед бараком. Как и дом, он был построен из сырцового кирпича и обесцвечен солнцем до бледно-розового цвета. Толстые стены обещали, что внутри будет прохладно и глаза смогут отдохнуть от безжалостного блеска солнца. Киннкэйд вытащил свое снаряжение из задней части грузовика и направился к двери, где его поджидал Эл Бендер.

Пожилой ковбой бросил взгляд на вещевой мешок, который захватил с собой Киннкэйд.

– Это ваши пожитки? Киннкэйд кивнул:

– Мне придется одолжить седло.

– Были денежные затруднения и пришлось свое продать? – высказал догадку Эл.

Киннкэйд не стал с ним спорить.

– Там в амбаре есть седла на любой вкус. – Эл посмотрел на плату с техасскими номерами на машине Киннкэйда. – Думаю, вы себе что-нибудь выберете.

– Спасибо.

Эл кивнул и отворил дверь. Общая комната, в которой, очевидно, жили работники, была далеко не образцом уюта и порядка. С первого взгляда становилось ясно, что сюда приходят разве только переночевать да скоротать дождливый вечерок. В одном из углов примостилась древняя железная печка, едва ли способная согреть в холодные зимы северной Невады всех обитателей этого жилища. В центре комнаты стоял стол, используемый, судя по разбросанным на нем картам, исключительно для игры в солитэр. На стенах висели картинки, пожелтевшие от никотина и старости, а единственный календарь был просрочен по меньшей мере года на три.

– Телевизора нет? – поинтересовался Киннкэйд.

– А какой смысл его заводить? Спутниковой-то антенны у хозяев нет. А по кабелю сигнал слишком слабый. Черт, да и по радио частенько ничего, кроме помех, не слышно. – Эл пожал плечами. – Здесь вы не получите никаких фиглей-миглей, не то что у вас в Техасе. В этой части страны с развлечениями туговато.

– Я вижу.

– Спальни вон там. – Эл кивнул в сторону коридора. – Души и туалеты чуть дальше.