Текст книги "Третьи лица (СИ)"

Автор книги: Джал Халгаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Она кивнула.

– Ты все время говорил про Них, – шепотом сказала девушка, прислушиваясь к окружающим их звукам. – Но кто Они? В смысле, люди или какие-то другие существа?

Он пожал плечами.

– Честно говоря, сам не знаю, сударыня. Я же говорил, что Их никто никогда не видел, и всех это устраивало. Конечно, кроме последнего раза.

– То есть вы даже и не пытались узнать? – удивилась она. В их Империи, если бы императрица закрылась у себя во дворце и никогда не показывалась, люди бы запаниковали и сразу же кинулись выяснять, в чем дело, а тут ничего. Странно, очень странно.

– Они издавали указы, управляли страной и магией во всем мире, – объяснил ей парень. – Больше ничего. Мы радовались и такому, пока не появился этот эльф…

– Ну, хотя бы идеи есть, не могли же они так просто погибнуть!

– Не знаю, не знаю.

– А солдаты, что их убили? Что они видели?

– Ничего необычного: шесть мужчин и шесть женщин. Они спокойно сидели на своих тронах и ждали, пока их убьют. А затем их изуродованные тела сбросили в выгребную яму и забыли.

– Но они владели всей магией! Не может быть, чтобы…

– Не знаю! – пожалуй, слишком резко ответил ее проводник, и она осеклась. – Прошу прощения, – тут же его голос снова стал прежним. – Просто не люблю вспоминать те времена.

– Понимаю, – она кивнула. – Но пойми и ты, для меня это может быть жизненно важно. Ты знаешь о Них еще что-нибудь?

Он потер слезящиеся глаза костяшками пальцев и отрицательно покачал головой.

– Только как-то раз кто-то промолвился, что они зовут себя дэмиенами. Что-то вроде того…

Лори на секунду замерла, ошарашенная новостью. Шесть мужчин и шесть женщин – всего двенадцать. Они звали себя дэмиенами – исковерканное временем слово «демоны» – и не боялись смерти. Почему? Да потому что не могли умереть!

Она как-то читала мамин свиток про древние заклинания ведьм и была поражена их умениями. Древние шабаши обладали такой властью, какая не снилась даже Штригге, а все из-за чего? Из-за того, что они умели рассекать ткань своего мира и вытягивать силу из могущественных магических существ потустороннего – демонов. А дошли они до этого, прознав, что вся магия когда-то досталась им от первой разумной расы на земле, которыми были кто? Правильно, демоны! В великой войне прошлого, когда один вышел против двенадцати, чтобы защитить младшие расы от истребления, последние погибли, а он просто ушел, не в силах жить с бременем совершенного. Так может эта дюжина вовсе не погибла? Может, они просто ушли в другой мир? Не факт, что в мир смерти (если такой вообще есть), но в этот?

У нее закружилась голова от обуявших ее голову мыслей.

Лори сглотнула, представив всю величину могущества целых двенадцати демонов. А вдруг они сами создали этот мир? Тогда неудивительно, почему они так хорошо им управляли. Мало ли, что могло измениться в их разумах после такого сокрушительного поражения: может, решили добиться искупления? Если бы они затаили на людей злобу, не прослыли бы среди них мудрыми и такими уж хорошими, как о них говорил этот…

– Кстати, как тебя зовут? – поинтересовалась она, когда ей надоело называть его просто парнем.

Он глянул через плечо в ее сторону и улыбнулся.

– Сударыня уже хочет узнать мое имя? Не значит ли это, что я стал ей интересен?

Девушка закатила глаза и вздохнула. Все опять вернулось на круги своя…

– Нет, не значит. Если не хочешь говорить, то не говори, я тебя не заставляю!

– Катар, – тут же ответил он, видимо понимая, что начинает ей надоедать. – Меня зовут Катар, но друзья называют меня Котом.

– Котом? Почему?

Он полез правой рукой в карман, вытащил оттуда какую-то железяку с кольцами и одел ее на пальцы как кастет. Раздался скрежет металла, а затем из концов бугров на железяке вылезли четыре длинных тонких лезвия. Лори удивленно выдохнула. Наверное, в прямую атаку с таким оружием не пойдешь, но если зацепит, то уж точно туши свет – брюхо распорет как раз плюнуть.

– Нет, ты не подумай, людей я не убиваю, – он тут же снял свое оружие и снова положил его в карман. – Это так, просто поразвлечься. Сам сделал, – с гордостью заявил Катар. – Понравилось?

– Еще как, – кивнула она, понимая, что он вовсе не такой уж и простак, каким сначала казался. – Итак, Катар, долго нам еще пилить до середины, которая вовсе не на середине?

Видимо прослушав последнюю часть ее фразы, Катар ответил:

– О, вот и она. Как раз, – он махнул куда-то вперед.

– Где?..

Лори посмотрела перед собой. Пепел, кости, пепел, кости, пепел…

Она замерла. Как она могла не заметить такую пустоту в земле? Наверное, это все из-за жары, которая стояла над пустошью: из-за нее перед глазами все расплывалось, и эта темная бездна скрылась в тени одного из своих концов.

Лори слегка присела, провела ногой по земле, убирая серый прах, и разглядела узкую трещину, которая шла вперед, прямо к пропасти, и стремительно расширялась, оставляя после себя непроглядную тьму.

Пригнувшись, девушка медленно двинулась вперед, проводя рукой по щербатым острым краям ближайшей к ней трещины и ощущая, как откуда-то изнутри, из самого центра земли, ее пальцы обдувает слабый горячий воздух.

И ровно через десять шагов все закончилось. Без каких-либо предупреждений земля просто обрывалась, образуя вокруг бездны кривоватый круг, внутри которого не было ничего, только клубы плотного черного мрака.

Заглянув внутрь, она сглотнула. Голова закружилась, а тело само собой накренилось вперед. Ощутив, как ее ноги теряют опору, она попыталась расставить руки, словно крылья, и сохранить равновесие, но ужасная темная бездна словно притягивала ее к себе как магнит, уговаривая сделать еще хотя бы шаг вперед.

Она закрыла глаза, понимая, что сейчас упадет, и упала бы, если бы Катар вовремя ее не подхватил. Парень до боли стиснул ее плечо пальцами и рванул на себя, повалив на землю.

– Дьявол! – воскликнула Лори, заходясь кашлем. – Что это было?

Сердце зверски стучало в груди, а сознание металось туда-сюда, не желая верить, что Лори сейчас чуть-чуть не умерла. Насколько глупа была бы такая смерть!

Катар, упавший на пятую точку рядом с ней, смахнул с потного лица налипший пепел, и тихо пробормотал:

– Магия.

– Магия? Ты ведь сказал, что ее здесь нет!

– Здесь нет, – покачал он головой. – А там есть, – его палец указал на темную пропасть.

Улегшись на живот для пущего сцепления с землей, Лори подползла к краю, так что ее макушка едва выглядывала наружу, и попыталась различить во мгле хоть что-то, но ничего не получилось. Ничего… Словно огромный кусок мира просто выдавили и выкинули. Темно, хоть глаз выколи. Наверное, даже с ведьминским зрением у нее бы мало что вышло.

Она принюхалась и поморщилась. Пахло серой – плохой знак.

– И что там? – она вернулась обратно и села рядом с Котом. – В смысле, должно же там быть хоть что-то!

Нахмурившись, он пожал плечами.

– Предлагаешь спуститься? – он сплюнул. – Извини, но подобных дураков у нас были единицы. И те сгинули, пытаясь это выяснить. Там нет ничего, пустота есть пустота. Темная бездна, засасывающая в себя все что ни попадя, и в это ты чуть не убедилась. Ну-с, – он хлопнул себя по бедрам и посмотрел прямо на Лори. – Все? А теперь по кружечке пива и, может быть, ко мне?

Она подняла одну бровь.

– Серьезно? И так ты намереваешься затащить меня в постель?

Катар пожал плечами.

– Попробовать всегда стоит. И вообще, на что ты еще здесь собираешься смотреть? Учти: учинить самоубийство я тебе не позволю, негоже такой хорошенькой девушке пропадать зазря в какой-то пустыне.

– Ну, спасибо!

Лори сняла с плеча самодельный ремешок и положила темный сверток перед собой. Приподняв мешковину за один конец, она раскрутила тряпицу, и длинный узкий меч с характерным железным стуком упал на землю прямо рядом с расселиной.

Она мельком глянула на Катара, который сидел, раскрыв рот, и таращился на клинок так, словно увидел то, о чем мечтал всю жизнь. В один миг сорвавшись с места, он вдруг отпихнул ее в сторону и замер над мечом, расставив руки и будто бы боясь прикоснуться к холодной стали.

– Откуда это у тебя?! – после долгой паузы он едва отдышался, чуть не задохнувшись от нахлынувших на него эмоций.

Потерев ушибленное плечо, девушка присела и сама оттолкнула его в сторону, накидывая на меч разорванную тряпицу.

– Неоткуда, – буркнула она, жалея, что допустила такую глупую ошибку. – Тебе-то что?

Он обезумевшим взглядом фанатика (глаза на три копейки и зрачки на всю радужку) воззрился на нее, не зная, то ли ругаться, то ли смеяться от ее невежества.

– Это же… – выдохнул он. – Это же Орхидея!

– Причем тут цветок? – Лори нахмурилась.

– Цветок! – воскликнул он, хватаясь за голову. – Цветок! – Катар расхохотался. – Это не какой-то там цветок, – он воздел руки к небу и затрясся от возбуждения. – Это сама Кровавая Орхидея, ты, невежда!

Она вздохнула. Только пять минут назад она была сударыней, а теперь уже гляди – невежда!

– Чем обзываться, лучше бы объяснил!

– Объяснил? – еще громче закричал Кот. – Да откуда ты вообще? Из другого мира, что ли?

«Угадал!» – хотелось ответить ей, но она сдержалась: итак уже выдала больше, чем надо.

– Это, – он с благоговением в голосе ткнул в мешковину, под которой скрывался клинок, – Кровавая Орхидея, один из Их мечей, понимаешь, о чем я?

– Не очень. Мне казалось, ты говорил, что Их, – делая ударение на последнее слово, ответила Лори, – вы вообще никогда не видели. Или я ошибаюсь?

– Нет-нет, сам-то я их никогда не видел, но вот он, – он снова ткнул пальцем в сторону клинка, – он изображен на одном из Их гербов.

– У Них еще и гербы были?

– Естественно! И Орхидея была на главном из них! Этот клинок, который ты считаешь обычной железякой и таскаешь у себя за спиной, является самым легендарным мечом во вселенной! Откуда он у тебя?

Катар накинулся на нее, словно коршун, и схватил за плечи.

– Ай! – взвизгнула она и оттолкнула его ногой. – Больно…

– Откуда он у тебя?!

– Нашла, – буркнула она.

– Нашла? Я тебе не верю, – он резко развернулся на каблуках и встал к ней спиной, что-то бормоча под нос. – Нашла! Глупее истории не придумаешь… Нашла… Знак. Да, это несомненно знак. Они вернутся, они должны вернутся. Надо только помочь… Да, помочь…

Катар снова развернулся и потянулся к мечу, в его глазах загорелись опасные искорки одержимости, но девушка успела раньше. Хлопнув его по запястью, она перехватила клинок за рукоять и потянула его на себя, удивляясь, как сильно он набрал в весе всего лишь за пару секунд.

– Это мое!

– Нет, не твое! – он с гримасой злобы и ярости на лице кинулся вперед и навалился на нее всем весом своего тела, прижав к земле.

Вскрикнув, Лори попыталась вырваться, но, утратив магию, оказалась совсем беспомощна. Нет, ее умение управляться с оружием осталось, но мужчина есть мужчина: Катар был вдвое тяжелее нее и почти во столько же раз шире в плечах.

Она ощутила на своем лице его тяжелое горячее дыхание, пропитанное кислым вином, а пот с его шеи и лба капал ей в глаза. Они извивались на земле, каждый пытался взять верх, но девушка стремительно проигрывала. Когда Катар перехватил ее руку и перевалился на спину, Лори выдохнула от боли сквозь зубы и была вынуждена отпустить рукоять вздрогнувшего Эйнариколя.

– Стой, что ты делаешь? – она перекатилась на спину и попыталась подняться, в который раз сокрушаясь об отсутствии здесь ее магии, но Кот надавил ей подошвой сапога на спину и снова заставил лечь.

Удар выбил ей воздух из легких, она закатила глаза и на несколько мгновений потеряла ориентацию. Этого времени хватило Катару, чтобы добежать до пропасти и замереть на самом краю, дрожащей рукой вытягивая перед собой Кровавую Орхидею.

– Они вернутся! – кричал он. – Они снова вернут магию, ты слышишь? Они снова вернут мне власть, Они вернут мне силу, поняла? Они и есть сила! Так возродитесь же из пепла! – он поднес лезвие клинка к запястью и надрезал свою плоть, пуская кровь.

Большие алые капли тонкой струйкой потекли во мрак, земля вдруг задрожала, а затем… Ничего.

Катар отшатнулся, переводя взгляд со своей руки на меч и обратно.

– Не работает, – разочарованно выдохнул он. – Не работает! Почему не работает? Что-то не так. Но что? Жертва! – он щелкнул пальцами и вдруг перевел взгляд на лежащую в пепле Лори. – Ты станешь ключом к моему величию, – прошипел он и уверенно направился к ней.

Стиснув зубы, она стала отползать, но понимала, что не успевает.

– Катар! – окликнула она его по имени. – Какого черта ты делаешь, Катар? Ты себя со стороны видишь? Ты же безумен! Очнись, Катар, не делай глупостей! Ай!

Он схватил ее своей пятерней за волосы и легко оторвал от земли одной рукой, в другой – трясущейся от напряжения – сжимая Эйнариколь. Размахнувшись, Лори попыталась засадить ему ногой промеж ребер, но Катар тряхнул ее, отбивая всякое желание отбиваться. Выдохнув сквозь зубы, девушка схватила его за руку и заломила палец, но Катар молча стерпел боль и закинул Лори на спину словно какой-то мешок картошки.

– Мы еще посмотрим, кто тут безумен. Он отнял у меня Их, отнял у меня Их благодать, но я с ним рассчитаюсь, если он еще не сдох. У меня снова будет моя магия. И боли… – он хохотнул. – Да, и боли больше не будет? Этот поганый кинжал больше не властен надо мной, не властен!

Лори сложила указательный палец и ткнула костяшкой Кота промеж позвонков.

Вскрикнув, Катар изогнулся и выронил ее, пытаясь вновь восстановить контроль над ногами. Перекатившись, Лори вскочила на ноги и собиралась уже бежать, но вспомнила про меч. Она не может его оставить!

Только девушка начала разворачиваться, как Кот снова схватил ее за волосы и изо всех сил дернул ее назад, так что Лори отлетела в сторону обрыва. Не удержав равновесие, она грохнулась на бок и треснулась головой о землю. Из глаз полетели искры. Спиной она чувствовала, как некая невидимая сила охватывает ее тело и начинает затягивать в бездну.

Тело отказывалось подчиняться, она медленно перекатилась на спину и стала падать.

– Нет! Это должна быть жертва! Жертва! – истошно завопил Кот.

В последнюю секунду он кинулся к ней и размахнулся мечом. Будто сквозь сон Лори почувствовала острую резкую боль в области шеи и краем глаза заметила, как летит во мглу, а с ней туда падает и визжащий от ужаса Катар.

Часть 2

Он застонал сквозь стиснутые зубы и перевернулся на спину, громыхая тяжелыми серебряными цепями на руках и ногах. Он не знал, что еще придумал эльф, но оковы жгли его кожу, словно горячее желтое пламя, и боль эта давила на голову, будто бы стискивая виски стальными тисками, и мешала соображать, а лужа грязной зеленой воды под ним, смешанная с его кровью, раздражала недавно открывшиеся заново раны.

Он открыл рот, но вместо слов из его глотки вырвался еще один протяжный стон, который эхом разнесся по темному тронному залу, залитому лишь тусклым фиолетовым сиянием, шедшим откуда-то из мрака.

Из подземелий, где он провел целую неделю один на один с горсткой кровожадных пираний, пытавшихся сожрать его плоть и пустить ему кровь из вен, его притащили четверо, причем со своей задачей справились только двое: третьего он задушил цепью еще на входе, а четвертому зубами вырвал кадык, когда тот пытался отстегнуть от его ключиц мясные крючья, на которые он был подвешен к потолку.

Изможденный бессонницей и борьбой с водными хищниками, последних двух он убить не смог, и его быстро скрутили и огрели по голове увесистой осиновой дубинкой, пропитанной каким-то нейролептиком, который при попадании в рану лишил его чувств.

Он знал, что эльф просто так его не оставит – в конце концов, он уничтожил больше половины отряда Безымянных! – но мог только гадать, какое наказание приготовил ему хозяин. Для него физическая боль стала явлением обыденным, даже обычным, и хозяин это прекрасно понимал, убедившись, что его раб-отступник успешно прошел испытание с пираньями, но что тогда? Что еще ужаснее можно придумать, чего еще не видел он, сам Безымянный?

Он в который раз пожалел, что не убил эльфа, когда был шанс. Хотя возможно ли это? Тот кинжал, который он всегда носил на шее, пах как-то странно, словно не принадлежал этому миру, и от одного его вида у него по спине пробегали мурашки. Нет, его не убьют, он будет страдать. И долго – намного дольше, чем до посвящения, и уж точно намного ужаснее, чем во время заучивания кодекса. Но, как уже говорилось, боль – явление переменчивое, она никогда не длится вечно. А смерть… Смерть уже ждет его в своих объятьях, заманивая тишиной и покоем, навеки.

– А вот и ты…

Эльф старался говорить спокойно, но это у него не выходило: в его голосе ясно читалась ярость и ненависть к его персоне. Без сомнений он хотел его убить, но осознавал, что смерть – слишком просто. О, нет, провинившиеся должны страдать, долго – бесконечно долго.

Краем глаза он заметил, как высокая седовласая фигура отделилась от теней у западной стены и сделала пару шагов в его сторону, чтобы пульсирующий синеватый свет осветил его одежды, а самое главное – цепь. Эту узорчатую длинную цепь черепашьего плетения с мелкими, но чрезвычайно острыми шипами он помнил хорошо – на ней всегда висел короткий продолговатый черный кинжал, заканчивающийся едва заметным крючком на острие, который при правильном использовании мог причинить особую, ни с чем не сравнимую боль.

Эльф, стараясь сдержать гнев и не кинуться на него с кулаками, поддел ногтем одну из звеньев цепочки и задумчиво качнул висящим на ней кинжалом, так что тот стал коротко переливаться загробным и холодным лазоревым цветом.

– Ты разочаровал меня, Безымянный. Очень разочаровал.

– Я… – он сглотнул, пытаясь преодолеть боль от сдавливающего горло железного ошейника, – я больше не Безымянный, ты, мразь!..

– Вот как? – эльф нахмурил тонкие изящные брови. – А почему я тогда могу сделать так?

Он перехватил черный кинжал у начала рукояти и слегка повел им в сторону, порождая новую волну боли, но уже не физическую, а психическую.

Его голову словно окатило ледяной водой, а затем бросило в печь. Мысли судорожно метались, виски все больше стискивало клещами, а эмоции рождались одна за другой, и когда не находили себе места в его голове начинали раздирать его разум на части, причиняя немыслимые страдания. Какая-то огромная сила, словно змея, вдруг проникла в его голову и стала стремительно извиваться, заставляя забыться, возжелать смерти, и от ее огненного касания перед глазами вдруг что-то ослепительно вспыхнуло белым светом, и разум лопнул будто надутый шар, который прокололи иглой.

Спина до хруста позвонков выгнулась, ногти впились в холодный гладкий камень пола. Он раскрыл рот в беззвучном крике, а затем просто выдохнул и упал, на несколько минут лишаясь самого себя и ощущая, как его обволакивает окружающая его тьма.

Да, он и не сомневался, что эльф его контролирует, но и представить не мог, что таким образом. Что только что случилось? Неужели хозяин всегда мог вот так просто вломиться в его голову и делать там все, что ему заблагорассудится? Тогда это значит, что он знал все? Знал, что он больше ему не подчиняется, что может предать в любой момент?

Он в ужасе раскрыл глаза. Денна! Нет, нет, нет, она в пещере, в безопасности. Ее там никто не найдет, но – о духи! – прошла уже неделя, а в ее шее осталась игла! Что могло с ней случиться?

– Я долго думал над твоим наказанием, – прошипел сквозь зубы эльф. – Поначалу я хотел тебя опустить в чан с кипящим маслом или скормить скрилингам, давая им отгрызать от тебя по кусочкам, но понял, что все это слишком банально, слишком легко – ты это переживешь, а если умрешь, то тебя уже не вернуть. Милосердие – не мой конек, наследник, и ты в этом еще убедишься.

Он подошел ближе, его руки дрожали. Он стиснул пальцы в кулак и уже занес их, чтобы нанести удар, но передумал и просто пнул его в бок, заставляя лечь животом на ледяной каменный пол.

Из глаз брызнули слезы. Безымянный распластался на полу, раскинув безвольно обвисшие руки и ноги, и закатил глаза, пытаясь унять хаос в своем разуме, который превратился в настоящую отбивную после вмешательства магии эльфа. Да, это несомненно была магия, но он не знал, какая и откуда. Надо разобраться в этом, пока не поздно, иначе он не сможет противостоять эльфу.

– Ты знаешь, кто ты такой, наследник? – эльф продолжал тыкать ему каблуком между ребер и выводить кинжалом странные узоры, нарушая его сознание и порождая сдавленные крики. – Ты лишь жалкий потомок тех «великих», что жили здесь до меня. И знаешь, что я с ними сделал? Убил! Убил каждого, кто встал на моем пути. Я убил их, сбросил их тела в жалкую выгребную яму догнивать оставшиеся дни их жизни рядом с дерьмом и отбросами! Я убил их и забрал их магию, я подарил людям бессмертие, я сам стал бессмертным! Да представляешь ли ты, какой силой я обладаю? Ты, ущербное дефектное звено в их роде?! – он положил подошву сапога на его голову и надавил так сильно, что хрящ в его носе хрустнул и сломался, а из ноздрей ручьями полилась кровь. – А знаешь ли ты, почему я их убил, а? Потому что они оказались слабыми, такими же слабыми и жалкими, как ты сейчас! Они, дюжина сильнейших демонов, проиграли в битве против одного! Он их уничтожил, а что сделали они? Сбежали! Сбежали как последние сучки, струсив, с единственным желанием отыграться на нас – на всех нас. На людях, на эльфах, на гномах… – его голос оборвался на высокой ноте, и ему потребовалось время, чтобы отдышаться. – Они действовали исподтишка, сначала понемногу подбивая этих безмозглых тупых людей возжелать мастерство гномов, а затем спровоцировали неравную войну, в которой гнусное приземленное человечество одержало верх над одной из древнейших рас мира. Когда гномов почти не стало, они принялись за эльфов, за нас! Нас тогда называли ольховниками, по цвету наших глаз и одежд, и снова люди стали нам завидовать, прознав, что все мы впитали в себя частичку магии. Они боялись нас, думали, что мы такие же жестокие и властолюбивые, как они. И снова эта дюжина трусов вмешалась в историю, действуя из тени. Они нашептывали королям свои идеи и, в конце концов, начали новую войну, в которой человек снова одержал верх, поддерживаемый своими мнимыми идеалами и другим откровенным бредом! – снова пинок в живот. – Нас истребили, нас осталась лишь горстка: я и еще пятеро. Среди выживших была и моя жена. И знаешь, что сделали твои так называемые предки? Убили! Убили! Убили! – с каждым яростным словом он словно ставил точку ударами и магическими мановениями кинжала. – Они пришли, только теперь уже лично. На моих глаза они отрезали мечом голову моей жене, а она была беременна. Беременна, ты слышал, ублюдок?!

Он судорожно вдохнул, пытаясь унять внезапно проступившие слезы (если бы Безымянный мог сейчас чему-то удивиться, то только этому), и отошел назад, снова скрывшись во тьме. Его голос стал звучать отстраненно и эхом отражался от стен, придавая его речи нотку потустороннего.

– Они сказали, что это урок ему – тому, кто встал на нашу защиту. Они сказали, что теперь я один и умру тоже в одиночестве, что меня никто не примет. И они были правы. Эти поганые тупые людишки убили бы меня на месте и попытались бы продать мою голову подороже, а остатки гномьего рода совсем обезумели и навряд ли могли бы считаться разумными. Я поклялся отомстить, а я всегда держу свое слово. Я искал их большую часть своей жизни, облазил все пещеры, о которых только знал, и все закоулки, о которых раньше даже представления не имел, но ничего. И только тогда я подумал, а что если эти мерзкие гнусные трусы, убивающие беременных женщин, сбежали в другой мир? Я отыскал заклинание, но цена за него была непомерно высока: я оказался на грани жизни и смерти. Я нашел их, но что я увидел? Они заперлись в своем дворце и пытались управлять королевством! Они управляли теми, которых хотели полностью уничтожить. И тогда я понял, что тут что-то не так. Может, перейдя границу миров, они тоже заплатили чем-то ценным? Чем-то, что мешало им просто поработить весь мир? Я оказался прав. Я направил против них народ, и те повелись так легко, что мне даже стало как-то жалко. Так просто! Но я хотел увидеть их смерть и увидел. Увидел, как их искалеченные тела летят вниз с внешней стены, утопая в отбросах. Я чувствовал, что начинаю умирать, да и я обещал людям бессмертия. Тогда я нашел здесь вот это…

Он протянул указательный палец куда-то вбок, и в той стороне вспыхнул огромный хрустальный шар на железной треноге, внутри которого клубился розоватый туман, в котором временами вспыхивали голубоватые молнии.

– Они копили магию, потому что у них самих ее почти не осталось. Сначала война, затем еще и еще, а потом и переход через границу миров. Они просто не способны были действовать и предпочли затаиться, не ослабляя хватки на шее человечества. Они копили магию в надежде вновь вернуть себе свое величие и захватить весь мир, но у них ничего не вышло! Ха! Я легко обставил их, обвел вокруг пальца, и они проиграли! Я подумал, а почему бы и нет? Я использовал их запасы магии, чтобы вернуть себе жизнь и волшебные чары, а затем просто заставил время течь намного дольше, тем самым обеспечив всем бессмертие. И разве мое правление не стоит того? Почему тогда они все возмущаются? Они получили то, чего хотели, разве этого мало?

Во тьме послышались легкие шаги, и свет, шедший от хрустального шара, осветил темный силуэт эльфа, который положил на него свою руку.

– Ну, а потом представляешь ли ты мою радость, когда я нашел тебя в том месте, которое сейчас эти идиоты называют Кровавым Храмом? – он хищно хохотнул. – Воистину прекрасное зрелище, наследник, а сколько крови! Кто же мог знать, что вы способны на подобное искусство? Я сразу разглядел в тебе страсть к убийствам, пытался наставить тебя на путь истинный, сделать из врага ближайшего друга, но ты струсил, как струсили и твои предки. Ты укрылся в шабаше под присмотром ведьм и носа за его пределы не показывал. Мне стоило огромных усилий добиться с тобой двух-трех разговоров, вновь перейдя сквозь границы миров, и я понял, что ты сам себе безразличен. Тебе не важно, умрешь ты или нет, тебе просто наплевать. Но что касается других – вот в чем твоя глупость. Я узнал, что Альма – эта старая шлюха – приходится тебе матерью и выставил все так, будто ей грозит беда, и ты сразу же кинулся ей на помощь. Какое благородство для вшивого демона!

Безымянный слушал его, но не понимал. Он не помнил своей прошлой жизни и не хотел ее помнить, а тупая боль в голове, которая буквально лишала его зрения, только помогала ему забыться, отстраниться от самого себя, ограждая от плохих воспоминаний.

– Ты использовал свою силу, и чем чаще ты это делал, тем большую власть я над тобой получал. Еще бы чуть-чуть, и ты бы полностью оказался в моих руках, но тут вмешалась эта девчонка, – эльф с омерзением сплюнул. – И ты повелся на нее ка какой-то четырнадцатилетний подросток! А следовало бы сначала узнать самого себя. Признайся, когда ты понял, что у вас все равно нет будущего? Когда составил план своей смерти, когда подговорил того горделивого рыцаря пристрелить тебя в спину, зачаровав его арбалет? – он выдержал паузу. – Хотя, я так думаю, сейчас ты все равно ничего не скажешь. Ты больше не наследник, ты – раб, мой раб. Ты нарушил непреложный закон, нарушил мой приказ, и ты поплатишься, я даю тебе слово.

Он сделал паузу, переводя дух и обдумывая свои слова.

– О, нет, тебя я мучить больше не собираюсь, по крайней мере, не сейчас. Ты сам обеспечишь мне такое наслаждение. Помнишь, я говорил тебе, что есть участь хуже смерти? Сейчас ты узнаешь об одной из них на примере одной нам известной молодой особы…

Через силу Безымянный поднял голову. Его тело тряслось от натуги, разум накалялся. Он нашарил глазами впотьмах подсвеченный силуэт эльфа и проследил за его взглядом, едва видя сквозь льющийся со лба пот.

Фиолетовый свет стал ярче, он быстро разгорался, особенно в той области, где раньше на мраморном помосте, к которому шла широкая лестница, стояли двенадцать тронов. Теперь там светилась большая темно-синяя пентаграмма, очерченная идеально ровным кругом с рогатыми переливающимися рунами, а прямо в центре, словно распятая на кресте, лежала…

– Денна?..

***

– Помнишь, ты как-то сказал мне, что больше всего тебя пугает пустота внутри? – хихикнул эльф. – Ты думал, я тебя не слушаю? Нет, я слышал все, каждое слово, произнесенное тобой в беспамятстве, и я все запоминал. Ты пуст, наследник, ты как обыкновенная оболочка без духа, способная только поглощать чужие эмоции и отражать их. Ты – паразит, и ты тянешься к другим, тянешься к свету подобно неокрепшему деревцу, но сам ты – тьма. Разве мало людей погибло по твоей вине? Разве мало крови ты пролил? Я приказал тебе убить ее на месте, лишая страданий, но ты ослушался! – прорычал он. – И теперь ты будешь смотреть на ее мучения.

Раздался громкий щелчок, в его ошейнике тихо сработал механизм, и две тонкие короткие вилки с двумя зубьями вышли из его двух сторон, врезаясь одна в шею, а другая в основание ключиц. Вскрикнув, Безымянный вынужден был поднять голову, и его глаза сами собой натолкнулись на Денну, которая лежала там, на холодном полу посреди странной пентаграммы, из линий которой лился лазоревый свет, с завязанными глазами и тихо стонала, стараясь прийти в себя.

«Нет! – хотел закричать ей он. – Не просыпайся, Денна, нет!» – но из-за странного устройства с зубьями не смог раскрыть и рта.

Преодолевая изничтожающую боль в голове, он приподнялся и вытянул правую руку вперед, чтобы подползти к девушке ближе, но рука застыла в воздухе и выгнулась под неправильным углом. Хрустнула кость, на пол хлынул фонтан крови, но Безымянный даже не вскрикнул, только стиснул зубы так, что те стали крошиться, и сдавленно захрипел, опасаясь из-за зубьев вилок повредить горло.

Эльф угрожающе качнул кинжалом на цепи.

– Ты будешь смотреть, я сказал! – прошипел он. – Как я смотрел, как твои предки убивали мою жену и моего ребенка, ты будешь смотреть, как мучается та, ради которой ты меня предал! Скажи мне, что она тебе пообещала? Себя? Ха, не поверю! Ты не такой дурак, ты еще хуже. Наверное, повелся на ее милое личико и невинный взгляд? Ну, что ж, это твой выбор. А это мой…

– Она тут не причем, – через силу просипел Безымянный, едва поднимая голову. – Я виновен, меня и наказывай.

– Нет-нет, так не интересно. Моя семья тоже не была ни в чем виновата, но твои предки уничтожили и ее!

– Я даже не знаю, про что ты, – дернул он головой, смахивая с глаз пот и остатки тины. – Я не помню, кем я был, не знаю, кто я сейчас, так чего же ты добиваешься? Хочешь кому-то отомстить? Не выйдет, потому что я никакой не наследник, и обо мне после смерти никто и не вспомнит, у меня никого нет. Мстить некому!