Текст книги "Третьи лица (СИ)"

Автор книги: Джал Халгаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 6. ТРОПЫ РАСХОДЯТСЯ

Часть 1

Она открыла глаза, едва не свалившись с седла, и с проклятьями пробормотала под нос парочку тонизирующих заклинаний, чтобы такое вновь не повторилось. Вот было бы смеху, если бы она с размаху шлепнулась сейчас в первую же лужу!

Девушка тихо вздохнула и поправила капюшон, потуже надвинув его на лицо: мало ли, может, кто ее узнает, а спасаться от назойливых старикашек с радикулитом и сельских мужичков с посаженной печенью ей сейчас хотелось меньше всего. Что она им, благотворительный фонд, что ли?

Она сплюнула и покосилась на седельный мешок, порядком прохудившийся за последние несколько недель. Когда она в последний раз останавливалась на нормальном постоялом дворе, а не лазила ночами по пещерам, набитым летучими мышами и навозом? Уже и не вспомнить, но явно давно.

Почувствовав, как магия, наконец, вступает в силу, девушка размяла спину, прогнувшись назад, и коротко зевнула, потирая уставшие глаза закоченевшими от мороза перчатками.

Она подняла голову вверх, наблюдая, как маленькие фигурные хлопья снежинок мягко опускаются на ее лицо, оставляя после себя капли пресной влаги, походящие на такие огромные девичьи слезы. Девушка молча их смахнула и фыркнула. В последний раз она плакала целых пять лет назад, когда они…

Она стиснула зубы. Когда они с Джерардом хоронили Тома.

Вздрогнув от неприятных воспоминаний, она запахнулась в свой плащ из овчины и стиснула зубы.

«Не думай об этом, – говорила она себе. – Пройдет время, и все забудется»

Но ничего не забывалось, и ее сердце каждый вечер болело все сильнее, словно то подлое, гнусное убийство произошло только вчера. А его бледное как тень лицо, с которого медленно сползает улыбка, снилось ей как минимум раз в неделю, словно его обладатель нарочно бередит старую рану, боясь, что о нем позабудут.

Девушка запустила руку в один из небольших мешочков, привязанных к передней луке седла, и выудила из общей кучи один маленький пухлый пузырек с темно-коричневой пробкой, на которой маленькими буквами были нацарапаны слова Первого – или же Древнего, кому как нравится – языка, понятные только ведьмам да горстке лучших магов.

На этот раз надпись гласила: «Grrivdaheel», что означало «Дохлый гном», ну, или по-простому – «успокоительное».

Откупорив пузырек, она приняла вязкую коричневую жидкость ровно три раза: через три и восемь секунд соответственно. Точность в таком вопросе – первое дело. Если ошибешься хоть на секунду, то в лучшем случае навсегда покроешься гнойниками с ног до головы, а в худшем… о худшем лучше не говорить даже на пустой желудок.

Покончив с этим, девушка взвесила в руке оставшуюся жижу и кинула пузырек обратно в мешочек, крепко завязав горловину, чтобы содержимое ненароком не разбилось. Еще бы, сорок дней насмарку!

Девушка пришпорила лошадь и заставила ее перейти с обычного шага на легкую рысь. Как ей осточертело валандаться по этому засра… проклятому тракту! Когда ей уже попадется нормальный город с нормальной гостиницей, а не курятником, снизу доверху покрытым кусачими клопами?!

Ближе к вечеру, когда уже начало смеркаться, а снег, наконец, прекратил свой десятидневный забег, навалив кучу сугробов и подморозив пару сотен речушек и озер, вдалеке завиднелись темные силуэты деревянных домов, от которых к небу шел сероватый и почти прозрачный печной дым. Тогда-то в ее сторону и завеяло аппетитным ароматом свежеиспеченных ватрушек и ядреным запахом традиционного Вессексого борща.

Девушка сглотнула образовавшуюся с голодухи слюну и облизнула засохшие губы. Живот громко заурчал, а сама она и думать обо всем перестала, кроме как об огромном куске кабаньего окорока, сочащегося топленым жиром, и пышущих жаром пирогов с мясом.

Она тряхнула головой и заставила себя успокоиться. Во-первых, на ночь незваных гостей никто в дом не пускает и бесплатно не кормит. Во-вторых, так как денег у нее все равно нет, то напрашиваться на постоялый двор бесполезно, а идти в трактир (упиться вусмерть и заснуть – тоже вариант!) уж тем более – примут за обыкновенную продажную бабу (конечно, потом больно станет не ей, а им, но шума поднимется много). В-третьих, после трех залпом выпитых ей эликсиров есть все равно категорически противопоказано, так что придется перебиваться ключевой водой на дне железной фляги да несколькими пожухлыми стебельками нейтральной сароники – отвратной магической травы, которая растет только ночью и только на кладбищах и братских могилах, причем исключительно свежих.

Неожиданно вдалеке, за деревенским холмом, с которого на нее горделиво смотрела чугунная статуя какого-то петуха-переростка, протяжно и надрывно завыл волк. Причем выл он так тоскливо, что даже у нее в душе защемило от безысходности, а мир вокруг на несколько секунд даже сделался каким-то серым и мрачным. М-да, пора заканчивать с этими волшебными пилюлями…

Доехав до границы, она взглянула на большой деревянный столб, вкопанный в землю почти на треть, и резко потянула поводья на себя, заставляя лошадь остановиться. Обычный человек в таких каракулях и слова разобрать бы не смог, особенно в такой кромешной темноте, но ей понадобилось всего лишь от силы секунд десять, чтобы до нее дошел весь смысл обращения:

«Деревня дУбки. Тьребуца валшебник дьля ызгания вомпэра-оборотня. Аплата па результату»

Она хмыкнула. Ага, а как же, по результату – сначала дождутся, пока «вомпэра» убьют, а потом прогонят из села поганой метлой. Еще не известно, настоящий это кровосос или выдумки белой горячки. Тем более, оборотень. Ха!

Она коснулась своего кошеля, висящего на поясе, и тяжко вздохнула. Монеты две-три, не больше. Даже на кружку кваса не потянет. А может, подзаработать на этом «вомпэре», а если чего, припугнуть их, чтобы не скупились? Да нет, они все равно с ведьмой работать не станут. Предрассудки, они и в Калачме предрассудки. Мужчины, почему-то, внушают им больше доверия, чем женщины, хотя в магическом плане самые лучшие – ведьмы, а не вороватые маги, но разве ж им докажешь?

Подавив зевок, она тихо чертыхнулась. Да, на одном волшебстве далеко не уедешь, ей нужна горячая пища и уютная постель дней так на пять, не меньше, пока не восстановятся магические запасы. И, желательно, мужчина…

Что касается последних, то тут у нее проблем никогда не возникало. Они бегали за ней как послушные собачонки, капая слюнями на ее тело и чуть ли не виляя хвостом, вот только никто своей задачи так и не выполнил – память о Томе никуда не ушла. Да и вообще, что это за проклятье такое, любовь?! Кто ее, мать вашу, придумал?

Девушка ловко спрыгнула с кобылы, перекинула через ее голову поводья и легонько потрепала по длинной чесаной гриве.

– Ну-ну, Искорка, – похлопала она ее по шее, ощущая, как тяжело дышит лошадь. – Еще чуть-чуть, я тебе обещаю. Только посмотрим, где мы сейчас…

Она вытянула из нагрудного кармана порядком потрепанную карту, сплошь покрытую жирными отпечатками и грязными разводами, и одной рукой ее развернула, второй придерживая Искорку.

Привычно пробежавшись по узорам и названиям, ее взгляд на несколько секунд остановился на расплывшейся и засохшей капле крови, которая все никак не хотела сходить и держалась чуть правее кружка под названием «Осскирк». Вздохнув, она посмотрела севернее, почти в самый конец Империи.

– Так-так. Ага, вот!

Деревушка, в которую она только что попала, находилась рядом с древним – а ныне полуразвалившимся – замком с заковыристым названием Комплортиан-де-Наордкрост на самой границе Девинга – королевства по соседству с Шайром, родиной Джерарда. В последнюю она-то и направлялась. Вот только по своему ли желанию? Нет. Она вообще не хотела видеть никого, кто бы связывал ее с прошлым. Теперь она – ведьма-одиночка, причем полная.

Скользнув руками по теплому платью, она привычно провела пальцами по очертаниям шрама, едва чувствующимися под одеждой, и быстрым шагом двинулась вперед, пытаясь глазами отыскать ближайший постоялый двор.

Вот и он!

Она уже хотела снова залезть на кобылку, но тут ее вдруг громко окликнули.

– Госпожа ведьма! Госпожа ведьма! – внезапно заорал кто-то под ухом, громыхая тяжелыми сапогами.

Она сжалась и приготовилась дать отпор, но нападения не последовало. Выпрямившись, она повернулась на каблуках и чуть ли лоб в лоб не столкнулась с низеньким рыжим пареньком, одетым в заячий тулупчик, явно доставшийся ему от рослых старших братьев или отца.

Пацанчик шмыгнул носом, протирая пальцем верхнюю губу, поросшую редкими светлыми усиками, и снова заорал:

– Госпожа ведьма!

– Тише ты, – шикнула на него девушка, проверяя, никто ли их не слышит. – Чего ты орешь? За сдачу ведьм больше золота не дают.

– Так это, – он кашлянул и замялся, – я не вас сдавать, госпожа ведьма. Я это, по поручению…

– Не священника случайно? – недоверчиво спросила девушка, вспоминая прошлогодний случай. – Если да, то я, пожалуй, откажусь.

– Что? – глаза парня превратились в миниатюрные блюдца. – Нет-нет, я по поручению Вол… то есть господина Дориева.

– Не знаю такого, – она запрыгнула на Искорку и легонько пнула ее в бока, заставляя идти шагом.

Пацанчик оказался настырным, и ответ его не смутил. Он все дальше продолжал семенить за ней, что-то бормоча под нос, а затем сказал:

– Госпожа ведьма, вам заплатят! Много, много денег! – и он широко расставил руки, на глаз прикидывая сумму (получилось ну очень, очень приблизительно!).

Девушка попыталась сделать вид, что не заинтересовалась, хотя перспектива денег, пусть и ложная, ее прельстила.

– Случаем, не про то ли объявление ты говоришь?

– Да, – рьяно закивал тот. – Господин Дориев пообещал хорошую плату за убитого кровососа. Так вы согласны, госпожа ведьма?

– А что, самим никак?

– Никак, госпожа ведьма! Уж много пытались, да все без толку. Никто еще не вернулся. Поэтому, собсна, мой хозяин и послал меня на поиски, а тут вы!

Она несколько секунд помолчала.

– Почему же твой господин сам со мной не поговорит?

Парень скривился.

– Господин Дориев придерживается церкви, а наш местный поп напрочь запретил ему использовать магию, так-то! Потому, госпожа ведьма, он сам и не выходит, боится. И брезгует. А может, сразу, аванс, так сказать? – он протянул ей небольшой коричневый мешочек, внутри которого радостно позвякивали монеты.

Девушка без слов приняла кожаный кошель и взвесила его в руке, мысленно удивляясь. Неужели такая напасть, раз они готовы ей столько денег отвалить, лишь бы избавиться от этого загадочного «вомпэра»? А что, может, и прокатит? Даже если оборотень не настоящий, то эти деньги она все равно заберет – аванс есть аванс.

– Так что, госпожа ведьма? По рукам, так сказать?

– По рукам, – кивнула она и подозрительно на него покосилась. – Откуда же ты узнал, что я ведьма? И не пытайся отговориться, я ведь все равно узнаю.

Паренек зарделся и через силу улыбнулся.

– А, – девушка хмыкнула. – Истинное зрение? А поп ваш знает?

Судя по его нахальной улыбочке – нет.

– Ладно. Рассказывай, что у вас за вампир-оборотень такой. Уверены, что не какие-то сказки старых бабушек, которым силы девать некуда? – она остановила кобылу, чтобы дать ему передохнуть.

Выдохнув, паренек вытер со лба пот и отрицательно покачал головой.

– Сам видел! Глазищи – во, – он сложил руками два больших круга. – Красные, да еще и светятся. Я тогда мимо леса проходил, а он глянет – я чуть не усра… – он многозначительно кашлянул в кулак, покрываясь красными пятнами. – На волка похож, в общем. Вот только, я так думаю, волки-то кровь не высасывают, они целиком жрут.

– И то правда. Сколько жертв?

– Было девять. Но одного мы за сеновалом нашли, так что восемь, так-то. Все бледные, как вошь, и мертвые, мертвее некуда! – он вздрогнул от страха. – Кожа твердая, вот только крови совсем нет, словно насосом каким выкачали. Мы сначала думали, обманывает кто, страху нагоняет, вот только всех их мы в лесу нашли, у пещер…

– Каких? Случаем, не Троквинских?

– У них самых! Во-во. После третьего трупа мы того, проведать решили, внутрь зашли, а там все факелы-то и стухли, в кромешной тьме назад шли. Я глядь по сторонам, а там человек, на двух ногах, то исть! Баба, кажись, но я ничего не разглядел, только ауру магическую заметил, да и все.

– Вот вы и подумали, что оборотень, – закончила за него девушка. – А раз кровь пьет, то вампир. Так?

– Все так, госпожа ведьма, – кивнул паренек, тихо сглотнув. – Кто за оборотнем-то пошел, еще никто не вернулся. Вот господин Дориев и решил ведьму-то нанять иль ведьмака какого. И по-тихому, чтобы поп-то не прознал.

– Умно.

Она задумалась. В вампира еще можно поверить, но чтобы еще и оборотня? Таких она в своей жизни никогда не встречала, да и не слышала.

Ведьма вздохнула. Ладно, разберемся.

– Можешь идти. И передай хозяину, что к утру все будет сделано.

– Как к утру? – удивился паренек. – Вы что ж это, ночью собираетесь в дебри лезть, госпожа ведьма?!

– Именно. О, не надо лишних слов, – она заставила Искорку перейти на рысь и свернула в сторону леса.

«Еще чуть-чуть, – мысленно сказала она лошади. – И мы с тобой обе хорошенько отдохнем!»

***

Свежий снег мерно скрипел под копытами истощенной кобылки и заставлял ее петлять, чтобы не соскользнуть с дороги, но девушка упорно подгоняла ее вперед, все глубже углубляясь в лесную чащу, из которой едва выбралась пару часов назад.

Троквинские пещеры – огромный подземный комплекс, вырытый уже сотни – если не тысячи – лет назад тогда еще существовавшими гномами для поставки их свежего оружия из лавовых кузен на абсолютно все воинские стоянки к северу от Осскирка, который считался границей между двумя частями великой Империи. Теперь же эти пещеры оказались заброшены, но о них вовсе никто не забыл. Разные посягали на целостность гномских сокровищниц, закопанных где-то в этом лабиринте, но никто еще не возвращался. Некоторые погибали от голода, не сумев найти выход, а другие же… ну, о других лучше и вовсе не вспоминать. Пару же сотен лет назад пещеры облюбовали разбойники и разные ночные хищники: первые рисковали собственными шкурами ради сохранения награбленного, вторые же успешно питались первыми.

Но у Троквина, тогдашнего гномского короля и основателя комплекса, был не один секрет. Поговаривают, что где-то там, под толщей земли и камня, алчный король спрятал главное свое сокровище – бесценный камень Амнел, усиливающий любую магию в десятки раз. Он пропал еще в последние годы его правления перед битвой с людьми, после которой весь их род был стерт из истории. Поэтому-то с недавних пор туда повадились и ведьмы, однако успеха не достигли. Вот только они, владеющие магией, конечно, зашли дальше обычных кладоискателей и разбойников и пробудили некую силу, которая стала привлекать разных потусторонних тварей вроде перевертышей, нетопырей, гаэлдвингов и прочей мелкой шушеры. Люди пытались эти дыры законопатить, чтобы обезопасить себе жизнь, но Троквинские пещеры всегда оставались открытыми – так много они имели подземных ходов.

О пещерах этих она услышала еще в детстве, от мамы, но они никогда ее особо не интересовали. Зачем иметь больше, чем у тебя есть, если и своих сил вполне достаточно?

Девушка зажгла над собой серебристый шарик, освещающий ночной путь, и передернулась, когда свет вдруг стал слепить ей глаза. Замешкавшись, она сложила пальцы вместе и заставила миниатюрную звездочку убавить яркость.

Она задумалась, нахмурив брови. В последнее время с ней творилось что-то странное: она перестала нуждаться в постоянном присутствии рядом костей (минус полового созревания), да и на восстановление сил времени теперь требовалось гораздо, гораздо меньше. Что это? Просто взросление, или нечто вдруг начало на нее влиять?

В конечном счете устав от постоянных раздумий, она тряхнула головой и просто стала вглядываться в полутьму зимней ночи, оставив все сложные вопросы на потом.

***

– Так, приехали, – пробормотала она, останавливая Искорку. – Ну, вот и все, можешь пока отдохнуть пару минут, красавица.

Девушка слезла с седла и привязала кобылу к ветке старого темного дерева. Она склонилась над землей и тихо пропела несколько строчек заклинания, выставив перед собой руки и направив их ладонями вниз, и через несколько мгновений перед ней появилась большая прозрачная миска из чистого льда, доверху наполненная талой водой. Прохрипев, кобылка склонила голову и жадно начала ее хлебать, чавкая губами.

– Прости, ничего другого наколдовать не могу.

И это было правдой. Вода и лед появились из снега, а зимой здесь редко найдешь подходящую для корма траву.

– Ну, пожелай мне удачи, – она похлопала лошадь по крупу и направилась вперед, высоко поднимая ноги, чтобы не увязнуть в низких сугробах.

Метров через двадцать-тридцать, когда луна уже окончательно взяла верх над небом, а звезды безмолвно взирали на нее сквозь облака, девушка убрала мешавшую ей еловую ветку рукой и огляделась.

Прямо перед ней, присыпанная малой порцией снега, виднелась большая круглая дыра в каменистом холме, снизу забитая продолговатой галькой. Дыра была диаметром с обычную дверь и со стороны выглядела как намалеванный черной краской на стене овал, слегка сероватый от пыли, но она-то знала, что внешность обманчива. Порой гномы любили подшучивать подобным способом над людьми: они подделывали свои ходы и хохотали, наблюдая, как люди безрезультатно пытаются пробиться внутрь. Однако первых на земле уже не осталось – спасибо всем известной личности, – так что и шутить некому. Мастерство же гномов надолго пережило их всех: у Троквинских пещер вход никогда не является выходом, так что составлять карту, оставлять метки или тащить за собой нить просто бесполезно, надо лишь довериться или сердцу, или носу (где вони меньше – туда и иди).

Она вытащила из-за пазухи треугольный и слегка кривоватый клинок с металлической рукоятью, обтянутой нешироким черным шнуром, и перекинула его в правую руку, по привычке проверяя балансировку. Затем она оторвала от ближайшего дерева самую прочную и сухую ветку, обмотала ее конец тряпкой и хорошенько закрепила: факел, в отличие от заклинаний, сил не отнимает, и это огромный плюс.

Проверив на себе прочность щитов, девушка сплюнула и уверенно двинулась внутрь.

– Ну, сейчас глянем, что тут за оборотень.

Единожды вспыхнув во тьме, факел больше не потухал. Мягкие и теплые язычки пламени бросали играющие блики на прохладные камни, покрытые слоем прозрачной влаги. Капли, слетавшие с концов длинных конусообразных сталактитов, гулко стучали по дну пещеры, и это здесь был единственный громкий звук, но и он со временем стал раздражать и давить на мозги, заставляя злиться и суетиться.

Покрепче перехватив рукоять ножа, она беззвучно ступала по камням, успешно скрывая эхо своего движения простенькой магией третьего разряда.

Внешне пещера ничем не отличалась от обычной: растущие сверху сталактиты и нижние сталагмиты образовывали у входа нечто вроде страшной зубастой пасти; на полу виднелись зеркальные лужи, в которых играли блики факела. Стены же, закругленные и скользкие, с каждым шагом то расходились, так что в туннеле могло поместиться человек пять, то опять сужались, и одна она едва двигалась вперед боком, от чего свет факела заглушал видимость.

Продолжалось это всего от силы минут девять-десять, но ей показалось, будто прошла целая вечность. Спина зудела от натуги, шея болела, а ноги, обутые в, казалось бы, удобные сапоги уже успели сбиться в кровь. Все тело ныло, кости готовы были рассыпаться от холода и сырости, а туннель все не кончался. Наконец, она вышла к развилке и остановилась, прикрыв глаза.

Глубоко вдохнув воздух, она нащупала в воздухе слабый волчий – вовсе не оборотничий – дух и уверенно свернула направо, следя за шероховатым полом, покрытым острыми твердыми кочками, лишь бы не пропустить следов.

Внешне оборотни мало чем отличались от обычных волков, разве что способностью менять ипостаси, как перчатки, кроме, естественно, полнолуния. Они не ходили на двух лапах, грызли людей только по острой необходимости, а серебра боялись только в виде мечей или ножей – того, чем можно легко убить или ранить. Даже семьи у оборотней тоже были, преимущественно, оборотничие. Не раз история выдвигала вперед героев войн и сражений, среди которых имелись и врожденные, и приобретенные (опасен только укус именно в полнолуние) оборотни, но, как и ведьмам, житья им все равно не давали. Другое дело – волколаки, те вообще не гнушались любой пищей, начиная обыкновенной травой и заканчивая сочной человечиной. И на задних лапах волколаки тоже ходили, но нечасто, скорее из необходимости. Так же редко они выпивали из жертвы одну лишь кровь, оставляя труп более-менее целым.

И вот сейчас. Оборотень или волколак? Первый не может скрывать свой запах, поэтому сразу же отпадает, а второй… Рыжий парень сказал ей, что видел здесь какую-то бабу, но женщин-волколаков не бывает и быть не может. Почему? А шут их знает!

Задумавшись, девушка едва не пропустила вспышки движения на очередной развилке в третьем туннеле справа. Нечто большое, размером с теленка, бесшумно проскользнуло между наростами кристаллов и скрылось в тени.

Она остановилась и вытянула руку с факелом перед собой, наблюдая за вспышками огня, отражавшимися в гранях темно-синих кристаллов. Словив нужное отражение, она тихо прошептала заклинание и сконцентрировалась, оглядывая в прозрачной поверхности очертания того блока пещер, но существо не пожелало показаться.

– Что ж, значит, я иду за тобой, – заключила она и приготовила нож.

Сердце билось размеренно, почти не впадая в панику, а дыхание не прерывалось. Девушка шла спокойно, слегка спотыкаясь на нижних наростах и призывая себя и дальше находиться в полном покое. Одна ошибка может стоить ей жизни.

Конечно, подобная работенка уже пришлась ей по нраву и стала чем-то обычным, однако все же нельзя расслабляться: никто не знает, какая тварь может поджидать тебя за углом, натачивая свои острые когти, чтобы вонзить их в живую плоть.

Выйдя на открытую территорию, в центре которой внезапно возникло широкое, но неглубокое подземное озерцо, она заставила язычок пламени отсоединиться от факела и подлететь к потолку. Тот немедля выполнил приказ и разгорелся, освещая новый отсек гномских пещер.

Она огляделась. Судя по наскальным рисункам, украшавшим и потолки, и стены, здесь у гномов и была стоянка, где они складывали новые партии оружия на заказ. Небрежно выцарапанные тесаком, рисунки больше напоминали каракули малолетнего ребенка, но через раз в них угадывались руны Первого языка и наброски карт земель на поверхности.

Подойдя к ближайшей стене, девушка осторожно протянула руку вперед и провела пальцами по холодному камню, нащупывая щербатые извилистые края. Судя по всему, эта руна «Гранд», означавшая путь или цель. Но цель к чему?

Не успела она и подумать об этом, как в противоположном конце пещеры, на другом конце озера кто-то громко клацнул клыками.

Резко обернувшись, она замерла. В полутьме, докуда едва доходил свет огня, вспыхнули два красных глаза, пристально следя за каждым ее движением.

Она сглотнула, стиснула зубы.

Вдох-выдох, вдох-выдох…

Едва успев нашарить сознание существа на ментальной карте – бесполезная штука, – та вновь доказала свою ущербность, развалившись в уме на первой же мысленно посланной волне.

Существо низко зарычало, так что даже стены тихо задрожали, а вода в озерце покрылась разводами. Девушка от неожиданности сделала шаг назад, но вовремя взяла себя в руки.

«Нельзя показывать им свой страх, – говорила она себе. – Они его чуют, но показывать нельзя!»

Пара алых как кровь глаз шелохнулись – зверь стал ближе, но рычать перестал, только безмолвно наблюдал за ее поведением.

Девушка стиснула пальцы на рукоятке клинка и попробовала обездвижить его магией, но неожиданно натолкнулась на что-то призрачное, невидимое даже ведьминскому глазу. Неужели он тоже может использовать простейшую магию? Тогда что, черт возьми, это такое?

«Нет, надо потребовать с этого Дориева двойную плату!»

Еще бы! С оборотнем она разделалась бы еще на подходе, с вампиром пришлось бы повозиться, но его легко поймать на парализующие чары, эта же тварь не поддавалась манипуляциям, да еще и давала магический отпор!

Собравшись с мыслями, она в уме сплела матрицу заклятия и медленно вывела руку вперед, сложив пальцы лодочкой, указывая на хищника.

Она на одном дыхании прокричала несколько слов Первого языка и зажмурилась, ожидая яркой вспышки, но не дождалась.

Эхо ее голоса гулко разнеслось по стенам пещеры, однако ожидаемого результата так и не последовало.

Тварь громко чихнула.

Ведьма недоуменно воззрилась на свою руку, на кончиках пальцев которой потухли белые огоньки, так и не успев разгореться. Да что это такое?!

Красные фонарики медленно, но уверенно двинулись в ее сторону, неумолимо приближаясь. Когтистые лапы царапали по дну озерца, в воздухе запахло мокрой шерстью, а девушка не сдвинулась с места.

– Ладно, – сдалась она, показывая волку зажатый в кулаке нож. Тот опасливо приостановился. – Видишь? Все, его больше нет, – девушка нагнулась, не отпуская факела, и с металлическим скрежетом поставила клинок на каменный пол. – Идет?

Тварь довольно заворчала. Да неужто она и человеческую речь понимает? Даже оборотни, и те слушают лишь внутренний голос да первобытные инстинкты.

Она судорожно перебирала в уме все похожие образы, пытаясь найти средство для победы, но подобных существ ей еще не встречалось. Значит, будем импровизировать.

Сглотнув образовавшуюся слюну, девушка в голове стала прокручивать нити нового заклятья. Со стороны всем могло показаться, что ее вот-вот стошнит, но магия всегда требует платы. Перед глазами замелькали цветастые картинки, она стремительно и – надеюсь – правильно стала накручивать на мысленные шестеренки прозрачные ленты магии, будто бы плетя канву и делая на ней замысловатые узоры. По ее лицу побежали капли пота, жилка на лбу вздулась и стала пульсировать в такт взбесившемуся сердцу, а в низу живота сильно затянуло и треснуло так, словно лопнула струна. Девушка резко выпрямилась и выкрикнула Слово, приготовившись к землетрясению.

По идее это заклинание должно было поднять врага в воздух, сплющить его скалами и для верности забить его легкие водой, однако такого не случилось. Воздух задрожал, зашипел, гул стремительно усиливался, а потом…

Волк чихнул во второй раз и мотнул массивной головой, словно стряхивая муху.

Она застыла с раскрытым ртом не в силах вымолвить ни слова. Невозможно! Даже самая умная тварь не смогла бы противостоять такому заклинанию!

Тем временем разозленный волк, закатывая губы и показывая ей острые желтоватые клыки размером с половину ее пальца, подошел к ней вплотную. Большой седой зверь размером с доброго теленка глядел на нее исподлобья, тихо рыча, и чего-то ждал, будто не решаясь нападать.

К ее удивлению, вблизи его глаза не светились кровью, да и вообще казались ей… безопасными. Волк поджал уши, огрызнулся. Нечто вдруг заставило ее вытянуть руку перед собой и осторожно положить ладонь на лоб грозному зверю.

Она зажмурилась, приготовившись к резкой боли, но ее не последовало. Волк, навострив уши, наклонил голову вбок и тихо заскулил, бросая тоскливые взгляды на туннель позади. Фыркнув, он сбросил ее руку и отошел назад шага на два-три, зазывая ее за собой.

– Хочешь мне что-то показать? – не веря в происходящее, спросила она.

Волк осмысленно кивнул и повернулся к ней спиной, семеня в сторону туннеля. Вздохнув, она недоверчиво сделала шаг вперед и задумалась. Какого черта она творит? Это на все сто ловушка, в конце которой ее точно ожидает смерть, но разве у нее есть выбор? Смог бы волк убить ее здесь, убил бы.

Вздохнув, она двинулась следом.

***

– Ай, чтоб тебя! – вскрикнула она, ударившись лбом о незаметный кристаллический нарост, который вдруг треснул и с размаху свалился ей на большой палец.

Волк тихо фыркнул, мотнув мордой, будто бы смеясь над ее неловкостью. Девушка скривила губы, но предпочла промолчать и двинулась дальше, прокручивая в голове сценарии побега. Есть ли у нее шанс выиграть? Нет, если уж она хочет выполнить свое задание и получить деньги, то надо дойти до конца. Стопроцентно этим волком кто-то управляет, но кто? Кто сможет отразить заклинание средней руки могущественной – а за последние пять лет скитаний и самозащиты она, несомненно, стала таковой – ведьмы?

Девушка украдкой коснулась пальцами маленького браслета на руке с человеческими костями, вбирая из них силу. Кости – великолепный ведьминский инструмент. Когда умирает человек, связанный с магией, его сила остается жить на земле в первозданном источнике, а кости являются ключом к нему. Чем сильнее жертва, тем больше магии ты можешь получить от его костей, важно только сдерживаться. Если ты возьмешь лишь часть, то она восстановится за неделю или две, но если сразу поглотишь все, то тебя либо сожжет изнутри, либо кость просто расплавится, унося с собой весь свой опыт и бесценный запас чар.

Пока на ее руке висели только четыре кости: две фаланги больших пальцев пары ведьм, которые хотели ее убить, частица берцовой кости торва – твари, владеющей базовыми знаниями и огромной чародейской мощью, – и край ребра… Тома.

Коснувшись последней кости, она стиснула зубы и глубоко вдохнула, стараясь не лишиться рассудка от хлынувшего в нее могущества. Теперь-то она понимала, почему тот старался лишний раз не задействовать чары: от десятой части кружилась голова, от девятой – подкашивались ноги, а пятая заставляла все внутри пылать и обугливаться, сжигая заживо.

Испытывала ли она стыд? Да, все-таки она осквернила труп любимого человека втайне от Джерарда – тот бы ее точно не понял, – но выбора не было. Она осталась одна, ей нужна была защита и хотя бы напоминание. В конце концов, не оставлять же все этой стерве Штригге! Она-то, наверное, каждый день пользовалась костями его безымянного пальца.

Тем более, прикасаясь к щербатым и острым краям костяшки, она испытывала смутное ощущение присутствия Тома, такое теплое, нежное и сильное, и переставала бояться. Глупо? Может быть, ведь, получается, она пыталась о нем забыть.

Минут через десять бесконечного лазания в потемках (факел от спертого воздуха стал угасать) волк, наконец, вывел ее наружу.

Облегченно вздохнув, девушка размяла спину, отбросила в сугроб обуглившуюся деревяшку и вдохнула разом посвежевший морозный воздух, который хлынул в легкие как сметана на обгоревшую спину. Не прекращая перебирать в руках косточки с браслета, она посмотрела на волка, который обогнул пару сосенок и замер.