Текст книги "Война (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 41 страниц)

Ревик покачал головой, зажмуривая глаза от очередного прилива той невыносимой боли.

– Нет, – сказал он. – Нет, это не уловка. Я уверен, брат.

– Откуда? – спросил Врег. – Откуда ты знаешь?

– Она хочет, чтобы я приехал, – произнёс Ревик, ощущая, как та тошнота усиливается. – Касс. Она почувствовала меня там. Она хочет, чтобы я приехал… она хочет, чтобы я увидел, что она сделала.

Продолжая пристально всматриваться в его лицо, Врег в этот раз лишь кивнул.

Затем он повернулся, обеспокоенно взглянув на Джона.

Он жестом показал Джорагу, чтобы тот и дальше держал Ревика, затем разжал руки и сделал шаг назад. Врег переключился обратно в военный режим, и Ревик невольно испытал облегчение от этого. Он смотрел, как его командир идёт к двери в коридор и открывает её одним быстрым рывком.

Он придержал её открытой и жестом показал остальным выходить перед ним, а сам стал использовать более сложные жесты руками, раздавая приказы, чтобы вытащить их отсюда.

Ревик наблюдал за жестами видящего, но не осмысливал ни один из них. Ощущая на своей руке ладонь Джорага, а с другой стороны – ладонь Иллег, Ревик старался следовать в нужном направлении, не позволяя хромоте замедлить его темп.

Он не заставит их ждать его.

Шагая, он осознал, что дёргает телекинетические структуры над своей головой, подавляя желание накричать на всех них, может, даже пригрозить им чем-нибудь, когда не смог заставить эти структуры работать, извлечь хоть искру в той тьме его сознания.

Вместо этого он попытался снова. И снова.

Он вложил в эти попытки все резервы своего света до последней капли, утратив понимание, где они находились, и может ли он понадобиться им на другой стороне.

Никто его не тревожил.

Наконец, остановившись, Ревик увидел, что Мэйгар пристально смотрит на него, и его карие глаза содержат почти нескрываемое беспокойство и горе. Ревик отвернулся от него, но на лицах всех вокруг него видел то же самое. Он принял на вооружение сочувственные выражения грязных, загнанных лиц. Он пересчитал их, попытался решить, будет ли этого достаточно, и имеет ли это вообще значение.

Восемь разведчиков.

Одиннадцать вместе с ним, Мэйгаром и Джоном.

У Касс будет больше. На её стороне те, кого дал ей Тень. На её стороне Териан, плюс, возможно, Дитрини и те пятеро из канализации. На её стороне сотрудники «Чёрной Стрелы». Скорее всего, у неё также имелись члены сети Салинса и другие беженцы из Лао Ху.

Что бы у них ни имелось, этого будет недостаточно.

Ничего из того, что у них есть, ничего из того, что они могли привести, не будет достаточно.

Ревику было уже всё равно.

Вытолкнув это из головы, он напомнил себе, что это не имело значения. Он уже не мог подходить к этому рассудительно. Он даже и не хотел. Он давно отринул ту бесстрастную логику, за которую умудрялся держаться в канализациях.

Он собирался порвать Касс на куски голыми руками.

Он убьёт любого, кто прикоснулся к его жене – любого, кто помог сделать так, чтобы Элли ощущала те вещи, которые он почувствовал от неё во тьме.

Слыша, как его жена кричит и зовёт его, Ревик прикладывал усилия, чтобы тоже не закричать. Он не мог уловить достаточно деталей, чтобы понять, чего она боится – был лишь её страх. Он не мог видеть, где она находилась. Он лишь знал, что они её сломали.

Они сломали её, бросили во тьме.

Она была потеряна, напугана до безумия, и боялась не только за себя.

Что бы они ни сделали с ней, он собирался вернуть это им в тысячекратном размере.

Он не остановится передохнуть, пока всё это не будет сделано.

Должно быть, в определённый момент он издал какой-то звук, потому что Джораг снова стал гладить его спину сильной ладонью, уже наполовину поддерживая его, а Оли, шагавшая впереди, бросила на него испуганный взгляд поверх автоматической винтовки, болтавшейся за её спиной.

Джон тоже посмотрел на него, но Ревик ничего не мог прочесть на его лице, не мог посмотреть кому-то из них в глаза, пока они нервно косились на него, словно он уже сделался призраком.

Ревик не позволял себе думать о том, что он ощущал от них. Он не позволял себе тратить на них ни капли своего света, хоть они помогали ему, хоть нет. Всё, что у него имелось, он бросал в сторону Элли. Он тянулся к ней всей своей сущностью; пытался дать ей свет, любовь, ободрение, всё, что у него имелось, абсолютно всё, но уже знал, что она этого не почувствует, и этого никогда не будет достаточно.

Она снова закричала, и её мучения переломили его пополам.

Потерянная в темноте.

Она затерялась во тьме.

Ревик едва мог что-либо видеть к тому времени, когда они привели его к одинокому самолёту, стоявшему на взлётно-посадочной полосе. Он понятия не имел, где он находился; не различал вообще ничего, кроме того крика во тьме.

Глава 48
Возвращение домой

Кто-то тряхнул его, возвращая в сознание.

Ревик открыл глаза, и возникло такое ощущение, будто его лицо и челюсти залили цементом.

Над ним нависло другое лицо, глаза слегка светились в тусклом освещении и затмевали всё остальное перед ним. Ревик рванулся быстро, не раздумывая… как животное, вышедшее из ступора, словно его ударили электрическим прутом, а не ласково прикоснулись голой ладонью.

В результате он слишком резко дёрнул больной ногой, ударился ею о подлокотник самолётного кресла и едва не потерял сознание, когда боль зазубренными линиями пронеслась по его свету. Он застонал, тяжело дыша, и поднял взгляд, посмотрев на Джона.

Мужчина выглядел таким бледным и загнанным, каким Ревик никогда его не видел.

– Боги, Ревик. Прости.

Ревик покачал головой, вцепившись в подлокотники и стиснув зубы, дожидаясь, пока боль стихнет. Как только получилось сделать вдох, он заговорил.

– Нет, – сказал он, качая головой. – Всё хорошо. Говори. Где мы?

– Двадцать минут до приземления, – тут же ответил Джон.

Ревик кивнул, чувствуя, как тошнота в его груди усиливается.

Он попросил Врега, чтобы тот его вырубил.

Он знал, что не уснёт, если его не принудят, но в то же время понимал, что его свет даже с посторонней помощью совсем не восстановится, если он не поспит. Он заставил себя пересчитать свои травмы до того, как Врег сделал это. Он также позволил им промыть все раны, дать ему свет и по возможности заштопать его, чтобы он начал оправляться.

Он обнаружил практически то, что и ожидал найти.

Однако встретил и несколько сюрпризов.

Он сломал одну из своих ладоней и даже не заметил этого – наверное, когда Дитрини ударил его связанными руками о стену трубы. Он не ощутил этого, поскольку оковы перекрывали поступление крови, но как только ему вкололи седативное из медицинских запасов на самолёте, Ревик осознал, что едва может пошевелить пальцами, и даже не в состоянии пристегнуть ремень на кресле.

Они наложили повязку и шину, притупив боль до приемлемого уровня. Они промыли раны на его лице, наложили швы на порезы под глазом, над глазом и у линии роста волос. Они перебинтовали его сломанные рёбра и ногу. Они использовали наладонники, чтобы оценить повреждения внутренних органов и проверить наличие внутреннего кровотечения.

Ему чертовски повезло, что не обнаружилось ничего серьёзного; по большей части лишь сильные ушибы, в том числе ушибы почек и печени. Врач сказал, что у него может появиться кровь в моче и стуле, но ему нужно будет сообщить, если боль значительно усилится по сравнению с нынешним уровнем.

Они приложили лёд к его лицу и челюсти – на последней, по показаниям наладонника, была трещина в кости, чего он так или иначе ожидал.

Он потерял несколько зубов; опять-таки, это не стало сюрпризом.

Во время полёта Ревик всё равно ничего не мог делать, кроме как пытаться физически привести себя в норму, и он не хотел видеть сны. Он не хотел ощущать что-либо ещё от Касс, или даже от Элли, пока не сможет увидеть её собственными глазами.

Так что он попросил Врега вырубить его, что мускулистый видящий и сделал, похоже, с облегчением.

– Есть новости? – выдавил Ревик, стараясь прочистить горло. – Балидор?

Джон протянул ему стакан с чем-то.

Ревик не колебался. Он выпил содержимое, закрыв глаза и запрокинув голову. Это оказался бурбон, за что он был безмерно благодарен. Он протянул пустой стакан Джону, кивнув в знак благодарности, а Джон, в свою очередь, всучил ему бутылку воды.

– Это тоже выпей, – посоветовал Джон. – До дна. Ты потерял много крови. Медик добавил туда железо и ещё несколько штуковин.

Ревик кивнул, откручивая крышечку.

Он выпил её почти так же быстро, как и бурбон, слегка задыхаясь под конец. Он сделал это всё без эмоций, словно ухаживал за необходимой машиной. Проведя здоровой рукой по волосам, Ревик бросил пустую бутылку на сиденье рядом с собой, затем щёлкнул пальцами перед Джоном.

– Новости, – повторил он.

Он прищуренным взглядом следил, как Джон налил ещё один стакан бурбона и без единого слова протянул ему. Джон наблюдал, как Ревик выпил содержимое, и только потом заговорил.

– Балидор практически уверен, что Дитрини унёс ноги, – сказал Джон, и его слова звучали как военный доклад – почти так же, как их произносил бы Врег. – Никаких новостей по Фиграну. Или по Тени. Гар и Викрам определили, что трансляция действительно велась из Вашингтона и была прямым эфиром, как и показалось сначала. По словам некоторых контактов Балидора, команда Тени убралась оттуда до того, как ударила волна. Он считает, что они могут опять скрыться, – Джон поколебался. – …Он также считает, что они вряд ли надолго задержатся в Сан-Франциско. Он не нашёл никаких признаков того, что у них там имеется база, плюс город сильно пострадал от землетрясений и как минимум от одного цунами.

Ревик кивнул, допив последний глоток бурбона и протянув Джону стакан. Джон вручил ему очередную бутылку воды. Ревик открутил крышку и заговорил, не поднимая взгляда.

– Что насчёт отеля?

Пока Ревик пил, Джон один раз кивнул в манере видящих.

– Они сумели укрепить поля достаточно, чтобы сохранить структурную целостность здания. Подвал и все подземные уровни затопило, конечно же. Они потеряли большую часть вооружения, и что ещё хуже с их точки зрения, чуть ли не все запасы семян и скоропортящихся продуктов. Они надеются, что после отступления воды можно будет что-нибудь спасти, но они вынуждены готовиться к худшему. Ходят кое-какие разговоры о том, чтобы перевезти всё, но конечно, это займёт время.

Ревик кивнул, услышав лишь половину.

– Потери среди людей? – спросил он.

Джон поколебался, и Ревик поднял взгляд.

Нахмурившись при виде выражения его лица, он пожал одним плечом.

– В каком месте, приятель? Какие цифры? По их оценкам погибло как минимум сто тысяч лишь на одном Манхэттене. Что касается отеля, они подтвердили смерть минимум двенадцати видящих. Может, вдвое больше людей. Большинство погибших человек было из Списков.

Ревик кивнул, ничего не чувствуя и уставившись в пол.

– Что думает Балидор? – спросил он. – По поводу отпечатков, которые я ему послал?

Джон выдохнул, качая головой.

– Он не знает, приятель. Никто не знает. Выглядит всё не лучшим образом, но это ты и сам понимаешь.

Поколебавшись, он как будто хотел что-то спросить, но потом передумал.

– Что? – Ревик поднял взгляд, затем осознал, что уже знает, какой вопрос хотел задать другой мужчина. – Как скоро я начну умирать после смерти Элли? Если всё будет как в прошлый раз, у меня есть несколько дней, и только потом я по-настоящему это почувствую. Через несколько недель это начнёт меня убивать. Ещё вопросы?

– Ревик, дружище. Боги, я…

– Если ты опять попросишь прощения, Джон, я тебе руку сломаю, – сказал Ревик, не чувствуя ничего, но другой мужчина напрягся и инстинктивно отпрянул. – …Она не мертва, – добавил он, уставившись в пол. – Я сообщу тебе, если это случится, ладно?

Джон сглотнул так шумно, что Ревик это услышал.

Он не поднимал взгляда. Он не хотел видеть слёзы мужчины, как и не хотел вновь слышать его извинения. Он отгородился от всего, уставившись в пол салона и гадая, сколько можно выпить до тех пор, когда алкоголь перестанет помогать и начнёт мешать.

Решив, что он хочет тестировать свои лимиты, он не пошевелился и не посмотрел вверх.

Через несколько минут он ощутил, как Джон отошёл.

***

Оли и Джораг посадили самолёт примерно в час ночи, один раз остановившись для дозаправки в Денвере, а затем пролетев весь остаток пути до международного аэропорта Сан-Франциско.

Сам аэропорт был совершенно заброшенным.

Конечно, никто не работал в диспетчерской вышке, но и сами взлётно-посадочные полосы не подсвечивались, из-за чего все они едва не погибли, потому что Джораг изначально направил их не в ту сторону и стал садиться на участок полосы, занятый пустыми и заброшенными коммерческими самолётами.

Он заметил ошибку до крушения, и Оли опять подняла их в воздух, заходя на очередную попытку, и в этот раз они нашли пустующую полосу.

Ну, более-менее пустующую. Свободную от крупных объектов, во всяком случае. Ревик слышал, как они говорили о телах и машинах, раскиданных по всей полосе, но ничего такого, что помешало бы им приземлиться.

Найти транспорт в самом городе оказалось сложнее.

Ревик следовал за остальными, пока они искали машины, из которых не слили бы весь бензин. В итоге кто-то (может быть, Локи) наткнулся на электрический автомобиль с нетронутой батареей. Им всё равно пришлось дожидаться, пока Врег и остальные искали розетку для зарядки батареи, чтобы они сумели нормально добраться до города.

Врег в итоге отдал приказ толкать машину и закатить её в сам аэропорт через одну из разбитых стеклянных стен. Там они припарковали автомобиль и быстро нашли промышленную розетку, которая, похоже, по-прежнему была подключена к тому, что осталось от сети электроснабжения.

И всё же они все знали, что это дорога в один конец.

Пока батарея заряжалась, Врег и Иллег уже обсуждали тот факт, что им понадобится искать другой выход после того, как они найдут Элли. Конечно же, самолёт представлял ещё большую проблему. Они, наверное, добрых пять или шесть часов будут выкачивать топливо из оставшихся коммерческих самолётов, чтобы им хватило для обратного перелёта через всю страну… если, конечно, не найдут судно в приемлемом состоянии, и уже заправленное, чтобы можно было просто угнать его.

Конечно, это всё при условии, что возвращение в Нью-Йорк ещё будет иметь смысл.

Ревик подслушал, как Врег и Джон обсуждали возможность перевозки остатков их нью-йоркского контингента дальше на запад. Не в Сан-Франциско, но, может, в один из штатов в глубине материка – Монтана или Колорадо. А может, забраться ещё дальше на север, в Канаду.

А может, они могли бы отправиться на восток, в сторону Европы или Азии.

Похоже, все соглашались, что лучше будет найти местечко подальше от побережья и на какой-нибудь возвышенности, где они будут меньше подвержены угрозе прибрежных штормов, в том числе и вызванных землетрясениями цунами, которые сейчас били по тихоокеанскому побережью почти так же сильно, как и по атлантическому.

Всё также, похоже, соглашались, что эти проблемы лишь ухудшатся в местах стыка тектонических плит.

Например, в Сан-Франциско.

Да и на всём северо-западе, на самом деле, поскольку Джораг и Ниила видели репортажи об извержении вулканов в Каскадных горах – хребте, который тянулся через штаты Орегон и Вашингтон.

Ревик не мог заставить себя переживать по этому поводу.

Он сосредоточился на том, чтобы найти им машину.

Даже пока они заряжали электрический автомобиль, он продолжал ходить по парковке, прихрамывая и ища то, что быстрее могло доставить их к месту. Он даже подумывал пойти пешком в сторону города, но другие отговорили его, напомнив, что он ничем не поможет Элли, если его пристрелят местные жители.

В конце концов, кто угодно мог узнать его лицо по сводкам «Разыскивается» в новостях.

Чёрт, да если они просто узнают в нем видящего, они наверняка убьют его.

Так что Ревик ждал. Он стоял возле одного из огромных окон аэропорта и курил одолженную у кого-то hiri, когда Врег наконец-то подошёл к нему.

– Мы готовы, Ненз, – сказал он.

Ревик ничего не ответил.

Уронив hiri на кафельный пол, он задавил её пяткой ботинка, одновременно воспользовавшись этим движением, чтобы развернуться в направлении машины. По возможности опираясь на поручни и ограждения, он похромал обратно к стеклянным дверям вместе с Врегом, изо всех сил стараясь отключить свой разум и даже свет.

Он больше не мог её чувствовать.

Если он не мог чувствовать её, то он вообще ничего не хотел ощущать.

Он всё ещё не мог точно сказать, мертва ли она, действительно ли они просто приставили пистолет к её голове и спустили курок, но он так не думал. Даже если они надели на её праматерь всех ошейников, он был убеждён, что уже почувствовал бы, если бы они оборвали жизни их обоих.

Ну, теперь уже жизни всех троих.

Оттолкнув эту мысль, как и в предыдущие несколько десятков раз, когда она пыталась пробраться в его сознание, Ревик сказал себе, что сейчас это всё неважно.

Он знал, где она.

Вот что важно.

Он сидел на переднем сиденье, пока Джон вёл машину.

Автомобиль был хэтчбеком[16]16
  Хэ́тчбек, или хетчбэ́к – название кузова легкового автомобиля с одним или двумя рядами сидений, дверью в задней стенке и укороченным задним свесом. Название «хэтчбек» подразумевает укороченный по сравнению с седаном или универсалом задний свес кузова.


[Закрыть], слава богам, иначе, возможно, пришлось бы оставить кого-то позади или привязать к крыше. А так Оли сидела на коленях Ревика, а Врег, Иллег, Ниила, Джораг, Мэйгар, Локи и Джакс втиснулись на заднее сиденье и багажник, который они увеличили, выдрав задние сиденья и положив подушки прямо на пол.

Скорее всего, шасси машины царапало асфальт, пока они ехали.

Было логично посадить Джона за руль.

Он знал город лучше всех из них, даже лучше Ревика, который, наверное, сам бы полез за руль, если бы не понимал, что с его ногой невозможно будет безопасно вести машину. Так что он сидел спереди, стискивая зубы и глядя в окно, сжимая ручку двери, заставляя себя хранить молчание и не вздрагивать всякий раз, когда Оли переносила вес на его больную ногу.

Машина, казалось, ехала мучительно медленно.

Ревик знал, что на самом деле это не так.

Он наблюдал за пейзажем, проносившимся за окном и ветровым стеклом автомобиля, и старался дышать, молчать. Он ничего не говорил, лишь скрежетал зубами, когда им приходилось замедляться, чтобы объезжать стоящие машины и другие обломки, преграждавшие участки дороги. Один раз Врегу и нескольким другим разведчикам пришлось прогнать группу людей с их дороги, когда они наткнулись на баррикаду и засаду с целью перехватить любое движение по дороге.

Судя по тому, что Врег уловил из сознания их лидера, продажа пассажиров сейчас представляла преимущественный интерес, вдобавок к самой машине и всему, что ценилось в этом новом мире. Главным в этом списке было оружие, еда, топливо, но туда также входило что угодно, включая одежду, обувь, даже зубы.

Видящих тоже ловили живьём.

Ревик наблюдал, как чрезмерно худые и обезумевшие люди разбирают собственную баррикаду, и их глаза остекленели от давления Оли, Джорага, Локи, Иллег и Врега. Он наблюдал, как они молча делают это, и знал, что будь у него доступ к телекинезу, он бы уже убил их, и не только из-за того, что сказал им Врег.

Он даже не мог вызвать у себя угрызения совести из-за этого.

Кем бы они ни были, похоже, они всё равно не приносили никакого прока себе, и тем более другим представителям их расы.

Им потребовалось немало времени, чтобы добраться в город, учитывая задержки, завалы и мародерствующих людей.

В данный момент это тянулось дольше, чем Ревик мог вытерпеть.

Он не старался сам отмерять это время, даже по солнцу, медленно поднимавшемуся над горизонтом. Он старался вообще не думать об этом, поскольку никак не мог ускорить процесс или изменить своё отношение к каждой утекавшей минуте. И всё же он знал, что прошло больше часа с тех пор, как они впервые выехали на шоссе, и до того момента, когда они наконец-то преодолели последний поворот, и в поле зрения показались очертания города.

Эти очертания сделались почти неузнаваемыми, хотя Ревик видел это место меньше месяца назад. Разруха набирала обороты, и теперь всё выглядело так, будто здесь произошло не одно военное сражение.

Окна оказались разбитыми даже на самых верхних этажах небоскрёбов в центре, дым чёрными и коричневыми облаками валил как минимум в шести местах над городом. Лучи раннего утреннего солнца струились сквозь красновато-коричневую дымку, которой подёрнулся центральный район, а также запад и восток.

Пыльный пейзаж города с горстками выжженных зданий (некоторые из них выглядели так, будто в них попали настоящими ракетами или противовоздушной артиллерией) теперь напоминал пост-апокалиптический ландшафт. Ревик поморгал от ржавого света, отражаемого остатками окон, и осознал, что это и есть пост-апокалипсис.

Через несколько секунд езды по этому участку дороги они увидели первые мириады съездов с шоссе, которые вели в сам Сан-Франциско. Некоторые были поломаны или наполовину обрушились, как от землетрясений, но большая часть оставалась в рабочем состоянии.

На нескольких съездах образовались заторы из брошенных машин и, похоже, очередные засады и баррикады, устроенные охотящимися людьми.

Ревик знал, что Джон вдавливал педаль газа в пол на каждом свободном участке дороги. Он знал это в основном потому, что как одержимый смотрел на ногу Джона всякий раз, когда они миновали очередное препятствие – да считай, каждые несколько секунд, вне зависимости от ситуации на дороге – чтобы убедиться, что Джон жмёт на газ при любой возможности.

И всё же желание поторопить его усиливалось настолько, что Ревику приходилось прикусывать язык, чтобы сохранять молчание.

Врег или кто-то другой, должно быть, сказал Джону, куда ехать.

Или Джон сам знал.

В любом случае, он не колебался. Он не валял дурака, не выбирал окольные пути.

Он направлялся прямиком к Элли.

Ревик наблюдал за лицом и ногой своего шурина, мысленно повелевая ему ехать ещё быстрее, и заметил, что Джон сам выбрал самый короткий путь до места их назначения.

Ревик тоже знал, где это. Он знал ещё до того, как заснул на самолёте.

Они возвращались к месту, где он впервые посмотрел на неё.

Они возвращались туда, где всё это началось.

Когда Элли исполнилось семь лет, её родители устроили ей вечеринку в честь дня рождения – там, на жёлтой кухне с витражной колибри, болтавшейся на окне. Кучка соседских детей и полупьяных взрослых спели для неё «С днём рожденья тебя» и засмеялись, когда собака (собака Элли) начала подвывать вместе с ними.

Ревик вместе с Балидором наблюдал со двора, как она задувает свечи.

Они закрылись щитами, действовали под прикрытием и были совершенно невидимы для людей в доме. И всё же Ревик готов был поклясться, что видел, как Элли не раз косилась на окно, хмуро смотрела прямо на них, словно заметила, как они скорчились под любимым сливовым деревом её матери, и не могла понять, чего они там торчат как психи вместо того, чтобы зайти внутрь и поесть торт с остальными.

Дом детства Джона и Элли на Фелл-стрит, возле парка Золотые Ворота, в те годы был домом и для другой персоны. Эта персона присутствовала на вечеринке по случаю дня рождения; она пела громче всех остальных; отделанная блёстками шляпка принцессы покоилась на её чёрных волосах, и с неё спадала розовая ткань, которую мать Элли пришила к шляпке по её просьбе.

Они были охеренно милыми.

Даже Балидор посмеивался над подвывающей собакой и шляпкой Касс, одновременно доводя до Ревика важность его новой роли и правила, которых он должен придерживаться, чтобы выполнить свою миссию.

После этого Ревик наблюдал за Элли каждый день.

Не всегда самолично, но он неизменно был рядом, тем или иным способом.

По той же причине он знал, что Касс проводила в этом потрёпанном, пурпурном викторианском домике, с семьёй и родителями Элли, больше времени, чем в своём доме в шести кварталах отсюда.

Так было до того самого дня, когда они обе съехали оттуда, но и после этого Касс проводила у них все праздники, даже собственный день рождения.

Именно за это попытался держаться Ревик, когда они приблизились к до боли знакомой части города. Он заставлял себя вспоминать – вспоминать ту вечеринку в честь дня рождения, нелепую шляпку Касс, подвывающую собачку и нескладное пение. Он помнил хохот матери Элли, улыбку на лице её отца, белые и синие воздушные шарики, и как Элли отчитали за то, что она не-так-уж-незаметно скормила крем с торта радостной собачке.

Касс привезла её сюда, к истоку всех их начал.

В конце концов, Касс привезла Элли домой.