Текст книги "Война (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 41 страниц)

Врег говорил, что они получали сообщения о том, что владельцы лодок и всевозможные капитаны рекламировали «карантинные круизы» из мест вверх и вниз по обоим американским побережьям. Большинство брало примерно миллион долларов за место и обещало доставить своих пассажиров в открытый океан, предположительно чтобы переждать худшие моменты эпидемии. Половина таких кораблей, наверное, была буксирами и коммерческими либо частными рыболовецкими суднами, а не роскошными лайнерами.

Для тех, у кого имелись деньги, эквивалент для бартера (или кто мог украсть такое, подсказал мой разум, вспомнив драки за кассовые аппараты, которые я видела), это казалось ценным вариантом. Даже на маленьких лодках обычно имелась какая-то система фильтрации воды. В теории они могли поймать большую часть необходимого пропитания.

В сочетании с витаминными комплексами и водорослями это, наверное, позволило бы многим из них продержаться несколько месяцев при условии, что их не убьёт погода.

Так что да, в ситуации с малым количеством вариантов я понимала, что такое может показаться заманчивым. Самый большой риск для них – что капитан сбросит их за борт и повторит этот трюк несколько раз… или несколько десятков раз.

Или же кто-то осознанно или по незнанию принесёт на борт болезнь.

Или один из усиливавшихся ураганов может их убить.

В любом случае, я понимала, почему Балидор выбрал полностью бронированные автомобили Humvee с органическими пластинами, как только мы достигли районов с уличным движением. Банды мародёров, многие из которых сами уже выглядели больными, бродили между машинами, разбивали стекла бейсбольными битами, вытаскивали пассажиров и шарили в их вещах.

Я хотела надавить на некоторых из них и ввести в менее агрессивное состояние сознания, но, как и в Олбани, Врег и Балидор предупредили меня не соваться в Барьер без крайней необходимости. Хотя когда мы находились в движении, риск существенно ниже по сравнению с неподвижным местоположением типа здания в Олбани, они всё равно не хотели, чтобы наши личности установили.

Так что я смотрела и ничего не делала, как прежде.

Это было нелегко.

Я закусила губу, глядя, как два подростка вытаскивают беременную женщину через разбитое ветровое стекло, которое они с приятелями расколотили с помощью труб. Я видела, как один хохотал и держал её, пока другой бил её мужа или бойфренда трубой по голове.

Я хотела вырубить их на месте.

Я прикусила язык до крови, сдерживаясь и зная, что всё это тщетно, что она и её семья наверняка уже подхватили вирус просто потому, что находились снаружи без защиты укреплённого стекла. У парня, который её держал, виднелась кровь в ушах, так что если он не перенёс травму головы, и если женщина и её семья не окажутся в числе двадцати с лишним процентов людей с иммунитетом, они уже покойники.

Вся эта семья – покойники.

Эта мысль вызывала у меня тошноту.

Я неосознанно погладила себя по животу и сделала то, чего не делала никогда – послала молитву Предкам, богам или любому, кто мог слушать, прося, чтобы с ней и ребёнком все было хорошо.

Обычно такое делал Ревик, не я.

Он крепче прижал меня к себе, закутывая в свою куртку. Его тепло окружало меня, и он тоже гладил меня по животу, глядя в окно на женщину, её мужа и двух маленьких детей, пока мы проезжали мимо. Я ощущала в нём боль, когда он обнял меня и второй рукой тоже, но опять-таки, его разум оставался совершенно пустым, его мысли были скрыты от меня.

Это безумно раздражало.

Пожары значительно участились, когда мы приблизились к границе штата.

Они также становились крупнее.

Как только мы съехали с шоссе и начали ехать по окольным дорогам, мы оказались в гуще этого горящего ландшафта. Пока мы проезжали мимо, люди разбивали витрины, вытаскивали всё, начиная с ящиков алкоголя и заканчивая микроволновками и даже комплектом из стиральной машины и сушилки. Мы видели, как семьи набивают грузовики алюминиевой обшивкой, многоуровневыми тортами, порно-симуляторами, компьютерами, ювелирными украшениями, наборами инструментов, наладонниками, арбузами, жареной курицей, настенными мониторами, одеялами, аппаратами очистки воды, консервированной едой, гарнитурами… носками.

Врег наблюдал за этим с выражением тупого изумления на лице, задержавшись взглядом на парне с набором клюшек для гольфа, чтобы издать удивлённый смешок.

– Как думаете, что он собирается с ними делать? – спросил он.

– Использовать в качестве оружия? – пошутил Ревик.

Всё ещё глядя в окно, Врег снова показал пальцем.

– Ну, хоть у этого имеется немного здравого смысла.

Я проследила за его указывающим пальцем до мужчины, который тащил ящики крепкого алкоголя в зелёный автомобиль-хэтчбэк.

Врег взглянул на Ревика, и от улыбки растянулся бледный шрам на его губах.

– Как думаешь, мы можем обменять пистолет на один ящик бурбона?

Ревик фыркнул.

– Наверное, он пристрелит нас за одно лишь предложение.

– Можем отправить туда одного из людей, – пошутил Врег. – Их у нас всё равно слишком много. Как насчёт той, которая вечно визжит из-за чего-нибудь? Тина? Гар ворчал из-за неё с тех самых пор, как все вы приземлились в Аргентине. По его словам можно подумать, что у неё на голове змеи растут.

– Гар не сильно ошибается, – сказал Ревик, усмехнувшись.

Я знала, что они подбадривают себя фальшивым оптимизмом, но не могла заставить себя присоединиться к ним. Как и Врег, я невольно поражалась приоритетам некоторых людей.

Мы видели, как родители рискуют жизнями здоровых (по крайней мере, пока что) детей лишь для того, чтобы получить новые шины, половину говяжьей туши и всё пиво, которое они только смогут выпить. Эти запасы ещё казались практичными в сравнении с теми людьми, которые грабили магазины техники и электроприборов, хотя электричество по всему штату уже периодически отключалось, а скоро вообще сойдёт на нет – возможно, навсегда. Я также видела людей, которые воровали дизайнерскую одежду и, конечно же, наличные деньги.

Всё это скоро станет практически бесполезным. Им куда больше пригодилась бы пара прочных, добротных ботинок и водонепроницаемые куртки.

Словно услышав часть моих мыслей, Врег криво улыбнулся мне.

– Люди, – сказал он так, будто это всё объясняло.

Я вскинула бровь и покосилась вниз, увидев, что он гладит Джона по волосам. При нормальных обстоятельствах я бы подколола его из-за явного двуличия, но увидев скорбь на его лице, я лишь потянулась через Ревика и сжала одну из его татуированных рук.

Врег покосился на меня и улыбнулся, заботливо держа Джона на своих коленях.

После небольшой паузы, во время которой он принимал моё тепло, он вздохнул.

– Не нравится мне это, – пробормотал он, в этот раз обращаясь и ко мне, и к Ревику. – Как думаете, как Адипан собирается протащить нас внутрь, laoban?

Ревик улыбнулся, крепче обнимая меня за живот.

– Я знаю, почему тебе это не нравится.

– Дело не только в этом, – пробормотал Врег.

– Субмарины существуют более ста пятидесяти лет, Врег.

– И тонут они столько же лет, laoban, – проворчал старший видящий, проводя рукой по своим чёрным волосам, доходившим до плеч. – С таким же успехом можно запереться в железном гробу с трубками, пристёгнутыми к нашим поясам, и надеяться, что мы доплывём до того бл*дского острова.

Я рассмеялась; ничего не могла с собой поделать.

– Тебе не нравятся субмарины, Врег?

– Он их ненавидит, – сказал Ревик, покрывая поцелуями моё лицо и прижимая к себе. – Ведь так, брат Врег?

– Пылкой ненавистью ненавижу, – подтвердил Врег. – …тонущий кошмар. Иначе и не скажешь. Это катастрофический прогноз, если тебе так угодно.

– Во время Первой Мировой он застрял в субмарине, в которую попала торпеда, – сказал Ревик, по-прежнему баюкая меня в объятиях. Он смягчил свои слова, но я всё равно подняла взгляд и вскинула бровь. Он не отреагировал.

– Мы оба там застряли, – добавил он. – Субмарина затонула. С тех пор он стал клаустрофобиком.

– Ты тоже, – парировал Врег.

– Нет, – я покачала головой. – Он был клаустрофобиком до этого.

– В каком месте это лучше? – проворчал Врег, теперь сердито глядя на нас обоих.

Что-то в его тоне заставило меня рассмеяться.

Разговор немного развеял напряжение, ненадолго.

Затем Ревик вновь посмотрел на улицу, задержавшись взглядом на увиденном. Я не проследила за его взглядом, но то холодное чувство вернулось в моё нутро, когда я увидела, что он вздрогнул, и ощутила разряды реакции в его свете, когда он прижал меня к себе. Из его света исходило стремление защитить. Он нахмурился и посмотрел на нас, его голос зазвучал серьёзно.

– Я думаю, план Балидора надёжен. Что бы они ни говорили прессе, они должны поддерживать как минимум один безопасный путь в город и из него. Они нуждаются в этом. Для еды, медикаментов, боеприпасов, потенциальной эвакуации и прочего. Они не стали бы рисковать и опускать для этого основную сеть. Людям будет слишком легко силой пробиться внутрь. По той же причине этот проход никогда не будет на земле. Я полагаю, что есть два пути – по воздуху и по воде. Воздушный путь будет слишком заметным. Поэтому нам остаётся этот вариант.

Врег кивнул, все ещё хмурясь.

– А если внизу своя сеть?

– Балидор сильно подозревает, что так и есть, – признал Ревик. – Он прорабатывает наводку, которую получил от Чандрэ, и они считают, что нашли проход. Для галочки, я с ним согласен. Слишком рискованно оставлять такой прокол. Иначе у них бы люди плыли по рекам, и они пропустили бы некоторых даже с лодочным патрулём. Там не такое уж большое расстояние – тысячи попытались бы преодолеть его. Может, даже десятки тысяч.

Врег кивнул. Выражение его лица не расслабилось.

– То есть, Адипан и Чандрэ думают, что нашли проход? – его обсидиановые глаза отражали отсветы пожара через окна. – И какой же?

– У Чандрэ есть кто-то внутри, – сказал Ревик. – Возможно, с картой.

– СКАРБ?

– Думаю, нет, – сказал Ревик, покосившись на меня. – Секретная Служба. Возможно, охрана конструкции Белого Дома.

Врег фыркнул, посмотрев в окно.

– Я рад, что он это пропускает.

Я проследила за его взглядом, наблюдая, как мимо пробегает банда подростков; некоторые из них замахивались на Huvmee битами и монтировками, нанося гулкие удары в фоновом шуме, который был достаточно приглушенным, чтобы казаться далёким.

Мне не надо было спрашивать у Врега, кого он имел в виду. Покосившись на Джона, который уютно обхватил рукой бедро Врега, я вздохнула из-за того, каким не-умиротворённым выглядело его лицо даже во сне.

– Ага, – сказала я. – Я тоже.

Наблюдая, как Врег смотрит на Джона, я снова вздохнула, в этот раз мысленно.

Но Врег поймал мой взгляд и посмотрел на меня настороженными черными глазами, в которых виднелось некоторое предупреждение.

– Я не сделаю ему больно, ilya, – мягко произнёс он. Подмигнув, словно для снятия напряжения, он улыбнулся. – …Во всяком случае, не в том смысле, которого ты опасаешься.

Я кивнула, в этот раз вздохнув вслух.

– Я знаю, – сказала я.

Он рассмеялся.

– Нет. Ты не знаешь. Ты смотришь на меня так, будто я в любой момент могу свернуть ему шею. Или избить до крови в припадке ревности…

– Вот уж постарайся этого не делать, – предостерегла я.

Врег закатил глаза, раздражённо щёлкнув языком, но я видела в этом веселье. Я уже собиралась совсем отвернуться, когда Ревик слегка подпрыгнул, словно опешив, и уставился прямо на Врега. Ощутив из его света импульс чего-то похожего на шок, я тоже перевела взгляд.

– Что? – спросила я.

Ревик покачал головой. Лёгкая улыбка играла на его тонких губах, когда он вновь привлёк меня поближе, согревая своим светом и покрепче обнимая за талию. Я понимала – он радуется, что я отвлеклась от вида за окнами, так что пихнула его в руку, гадая, не нарочно ли он привлёк моё внимание.

– Что? – снова спросила я.

Ревик взглянул на Врега.

– Можно я скажу ей?

– Нет, – тут же ответил Врег. Глядя на наши лица, он заметил моё хмурое выражение и тоже нахмурился. – Я сказал ему, – добавил он почти оправдывающимся тоном. – Пусть она у него спросит, если уж ей так надо знать всё на свете, чёрт подери.

– Всё на свете? – Ревик весело щёлкнул. – Что он-то сказал?

– Ничего, – ответил Врег, глядя в противоположное окно. – Ничего он не сказал… я сказал ему, что ещё слишком рано, и мы поговорим об этом потом.

– То есть, ты вывалил всё на него, а потом не дал это обсудить? – Ревик усмехнулся. – Мило. Отлично сработано, брат мой.

– У меня были причины, – парировал Врег. – Он думал, что мои мотивы… – он снова взглянул на меня, словно вспомнив о моём присутствии. – …Подозрительные.

Ревик подавил очередной смешок.

– Ещё бы.

Я нахмурилась, переводя взгляд между этими двоими.

– Вы пара засранцев. Вы это знаете? Пара больших тупых засранцев.

Ревик рассмеялся, целуя меня в щёку и притягивая обратно к себе на колени.

«Я тебе потом расскажу», – мягко произнёс он в моем сознании.

– Чёрта с два, – Врег повернулся и наградил его гневным взглядом.

Ревик лишь широко улыбнулся, скользнув пальцами в мои волосы.

– Джон думал, что Врег использует его для секса, – Врег резко шлёпнул его по руке с другой стороны, но Ревик лишь заулыбался ещё шире. – Врегу пришлось… заверить его… что всё вовсе не так…

Врег снова ударил его, и в этот раз это был не шлепок, а почти удар кулаком, но Ревик лишь усмехнулся.

Качая головой, я опять прижалась к груди Ревика.

– Забудь, – сказала я, раздражённо щёлкнув языком. – Наверное, я не захочу это знать.

– Определённо не захочешь, – заверил меня Ревик.

В этот раз он заработал шлепок уже от меня.

Ещё больше ударов по дверям автомобиля снаружи вернули моё внимание к реальности.

Группа людей стояла там и смотрела, как проезжает наш конвой.

Но это были не полу-обезумевшие подростки в эйфории – это были взрослые. Они источали совершенно иной настрой. У некоторых виднелось оружие с красными пятнами и брызгами на концах, освещённых фарами проезжавших машины. Их лица были хищными, взгляды – отрешёнными, но оценивающими. Возможно, там некогда был страх, но теперь он оказался похоронен под животной жестокостью, которая как будто сочилась из самой их кожи.

Вид холодной ярости в этом строе взрослых лиц нервировал меня.

Я знала, что они не могли видеть нас за тонированными окнами, но у них были такие выражения, будто они всё видели. Это напомнило мне львов, расхаживавших в стеклянных клетках – словно они знали, что мы там, но ещё не придумали, как до нас добраться.

Грустно то, что это были те, кто адаптировался раньше всех.

В отличие от многих лиц, которые я видела за последние недели (которые выглядели скорее ошарашенными и потрясёнными), на этих лицах жило понимание, знание, с чем именно они столкнулись. Они осознавали, что их мир, сама их реальность рушилась у них на глазах. Все те вещи, на которые они рассчитывали во время взросления, исчезли. Всё, ради чего они работали, кем они пытались стать – всё это исчезло.

Для них не осталось смысла сдерживаться, уже нет.

Когда вокруг Humvee ринулись толпы, эти лица исчезли, сменившись обычным парадом отчаявшихся, ужаснувшихся и потрясённых людей. И всё же мой мозг раз за разом возвращался к тому животному пониманию, которое я видела в том строе вооружённых взрослых.

Ревик вновь притянул меня, и я посмотрела на него.

– Ты слишком глубоко уходишь в Барьер, – пробормотал он, целуя меня в висок, обхватывая ладонями моё лицо. – Мы уже близко к Нью-Йорку. Они будут искать нас.

Я нахмурилась, и он поцеловал меня в губы.

– Ты не можешь помочь им вот так, – добавил он мягче. – Если бы мы вышли из этого автомобиля или по-настоящему использовали свой свет, чтобы прекратить что-либо, то в итоге нас бы пристрелил флаер, или мы оказались бы в камере… скорее всего, стали бы объектом публичной казни, которая никому не помогла бы. Те немногие люди, которым мы сумели бы помочь, всё равно наверняка погибли бы от болезни, – он снова поцеловал меня. – Если мы вернёмся внутрь, у нас будет хоть какая-то надежда помочь. Мы можем попытаться найти лекарство. Мы можем попытаться остановить Тень. Организовать настоящую помощь для выживших.

Я кивнула, стараясь прочувствовать его слова.

Логически я понимала, что он прав. И Балидор тоже прав.

Но знание этого не очень-то помогало. Глядя из окон на пожары, окровавленные лица и толпы, сложно было не чувствовать себя так, будто мы бросаем их всех.

Сложно было не чувствовать себя так, будто мы оставляем их всех умирать.

Глава 5
Пиратство

Снаружи ворот военного гарнизона бушевал практически бунт.

Когда прогремели винтовки, я вздрогнула, отупело наблюдая, как придавленные тела прижимались к машинам, кричали и колотили по металлу и стеклу всем, начиная с кирпичей и заканчивая кулаками и свинцовыми трубами. Стекло в Humvee было явно не гражданского образца, так что на окнах и царапинки не осталось, даже под натиском тяжёлых труб.

И всё же невозможно было не вздрагивать.

Ревик обнял меня одной рукой на уровне груди и крепче прижал к себе, когда ещё несколько человек в толпе выстрелило из оружия.

Мужчина тридцати-с-чем-то лет с красным ирокезом, стоявший всего-то в нескольких ярдах, выстрелил из ружья прямо в ближайшее ко мне окно. Дробинки срикошетили, издав серию громких звенящих и постукивающих звуков, а я сильнее прильнула к Ревику, невольно напрягшись.

Опять-таки, после этого стекло выглядело совершенно невредимым. Даже колеса Humvee состояли из органического композитного материала, который ближе к металлу, а не к резине.

Большинство даже не пыталось стрелять по автомобилям, скорее всего, по этой самой причине.

Они целились в охранников на башне и на воротах. Они стреляли по воротам, пытались отогнуть обшивку режущими инструментами или оторвать броню, защищавшую колеса от повреждений. Несколько человек забрались на крышу – может, в надежде проехать с нами. У одного из них имелось нечто, похожее на электронный ледоруб с длинной рукояткой. Он попытался применить его к крыше машины, но инструмент продолжал отскакивать, ударяя его по лицу его же костяшками пальцев и металлической рукояткой.

Мы видели это через виртуальные экраны, которые предоставляли нам трёхмерный обзор автомобиля.

Но некоторые продолжали упорно стрелять в наш строй Humvee, особенно по окнам и дверцам с водительской стороны.

Я видела, как отскочившая пуля попала женщине в горло. Она согнулась, задыхаясь, затем толпа вновь поглотила её. Группа вооружённых нападавших сосредоточила свой огонь на башне, и от расположенных наверху охранников посыпался дождь выстрелов, прорезавших толпу.

Их пули содержали органический компонент и взрывались при контакте.

Я видела, как груди, черепа, горла взрывались вспышкой костей и крови. Я видела, как рука оторвалась от бицепса, а мужчина, раненый в бедро, повалился как подкошенный. Он так быстро истёк кровью, что я видела, как свет покинул его глаза ещё до того, как он полностью упал на цемент.

Сложно было злиться на солдат; большинство из них выглядело такими же взвинченными и перепуганными, как гражданские. Однако насколько я могла сказать, их выучка не дрогнула. Они уверенно стреляли из башни полуавтоматическими очередями, держали прицелы наведёнными; их экипировка состояла из брони и шлемов, словно они стреляли по противнику во вражеской стране.

Я отвернулась, когда пало ещё больше тел.

Они застрелили всех людей, которые забрались на крыши Humvee.

Я пытала твердить себе, что это милосердие, что большинство из этих людей уже заражено или заболело. Но моё горло болело. Я буквально ощущала вкус крови. Я смотрела, как от неё темнеет одежда, прослеживала узоры капель и брызг, запятнавшие окна снаружи.

Дым пожаров, похоже, проникал сквозь герметичную защиту Humvee достаточно, чтобы во рту у меня пересохло, а глаза заслезились.

К счастью, Джораг оставался здравомыслящим.

Он назвал охраннику в башне пароль через свою гарнитуру и защищённый канал. Пароль включал Барьерный ключ, а также множественное сканирование наших aleimi, поскольку в данный момент военные базы практически всех расценивали, как потенциальный риск заражения или подозреваемых.

Они также всё сильнее полагались на видящих, поскольку видящие были единственной группой, на 100 % свободной от заражения и не способной являться переносчиком.

И всё же я осознала, какой нормальной должна быть эта массовая сцена для охранников башни, когда они открыли для нас ворота практически сразу же, как только подтвердились наши документы.

Джорагу даже отдали честь.

Они провели нас ещё через пять ворот, как через старомодные замки на баржевых каналах, и каждые ворота включали дополнительные сканирования и пароли.

Внутри первой из этих закрытых зон они убрали тела с наших крыш и без преамбул застрелили всех, кто пробрался, уцепившись за наружную обшивку Humvee. Они даже нашли двух людей, повисших под дном одной из наших машин.

Я смотрела, как солдаты в униформе из брони на всё тело, перчаток и масок оттаскивают трупы. Такая экипировка делала их безликими и инопланетными, похожими на каких-то героев фильма в жанре научной фантастики. Но я знала, что эти маски, комбинезоны, ботинки и головные уборы, скорее всего, служили военной версией костюма химзащиты.

В двух последних замкнутых пространствах между воротами у нас взяли два разных анализа крови, чтобы убедиться, что мы не переносим вирус и не перевозим людей, которые притворяются видящими – это было бы ироничным поворотом событий. Чтобы миновать эти помещения перед воротами или замки, ОБЭ-поле должно было опуститься и позволить нам пройти.

Это напомнило мне гигантскую камеру санобработки, особенно учитывая огромный купол, накрывавший эту часть базы – которая, по сути, и служила для санобработки. Вместо того чтобы использовать сами стены для удержания вируса снаружи, что уже перестало приносить практическую пользу, они использовали удалённость от заражённых, ОБЭ-поля, сканеры биологических агентов, анализы крови и оружие.

– Это сработает? – пробормотала я вслух.

– Балидор, похоже, считает, что да, – сказал Ревик, почувствовав мои мысли. – Он сказал, что они тестировали нечто подобное в отеле с тех пор, как пошли новости о заражении в Сан-Франциско. Наверное, к этому времени у них имеется что-то наготове.

Я поморщилась.

Мысль о том, чтобы поджаривать людей на улицах с помощью ОБЭ-поля, мне не нравилась. Вообще.

– Ты будешь благодарна за это, как только мы доставим людей внутрь, – мягко напомнил он мне.

Я кивнула. Я знала, что он прав, но его слова не особо помогали. Я гадала, не существовало ли у них протокола на тот случай, если мёртвые тела кольцом окружат отель, как мёртвые птицы на тротуаре под вертолётной площадкой отеля, которая защищалась ОБЭ-полем.

Но у меня определённо не имелось решения получше.

Будем надеяться, что большинство людей не станет испытывать, какая там стоит система предостережения.

Если так подумать, то, может, оставить там несколько мёртвых тел – не такая уж плохая идея.

– Мыслишь прямо в духе королевы-воительницы, – пробормотал Ревик, покрывая поцелуями моё лицо. – Я скажу команде Врега заточить копья, на которые будем насаживать головы. Можем сколотить под них садовый ящик.

Я фыркнула и закатила глаза, подавляя невольный смешок.

К этому времени я уже привыкла к их с Врегом чёрному юмору.

Как только мы оказались по ту сторону последних массивных ворот и миновали самые смертоносные из пяти ОБЭ-полей, наше военное сопровождение свелось к нулю.

Я выдохнула задерживаемое дыхание, осознав, что уже не чувствовала их.

Очевидно теперь, когда мы внутри, они собирались оставить нас в покое.

Когда мы миновали намного меньшие ворота (наверное, служившие изначальным входом в учреждение – всего лишь рабица с колючей проволокой наверху), Джораг отключил внешнее освещение Humvee. Постепенно наш вид на военную базу и её длинные ряды бараков посветлел и приобрёл бледно-зелёный оттенок через инфракрасное ветровое стекло, когда Джораг переключил обзор.

Я вместе с остальными осматривала планировку земель.

По-прежнему глядя через ветровое стекло, я испустила ещё один глубокий вздох.

Свобода от той толпы и удаление от охранников башни и ОБЭ принесли мгновенное ощущение облегчения, словно с груди ушло какое-то давление.

Это осознание сопровождалось чувством вины, но недостаточно сильным, чтобы совсем стереть эту эмоцию.

Я вновь могла дышать. Я даже более-менее могла думать.

Я взглянула на Ревика, не потрудившись озвучивать свой вопрос вслух.

– Нет, – сказал он, сжимая мои пальцы. – Это раньше было частной взлётно-посадочной полосой. Они преобразовали много подобных мест, забрав как можно больше прибрежных территорий. Большинство из них действует в качестве П.О.Б., особенно возле крупных городов.

Я нахмурила лоб.

– П.О.Б.?

– Передовая Оперативная База, – фыркнул Врег по другую сторону от него.

Я кивнула, наблюдая, как Ревик смотрит в окно на ряды танков. Я чувствовала, как его военная личность включается в работу, вызывая в его свете интерес другого рода. Это было достаточно очевидным, чтобы я понимала: до сих пор он приглушал многие свои реакции, наверное, чтобы не подвергать меня тому, что происходило с ним из-за меня.

Теперь, хоть и в его aleimi оставались тёмные участки после случившегося в доме Тени, aleimi Ревика ощущался более резким и заметно более ярким.

Aleimi-эквивалент собаки, навострившей уши.

– Сидеть, мальчик, – сказала я, тряхнув его руку.

Взглянув на меня, он рассмеялся – как будто от удивления.

– Больше никаких тебе игрушек, – сказала я с шутливой серьёзностью. – Если они у нас будут, ты и твои головорезы захотите их использовать, а я голосую за то, чтобы мы хоть какое-то время обходились без войн с перестрелками. По крайней мере, пока не вернёмся в отель, ладно?

Увидев, что Врег смотрит в противоположное окно со схожим блеском в глазах и свете, я вздохнула.

– …Угомонитесь, мальчики. Серьёзно, если нам придётся с перестрелкой пробиваться обратно в Нью-Йорк, я останусь в пригороде.

Ревик улыбнулся, но не отрывал взгляда от окна. И Врег тоже.

Глядя на них, я понимала, что мои слова ничегошеньки не изменили.

– Вам что, склада оружия в отеле не хватает? – запротестовала я.

– Никогда не повредит иметь больше, – сказал Ревик, смерив взглядом группу солдат в органической броне на всё тело. Его разум пробормотал: «наверное, камуфляж под несколько видов окружения и защита от поражения электрическим током». – …Особенно учитывая всё происходящее, – добавил он вслух.

– Всегда хорошо иметь несколько вариантов, принцесса, – вторил Врег, не отводя взгляда от бронированного флаера, скользившего по ночному небу как механическая летучая мышь. Он сохранял небрежный тон. – Мы могли бы просто осмотреться тут. Провести небольшую инвентаризацию. Что думаешь, Ненз? – он повернулся, сохраняя тщательно невозмутимое выражение. – Быстренькая разведка… оценка любых пробелов?

Я фыркнула в знак явной насмешки.

– Разведка, как же.

– Тогда немного пиратства? – произнёс Врег, широко улыбаясь мне. Он хлопнул Ревика по груди тыльной стороной ладони, практически прямо над моей головой. – …Что скажешь? Хочешь прошвырнуться по магазинам, босс?

Ревик вставил гарнитуру обратно в ухо и активировал её своим разумом, слегка улыбнувшись мне, когда я демонстративно закатила глаза.

– За главную я тут, как же, – буркнула я.

Он заулыбался ещё шире и подмигнул мне. Он подождал, когда на том конце ему ответят, затем тут же начал говорить.

– Привет, да… каково наше расчётное время прибытия? – он кивнул, когда собеседник на другом конце линии (предположительно, Балидор), должно быть, ответил. – Хорошо. То есть, у нас с Врегом… есть время прогуляться и разжиться чем-нибудь?

Воцарилась пауза. Он рассмеялся над тем, что сказал ему собеседник.

– Мы будем вести себя хорошо. Я буду держать Врега подальше от жилья видящих на случай, если ему взбредёт в голову «освободить» свою братию, – кивнув тому, что ему сказали на том конце, он взглянул на меня. – …Ага. Я попробую. Но думаю, что ответ наверняка будет отрицательным.

– Ещё бы, – я скрестила руки на груди и нахмурилась, но по большей части я забавлялась.

И всё же Ревик слишком хорошо учился очаровывать всех и получать желаемое, даже от Балидора. В эти дни подобное удавалось ему определённо лучше, чем мне.

– Едва ли, – произнёс он мне одними губами, всё ещё слушая своего собеседника. Он окинул взглядом моё тело, многозначительно приподнял брови, а затем закрыл микрофон рукой и наклонился поближе к моему уху. – Ты же знаешь, что я сделаю всё, о чем ты меня попросишь, жена.

Врег подавил смешок.

Я закатила глаза, но тоже слегка усмехнулась.

– Мда. Ну спасибо, муж. И нет, между прочим. Это неправда.

Врег заржал ещё громче, добродушно пихнув меня в руку.

Ревик лишь улыбнулся в ответ, легонько потянув меня за волосы, затем взглянул на Врега, который уже застёгивал молнию своего бронежилета. Я наблюдала, как Врег, закончив с молнией, перекладывает Джона со своих коленей на сиденье рядом с собой.

Ревик принялся перелезать через меня к двери, ладонью уже тянулся к гарнитуре. Он постучал по стеклу, отделявшему нас от водительской кабины, где сидел Джораг с Джаксом и Ниилой. Как только эти трое обернулись, Ревик жестом руки показал им остановить машину.

Ниила тут же широко улыбнулась и взглянула на меня, закатив глаза. Очевидно, она прекрасно понимала, кто и что стоит за этим отклонением от плана.

Humvee плавно остановился недалеко от второго ряда танков.

Я наблюдала, как остальные автомобили объезжают нас и буквально видела, как белые лица прижимаются к стёклам затемнённых односторонних окон. Я знала, что они гадают, какого чёрта мы творим.

– …Мы будем там, – заверил Ревик того, кто находился на другом конце линии в его гарнитуре. – Туда и обратно, обещаю. Никаких осложнений.

– Ну конечно, – буркнула я.

Посмеиваясь, Ревик отключил гарнитуру и потянулся к дверной ручке, наклонившись ко мне, чтобы быстро поцеловать перед тем, как набрать четырёхзначный код для отпирания замка. В ту же секунду, когда он открыл дверь, по мне ударил резкий порыв холодного ветра, достаточно шокирующий, чтобы я отпрянула и прикрыла лицо ладонью. Находясь внутри герметичного пространства, я и не осознавала, какой мороз стоял за пределами Humvee.

Я оправилась достаточно, чтобы бросить на Врега раздражённый взгляд, когда тот крепко хлопнул меня по плечу, пока перебирался через меня следом за Ревиком.

– Разве ты не хочешь пойти? – спросил китайский видящий. – Уверен, я почувствовал, как Ненз об этом думал. Кроме того, нам может понадобиться, скажем так… более энергичное подкрепление. Верно, Ненз?

Ревик обернулся на нас двоих, посмотрев сначала на Врега, затем на меня.