Текст книги "Грешник (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)
Глава 32
Приняв форму посреди влажной, холодной ночи, Син испытывал раздражение. Два раза в год все бойцы должны были сдавать экзамены по физподготовке в учебном центре Братства. Колоссальная трата времени. Если ты мог ходить, не носил гипс или бандаж, или же тебя подлатали в последние двадцать четыре часа, то должен быть на поле. Ради всего святого, в Старом Свете ты сражался, покуда твоя рука держит кинжал. А здесь? В Новом Свете? Люди беспокоятся о таких вещах, как биомеханика, питание, производительность.
Сказочная херня.
Особенно, когда у него были дела, которые нужно сделать, прежде чем отправиться на патруль в центр города.
На заднем дворе дома Джо было тихо. Точно так же, как и на переднем, где он искал ее машину и успокоился, обнаружив ее на третьем парковочном месте от дорожки, что вела к входной двери. Джо была в безопасности. Она внутри. И так будет до рассвета.
Больше ему здесь делать нечего.
Он появился здесь, но на этом все.
Но зачем он тогда вернулся..?
Син нахмурился, когда его ладонь нашла приклад пистолета, и присел на корточки. Он устроился за большим мусорным контейнером рядом с небольшой общей террасой… поэтому у него было прикрытие, как оптическое, так и в части запахов. И оно ему явно понадобится.
Он был не один.
Раздувая ноздри, он принюхался к ветру, резко изменившему свое направление.
Приблизительно в пятнадцати футах от него, рядом с окном Джо, спиной к зданию стояла высокая, мощно сложенная темная фигура, ее взгляд был прикован к стеклу, словно он пытался разглядеть, что происходит между планками жалюзи, не раскрывая своего присутствия. Света, пробивающегося сквозь планки, было достаточно, чтобы татуировки на висках и бородка были узнаны тем, кто видел их до этого много раз.
Что, черт возьми, здесь забыл Вишес?
Клыки Сина удлинились, и верхняя губа приподнялась, он усилием воли заставил себя не менять пистолет на кинжал. Огнестрел использовался в экстренном случае. Кинжал… если ты хочешь смотреть в глаза своей жертве, забирая ее жизнь.
И он хотел убить Брата. Здесь и сейчас.
Черт, да, он уважал мужчину на поле боя. Разве можно не ценить вклад Вишеса в этой войне? Брат со своей светящейся ладонью был серьезным оружием, и более того, он всегда проявлял себя как сдержанный соратник, но готовый дать точного саркастического пинка всякому, кто это заслуживал.
Но перечисленное дерьмо потеряло свое значение, когда мужчина появился рядом с жилищем женщины Сина.
Ни хрена не имело значения…
Ви сунул руку в свою кожаную куртку, достал мобильный телефон, выругался и отошел от окна. Отвечая на звонок, он приглушил голос, но уши Сина прекрасно уловили каждый слог.
– Бутч, ради Бога, давай я перезвоню. Я сейчас проверяю полукровку, хочу узнать, не приблизилась ли она еще к своему перехо… – Вишес нахмурился. – Подожди, что? Коп, помедленнее… о чем ты?
Во время последовавшего молчания Брат нахмурился так сильно, что татуировки вокруг его глаза исказились.
– Ты видел кого? Мою мамэн? Да ну нахрен.
Син закрыл глаза. И когда он снова открыл их, обнаружил, что действительно поменял оружие, и, когда сверкнула сталь его кинжала, он подумал о том, сколько раз Ви точил для него это лезвие. Вишес точил лезвия для всех. Сначала Син подумал, что это еще одна нелепая, суетливая централизация функций, люди думают о подобных глупостях, когда нет нужды заботиться о том, где достать еду в следующем месяце. Да ладно, он веками сам точил свои клинки, как и другие Ублюдки.
Нужна лишь заточка, и Син приноровился.
Вишес вывел шлифовку и полировку на другой уровень, и, надо признать, очень высокий. Преимущество было не в безопасности – Син об этом не беспокоился – скорее вопрос в эффективности. Ты был более смертоносным, орудуя тем, что заточил Ви.
Так что да, убивать его сегодня вечером будет досадно.
– Нет, нет, мы не будем обсуждать эту чушь. Я – не Разрушитель. Ты. Ты тот, кого следует беречь…
Жалюзи раздвинулись, как будто Джо услышала разговор. И когда Син увидел темные очертания ее головы и копны волос, его сердце остановилось. А затем пустилось вскачь.
Он снова посмотрел на кинжал в своей ладони с мыслью о том, как тело буквально взяло все под свой контроль. Он думал о том, как расчехлил оружие и был готов пойти против соратника… кого-то, кого ему абсолютно, безусловно, будет не хватать? И кто абсолютно, безусловно, не сделал ничего плохого самому Сину?
Стало ясно, что происходит.
Черт.
Он связался с Джо.
***
Джо опустила жалюзи на своем окне. Отступая, подняла руки к голове. Ее сердце бешено колотилось, она подумала о звонке в 911, но что она скажет?
Помогите, кто-то говорит прямо рядом с моей спальней. Ну, мне кажется. Как минимум… я думаю, что слышала мужской голос.
Не было ничего критичного в том, чтобы слышать шепот. Более того, просто думать, что ты слышала шепот, тоже не критично.
Конечно, мэм, мы отправим кого-нибудь с фонариком для осмотра периметра. Все пострадавшие в автокатастрофах с пьяными водителями и жертвы других преступлений могут подождать.
Выйдя в гостиную, она прошла до главной двери своей квартиры и обратно к окну. Несмотря на то, что было за полночь, она была полностью одета и в куртке на плечах. Она зашнуровывала свои, как она их называла, бутсы, когда услышала тихий шум.
Ее рюкзак стоял у выхода. И, хэй, в нем был фонарик.
И пистолет.
– Да пошло оно на хрен, – прошептала она.
Подойдя к двери, Джо накинула рюкзак на плечи и, выходя, заперла квартиру. У парадного входа, рядом с почтовыми ящиками она снова помедлила, пытаясь разглядеть что-то в ночной тени за светом фонарей, и от ее дыхания запотело стекло.
Несмотря на глобальную паранойю Джо все равно планировала выйти. Несмотря на усталость, она была взвинчена, и никакие даже самые интересные сериалы на «Нетфликс» не могли ее успокоить. Словно она – автомобиль, водитель которого одновременно жмет и на газ, и на тормоз. Поэтому она уже определилась с местом назначения, когда услышала шум за окнами спальни.
Без сомнения, ей лучше в это не вникать. Нужно придерживаться своего плана, который не включал в себя радушную встречу с киллером, которого отправили за ней гангстеры Колдвелла.
Снова выругавшись, Джо толкнула дверь, пригнулась и стала пробираться к своей машине, размышляя, не должна ли она пересечь газон зигзагообразно, для того, чтоб стать более сложной мишенью. Когда она добралась до водительской стороны, ее тело дрожало.
И все же она остановилась.
Оглядываясь через плечо, она всмотрелась в темноту возле своего здания.
– Син?
Пусть это будет Син, подумала Джо. Иначе она была идеальной мишенью для…
– Я не преследую тебя, – раздался знакомый голос из тени. – Клянусь.
– О, слава Богу, это ты. – Джо прислонилась к своей машине. – Я… ладно, не бери в голову.
И, на самом деле, она ждала его раньше. Она думала, что он снова будет ждать ее на парковке редакции. Затем, после того как вернулась домой, она ждала звонка в дверь, в любой момент: после душа, во время ужина – «Слим Джим» и M&Ms, м-м вкусняшка – во время дебатов о том, ложиться ли в кровать или выйти из квартиры.
И вот он здесь.
Син шагнул вперед, выходя на свет фонаря, что был установлен на углу здания. Когда он подошел к ней, ее глаза были жадными, как и ее руки. Она потворствовала первому. Последнее удержала при себе.
– Привет, – сказала Джо, посмотрев на него.
– Привет.
Последовала долгая пауза. А потом она схватила его за руку и встряхнула.
– Прежде чем мы скажем что-нибудь еще, назови свой номер телефона? И я обещаю, на этот раз я запомню его.
Син так и не начал диктовать цифры, она нахмурилась. Затем закрыла глаза.
– Ясно, – сказала Джо, сдаваясь. – Значит, ты пришел сказать мне, что прошлая ночь была ошибкой, этого не должно было случиться, потому что ты женат.
– Что?
– Мне пора, – Она развернулась к машинной двери. – Береги себя…
В это раз он задержал ее, его большая ладонь приземлилась на ее плечо.
– Куда ты? Уже поздно…
– Почему тебя это беспокоит? – Джо посмотрела на него. – Я не собираюсь навязываться. Я провела весь день в мыслях о том, что между нами было, а чего не произошло. Забавно, как порой вина приглушает значение мужских поступков, и ты явно не желаешь общаться со мной.
Он покачал головой, словно она переключилась на другой язык.
– Я не понимаю, что ты…
– Ты лгал мне, не так ли? У тебя кто-то есть.
– Нет. Я ни с кем не связан.
Джо закатила глаза и сбросила его руку со своего плеча.
– Я про то, что ты женат. Не важно…
– Куда ты собралась?
– Я не обязана отвечать на этот вопрос. Если ты не можешь быть честным со мной относительно того, где ты живешь, чем зарабатываешь на жизнь, кем ты на самом деле являешься и с кем спишь? Я не обязана рассказывать ни черта о себе…
– Я не хочу, чтобы ты знала правду обо мне.
Джо застыла на месте. Затем моргнула.
– Итак, я был права. И, боюсь, мне пора. У меня нет сил для этого, и особенно я не собираюсь становиться чьей-то интрижкой на стороне…
– Я ни с кем не связан, – Син положил руку на дверь, не позволяя Джо открыть ее. – И ты в опасности…
Она ткнула указательным пальцем прямо ему в лицо.
– В который раз слышу эту фразу от мужчин сегодня вечером, надоело.
Морщина мгновенно прорезала его лоб.
– Кто еще тебе это говорил?
– Это не важно…
– Ты ответишь мне прямо сейчас.
– Что, прости? – Она подошла очень близко. – Не смей разговаривать со мной в таком тоне. Никогда. И ты можешь засунуть свое требование себе в задницу.
Его глаза вспыхнули злостью.
– Ты думаешь, это шутка?
– Нет. Думаю, что ты издеваешься.
Син не двигался. Она тоже. И совсем не сексуальное напряжение нарастало сейчас между ними.
Внезапно головная боль вернулась, и она застонала, поднося руку к виску.
– Просто оставь меня в покое, хорошо.
– Ты не должна ехать туда одна, – сказал он отстраненно.
– Что?
Син отвел взгляд.
– Это полный бардак.
Прежде чем она смогла толкнуть его еще раз, Син отпустил ее дверь.
– Позволь мне поехать с тобой. Если ты разрешишь… поехать, я тебе все расскажу. Все.
Джо скрестила руки на груди.
– Откуда я узнаю?
– Что я с тобой?
Как будто это не очевидно? – подумала Джо.
– Что ты говоришь мне правду, – сказала она скучающим тоном.
– Я дам тебе слово.
Отлично, чего бы оно ни стоило.
– Если ты обманешь меня, я узнаю. – Она уставилась на него. – Я – репортер. Я выясню, что происходит с тобой так или иначе, и если ты солжешь мне сегодня вечером? Больше можешь ко мне не подходить. Помнишь, как учил меня, куда лучше стрелять?
– Да, – серьезно сказал он.
– Хорошо. – Джо открыла дверь со стороны водителя. – Потому что благодаря тебе я научилась убивать.
Господи, в данный момент это звучало как отличная идея.
Глава 33
– Рассказывай.
Скомандовала Джо, и Син оттянул ремень безопасности, а потом позволил эластичной лямке вновь войти в контакт с его грудной клеткой.
Они как раз остановились на красный свет, это казалось уместным.
Когда светофор снова загорелся зеленым, она не стала жать на газ.
– Ну.
– Я не знаю, с чего начать.
– Выбери что-нибудь наобум… например, начни с детства, – сказала она сухо.
– Я боюсь того, что ты можешь узнать обо мне. – Син посмотрел в боковое окно. – К сожалению, я не могу рассказать тебе ничего хорошего.
Автомобильный гудок, раздавшийся позади, заставил ее двигаться вперед.
– Мы все хотим лучшей истории. Но это маркетинг, а не реальность.
Син подумал о хижине, в которой жил со своим отцом, той, которую он сжег. Подумал о том, что десять лет спал рядом с мертвым телом своей мамэн, которое сгнило с ужасным зловонием за три месяца. О пьяном, слюнявом, злобном мучителе, которого он вынужден был терпеть, пока не разрубил его на куски и не позволил солнцу испепелить останки.
Наверное, лучше начать с настоящего, решил он.
– Я – солдат. В этом ты права. – Син смотрел на магазины, мимо которых они проезжали, с мыслью, что предпочел бы подробно описать жизнь, в которой поход в супермаркет и выбор подарков, бутылки вина или сорта сыра являлся бы самым сложным решением и следствием, с которым приходилось бы столкнуться. – Я солдат и некоторыми вещами не горжусь.
– Быть военным, безусловно, уже повод для гордости.
– Я не за действия свои стыжусь. – Он глубоко вздохнул. – Я телохранитель, это правда. Очень могущественного вам… мужчины. Выдающегося, у которого много врагов.
– Теперь понятно, почему ты так обошелся с курьером.
– Это моя природа. И годы тренировок. Иногда… – Он прокашлялся. – Порой они сливаются воедино, чтобы выдать лучшее, на что я способен.
– И ты на самом деле живешь с ним? С мужчиной, которого охраняешь?
– Да, в его доме, с его женой и ребенком. У него большой штат охраны помимо меня.
– Кто он? – Джо взглянула на него. – Если ты, конечно, можешь назвать его имя.
– Мне платят за молчание. Прости. И я не могу отвести тебя туда, где я живу, по той же причине. – Син многозначительно посмотрел на нее. – Но я не вру об этом. Я рассказываю тебе все, что могу… и, может быть, в будущем, я смогу поделиться большим. Но не сейчас.
Они продолжили путь в коммерческую часть города. Не было больше семейных магазинов с домашней утварью, что так подходят для снимков в «Инстаграм» и вечеринок будущих мам. Они сменились магазинами, торговавшими плиткой, коврами, электроникой, шинами или автомобилями.
– Ты поэтому столько времени проводишь в центре? – спросила она. – Помогаешь своему боссу?
– Там много всего происходит. Это опасное место.
– И то верно. – Джо оглянулась, и в свете приборной панели ее лицо казалось сдержанным, но злость исчезла. – Вот к чему была твоя фраза в ту первую ночь, да? О том, что я в опасности. О том, что я умираю.
– Тебе нужно быть осторожной.
– Женщины могут позаботиться о себе.
– У вас не должно быть такой необходимости.
– Что подводит нас к следующему вопросу. – Она переключила внимание на дорогу, с силой сжав руль. – Что там с твоей женой?
– Я сказал тебе, – Син покачал головой. – У меня ее нет.
– Я тебе не верю.
– В этом ты можешь быть абсолютно уверена, – сказал он с горечью. – Ты знаешь, что у меня есть проблема, когда дело касается секса. Какой женщине я буду нужен? Я не смогу дать ей детей.
– Здесь вопрос больше в отношениях, чем в детях.
– Не для большинства женщин, и я их не виню. К тому же для меня это никогда не было приоритетом.
– Секс?
– Женитьба.
Последовала долгая пауза.
– Ты был ранен? – спросила Джо, когда они подъехали к другому светофору. – Во время сражений за рубежом? Поэтому ты не можешь… Я, конечно, не медицинский эксперт. Не знаю, как это работает.
Он вспомнил свой первый раз. С женщиной его вида, которой он заплатил за то, чтобы взять ее вену. Очевидно, она нашла его привлекательным и оседлала его, пока он кормился. Син все еще помнил, как она скакала на его бедрах, ее распахнутую, засаленную крестьянскую кофту, ее отвисшие груди покачивались взад-вперед, как седельные сумки на скачущей лошади.
Мужчины часто испытывали сексуальное возбуждение, когда удовлетворяли свою жажду крови. Он узнал об этом позднее. Но это не значило, что они хотели секса. Так было в его случае, когда он потерял девственность, он не соглашался на этот акт. После того, как все закончилось, женщина поцеловала его и с облегчением слезла. Взяв деньги, она оставила его в койке, ее влага высыхала на его твердом члене, и он чувствовал себя выпачканным изнутри.
Она словно что-то у него забрала, и это чувство преследовало его на протяжении многих ночей.
– Это не травма, – сказал он напряженно. – Так было всегда.
– Ты проверялся по этому поводу у врача?
– Конечно, – тихо сказал он, чтобы она прекратила расспросы на эту тему.
– И что, с этим ничего нельзя сделать?
– Нет.
– Мне жаль.
Син сделал глубокий вдох, и, выпуская воздух, он надеялся, что выдох хоть немного ослабит жжение в груди.
– Я не трачу время на размышления об этом.
– Ты когда-нибудь любил?
Я связался с тобой, подумал он.
– Расскажи мне о ней, – попросила она мягко. – И не отрицай, что она существует. Я все вижу по твоему лицу.
– Я на тебя не смотрю, – отметил он, намеренно сосредоточившись на ресторане «Панера». Затем на автосалоне «Форд». АЗС «Суноко».
– Хорошо, я чувствую это по твоему голосу.
– Я ничего не говорил.
– Ты сейчас говоришь, и я слышу.
Син не собирался говорить о том, что связался с ней. Поэтому в мыслях представил ту женщину из Старого Света, крупным планом, чтобы скрыть все остальные… хотя он знал, что люди не умели читать мысли других.
Так что Джо не могла проникнуть в его череп и увидеть то, что он так старательно обходит.
– Эта женщина не была мне предназначена, – сказал он. – Поэтому я не думаю, что когда-либо любил ее в том смысле, который ты закладываешь в это слово. Мы никогда не были вместе.
– Как вы познакомились?
– Она жила в той же деревне, что и я. Там… дома. В Старом Свете. Я знал ее, потому что… – Он сглотнул. – Не важно.
– Что? – спросила Джо. – Пожалуйста, расскажи мне. Это реально помогает.
Уличные фонари были установлены высоко на столбах, и когда они проезжали мимо них, свет падал сквозь прозрачную панель люка в крыше. И мягкое мерцание света накрывало их, и Син понял, что рад тому, что они в машине, и что Джо пришлось сосредоточиться на дороге. На других машинах, что ехали рядом, хотя их было мало. На красном сигнале светофора и перекрестках.
Он не смог бы справиться с этим, если бы она смотрела ему в лицо.
– Я был беден, – сказал он. – Не так беден, когда ты хочешь что-то, что не можешь себе позволить. Не так беден, когда становится горько от того, что делают другие люди или от того, чем они владеют. Так беден, когда не знаешь, сможешь ли поесть с наступлением темноты. Когда не уверен, будет ли у тебя одежда. Когда болеешь и понимаешь, что умрешь, но тебе наплевать, потому что все, что ты осознаешь – это чувство голода, жажды и усталости.
– Боже, Син…
Когда она протянула руку и положила ладонь на рукав его кожаной куртки, Син резко отодвинулся.
– Нет. Я расскажу все лишь раз и больше никогда не вернусь к этому. И ты не прикасаешься ко мне, пока я говорю
– Но мне так плохо, что…
– Мне все равно. – Он посмотрел на нее. – Ты хочешь свой фунт плоти. Черт, я понимаю, наверное, это даже честно. Но не жалей меня. На хрен твое сочувствие. Мне не нужна жалость, мне это не интересно. Все ясно?
Последовала короткая пауза. А потом Джо кивнула с ощутимой грустью.
– Предельно, – сказала она тихо.
Глава 34
В центре города, Бутч вышагивал взад-вперед по гаражу, где отдыхал фургон Мэнни, когда не использовался в полевых условиях или не доставлял кого-то в клинику для лечения или в учебный центр.
Он посмотрел на часы. Еще немного прошелся.
Гараж представлял собой отличное убежище, и эта двухэтажная закрытая зона была забита всевозможными припасами: всякое медицинское дерьмо, механическая хрень и продукты.
Черт, черт, черт… где, мать его, Ви?
Ругаясь себе под нос, Бутч подошел к тому месту, где припарковал машину своего соседа, нажал кнопку открытия багажника и подошел к четырем кольцам на капоте. Подняв панель, он снял с себя пиджак, шелковую рубашку и надел термобелье с длинными рукавами. В теплое время года он носил майки, но температура пока была не та. Насколько он знал, снаружи все еще холодно.
Когда он расстегнул ремень и опустил до самых лоферов свои брюки, то почувствовал, что больше не один.
Снимая туфли, он сказал:
– Это для твоей же безопасности, и где, черт возьми, тебя носило?
– Пришлось вернуться в Яму за табаком. Что-то подсказало мне, что он мне понадобится. – Послышалось шипение, с которым прикурили самокрутку. – И аргументы по поводу безопасности с тобой не сработали. С чего ты взял, что прокатит со мной?
Бутч шагнул влево и поднял штаны, сложив их точно по складкам, этакий сэндвич от «Армани».
– Потому что ты умнее меня. Так было всегда… и если начнешь это отрицать, я напомню обо всеееех тех случаях, когда ты указывал мне на этот маленький миленький факт.
Схватив кожаные штаны, он принялся натягивать их на свою голую задницу, подпрыгивая на месте.
– Ты не должен быть здесь один, коп.
– Около двадцати человек смогут прикрыть меня своими спинами. – Он обернулся и заправил футболку. Затем застегнул штаны. – Но существует всего один «Мистер Пропер» для моей туши.
Ви выдохнул дым и откинулся на столешницу, на котором стоял ящик для инструментов и шесть серебряных упаковок с моторным маслом «Valvoline Full Synthetic Advanced 0W-20».
– Эта метафора не работает. Я тебя не чищу.
– О Боже, – Бутч хлопнул в ладоши. – Именно об этом я и говорю.
– Прошу прощения?
– Видишь? Ты достаточно умен, чтобы знать, что эта хрень с метафорами не работает. Посему, ты умнее меня. Отныне фраза «сиди блин дома» применима скорее к тебе, ты же у нас башковитый чувак.
– К твоему сведению, ты вряд ли заработаешь больше очков за свои аргументы, бросаясь такими словами как «посему» и «отныне».
– У идиота вроде меня нет других вариантов.
– И последний раз слово «башковитый» использовали, когда «Flock of Seagulls»[51]51
Flock of Seagulls (рус. стая чаек) – британская группа новой волны, образованная в Ливерпуле, Англия, в 1979 году, братьями Майклом и Алистером Скорами (англ. Michael, Alistair Score).
[Закрыть] взорвали чарты, а «AT&T»[52]52
AT&T Inc. (эй-ти-энд-ти) – американский транснациональный телекоммуникационный конгломерат со штаб-квартирой в Далласе, штат Техас. Крупнейшая в мире телекоммуникационная компания и один из крупнейших медиаконгломератов. В 1974 году начался процесс Министерства юстиции США против AT&T, который завершился в 1982 году решением разделить компанию на AT&T Communications, предоставляющей услуги междугородней связи, и семь региональных телефонных компаний. Официально разделение произошло 1 января 1984 года.
[Закрыть] разделились.
– Спасибо, Алекс Требек[53]53
Алекс Требек – американский тележурналист, ведущий популярных развлекательных телепрограмм. Наиболее известен по ведению игры Jeopardy! (российской версией которой является игра «Своя игра»
[Закрыть]. – Бутч наклонился и вытащил кобуру из ящика. – Так или иначе, вернемся к нашим баранам. От твоих ремарок я выгляжу еще глупее, что не очень помогает мне в этой дискуссии.
Ви казался растерянным на мгновение.
– Ты вообще понимаешь, что говоришь?
Разместив кинжалы в ножнах рукоятью вниз, Бутч покачал головой.
– Понятия не имею. Так всегда бывает с дураками, да? Не то, что умники вроде тебя.
Он обернул ремень с патронами вокруг талии. Вставил пистолеты с обеих сторон. Проверил пули. Затем надел свою кожаную куртку.
– А как насчет твоих ботинок? – пробормотал Ви.
– Вот знаешь, если бы не ты, я бы про них забыл.
– Не вздумай усадить свою задницу на капот моей машины.
– Не беспокойся. Я может и тупой, но на тот свет не стремлюсь.
Опустив багажник, Бутч уселся на бетонном полу у переднего спойлера и надел носки. Вставил ноги в ботинки. Зашнуровал их.
Хмыкнув, выпрямился. Проверив все ли на месте, положил руки на бедра и уставился на свободное место в гараже.
– Ты хотел убить меня при первой встрече, – сказал он.
– До сих пор хочу.
– Но с тех пор прошло много времени. И если мне предстоит заняться своими обязанностями, я не могу отвлекаться на беспокойства о тебе.
Ви начал оглядываться по сторонам, и Бутч подошел к столу и взял наполовину полную бутылку колы.
– Стряхнешь пепел на пол одного врача, он тебе отрежет то, что ты не сможешь отрастить.
Бутч скрутил крышку, и шипения не последовало.
– Держи.
Ви взял предложенное и постучал самокруткой по горлышку.
– Я не позволю тебе там умереть.
– Омега придет за тобой. Странно, что он до сих пор этого не сделал.
– Может, не такой он и умный.
– Ты же знаешь, что это не так… – Бутч потер ладонями виски, когда их пронзила боль.
– Что?
Что он там говорил?
– Так или иначе, ты же знаешь, как твоя мать ушла от нас? От расы, я имею в виду.
– Нет. Я запамятовал… рассказывай. Мы вроде как подарили ей золотые часы при выходе на пенсию. И торт испекли с надписью «Золотые годы – самые лучшие». Сраный букет с открыткой. – Ви покачал головой, сплевывая табак. – Красотка, скажи? Наворотить кучу дерьма и бросить все, наплевав на всех нас… на всех вампиров. Ну да, ну да, пошла вся раса к черту.
– Но что если она ушла, потому что у нее возникло другое важное дело?
Ви нахмурился.
– Какое?
– Защищать тебя. – Когда Ви закатил глаза и выругался, Бутч вскинул ладонь. – Выслушай меня. Первое правило в любом бою – найти слабость у противника и воспользоваться ею. Омега знает, что я делаю, и он знает о тебе. На карту поставлено само его существование. Думаешь, он не разберется, что к чему и не нацелится на тебя? Помрешь ты, и мои усилия улетят в сортир. Задача решена.
– Хочешь сказать, что Дева-Летописеца свалила, чтобы присматривать за мной? – Ви хохотнул. – Ну точно. Моей мамэн наплевать на меня или мою сестру.
– Я не знаю, верить ли этому. Думаю, что она вовлечена больше, чем мы знаем, и также я считаю, что она пришла ко мне, чтобы донести важность обеспечения твоей безопасности.
– Поверь мне. Речь шла не об этом.
– Тогда зачем, черт возьми, она появилась сегодня вечером в католической церкви?
– Не для того, чтобы говорить со мной, это точно. – Ви снова сбил пепел в бутылку с газировкой. – И давай отложим эту тему и вернемся к ней позднее. По одному спору на раз.
Бутч, покачав головой, подошел к брату. Положив руку на шею Ви, он остановил глупые пререкания.
– Ты можешь дематериализоваться ко мне, где бы я ни был. Я не смогу это сделать. Я застрял в наземном режиме. Тебя прикрывает толпа народу, как и меня, когда мы вместе. Но если мы потеряем тебя? Моя песенка спета. Мы оба одинаково важны, но я должен работать на поле боя. Ты можешь творить свою магию где угодно.
Ви уставился на кончик своей самокрутки.
– Что-то в этом есть.
– Правда, и ты это понимаешь.
– Сукин ты сын.
Бутч прижался ко лбу Ви своим.
– Я позвоню, как только ты мне понадобишься.
– Если умрешь, я тебя реанимирую, чтобы самолично прикопать.
– Договорились. – Бутч выпрямился. – А теперь иди домой.
– Я с этим не согласен.
– Нет, согласен, ведь ты уходишь, – Бутч кивнул в сторону выхода, хотя Вишес вряд ли бы испарился через эту дверь. – Ступай…
– Как выглядела моя мамэн?
– Я впервые увидел ее лицо.
– Что ж, хоть тебе повезло, – произнес Ви горько.
– С матерями всегда сложно.
– Не говори, – Ви бросил самокрутку в бутылку с газировкой, и бычок всплыл на поверхность. – Наберешь. Я приду в любую секунду.
– Или меня к тебе принесут.
– Я предпочел бы первое, – Ви закатил глаза. – Видимо, я пока приберу свою комнату.
– Думаешь, Фритц позволит тебе?
– Думаешь, у него будет выбор?
Ви пожал плечами и дематериализовался, и Бутч какое-то мгновенье смотрел на место, где стоял его лучший друг. Затем он запер «R8» и написал всем по очереди, что он заступает на патрулирование.
Но он недалеко ушел.
Выйдя из гаража, он застыл на месте, охваченный шоком.
– Господь… Всемогущий.
***
Джо крепче сжала руль «Гольфа», и ей захотелось попросить Сина замолкнуть. Но это же ненормально. Он должен был пережить свое прошлое еще раз. А она просто должна была это выслушать.
И когда он не сразу смог продолжить свою историю, она не стала его подгонять. Просто везла их.
Примерно через милю он снова заговорил:
– Та женщина, чья судьба меня волновала, кормила меня, когда я голодал. Она одела меня, когда мне нечего было носить. Согревала меня своей улыбкой, когда я замерзал. – Он замолчал. – Она одна не причиняла мне боль.
Я бы помогла тебе, будь у меня такая возможность, подумала Джо.
– Звучит, словно она была очень славной.
– Да, была.
– Была? Она… она умерла?
– Не знаю, что с ней стало. Я уехал из своей деревни, и я уверен, что в итоге она тоже переехала оттуда. Я также верю, что она вышла замуж и завела детей. Думаю, двоих. И это благословение. – Он потер глаза. – После всего, что она сделала для меня, когда я была мальчишкой, я просто желал ей хорошей жизни. Долгой, счастливой, здоровой жизни.
– Значит, ты любил ее.
– Я говорил тебе. Это другое.
– Нет, я имею в виду… ты любил ее в том смысле, что она много значила для тебя.
– Да. – Он резко и шумно выдохнул. – Но достаточно о ней.
– Хорошо.
Он прокашлялся.
– Я был прирожденным солдатом. Я был хорош в том… что делал. Поэтому меня наняли для борьбы с врагом.
– Это было сразу после одиннадцатого сентября? Ты, должно быть, был очень молод. Сколько тебе? И за какую страну ты сражался?
– В военное время ты просто делаешь то, что нужно. И это был лучший способ меня использовать. До того, как я попал в свое… подразделение, я думаю, вы так это называете, я занимался заказными убийствами. Мой кузен привел меня на службу…
– Подожди. – Джо посмотрена на него. – Заказными убийствами?
– Да. – Он посмотрел на нее. – Не делай из меня героя, Джо. Это сослужит тебе плохую службу.
– Ты когда-нибудь сожалел о том, что сделал? Что ты убил кого-то невиновного?
– Вряд ли.
– Почему ты так уверен в этом?
– Потому что я брал только определенные заказы.
– Не могу представить, как можно забрать чью-то жизнь.
– Порой это проще, чем ты думаешь. Если кто-то угрожает тебе, твоей семье, родне? Удивишься, на что ты можешь быть способна в такие моменты. В таких обстоятельствах мирные жители чертовски быстро превращаются в солдат.
– Ты определенно мыслишь как военный, – прошептала Джо.
– Всегда. И я буду защищать себя и своих людей от чужаков. Неважно, кто они или насколько добродетельными могут быть. Если ты представляешь опасность для меня? Для моих братьев? Для тех, кому я служу? Ты покоришься мне. И за свою неосторожность заплатишь плотью и кровью. А когда закончу? Я о тебе и не вспомню… не потому, что меня замучает совесть, а потому, что ни ты, ни твоя смерть не имеет для меня значения.
Холодный страх развернулся в груди Джо.
– Я не воспринимаю такую логику. Подобные выводы. Я имею в виду, жизнь – это жизнь.
– Тогда ты никогда не смотрела в глаза тому, кто хочет убить тебя лишь потому, что ты не такая, как все. Потому что разделяешь иную веру. Потому что живешь другой жизнью. Военное время очень отличается от мирного.
Джо покачала головой.
– В любом случае, ты сказал, что двоюродный брат привел тебя в армию? Какие войска? Или это был спецназ?
– Да, что-то вроде спецподразделения. Мы сражались… много лет в Старом Свете. Затем очаг конфликта изменил курс, и я приехал в Америку с командиром моего отряда. После определенной… переориентации… мы попали в подчинение одному могущественному человеку, на которого я сейчас и работаю. По сей день.
Джо подумала о вспышке влечения, которую почувствовала, когда увидела его в черной коже, обвешанного оружием. Син казался таким волнующим и загадочным. Теперь она столкнулась с реальностью, в которой использовали все эти пистолеты и ножи. С какой целью. Какой вред это тело причинило другим.
– Чем бы ты занялся, если бы не война?
Последовала пауза.
– Я стал бы фермером. – Он сменил позу. – Мне бы хотелось иметь участок земли, который я мог бы обрабатывать. Животных, за которыми нужно ухаживать… ездить на лошадях, пасти и доить коров. Мне бы хотелось… единения с землей.
Сина, казалось, охватила печаль, и когда он поднял свои руки и уставился на них, Джо подумала, что он представляет, как его руки погружаются в плодородную почву, или гладят бока здоровой лошади, обнимают новорожденного теленка.
– Фермером, – повторила она тихо.
– Да, – он положил ладони на бедра. – Но моя жизнь сложилась иначе.
Какое-то время они молчали. Затем она почувствовала необходимость сказать:
– Я верю тебе. Во все, что ты сказал, я верю.
