Текст книги "Грешник (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)
Глава 30
Мистер Ф. сидел в автобусе, поглядывая в мутное окно, его и других четырех пассажиров, направляющихся в пригород, укачивала тряска мягкой подвески. Шел дождь, мягкие капли падали с серо-голубого неба, хреновая аэродинамика общественного транспорта заставляла их оседать на рекламе адвокатской конторы, вода стекала по стеклу ручьями.
На своей остановке он встал и протопал по коридору между сиденьями. На него никто не обращал внимания. Другие пассажиры сидели, уткнувшись в свои телефоны, – и не потому что с кем-то разговаривали: они низко опустили головы, не сводя глаз с экранов, что погружали их в виртуальный мир, который был невероятно важен и, тем не менее, состоял из воздуха.
Выходя из автобуса, он завидовал этой надуманной срочности, с которой они утонули в океане бесполезной информации.
У Мистера Ф. были серьезные проблемы.
На автобусной остановке из плексигласа не было ни души, и он осторожно отошел от хрупкого укрытия, шагая по пешеходной дорожке, которая в конечном итоге привела его к череде невысоких многоквартирных домов. На три четыре этажа, разбитых на зеркальные половины, парковки были не у каждой из них. Эти жилища вскоре сменились небольшими коттеджами, а Мистер Ф. все шел и шел вперед.
Когда он добрался до заброшенного псевдо тюдоровского дома, в котором был днем ранее, Мистер Ф. обнаружил новый флаер в почтовом ящике, оранжевого цвета. Наверное, реклама услуг садовника. Кровельщика. Каменьщика. Такие листовки обычно приносили в дом его родителей, когда он был маленьким, тогда еще его не заботили проблемы взрослых. Не то, чтобы они накрыли его с головой, когда он стал старше. Он всегда считал себя выше среднестатистического обывателя. Он верил, что ему суждено стать рокером, как Курт Кобейн. Крутым поэтом, пишущим офигенно-шикарные рифмы.
Реальность оказалась не такой радужной… хотя он привык к миру наркоманов, тут не поспоришь.
И вот он здесь.
Зайдя в гараж, он смахнул воду, собравшуюся на одежде, на бетонный пол. Войдя в дом, он пару секунд собирался с мыслями. Потом начал обшаривать ящики и шкафы. Открыл все на кухне. В уборной на первом этаже. Во встроенном шкафу в гостиной и в холле. Он поднялся на второй этаж и прошерстил шкафы в хозяйской спальне и двух других комнатах, в общей полноценной ванной возле лестницы.
Все, что он нашел, он упаковал в пустую коробку, которую взял в каморке в коридоре.
На первом этаже он поставил коробку на пыльный кухонный стол и прежде чем провести инвентаризацию, спустился в подвал. Там ничего не было кроме мойки и сушки, трех банок с краской – открытых и высохших, и коробки с антистатиком с мышиным дерьмом.
Вернувшись в кухню, он осмотрел свою наживу. Два набора автомобильных ключей от «Форда», только один с чипом… и, значит, вторая модель была совсем старой. Ключ от дома, который на проверку не подошел ни к передней, ни к задней двери. Пистолет без пуль. Магазин не подходящий к пистолету. Наручники без ключей. Четыре разряженных сотовых телефона и шнуры для зарядки.
Ноутбук и книга, с которыми он был знаком по первому визиту.
Он подключил ноутбук – безуспешно. Электричества нет. Батарея без заряда. Наверняка он в любом случае был защищен паролем, и с этим Мистер Ф. ничего не сделает. У него были навыки программиста… ну, на уровне наркомана.
Мистер Ф. уперся руками в столешницу. Опустив голову, ощутил остаточные боли от внутренних повреждений, которые нанес ему Омега, и подумал о том, как на него не подействовал героин. Две реальности образовали точки «север» и «юг», и его существование разрывалось между ними.
Взяв с собой книгу, Мистер Ф. нашел место на пыльном ковре в гостиной. Прислонившись спиной к стене, он перевернул обложку.
Слова были мелкими, и буквы написаны вплотную, как селедки в банке. Поначалу глаза отказывались фокусироваться.
Он начал осознавать написанное на странице, лишь когда пришло чувство, что он нашел выход из новой тюрьмы, в которой он оказался.
В мире Омеги единственный актив, которым обладал Мистер Ф., это он сам.
***
Джо припарковала свой «Гольф» через улицу от полицейских баррикад и новостных групп, окруживших «Гудзонский клуб охотников и рыболовов». Выйдя из машины, она, нахмурившись, посмотрела на моросящие тучи и натянула капюшон ветровки. Она бегом пересекла улицу и обошла собравшуюся толпу. Проскочив за спиной диктора новостей с направленной на него камерой и с микрофоном у рта, Джо порадовалась тому, как удачно прикрыла лицо. Незачем ей светиться.
Парадный вход в здание был заблокирован, как и боковая дверь, где, согласно пресс-конференции, данной в девять утра, и произошло массовое убийство. Три трупа. Джиганте, его телохранитель и водитель. В Джиганте выстрелили трижды, два раза в грудь и один в горло, его тело валялось на заднем сидении внедорожника, оформленного на цементную компанию. Водитель получил одну пулю в лоб и был уложен в багажное отделение. В охранника стреляли дважды, он валялся рядом с открытой передней пассажирской дверью.
Джо слилась с толпой зевак и посмотрела на часы.
Пять минут спустя МакКордл вышел через боковую дверь здания. Заметив ее, он кивнул за свое плечо, в сторону от толпы.
Прижимая сумку к телу, Джо прошла мимо двери в салон красоты и вдоль витрины, дыхание застыло в ее груди. Когда она обошла здание, МакКордл вышел из укрытия, и прежде чем подойти к ней, повторно окинул взглядом ряды припаркованных автомобилей.
– Давай сюда, – сказал он, уводя ее прочь от чужих глаз, за салон красоты.
– Я удивилась, что ты решил встретиться именно здесь, – прошептала Джо. – Это фотографии с места преступления?
Когда она указала на конверт у него подмышкой, МакКордл кивнул и протянул его ей.
– Слушай, нам нужно поговорить.
– Таков был план.
Он взял ее руку и с силой сжал.
– Я серьезно. Один из источников считает, что Джиганте заказал тебя.
Джо нахмурилась.
– Но я могу больше не думать об этом, ведь Джиганте мертв.
– Киллер отработает свой контракт, ему все равно. Он захочет получить оплату, а семья заплатит ему в одном случае: если ты… ну, понимаешь.
– Умру. Можешь сказать вслух. Я не боюсь.
– А стоит. Это не игрушки. – Когда раздался крик, МакКордл прикрыл ее своим телом. Спустя мгновение, он продолжил: – Джо, это только с виду кажется прикольным. В действительности случается так, что пострадать могут даже невиновные.
– Ты знаешь, кто взялся исполнить заказ?
– Еще нет. Источник пытается выяснить… может, мы увидим что-то на записях.
– Значит, ФБР еще не передали их ОПК?
– Мы давим на них, как можем. Ты, тем временем, должна соблюдать осторожность…
– Следовало сказать «можешь» вместо «должна». Заказ на меня не подтвержден, может, это просто слух. – Прежде чем МакКордл снова принялся читать нотации, Джо перебила его: – По поводу места преступления. После девяти утра появилось что-то новое?
– Специалисты по форензике не нашли в джипе ничего неожиданного. Отпечатки принадлежат Джиганте, его телохранителю и водителю. Никаких посторонних волос. Есть пули и гильзы, но отсутствует пистолет.
– Кто сообщил об убийстве?
– Прохожий.
– Я в курсе, но ваш капитан не сообщил его имя на пресс-конференции.
– Он несовершеннолетний, поэтому мы сохраним все в тайне. Семнадцатилетний в шесть утра вышел на тренировку. Он был на велосипеде. Сказал, что по утрам всегда срезает путь по этому переулку на пути к Джефферсон Хай, и он вызвал полицию, не сделав при этом ни одной фотографии и без публикаций в соцсетях. Похоже, современная молодежь не такая уж пропащая.
– Фрэнк Паппалардо давал какие-нибудь комментарии на этот счет?
– Мы вызываем его на дачу показаний. Но нет, он не скажет ни слова. Старая школа.
– Но ведь это месть. За убийство Джонни Паппалардо. Верно?
– Похоже на то. И поэтому я прошу тебя быть осторожней. У тебя есть мой номер. Звони сразу, как увидишь что-то подозрительное возле себя, возле газеты или своего дома.
– Кстати, вы не нашли мобильные в джипе?
– Джо. Ты слышишь, что я тебе говорю?
– Да. Так, что с телефонами?
МакКордл посмотрел через плечо так, словно мысленно ругал ее на чем свет стоит.
– Один нашли. Он точно не принадлежал Джиганте, старик ненавидел мобильные. Сейчас мы извлекаем из устройства фото и сообщения.
– Что ожидать дальше? Банда Джиганте закажет киллера от клана Паппалардо?
– Джо, очень тебя прошу…
– У меня мало времени. Мне нужно ответы. Стоит ждать око за око?
– Такое возможно. Подобные ситуации нарастают как снежный ком, пока одна из сторон не предложит политику разрядки. Но до этого момента нас ждет теннисный матч из трупов, особенно с учетом того, что сын Джиганте при делах. Он захочет отомстить за отца.
– Он уже давал комментарии?
– Господи, ты меня совсем не слушаешь… – Когда Джо упрямо посмотрела на парня, офицер пробормотал: – Младшему нечего сказать. И раз он сын своего отца, то за него скажет его пистолет.
– Он станет главным в Колдвелле?
– Сначала будет борьба за власть. Поживем – увидим. – МакКордл снова посмотрел в сторону места преступления. – Я должен вернуться. Обещай, что позвонишь, если…
– Да, конечно. Я не стану дурить.
Последовала пауза.
– Джо.
МакКордл больше ничего не сказал, и она пробормотала: – Что.
– Я понимаю, что ты хочешь эту работу. Ты, правда, хороший репортер. Но тебе нужно уехать из города, пока пыль не уляжется. Нет ничего важнее жизни.
– Ты скажешь, если станет что-то известно по моей теме?
– Хорошо. Обещаю.
– Тогда до связи.
Засунув конверт подмышку, она кивнула МакКордлу, а потом обошла парикмахерскую и пересекла улицу к своей машине. Прежде чем забраться внутрь, Джо посмотрела на толпу зевак. Предчувствие, что это еще не конец, а она является непосредственным участником истории, заставило ее испытать гордость за себя. И эта эгоистичная чушь сопровождала ее до самого офиса «ККЖ».
Опасно считать, что ты выше всего этого.
Заехав на парковку перед «ККЖ», Джо заняла первое свободное место. Припарковав «Гольф», она вскрыла конверт и достала глянцевые снимки.
Джо, поморщившись, с отвращением посмотрела на фото мужчины в багажнике джипа. Его лицо было повернуто к камере, глаза распахнуты как у живого, но он-то был мертв. В центре лба виднелся черный круг размером с резинку на карандаше, из него до брови текла струйка крови. Дальше она не пошла.
Она удивилась тому, что крови было так мало.
Потом достала снимок Джиганте. Боже… казалось, из его шеи брызгал фонтан крови, водопадом покрывая его толстое брюхо.
Чувство, что за ней наблюдают, заставило Джо вскинуть голову, и она запустила руку в сумку, нащупывая пистолет. Сердце гулко билось, и она окинула взглядом парковку. Здания. Дорогу. Никого не было, но увидит ли она того, кто прячется в укрытии…
Внезапная резкая боль снова прошила голову, обрывая все мысли. Какая-то…
Словно подобная ситуация в ее машине уже происходила в прошлом. Да, она уже испытывала этот страх, сидя за рулем «Гольфа»… и это было не так давно. Недавно. Совсем…
Застонав, Джо была вынуждена оборвать все мыслительные процессы, но эта амнезия ее раздражала, убежденность в том, что искомые воспоминания были на поверхности, но все же вне зоны досягаемости, бесила ее.
Судорожно затолкав фотографии в конверт, Джо схватила сумку и вышла из машины. С неба тихо закапал дождь, и ей захотелось побыстрее укрыться где-нибудь, и погода тут не причем.
Джо дрожащей рукой провела пропуском по консоли и буквально запрыгнула внутрь.
Закрыв за собой толстую стальную панель, она прислонилась к стене и попыталась перевести дух.
Может, МакКордл был прав. Может, ей нужно бросить все…
Перед глазами возникло четкое воспоминание. Син выпрыгнул из ванной, готовый пристрелить доставщика пиццы. На контрасте с офицером МакКордлом, который прикрыл ее собой, когда на месте преступления раздался крик?
Без обид, в этом сравнении она выберет Сина.
И, П.С., в любом случае ей не нужно, чтобы за ней присматривал мужчина.
Положив руку на сумку, Джо ощутила жесткие контуры пистолета и решила, что Син был прав. Ей нужно держать оружие под рукой 24 на 7.
Ведь она не хочет оказаться на снимке с места преступления.
Глава 31
День перешел в ночь, а мистер Ф. все читал, переворачивая страницу за страницей, его глаза не пропускали ни одной буквы из этой невероятно скучной прозы. Время от времени он делал перерыв, хотя не вставал и не потягивался, не шел в ванную или перекусить. И для него по-прежнему являлось жутким откровением отсутствие базовых потребностей.
Нет, он останавливался лишь из привычки, выработанной во время учебы в средней школе. Во время посещения колледжа в течение года до того, как он бросил учебу. Казалось важным мысленно установить связь с Собой Прежним, даже если его старое Я – всего лишь отражение в зеркале.
Пролистывая оставшиеся страницы, он вспомнил сцену в конце «Битлджуса»[48]48
«Битлджус» (англ. Beetlejuice) – мистический фильм ужасов режиссёра Тима Бёртона. Премия «Оскар» за «Лучший грим».
[Закрыть], где отец сидит в своем кабинете, пытаясь прочесть копию «Живых и мертвых».
«Похоже на инструкцию к магнитофону».
Мистеру Ф., должно быть, так же повезло. То, что он держал в руках, больше напоминало свитки Мертвого моря[49]49
Свитки Мёртвого моря – название манускриптов, обнаруженных, начиная с 1947 года, в пещерах Кумрана, в пещерах Вади-Мураббаат(к югу от Кумрана), в Хирбет-Мирде (к юго-западу от Кумрана), а также в ряде других пещер Иудейской пустыни и в Масаде.
[Закрыть] с пояснениями, как подключить проигрыватель из семидесятых.
Но он многое узнал. Примерно через двенадцать часов чтения, он начал понимать основы того, что происходило во время инициации, и что хранилось в сосудах, которые прятали от Братства. Он узнал, что лессера можно убить ударом в пустую грудину любым стальным предметом. Стал понимать процесс, посредством которого сущность возвращалась к Омеге, так называли Мастера. Также узнал историю войны с вампирами, включая первоначальный конфликт между Девой-Летописецей, осуществившей акт творения и создавшей клыкастых, и Омегой, ее братом, который будто бы страдал от обычный братской ревности. Кроме того, Мистер Ф. узнал о Братстве Черного Кинжала, о великом Слепом Короле и вампирах особого социального статуса.
А еще открылось дерьмо о его собственной роли. Главы о предыдущих воплощениях в организации Общества Лессенинг, и раздел, посвященный тому, кем должен быть Старший Лессер и как он должен действовать, включая пособие по мобилизации боевых отрядов, их обучению и обеспечению.
Не то, чтобы последнее было актуальным. Если предположить, что в пригородах Колдвелла разбросано еще несколько таких аванпостов – алло, ведь несколько ключей не подошли к замкам в этом доме – он не найдет никого лучше жалких, плохо организованных горсток солдат, с которыми он столкнулся во время поиска этого места.
Когда он окинул взглядом пустую гостиную, в которой разбил свой лагерь, у него возникло чувство, что управленческая структура прогнила насквозь, подобно телу, которое из-за возраста и болезней перестало функционировать должным образом, и он не знал, существует ли способ его реанимировать.
Мистер Ф. надеялся увидеть свет в конце туннеля в прозе, сквозь дебри которой сейчас продирался. Сейчас, дойдя до последней главы, он боялся, что не получит ответа. Несмотря на все знания, которые он уже нашел, он все еще не представлял, что делать.
Но все изменилось на последних четырех страницах.
Как и финишная линия марафона, решение пришло только после того, как он приложил огромные усилия и в ходе тяжелой упорной работы. Сначала его глаза прошлись по строчкам, он не придал им значения.
Что-то зацепило его внимание, и, перечитав строчки, Мистер Ф. понял, что именно: они располагались посередине страницы, с отступами на каждой строчке.
Строфы. Как стихотворение.
Придет один, что принесет конец, хозяина поставив вслед.
Бойца текущих дней найдут седьмого в двадцать первом.
Его узнать, по некоторым меткам, носимым им, легко:
Одной, как компасом, он управляет,
Хотя на правой лишь четыре силы.
Три жизни прожил он
И обзавелся двумя порезами в анфас.
С единым черным глазом. Родился в Велле он, в котором околеет.
Принесет свой конец? Или конец Мастера?
Мистер Ф. вспомнил прошлую ночь и Брата, который расположил рот напротив лессера и начал поглощать его, Брата, которого Омега считал врагом особой важности. Мистер Ф. не понимал, что значат эти пассажи о четырех силах и трех жизнях, двух шрамах и одном черном глазе, но знал, чему стал свидетелем. Омега и этот конкретный вампир были связаны, и ниточки, соединяющие их, заключены в этих строфах.
Если зловещая сущность лессеров, которых убивают сталью, отправляется к своему источнику… может, этот вампир своими легкими каким-то образом мешает этому процессу. Возможно, он и есть причина, по которой Омега, описанный в этой книге, постепенно теряет часть себя.
Мистер Ф. пролистал прочитанные страницы. Мастер, изображенный здесь, был всемогущим, бедствием, способным на великие и ужасные вещи. Что обнаружилось в том переулке? Мистика? Конечно. Магия? Да. Что-то всесильное? Не в этой грязной робе. Не с тем, что Мастер запустил в того вампира.
Это дерьмо лишь отбросило Брата назад.
Если ты действительно Источник зла, если ты на самом деле могущественный полубог, как описано в книге? Ты бы разорвал врага на части, мелкие кусочки плоти и крошечные осколки костей… все, что осталось бы от него, прахом с небес осыпалось бы на тротуар.
Ничего подобного.
Мистер Ф. закрыл книгу. По своей природе он не был стратегом. Но он знал, что только что прочитал. Понимал, кем он был в этой игре и кто его контролировал. Он также знал, каким образом он и Омега были связаны.
И, значит, понимал, что должен был сделать.
Ему нужно собрать всех убийц здесь, в Колдвелле. И они должны найти этого Брата из прошлой ночи.
Это – единственный способ, другого ему не дано. Кроме того, согласно книге, это было предопределено.
***
Собор Святого Патрика являл собой величие католицизма, подумал Бутч, сидя на скамье на галерке, как он с детства называл последние ряды. Собор был центром веры для Колдвелла и многих близлежащих городов, и каменное здание должным образом справлялось с такой ответственностью. С витражами и арками в стиле Нотр-Дама, и вместимостью купольной арены НФЛ[50]50
Национальная футбольная лига, американский футбол, США
[Закрыть]; именно сюда ему нравилось ходить на богослужения, исповедоваться и просто наслаждаться такими моментами, сидеть, сложив руки на коленях, и смотреть на большой мраморный алтарь и статую распятого Иисуса.
Очень важно чувствовать себя маленьким и незначительным, когда обращаешься к Богу.
Сделав глубокий вдох, Бутч почувствовал запах ладана и очистителя с ароматом лимона. И слабеющий запах одеколонов, духов и кондиционеров для белья всех тех, кто покинул полуночную службу, закончившуюся примерно сорок пять минут назад.
Ему тоже стоило собираться. Несмотря на требование Ви о его изоляции, Бутчу разрешили выйти сегодня вечером на дежурство. Ему разрешили искать лессеров, и он хотел быть в районе, если кто-нибудь из Братьев или солдат наткнется на нежить. Всякий раз, когда он вдыхал одного из этих сукиных сынов, они на шаг приближались к победе…
Бутч, поморщившись, сосредоточился на удрученном лице Иисуса.
«Прости», – прошептал он своему Господу и Спасителю.
Запрещено ругаться в церкви. Даже в своих мыслях.
Он сделал глубокий вдох и протяжно, медленно выпустил воздух. Мысленно представляя, как встает. Идет по центральному проходу. Выходит в притвор. Затем в ночь. Садится в «R8» на стоянке.
Направляется в центр города и…
Скрип скамьи отвлек его внимание, и он даже слегка дернулся, поняв, что больше не одинок. Монахиня присоединилась к нему, заняв место в трех футах. Забавно, он не заметил, как она вошла.
– Простите меня, сестра. Хотите, чтобы я ушел?
Монахиня опустила голову, капюшон ее одеяния упал вперед, так что он не мог рассмотреть ее лица.
– Нет, сын мой. Оставайся так долго, как пожелаешь.
Ее голос был мягким и нежным, и Бутч закрыл глаза, позволяя покою этого места, своей веры, этой женщины, что отдала свою жизнь во служение церкви и Богу, окутать его. Сейчас он очищался от всех тревог – нечто похожее делал для него Вишес.
Он также наполнялся силой.
Это вселяло в него веру в то, что он может справиться с грядущим. Этой ночью. Завтра вечером. До самого конца.
– О чем ты молишься, сын мой? – спросила монахиня из-под капюшона.
– О покое, – Бутч поднял веки и уставился на алтарь, обтянутый красным бархатом. – Я молюсь о покое. Для моих друзей и моей семьи.
– Ты говоришь это с тяжестью на сердце.
– Он достанется нелегко, и многое зависит от меня одного. Но иного я не желаю.
– Что у тебя на совести?
– Моя совесть чиста.
– Чистое сердце – это благословение. Ведь тогда нет необходимости так сильно задерживаться здесь после службы.
Бутч улыбнулся.
– Сестра, Вы правы.
– Так поговори со мной.
– Вы из Италии? – Он поднял взгляд, понимая, что хочет видеть ее лицо. – Судя по акценту.
– Я много где бывала.
– Я из Саути. Бостон. Если вы не различили мой акцент. – Он снова выдохнул. – Не знаю, совесть ли меня тяготит. Скорее тот факт, что я не могу повлиять на результат.
– Никто не может. Поэтому так важна наша вера. Ты веришь, на самом деле веришь?
Бутч достал свой золотой крестик из-под рубашки.
– Я действительно верю.
– Тогда ты никогда не будешь одинок. Где бы ты ни был.
– Вы правы, Сестра. – Он снова улыбнулся. – И у меня есть мои братья.
– Ты из большой семьи?
– О, да. – Он подумал о Вишесе. – И я не смогу сделать то… что должен… без них.
– Так ты волнуешься о них?
– Конечно. – Бутч потер крест, согревая чистое золото теплом своей смертной оболочки. – За моего соседа по комнате, в частности. Я просто не смогу без него. Он… ну, это трудно объяснить. Но без него я не смогу продолжать делать свое дело, и это не преувеличение. Он – неотъемлемая часть меня. Моей жизни.
– У вас близкие отношения.
– Он мой самый лучший друг. Моя вторая половина, в дополнение к моей ше… моей жене. Хотя это может звучать странно.
– Любовь бывает разной. Вот скажи: ты говоришь, что беспокоишься о нем. Это из-за ваших отношений или потому что он сам в опасности?
Бутч открыл рот, чтобы ответить на казалось бы риторический вопрос, но потом резко закрыл. Когда его разум начал соединять некоторые точки, он увидел, как появилась модель, настолько очевидная, что он должен был заметить это все раньше. Другие должны были это заметить.
И кто-то должен был, черт возьми, что-то с этим сделать.
Бутч вскочил на ноги.
– Сестра, простите меня. Я должен… я должен идти.
– Все в порядке, дитя мое. Следуй своему сердцу, оно никогда не обманет тебя.
Монахиня повернула голову и посмотрела на него.
Бутч застыл. Лицо, что было обращено в его сторону, никому не принадлежало. Это были сотни женских лиц, изображения которых наслаивались друг на друга, расплываясь в оптическом обмане. И это еще не все. Из-за черных складок одеяния ослепительный, очищающий свет струился на пол, подсвечивая молитвенный стул.
– Это… Вы, – выдохнул Бутч.
– Знаешь, ты всегда был среди моих любимчиков, – произнесла сущность, а лица разом улыбнулись. – Несмотря на все вопросы, которые ты смел задавать мне. Теперь ступай, следуй порывам души. Ты прав во всем, особенно что касается моего сына.
И в следующую секунду Дева-Летописеца исчезла, оставив после себя благодатное сияние своей чистоты, всего лишь на мгновение.
Бутч снова остался один, и у него возник соблазн воспроизвести в памяти весь разговор, внимательно изучить его, чтобы узнать больше, насладиться тем фактом, что он сидел рядом с создательницей расы вампиров.
Из всех, она пришла повидаться именно с ним.
Но времени на это не было.
Выбравшись из-за скамьи, Бутч достал телефон по пути из святилища и через притвор. Он набрал номер из избранных. И молился, чтобы на его звонок ответили.
Гудок…
Еще один…
Третий…
Да ради всего святого, – думал Бутч, толкая тяжелую парадную дверь собора. Ви сейчас в центре города. В поисках лессеров. И Омега не был тупым.
Источник Зла понимал, как работало пророчество, потому что ни одна смертная сущность, вампир, человек или их комбинация, не сможет выжить, вбирая в себя частицу Омеги. Необходим способ вывести зло из смертного, и он был.
Племянник Омеги, Вишес, был ключом. И понимание этого, конечно, наверняка дошло до его родного дяди. Любой тактик в какой-то момент уже сложил бы дважды два, и тот факт, что Омега еще не дошел до этого, означал, что на него скоро снизойдет озарение.
– Возьми трубку, Ви, – пробормотал Бутч, вбегая вверх по каменным ступеням. – Ответь, мать твою.
Не Бутча надо было держать подальше от улиц и в безопасности.
А его напарника.
