Текст книги "Короли Бурбона (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
Ее брат довольно часто ездил в Южную Америку, являясь американцем с соответствующим статусом, управленцем высшего звена, он всегда путешествовал с телохранителями и службой безопасности, предоставленной Би-би-си. При таких мерах безопасности никто даже не мог подойти к нему ближе на двадцать ярдов, и если учесть, что ее брата похитили… не по дороге к гостинице и не в отданной глухой местности.
А в гостиничном номере.
Как, черт возьми, такое могло произойти?
Первая мысль, которая тут же возникла у нее в голове, как только ей сказали о произошедшем, что ее отец приложил к этому руку.
Были ли у нее какие-то доказательства? Нет, не было. Но она провела свое детство, наблюдая за отцом, как он все время смотрел на Эдварда, будто презирал сам воздух, которым дышал этот ребенок. Когда Эдвард стал работать в компании, у нее сложилось впечатление, что отношения между отцом и братом стали еще больше прохладными, особенно, когда Попечительский совет предоставлял Эдварду все больше и больше прав.
Существует ли лучший способ избавиться от противника, чем убить его за границей? Таким образом, чтобы Уильям Болдвейн выглядел бы жертвой, играя роль отца, которого постиг такой «траур».
Боже, Эдвард был почти похоронен там… и когда он наконец вернулся? Он был в ужасной форме. Отец же был впереди – в центре всех СМИ, у членов Попечительского совета и семьи, но он ни разу не встретился с «разрушенным» сыном.
Позор. И как бы подтверждая ее мысль, существовало одно обстоятельство – Уильям Болдвейн пытался избавиться от своего соперника именно таким опасным методом, поскольку не мог его уволить… никогда.
Неудивительно, что она не доверяла мужчинам.
Неудивительно, что она никогда не выйдет замуж.
И уж однозначно, чтобы осчастливить своего отца.
15.
Когда Лиззи приехала в Истерли на следующее утро, ей потребовалось две попытки, чтобы поставить Yaris на парковку… это явно был результат ее душевного грустного состояния, учитывая, что ее автомобиль был величиной с велосипед. Выбравшись с водительского сидения, она порылась в сумке, выронив тюбик с солнцезащитным кремом, наклонилась, чтобы подобрать его с уже раскаленного асфальта, и поняла, что забыла захватить с собой ланч.
Она закрыла сумку.
– Черт…
– Ты в порядке, девочка?
Лиззи выпрямилась и повернулась к Гарри МакАдамсу. Глава садовников медленно перешагнул, прихрамывая, через травяное ограждение, его обветренное, покрытое морщинами лицо выглядело обеспокоенным, словно оценивая трактор, который мог в ближайшее время потерять колесо.
«Я что, так плохо выгляжу?» – подумала Лиззи про себя.
Ну, она вообще не спала этой ночью.
– Ах, да, в порядке, – она заставила себя улыбнуться. – Жива и здорова.
– Уверена?
Нет, она не была уверена.
– Да. Как твоя команда?
– У меня все двигается, плющ подрезали, и я собираюсь пошуметь на террасе после десяти. – Именно в это время разрешается шуметь вокруг дома. – Тенты натянуты, банкетная зона готова с грилями, но есть проблема.
Лиззи подтянула сумку повыше на плечо и решила, что сможет разобраться с возникшей проблемой.
– Какая?
– Мистер Гарри хочет поговорить с тобой, поскольку существует проблема с поставкой бокалов для шампанского.
– По поводу размещения их на столах? – Она закрыла дверь машины. – Я думаю гости сами их будут брать.
– Нет, доставили только половину заказа. Он думает, что ты изменила количество.
– Зачем мне это?
– Он сказал, что ты единственный человек, которая договаривалась об аренде.
– Я заказывала тенты, вот и все. Он должен заниматься столовыми приборами, посудой и тарелками… прости. Я кричу? Мне кажется, что я очень громко говорю.
Он положил руку ей на плечо.
– Не волнуйся об этом, девочка. Мистер Гарри слишком уж вынуждает меня совершить глупость.
– Мистер Харрис.
– Я знаю.
Она должна была рассмеяться.
– Я разберусь с ним.
– Когда он окончательно тебе надоест, я сяду за одноковшовый экскаватор. У меня имеется много открытого пространства.
– Ты же джентльмен.
– Вряд ли. Давай мне свою сумку, девушка. Я поднимусь с тобой.
– Она ничего не весит. Я смогу справиться сама, – она направилась по дорожке, которая вела к восточному крылу для обслуживающего персонала. – Кроме того, я могу использовать ее, чтобы ударить его по голове, если придется.
– Помни про мой экскаватор, – крикнул он вдогонку.
– Непременно.
При каждом шаге по брусчатке, ее грудь сжималась, и накрывало ощущение удушья, как только она увидела подавляющий своим видом белый особняк вдалеке.
Ее предрассветные часы прошли в обозрении своего потолка, и она так и не смогла прийти к каким-либо выводам по поводу себя и Лейна. Как ей остаться с ним лояльной? От одного звука его голоса на другом конце провода. Она вспомнила его сексуальные нотки, которые обычно означали, что он собирается предпринять шаги, пытаясь как можно скорее раздеть ее и уложить в кровать.
Казалось, что ее тело стало полным и тотальным предателем, да… ее либидо уже во всю ждало возвращения своего хозяина. Но сейчас она чувствовала себя намного лучше, в несколько раз лучше, даже по сравнению с украденным оргазмом с мужчиной, или двух оргазмов, поскольку на данный момент ей стоило разобраться с щипцами для барбекю и огнетушителями.
Сумасшествие.
Добравшись, наконец, до дома, она вошла через боковую дверь из сада и двинулась к дальней вращающейся двери на кухню, через которую предполагала выйти к месту, где все готовилось к вечеринке, чтобы проверить изменилось ли что по сравнению с накануне вечером.
Вечеринка выглядела полной глупость, напоминая стадо прибывших карликов, чтобы наесться до отвала под луной.
Войдя в служебный вход, она шла вперед по огромной холодной и пустой кухне, ожидающей налета нанятых поваров, работающих с восьми до восьми вечера. Однако кухня оказалась не совсем безлюдной... Мисс Аврора стояла перед плитой промышленных масштабов – железная сковорода, наполненная скворчащим беконом, слева, а вторая стояла справа, наполненная ярко-желтым омлетом. На главном островке из нержавеющей стали находилось четыре тарелки, и пиала со свежей малиной и черникой, а также серебряный сервиз, сахар, сливки и кофе на подносе, с корзинкой домашней выпечке.
– Мисс Аврора?
Женщина оглянулась через плечо.
– Ах, вот и ты. Как дела? Ты ела?
– Да, мэм.
– Мало. Ты и Лейн слишком тощие, – она повернулась к омлету и перевернула деревянной лопаткой. – Я должна накормить тебя.
– Я не хочу вас утруждать, – в ответ услышала неодобрительное ворчание, и прежде чем продолжить их обычный спор, Лиззи сказала: – Вы хорошо выглядите.
– Я сказала дворецкому, что мне не нужна скорая помощь.
– Скорее всего, вы правы, – и Лейн скорее всего испытал настоящее облегчение. – Вы не видели, мистера Харриса?
– Он у себя в кабинете. Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
– Вы слышали о ловушке с шампанским?
– Я была той, кто предостерег Гари от поспешных выводов, потому что прекрасно поняла, что перво-наперво он захочет поговорить с тобой. Не хочу, чтобы ты не была предупреждена.
– Я не меняла заказ.
– Конечно, об этом не может быть и речи, – мисс Аврора подняла пятнадцатифунтовую сковороду, словно она весила не больше бумажной тарелке. Она раскладывала омлет и качала головой. – И этому есть хорошее объяснение.
– Какое?
– Меня оно не касается.
– Хорошо, – Лиззи воспользовалась моментом, чтобы дать кухарке возможность продолжить, но она ничего не сказала. – Ну, по любому мне придется позаботиться об этом. Я очень рада видеть вас здесь, мисс Аврора.
– Ты хорошая девочка, Лиззи. Но была бы еще лучше, если бы ты позволила тебя покормить завтраком.
– Возможно, в следующей жизни.
– У тебя имеется только одна, затем ты уйдешь на небеса.
– Так мне всегда говорил отец.
– Мой тоже.
Идя по кафельному полу, Лиззи толкнула двойные двери и вошла в коридор, где располагались офисы сотрудников. Офис мистера Харриса был прямо напротив кабинета Розалинды, она постучала в дверь дворецкого. Потом снова постучала. И в третий раз, хоть это и была пустая трата времени.
Она поморщилась, уловив неприятный запах и подумала про себя, что коридор не мешало бы хорошо проветрить. Брэдфорды отказались ставить центральный кондиционер и обогреватели в этой части дома. Персонал, в конце концов, смирился и с этим.
Подойдя к блестящей двери Розалинды, она тоже постучала, хотя главный бухгалтер-контроллер семьи работала строго с девяти до пяти вечера, с тридцатиминутным перерывом на ланч, который начинался ровно в полдень, и двумя пятнадцатиминутными перерывами в десять тридцать и три часа дня. Регламентированный график, казался на первый взгляд странным, но тем не менее продержался уже много лет и стал еще одним правилом и уставом в Истерли. И в этом был определенный смысл – женщина, которая ничего больше не делала, кроме как оплачивала счета, добавляя и вычитая суммы, вероятно, имела логарифмическую линейку в жилах и серьезные проблемы в управление.
Таким образом, она получила свой статус.
Положив руки на бедра, Лиззи поняла, что скорее всего может обнаружить дворецкого в небольшой столовой для семьи. Там же может находится и Лейн.
Она взглянула на часы, не собираясь ждать, пока мистер Харрис решит вернуться в свой кабинет, и она не в коей мере не собиралась устраивать противостояние с ним. Кроме того, существовала определенная работа… она не закончила расставлять букеты в вазы накануне вечером.
Направляясь к оранжереи окольными путями, она откинула все ненужные мысли и сосредоточилась на том, что предстоит сделать. После того, как она закончит с цветами, сможет положить скатерти, поскольку шансы на дождь и ветер были крайне малы, по крайней мере до завтрашнего полдня. И она обычно руководила расстановкой всей стеклянной посуды и тарелок в барах и на специально отведенных столах для фуршета по всему саду. Грета уже находилась в…
– Доброе утро.
Лиззи застыла, дотронувшись до ручки двери в оранжерею.
Повернув голову в сторону, она встретилась с глазами Лейна. Он сидел в сторонке в кресле, положив ногу на ногу, локти упирались в подлокотники, сцепив длинные пальцы перед грудью. На нем была та же одежда, что и вчера вечером, волосы были в полном беспорядке, словно он провел ночь не в своей кровати.
– Меня ждешь? – услышала она сама себя, хотя ее сердце забилось сильнее.
В своей спальне Джин кулаками утрамбовывала блузку Prada, запихивая вещи в дорожный чемодан от Louis Vuitton.
– Китайская шелковая бумага... ты должна положить эту шелковую бумагу сюда. Где...
Осматриваясь, словно выискивая, она обнаружила ее – бледно-розовые листки с ее инициалами в большом плоском ящике в гардеробе. Вернувшись к чемодану, она облизнула указательный палец и провела по тонкой папиросной бумаге, легкий аромат Coco защекотал ей нос, ее горничная обязана была распылять эти духи на каждом листке по отдельности, как только их доставляли. Схватив несколько листов и смяв, она распределила их, положив сверху юбку McQueen.
Она повторила все тоже самое с четырьмя нарядами, отстранилась и посмотрела на свою работу. Ужасно. И близко было не похоже, как Бланш упаковывала вещи в чемодан, но она не собиралась ждать, пока эта женщина придет в полдень на работу.
Джин уже стала закрывать чемодан, когда вдруг поняла, что не упаковала нижнее белье, туфли и косметику.
Она вынула второй чемодан на роликах Louis Vuitton, и схватила еще шелковой папиросной бумаги.
Да, вообще какая разница. Она купит все что захочет.
Когда она закончила, подняла трубку домашнего телефона, стоящего у ее кровати, и набрала номер офиса Розалинды, и не могла поверить, что ей ответил автоответчик.
– Где, черт возьми, эта женщина…
Быстро взглянув на ручные часы Картье на столике, обнаружила, что всего лишь восемь тридцать. Боже, она никогда не вставала в такую рань, по крайней мере, уже очень давно!
Заказать частный самолет можно было через эксклюзивного ассистента ее отца, этот робот всегда находилась за своим рабочим столом. Но Джина не хотела, чтобы отец узнал, что она уезжает, пока не будет на полпути в Калифорнию, несомненно, его бульдог в юбке прямо с телефоном побежит тут же к нему.
Боже, вспомнив выражение его лица прошлым вечером, заставило ее кровь застыть в жилах. Она никогда не видела его в такой ярости.
Но, она была дочерью своего отца: и обладала точно такой же яростью, и в эту игру могли играть двое.
Десять минут спустя Джин взялась за ручку чемоданов и спотыкаясь об эти чертовые вещи, выкатила их в коридор. С сумкой на плече с ее монограммой, стучавшей ей по бедру и внезапно соскочившего с ноги Лабутена, она закрыла дверь своей комнаты и с проклятиями на отсутствие носильщика двинулась вперед.
Она не уверена был ли способен ей помочь дворецкий.
По сути, она не доверяла никому в этом доме.
Прежде чем спустится на лифте на нижний этаж, она зашла в комнату Амелии.
Впервые, она внимательно осмотрела обстановку комнаты.
Бело-розовый балдахин над двуспальной кроватью, хотя ее дочь весила не больше, чем подушка, на стенах не было постеров Taylor Swift или One Direction. Французский античный туалетный столик, ванная комната – мраморная и с латунью, которая была характерна для шестидесятилетних, в центре люстра баккара, висящая на цепях, с шелковыми переплетенными шнурами, с золотыми листьями-медальонами ручной работы.
Эта комната больше подходила для человека лет пятидесяти, чем пятнадцатилетней девушки.
«Шестнадцать исполнилось вчера», – напомнила себе Джин.
На цыпочках огибая острые углы ковра, она взяла свою любимую фотографию, своей темноволосой девочки, которая сейчас была уже не такой темноволосой, каждые шесть недель она становилась белокурой, учитывая, что училась на втором курсе в Hotchkiss.
От одной только мысли, что ее дочь уехала из Истерли, она почувствовала себя еще больше правой. У нее было двое друзей в Монтесито, и она останется там до тех пор, пока ее отец будет руководить миллиардной корпорацией, но от нее он такого шанса не получит. А потом? Она вернется сюда только лишь в том случае, и останется здесь жить, если он осознает свою ошибку.
В коридоре она снова начала ругаться, пока ковыляла и загружалась в лифт. Она сломала ноготь нажимая на кнопку закрытия дверей, и чуть ли не сломала каблук туфли, выйдя на нулевом уровне и продолжая тянуть за собой чемоданы.
Она понятия не имела, куда ей двигаться и где находится гараж, пытаясь сориентироваться в этом подземелье.
Ей понадобилось целых двадцать минут, чтобы найти коридор к автопарку машин, и когда она выплыла в десятифутовый просвет, ей показалось, будто она пробежала марафон, но одержала победу.
Только ключей в машинах не было. Не в Бентли. Не в кабриолетах. И она не рассматривала Porsche GTS или как его там Ferrari или раритетную модель Jaguar, которую любил Семюэль Ти, потому что все они были с автоматической коробкой передач, которой она не умела управлять. То же самое касалось 911s и Spyker.
И Мерседес седан тоже был недостаточно хорош для нее.
– Черт побери! – топнула она ногой, и один из ее чемоданов упал, словно грохнулся в обморок. – Где ключи?
Оставив свой багаж, она направилась в сторону офиса, который оказался тоже заперт, как и ворота, выезда из гаража.
Это было совершенно неприемлемо.
Достав сотовый, она решила позвонить (правда, не знала кому, но хоть кому-то), но железный ящик размером три фута на фут у стены привлек ее внимание, она потянула за округлую ручку на металлической двери, и была удивлена, что она не сдвинулась с места.
Хорошие новости? Она действительно была не прочь разрушить что-нибудь.
Оглянувшись вокруг ничего не нашла, кроме автомобильных чехлов для запасных колес, средств для чистки машин, и все это стояло на стеллажах вдоль стены, расставленное с военной точностью, а также висело на крюках и на верху.
Ломик она обнаружила рядом с аккуратной стопкой замшевой ткани, с вышитой монограммой и фамильным гербом.
Джина улыбнулась, она «стибрит»-обманет, взяв в руку металл. Вернувшись к замку, она замахнулась высоко над головой на железный ящик, представив, что это голова отца, удар, удар, еще удар, резкий звон бил по ушам.
К тому времени как она открыла дверцу, осталась почти без ногтей.
«Бентли», – решила она.
«Нет, роллс. Он стоит больше».
Подтащив чемоданы к кабриолету Phantom, она открыла дверь, засунула их на заднее сиденье и села за руль. Вжала шпилькой на газ, нажала кнопку старт/стоп и двигатель латентно заурчал.
Наблюдая в зеркало заднего вида, она стала нажимать все кнопки подряд, пока дверь гаража не поднялась.
И она двинулась вперед.
Сидящая в ней сучка хотела проехаться по главной дороге, которая проходила мимо окон с люксами семьи, но для нее было важнее убраться из отеля, чтобы никто ее не видел, поэтому она показала средний палец Истерли в зеркало заднего вида, двигаясь по дороге, предназначенной для обслуживающего персонала.
Когда она добралась до Ривер-Роуд, она припарковалась с левой стороны и посмотрела на часы, достав телефон. Розалинда должна была уже быть на месте, и Джин, наконец-то, сможет о себе позаботиться… Джин знала, что частный самолет летает раз в неделю или даже чаще.
Автоответчик. Снова.
Проклятый бранч. Она забыла о нем. Все занимались только им.
Но ей необходимо получить самолет.
Джин набрала другой номер, который только одной цифрой отличался от номера Розалинды. На третьем звонке, когда она уже собиралась сдаться, голос дворецкого с неповторимым британским акцентом произнес:
– Мистер Харрис у телефона, чем могу быть вам полезен?
– Мне нужен самолет, и я не могу найти Розалинду. Вам необходимо сделать это сейчас же… в настоящее время я отправляюсь в Лос-Анджелес.
Дворецкий откашлялся.
– Мисс Болдвейн, простите меня…
– Не говорите мне, что вы слишком заняты. Вы можете сейчас же напрямую позвонить пилотам, поскольку делали это раньше, а потом вернуться к подготовке этого идиотского бранча…
– Простите, мисс Болдвейн, но вам отказано в доступе к самолету.
– Ты шутишь, – Возможно не все еще корпоративные гости прибыли на Дерби. Но она была семьей, Господи Боже ж ты мой! – Хорошо, просто задержите кого-нибудь, и я...
– Это невозможно.
– Я – первая в приоритете! – Phantom набрал скорость, как только она нажала на газ… чуть не протаранив машину впереди. – Это недопустимо. Вы звоните в диспетчерскую, или туда, где сидят эти пилоты или... что нужно сделать, чтобы найди мне самолет до западного побережья!
Наступила долгая пауза.
– Простите, мисс Болдвейн, но я не смогу предоставить вам эту услугу.
Холодное предчувствие стянуло ей горло, как петля.
– А позже утром.
– Невозможно.
– Сегодня днем.
– Извините, мисс Болдвейн.
– Что сказал вам мой отец?
– Это не мое дело комментировать…
– Какого хрена он тебе сказал! – закричала она в трубку.
Мужчина с трудом выдохнул и был близок к тому, чтобы выругаться вслух.
– Сегодня утром я получил записку на имя главного бухгалтера-контролера и себя, в которой говорилось, что ресурсы семьи больше вам не доступны.
– Ресурсы...?
– Это включает в себя наличность, банковские счета, путешествия и проживание и доступ к другим мировым средствам Брэдфордов.
Теперь ее нога соскользнула с педали газа, машина позади нее загудела, она свернула на обочину дороги.
– Я очень бы хотел вам как-то помочь, – сказал он тоном, который предполагал был уже не деловым. – Но как я сказал, не в состоянии помочь вам.
– Что я должна сделать?
– Возможно, будет лучше, если вы вернетесь домой. Я видел, как вы уезжали на роллс-ройсе.
– Я не выйду замуж за Ричарда Пфорда, – ответила она и отключилась.
Вглядываясь через лобовое стекло в неровные небоскребы центра города, которые впервые в жизни казались ей недосягаемыми. Она никогда не испытывала особого впечатления от города Чарлмонт раньше, и была в нем всего несколько раз. Но все ее путешествия предполагали – наличие в ее распоряжении неограниченных ресурсов.
Дрожащей рукой она достала кошелек и вынула банкноты. У нее всего лишь было пять сто долларовых купюр и пару двадцаток... и семь кредитных карт, в том числе Американ экспресс Центурион. Водительских прав не было, поскольку она всегда ездила с шофером. медицинской страховки тоже, поскольку она пользовалась консьерж-сервисом корпорации «Брэдфорд Бурбон». Паспорта тоже не было с собой, но она и не собиралась покидать страну.
В двухстах ярдах слева маячила автозаправка, и она нажала на газ Phantom и рванула через плотное движение машин. Добравшись до въезда на заправку, подрезала встречный грузовик, остановившись перед колонкой.
Она вышла, но не собиралась заправляться, бак итак был полон.
Взяла первую попавшуюся карту Visa, засунула в банкомат и ввела пин-код. Затаив дыхание от ожидания, чисто гипотетически надеясь, что сделка будет одобрена.
Отклонена.
Она попробовала Amex и получила тот же ответ от компьютера. Когда еще две карты визы были отклонены, она перестала.
Он заблокировал все ее карты.
Она вернулась за руль, перед глазами все плыло. У нее имелся целевой фонд – деньги, принадлежащие только ей... но только через два года, когда исполнится тридцать пять, а не в данный момент. Она узнала об этом, когда попыталась купить себе дом в Лондоне в прошлом году, сделка была отклонена отцом. И сколько бы она ни кричала, что это ее трастовый фонд, они отказались давать ей из него какое-либо средства, заявив, что ей отказано в доступе, пока она не дойдет до указанного возрастного ценза.
Имелось только единственное место, куда она могла податься.
Она ненавидела умолять и просить, но это было намного лучше, чем брак… или признать поражение у своего отца.
Снова нажав педаль газа, она вырулила обратно на трассу и направились в противоположную сторону. Не собираясь возвращаться в Истерли. Она собиралась…
Моментально машина вдруг заглохла. Все остановилось – двигатель, кондиционер, подсветка на приборной панели. Единственное, что работало – руль и тормоза.
Она тыкала на кнопку старт/стоп, наблюдая за своими безумными, бессильными попытками, словно издалека, рассеянно заметив сломанные ногти, отколотый идеальный вишнево-красный лак. Вынужденно признавая, что завести двигатель не удастся, она стала выруливать в сторону дороги, откуда ехала.
В отдалении послышался вой сирен, она взглянула в зеркало заднего вида.
Машина муниципальной полиции Чарлмонта остановилась позади нее, по-прежнему не выключая мигалку. Вторая остановилась спереди, немного сдав назад, таким образом, Phantom был заблокирован с двух сторон.
Два офицера подошли к ней, держа руку на кобуре, словно были уверены, что она явно будет использовать против них оружие.
– Выйдите из машины, мэм, – произнес один, который был повыше, властным голосом.
– Это моя машина! – прокричала она через закрытые стекла. – Вы не имеете права…
– Этот автомобиль собственность мистера Уильяма Болдвейна, и вы не имеете права его использовать.
– Боже мой... – прошептала она.
– Выйдите из машины, мэм.
Черт, у нее не было с собой водительских прав.
– Я его дочь!
– Мэм, я приказываю вам открыть дверь и покинуть автомобиль. Иначе я обвиню вас в сопротивлении властям, а также в похищении автомобиля.
16.
– Конечно, я жду тебя, – сказал Лейн, протягивая ладони к Лиззи, потом поднял их вверх. – Но только как друг, который хотел убедиться, что ты прибыла на работу.
Черт, она выглядела хорошо. На ней опять была черная футболка с логотипом Истерли, шорты цвета хаки, волосы собраны в хвост... но почему-то, она казалась ему экзотически красивой.
Прошло уже более двенадцати часов с тех пор, как он увидел ее.
В жизни она более реальнее.
Она закатила глаза, а он попытался скрыть улыбку.
– Знаешь, я езжу по этому маршруту уже давно, – ответила она.
– И как все прошло сегодня утром?
Возникла пауза... а потом случилось волшебство. Лиззи расхохоталась.
А потом остановившись, отрицательно покачала головой.
– Прости, но ты ужасно выглядишь. Волосы…, – она махнула рукой, – в полном беспорядке, глаза едва открываются, и знаешь, твой костюм измят сзади и спереди, хотя ты и сидишь?
Он ухмыльнулся.
– Тебе следует посмотреть на другого парня.
– Он был хулиганом?
– Его скрытое украшение теперь, – Лейн поднял руку и напряг свой бицепс. – Настоящий мужчина здесь…
Сзади послышались уверенные шаги, Лиззи взглянула через плечо и пробормотала что-то под нос.
Оказалось, дворецкий англичанин чуть ли не бежал к ней… завидев Лейна, он резко остановился.
– Ты извинишь нас, Лейн, – тихо сказала ему Лиззи. – Мне нужно кое-что прояснить.
– Прояснить, что? – спросил он дворецкого.
Англичанин улыбнулся, напоминая манекен в мужском отделе.
– Ничего особенно, о чем вам следовало бы беспокоиться, мистер Болдвейн. Мисс Кинг, не будете ли так добры, когда закончите с…
– Что произошло? – потребовал ответа Лейн.
– Всего лишь недоразумение, – пробормотала Лиззи.
– О. Какое?
Лиззи сосредоточилась на Мистере Англичанине Уверенном в Своем Превосходстве.
– Заказ фужеров для шампанского был урезан, и он думает, что это я позвонила Маккензи и изменила заказ, но я не делала этого. Я рада помочь с расстановкой бокалов и тарелок, когда они прибудут, но я не отвечаю за координацию и заказы. Тенты и столы моя работа, и они стоят именно на том месте, где должны находится.
Глаза мистера Харриса сузились.
– Этот разговор лучше всего вести в моем…
– Это совершенно никоем образом не относится к ней, – произнес Лейн, дворецкий холодно улыбнулся. – У вас все?
Лиззи опустила свою руку на его, и то что она так сделала, для него было полной неожиданностью, он на самом деле замолчал.
– Все в порядке. Я с радостью готова помочь. Мистер Харрис, если вы хотите, чтобы я поговорила с Маккензи и попыталась каким-то образом исправить это недоразумение?
Дворецкий оглянулся назад, потом перевел взгляд на них.
– Я точно знаю сколько заказывал. Но я не могу объяснить, почему доставили только половину.
– Послушайте, я ничего не хочу пояснять по поводу этого заказа, – сказала Лиззи. – Но ошибки на фирме бывали и раньше. Нужно просто выяснить, сколько еще не хватает и до заказать. Это не должно быть проблемой… вы лично заказывали или Розалинда?
– Я передал мисс Фриланд, и дал ей правильное количество.
Лиззи нахмурилась.
– Она знает, сколько мы заказываем. Она делала это в течение многих лет.
– Она заверила меня, что все будет улажено. Я предположил, что кто-то еще сократил количество, это единственное объяснение, которое приходит мне на ум.
– Вы найдете мисс Фриланд, а мы с Гретой все пересчитаем. И выясним сколько еще не хватает… по крайней мере, мы узнали об этом сегодня, а не завтра утром.
Наступил неловкий момент, в течение которого дворецкий молчал, а Лэйн вынашивал очень осознанный план, как заткнуть этого маленького диктатора.
– Очень хорошо, – произнес дворецкий. – Ваша помощь очень ценится.
Как только мистер Харрис ушел, Лиззи глубоко вздохнула.
– Вот мы и входим в этап – минус двадцать четыре часа.
– Не может кто-то другой из сотрудников все пересчитать? Это не твоя проблема.
– Все нормально. По крайней мере, если я буду делать это с Гретой, то буду уверена, что все точно. Кроме того, все остальные сотрудники Истерли заняты, и им никто не предоставит помощников, как поворам.
У Лейна зазвонил телефон, он вынул из кармана, вглядываясь в экран.
– Кто это черт возьми? – спросил он, увидев код города.
Она опять рассмеялась.
– Ты можешь узнать, если ответишь на звонок.
– Ты не откажешь мне?
– Кто-то должен.
Лейн широко улыбнулся.
– Хорошо, давай рискнем и посмотрим, кто это, – он нажал принять вызов, и сказал своим лучшим голосом, подражая автоответчику:
– Ваш звонок…
– Лейн… Господи, Лейн, мне нужна твоя помощь.
– Джин? – он опустился в кресло. – Джин, с тобой все в порядке?
– Я в центре города в Вашингтонской тюрьме. Ты должен приехать и внести залог за меня… я…
– Какого черта? Ты что…
– Мне нужен адвокат…
– Ладно, хорошо, успокойся, – он встал. – Не говори так быстро, я не могу понять, о чем ты.
Его сестра замолчала, а потом произнесла четыре фразы, которые довели его до последней точки.
– Все в порядке, – мрачно сказал он. – Я приеду прямо сейчас. Да. Точно. Хорошо. Я еду.
Когда он отключился, единственное, что мог сделать это посмотреть на Лиззи.
– Что случилось? – спросила она.
– Мой отец выдвинул против Джин обвинение. Я на самом деле должен поехать в тюрьму и вытащить ее оттуда.
Лиззи прикрыла рот рукой.
– Чем я могу тебе помочь?
– Я сам позабочусь о ней. Но спасибо.
Потребовалось все его самообладание, чтобы не наклониться и не поцеловать ее, как было раньше. Вместо этого он провел пальцами по ее щеке и ушел прежде, чем она смогла сказать, что друзья так себя не ведут.
Святое дерьмо, что вытворял его отец сейчас.
Тогда давно, когда Эдвард был курильщиком, он часто просыпался по утрам, и его рука первым делом тянулась к Данхилл Редс, прежде чем он окончательно просыпался и поворачивался на бок.
Сейчас он делал то же самое, только тянулся к баночке с Адвилом.
Выкладывая четыре желатиновые капсулы в дрожащую ладонь, он отправил таблетки в рот, проглотил и запил остатками водки, которую прихватил вчера с собой в кровать. Это был его вариант завтрака, таблетки направились в желудок, и он лег на подушку.
Он бросил курить во время курса реабилитации. На самом деле, похищение было первым шагом в отказе от привычки.
Ирония заключалась в том: что должно было убить, помогало ему дольше жить.
Он поднял бутылку в воздух, как бы чокаясь с кем-то.
– Грасиас мучачос.
Прежде чем его мозг опять придется заковать в бесконечный отвратительный день, состоящий из определенных последовательностей, он опустил ноги на пол и сел. Он старался не смотреть на свое правое бедро и икру. Рваные ужасные швы плоти Франкенштейна испепеляли его мозг. В этой своей другой жизни, он перестал спать голым, поскольку нечего было показывать.
Трость помогала ему принять вертикальное положение, и он терял равновесие не только из-за травм, но из-за отсутствия сна, и еще он был до сих пор пьян. Похромав в ванную, он не включил свет, чтобы вид в зеркале не смущал, воспользовался туалетом, умыл лицо и руки, почистил зубы.
В подтверждение, что Бог по-прежнему ненавидел его, когда он вышел из коттеджа десять минут спустя, был ослепительный яркий солнечный свет… только усиливавший головную боль от похмелья.
«Сколько сейчас времени?» – задавался он вопросом.
По пути к конюшне В, он понял, что прихватил с собой бутылку самогона, своего рода как подушку безопасности.
Закатив глаза, он продолжал идти. И мисс Не Ругаться Никогда может с таким же успехом привыкнуть к нему и его выпивке… это не повод, чтобы потакать ее иллюзиям на трезвость при дневном свете, которая позже и разрушится. Если она не готова справиться с его привычкой, она может также уйти отсюда в свой первый день.
