Текст книги "Короли Бурбона (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
– Чем я могу помочь?
Он посмотрел на нее, его мозг бурлил и работал, просматривая операции купли-продажи. – Позволить мне вникнуть в этот файл, думаю, хорошее начало.
– Чем еще?
«Боже, ее глаза стали синими, – подумал он. – И губы, ее естественно красные губы такой прекрасной формы».
Она что-то говорила, но он не слышал, словно вокруг него образовалась стена, поглощающая все звуки. Исчез также и ноутбук на его коленях и все раскрытые секреты, свечение экрана, таблица, столбцы цифр и букв, сейчас для ничего не существовало.
– Лиззи, – произнес он, обрывая ее.
– Да?
– Ты мне нужна, – он услышал хрип в своем голосе.
– Конечно, что я могу…
Он наклонился и прикоснулся своими губами к ее, быстро.
Она ахнула и отстранилась.
Лейн ожидал, что она взбрыкнет, отругает его. Возможно, вернется к романтики восьмидесятых годов и шлепнет его по открытой ладони.
Вместо этого, она поднесла пальцы и коснулась губ, закрыв глаза.
– Лучше бы ты этого не делал.
Черт побери.
– Прости, – он провел рукой по волосам. – Я не в себе.
Она кивнула.
– Да.
«Лучше не бывает», – подумал он. Его жизнь итак уже полыхала ярким пламенем на многих фронтах, так почему не добавить еще огня. Просто, чтобы помочь Аду побыстрее поглотить его.
– Я сожалею, – произнес он. – Я должен был просто…
Она набросилась на него с такой силой, что он чуть не отшатнулся. Его спасло только желание... порочная тяга, которая все время присутствовала к ней, для него она была всем, что наболело в нем за столько лет, пока они были в разлуке.
Лиззи прошептала ему на ухо:
– Похоже я не в себе.
Выругавшись, он обнял ее, усадив на колени, ноутбук соскользнул на толстый ковер… и отлично. Он захотел забыть, хотя бы только на мгновение, про деньги, отца и Розалинду.
– Прости, – сказал он нежно и повалил ее на кровать. – Ты мне необходима. Я просто... мне нужно быть в тебе…
Тук, тук, тук.
Они оба замерли, встретившись глазами.
– Что, – пролаял он.
Приглушенный женский голос из-за двери что-то сказал по поводу полотенца, Лейн тут же подумал, что дверь была не заперта.
– Нет, спасибо.
Лиззи оттолкнула его, он отодвинулся, и она смогла подняться на ноги. Между тем, горничная в коридоре продолжала говорить.
– У меня все в порядке. Спасибо, – грубо ответил он.
Его глаза следили за руками Лиззи, отдергивающими футболку и проводя по волосам.
– Лиззи, – прошептал он.
Она всего лишь покачала головой, обходя комнату и оглядываясь, словно хотела выпрыгнуть в окно, чтобы ее никто здесь не обнаружил.
Горничная продолжала что-то говорить за дверью, и он потерял терпение. Разозлившись поднялся на ноги, тихо подошел к двери и открыл ее, преграждая путь в свою комнату. За дверью стояла все та же блондинка двадцати пяти лет, которая была в коридоре, когда он спорил с Шанталь.
– О, здравствуйте, – она улыбнулась ему. – Как поживаете?
– Мне ничего не нужно. Спасибо, – раздраженно и грубо ответил он.
Стоило ему отвернуться, она тут же схватила его за руку.
– Я Тифании, с «ф» и двойным «ии» в конце.
– Приятно познакомиться. Извините, но…
– Я хотела бы войти и проверить вашу ванную комнату.
У нее появилась улыбка, а также положение ее тела изменилось, придвинувшись к нему и выставив одну ногу, словно она была на шпильках, а не в кроксах.
Лейн закатил глаза, поскольку у него не было слов. Женщина, которую он реально хотел всей душой, только что отстранилась от него, а этот кусок ириски решила, что она что-то может ему предложить?
Предложить тифании.
– Спасибо, но нет. Мне не интересно.
Он закрыл дверь прямо перед ее носом, у него уже не хватало сил быть вежливым, а он не собирался говорить ничего, о чем потом бы пожалел.
Повернувшись, он обнаружил Лиззи у окна. Она намеренно держалась в стороне, не желая видеть разыгрывающуюся сцену, скрестив на груди руки.
– Ты так искренне говорил, – хрипло сказала она.
– Когда я с тобой, я…
– С этой горничной.
– А почему я с ней не должен?
– Знаешь, что я ненавижу?
– Могу лишь представить, – пробормотал он.
– То, что она открыто сделала тебе предложение... а я до сих пор только и думаю, как бы сорвать с тебя одежду, словно ты какая-то игрушка, с которой я борюсь.
Его член дернулся в штанах.
– Не стоит бороться – я твой. Если хочешь прямо здесь и сейчас. Или позднее. Недели, месяцы, годы.
«Заткнись, – сказало его сексуальное возбуждение. – Просто заткнись, дружище».
– Я не влюблюсь в тебя опять, Лейн. Я просто не влюблюсь.
– Ты сказала это по телефону.
Лиззи кивнула и отвернулась от окна. День начал угасать, она прошествовала через комнату, явно направляясь к двери.
Черт…
Только не к двери.
На самом деле она не пошла к двери.
Лиззи остановилась напротив него, всматриваясь в его лицо, потом взяла его в ладони и приблизила свои губы к нему.
– Лиззи, – застонал он, облизывая ее губы.
Поцелуй быстро вышел из-под контроля, он не собирался упускать шанс. Обняв, он с такой силой толкнул ее к стене, что висевшая картина подпрыгнула, сорвалась с крюка и упала на пол, расколовшись. Ему было наплевать. Его руки проникли под ее одежду, дотронулись до ее кожи, двигаясь вверх, чувствуя ее груди.
Он никогда не думал, что снова сможет вот так дотрагиваться до нее, и хотя ему очень хотелось, все сделать медленно и чувственно, он не мог. Слишком отчаянно он хотел ее.
Он резко стал расстегивать ее шорты, вырвав с корнем кнопку. А затем скользнул рукой между ее бедрами, отодвигая ее хлопчатобумажные трусики от…
Лиззи хрипло окликнула его, чуть не заставив кончить. Он стал жестко ласкать ее, и она впилась пальцами ему в плечи.
– Заставь меня страдать, – прорычал он, пока она впивалась с силой ногтями ему в кожу. – До крови…
Он хотел, чтобы боль перемешалась с удовольствием, все, что происходило с отцом и его семьей, поднимало в нем тьму изнутри, делая более обнаженным… и он мимолетно задавался вопросом, может, из-за этого уехал его брат Макс. Он слышал кое-что о таких вещах, которые якобы Максвелл практиковал… или же это были только слухи.
Возможно, именно поэтому он чувствовал, что должен побороть темноту, иначе она поглотит его.
Он оторвал Лиззи от пола, наслаждаясь, как она сильно обхватила его руками. Сам чуть ли не сорвал молнию у себя на брюках, и его эрекция вышла наружу. Он разорвал пополам ее нижнее белье, а затем…
Он заревел, уткнувшись ей в шею, как животное, но совершенно не обращая внимая на издаваемые звуки. Ощущать ее мокрую киску было настолько приятно, что он был готов тут же кончить. Столько времени... так долго он мечтал о ней, и сожалел о случившемся, желая все сделать по-другому. И теперь он молился, чтобы остаться с ней: каждым своим движением в нее, он отматывал время назад, «заштопывая ее обиды и пытаясь починить ее душу».
Он хотел изъять из себя теперешнего все через что прошел, но память его тела оказалась сильнее. Намного сильнее.
Но именно это всегда и было особенностью Лиззи. За его жизнь со многими у него был секс.
Но ничто не имело значения,... пока он находился с ней.
Лиззи же не желала заглядывать слишком далеко в будущее.
Она отметила, что Лейн кончил в нее, испытывая совместный оргазм. Быстро, слишком быстро, все произошло очень быстро, перемешавшись с яростью, но дело уже было сделано, и на несколько минут их объединила общая волна удовольствия.
«Неужели они кончили вместе?» – удивилась она.
«Даааааа», – подумала она, судя по тому, как он дернулся внутри нее.
И тут она ощутила ... Боже мой, он пах так же, как и тогда. И его волосы стали еще мягче.
И его тело осталось таким же сильным, как она помнила.
Слезы появились у нее в глазах, и она зарылась лицом ему в плечо. Она не хотела, чтобы он увидел ее чувства… у нее итак было достаточно трудное время, чтобы разобраться в самой себе.
«Всего лишь секс, – сказала она себе. – Обоюдное физическое влечение». И только Господу известно, страсть, возникшая между ними, всегда была и никуда не испарилась… стоило ей только увидеть его, как влечение стало медленно воспламеняться.
Как и у него.
Хорошо. Допустим. Она не могла ему отказать в данном конкретном случае, хотя и должна была.
Независимо от того будет ли ее решение ошибочным в дальнейшем, сейчас она решила не думать об это.
Придя в себя, она опять поддалась его власти, прекрасно осознавая, что они по-прежнему связаны физически.
Взглянув на него, она глубоко вздохнула, он протянул руку и коснулся ее щеки.
Он казался в данный момент таким уязвимым.
Но прежде чем она успела спокойно, рассудительно что-то сказать, он начал двигаться внутри. Медленно, очень медленно, выход и вход, вверх-вниз. Она закрыла глаза и обмякла в его руках, с силой удерживающих ее у стенки. Часть ее находилась здесь и сейчас и хотела запомнить каждое его движение, задыхаясь от стеснения в груди и огня, бурлящего в крови.
Другая же часть готова была пуститься на самотек.
Боже, чувствовать его руки у себя в волосах, целующий так глубоко рот, его двигающиеся бедра вперед-назад. В ней он был дома, он вернулся домой во всех отношениях, ее тело так долго мечтало об этом.
И это была плохая новость.
– Лиззи, – хрипло произнес он. – Я скучал по тебе, Лиззи, сильно страдал.
«Не думай об этом, – говорила она себе. – Не слушай…»
В очередной раз она прокричала его имя, вспыхнувшее и прогремевшее у нее в голове, удовольствие заставило ее киску сжиматься вокруг его эрекции, когда он дернулся в ней, трахая и опустошая себя в нее, у стены.
Когда все закончилось, она рухнула на него, пытаясь восстановить дыхание.
– Это не может быть в последний раз, – простонал он, словно понимая, о чем она думает. – Не должно быть так.
– Как ты знаешь...
– Я не обвиняю тебя, – его глаза с отяжелевшими веками горели. – Я просто не хочу, чтобы это было…
– Лейн.
Стук в дверь заставил его дернуться и выругаться:
– Черт подери!
И учитывая, что он фактически не ругался, она невольно слегка улыбнулась.
– Что? – прокричал он.
– Мистер Болдвейн, – раздался из-за двери голос дворецкого. – Прибыл мистер Лодж и хотел бы с вами встретиться.
Лейн нахмурился.
– Скажите ему, что я занят.
– Он говорит, что это срочно.
Лиззи отрицательно покачала головой и попыталась выпутаться из его объятий, уже в который раз. Коснувшись ногами пола, она получила явное подтверждение, что они не использовали презерватив.
И да, сейчас все было слишком реально, она натянула свои шорты и поспешила в ванную. По крайней мере она сделала лучшее, скрывшись в ванной, чтобы Лейн мог спокойно поговорить с англичанином, стоявшим за дверью. Когда она вернулась, он был уже в брюках, расхаживая по комнате.
Она остановила его взмахом руки, прежде чем он успел что-либо сказать.
– Иди к нему.
– Лиззи…
– Если, хотя бы четверть из того, о чем ты беспокоишься правда, тебе необходимо к нему пойти.
– Ты куда?
– Не знаю. Думаю, мы можем попрощаться до завтра.
Но можно было все решить по-другому, а не так.
– Ты можешь остаться? – выпалил он.
Ее брови приподнялись.
– Остаться здесь... ты же не имеешь в виду здесь на ночь? Это безумие.
В этой семье, где персонал не имел права фактически пользоваться большей частью дверей, проснуться в кровати наследника династии Брэдфордов, было равносильно поиску нового места работы, но не в Истерли.
«Ну, конечно, – подумала она. – Хорошенькое же будет свидание с ним, когда она, выглядя совершенно изможденной и растрепанной, попытается сохранить все в тайне».
– Где хочешь, – сказал он. – В коттедже. Мне без разницы.
– Лейн, послушай… мы не сможем вернуться к тому, что было раньше, ты помнишь об этом? Я не могу тебе объяснить, почему сейчас это произошло между нами, но это не значит…
Он подошел к ней, притягивая для поцелуя, языком проникая в ее рот. Слава тебе Господи, она ответила на его поцелуй.
Хотя ее разум все время твердил «нет», ее тело играло по своим правилам.
– Это важно, – выдохнул он ей в губы. – Для меня это настолько важно, даже больше, чем моя семья. Ты слышишь меня, Лиззи? Вы всегда была и будешь самой важной для меня.
Он направился к двери, обернувшись через плечо… словно давал ей клятву верности, которую ей никто никогда не говорил.
Опустившись на край кровати, она взглянула на стену, у которой они занимались сексом. Картина, написанная маслом, разбитая валялась на полу, холст порвался и пошел трещинами, но она даже не подошла к ней, пытаясь оценить сотворенный ущерб. Она просто сидела, уставившись на картину, убеждая себя, что это не Божий знак, посланный ей свыше.
Некоторое время спустя она покинула его комнату, осторожно открыв дверь, прислушиваясь к звукам шагов и выглядывая в коридор. Все было тихо, она проскользнула в коридор и быстрым шагом направилась прочь.
Проходя мимо люкса Шанталь, находящегося немного дальше, она почувствовала запах дорогих духов.
Этого напоминания ей вполне хватило, хотя она и не нуждалась в никаких напоминаниях, почему ей следовало оставить их отношения.
Оставить, а не переходить к следующему, ничего не значащему пустому уровню.
И в этом ей следовало винить только саму себя.
22.
Пока Лейн медленно спускался вниз по ступенькам, с единственной мыслью, крутившейся у него в голове – насколько сильно он хотел выпить. Хорошая новость (вероятно, это только и была хорошей новостью), когда он спустился в гостиную, Самуэль Ти. выпивал очередной Family Reserve, и звук бурбона, с позвякивающим льдом о края стакана, усилило у него собственное желание выпить, которое было сродни наркотической зависимости.
– Поделишься богатством? – пробормотал он, проскользнув через двойные деревянные панели.
Его желание было таким сильным, что он не хотел ничего слышать.
– С удовольствием, – Самуэль Ти вручил ему стакан, щедро наполнив. – Трудный денек.
– Ты не представляешь! – Лейн чокнулся с ним. – Зачем я тебе понадобился?
Самуэль Ти выпил свой бурбон и вернулся к бару.
– Я слышал о бухгалтере-аналитике. Мои соболезнования.
– Спасибо.
– Ты обнаружил ее?
– Точно.
– Увидеть такое, – адвокат обернулся и шокирующе покачал головой. – Сродни запрещенному приему в спорте.
«Ты не знаешь и половины случившегося».
– Послушай, я не хочу тебя торопить, но…
– Ты серьезно говорил о разводе?
– Абсолютно.
– Имеется ли у тебя брачный контракт? – как только Лейн отрицательно покачал головой, Самуил выругался. – Есть шанс, что она тебе изменяла?
Лейн потер виски, пытаясь прийти в себя от того, что только что произошло с Лиззи... и что обнаружил на ноутбуке. Он хотел предложить Самуэлю Ти поговорить завтра, но проблема с Шанталь была слишком насущной, несмотря на то, что его семья медленно сгорала в финансовом плане.
На самом деле, будет гораздо лучше разыграть эту карту, а не сидеть с ней на руках в свете последних событий, связанных и с его отцом. Чем быстрее он выпрет ее из дома, тем меньше инсайдерской информации она сможет продать потом прессе.
Он не исключал такой возможности, что она может стать «говорящей головой», маленьким звено в огромной цепи, если дела Брэдфордов пойдут совсем плохо. («Говорящая голова» – диктор, или человек постоянно дающий комментарии на телевидении).
– Прости, – произнес он между глотками. – Какой был вопрос?
– Она изменяла тебе?
– Я не знаю. Она жила два года среди моей семьи в этом доме, делая постоянно маникюр.
– Это очень плохо.
Лейн вздернул брови.
– Не знал, что у тебя выработался такой взгляд на брак.
– Если бы она тебе изменяла, можно было бы это использовать против нее, сократить тем самым ее алименты. Кентукки не признает развод, как вину, но греховность, может стать причиной развода одного из супругов.
– У меня никого не было, – Ну, кроме Лиззи сейчас, ожидающей наверху… и около ста тысяч раз до этого в моих мечтах.
– Это не имеет значения, если ты обвинишь Шанталь в измене.
– Без понятия. Расторжение брака – единственное, что я хочу получить от этой женщины.
– Она знает об этом?
– Я ей сказал.
– Но поняла ли она?
– Ты принес документы, которые я готов сейчас же подписать? – когда адвокат кивнул, Лейн пожал плечами. – Ну, она поймет насколько серьезны мои намерения, как только получит их.
– Как только я получу твою личную подпись, я прямиком отправлюсь в суд и подам петицию. Суд должен безвозвратно расторгнуть брак, учитывая тот факт, что вы оба уже давно живете отдельно, думаю, это не будет проблемой. Предупреждаю… у нее нет шансов подать встречный иск. И есть вероятность, что это обойдется тебе не так дорого, учитывая ее высокий уровень жизни здесь в этом доме. Что-то мне подсказывает, что некоторым твоим трастовым фондам придется пожертвовать определенную сумму.
– Я на первом уровне. Второй уровень вступит в действие, когда мне стукнет сорок.
– Какой у тебя годовой доход?
– Включая выигрыши в покер?
– Она знает об этом? Ты платил налог с этих денег?
– Нет и на второй вопрос тоже нет.
– Тогда мы не будем это оглашать. Так назови свою сумму?
– Не знаю. Ничего необычного, миллион или вроде того? Пятая часть из формирования доходов основного капитала.
– Она пойдет на это.
– Но не основного фонда, да? Думаю, тут может возникнуть статья расточительства.
– Если это можно отнести к «Безотзывным обязательствам семьи Брэдфорд» от 1968 года, а я верю, что так и есть, условия которого разрабатывал еще мой отец, ты можешь откупорить свою лучшую бутылку, потому что будущая бывшая жена не сможет ничего у тебя оттяпать. Конечно, мне нужно посмотреть копии документов.
– В документах трастового фонда имеется все.
Самуэль Ти за высокой барной стойкой бегло просмотрел несколько файлов, которые раскрывали многое, Лейн даже не следил. В этот момент он находился наверху, в своей спальне с закрытой на ключ дверью, и Лиззи полностью обнаженная лежала на его постели. Он представлял, как проходится по ее телу руками и ртом, сокращая расстояние многих лет, и вдруг вернулся к тому моменту, когда перед ним появилась Шанталь в дизайнерской одежде для беременных.
Потом он столкнулся со своим отцом и долгом... было бы все намного проще, если бы с ним была Лиззи и не только в сексуальном плане.
– Друзья помогают друг другу, правда ведь?
– Ты чувствуешь себя лучше?
Лейн открыто взглянул на своего адвоката.
– Да. Сколько это займет времени?
– Как я тебе уже сказал, я подам все сегодня одному «дружелюбно настроенному» судье, который мне кое-что должен. И Митч Рэмси согласился немедленно доставить ей повестку в суд. Далее идет обговаривание соглашения о разделе имущества… и мне кажется, что она найдет хренового адвоката, который не сможет окупиться. Так как вы уже прожили раздельно более шестидесяти дней, ей необходимо покинуть этот дом как можно быстрее, если ты собираешься здесь задержаться. Я не хочу бесконечно встречаться в суде, растягивая дело на два месяца, выслушивая аргументы другой стороны. Думаю, она захочет оспорить, чтобы вытрясти с тебя, как можно больше денег. Моя же цель заключается в том, чтобы как можно быстрее убрать ее из твоей жизни, при этом она может забрать одежду, которую себе покупала, плюс обручальное кольцо за четверть миллиона долларов, которое ты ей подарил… и все.
– Звучит довольно-таки неплохо, для меня по крайней мере, – особенно если он толком не знал в свете последних событий «нассал ли кто-нибудь еще в горшок», за исключением его собственных счетов. – Где мне подписать?
Самуэль Ти начал подсовывать ему различные бумаги, чтобы он поставил подпись синими чернилами, расположившись на углу барной стойки. Все закончилось быстрее, чем Лейн успел допить свой первый стакан бурбона.
– Ты хочешь, чтобы я выдал тебе аванс? – спросил он, отдавая ручку Montblanc своему адвокату.
Самуэль Ти прикончил собственный стакан, затем добавил больше льда и налил еще больше Family Reserve бурбона.
– Это бесплатно.
Лейн отпрянул.
– Давай, парень, назови цену, я не могу позволить тебе пойти на такое. Позволь мне…
– Нет. Откровенно говоря, я не долюбливаю ее, и она не является частью этого дома. В этом случае я рассматриваю твой развод, как необходимая уборка помещения. Берут же метлу, чтобы вымести весь мусор.
– Я не знал, что ты так сильно ее не любишь.
Самуэль Ти упер руку в бок и оглянулся по сторонам.
– Я буду честным с тобой.
Лейн понимал, что если адвокат стиснул челюсть, значит вещи вышли из-под контроля.
– Давай.
– Шанталь позвонила мне после твоего отъезда через шесть месяцев. Попросила приехать… я отказался, она появилась у меня на пороге. Она искала «друга», как она выразилась… засунув руку мне в штаны и предложив встать передо мной на колени. Я сказал ей, что она рехнулась. Даже если бы я был одержим ею, чего у меня никогда не было, наши семьи дружили и были связаны ни одно поколение. Я бы никогда не посмел завести интрижку с чьей-нибудь женой из твоей семьи, не важно разведены вы, живете отдельно или вместе. Кроме того, штат Виргиния, конечно хорош для девушки, чтобы пойти в колледж или университет, но я бы не стал жениться на девушке оттуда… а именно такой она и осталась, если честно.
Лейн весь кипел, узнавав очередную правду об этой суке, но он был реально благодарен.
– Я не удивлен, но рад, что ты рассказал мне, – Лейн протянул ему руку. – Я твой должник, когда-нибудь сочтемся.
– Уверен, что сочтемся. Теперь, если извинишь, я займусь этим делом.
Адвокат пожал ему руку, еле заметно поклонился и вышел со стаканом в руке.
– Тебя могут арестовать с этим стаканом, – прокричал ему в след Лейн. – Прими к сведению.
– Нет, они не смогут меня поймать, – ответил ему Самуэль Ти.
– Сумасшедший, – пробормотал Лейн, допивая свой бурбон.
Двинувшись за очередной порцией, его взгляд остановился на картине, написанной маслом над камином. Илия Брэдфорд, первый член семьи, заработавший достаточное количество денег, отличающее его от своих сверстников, позировал крутому художнику.
Может он переворачивается в гробу в настоящий момент?
Или возможно это произойдет позже... когда они все пойдут ко дну и станет совсем плохо.
Джин на взводе, спускалась по парадной лестнице Истерли.
Завидев раритетный бордовый Ягуар, подъехавший к дому, она сменила одежду, в которой была в тюрьме, Господи, сбереги ее от тюрьмы, надела шелковое платье, доходящее до середины колена. Она целую минуту расчесывала волосы, опрыснула себя духами, обула лакированные черные туфли на шпильке, подчеркивающие ее лодыжки, делая их тоньше.
Подойдя к закрытым дверям гостиной, она поняла, что ее брат разговаривал с Самуэлем Ти о возникшей ситуации. Или... ситуациях.
Она решила оставить их вдвоем на какое-то время.
Вместо того, чтобы ворваться к ним в комнату, она вышла через переднюю дверь и остановилась в ожидании у старомодного кабриолета. Температура была по-прежнему восемьдесят градусов (по Фаренгейту), несмотря на то, что солнце клонилось к закату, но воздух был тяжелым и горячим… или, скорее всего это был результат ее шаливших нервов. Чтобы не стоять на солнцепеке, она встала под тень большой магнолии, которая росла рядом с домом.
Взглянув на машину, она вспоминала те времена, когда у нее были отношения с Самуэлем Ти, и ночной ветер трепал ее волосы, его рука покоилась у нее между ног, пока он вел эту машину по извилистым дорогам к себе на ферму.
Старший Лодж купил ему кабриолет на день рождения, единственному живому наследнику – мужчине. И подарил молодому Самуэлю Ти. на его восемнадцатый день рождения со строгим наказом: не убить себя в этой чертовой штуке.
И самое смешное заключалось в том, что как только Самуэль Ти. садился за руль «этой чертовой штуки» то, был очень осторожен. Джин давно уже подозревала, что он прекрасно понимал, если что-то случится с ним его родословная – древо семьи, закончится.
Он был единственным представителем своего рода, оставшийся в живых.
Большинство трагически погибало.
И в этот самый момент, она была даже немного признательна, что он единственный потомок.
Стоя в ожидании, ее сердце забилось быстрее, трепеща, делая ее более легкомысленной. Или, возможно, сказывалась всего лишь жара…
Самуэль Ти. вышел из особняка Истерли, держа хрустальный стакан с бурбоном в руке. Он выглядел довольно-таки круто в идеальном элегантном костюме в полоску, превосходным лицом и портфелем с монограммой в руке. Он надел очки в золотой оправе, и его густые, темные волосы, зачесанные назад, открывали высокий лоб с падающей челкой, делающей его еще более стильным, хотя в этом не было необходимости.
Он остановился на полпути, увидев ее. Затем растягивая слова произнес:
– Пришла поблагодарить меня за спасение?
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Да? Пытаешься договориться оплатить мой гонорар другим способом, нежели наличными? – он залпом выпил спиртное, делая несколько шагов вперед, словно всю жизнь здесь жил. – Я падкий на любое предложение.
Она наблюдала за каждым его шагом в ее направлении и машине. Она так хорошо изучила его тело, его сильное, мускулистое тело, которое полностью отвергало фермерство, хотя оно глубоко засело у него в душе, при всей его показной мишуре адвоката.
«Амелия будет такой же высокой, как и он. И она такая же умная».
К сожалению, девушка была такой же дурочкой, видимо вся в мать, хотя, возможно, перерастет это.
– Ну? – спросил он, положив портфель на откидное кресло. – Я выбираю способ оплаты?
Несмотря на его затемненные очки, она чувствовала его глаза, скользящие по ее телу. Он хотел ее, он всегда хотел ее, но временами ненавидел за это: он не относился к тому типу мужчин, которые могли мириться с ее влиянием на него.
Она была точно такой же.
Самуэль Ти помотал головой.
– Постой не говори мне, ты имеешь потрясающий рот и было бы очень жаль не воспользоваться этим…
– Самуэль.
Как только он услышал ее тон, нахмурился и снял очки.
– Что случилось?
– Я ...
– Кто-то обидел тебя в тюрьме? Я поеду туда лично и…
– Женись на мне.
Он замер, у него все замерло… выражение лица, дыхание, возможно, даже сердце. Затем он разразился смехом.
– Точно, правильно. Конечно, ты уверена…
– Я серьезно.
Дверь машины бесшумно открылась, он собирался уехать, развернувшись к автомобилю.
– Ты выйдешь замуж, скорее в день, когда произойдет второе пришествие.
– Самуэль, ты мне нравишься.
Он бросил на нее саркастический взгляд.
– О, я тебя умоляю…
– Ты мне нужен.
– Тебя беспокоит тюрьма, не так ли? – Он опустился на сиденье и уставился на капот машины. – Послушай, Джин, не расстраивайся, что ты была там, ладно? Мне удалось замять твое пребывание, об этом даже нигде не будет, даже в блогах. Никто не узнает.
– Не поэтому. Я просто... Давай поженимся. Пожалуйста.
Глядя на нее, он сильно нахмурился, брови сошлись вместе.
– Ты что, на полном серьезе?
– Да, – и в данный момент она не была дурочкой. Она потом расскажет ему об Амелии, когда уже не будет пути назад, когда будут подписаны документы, связывающие их вместе, сейчас же он даже не догадывался, что она совершила. – Ты и я должны быть вместе. Ты же знаешь это. Я тоже знаю. Мы закрутили отношения на всю жизнь, а может и дольше. Ты встречаешься с официантками, парикмахершами и массажистками, потому что они не я. Ты хочешь дотянуть каждую женщину до своего уровня, но все они терпят неудачу. Ты одержим мной, как и я тобой. Давай прекратим обманывать себя и сделаем все правильно?
Он перевел взгляд обратно на капот и положил свои красивые руки на деревянный руль.
– Разреши мне кое чем поинтересоваться.
– Все, что угодно.
– Скольким мужчинам ты это предлагала? – он взглянул на нее. – Да? Скольким, Джин? Сколько раз ты уже играла эту роль?
– Это правда, – произнесла она треснувшим голосом.
– Ты также просила их, Джин? Смотря на них такими же глазами?
– Не будь жестоким.
После долгого молчания он покачал головой.
– Ты помнишь мое тридцатилетие? Мы были на ферме.
– Это не имеет ничего общего с…
– Для меня это был приятный сюрприз. Я понятия не имел, что ты тоже там была и ждала меня. Я вошел в дом…. и вот он сюрприз! Встретился со всеми этими ликующими людьми, и я искал тебя…
Она вскинула руки.
– Прошло пять лет, Самуэль! Это было…
– Собственно, вся история наших взаимоотношений, Джин, на этом и заканчивается. Я искал тебя… я продвигался через толпу, пытаясь найти тебя…
– Это не имеет значения! Это ничего не значит…
– …ты ведь обозвала меня, как ты сказала, простак, и ты была единственной, кого я действительно хотел увидеть среди этого сборища. И я нашел тебя, в полном здравии. Бл*дь, с игроком в поло из Аргентины, которого пригласил Эдвард, на моей кровати.
– Самуэль …
– На моей кровати! – прогремел он, ударив кулаком в приборную панель. – На моей чертовой кровати, Джин!
– Хорошо, и что ты сделал? – Она рванула вперед и ткнула в него пальцем. – Что ты сделал тогда? Ты снял мою соседку по комнате в университете, вместе с ее сестрой, и занимался с ними сексом в бассейне…
Он выругался вслух.
– А что я должен был делать? Оставить все как есть? Я мужчина, а не жалкий трахальшик! Я не собираюсь…
– Я была с игроком в поло, потому что за неделю до этого, ты переспал с Кэтрин! Я дружу с ней с двух лет, Самуэль. Мне пришлось выслушать весь ее рассказ, как ты ублажил ее оргазмом всей ее жизни в этой самой машине. И это после того, как ночью до этого, ты был со мной! Так что не говори мне, что ты…
– Стоп, – он резко схватил ее за волосы. – Хватит, прекрати сейчас же… мы не собираемся этого делать, Джин. Мы начинаем выяснять отношения и ту борьбу, когда были еще подростками…
– Мы продолжаем борьбу, потому что переживаем друг за друга, но при этом слишком горды, чтобы признать это, – он снова замолчал, она лелеяла надежду, что он все обдумает. – Самуэль, ты единственный, кто мне нравился тогда и сейчас. Ну, просто у нас все вот так происходит и это стоит остановить – борьбу и боль для нашего же блага. Мы оба слишком горды и упрямы.
В ответ ей ответило долгое молчание.
– Почему сейчас, Джин?
– Ну, просто... настало время.
– Из-за того, что тебя обыскали в десять утра?
– Ты должен понять.
Самуэль Ти помотал головой.
– Не знаю, очередная ли шутка это с твоей стороны или нет, но это не моя проблема. Позволь мне совершенно четко…
– Самуэль, – прервала она его. – Я люблю тебя.
И она на самом деле чувствовала то, что говорила. Она ощущала это всей душой: ужасная правда, туч, сошедшихся над ее семьей и распространяющихся дальше, принесла с собой ясность – у нее никогда никого не было.
А возможно было все намного больше... ей хватило наконец смелости. За все годы их совместного существования, она никогда не говорила ему, что на самом деле чувствует. Остальное было позерством и игрой. И рождение… его дочери, но он не знал об этом.
– Я люблю тебя, – прошептала опять она.
– Нет, – он склонил голову и сжал руль пальцами, словно ища в нем поддержку. – Нет... ты не можешь так поступить со мной, Джин. Не со мной. Не пытайся упасть так низко. Это не красит тебя... и мне не кажется, что я смогу это пережить? Мне нужно, чтобы… моя семья нуждалась во мне. Я не позволю тебе затрахать мне мозги…
