Текст книги "Сборник " Песня, зовущая домой""

Автор книги: Дорис Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Глава четвертая

Интервью с Шейлой О'Малли состоялось во вторник, и до утра субботы никакой информации не поступило. И теперь уже не поступит, печально осознала Джоанна, поскольку договоренность ограничивалась во времени «концом недели». И все же, сколько бы она себя ни убеждала, этим мыслям настойчиво возражали другие. Никогда не знаешь. Еще все может устроиться. Если бы только я могла позволить себе подождать!И вдруг ее осенило. Почему бы и нет? Наверняка где-нибудь в Дублине найдется работа, которая поможет ей продержаться неделю-другую. Покончив с завтраком, она выбежала на улицу и купила утреннюю газету.

И вот оно, перед ее глазами, на четвертом листе сверху страницы «Вакантные должности», да так, что яснее и не придумаешь. Джоанна судорожно схватила газету и поднесла ее ближе к глазам:

«Срочно требуется временная кухарка-экономка, трое взрослых, имеются другие слуги. Рекомендации обязательны. О'Малли, Нокбег, Блэк Глен, Килмашоги».

Краткость делала объявление выразительным, фразы бросались в глаза. Срочно требуется кухарка-экономка. О'Малли, Нокбег, Килмашоги.Адрес Майлса, дом, куда она звонила из Нориджа. И срочно требуется. Болезнь? Может, из-за этого она не получила сообщения от Шейлы О'Малли?

Несколькими часами позже Джоанна строго поглядела на свое отражение в стекле автобуса и приказала ему быть серьезнее. Тусклое из-за пыльного стекла, на нее смотрело ее собственное изображение, розовые мочки ушей под мягкой шапкой волос, изящная шея, выступающая из кремовой блузки с высоким отложным воротником. Раздражающе открытое лицо.

Уверенность в себе – как отчаянно она в этом нуждалась и как странно лишен ее оказался телефонный разговор с Ши О'Малли. Она возлагала на него все свои надежды, но если бы она не попросила позвать именно «Мистера О'Малли младшего», и если бы голос не ответил сразу «Да, слушаю», она могла бы подумать, что говорит с другим человеком. Ни малейшего намека на поддразнивающую теплоту, такую обезоруживающую на выставке. Этот голос был сдержанным и деловым.

Да, конечно, вакансия еще не занята, и он будет рад поговорить с ней, «Миссис… ээ… Дайкс». На выставке он не называл ее «мисс Дайкс», только «Джоанна» или «Джо», но когда она сегодня утром представилась: «Мистер О'Малли, это Джоанна Дайкс», единственной реакцией было вежливое: «Да, слушаю».

– Возможно, вы меня не помните, – смущенно промямлила она, – но мы встречались… на выставке в Лондоне.

Последовало несколько мгновений пугающего молчания и потом прозвучало не менее пугающее «Да, конечно». Унизительно, даже невероятно, но он явно ее не помнил. Правда, тон был примирительный, словно он не хотел обидеть:

– Простите, но я встречаю такую массу народу.

Тем не менее он рассказал ей, как добраться, все тем же спокойным, серьезным тоном:

– Пройдете деревню Ратнази и повернете налево, потом у желтого дома направо, и у Тьюнинг Форк снова налево. Потом примерно три четверти мили до перекрестка Грейдж и снова налево. – Если бы он сказал: «Не выходите из автобуса до конечной остановки», это было бы проще.

– Теперь, милая, – над ней склонилась кондукторша, – когда мы остановимся, вам нужно пойти налево. Примерно через полмили будет перекресток. Блэк Глен идет прямо.

Когда автобус сделал последний поворот, холодная дрожь пробежала по ее спине, и тут – сначала она увидела солнечный свет, а потом холмы. Тщательно хранимый секрет, теперь они открылись ей, возвышаясь над магазинчиками и коттеджами, теснившимися вокруг автобусной станции.

Изящная фигура Джоанны в коротком оранжевом костюме поднималась по идущей в гору дороге, как на крыльях.

Примерно полмили, упомянутые кондукторшей, оказались довольно крутыми.

Блэк Глен [7]7
  Блэк Глен – черная долина.


[Закрыть]– до чего же неподходящее название! – залитая солнцем, безмятежно протянулась на юго-восток, и Джоанна, идя вдоль нее, неожиданно вышла к воротам с надписью «Нокбег» с тремя или четырьмя припаркованными рядом автомобилями.

За воротами виднелись разветвляющаяся подъездная дорожка, множество розовых и оранжевых роз и дом, новое, в стиле ранчо, бунгало с мансардой, кремовые стены с узором из красного кирпича, масса стекла. Ее быстрый взгляд отметил наружную лестницу, по которой, очевидно, можно было подняться в мансарду, небольшой балкон с выходом на него из мансарды через стеклянную дверь, два гаража и правое ответвление дорожки, ведущей к небольшому отдельно стоящему зданию, слишком большому и солидному для летнего домика.

Она все еще наблюдала, строя догадки, когда дверь отворилась и появилась женщина с корзинкой. Когда она проходила мимо Джоанны, раздалось возмущенное «мяу», и женщина улыбнулась и поспешила к одной из стоящих машин. В то же время из другой машины выкатились два мальчика с собакой. Они тоже прошли через ворота Нокбега. И тут Джоанна заметила маленькую бронзовую табличку на столбе ворот: «Д. Л. О'Малли, КВО [8]8
  КВО – Королевское ветеринарное общество.


[Закрыть]» Д. Л. О'Малли. Дуглас О'Малли, брат, который не занимался твидовым бизнесом. Ничего удивительного, решила Джоанна, раз он был ветеринаром, но от рассказов Майлса создалось совсем другое впечатление.

– Простите, пожалуйста, – пронзительный тонкий голос принадлежал одному из мальчиков. – Вы ищете мистера О'Малли? Это сюда.

Он толкнул дверь отдельно стоящего дома. Внутри, в выложенной зеленым кафелем приемной, высокая девочка лет десяти с небольшим нежно держала черного карликового пуделя, а меленький мальчик с лохматой гривой темных волос навалился на стол, перелистывая журнал. Внутренняя дверь, по-видимому, вела в кабинет.

– Вы не собираетесь заходить? – спросил старший из сопровождавших Джоанну мальчиков.

Она не собиралась и пожалела об этом. Очевидно, Ши нужно было искать не здесь, но ее привлекла атмосфера детского праздника.

– Хорошо, Линда. Давай ее сюда! – позвал сквозь дверь приветливый голос. – Как она поживает?

– Отлично, мистер О'Малли, она похудела на четыре унции, – доложила высокая девочка. Она сунула черного пуделя под мышку и встала. Вертлявый маленький мальчик тоже встал и последовал за ней, с надеждой заглядывая в дверь.

– Это снова ты, Марк? – услышала Джоанна, уже выходя на дорожку. – Кто-нибудь у тебя дома перевел часы вчера вечером?

Голос Дугласа О'Малли звучал достаточно приятно, чтобы принадлежать брату Майлса и Ши. Наверное, он и внешне похож на них, высокий, изящный и смуглый. Она рассеянно задумалась, голубоглазый ли он, как Майлс, или кареглазый, как Ши? Теперь стало очевидно, что Майлс не слишком вдавался в подробности, и у него было два брата, а не один, и еще – приближаясь к нему, ее женский глаз снова его одобрил, – очаровательный дом, сверкающее на солнце стекло, балкон с кованой железной решеткой, выложенные кирпичом клумбы с розами. Дверь в холл, точно такая, как дверь с резным стеклом Дома О'Малли, выглядела очень красиво, но, к ее разочарованию, ее атаки на дверь вызвали только две музыкальные ноты, затем наступила тишина.

Несколько минут она простояла в нерешительности, потом вернулась в клинку. В конце концов, можно было предположить, что Ши оставил там сообщение для нее.

– Итак, кто следующий? – выкликнул Дуглас О'Малли, когда его последний «клиент» покинул клинику, и Джоанна увидела приближающуюся коренастую фигуру в белом халате.

Она разинула рот от удивления. Ничего похожего на веселое смуглое лицо, которое она себе представляла. Вместо этого – на мгновение она не поверила своим глазам – она увидела светлую кожу, резкие черты, широкие челюсти, серьезные серые глаза. «Человек в сером» с выставки, тот, кто, возможно бессознательно, заставил ее почувствовать свое ничтожество – это он был Дуглас О'Малли! Такое объяснение никогда не приходило ей в голову.

– Итак, мисс… ээ… чем могу служить? Кошка, собака, кролик, хомяк, попугай, пони – кто у вас? – Добродушно-насмешливый тон был точно таким, каким он разговаривал с детьми и их питомцами.

Она попыталась попасть в тон:

– Экономка!

– Экономка? – недоумевающе сказал он, и тут до него дошло. – Экономка? Вы?

Джоанна старалась не смотреть на расширившиеся глаза и приоткрытый рот.

– Да. Мы… мы договорились о встрече.

– Но ведь вы… – Похоже он снова не находил слов.

– Джоанна Дайкс.

– Но это совершенный абсурд, – решительно сказал он. – Мне нужен кто-нибудь с опытом. Я совершенно ясно дал это понять.

– Но если вы никого не нашли, а это срочно, – осторожно вставила Джоанна, – я подумала, что могла бы на это время…

– Понятно, – сказал он, мягче на этот раз, – простите, но это не пойдет. Это трудная работа, мисс Дайкс. Я не скрываю этого. И здесь требуется крепкая особа.

– Изменило бы что-нибудь, – она сглотнула, и ведь это было правдой, во всяком случае, в такой формулировке, – если бы я была студенткой, изучающей экономику домашнего хозяйства?

– Только в том случае, – заявил он с чуть заметной улыбкой, – если бы вам было сорок с лишним.

Джоанна поняла, что он не из тех, с кем имеет смысл спорить. С таким же успехом можно пытаться втащить валун на вершину горы. Еще одно разочарование на пути к исполнению ее мечты, и внезапно она поняла, насколько неосуществима эта мечта. Она пустилась в бессмысленную авантюру, и ее поведение было глупым и назойливым.

Но вот уж на что она была совершенно неспособна – так это упорствовать, когда ей дали понять, что она лишняя.

Она сказала упавшим голосом:

– Ну что же. Простите, что отняла у вас время.

Перед ней, загораживая дорогу к двери, Дуглас О'Малли стоял словно цельная каменная глыба; белый полотняный халат обтягивал широкую грудь, лицо от приглаженных темных волос до подбородка выглядело правильным треугольником. Она вспомнила выражение «словно вырублен из одного куска» – к нему оно определенно здорово подходило. Совершенно неуязвим для ударов и уколов судьбы. К тому же глыба была доброжелательной – она очень сильно это ощущала.

– Послушайте, сядьте, – пригласил спокойный голос. – Позвольте мне объяснить. Сигарету? – Он толкнул пачку через стол, заметив, как она покачала головой: – Хорошо. Терпеть не могу, когда курит такой ребенок, как вы. – Это не помешало ему, заметила она, самому взять сигарету и затянуться, сложив губы в трубочку.

– Я не такой уж ребенок, – обиженно сказала она. – Мне двадцать лет.

– Двадцать, – повторил он серьезно. – И вы студентка. Откуда вы?

– Из Лон… Нориджа, – во время спохватилась она.

– Норидж? – Его серые глаза прищурились. – Это интересно.

Она дернулась, как марионетка.

– Почему? – И почувствовала прилив крови к щекам.

– У моего брата были друзья, жившие в нескольких милях от Нориджа. Он рассказывал мне о тех местах и о том, как они отличаются от наших. Наверное, вы это обнаружили, когда приехали сюда?

Она сумела пискнуть:

– Да, – откашлялась и повторила то же самое, но с большим успехом. Она даже ухитрилась пробормотать: – Не знаете, как их зовут?

– Кого? А, друзей? Нет. – Дуглас О'Малли покачал головой. Удивительно, но его виски были слегка припорошены сединой. – У Майлса их было так много, что мы давно потеряли им счет.

И он вздохнул. Хотя вздох не был тягостным, тем не менее он пронзительно отозвался в ней. Именно в этот момент она поняла, хотя и не в том смысле, который он имел в виду, правильность его утверждения, что для этой работы требуется крепкая особа. Ей пришлось собрать почти все свои силы, чтобы сказать:

– Этот тот брат, с которым случилось несчастье? Я слышала об этом на выставке.

– О да. – Теперь он ее припомнил. – Я видел вас там, верно? Вам понравился наш твид.

– Очень.

Его глаза снова сощурились, и голова вопросительно склонилась набок.

– Какое совпадение, верно? Наша встреча в Лондоне, и теперь здесь.

«Вырубленный из одного куска» – это еще ведь означает, что Дуглас О'Малли далеко не глуп, с беспокойством подумала она. Что таилось за этим крупным спокойным лицом? Она снова перевела дух.

– Не совсем. Выставка побудила меня приехать в Дублин, чтобы заняться изучением твида, а потом я прочла ваше объявление. Я прочла его случайно, но приехала, потому что в нем было сказано «срочно требуется», и я решила помочь.

– Но почему?

– На выставке все говорили о вашем брате, – просто сказала Джоанна. – И вашей матери. Я огорчилась за вас.

Серые глаза на другой стороне стола встретились взглядом с ее темными глазами.

– Очень мило с вашей стороны, – мягко произнес их владелец. – Спасибо. Жаль, об этом не подумал тот, кому бы полагалось так поступить, – не совсем тактично добавил он. – Мать все время спрашивает – она беспокоится, что отец остался предоставлен сам себе. Ши и я не можем все время быть здесь, так что это изрядная проблема. Мать, конечно, сейчас находится в частной клинике. Мы все видели, что к этому идет, смерть брата была для нее страшным ударом, но она держалась, по крайней мере при нас. И конечно, – медленно продолжал он, – раньше или позже такое горе становится хроническим. Если не дать ему выхода, оно вгрызается внутрь.

– О да! – Никто не знал этого лучше ее самой. Даже простая механика планирования путешествия в Дублин и то, что она сделала до сих пор, и те помогли. Возникла отдушина, скорее эгоистичная, чем жертвенная, но все же отдушина. И теперь, к собственному удивлению, она продолжала: – Но иногда сидеть и плакать тоже не выход. Такое случилось с… моей подругой. Она не могла говорить об этом, ей просто необходимо было действовать.

Еще одна странная пауза, короткая, но многозначительная. Глаза Дугласа О'Малли снова были прикованы к ее лицу, спокойно, но так испытующе, что она почувствовала себя совсем как одна из его подопечных.

– Да, конечно, вы правы, – согласился он. – Только в случае моей матери – она пыталась делать сразу тысячу дел. И конечно же, природа взяла свое. Теперь скажите мне, – тон его слегка изменился, – что вам известно о ведении хозяйства?

Ее охватило немыслимое изумление, от которого перехватило дыхание. Он передумал. Он собирался дать ей шанс. Что-то изменило его отношение. Что? Она никогда не узнает, и это не имело значения. Она радостно пустилась объяснять. Много. Совершенно честно, много. В Дайкс Линн всегда считалось само собой разумеющимся, что у матери должно оставаться как можно больше времени для ее картин. Джоанна готовила еду с десяти лет. И не просто бутерброды, поспешно подчеркнула она; на ферме всегда готовят основательно, и очень часто появляются дополнительные едоки.

Он слушал, задумчиво потирая щеку.

– Понятно, – сказал он, когда она закончила. – Теперь еще одно, мисс Дайкс. Как я уже упомянул, мой отец болен артритом и последнее время не работает. В вирусной форме, к сожалению, и он очень мучается. От этого он бывает раздражительным и нетерпеливым. В идеале тот, кого я возьму, должен также иметь опыт обращения с больными.

– У меня есть опыт, – с надеждой сообщила Джоанна. – Мой дедушка жил у нас год перед тем, как умер, и его словарный запас был самый обширный в графстве. Особенно когда дело шло к дождю!

Нечто в улыбке Дугласа О'Малли заставило ее почувствовать себя гораздо моложе двадцати лет, и снова – чем-то вроде котенка или щенка. Затем улыбка исчезла, и он сидел, глядя на нее и с отсутствующим видом подергивая правой рукой мочку уха.

– Не знаю, – наконец сказал он. – Простите. Просто не знаю.

Сказано спокойно, как и все остальное. Неужели он никогда не повышает голоса, подумала она, и вдруг раздался грохот. Чьи-то кулаки отбивали яростную дробь по двери. Ручка повернулась, дверь приоткрылась на несколько дюймов, голос спросил:

– Есть поблизости мои враги или можно входить без опаски? – И круглое смуглое лицо в обрамлении черных волос осторожно заглянуло в комнату.

В следующее мгновение рот открылся возгласом изумления, и стройная фигура Ши в свитере, слаксах и парусиновых туфлях, с рюкзаком через плечо, оказалось в комнате:

– Джо! Не может быть! Это и вправду вы? – Рюкзак упал с его плеча, и руки обхватили ее в теплом мальчишеском объятии. – Настоящая. Молодец Энтони! – пылко произнес он.

– Энтони? – эхом повторила Джоанна, уставясь на поддразнивающее лицо с искорками в глазах.

– Мой приятель. Частный детектив. Лучший из лучших, – весело объявил Ши. – Я нанял его сразу после выставки.

– Вы имеете в виду – чтобы отыскать меня? – сбивчиво спросила Джоанна.

– Кого же еще? Отчаянная ситуация требует отчаянных мер.

– Но…

Почти черные глаза засверкали еще веселее.

– Святой Антоний, – вставил спокойный голос, – в наших краях это чиновник, занимающийся розыском потерянных вещей.

– Я действительно пытался отыскать вас, – говорил Ши. – Арт Дойль должен был добыть адрес вашей подруги, но парень, который его знал, уехал в отпуск уже на следующий день, так что пришлось обратиться к Энтони, благослови его Господи. Он сделал свое дело.

– Только вот, как ни странно, он направил ее не к тому, к кому надо. Мисс Дайкс приехала, чтобы встретиться со мной. – Он смотрел на них обоих так, как сенбернар мог взирать на чихуахуа, благожелательно и с тяжеловесной игривостью. Потом он принялся разъяснять обязанности экономки. Как и следовало ожидать, Ши был преисполнен энтузиазма.

– Это еще не решено, – напомнил ему Дуглас. – Я не уверен, что эта будет честно по отношению к мисс Дайкс.

– Джо, – быстро поправил его Ши. – Она не выносит, когда ее называют мисс Дайкс.

Это прозвучало так похоже на Майлса, что Джоанна на мгновение потеряла дар речи.

– Вы разрешаете? – Серые глаза вежливо смотрели на нее.

Она смущенно сказал:

– О… о да, конечно. – Ее, однако, разочаровало, что Ши не стал настаивать в отношении работы.

– Ну, конечно, это тебе с боссом решать, – согласился ОН к удивлению Джоанны. – Но если Джо чувствует, что сможет нас выдержать, то, по-моему, нам следует уцепиться за нее обеими руками. – Он оглядел комнату. – Врагов поблизости нет, насколько я могу видеть. Ты, должно быть, избавился от последнего.

– Да, – кивнул Дуглас О'Малли. – Но у меня такое чувство, что он вернется.

– Тогда выпусти меня отсюда! – Ши подхватил свою сумку. – Кошки, любовь моя, – объяснил он Джоанне. – Я их не переношу. Это место иногда пугает меня до смерти. Никогда не знаешь, на что наткнешься. Идемте, посмотрим, не найдется ли чаю. У меня внутри настоящая Сахара.

От самого Донегала он ехал по палящему солнцепеку.

– Вы не можете себе представить, что здесь у них за лето. За шесть недель ни единого дождя. – И действительно, стоявший на дорожке автомобиль с побелевшими от пыли желтыми боками был тому свидетельством. На заднем сиденье были свалены отрезы твида и мотки пряжи. – И это уже вечер второго дня! – жалобно простонал Ши, переворачивая их. – Не знаю, что босс собирается сказать насчет этих, но вполне могу догадаться.

Глава пятая

Кухня была снабжена всеми вообразимыми приспособлениями, сияюще-белыми на фоне темно-синих с белым обоев. У окна скатерть в черно-белую полоску покрывала стол с придвинутыми к нему черными стульями с поперечными перекладинами на спинках и плетеными сиденьями. Ши открыл буфет и извлек тоже темно-синие чашки и блюдца.

– Этот заказ, – робко спросила Джоанна, – вы его получили?

– Получили.

– Я так рада! Поздравляю.

– Не меня, любовь моя. – Он замолчал, снимая закипевший чайник. – К тому времени, как я туда добрался, все уже было слажено. Помните, Дуг позвал меня? – Джоанна кивнула. – И я беспокоился насчет Фелгейт-Уинтера, почему он не появился? – Она снова кивнула. – Ну, так вот, оказывается, они вместе играли в гольф. Как я понимаю, дело было решено на девятнадцатой лунке.

– Но наверняка это из-за вашей подготовки в предыдущий день, – запротестовала Джоанна, ощутив прилив нежности, подобный тому, на стоянке. Ши был гораздо приятнее, чем можно было думать, судя по его «поп»-внешности, дерзкой улыбке, темно-фиолетовому с высоким воротом свитеру и нахальной манере входить в комнату. Сейчас в дерзком взгляде проглядывало нечто очень непритязательное.

– Ну, не знаю. Может, это и помогло. Но одного этого было бы недостаточно. В Дуге есть нечто такое, что не перестает удивлять меня. Он совершенно непредсказуем. Он был абсолютно вне себя, что ему вообще нужно туда ехать. Конечно, так вышло из-за Майлса, и боссы оба слегли, но он был великолепен, Джо, поверьте мне, действительно великолепен. Понимаете, он не то чтобы много говорил, это было моим делом. – Он на мгновение умолк, чтобы предложить ей сахар. – Он символизировал качество, или вес, что-то вроде того.

Для рассказа о брате эти слова звучали необычно, но слушать их было странно трогательно.

– У него большая практика? – спросила она.

– Больше, чем ему действительно хотелось бы для дополнительной работы, – ответил Ши. – По утрам он читает лекции в колледже. – Он с жадностью допил свой чай и снова налил.

– Ши, – она страшно боялась ответа, но должна была спросить. – Дуглас и Майлс были очень близки?

– Да, очень, – бесстрастно сказал он, протягивая руку к молочнику. – Это всегда поражало меня. Конечно, отличались, как мел от сыра, но они прекрасно ладили. Мы дома всегда так говорили. – Опять странная фраза. – К тому же между ними было десять лет разницы, но они действительно были… страшно близки. В сущности, если Дуг когда-нибудь доберется до… – Он замолчал.

Джоанне показалось, что все вокруг вдруг потемнело. Она крепко обхватила колени руками. Темно-синие чашки и блюдца, и дерзкой расцветки скатерть потеряли свои очертания, поплыли и закружились.

– Какой девушки? – спросила она.

Ши уставился на нее.

– Это была не девушка. Это был парень по имени Борк. У него отобрали водительское удостоверение. Я говорю о столкновении, – добавил он.

– О! Да, конечно. – Все вокруг снова прояснилось, приступ головокружения отступил. Как могла она быть настолько глупой?

Ши, однако, все еще не сводил с нее глаз.

– Но я думаю, что девушка все же была там, куда направлялся Майлс, и я совершенно уверен, что Дуг тоже так считает. Мы оба привыкли узнавать эти признаки.

– Да, – коротко сказала Джоанна. Ничего нового в этом не было; надо было быть дураком, чтобы, зная Майлса, не предположить, что у него были девушки уже начиная с того времени, когда он ходил в садик. Но в словах Ши крылось что-то большее, и от этого «чего-то» она отчаянно страдала.

– Я не собираюсь делать вид, что Майлс был святым, – закончил Ши, – но такие вот девушки во всем виноваты.

Скажи что-нибудь, в отчаянии заставляла себя Джоанна, что-нибудь, хотя бы «да».Но она как будто совершенно потеряла дар речи. Гнетущее молчание нарушили другие звуки – шум колес по гравию и скрип тормозов.

– Это босс. – Ши поднялся и выглянул в окно. – О, все в порядке. С ним Дуг, – сообщил он.

Автомобиль стоял с открытыми дверцами. Частично загороженные им Дуглас и еще один мужчина помогали кому-то на переднем сиденье выйти. Она услышала раздраженный голос, произнесший:

– Нечего суетиться, я сам справлюсь!

– Такая неприятность с боссом. Временами он ужасно мучается. – Стоявший рядом Ши сообщил эти сведения тем же удивлявшим ее раньше тоном, сочувствующим, но безразличным.

– Черт возьми, дайте мне самому, – снова раздался полный боли голос, и Ши выразительно повернул вниз оба больших пальца.

– Это мистер Болдуин. Он и его жена довольно часто его возят, – сообщил он.

Болдуин! Имя прозвучало знакомо, и на этот раз она сразу вспомнила: секретаршу миссис О'Малли, смуглую и гибкую в красивом тканом платье, звали Джеральдина Болдуин. Так это ее родители? Тем временем послышались приближающиеся шаркающие шаги. Где-то совсем близко открылась дверь. Голос Дугласа произнес что-то, на что последовал все еще раздраженный ответ:

– Да, да, ладно.

Слушая, Джоанна изо всех сил старалась не поддаться отчаянию. Очевидно, у Мэттью О'Малли был один из плохих дней, также очевидно было, что именно об этом предупреждал ее Дуглас. Она не должна бы испытывать никаких других чувств, кроме жалости. Но они были. Стоя здесь и слушая, как плещется вода в раковине, она с отчаянием думала: если он действительно возьмет меня на работу, сумею ли я справиться?

Она осталась одна. Ши вышел за чем-то, что он забыл взять из своей машины.

Опять Джоанна подумала, как это странно, что Майлс никогда не упоминал Ши. Они были до того похожи, что почти могли бы сойти за близнецов, хотя спутать их было невозможно. Сколько лет Ши? Старше Майлса, но моложе Дугласа?

И тут, требовательно и так неожиданно, что она чуть не выронила чашку, которую вытирала, заверещал телефон, так громко, так крикливо, что он должен был находиться здесь, в кухне. Она заставила себя повернуться, увидела его, робко потрогала пальцем и сняла трубку.

– Зайди ко мне, ладно? – прохрипел звонивший и положил трубку прежде, чем она успела слово вымолвить.

Кто это был? Откуда? Видимо, он думал, что обращается к Дугласу или Ши? И снова возобладал разум. Она хотела получить эту работу, она ее выпрашивала, и если Мэттью О'Малли что-то нужно, тянуть нечего. Она положила белую трубку на место и решительно вышла в холл.

Она его еще не видела, потому что Ши провел ее через заднюю дверь, и теперь с удовольствием смотрела на зеленовато-голубые стены, темно-зеленый ковер и ярко окрашенные ниши. В холл выходило несколько дверей, и одна из них стояла приоткрытой. За ней была комната с темно-коричневыми стенами и ставнями на окнах, в которой часть выложенного белой плиткой пола прикрывал ковер цвета торфа. С порога она увидела длинную обитую черной кожей кушетку, коричневое кресло-качалку и выделявшийся среди остальной мебели почти как алтарь в церкви сияюще-белый письменный стол.

Человек за столом не поднял головы. У него были темные волосы, очень загорелые руки резко выделялись на фоне манжет его лимонной рубашки. Она подумала, что нельзя верно судить о человеке, когда не видишь его лица, и все же ее первое впечатление о людях впоследствии всегда подтверждалось. Мэттью О'Малли навсегда останется для нее сочетанием аккуратной темной головы, поплиновой рубашки и маленькой и очень загорелой руки, быстро записывающей в блокнот. Эта картина совершенно не вязалась с еле передвигаемыми шаг за шагом ногами.

– Как дела у матери? Ты передал ей мое письмо? – спросил он, не поднимая головы.

– Простите, мистер О'Малли, – нерешительно сказала Джоанна. – Это не Ши.

Рука замерла, и он резко поднял голову. Она заметила почти театральные крылья седины в темных волосах, небольшие мешки под фиалково-карими глазами – глаза Ши, не Майлса, – но лицо открытое, некрупное и полное удивления, выглядело почти мальчишеским. Это был мальчик, возможно тот самый, который, ухаживая лет тридцать с лишним назад за рыжеволосой девушкой, посмотрел на нее и выпалил смешно и застенчиво: «Я думаю, что нам не придется жалеть об этом». Он задал ожидаемые вопросы:

– Кто вы? Я вас знаю?

Хотя ему было по крайней мере не меньше пятидесяти пяти и он часто страдал от болей, он тем не менее был самым красивым из всех О'Малли. В Дугласе от него совершенно ничего не было, подбородок Майлса слишком выдавался; Ши походил на него больше других, но даже он не обладал в точности вот такими чертами, как у испанского аристократа. Лицо было из тех, что всегда вызывают отклик в женщине. Так сейчас случилось и с ней. Она чуть слышно сказала:

– Нет, но надеюсь, что узнаете. Меня зовут Джоанна Дайкс, и я хотела бы поступить к вам на должность экономки. Ваш сын знает об этом.

– Дуглас?

Она кивнула.

– Не понимаю, при чем здесь он, – резко ответил Мэттью. – Сколько вам лет?

– Двадцать. – Она поколебалась и выпалила: – Я знаю, вы сочтете меня слишком молодой, но…

– Напротив, я бы и минуты в вас не стал менять. – Темные, с длинными ресницами глаза оценивающе разглядывали ее. Даже Майлс никогда не смотрел на нее вот так волнующе, так вызывающе.

– Молодость – это не порок, – продолжил Мэттью О'Малли неожиданно деловым тоном. – При условии, что человек полон энтузиазма и не боится работы. Оба эти качества имеют тенденцию убывать с возрастом. Работа будет нелегкой; говорят, что со мной дьявольски трудно, так что нет смысла нанимать какую-то утомленную старушенцию. К тому же, – добавил он, – мы не соблюдаем никакого распорядка, приходим и уходим когда попало, по крайней мере Ши. Сам я теперь не могу приходить и уходить так часто, как раньше. Мне сказали, что это создает сложности с едой. Видите ли, мисс Дайкс, я считаю, что следует играть в открытую. Тогда потом вы не сможете пойти на попятную.

Джоанна затаила дыхание:

– Значит, я принята?

В последовавшей паузе она поняла, что ее внимательно изучают. Потом быстро, почти небрежно Мэттью О'Малли ответил:

– Да, годится. Во всяком случае, на первый взгляд. Мы еще поговорим до вашего отъезда.

Она воспряла духом. Ей понравился Мэттью О'Малли, и она чувствовала, что тоже ему понравилась. Во всяком случае, он принял ее предложение приготовить ужин. Какая-то Элис должна была оставить продукты, и Ши покажет ей, где все лежит. Она невольно удивилась, как же они всегда справляются.

Оставшись одна, Джоанна нашла передник и принялась за работу среди множества приспособлений, наводящих на мысль, что Шейла О'Малли сама, должно быть, любила готовить. Просто жареная курица не требовала много воображения, но ведь этот ужин, что ни говори, был своего рода посвящением. Она решила стушить курицу с луком, добавить помидоры и масло и запечь в отдельных кольцевых формочках. Формочек была дюжина; она достала четыре. Грибы можно поджарить и положить в центр формочки. И на десерт – салат из свежих фруктов. Не оставалось времени, чтобы дать ему постоять столько, сколько бы ей хотелось, но тут уж ничего не поделаешь.

Хлопот предостаточно, но готовить на этой кухне было одно удовольствие, и ей никто не мешал. Дуглас О'Малли, по-видимому, все еще был в клинике. Ши заперся со своим отцом. Часа через полтора у нее все было готово. На четырех тарелках лежали четыре кольца курицы с помидорами, заполненные хрустящими завитками грибов в окружении размороженной резаной фасоли. Фруктовый салат лежал на блюде, кофеварка пыхтела. Вопрос был в том, где накрывать стол.

Джоанна бойко постучала в дверь комнаты с коричневыми стенами, повернула ручку и вошла. Белый стол был завален твидом, который она видела в машине Ши. Ши держал еще один кусок и выглядел совершенно подавленным.

– Именно то, против чего я всегда возражал, – раздраженно говорил отец. – Я хочу чего-то необычного. Эти никуда не годятся. Я бы не стал показывать что-нибудь из этих Фелгейт-Уинтеру. – Он замолчал и посмотрел на Джоанну. – Да, в чем дело? Разве эта штука на двери не работает? – Как будто облако окутало бархатистые глаза и приветливую улыбку. Его лицо выглядело усталым и холодным, и таким же был голос.

– Штука на двери? – опешила Джоанна.