Текст книги "Шестьдесят рассказов"

Автор книги: Дональд Бартельми

– Положительное отношение к желаниям.

– Да. В-третьих, я не знаю, что предвещает этот Камень, предвещает он изменения к лучшему, или изменения к худшему, или ни то и ни другое, а так себе, некое бульканье, серединка на половинку, но вы-то во всяком случае спасены от тошнотворного однообразия, и небольшой взнос в шляпу, лежащую в прихожей на столике, будет только приветствоваться.

– Ну и что же дальше,– спросил изумруд,– Что же дальше, о моя прекрасная мать!

– А то же, что и раньше, будем барахтаться, чтобы выжить,– сказала Молл.– Будем барахтаться, чтобы выжить, в сладости здесь и сейчас.

КАК Я ПИШУ СВОИ ПЕСНИ

Нижеследующие примеры иллюстрируют некоторые приемы, используемые мною при сочинении песен. Каждый из нас носит в себе песню. Сочинение песен есть природная особенность человека. Из чего отнюдь не следует, что сочинять песни легко,– подобно всему действительно стоящему в нашем мире, это занятие требует сосредоточенности и тяжелой, упорной работы. Приемы, которые я хочу описать, очень удобны для начинающих и сослужили мне прекрасную службу, однако они ни в коем случае не являются единственно возможными. Не существует раз и навсегда заданного способа сочинять песни, способов уйма, и ни один из них не лучше другого, как сказал Киплинг

[84]

[Закрыть]. (Сейчас я говорю о сочинении текстов, мелодиями мы займемся чуть позже.) Важнее всего насытить песню подлинной жизнью, тем, что знакомо людям, что легко узнается и вызывает сопереживание. Вы должны свежими глазами взглянуть на мир, на то, что происходит вокруг вас, на детали повседневной жизни. Любая, пусть и самая незначительная, мелочь может стать когда-нибудь основой вашей песни.

Полезно знать, какие именно песни пользуются, как правило, широким успехом. Чтобы дать вам представление о существующих разновидностях песен, я расскажу, как возникли различные песни моего собственного сочинения, в том числе «Рудель», «Той ночью» и «Блюз печального пса»,– как пришел я к созданию этих песен, откуда я черпал их идеи, вкратце опишу сопутствующие обстоятельства, чтобы вы могли при случае сделать то же самое. Только держите в голове, ничто не заменит вам упорстваи внимательного изучения работы тех, кто вышел на эту дорогу раньше вас и годами совершенствовал свое мастерство.

Начнем с «Рудель». В один прекрасный день я сидел за письменным столом, смотрел на чистую, чуть желтоватую страницу большого блокнота и безуспешно боролся с раздражением, имевшим два отдельных источника. Первым источником было письмо от электрической компании, гласившее: «Чек на $75.60, присланный вами в уплату по счету, не был акцептирован банком и т.д. и т.д». Те из вас, кому случалось получать аналогичные письма, могут подтвердить, насколько это неприятно, какое раздражение, а также и смущение вызывает подобная корреспонденция. Вторым источником раздражения была белая нитка, тесно опоясывавшая меня на уровне пупка и постоянно напоминавшая, что нельзя распускать живот, нужно его втягивать, укрепляя тем самым брюшной пресс,– вот какую цену приходится платить за поглощение чрезмерного количества пива, если работа у тебя по преимуществу сидячая! Чувствуя нарастающее, подогреваемое с двух сторон бешенство, я решил сочинить песню в ключе «Я чуть не сошел с ума».

Я взял карандаш и написал в блокноте:

Когда ушла моя бэби,

Я чуть не сошел с ума.

Для песен подобного рода этот зачин более или менее традиционен. Возможно, он был кем-то там когда-то придуман, и тот, кто его придумал, давным-давно забыт. Зачастую бывает полезно начать с какой-нибудь традиционной или широко известной строчки или строчек, задавая тем самым общее настроение. Дописав песню до конца, вы можете, при желании, отрезать верхнюю ее часть, после чего у вас получится совершенно оригинальное произведение. Для компоновки песен применяются как традиционные, так и новые элементы.Это значит, что вы можете строить свою песню на традиционной основе, непременно привнося в нее новые, почерпнутые из личного опыта моменты или новый, необычный взгляд на веши.

К слову сказать, приведенные мной строчки могут показаться вам довольно безликими, однако не следует забывать, что вы имеете перед собой только одну из составляющих, текст, в то время как есть еще и мелодия и манера исполнения, разнящаяся от исполнителя к исполнителю, каждый раз придавая песне своеобразную окраску и свежесть. Например, певец, специализирующийся по преимуществу на блюзах, может сделать сильное ударение на «когда», растянуть гласную «а», а также пропеть слово «бэби» на три доли, как «бэй-и-би», хотя в действительности оно двусложное. Каждый исполнитель имеет свой уникальный способ подачи материала, и текст, могущий показаться на бумаге довольно заурядным, выглядит совершенно иначе, когда становится песней.

Затем я написал:

Когда ушла моя бэби, Я чуть не сошел с ума. Когда ушла моя бэби, Я чуть не сошел с ума. Когда снова пришла моя бэби, В душе расцвела весна.

Copyright (С) 1972 by French Music, Inc.

Как вы, вероятно, заметили, традиционное начало осталось нетронутым, оно настолько традиционно, что я не ощущал необходимости его убирать. После добавления различного материала про Рудель, дающего представление, что это была за женщина, получилась текстовка песни, ставшей в 1976 году золотой.

К слову сказать, раз уж мы заговорили о традиционном материале, я могу дать вам небольшой практический совет: зачастую весьма продуктивным оказывается использование ярких, широко известных выражений вроде «Бог не выдаст, свинья не съест» (примерам подобного рода несть числа), введенного мной в песню «Все будет как надо» следующим образом:

Все бу-у-дет как на-а-до Все бу-у-дет как на-а-до Если Бог не выдаст и свинья не съест.

Copyright (С) 1974 by French Music, Inc.

Эти расхожие выражения весьма характерны для яркой, выразительной манеры, свойственной речи и мыслям большинства людей, и они станут, так сказать, солью вашей песни. Попробуйте их!

В некоторых случаях песня может иметь насмешливый, «прикольный» характер:

Показал свою душу женщине в банке

Она сказала убери эту штуку, убери эту штуку

Показал свою душу женщине в винной лавке

Она сказала убери эту штуку, пока все вино не скисло

Показал свою душу женщине в мелочном магазинчике

Она сказала: И это все?

Copyright (С) 1974 by Rattlesnake Music, Inc.

Обратите внимание на разнообразие размера, дающее исполнителю большую свободу.

Другая разновидность песни, пользующаяся почти всеобщей любовью, это песня, содержащая «посыл», некую идею, которую люди могут взять с собой, чтобы потом над ней думать. Песни подобного рода сочиняются и получают признание чуть ли не каждый день. Приведу для примера одну из моих собственных, я положил ее на мелодию несколько воинственного звучания:

Что такое правда? Любовь, вот что такое правда.

Что такое любовь? Правда, вот что такое любовь.

Где ты была этой ночью?

Где ты была той ночью?

Copyright (С) 1976 by Rattlesnake Music/A.I.M.Corp.

Когда «Той ночью» записывали в первый раз, звукооператор сказал после первой же пробы: «Это верняк»; прошло буквально несколько недель, и ее включили в свой репертуар шестнадцать исполнителей, в том числе и Уоллс.

парень,

парень,

Песни в стиле «Я-совсем-простой-парень» прекрасно сочиняются под абстиненцию, то бишь когда бросаешь пить. Такие периоды бывают у человека любой профессии, в том числе и у сочинителя песен, так что, если вы недавно завя

зали, есть смысл попробовать свои силы на «простом парне», для песен этого типа наилучшим образом подходит мощный, настойчивый ритм следующего рисунка:

Да-да-да-да-да Бамп, бамп.

Когда часть инструментов играет да-да-да-да-дд с сильным акцентом на последней доле, а остальные отвечают им бамп, бамп. Вот характерный пример из моей практики:

Я самый обычный парень

 
Да-да-да-да-да
Бамп, бамп
Самый обычный парень Да-да-да-да-да Бамп, бамп Я скверный парень Да-да-да-да-да Бамп, бамп
Я здрасьте-пока парень Да-да-да-да-да Бамп, бамп
Я выпить-сыграть парень
Да-да-да-да-да
Бамп, бамп
Я туда-сюда парень
Да-да-да-да-да
Бамп, бамп
Я сунул-вынул парень
Да-да-да-да-да
Бамп, бамп
Я то-вверх-то-вниз парень
Да-да-да-да-да
Бамп, бамп
Я сегодня-и-завтра парень
Да-да-да-да-да
Бамп, бамп
Я жми-на-железку парень
Да-да-да-да-да
Бамп, бамп
Copyright (С) 1977 French Music, Inc,
 

Ну вот, вы видите, как это делается. Мне очень хотелось бы надеяться, что мои краткие рекомендации помогут вам начать. При взгляде снаружи мир этого бизнеса может показаться замкнутым и неприветливым, однако имейте в виду, что в нем есть немало теплых, приветливых людей, подобных которым я не встречал больше нигде, при всем многообразии моего жизненного опыта. Главное это выстоять и сохранить веру в себя вне зависимости, как относятся к вам другие – или каким кажетсявам их отношение. Я никогда не смог бы сочинить своих песен без твердой веры в Билла Б. Уайта, я говорю не о тщеславии или чрезмерном самомнении, а о вере в себя как в человека. Я буду и дальше писать свои песни на благо нашего народа и всего мира.

ПРОЩАНИЕ

– Так вот, Мэгги, меня в кон– А це концов приняли в эту чертову Консерваторию. В конце концов.

– Да, Хильда, я была ошеломлена, когда услышала эту новость, совершенно ошеломлена.

– Сияющий вестник прискакал на коне. Сказал, что принято решение меня принять. Наконец-то.

– Знаешь, Хильда, я думТю, они там изменили критерии или что-то еще в этом роде.

– Он был облачен в серебро, на его шляпе колыхался ослепительно белый плюмаж. Он сдернул шляпу с головы, широко взмахнул ей и поклонился.

– В последнее время приемная комиссия рассылает уйму крайне странных вызовов, об этом все говорят.

– Президентское распоряжение, сказал он. От самого президента лично.

– Да, это для ущербных, которым иначе ничего бы не светило. Которым иначе ничего бы не светило ни сейчас, ни через тысячу лет.

– Знаешь, Мэгги, может, хоть теперь, когда мы с тобой обе состоим в Консерватории, ты перестанешь задирать нос?

– Задирать нос?

– Может, ты будешь добра поменьше корчить из себя такую уж важную персону, оставишь свои злобные шпильки?

– Я?

– Эти вроде бы невинные замечания, насквозь пропитанные ядом.

– Хильда, неужели ты это про меня? Про меня, твою лучшую подругу?

– Ладно, ведь все это не имеет больше значения, теперь мы с тобой сравнялись. И ты в Консерватории, и я в Консерватории.

– Хильда, я должна тебе кое-что сказать.

– Что?

– Многие люди покидают Консерваторию. Покидают Консерваторию и переходят в Институцию.

– А что это такое?

– Новое заведение. Очень серьезное.

– Ты хочешь сказать, они покидают Консерваторию?

– Да. Перебегают в Институцию.

– Это место называется Институция?

– Да. Это новое заведение.

– Ну и что же в нем хорошего?

– Оно новое. И очень серьезное.

– Ты хочешь сказать, что я чуть наизнанку не вывернулась, чтобы поступить в Консерваторию, и тут появилось новое заведение, которое лучше?

– Да, у них новые методики. Новые, несравненно лучшие методики. Я бы сказала, что все сливки Консерватории переходят в Институцию либо готовы перейти в Институцию.

– Но ты-то сама еще в Консерватории, так ведь?

– Думаю о переходе. В Институцию.

– Но я же буквально в лепешку разбилась,чтобы попасть в Консерваторию, ты же это знаешь. Ты это знаешь!

– В Институции не только усовершенствованные методики, но и гораздо лучшие преподаватели. Преподаватели, более преданные своему делу, в два раза более преданные, в три раза более преданные. Планировка корпусов Институции была тщательно продумана, она нова и необычна. У каждого студента или студентки есть свой собственный, личный вигвам, где он или она может проводить час за часом один на один со своим собственным, личным, в высшей степени преданным своему делу преподавателем – или преподавательницей.

– Я не в силах этому поверить!

– К дверям каждого вигвама регулярно доставляются окутанные ароматным паром корзинки с изысканнейшими блюдами. Омары на завтрак, и на обед, и на ужин – если только студент не окажет предпочтение нежнейшей, с мраморными прожилками жира говядине. На каждого из студентов приходится по четыре огромных, олимпийского класса, биллиардных стола.

– Но это же несправедливо, кошмарно несправедливо.

– Гимн Институции сочинили Тамми и Рейетты, футболку Институции создала Хедвиг Макмэри. Ну и конечно же усовершенствованные методики.

– Конечно же.

– Да.

– Мэгги?

– Что?

– Наверное, в эту шарагу трудно попасть, верно?

– Невозможно.

– А тогда как же ты надеешься…

– У меня есть один знакомый, он там канцлер. Главный начальник всей этой мутотени. Он ко мне хорошо относится.

– Ясно.

– Он давно мною восхищается. Мною и моим потенциалом. Он в полном восторге от моего потенциала. *

– Я уже наняла няньку. На те часы, которые я провела бы в Консерватории.

– Не падай духом, Хильда, Консерватория тоже вполне приличное место. В своих пределах.

– Я уже нашла няньку. На те дни, которые бы я взбиралась, петляя среди эвкалиптов, на гору, к Консерватории. К недавнему пределу моих мечтаний.

– Да, а как там ребенок, ты теперь мать, это меняет восприятие мира.

– Ну что о нем скажешь? Ест.

– Сдается мне, этот папаша, как там уж его звали, вильнул хвостом.

– Прислал мне по почте кыо-типс

[85]

[Закрыть].

– Скотина.

– Мэгги, ты должна мне помочь.

– В чем помочь?

– Я должна попасть в Институцию.

– Ты?

– Я должна попасть в Институцию.

– Ох, Господи.

– Если я не попаду в Институцию, я усохну в крошечную усохшую мумию, в смысле уважения к себе.

– Милая Хильда, твоя невзгода причиняет мне истинную боль.

– Моя невзгода?

– Или ты не согласна, что это невзгода?

– Пожалуй, согласна. Как хорошо, что ты сумела подобрать mot juste.

– Хильда, я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь тебе получить достойную тебе меру возрастания как личности. Буквально все.

– Спасибо, Мэгги. Я верю тебе.

– Но нужно смотреть фактам влицо.

– Это в каком же смысле?

– Я говорила тебе, что получила грант?

– Какой грант?

– Есть такие гранты за блестящие успехи, их дают блестяще успевающим. Вот и мне тоже.

– О, только мне казалось, что у тебя уже есть грант.

– Да, но то был мой старый грант. Тот был для интеллектуального обогащения. А этот за блеск.

– Как видно, мне только и остается, что погрязнуть в сточной канаве. В сточной канаве простой, обыденной жизни. Жизни без блеска.

– Хильда, это совсем не похоже на тебя вот так опускать руки. Это разумно, но совсем не похоже на тебя.

– Мэгги, я уплываю от тебя. Уплываю все дальше. Как пожухлый листок в сточной канаве.

– И куда ты направляешься?

– Я все придумала. Будет прощальная вечеринка длиной во всю ночь, длиной во весь квартал. Я приглашу всех. Все те, кто насмехался надо мной, не будут приглашены, а все те, кто любил меня, будут приглашены. Будут хрусталь, серебро. Персидские лилии, факелы и кувшины редчайших кувшинных вин.

– И когда ты думаешь это устроить?

– Может быть, в четверг. Все мои подруги, преданно улыбающиеся мне с отведенных им мест за столом длиною в квартал. А между ними, там и сям, предусмотрительно рассажены интересно выглядящие мужчины, выглядящие, словно они сошли с рекламных плакатов. Улыбающиеся мне со своих мест, куда они были помещены, между моих подруг, в качестве интересной прослойки.

– Все твои подруги?

– Да. Все мои великолепные, блистательные подруги.

– Кто?

– Все мои подруги.

– Но кто? Кто конкретно?

– Все мои подруги. Я вижу, что ты хочешь сказать.

– Мне самой не верится, что я это сказала, Хильда. Неужели я это сказала?

– Да, ты это сказала.

– Я не хотела этого сказать. Это правда, но я не хотела этого сказать. Прости меня.

– О'кей.

– Это ненароком соскользнуло с языка.

– Ерунда, забудем.

– Ты можешь меня простить?

– Конечно. И я все равно устрою эту вечеринку. Вызову на дом кучу платных телефонисток или еще что придумаю.

– И я приду. Если ты пригласишь.

– Кто же, если не ты?

– Ты добьешься своего, Хильда, я уверена, что добьешься. Рано или поздно.

– Очень приятно слышать это, Мэгги, я рада твоей поддержке.

– Ты сумеешь не только выстоять, но и превозмочь.

– Огромное спасибо, Мэгги. Спасибо. Превозмочь что?

– Превозмочь все. Это веление судьбы, Хильда, я в этом уверена.

– – Огромное спасибо. И ты что, правда так думаешь?

– Я правда так думаю. Точно.

– Все мои подруги, преданно мне улыбающиеся. Ладно, ну его на хрен.

ИМПЕРАТОР

Ежеутренне император взвешивает поступившие к нему документы, ежевечерне он взвешивает их снова, он не успокоится, пока им же самим установленный вес не пройдет через его руки, он объявил шестерку высочайшим числом своего правления, черный – высочайшим цветом, он поспешает из дворца во дворец по подземным проходам, безучастно скользя глазами по роскошным гобеленам, колокольчикам и барабанам, по прекрасным женщинам, сколько важных сановников задушено уже, сколько еще придется их задушить, прежде чем сполна, как солнце на безоблачном небе, воссияет его воля.

Каждую ночь император спит в другом дворце, чтобы сбить с толку убийц, из двух сотен и семидесяти дворцов одни ему близки и дороги, другие – нет, три червя, вызывающие болезнь, старость и смерть, пока не нашли его и найдут не скоро, сегодня утром в числе подношений оказалась изумительнейшей работы золоченая бронзовая грелка для вина, дар благодарных жителей Пейхо, а также прекрасный набор из девяти бронзовых, настроенных в лад колокольчиков, дар почтительных жителей Ючана, он решил, что все чиновники этих местностей будут повышены на один ранг, а деревенский колодец в Пейхо получит звание министра пятого ранга.

Первый император установил, что все жители его владений будут именоваться Черноголовые Люди, в океане есть три волшебных острова, Пэнлай, Фанчжан и Инч– жоу, где обитают бессмертные, он направил ученого Цу Фу с несколькими тысячами отроков и отроковиц на поиски этих островов, он диктует меморандум, каковой начинается словами «Высочайший Престол благосклонно…»,знаменитый убийца Цзинь Кэ выложил сотню золотых монет за бронзовый кинжал, острейший, по мнению многих, в Империи.

Шляпы с полями шириной в шесть дюймов, экипажи шириной в шесть футов, Империя поделена на тридцать шесть провинций. При введении в должность чиновников от шестого до первого ранга на язык им кладется нефритовая цикада, поспешающего подземными переходами императора осаждают жены, столь многочисленные, что он уж не пытается более запомнить, как звать какую, а говорит просто «жена» и спасается бегством от их утомительного совершенства, он рассылает армии семо и овамо, как другие рассылают гонцов, нужно проверить модель Китая, создаваемую по его указу, осмотреть ртутные реки и селадоновые

[86]

[Закрыть]города, когда по твоему велению душат оплошавших ремесленников, остаются их семьи, всегда, как назло, многочисленные, на площадях и в питейных лавках все чаще слышен враждебный шепот.

Император Цинь Ши Хуан-ди повелел, дабы вокруг его гробницы были закопаны заживо шесть тысяч лучников, копейщиков, колесничих и музыкантов, в правильном боевом строю, вместе с двумя тысячами коней; высшие сановники пытаются переубедить государя, такой указ может взбунтовать население, однако гробницу должны защищать ни больше ни меньше как шесть тысяч лучников, копейщиков, колесничих и музыкантов, дабы ее не постигла судьба многих гробниц прошлого, владетельный князь Цзиньчана незаконно захватил соседские земли, душители призваны и получили задание, полководцев из пограничных провинций нужно держать в постоянном страхе, не то ненароком запамятуют, кому присягали на верность…

Среди подношений этого утра два тигра из белой яшмы, в натуральную величину, работа мастера Ли Юя, император самолично берет в руки кисть, чтобы нарисовать черным лаком глаза, высшие сановники предлагают для охраны гробницы закопать по ее сторонам шесть тысяч терракотовых воинов и две тысячи таких же коней, в натуральную величину, взбешенный император повелевает трем тысячам заключенных в тюрьмы преступников вырубить все деревья на горе Сян, превратить ее в голую, лысую шишку, это заставит малопочтительных чиновников задуматься над своей возможной судьбой, император заказывает придворным поэтам стихи о бессмертных, чистых существах и благородных духах, чьими трудами ночь превращается вдень, затем эти стихи поются в его высоком присутствии, исстари известно, что весна – не время для казней, это знает любой ребенок, и все же, при определенных обстоятельствах…

Проворный и хитрый убийца Цзинь Кэ обезглавлен, незавершенное им покушение отмечено в летописях, незавершенные им перед смертью слова из летописи исключены, поспешая переходами, связывающими созвездие дворцов воедино, император принимает прошения и засовывает их в рукава халата, семьдесят тысяч заключенных изо дня в день возводят гробницу, работы начались в тринадцатый год его правления, две тысячи сто семьдесят три метра с севера на юг, девятьсот семьдесят четыре с востока на запад, потолок сокровеннейшей камеры представляет небо, усеянное звездами – жемчужинами небывалой величины, император Цинь Ши Хуан– ди дает себе передышку, пьет теплое вино и размышляет, хватит ли в гробнице стульев для бесчисленных жен, чиновников, полководцев, которых похоронят вместе с ним, невинные отроки и отроковицы, ушедшие вместе с мудрейшим Цу Фу, бесследно исчезли, не иначе как всех их пожрали чудовища…

За тысячу корзин риса рядовой обыватель может купить чиновничий ранг, кошмар, полное падение нравов, строительный камень, слишком большой, чтобы пройти в городские ворота, получил в наказание шестьдесят плеток, одна из придворных дам, госпожа Яо (та, что с длинным шрамом на правой ноге), вызывает желание, но найти в этой путанице строений и переходов путь к ее павильону – задача почти неразрешимая, некий святотатец называл его собакой, курицей и гадюкой, поразительное убожество ума и фантазии, вместо деревьев надо засадить гору Сян квадратными обтесанными брусьями, дабы некоторые из чиновников поглубже прониклись пониманием государственной воли…

Нет. Он доверит охрану гробницы глиняным воинам, но вместе с ними будет похоронен и один настоящий воин, принц, сокровенное счастье, он своими руками приготовит зелье, мягко и безболезненно погружающее в вечный сон, отцовское счастье, прежде чем поднести принцу зелье, он нашепчет ему на ухо бессчетное множество всю жизнь скрываемых тайн, нечеловеческое, безумное счастье, похоронившие принца будут похоронены следом за ним, счастье в квадрате, те, что их похоронят, будут отправлены на войну – войну, которую он, силой своего несравненного военного искусства, сумеет проиграть, печальное, отстраненное, профессиональное счастье, босой и оборванный, будет он бродить по улицам столицы, бичуя себя по обнаженным плечам веткой колючего кустарника, наказание за проигранную войну, тайное, болезненное счастье, взятые вкупе, эти счастья могут сравниться с цветами бессмертия, растущими на волшебном острове Пэнлай как сорные травы, как сорные травы…