Текст книги "Соперницы"

Автор книги: Дона Воэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– А тебе известно, что говорят о тебе, Фредди? Что пасынок тоже пошел в гору.

Фредди заморгал, но справился с собой.

– Все лучше, чем то, что говорят про тебя, Николас. Завтра я улетаю в Нью-Йорк. Передам Моргану привет от тебя.

– Передавай.

Отойдя на несколько шагов, Фредди вернулся и протянул Нику пустую чашку.

– Вот. С твоими средствами ты не можешь купить себе другую.

– Обед, – напомнила Салли.

– Отлично, – ответил ей Ник. – Я все равно не в состоянии работать после визита этого ублюдка.

Есть он тоже не мог, поэтому провел обеденный перерыв, наблюдая за Джульет и Льюисом.

Даже при работе над следующей сценой Нику не удавалось выбросить из головы слова Фредди. «Вся работа пошла насмарку», – думал он. Хотя он находился на съемочной площадке, мысли его были далеко.

К концу дня Ник убедился, что Фредди почти прав. Джульет и Льюис пока не любовники, но уже близки к этому.

А чему здесь удивляться? Ник сам толкнул их друг к другу, разве что не вручил им ключ от комнаты. Теперь поздновато разыгрывать разъяренного супруга.

Поэтому вопрос заключался не в том, что он собирается делать, а собирается ли он вообще что-либо предпринимать.

В конце дня, просматривая отснятые эпизоды, Ник понял, что сцена, показавшаяся ему ужасной, на самом деле была очень милой. Более того, совершенно естественной.

Но раз это произошло помимо его, режиссера, воли, значит, Джульет и Льюиса тянуло друг к другу. И если он попытается убить страсть, которой сам позволил разгореться, что станет с фильмом?

По пути домой Джульет спросила:

– Визит Фредерика, кажется, огорчил тебя? Чего он хотел?

Секунду Ник колебался. Скажи он хоть слово, и все откроется. Так или иначе, но им придется решить эту проблему.

– Ничего особенного, – буркнул он в ответ.

Ник не мог заснуть. Может, его тревожило любовное приключение жены? Или то, что она становилась той Джульет, которую придумал он сам? Возможно, что-то происходило именно с ним.

Ему очень хотелось снять фильм, и он сознательно закрыл глаза на то, что, по всей вероятности, произошло между Джульет и ее отцом. Не поплатится ли он теперь за это своим душевным спокойствием?

Ник стукнул кулаком в подушку, отгоняя мысли о Моргане Гейноре и матери. Все эти годы он спрашивал себя, почему приемный отец терпел неверность Элен Чендлер. Нашел ли он объяснение?

Льюис проводил все время с Джульет. «Чтобы войти в образ», – говорил он Нику. Хотя, как заметила Джульет, тот ни о чем не спрашивал. Она уже не была уверена в чувствах Ника. Последние дни он давал ей понять, что героиня фильма для него важнее реальной жены и Джульет на экране для него интереснее, чем в жизни.

И чем больше она походила на женщину, которую играла на съемочной площадке и вне ее, тем больше это нравилось Нику. Но нравилось ли это ей самой?

Однако вряд ли у нее есть выбор. Ник столько энергии потратил на то, чтобы сделать ее похожей на героиню фильма, что Джульет казалось, будто какой-то стремительный поток вот-вот отнесет ее совсем в другую жизнь. И ей оставалось только отдаться воле течения.

Льюис поймал ее у гримерной, прижал к себе и поцеловал.

– О… Боже мой, – почти простонал он. – Неужели ты не понимаешь, что сводишь меня с ума?

Джульет бессознательно ответила на его поцелуи, но тут же оттолкнула его.

– Кто-то идет.

Понимающий взгляд Салли ясно говорил о том, что ей все известно. Съемочная группа давно ждала, чем завершится их любовная связь. Даже Ник.

С каждым днем Льюис становился все смелее, и трудно было не заметить, что герои фильма уже близки к тому, чтобы лечь в постель.

После визита Фредерика Эйтса муж, как показалось Джульет, намеренно сводит актеров не только на съемках, но и в жизни. Он хотел, чтобы Джульет стала той женщиной из фильма, принуждал ее к этому, не замечая Джульет, когда она становилась сама собой.

Льюис снова поцеловал ее.

Джульет, не сопротивляясь, упала в его объятия.

Весь вечер они занимались любовью. Сначала это произошло на ковре у камина в гостиной Льюиса, потом – в голубой воде бассейна, теперь они лежали в спальне с панорамными окнами, за которыми открывался вид на бухту Лос-Анджелеса.

– Если ты останешься до утра, то увидишь остров Каталины, – прошептал Льюис. Это были первые связные слова, которые он произнес за последние шесть часов. – Что ты сказала Нику?

Ей не хотелось говорить о Нике, ей хотелось полностью отдаться наслаждению, которое доставлял ей Льюис.

Он остановился.

– Джульет?

Она посмотрела в бледное лицо любовника, чувствуя, как затухает его желание.

– Я ничего ему не сказала, – нетерпеливо ответила она. – Но он будет дураком, если не догадается.

– А если он…

– Думай обо мне, Льюис, а не о нем. – Она опустила руку и принялась поглаживать его мошонку, пока член снова не стал твердым.

Джульет думала о власти над мужчинами. Как и героиня из фильма, она могла заставить их забыть обо всем, кроме нее. Осознание своей власти наполняло ее восторгом, смешанным с грустью.

«Странно», – думала она, чувствуя приближение оргазма, которого уже достиг ее партнер. Ей всегда хотелось только любви Ника. Интересно, достаточно ли ей этого теперь?

1959

– Мисс Бриттани! Сюда, пожалуйста!

Ник, стоявший рядом, наблюдал за тем, как репортеры толпятся вокруг Джульет, не обращая внимания на человека, фильм которого пользуется таким огромным успехом.

В кармане лежала телеграмма Моргана Гейнора. Ник знал, что это означает финансирование его следующего фильма, ведь первую свою картину он снял без помощи студии.

«Ну, может, не совсем без помощи», – поправился Ник, глядя, как жена отвечает на вопросы репортеров. Хорошо, что Джульет не думает об авторских правах, иначе она стала бы жаловаться, как жена Скотта Фицджеральда, что муж без ее согласия сделал ее прототипом героини своего фильма. Ник на мог отрицать, что именно так он и поступил.

Он собирался дать «американский ответ европейской богине секса». Америка была готова к появлению Джульет, поэтому Нику оставалось только познакомить их. Он просто дал Джульет возможность перенести свою личность на экран и под его руководством продемонстрировать свой талант.

Помогли этому и фотографии Джульет в «Плейбое», хотя потребовалось много времени и сил, чтобы убедить ее. Ника это удивило, поскольку ему казалось, Джульет не упустит шанс похвастаться своим восхитительным телом.

Правда, сама идея принадлежала одному репортеру, который оказался на съемках в тот момент, когда Ник просматривал фотографии, отбирая снимок для афиши.

– Представьте, как смотрелись бы эти фотографии в «Плейбое»! – воскликнул репортер, причмокнув от восторга. – Ник, а что ты об этом думаешь?

На вопрос ответил Уит.

– Ни в коем случае, парень. Она – его жена.

– Но это же бизнес, – усмехнулся газетчик. – Правда, Ник?

Ник встретился взглядом с Уитом и тут же отвернулся.

– Да, бизнес, – согласился он.

Адвокат снял очки и задумчиво протер их.

– Сначала получи от нее расписку, чтобы все было честно.

Старина Уит был великим мастером по части того, чтобы все было честно. Недавно перед своей свадьбой с Тиной он заключил с ней брачный контракт.

– Нет проблем, – ответил Ник, хотя на деле все оказалось не так просто.

Уит никогда больше не упоминал о снимках. За него это сделал Фредди. Недавно этот ублюдок спросил, нравится ли Нику, что все мужское население Америки будет заниматься мастурбацией, глядя на снимки его жены.

Однако, несмотря на свое отвращение, Фредди быстро примкнул к победившей стороне. Ведь Ник теперь может сделать любой фильм, какой пожелает, если в нем будет играть его жена.

Джульет помахала Нику из толпы репортеров, тот махнул ей в ответ. У него уже почти готов новый сценарий, но он пока не показал ей ни одной страницы. Хотя героиню звали Сюзан, это снова была Джульет. Правда, Ник довольно смело обошелся с личностью героини и сомневался, что Джульет одобрит роль девочки, у которой когда-то была любовная связь с отцом. Ник и сам не знал, откуда возникла такая идея, но она очень подходила к сюжету фильма.

Джульет все равно будет вынуждена согласиться, в конце концов это его фильм, а не ее.

В июле начались съемки «Крушения».

«Как все изменилось», – думала Джульет, направляясь к съемочной площадке. Во время работы над первым фильмом Ник поднимал крик из-за каждого потраченного гроша, а теперь он ни на что не жалел Денег – ни на туалеты, ни даже на шампанское для актрисы, исполняющей главную роль.

У Джульет тоже появились деньги. Они с Ником купили дом у каньона Малибу. Едва фильм «Джульет» начал приносить деньги, Ник продал «крайслер», заменив его новейшим «корветом» с откидным верхом. Поначалу он безо всякого энтузиазма отнесся к желанию жены иметь собственный «кадиллак», но потом уступил. Сев за руль своей машины, Джульет наконец почувствовала себя настоящей голливудской звездой.

И она опять почувствовала себя женой Ника.

После окончания съемок Льюис Фарли попытался сохранить их отношения, но увлечение Джульет уже прошло, и его притязания только раздражали ее. Она знала, что по-настоящему любит только мужа.

Ник тоже любил ее.

Никогда еще они не были так близки, как во время работы над новым сценарием, и она сожалела лишь о его отказе от их прежних репетиций. Но теперь она поняла, что это делало съемки более возбуждающими.

Джульет вздохнула: если бы она могла забыть, как муж подталкивал ее к связи с Льюисом.

И фотографии.

Обеды у Элен прекратились, когда вышло последнее издание «Плейбоя». Свекровь не говорила о причине разрыва, но Джульет знала, что виной тому были снимки. Ей не следовало соглашаться на их публикацию.

– Почему ты покраснела? – спросил ее новый партнер, Ролло Торрансу. Ему было двадцать четыре года, и «Крушение» стало вторым фильмом, где он получил главную роль. Свободное время он проводил, расчесывая свою густую шевелюру и разглядывая себя в любой гладкой поверхности. – Думаешь о сценарии?

– О муже, – серьезно ответила она, зная, что Торранс давно мечтает лечь с ней в постель.

«Мечтай, мечтай, Ролло, – усмехнулась про себя Джульет. – Ник – единственный мужчина, который мне нужен».

Ролло придвинулся к Джульет.

– Я люблю тебя, – прошептал он, – и хочу все знать о тебе.

– Зачем?

– Потому что я люблю тебя.

– И что ты хочешь знать?

– Кто был твоим первым мужчиной?

– Отец, – уверенно произнесла Джульет слова из своей роли.

Они смотрели друг на друга. Камера работала.

– Ник, ну что? – спросил кто-то.

– Снято, – ответил тот. – Отлично.

Вокруг снова закипела жизнь, съемочная группа забегала по площадке, но Ник остался на месте, чувствуя тошноту, как после удара в живот. Он вставил эти слова в сценарий только потому, что они подходили к характеру героини. Однако, услышав их из уст Джульет, Ник понял, что они соответствуют действительности. Вот и ответ на его вопрос о непонятных отношениях Джульет с Оливером Бриттани.

Джульет смотрела на мужа со съемочной площадки, и сердце у нее остановилось. Он знает! Это видно по его лицу.

Она ведь спорила, доказывала Нику, что это противоречит характеру героини, ей будет неловко произносить такие слова.

Ник отверг все возражения: выдуманная им жизнь героини фильма не имеет никакого отношения к Джульет.

Теперь он узнал правду и уже никогда не будет относиться к ней по-прежнему.

– Бог мой, Джульет, вы были великолепны, – сказал Ролло. – Я прямо готов проглотить вас.

Он не знает, только папа и Ник.

Джульет схватилась за руку Торранса словно за спасительную соломинку. Он раскрыл глаза от удивления.

– Одни обещания, – мягко сказала она, обращаясь только к нему.

Джульет не любила его. И никогда не полюбит. Но в глазах Ролло она хотя бы не увидит того, что заметила во взгляде Ника.

* * *

Ник сидел с ассистенткой в просмотровом зале, глядя, как на экране его жена занимается любовью с другим мужчиной.

Будь он хотя бы наполовину мужчиной, то стащил бы жену с места и двинул Ролло кулаком по носу. Но что ему тогда делать с покалеченным героем-любовником?

Ник снова уставился на экран. Никто не мог усомниться в искренности игры актеров. Может, именно мысль о том, что он делает еще один взрывной фильм, и удерживала Ника на месте.

Или, может, все дело в том, что ему приходится скрывать от себя правду о взаимоотношениях Джульет с отцом? Он до сих пор не мог забыть полураздетую кричащую жену и взгляд Оливера Бриттани. Взгляд человека, приговоренного к смертной казни.

Ника тошнило от этих мыслей. Почему он поступил тогда как дурак? Почему так легко проглотил предложенную историю, хотя она и казалась ему слишком неправдоподобной?

Ответ прост. Он хотел сделать фильм. И это желание было сильнее желания защитить жену.

По крайней мере Оливер Бриттани не участвовал в финансировании последнего фильма.

Ник заерзал на стуле. Он просто не хотел знать правду. Иначе никогда бы не включил такие слова в свой сценарий.

– Заканчиваем? – спросила Салли.

– Через несколько минут, – ответил Ник. – У тебя дома есть какая-нибудь еда?

В слабом свете от экрана он увидел, что Салли улыбается.

– Твое любимое блюдо, – прошептала она.

«Есть и другая причина не возвращаться домой», – подумал Ник. Салли не нравилось, что он никогда не остается на ночь.

Теперь они с Джульет спали раздельно. Вероятно, она надеялась, что так мужу будет труднее определить, как часто она встречается с любовником. Но она ошибалась.

Каждую ночь Ник лежал в кровати, уставившись в потолок и дожидаясь, когда у дома остановится Джульет. Он не знал, как поступит, если однажды она вообще не вернется домой.

«Этого не случится», – говорил себе Ник. Она нужна ему так же, как и он ей. Когда фильм выйдет на экраны, все мужчины Америки будут завидовать ему, мужчине, который спал с Джульет Бриттани. Жаль, что это было не так.

В зале зажегся свет.

– Ты готов, любимый? – мягко произнесла Салли.

Глава 6

1960

Не смущаясь своей наготы, Ксавье Энтон сел за роскошный концертный рояль в гостиной своего дома, расположенного на высоте шесть тысяч футов в горах Сан-Хасинто. Когда они с Джульет впервые приехали в эту дикую идиллию, Энтон сказал:

– Твой муж тратит на свои скучные фильмы столько же денег, сколько я потратил на то, чтобы доставить сюда рояль. Конечно, перевозка моего рояля была более полезным делом.

Джульет, тоже обнаженная, лежала на кушетке, мечтательно глядя сквозь прозрачную стену на сосны и ели с большими шишками. Тем временем Ксавье коснулся пальцами клавиш.

– Теперь, – обернулся он, когда замер последний аккорд, – скажи мне, что это, дорогая?

– Бетховен. «Император», – лукаво улыбнулась Джульет.

– Нет! нет! Нет! – Ксавье вскочил. Он был так худ, что она могла пересчитать его ребра. – Ну сколько раз я должен повторять? «Император» – это неуместное, вводящее в заблуждение название Пятого концерта ми-бемоль мажор, опус семьдесят три.

– Я никогда не запомню номер, – благодушно ответила Джульет. – К тому же мне больше нравится, когда ты играешь его с оркестром.

– Ты должна услышать, как я буду играть этот концерт летом с Лос-Анджелесским филармоническим оркестром, моя юная Филистина.

– Перестань называть меня Филистиной. Я ведь избавилась от своего «кадиллака», не так ли?

– Слава Богу, – с содроганием воскликнул Ксавье.

Он приходил в ужас при виде любимой машины Джульет. Теперь, по его настоянию, она ездила на черном «ягуаре». Джульет доросла до того, что оценила консервативный британский стиль автомобиля. Научилась ценить и другие вещи, с которыми за последние полгода познакомил ее Энтон.

А Ник никогда не спрашивал, почему она меняет машины.

– Ник уже почти закончил новый сценарий, – сказала вдруг Джульет. – Он собирается назвать его «Женщины», хотя в действительности речь идет об одной женщине, о том, какой разной она бывает с разными мужчинами. – Джульет знала об этом из подслушанного разговора Ника со Слоуном Уитни.

Ксавье встал и опустил крышку рояля.

– Ты с ним уже говорила?

– Еще нет.

Он пересек комнату и остановился у стеклянной стены.

Джульет подошла к нему и бросила взгляд на верхушки сосен.

– Он поймет, вот увидишь.

– Он не поймет, – спокойно возразил Ксавье, словно обращаясь к ребенку. – С такой звездой, как ты, у него есть шанс достать деньги на новый фильм. А без тебя его карьере придет конец.

– Ник желает мне только добра, – упрямо твердила Джульет.

– Ты себя обманываешь. Знаешь, что сказал мне твой друг Ролло?

– Бедный Ролло! – засмеялась Джульет.

Это он познакомил ее с Энтоном на концерте в Голливуде. После концерта Ксавье пригласил ее к себе. Слава Богу, съемки «Крушения» уже кончились, да и в сценарии не было ревнивого любовника, каким оказался Торранс.

– Ролло говорит, все думают, что тебя создал Ник, и никто не верит в твой талант актрисы. Он, разумеется, не создавал тебя, – с озорной улыбкой продолжал Ксавье, – и мне это известно лучше, чем кому-либо. Ник просто использует тебя для достижения своих целей, скрывая от публики настоящее положение дел. Фактически, утверждает Ролло, он поощряет всеобщее заблуждение.

– Я тебе не верю.

– Тогда скажи Нику, что хочешь поменять свой имидж, и посмотри на его реакцию. Если бы он действительно любил тебя, Джульет, он позволил бы тебе расти, развиваться. – Лицо Ксавье стало грустным. – Как сделаю со временем я.

– Он даст мне расти, – настаивала Джульет.

– Тогда скорее поговори с ним.

– Почему?

– Потому что скоро в Штаты приезжает мой хороший друг, Адриано Лука. Ты знаешь, кто он?

– Итальянский режиссер?

– Великий итальянский режиссер. Гений. – Энтон прошелся по комнате. – На том столе стоит его фотография в рамке из слоновой кости.

Джульет внимательно посмотрела на снимок. У Луки был гордый римский нос и одухотворенный взгляд поэта.

Подошедший Энтон обнял ее.

– Я представлю тебя ему, моя маленькая Филистина. Этот режиссер может сделать из тебя серьезную актрису, – он заколебался, – если пожелает.

– Ты сошла с ума! Я не собираюсь обсуждать это.

– Я просто забочусь о своей собственной карьере, – спокойно сказала Джульет, хотя все это уже начинало раздражать ее.

Ксавье был прав.

Она договорилась о встрече через секретаршу. Они до сих пор жили в одном доме, но стали почти чужими. Джульет было легче разговаривать с мужем о делах в нейтральной обстановке офиса.

– Я – твой режиссер, я показал тебе, чем ты можешь быть на экране. Это ничего не значит?

– Разве ты мне не доверяешь, Ник? – мягко спросила Джульет.

– Ты хорошая актриса, – согласился он. – Но почему ты думаешь, что останешься звездой такой же величины, если я перестану направлять тебя?

– О да, ты направлял меня. – Неожиданно ее охватила ярость. – Ты направил меня к двум любовным интригам. Ты думал, что это поможет твоим фильмам, Ник?

– А разве не помогло?

– И ты этим гордишься?

– Я горжусь фильмами, которые мы сделали вместе.

– Очень рада. Потому что больше их не будет.

– Джульет, нам надо успокоиться. Подумай хорошенько, а пока прошу тебя только об одном – не делай публичных заявлений. Договорились?

– Я не передумаю, Ник. Я собираюсь стать серьезной актрисой. Ксавье говорит…

– Так это он! Мне следовало бы понять. Разве ты еще не остыла к маэстро?

– Да, он! Ты не хочешь, чтобы я с ним спала, потому что это не принесет никакой пользы твоим фильмам. Зато принесет мне!

Ник подавил кипевшую в нем ярость.

– Ты сейчас сердишься. Дай мне немного времени. Мой новый сценарий великолепно тебе подходит, с финансами все улажено. Тебя ждет самый большой успех.

– Я подумаю.

Когда Ник уходил из дома, Джульет еще не встала. По утрам они обычно не виделись. С тех пор как стали спать раздельно. Идея принадлежала Джульет, а Ник не возражал. За последний год он смирился с такими вещами, которые раньше показались бы ему совершенно неприемлемыми. «О Боже, – думал Ник, – лучше бы я не вставлял в сценарий те слова».

Ник сел в машину, недовольный тем, что не поговорил с женой. Ее почти всю ночь не было дома, а он хотел еще раз попытаться убедить ее в своей правоте. Джульет Бриттани – серьезная актриса? Смешно.

Он решил позвонить ей позже и пригласить вместе пообедать. Он сможет уговорить ее, нужно только время.

Но оказалось, что времени нет.

У двери кабинета Ника встретила секретарша, которая держала в руке выпуск «Голливудского репортера».

– Что случилось, Пегги?

– Сядь и прочти.

На первой странице было имя его жены. Накануне она устроила пресс-конференцию и публично заявила об отказе от сексуальных ролей.

– Ты знал об этом? – спросила Пегги.

– У нас был разговор о перемене имиджа, мне казалось, я переубедил ее. – Ник бросил взгляд на статью. – Но она, должно быть, передумала, как только вышла из моего кабинета.

– Это еще не все. – Пегги протянула ему записку. Джульет просила его прислать поверенного для встречи с ее адвокатом.

Пегги похлопала Ника по плечу.

– Выпьешь?

– В девять утра? – спросил он, уставившись на записку. – Хотя давай. И позвони Уиту.

– Он уже едет.

– Спасибо, Пег. Речь идет о финансировании фильма?

Она кивнула.

– Я оставила эту новость на потом, когда ты выпьешь. Поэтому налила тебе двойную порцию.

– Твое здоровье. – Ник залпом проглотил виски.

Черт его дернул написать те слова!

В середине очень напряженного дня Фредерику Эйтсу позвонили с телевидения и сообщили, что его ждут в офисе Дугласа Ларкина. Сначала Фредерик был против телевидения, но теперь, когда они выпустили уже четыре фильма, им пообещали еще три в следующем сезоне, и, разумеется, все его возражения остались в прошлом. У всех желавших остаться на студии хватало ума, чтобы не напоминать ему об этом.

– Проблемы? – спросил он Дугласа Ларкина с порога.

Незрелый, по стандартам Фредерика, продюсер обладал к тому же вульгарным чувством юмора и еще более вульгарными привычками, что делало его самым подходящим для телевидения человеком. Незрелость и вульгарность очень нравятся массам. Еженедельные шоу Ларкина имели высокий рейтинг, поэтому Фредерик прилагал все усилия, чтобы относиться к нему соответствующим образом.

– Сейчас я тебе кое-что покажу, – сказал Ларкин, – и ты просто не поверишь своим глазам.

Фредерик взглянул на часы, стараясь не выдать своего раздражения. Из-за проклятого Ларкина ему придется перенести обед на более позднее время, а это вредно для желудка. Но ему нужно ублажить продюсера.

– У меня вообще-то нет на это времени, Дуглас, – спокойно произнес Эйтс, когда они направились к выходу.

– Она похожа на Джульет Бриттани, – выпалил Ларкин.

– Ну пойдем, только ненадолго.

– Я знал, что ты не сможешь устоять. На такую фигуру стоит посмотреть.

Фредерика привлекала не фигура, просто ему необходимы все сведения, касающиеся Ника, а значит, и его жены, которая вот-вот станет бывшей.

Едва они вошли в просмотровый зал, Ларкин тут же дал знак оператору.

– Я мог бы продавать билеты на эту пробу, – сказал продюсер, – ничего худшего я в жизни не видел.

Фредерика сразу поразило сходство девушки с Джульет Бриттани, хотя оно было лишь поверхностным. Черты лица похожи, фигура – тоже, но лишний вес, да и пропорции оставляли желать лучшего. Грубо говоря, девушка была простушкой, беспомощным, серым ничтожеством, на которую второй раз никто бы и не взглянул, если бы не отдаленное, весьма отдаленное сходство с женой Николаса Пикара.

«Предположим, лицо можно исправить», – думал Фредерик. – Макияж способен совершить чудо и подчеркнет ее сходство с Джульет Бриттани. Диета и гимнастика сгонят жир. Но что делать с самым большим ее недостатком, для актрисы просто губительным? Она совершенно не умела вести себя перед камерой.

Фредерик постукивал пальцами по ручке кресла. Зачем, черт побери, Ларкин пригласил его смотреть на этот кошмар? Даже если макияж скорректирует ее уродство, ничто не сделает ее более обаятельной. «Я принцесса из стекла», – говорило каждое движение девушки, когда она декламировала свой текст перед камерой.

«Хуже и быть не может», – думал Фредерик. Но он ошибся.

Руки девушки задрожали.

– Этим все сказано, – усмехнулся Дуглас Ларкин. – Не могу поверить, что моя секретарша уговорила меня дать шанс этой чушке.

Девушка на экране запнулась, начала заикаться, замолчала, уставилась в камеру и… разрыдалась. Сходство с Джульет Бриттани моментально исчезло.

Деликатное всхлипывание актрисы иногда трогает, иногда это делает ее еще красивее. Но лицо девушки исказила такая гримаса, что Фредерика передернуло.

– Полный провал! – с восторгом воскликнул Ларкин. – Ты надолго запомнишь этот просмотр.

Фредерик встал.

– У меня еще миллион дел, старина, – сдержанно сказал он. – Я должен извиниться.

Ларкин откинулся на спинку кресла, глядя на последний кадр с искаженным лицом девушки.

– Прогоните еще раз, – крикнул он оператору и повернулся к Фредерику: – Останься.

– Нет, спасибо.

«У этого человека нет вкуса, – думал он, идя к выходу, – неудивительно, что его телевизионные программы пользуются таким успехом. Пошлая продукция для пошлой аудитории».

У выхода он обернулся, взглянул на повтор и обнаружил, что колеблется.

– Начинается, – закричал Ларкин.

Фредерик захлопнул за собой дверь до того, как девушка снова залилась слезами.

Фредерик невольно поправил галстук, стряхнул воображаемую пылинку со своего безупречного костюма и нагнулся, чтобы поглядеть на ботинки.

– Ради Бога, Фредди! – начал Морган Гей-нор. – Ты же не школьник в кабинете директора.

Рафинированный английский выговор отчима смягчил слова, но не подействовал на нервозного пасынка. В Нью-Йорке он всегда чувствовал себя именно школьником, к каждой встрече готовился, как к экзамену, и мог ответить на любой вопрос, касающийся деловых статей в газетах.

Маленький рост и тонкие черты лица Фредерик унаследовал от матери. Он даже был благодарен ей за это, иначе мог походить на отца, который всплескивал руками от отвращения, что произвел на свет такого хлипкого сына. Он погиб на съемках вестерна, когда Фредерику было два года.

– Так вот, – продолжал Гейнор, складывая бумаги, которые привез Фредерик, – ты отлично работаешь, но я знаю, что иначе и быть не могло.

Фредерик собрался с духом, готовясь к предстоящему экзамену, однако, услышав первый вопрос Моргана, растерялся.

– Как дела у Николаса?

– У Николаса? Думаю, хорошо. – Фредерик ощутил растущее раздражение. – Я давно с ним не разговаривал.

– А надо бы, мой мальчик. Ему сейчас нелегко.

– А чего он ожидал, женившись на женщине, похожей на его мать? – не сдержавшись, выпалил Фредерик.

Морган так посмотрел на своего бывшего пасынка, что тот похолодел.

– Что ты хотел этим сказать?

Теперь Фредди и в самом деле почувствовал себя школьником, который боится получить нагоняй.

– До вас, конечно, дошли слухи о Джульет Бриттани. Я удивлен, что ее имя исчезло с первых страниц.

Морган снял очки и, обойдя стол, остановился напротив приемного сына. Фредерик хотел подняться, но отчим положил руку ему на плечо.

– Что ты хотел сказать об Элен?

– Мы с Николасом уже выросли, Морган, и мы оба знаем, что Элен Чендлер – проститутка, которая переспала с половиной Голливуда.

Морган с такой силой ударил Фредерика по щеке, что у того дернулась голова.

– Не произноси своим грязным, лживым языком имени Элен.

– Морган…

– Ты не джентльмен.

– А Николас – джентльмен? – фыркнул Фредди, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать как ребенок.

Морган отвернулся и сел на край стола.

– Послушай меня, Фредерик. Элен и Николас – гении, творцы, они живут по другим законам. А мы с тобой трутни, бизнесмены. Помни об этом и оставь свою нелепую зависть.

– Я не завидую Нику, – буркнул Фредерик, понимая, что это не так.

– Загляни к нему, предложи свою поддержку, свою дружбу. Это очень важно для меня, Фредерик.

Тот сдержал слезы.

– Конечно, сэр.

– Ты – мой друг, Фредди?

Эйтс покраснел, но сумел сохранить хладнокровие.

– Зови меня Фредериком.

– Конечно, Фредди. – Николас сделал знак официантке. – Тебе тоже заказать?

– Пока нет. – Фредерик пил свой джин с тоником, глядя на только что вошедшую в зал Джульет Бриттани, которую сопровождал высокий смуглолицый мужчина. – Кто это?

– Адриано Лука.

– Имя мне ни о чем не говорит.

– Итальянский режиссер, в прошлом году получил три награды. Ну, ты даешь, Фредди, совсем не следишь за тем, что происходит.

– Мне совершенно не обязательно знать имя каждого приезжающего к нам иностранца. И перестань называть меня Фредди! – На секунду он подумал, что, возможно, зашел слишком далеко, но Ник не обратил на него внимания. Он жадно смотрел на Джульет Бриттани, наклонившуюся к итальянцу. Половина присутствующих тоже не сводила глаз с этой пары, в том числе и две официантки.

Одну из них Фредерик заметил, еще когда они с Ником вошли в зал, и если бы не он, они сели бы за ее столик, что совершенно не входило в его планы.

Фредерик подумал об этой девушке в самолете, когда возвращался из Нью-Йорка, у него из головы не шла та ужасная проба, которую ему показал Дуглас Ларкин. Тогда же, в самолете, он принял решение.

Николас поставил стакан на стол.

– Ты ведь знаешь, что собирается делать Лука? Он скажет ей, что снимает фильм большого социального значения, а потом станет отчитывать за каждую сцену.

– У тебя же получилось, – сухо произнес Фредерик.

– Я сделал из нее звезду, а Лука хочет сделать из нее актрису. Пока.

– Похоже, ему это удалось, старина. Думаю, тебе придется искать кого-нибудь другого.

– О чем ты? – сердито спросил Николас.

– У тебя сейчас есть сценарий, но нет звезды, а значит, нет и денег. Я прав?

– Джульет – это то, что сделал из нее я. – Николас наклонился к нему. – Нам обоим это известно.

– Простая случайность, Николас. Такое бывает раз в жизни.

– Два фильма – не простая случайность. – Николас дал знак, чтобы ему принесли новую порцию.

– Если бы я верил тебе, то заключил бы пари. На очень большую сумму.

Фредерик вдруг испугался, что упустил время и опьяневший Николас уже не клюнет на приманку, висевшую у него прямо перед носом.

– Какое пари? – наконец спросил он.

– Что ты из любой девушки сможешь сделать звезду такой же величины, как Джульет.

– Конечно, смогу, – пробормотал Ник, медленно потягивая принесенную выпивку.

– Делаю тебе выгодное предложение, Николас. Ты станешь самым выдающимся режиссером Голливуда, – затуманенный взгляд Ника по-прежнему был устремлен к Джульет, – а не превратишься в бывшего.

Фредерик с удовольствием заметил, что привлек к себе внимание Ника.

– Что значит «бывшего»? Слава Богу, мне только двадцать шесть.

– Но без Джульет Бриттани ты – ничто. Тебе снова придется доставать деньги, как начинающему. Кто знает, – добавил Фредерик, – может, тебе придется снова работать со мной.

– Господи! – Николас осушил стакан. – Что ты мне предлагаешь?

– Ты находишь неизвестную девушку, делаешь из нее звезду уровня Джульет Бриттани, а я даю тебе ключи от студии.