Текст книги "Соперницы"

Автор книги: Дона Воэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Но вчера Кейт пришла идея, изменившая все: девушка возвращается, чтобы отомстить городу и людям, которые ее сломали. Может, это и банально, однако каждый раз, думая об этом, Кейт начинала ощущать какое-то покалывание внутри.

Банально или нет, но она решила закончить рукопись. Ей совершенно необходимо делать что-то конкретное, нечто такое, что не могло исчезнуть. Кейт было двадцать семь, а она уже не любила смотреться в зеркало. Малейший след намечающихся морщин означал близость потери контракта с «джевелином». «Самая красивая в мире женщина» могла постареть, и, как только возраст скажется на ее лице, с ней будет покончено.

Вот и Джульет, несмотря на свою красоту, не получила ни одной роли, на которые пробовалась. Кейт дала себе клятву, что с ней такого не случится. Если ничего не выйдет с этой рукописью, она попробует еще раз, придумает другую историю. Из разговоров с Барри она знала, как долог может быть путь к успеху.

«Глава четвертая». Напечатав это, она забыла о Барри, о Джульет, обо всем.

– Мне только тридцать! С каких пор это слишком много?

– Джульет, послушай, – увещевал ее Майкл Бонд, – никто не говорит…

– А тут нечего говорить! Думаешь, я не знаю твоего мнения о тех жалких ролях, которые ты мне устраивал?

Джульет понимала, что теряет над собой контроль, но не могла остановиться. Отчасти ее гнев был связан с плохой работой Бонда, но в основном – с Оливером. На прошлой неделе он звонил ей пять раз, уговаривал встретиться. Утром она опять заметила его машину. Она и шагу теперь не могла ступить, чтобы он не шпионил за ней.

– Я уже говорил тебе, что после долгого перерыва не так легко вернуться в кино.

– А Кейт? Ей перерыв, кажется, никак не навредил.

Майкл ухмыльнулся.

– Как друг Кетлин ты, конечно, уже могла заметить, что она совсем другая, особенная. Ее красота и талант никогда не постареют, никогда не выйдут из моды. Будь реалисткой, Джульет. Ты слишком стара для ролей, которые хочешь играть.

Джульет схватила со стола тяжелую стеклянную пепельницу и швырнула ему в голову. Пролетев мимо него, пепельница попала в зеркало и разлетелась на куски.

Агент встал.

В кабинет вбежала секретарша.

– Мистер Бонд, что случилось?

– Полагаю, миссис Бриттани только что использовала свое право аннулировать контракт с нашим агентством.

Глава 16

1971

Это гораздо труднее, чем рожать ребенка, это напоминало мучительную агонию. В который раз Кейт поднимала телефонную трубку, чтобы позвонить Барри, и снова клала ее обратно, так и не набрав номер.

Не в состоянии дожидаться очередной встречи, она сама принесла рукопись «Гамбит судьбы» в офис Барри. От смущения она бросила рукопись на стол секретарши и исчезла. Барри догнал ее на автостоянке.

– Твой роман, не так ли? – спросил он с каким-то особенным светом в глазах. – Ты все-таки сделала это?

– Просто прочти, Барри. Я знаю, ты найдешь его ужасным, а потому иди читай, и покончим с этим. – Она открыла дверцу «джевелина». – Увидимся вечером.

– Я не приду.

– Почему?

– Потому что буду погружен в чтение, надеюсь, очень хорошей книги. Увидимся, когда я закончу. – Он повернулся и пошел в офис, оставив Кейт в полуобморочном состоянии.

Как ей удалось добраться до дома, она понятия не имела.

Это было в пятницу, сегодня уже воскресенье, а от Барри ни слуху ни духу. Кейт охватила паника: неужели ему потребовалось столько времени, чтобы прочитать рукопись? Не в силах больше ждать и теряться в догадках, она собрала сумку и без объяснений забрала Дани от Джульет.

Уезжая, она чувствовала себя виноватой. По искаженному лицу Джульет она поняла, что следовало бы остаться и поговорить. После ссоры с Майклом Бондом два года назад Джульет всегда была спокойной и сдержанной, всегда была рядом, когда Кейт нуждалась в ней.

Потом Кейт, занятая другими мыслями, забыла обо всем. Неожиданно она представила неприятную картину: Барри переворачивает страницы ее рукописи и смеется.

Она остановилась в Кармеле и только в среду утром наконец решила позвонить Джульет.

– Ради всего святого, – раздраженно сказала та, – где ты была? Барри Инман завалил меня записками. У вас семейная ссора?

Кейт почувствовала, как забилось у нее сердце.

– Он просил что-нибудь передать?

– Только чтобы я заставила тебя позвонить ему. Тут, должно быть, сотня записок и, по словам Изабеллы, столько же у тебя дома. Скажи, что натворил Барри?

– Ничего не натворил, – медленно произнесла Кейт. – Натворила я. Передай Барри, что я буду дома сегодня вечером.

– А разве ты не хочешь, чтобы я передала ему, как ты его любишь? – спросила Джульет.

– Просто передай ему то, что я сказала.

Кейт успела повесить трубку прежде, чем у нее полились слезы. Одно дело говорить, что готова продолжить работу, несмотря на мнение Барри, и совсем другое, когда тебе сообщают, что твоя работа хуже некуда.

Возвращение домой было утомительным и гнетущим. Появившись у Кейт поздно вечером, Барри настоял, чтобы она приняла душ и переоделась, а затем они пойдут обедать. Обсуждать рукопись он наотрез отказался.

– Не волнуйся за свой «Гамбит судьбы». Через несколько дней у меня будут для тебя новости.

– Какие новости?

Он только покачал головой.

– Скоро узнаешь.

На следующий день Барри не позвонил, и Кейт сама позвонила ему в офис.

– О, мисс Меллори! – ответила секретарша. – Мистер Инман в Нью-Йорке. Он сказал, что свяжется с вами, как только вернется.

– Он ничего не просил передать? Не оставил номер телефона?

Улетая по делам в Нью-Йорк, Барри всегда сообщал ей, как с ним связаться.

– Мне очень жаль, – сказала секретарша.

Кейт повесила трубку и уныло уставилась в стену спальни. Зачем она показала рукопись Барри? Очевидно, она настолько плоха, что Барри не мог заставить себя сказать ей правду.

До сих пор Кейт не сознавала, какую роль в ее жизни играют Барри и рукопись. Она пыталась занять себя заботами о дочери, но у Дани оказались свои планы, и все они были связаны с Иден и Джульет. Джульет считала обязательным приглашать Кейт на прогулки с девочками, но Кейт отказывалась. Ей не хотелось видеть, что Джульет намного лучше справляется с материнскими обязанностями.

Когда раздался звонок в дверь, Кейт вспомнила, что отправила миссис Грегори к Джульет, чтобы она помогла устроить пикник для девочек, и ей пришлось самой открывать дверь.

Звонивший проявлял большое нетерпение, и звонок не умолкал, пока Кейт спускалась по лестнице.

За дверью стоял улыбающийся Барри с огромным букетом красных роз.

– Барри, что происходит?

Он повернулся и закричал кому-то:

– Быстро затащите все наверх!

За его спиной Кейт увидела фургон, развозивший продукты.

– Барри, что ты делаешь?

– Праздную, – ответил он, когда рабочие прошли мимо него на кухню. – Так, посмотрим: шампанское, икра, шоколад. Ничего не забыл? – Он хлопнул себя по лбу. – Гости! Они должны быть с минуты на минуту.

До ошеломленной Кейт вдруг дошло, что к дому подъезжают машины, из которых выходят мужчины и женщины в нарядных туалетах.

– Мои волосы! – воскликнула она и бросилась в спальню.

Когда Кейт спустилась к гостям, вечеринка была уже в полном разгаре.

– Вот и она! – провозгласил Барри.

Шум стих, все повернулись в ее сторону, защелкали фотоаппараты, и Кейт поблагодарила Бога, что успела за полчаса превратить себя в Кетлин Меллори.

Барри Инман пробрался сквозь толпу и протянул ей бокал шампанского.

– Поздравляю, Кейт!

– С чем?

Этот вопрос мучил ее все время, пока она одевалась наверху. Связано ли это с книгой? Должно быть, да!

– «Гамбит судьбы» продан на аукционе за самую высокую цену, когда-либо уплаченную за роман.

Кейт почувствовала на лице маску Кетлин Меллори, ледяной королевы.

– Это шутка?

– Это не шутка, Кейт. «Гамбит судьбы» станет бестселлером.

Как ни странно, она могла поклясться, что не испытывает абсолютно никаких чувств, и в то же время на глаза набежали слезы.

– Вы продавали мой роман? И кто-то купил?

Барри гордо кивнул головой.

– «Да» на оба вопроса.

– Я понятия не имела, что ты собираешься показывать рукопись еще кому-нибудь, – тихо сказала Кейт.

– Я – агент по авторским правам, забыла? Так чего же ты ожидала от меня? Что я должен был сделать?

– Прочитать и вернуть мне рукопись, объяснив, что это дрянь, – поспешно ответила она.

Все засмеялись.

– А сейчас, – Барри повысил голос, – у меня есть еще кое-что.

Кейт чувствовала себя так, словно попала в страну чудес. Неужели может быть еще что-то, когда она не успела осознать первое событие?

Барри вынул из кармана маленькую коробочку и протянул Кейт. Внутри лежало обручальное кольцо. Взглянув на Барри, Кейт увидела его сияющие глаза.

– Ты выйдешь за меня замуж, Кейт?

– О, Барри! – Она упала в его объятия, и шампанское выплеснулось из бокала, забрызгав окружающих их гостей.

Когда в полночь они уехали в аэропорт, вечеринка все еще продолжалась.

На следующий день Кейт и Барри поженились в Лас-Вегасе.

Глава 17

1972

– Нет и еще раз нет!

– Успокойся и выслушай меня, – сказал Ник. – Это высокохудожественные фотографии. Никто не…

– Нет. – Эллисон ненавидела, когда он отгораживался от нее письменным столом и становился «Пикар продакшн». Он считал, что жена должна соглашаться с любым его деловым решением, но на этот раз она не уступит. – Клянусь, я подам на тебя в суд, если ты осмелишься публиковать эти снимки.

– Почему у тебя каждый раз начинается истерика, если появляется что-нибудь новое?

– Ты несправедлив, Ник! Это совсем другое.

Эллисон села на софу и посмотрела на мужа. Конечно, она расстроилась, когда прочла сценарий «Впечатлений». Если, по ее мнению, «Особенная леди» была на грани порнографии, то «Впечатления» оставили эту грань далеко позади, и роль в комедии, где она должна быть совершенно раздетой и спать со всеми персонажами, показалась ей просто шокирующей. Прочитав сценарий, Эллисон решительно отклонила предложение сниматься в фильме.

Конечно, она сознавала, что каждое решение Ника – это шаг вперед в ее карьере, и все же ему потребовалось на уговоры три недели. Увидев возбуждение съемочной группы, Эллисон была готова признать, что приняла правильное решение. Но публиковать снимки – это совсем другое.

Господи, как ей хотелось закурить! Но по этому поводу у них с Ником всегда возникали ссоры, и в последнее время они происходили каждую неделю.

– Ты не можешь использовать снимки без моего разрешения, – упрямо повторила она, – а его тебе не видать.

– Как может женщина, выросшая в Голливуде, быть такой провинциалкой?

– Это личные фотографии, память о нашем медовом месяце.

– Если ты думаешь, что их публикация в «Плейбое» повредит твоей карьере, то можешь не волноваться. Они ведь не принесли вреда ни Джульет, ни Кейт. Наоборот, помогли им, когда была необходима поддержка.

– Ответь мне на один вопрос, Ник. Зачем тебе надо вытаскивать на всеобщее обозрение в «Плейбое» грудь и лобковые волосы жены? У тебя какие-то комплексы?

Ник усмехнулся.

– Ты предпочла бы «Пентхаус»?

– Большинство мужчин…

– Большинство мужчин не пытаются сделать из своих жен суперзвезд.

Эллисон посмотрела ему в глаза.

– По-моему, главная проблема в том, зачем ты это делаешь. Ты когда-нибудь думал об этом, Ник?

Он слегка покраснел.

– Я – бизнесмен.

– А твоя жена – предмет сделки?

– Это никак не связано с тем, что ты моя жена.

Эллисон встала и прошлась по кабинету.

– Хотелось бы в это верить.

– Это чисто деловое решение. Фотографии, напечатанные в «Плейбое» до выхода «Впечатлений» на экраны, сделают больше, чем любая рекламная кампания. Все будут говорить о тебе, а мужчины станут ломиться в кинотеатры.

– В надежде увидеть на экране кое-что похлеще?

– Может, и увидят, – самодовольно ответил Ник. – Я решу, когда будут монтировать фильм.

– Тебе не удастся сделать из меня порнозвезду! Я не позволю!

Эллисон вдруг заплакала. Она села на софу и закрыла лицо руками. «Это на меня не похоже», – со злостью думала она. Слезы означают женскую слабость. Но она не могла остановиться.

Ник сел рядом, обнял ее за плечи, а когда Эллисон отодвинулась, крепче прижал ее к себе.

– Почему ты не расскажешь мне о настоящей причине? – спросил он, гладя ее по голове.

– Надо мной будут смеяться, – прошептала она, всхлипывая.

– Почему? – Ник повернул ее к себе лицом.

– Потому что… они поймут, что я не настоящая женщина.

Он поцеловал ее влажную щеку.

– Ах, детка, у тебя красивое тело, самое красивое в мире.

– О, Ник, – вздохнула она.

– Позволь мне доказать тебе, какая ты красивая, – сказал он, расстегивая ей пуговицы на блузке.

* * *

– Эллисон! – загремел Конрад Хиллард.

Почему голос отца по телефону всегда превращал ее в шестилетнюю девочку?

– Да, папа?

– Ты думала, тебе удастся сохранить это в секрете от меня?

Фотографии! О Боже! Он узнал, что Ник продал их в «Плейбой».

«Успокойся, – приказала себе Эллисон. – Ты не ребенок, тебе уже тридцать один год». Но почему-то нужные слова не приходили в голову.

– Все говорят, – продолжал отец, – что фильм совершеннейшая грязь, и я не позволю, чтобы моя дочь снималась в непристойных картинах. – По его голосу Эллисон впервые почувствовала, как он постарел. «Когда-нибудь он умрет», – подумала она.

– Не понимаю, о чем речь. – К своему удивлению, она оставалась спокойной.

– Я говорю о порнографии, которую снял твой муж. В этом фильме ты обнаглела до того, что выставляешь себя напоказ, буквально выставляешь!

– Ты говоришь о фильме «Впечатления», папа? Ты ошибаешься, у тебя сложилось неверное представление о фильме.

– Непристойность! Если ты не прекратишь заниматься порнографией, ты и этот твой муж… я с вами покончу. Я достаточно влиятелен в этом городе, не заставляй меня использовать мое влияние против собственной дочери. – Он умолк, словно ему не хватало воздуха.

– Папа, в самом деле, ты…

– Мне стыдно за тебя! – проревел он, бросая трубку.

Эллисон сидела, не зная, что сделает в следующую минуту: заплачет или засмеется. Представлению, которое разыграл Конрад Хиллард, не хватало только одной фразы: «Ты больше никогда не будешь работать в этом городе».

«Я доверяю Нику, – сказала себе Эллисон. – Все, что он делает, до сих пор получалось. Получится и на этот раз».

– Отличное представление, – вслух произнесла она. – Надеюсь, все действительно получится.

Эллисон схватила сентябрьский выпуск «Плейбоя» и на секунду испугалась. Как объяснить кассирше? Но женщина с бесцветными глазами положила чек в кассу, даже не взглянув на покупательницу, и Эллисон чуть ли не бегом бросилась к своей машине. Сев за руль, она тут же раскрыла журнал и нашла статью о себе.

Фотографии заставили ее замереть от удивления. Неужели она действительно так выглядит? Так женственно?

Почти не дыша, она провела рукой по снимку, наслаждаясь плотной блестящей бумагой.

«Я на самом деле красива, – подумала она. – Спасибо тебе, Ник».

– Мерзавка! – Конрад Хиллард задыхался от ярости, но это слово выговорил в трубку громко и отчетливо. – Ты понимаешь, сколько поколений Хиллардов ты опозорила? Как ты можешь спекулировать на своей наготе, вместо того чтобы положиться на собственный талант?

– Вижу, ты не одобряешь мои снимки в «Плейбое». – Эллисон прикусила губу, пытаясь сдержать смех. – Ник просто гениальный фотограф, ты не находишь?

– Мой зять – сутенер, а моя дочь…

– Ну, папа, ты же не на сцене в Лондоне, и это не Шекспир. Это Лос-Анджелес, двадцатый век. С помощью этих фотографий фильм «Впечатления» с триумфом пройдет в кинотеатрах. Тебе следовало бы нами гордиться.

– Ты заставляешь меня сделать то, чего бы мне делать не хотелось, Эллисон. Если вы с Николасом Пикаром не прекратите выпускать порнографию, ты больше никогда не будешь работать в этом городе. Вот увидишь!

Фраза наконец прозвучала. И в ней слились образы всех тиранов прошлого и настоящего. У Эллисон уже не было сил сдерживаться. Отец давно бросил трубку, а она все еще смеялась.

«Почему я по-прежнему занимаюсь этим?» – спрашивала себя Джульет, сидя перед кабинетом.

Ответ прост: она не могла безучастно наблюдать за успехами Кейт и Эллисон Хиллард. По сравнению с ними она была неудачницей. О да, ей предлагали роли. Роли немой блондинки c огромной грудью.

«Старая блондинка с огромной грудью», – с растущим раздражением думала Джульет. Все считали ее слишком старой, чтобы снова стать звездой, а ей только тридцать три, всего на два года старше Кетлин Меллори, женщины с рекламы «джевелина», автора бестселлера, и всего на год старше Эллисон Хиллард, самой горячей звезды Голливуда в данный момент. И жены Ника.

Джульет все еще думала об этом, когда секретарша ввела ее в кабинет продюсера.

– Мисс Бриттани, – сказал он, выходя из-за стола и кладя ей руку на плечо. – Уверен, нам понравится работать вместе, – он сжал ее грудь, – и днем, и ночью.

– Если бы у меня было ружье, я пристрелила бы вас на месте, – спокойно произнесла Джульет.

Он опустил руку, и Джульет увидела на столе фотографию женщины с тремя маленькими детьми, подумав о том, что бы он сделал, если бы она швырнула рамку ему в голову. На секунду, только на секунду, она с наслаждением представила, как зазвенело бы, разбиваясь, стекло. Но ей удалось подавить в себе этот порыв.

– Извините, у меня назначены другие встречи, – сказала она. – С мужчинами, а не с маньяками.

Входя в дом, Джульет слышала, как звонит телефон, и бросилась к аппарату.

– Алло?

– Джульет, позволь мне прийти, – раздался хриплый голос.

– Папа, оставь меня в покое! И никогда больше не звони мне, никогда!

– Джульет, позволь увидеть тебя.

– Нет! – закричала она. – Оставь меня! Оставь меня в покое!

Она бросила трубку и побежала наверх. В спальне она упала на кровать и разрыдалась, как ребенок.

В восемь вечера приехала Изабелла Грегори с девочками.

– Я бы осталась помочь вам, но у мисс Мел… я имела в виду миссис Инман, есть для меня кое-какая работа.

Обычно Джульет начинала вытягивать из Изабеллы информацию, но сейчас ей было не до того.

Уходя, Изабелла странно посмотрела на нее. Неужели так заметно, что она плакала и пила? До приезда миссис Грегори Джульет выпила целую бутылку вина.

Когда девочки легли спать в комнате Иден, Джульет поднялась в свою спальню. Она думала о том, что это был один из самых ужасных дней в ее жизни, и как хорошо, что он наконец прошел. Завтра наступит новый день, который принесет новые встречи.

«С новыми продюсерами, тискающими мою грудь».

Мысль была настолько отвратительной, что Джульет спустилась за новой бутылкой. Но от вина ей стало еще хуже, поскольку теперь она уже не могла думать ни о чем, кроме Оливера, Ника и своих потерь.

«Завтра придет новый день. И чем быстрее он придет, тем лучше».

Джульет побрела в ванную за снотворным, унесла его к себе в спальню и, потянувшись за бокалом, рассыпала пилюли по всей кровати.

Должно быть, она приняла две таблетки, пока собирала их, возможно, проглотила еще две, когда складывала их обратно в коробку. Но особого эффекта не почувствовала. По крайней мере вино, которым она запивала снотворное, действовало сильнее.

Коробочка снова выпала у нее из рук, и таблетки высыпались на пол. На этот раз, собирая их, Джульет запихнула в рот целую горсть.

У нее закружилась голова. Она легла в постель, однако ей все равно было неудобно, таблетки внутри кололи ее, как иголки. Трудно стало думать о девочках, спавших в комнате Иден. Девятилетним детям нужен присмотр.

– Им нужен отец, – бормотала она и, засыпая, набрала номер Ника.

Ник понесся по лужайке к открытой входной двери дома Джульет, а Эллисон осталась в машине, свернувшись на заднем сиденье.

Ник поднялся в спальню бывшей жены, убедился, что она жива и ею занимаются врачи, а потом прошел в комнату Иден. Не успел он дойти до двери, как из нее высунулись две светлые головки.

– Папа, – спросила Иден, – что происходит?

– Здравствуй, Иден. – Он обнял обеих дочерей. – Здравствуй, Дани. Я не знал, что ты здесь.

– Я здесь ночую. Я всегда остаюсь у Иден, если мне разрешает мама. Джульет заболела?

Ник кивнул.

– Мы отвезем ее в больницу, а вы оставайтесь здесь и будьте умницами. Договорились?

– Одни? – спросила Дани.

– Пока я не вернусь из больницы, с вами останется моя жена.

«Хорошие дети, – думал Ник, отправляясь за Эллисон, – девочки напуганы, но с ними все будет в порядке».

Пока он разговаривал с дочерьми, машина «скорой помощи» уже увезла Джульет, а Эллисон он нашел на кухне.

– Иден и Дани наверху. Присмотри за ними, пока я не вернусь из больницы.

Эллисон откинула голову, и этот жест неприятно подействовал на Ника, напомнив о ее отце.

– Я не сиделка.

– У меня сейчас нет времени на твои сцены, – набросился он на жену. – Джульет очень нужна моим девочкам, а они очень нужны мне. Пожалуйста, поднимись наверх и присмотри за ними.

– Почему бы тебе не позвонить Кетлин Меллори?

– Я не могу ждать, пока она доберется сюда. Останься с девочками. Я вернусь, как только смогу.

И, не дожидаясь ответа, он ушел. Несмотря на тревогу за Джульет и раздражение, вызванное поведением Эллисон, он впервые за время их женитьбы задумался, почему жена никогда не заговаривала о желании завести ребенка.

Когда Джульет очнулась во второй раз, Ник все еще стоял у ее кровати.

– Господи, – сказала она, – я чувствую себя ужасно.

– Ты поступила очень глупо. (Джульет никогда еще не слышала столько гнева в его голосе.) – Ты рассчитывала, что я приду вовремя и спасу тебя? Так вот, еще минут пять, и ты больше не увидела бы меня. Об этом ты, наверное, не думала, когда затевала эту комедию?

– Комедию?

– Пора повзрослеть, Джульет, – серьезно сказал Ник. – Нам обоим известно, что это твоя очередная уловка. Ты хотела привлечь мое внимание.

– Нет, я просто много выпила. Я не пыталась…

– Ну что ж, мое внимание ты привлекла, Джульет, но не думаю, что тебе понравятся результаты. Прошлой ночью ты зашла слишком далеко. Ты напугала девочек. Господи, неужели ты не подумала о них?

– Ник, пожалуйста. – По ее щекам текли слезы. – Все было совсем не так. Я…

– Еще одна подобная выходка, еще один ночной звонок, и тебе придется самой бороться за свою жизнь.

– Бороться?

– Я отберу у тебя Иден и сделаю это так быстро, что ты даже не успеешь понять, в чем дело. И я сделаю это, если у меня не останется другого выхода. Я пойду на это ради Иден. Еще я поговорю с Кейт и спрошу, почему она разрешает Дани проводить у тебя столько времени. Ты – неподходящая мать и не станешь ею, пока не повзрослеешь, не начнешь думать о других, а не только о себе.

«Ночной кошмар, – думала Джульет, – как такое может быть?»

– Ник, ты не понимаешь!

– Я все прекрасно понимаю. Надеюсь, и ты тоже. Еще один такой трюк, и ты больше не увидишь ни Иден, ни Дани. Ясно?

Джульет скрепя сердце кивнула.

– Хорошо. Теперь я должен вернуться к девочкам.

– Ты ведь не оставил их одних? – В этот момент тревога возобладала над всеми другими ее чувствами.

– Не поздновато ли беспокоишься? – последовал безжалостный вопрос.

Когда за ним захлопнулась дверь, Джульет почувствовала себя страшно одинокой. Если она потеряет Иден – и Дани, которую любила почти как дочь, – она окончательно потеряет и Ника. И неизвестно, что хуже.

В доме Джульет было тихо и пусто. Ник проверил все комнаты наверху и, спустившись в холл, поднял трубку. Облегчение, которое он испытал, услышав голос Эллисон, тут же сменилось взрывом гнева.

– Что, черт побери, ты делаешь? Я же велел тебе оставаться здесь, с девочками!

– Я сплю, – зевая, ответила она. – Что я еще могу делать в семь часов утра в воскресенье?

– Девочки с тобой?

– Прошлой ночью я отослала их на такси к Кетлин Меллори. И если у них есть голова на плечах, в чем я сомневаюсь, учитывая, кто их матери, то они, наверное, тоже спят.

– Эллисон, у тебя нет ни капли материнского чувства!

– Я отказываюсь выслушивать упреки от человека, который вспоминает о своих отцовских обязанностях лишь пару раз в год! – взорвалась Эллисон и бросила трубку.

«Хорошо, что мы говорили по телефону», – с грустью подумал Ник, набирая номер Кейт. Если бы Эллисон оказалась рядом, он свернул бы ей шею.

– Алло? – раздался в трубке мужской голос.

– Кто это? – грубо спросил Ник.

– Барри Инман.

– А-а-а… извини, Барри. Это Николас Пикар. Кейт дома?

– Она уехала в больницу к Джульет, – холодно ответил Инман.

– А как девочки? Минуту назад я узнал, что Эллисон, пока я был в больнице, отправила их к вам. С ними все в порядке?

– Кейт очень рассержена на тебя. Она думала, что это твоя идея. – Голос Инмана немного потеплел. – Девочки расстроились, ведь ты обещал зайти к ним, когда вернешься из больницы. Но миссис Грегори уложила их спать. Вообще-то они, возможно, и сейчас спят.

– Можно я приеду навестить их?

Нику больно было просить разрешения увидеть собственных дочерей, но он пошел бы на все ради них.

– Конечно, нет проблем, – добродушно ответил Инман.

«Сейчас еще слишком рано», – думал Ник, захлопывая за собой дверь. Домой возвращаться не стоит, иначе они поссорились бы с Эллисон на несколько недель. Сейчас лучшее место для него – офис.

Джульет рыдала, а Кейт беспомощно похлопывала ее по спине.

– Хочешь, я позову сестру?

– Нет. – Джульет прижалась к ее руке. – Не делай этого. Они могут рассказать Нику.

Джульет в несколько ином виде представила подруге визит Ника. «У него действительно нет сердца, – думала Кейт, – угрожать человеку в таком положении, в каком находится Джульет». Однако ее волновала и другая проблема: что ей делать, если Дани будет постоянно находиться дома? Барри был не против, но он никогда не имел дела с детьми. К тому же Дани вела себя с ним очень натянуто и недружелюбно, и от этого оба чувствовали напряжение.

– Он не так все понял, Джульет.

– Это действительно был несчастный случай, – в сотый раз повторяла та. – Если бы я не выпила, то никогда не ошиблась бы, отсчитывая таблетки. – Она снова прижала к себе руку подруги, и Кейт подумала, что останутся синяки. – Я не стала бы совершать самоубийство, Кейт. Ты знаешь, я на это не способна.

– Конечно, не способна.

– Ты знаешь, что значит для меня потерять Иден. И Дани.

«И для меня тоже!»

– Знаю. Ты поговоришь с Ником, но, может, тебе лучше пока не звонить ему. Только некоторое время, – торопливо прибавила она, увидев огорчение Джульет.

Та пристально смотрела куда-то, и Кейт обернулась.

В дверях стоял высокий пожилой человек в дорогом твидовом костюме. Он сделал шаг вперед, протягивая руку.

– Я – Оливер Бриттани. – Его рука была влажной, но Кейт выдержала рукопожатие, чтобы не показаться невежливой. – Я рада, что рядом с Джульет будет ее семья.

Она с улыбкой повернулась к подруге и застыла: Джульет, казалось, съежилась, прижалась к подушкам, ее взгляд метался от Кейт к отцу.

– Ну, – Кейт резко повернулась, – я, пожалуй, пойду.

– О нет, – снисходительно произнес Оливер Бриттани. – Не уходите. Друзья Джульет – мои друзья.

Никогда Джульет не была так напугана, как в тот момент. Все угрозы Ника показались ей смешными по сравнению с той пропастью, которая только что разверзлась у нее под ногами.

Джульет забыла, насколько они с Кейт похожи. «Виноват Ник», – думала она, заметив, что внимание Оливера обращено на ее подругу.

Не сходит ли она с ума? Ей ведь хотелось, чтобы Оливер Бриттани навсегда исчез из ее жизни. Но, видя, с каким восхищением он разглядывает Кейт, Джульет до смерти испугалась, что может лишиться его привязанности.

– Мне правда надо идти, – сказала Кейт. – Девочки у меня, поэтому не беспокойся.

– Я провожу вас до машины, – поспешно предложил Оливер Бриттани, – и заодно расспрошу вас о моей внучке.

Прежде чем Джульет успела открыть рот, дверь палаты захлопнулась.

О внучке?

Ему нет дела до Иден. Джульет знала, что он любит только ее и ее образ, повторившийся в Кейт. Она чувствовала, как в ней растет неистовая ярость, стремящаяся вырваться наружу. Но если это произойдет, Ник и Иден исчезнут из ее жизни. Поэтому она осталась сидеть, вся дрожа, на больничной кровати, и в ее душе слились ненависть, любовь и одиночество.

Джульет собирала вещи, не зная, кому позвонить, чтобы ее отвезли домой. По просьбе Кейт миссис Грегори принесла ей полную сумку, но теперь, вспоминая, как подруга ушла вместе с Оливером, Джульет потеряла всякое желание обращаться к ней за помощью. Потом Кейт еще два раза навещала ее, предложила привести в больницу девочек, но Джульет отказалась. Она не хотела, чтобы Иден и Дани видели ее в таком месте. Чем меньше они будут вспоминать о случившемся, тем лучше.

Ник больше не появлялся.

Ночью она позвонила ему домой, но, услышав голос Эллисон Хиллард, положила трубку.

В палату вошла сестра.

– Рада, что вы хорошо себя чувствуете, мисс Бриттани.

– Спасибо. – Джульет положила в сумку халат и застегнула молнию.

– Вас кто-нибудь отвезет домой? – спросила сестра.

Не успела Джульет ответить, как в дверях появился Оливер Бриттани в прекрасно сшитом костюме с обычным холодным выражением на худом лице.

– Мой отец, – со странным чувством неизбежности ответила Джульет.

В машине он пытался положить руку ей на колено, но она уставилась на него, как на отвратительного паука.

– Нет, Оливер, – твердо сказала она, и он отдернул руку.

Когда они подъехали к дому, Джульет вылезла из машины и, не оборачиваясь, бросила на ходу:

– Возьми мою сумку.

Войдя в дом, она поняла, что Кейт, должно быть, присылала сюда Изабеллу. Везде пахло свежим воском, все сверкало.

В холле появился Оливер с сумкой, но Джульет почти не обратила на него внимания.

– Отнеси в мою комнату и вынь вещи. – Она направилась на кухню.

Врачи ничего не сказали ей об алкоголе. Возможно, они думали, что она получила хороший урок. Если так, то они ошиблись. Джульет допивала первый бокал под взглядом Оливера, который молча стоял на пороге, ожидая новых приказаний.

– Единственное твое желание – быть рядом со мной, да? – спросила она. – Хорошо.

– Ты позволишь мне быть с тобой? – Он сделал шаг ей навстречу.

– Нет! Если ты подойдешь или дотронешься до меня, я вышвырну тебя вон. Ты можешь остаться, но только как мой раб.

– Джульет, – почти прошептал он. – Все что угодно.

– Я скажу тебе, что надо делать, и ты выполнишь мой приказ, иначе тебе придется немедленно уйти. – Она повернулась к столу, чтобы налить себе новую порцию, и увидела направленный на нее жадный взгляд.

– Принимаешь мои условия, Оливер?

– Конечно. Что я должен сделать?

Это был странный пикник. Кейт лежала на пляже, наблюдая за его участниками, которые казались ей актерами в какой-то авангардистской пьесе, и недоумевала, почему она поддалась на уговоры Иден.

Кейт нахмурилась. Иден вела себя так, будто присутствие Кейт было очень важным, а собственная дочь… Дани вообще ее не замечала.

Внешне Джульет, кажется, полностью оправилась. А вот духовно… Она вела себя, как лунатик, двигалась, отвечала на вопросы, но присущая ей жизнерадостность исчезла.