Текст книги "Соперницы"

Автор книги: Дона Воэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Барри застенчиво улыбнулся.

– Я позвоню тебе в течение недели. Ты задержишься на несколько дней?

– Нет, сегодня я улетаю в Лос-Анджелес. У меня дела.

– А я надеялся… ну, может, когда ты снова будешь здесь.

В самолете Кейт недоумевала, зачем она вообще выходила замуж за Барри.

Потому что с ним она могла ни о чем не беспокоиться. Однако она предпочла опасную жизнь с Джоной и не жалела ни об одном моменте, который провела вместе с ним. Кейт достала из сумки темные очки, чтобы скрыть выступившие слезы.

В аэропорту ее ждала Джульет.

– Я скучала по тебе, – сказала она, обнимая Кейт. – Мы так давно не виделись.

– Девочки с тобой?

– У них сегодня свидания, мы увидимся с ними завтра. А теперь пойдем, надо забрать твой багаж. Джульет выглядела восхитительно, рядом с ней Кейт чувствовала себя безвкусно одетой простушкой.

«Странно, что я позвонила именно ей, когда решила вернуться в Лос-Анджелес», – думала Кейт. Но Джульет с радостью согласилась помочь ей с переездом и даже сняла для нее дом. Она настаивала, чтобы Кейт временно пожила у нее, пока в доме идет ремонт.

– Ты переезжаешь навсегда? – спросила Джульет, когда они наконец уселись в «ягуар». – Как ты могла так долго жить в лесах, в полном одиночестве?

– Мне это было необходимо, – медленно выговорила Кейт. – Но теперь я нуждаюсь в другом. В моей дочери, например. Мне придется многое наверстать.

Джульет скептически посмотрела на нее.

– Если ты решила стать ей настоящей матерью, Кейт, то, думаю, поздновато. Девочки привыкли жить самостоятельно. Они уже не дети.

Джульет часто писала Кейт, сообщая ей обо всем, что касалось девочек. Дани занималась распределением ролей и режиссурой, а Иден играла. У нее уже было несколько маленьких ролей в фильмах.

– Я знаю, что она уже выросла, но хочу попытаться.

Прошло три дня, прежде чем Кейт удалось остаться наедине с дочерью. Для этого ей пришлось выпроводить Иден.

– Зачем так грубо, мама, ведь это ее дом.

Кейт с огорчением отметила, что мрачное выражение делало Дани более некрасивой, чем обычно.

– У нее есть собственная квартира, и, кроме того, она изо всех сил старалась отдалить нас друг от друга! – Кейт понимала резкость своих слов. – Позже я извинюсь перед ней, но сейчас мне надо поговорить с тобой, Дани. Очень надо.

– Не стоит беспокоиться и извиняться. – Дани присела на софу, вытянув ноги. «Рост она, должно быть, унаследовала от отца», – ни с того ни с сего подумала Кейт. – Иден ходила за мной как приклеенная, потому что я сама попросила ее. Мне не хочется выслушивать материнские поучения.

– Почему ты думаешь, что я собираюсь поучать тебя? – спокойно спросила Кейт, решив не показывать, как ей больно.

– Мама, а чего еще от тебя можно ожидать?

– Это несправедливо, Дани. Возможно, я была…

– Ты ничем не была. Ты всегда находилась в отъезде… большую часть моей жизни. Или со своим мужем, или с дружком-гангстером. А потом мрачно сидела одна в лесу. Ты понимаешь, что Джульет стала для меня матерью больше, чем ты?

– Понимаю, – неохотно призналась Кейт. – Конечно, во многом я не могу сравниться с Джульет, но я – твоя мать, Дани, твоя настоящая мать. И мне хочется для разнообразия побыть ею.

Дани поднялась.

– Мне двадцать три года. Ты отдаешь себе в этом отчет? Сомневаюсь, потому что ты даже не прислала мне открытку на день рождения. Джульет тоже не посылала мне никаких открыток, потому что вместо этого она печет огромный пирог и устраивает праздник. Такой же праздник она устраивает и на день рождения Иден. Она всегда относилась ко мне как к родной дочери, ты же – никогда. А теперь уже слишком поздно.

Когда Дани вышла из комнаты, Кейт осталась сидеть, не зная, кого больше ненавидит: Джульет за то, что та вела себя как мать Дани, или саму себя.

1987

– Теперь я – золотая девочка Фредерика! – радостно кричала в трубку Джульет. – Спасибо тебе.

– Ты прекрасно справилась бы и без меня, – без ложной скромности ответила Кейт, поскольку подруга действительно стала на студии важной персоной, с которой приходилось считаться.

– Если бы ты не уговорила Барри, я никогда не получила бы права на «Средство и цели».

Джульет начала активную кампанию, чтобы получить права на роман Кейт раньше его опубликования, собираясь сделать из него сериал. Фредерик отнесся к этой затее равнодушно, но Джульет была в восторге, что одно еженедельное издание назвало роман «обжигающими откровениями о проститутках и гангстерах», и решила рискнуть.

Барри не соглашался, пока не вмешалась Кейт. Он намеревался продать выпущенную книгу как фильм, а не как сериал. Кейт же попросила передать права Джульет лишь по одной причине – Дани. Она надеялась, что, увидев сотрудничество с Джульет, дочь изменит свое отношение к ней и между ними наконец исчезнет напряженность.

Но ничего не вышло.

– Мне надо бежать, – сказала Джульет, – и позаботиться еще о тысячах мелочей. Не могу поверить, что до великого события остался только месяц. – Иден, несмотря на возражения Ника, выходила замуж за молодого французского режиссера. – Ты, конечно, придешь на свадьбу?

– Я не пропущу такой день, – солгала Кейт. Меньше всего ей хотелось видеть Дани в роли некрасивой и застенчивой подруги невесты. Она придумает какой-нибудь предлог.

Разговор с Джульет внес разнообразие в скучный день.

Последние полгода Кейт парила на крыльях славы, последовавшей за выходом ее нового романа. Книга в суперобложке входила во все списки бестселлеров. Вариант в тонкой обложке должен появиться одновременно с началом показа сериала. Дела были бы прекрасны, если бы не одно «но».

Теперь, когда у Кейт появилось свободное время, чтобы приступить к очередной работе, она обнаружила, что опять не может написать ни строчки.

1988

На этот раз клиенту пришлось ждать почти три недели, пока им не подвернулась новая девочка.

– Я сказала ему, – ворчала Эльза, – что, если бы он не обращался с ними так грубо, они захотели бы встретиться с ним еще не один раз.

– Мне не нравится этот тип, – заметила Гвен. – Мне нет дела до того, сколько он платит.

– Зато девочкам есть дело, – напомнила сестра. – Раз мы предупреждаем их заранее и они сами соглашаются на встречу, то это их проблемы.

Прежде Эльза никогда бы не сказала ничего подобного, но после гибели Мака в автокатастрофе она расцвела. Сбросила 109 фунтов и стала стройной, очаровательной женщиной.

Эльза уже особо не заботилась о качестве девочек. «Мир изменился, – говорила она Гвен, – и им тоже придется измениться». Одни девочки были замечены в употреблении кокаина, другие в том, о чем Гвен даже думать не хотелось. Как не хотелось обращать внимания и на то, какой нервной стала сестра, словно ей тоже была необходима доза наркотиков.

Девочку для него отыскала Эльза. Гвен поговорила с новенькой, объяснила, что может случиться, но та была не в себе и, как опасалась Гвен, ничего не поняла.

– Это все из-за той женщины, – сказала вдруг Эльза. – Если бы не она… Все девочки говорят, что она отвратительна.

Гвен кивнула. Блондинка в маске мало говорила, но активно действовала, и девочки утверждали, что инициатива исходит именно от нее.

– Нам нужно сказать ему, что так не пойдет. Если эта женщина будет и дальше принимать участие во встречах, мы отказываемся работать с ним.

– Мы не можем. Нам нужны деньги. Сейчас вернусь. – Схватив сумочку, Эльза исчезла в коридоре, и Гвен слышала, как захлопнулась дверь ванны. Через несколько минут сестра вернулась, а Гвен будет притворяться, будто ничего не замечает.

Иногда ей хотелось, чтобы Мак вернулся, потому что тогда вернулась бы и прежняя Эльза.

Ей так этого не хватало.

Глава 23

1989

Эллисон отбросила сценарий и взялась за другой. Очень трудно найти подходящую роль, да к тому же ей приходилось выбирать с оглядкой: как это отразится не только на ее карьере, но и на карьере Уилсона?

Слава Богу, ей уже не надо играть роль жены губернатора. Продержавшись на этом посту два срока, Уилсон решил последовать примеру Рональда Рейгана и не баллотироваться в третий раз. Он планировал занять в девяносто третьем году Овальный кабинет.

Эллисон отшвырнула в сторону второй сценарий, понимая, что дело совершенно не в нем. Уилсон и сенатор Макларен проводили в кабинете «военный совет», и Эллисон почему-то раздражало, что ее не пригласили. «Потом он будет просить у меня деньги», – подумала она со злобой.

Все, что у них было, включая огромный дом в испанском стиле и даже успехи Уилсона в политике, возникло благодаря капиталам Эллисон, однако муж считал, что она наносит вред его карьере. И это злило ее больше всего.

Злость заставила ее подняться и решительно направиться в кабинет мужа. Но у двери Эллисон обнаружила, что опоздала и сенатор Макларен уже собирается уходить.

– Эллисон, рад видеть тебя! – Сенатор задержался, чтобы прижать ее к своей груди, а потом с шумом удалился.

Эллисон вслед за мужем прошла в кабинет. Уилсон сел за стол и недоуменно посмотрел на нее.

– Тебе что-то нужно?

– Я хочу принимать участие в твоей кампании.

Уилсон нахмурился.

– Невозможно. У меня и так достаточно хлопот с улаживанием неприятностей, которые причинила мне твоя карьера. Я имею в виду фильмы, снятые Пикаром. – Он покачал головой. – Думаешь, сенатор Макларен стал бы поддерживать меня так, как сейчас, если бы ему постоянно напоминали, какого рода актрисой ты была?

Эллисон показалось, что ее ударили.

– Как ты можешь такое говорить?

Уилсон вышел из-за стола и взял ее за руку.

– Я знаю, Эллисон, ты хочешь помочь мне войти в Белый дом, но лучший способ помочь мне – это продолжать делать то, что ты делаешь сейчас. Я понимаю, что веду себя грубо, однако нам следует быть честными друг с другом. Если бы не деньги, которые ты вложила в мою кампанию, сенатор Макларен не стал бы поддерживать меня. Брак с тобой дает мне возможность идти прямой дорогой. Но твоего участия в дискуссиях не требуется. – Он взял портфель. – Я сейчас занят, поэтому давай поговорим на эту тему… вечером… если хочешь.

Они вышли из кабинета вместе, и Эллисон смотрела, как он спускается по лестнице: «Честный Эйб» 11
  Эйб – уменьшительное имя Авраама Линкольна. – Примеч. ред.


[Закрыть]на пути к Белому дому. Если бы Уилсона Китинга заставили выбирать между женой и Белым домом, Эллисон ни на миг не усомнилась бы в его выборе.

Девушка была очень юной, лет четырнадцати-пятнадцати, и очень высокой.

– Сколько вас? – спросила она снова, будто количество людей в комнате с каждым разом увеличивалось.

– Тебе за все заплатили, – ответил мужчина, – остальное тебя не касается.

– Сколько? – невнятно пробормотала девушка.

– Заткнись, – пригрозила женщина.

– Кто вы?

– Ты начнешь или нет? – обратилась женщина к мужчине.

– Она не подходит, у нее не та внешность.

– Я выгляжу, как Тоби Флинн, – сболтнула девушка не подумав. – Вы этого хотели?

– Нет. Джульет. Джульет Бриттани, – возразил мужчина.

– Кто? – удивилась девушка.

– Какое это имеет значение? Ты собираешься начать или нет?

– Я не могу. Она не похожа.

– Тогда начну я, – сказала женщина.

– Сколько?

Женщина так сильно ударила проститутку по лицу, что разбила ей губу. Из раны закапала кровь.

– Только не по лицу, – попросила девушка.

– Ну нет. – Женщина снова подняла руку. – Именно по лицу.

Гвен чуть не пропустила маленькую заметку на последней странице «Лос-Анджелес таймс». Она читала ее со все возрастающим ужасом, начиная понимать, почему девушка, которую они послали к нему на прошлой неделе, так и не забрала свои деньги.

– Мы здесь ни при чем, – сказала Эльза, когда сестра показала ей заметку.

– А если это он? – воскликнула Гвен. – Если он убил ее? – У нее переворачивалось все внутри при мысли о бедной девочке, избитой до неузнаваемости.

– В ту ночь она могла встретиться еще с десятком клиентов.

– В прошлом году у нас была Марла. Она тоже больше не показывалась. Что, если…

– Ты ничего не знаешь, и не наше дело строить догадки.

– Нам не следует больше этим заниматься. Когда он позвонит, откажи ему. – Гвен трясло. – Особенно если с ним будет та женщина.

– Нам нужны деньги, – возразила Эльза. – Мне нужны деньги.

– Не таким же путем их зарабатывать! – закричала Гвен.

Эльза бросила на сестру холодный, тяжелый взгляд, взгляд чужого человека.

– Любым способом, – сказала она.

Тоби подняла трубку и снова опустила. Номер телефона лежал на столе уже добрую неделю, но она до сих пор не решалась позвонить.

Было легко узнать, чем занимались бывшие жены Ника. Об Эллисон Хиллард часто писали в газетах по разным поводам, связанным с политикой. С Джульет Бриттани Тоби виделась по нескольку раз в месяц на студии или на вечеринках. Но Кетлин Меллори по-прежнему оставалась загадкой. Это могло привлечь мужчину вроде Ника.

«Чего всегда хотела я»: Когда Тоби прибрала к рукам «Пикар продакшн», она была уверена, что теперь Ник принадлежит только ей. Но в последнее время начала понимать свое заблуждение.

Открыв ящик, Тоби достала конверт с адресом матери. Шесть лет назад, когда он вернулся с припиской «Скончалась», Тоби решила начать новую жизнь. Тогда ей казалось, что Николас Пикар ей больше не нужен.

Как режиссер он действительно был уже не нужен, его художественные притязания становились препятствием, без него «Пикар продакшн» начала делать большие деньги. А как человек? Тоби нужен и Ник, и его любовь. Пришло время вернуть Николаса.

Единственной проблемой был его гнев на Тоби. Он так и не простил ее за то, что она вышвырнула его из компании.

Первые несколько месяцев он постоянно изливал на нее свой гнев, затем исчез. Потеряв «Пикар продакшн», он превратился в ничто, никого теперь не интересовало, где он и чем занимается.

«Кроме меня», – думала Тоби.

Кейт пыталась не показывать удивления, когда экономка ввела в гостиную Тоби Флинн. Кейт понятия не имела, почему Тоби попросила ее о встрече.

– Что-нибудь выпьете?

– Кофе.

Когда экономка палила кофе и вышла, Кейт обнаружила, что гостья с любопытством разглядывает ее.

– Мы действительно очень похожи, не так ли?

Кейт дотронулась до лица, сомневаясь, выглядит ли ее кожа по-прежнему так же хорошо, как у Тоби.

– По возрасту я гожусь вам в матери.

– Если бы вы родили ребенка в пятнадцать. – Тоби нервно засмеялась. – Но вы не относитесь к такому типу женщин, Кетлин.

– Друзья зовут меня Кейт.

– Но я ведь не совсем друг, не так ли? Как вы относитесь к бывшим женам вашего мужа?

– Полагаю, – медленно произнесла Кейт, – это зависит от того, зачем вы пришли ко мне.

Тоби уверяла, что в новом фильме у нее есть одна роль, которая идеально подходит Кетлин Меллори.

Кейт скептически выслушала ее. «Тут что-то не так, – подумала она. – Никто в Голливуде не стал бы уговаривать сорокалетнюю актрису вернуться на сцену». Как только Тоби замолчала, Кейт высказала ей свое мнение.

– Такие проблемы возникают, когда киностудией руководит мужчина, – ответила Тоби. – Они делают фильмы, на которые восемнадцатилетние мальчики могут приглашать своих девушек. Я же хочу снять картину, которая вернет в кинотеатры женщин.

– Вы обратились не по адресу. Почему бы вам не поговорить с Джульет Бриттани? Она всего на три года старше меня и всегда хотела вернуться на студию. Или Эллисон Хиллард.

– Джульет сейчас продюсер, а не актриса. Что же касается Эллисон, то ее муж желает контролировать все проекты, в которых участвует его жена. На этот фильм я предполагаю пригласить вас. Ваша литературная деятельность… возможно, вы с Ником могли бы вместе работать над сценарием.

– С Ником? – Сердце Кейт подпрыгнуло. – Захочет ли он?

– Разве вы не поддерживаете с ним отношений?

– Нет, мы не встречались с ним уже несколько лет. – Кейт смущенно улыбнулась, пытаясь скрыть боль, которую ей причинили эти простые слова.

– О! – Казалось, Тоби Флинн сразу покинул весь ее энтузиазм.

Вскоре она ушла, оставив Кейт в недоумении по поводу истинной цели своего визита.

Этот вопрос занимал Кейт до конца дня, а затем возник еще более сложный вопрос: работал ли Ник над созданием имиджа Тоби Флинн так же долго, как над образом Кетлин Меллори?

Если да, то кем была настоящая Тоби Флинн?

Кем бы она ни была, это, очевидно, вполне устраивало Ника, иначе она никогда бы не смогла занять его место в «Пикар продакшн».

Кейт с грустью подумала о том, как, должно быть, мучился Ник, теряя компанию, которую сам основал. Это было… Господи, она не видела его двадцать четыре года! Сначала она не хотела, ей было слишком горько, когда Ник ушел к Эллисон. А потом появился Джона. Кейт бросила взгляд на пишущую машинку, за которую давно уже не садилась, и вдруг ощутила нетерпение.

Как бы то ни было, визит Тоби дал совершенно неожиданный эффект.

Через двадцать минут после звонка Гвен Тоби уже подъезжала к дому Кетлин Меллори. Не дожидаясь, пока о ней доложат, Тоби решительно направилась в кабинет.

– Что, черт побери, ты делаешь?

– Здравствуй, Тоби, – спокойно ответила Кейт, отрываясь от машинки. – Как мило, что вы зашли. Если бы вы сначала позвонили, то кофе был бы уже готов.

– Хватит притворяться, – прервала ее Тоби, – и прекрати совать нос в мою жизнь.

Кейт подняла бровь.

– Боюсь, я не…

– Послушай, стерва! Если ты не перестанешь копаться в моей жизни, то пожалеешь.

– Вы мне угрожаете? В таком случае я, пожалуй, лучше вызову своего адвоката.

– Предупреждаю еще раз, – разозлилась Тоби, – оставь меня в покое или пожалеешь!

– Чего вы так боитесь, Тоби? Вам есть что скрывать?

Тоби зло посмотрела на нее, потом повернулась и быстро вышла из комнаты. Дойдя до машины, она взглянула на дом. Кейт Меллори смотрела на нее из окна.

«Есть что скрывать? Ты уверена в этом, стерва. И ты пожалеешь, если не перестанешь совать нос не в свои дела. Я до тебя доберусь».

Информация, которую ждала Кейт, пришла после обеда. «Тяжело рыться в прошлом Тоби и узнавать, чего она так боится», – думала Кейт, просматривая бумаги. Немногие обладали связями, которые позволили узнать о причастности Тоби к торговле проститутками. Еще меньше людей смогли бы докопаться до информации, лежащей перед Кейт. Нанятый ею детектив ничего не добился, и только друзья Джоны помогли узнать о маленьком секрете Тоби.

«Жаль, что я не занимаюсь шантажом», – думала Кейт. С такой информацией она могла просить и получить у Тоби все что угодно.

Поездка в Кармель оказалась чудесной, и Кейт ехала не торопясь.

– Я так рада, что вы смогли увидеться со мной, – сказала она Бет, добравшись наконец до летнего домиков Вескоттов.

– Просто не могу поверить, что такая знаменитость, как вы, захотели взять у меня интервью, – пробормотала миссис Вескотт. – Как вам удалось узнать о нас?

– Я уже объяснила вам по телефону, что собираю материал для книги о приемных родителях. Мне дали ваше имя в конфиденциальном порядке, и я, конечно, не раскрою его без вашего разрешения.

– Хорошо, – сказала Бет Вескотт. – Мой муж умер, но живы его родители, а он не хотел, чтобы они узнали, что у нас приемная дочь.

– Кэтрин сейчас сколько? Пятнадцать?

Бет кивнула.

– Мы зовем ее Кэт. – Она нахмурилась. – Девочка скоро вернется, я не знаю, какова будет ее реакция. У нее иногда бывают капризы.

«Капризы – не то слово», – подумала Кейт, когда наконец появилась Кэт Вескотт.

Необыкновенно красивая, с голубыми глазами, шелковистыми светлыми волосами, фигурой манекенщицы и грацией танцовщицы. Будь Кэт постарше, она отлично подошла бы на роль в одном из фильмов Тоби Флинн. Знает ли Тоби, каким восхитительным созданием стала ее дочь.

Когда Кейт предложила прогуляться по пляжу, решив, что девочка будет чувствовать себя свободнее вне дома, Кэт без особого энтузиазма согласилась.

– Мама сказала тебе, почему я здесь? – спросила Кейт.

– Мама говорила, что вы пишете книгу, – равнодушно ответила девочка.

– Книгу о приемных детях. – Кейт вздохнула. – Тебя когда-нибудь интересовало, кто твои родители?

– А что мои родители?

– Ну, кто они? Почему они отдали тебя?

– Нетрудно понять, почему мать бросила меня. Ей заплатили.

– А отец? Ты не спрашивала, кто он?

Во взгляде Кэт не было ни тени любопытства.

– Почему это должно меня интересовать?

* * *

При содействии Бет Кейт увиделась с адвокатом Вескоттов.

– Я не стал бы разговаривать с вами без разрешения Бет Вескотт. Откровенно говоря, я не понимаю, зачем ей это. – Бернс, очевидно, совсем не жаждал говорить с прославленной писательницей, а, наоборот, был настроен очень враждебно.

– Миссис Вескотт говорила мне, что после удочерения Кэт возникли какие-то осложнения. Это, кажется, связано с доктором, который порекомендовал им мать.

– Ли был намного старше Бет и любил ее до безумия. Когда Бет узнала, что не сможет иметь ребенка, она ужасно расстроилась, иначе он никогда бы не удочерил Кэт. Доктор представил мать совершенно в ином свете, когда же Ли обнаружил правду…

– Правду?

– Она была проституткой. Красивая девочка, но сделала очень дорогую пластическую операцию.

– Откуда вы знаете?

– Ли видел шрамы, когда девочка жила у них, пока не родился ребенок. Поэтому он занялся ее биографией более тщательно и, узнав правду, решил отменить договор, но Бет слишком сильно хотела ребенка.

– Вам известно, кто был отцом?

Кейт делала записи в блокноте, и неожиданное молчание заставило ее поднять глаза.

– Да, мисс Меллори. Отцом был Николас Пикар. – Ручка выпала из рук Кейт. – Вижу, это имя вам знакомо.

– Вы уверены?

– В то время девочка была несовершеннолетней. Она пыталась связаться с мистером Пикаром, но вскоре выяснила, что это невозможно, и согласилась отдать своего ребенка.

Так вот почему лицо Кэт показалось таким знакомым.

– А Ник знал о ребенке? – спросила Кейт, поднимая ручку. Адвокат пожал плечами. – А не кажется ли вам Кэт немного странной?

– У нее не все дома, – решительно заявил Бернс. – Она пошла по рукам, когда ей исполнилось двенадцать. Начала со старшеклассников, а потом перешла на друзей и деловых партнеров Ли. Это и свело его в могилу. А Бет всегда отказывалась смотреть правде в глаза.

– Что вы имеете в виду?

– Девочку нужно было поместить в определенное учреждение. Ли знал об этом. И я знаю. Вы согласитесь с нами, если поговорите с ней больше пяти минут. Бет, похоже, единственный человек, который не раскусил эту девочку. В Лос-Анджелесе она стала проституткой, поэтому они переехали в Кармель. Бет думает, что, если держать Кэт подальше от зла большого города, ее маленькая девочка станет хорошей.

– А вы как думаете?

– Я считаю Кэт Вескотт неисправимой.

Выйдя из конторы адвоката, Кейт села в машину и начала перелистывать страницы блокнота. Неудивительно, что Тоби ей угрожала, ведь у Кейт в руках сногсшибательная информация, касающаяся Тоби и Ника.

«Как же мне теперь поступить?» – спросила она себя.

Джульет не собиралась ни идти на эту вечеринку, ни приглашать к себе гостей, но девочки и слышать ничего не хотели. Никакие возражения не принимались, тем более что Иден специально прилетела из Франции. Они с жаром взялись за приготовления, и Джульет оставалось только согласиться.

Девочки рылись в ее гардеробе, разбрасывая вокруг платья, и наконец заявили, что для такого важного момента не нашли ничего подходящего. Целую неделю они втроем ходили по магазинам в поисках идеального платья. Не успел уладиться вопрос с платьем, как возникла другая проблема: что делать с волосами? Затем макияж, маникюр…

Дискуссии шли по поводу каждой детали. Но спорили девочки друг с другом, а Джульет была лишь удивленным наблюдателем.

«Надо признать, результат стоит того», – думала она, последний раз взглянув в зеркало.

– Пойдем, – послышался в дверях голос Дани, – все уже собрались.

– Я пыталась решить, нужна ли мне трость, чтобы проковылять вниз, – усмехнулась Джульет.

Дани обняла ее.

– Тебе никогда не понадобится трость. Ты никогда не состаришься.

Иден ожидала их у лестницы. Джульет не хотелось иметь ребенка, даже от Ника, а теперь у нее их двое. Две девочки.

Спустившись с лестницы, она взяла дочь за руку и прижала девушек к себе.

– Я люблю вас обеих, – прошептала она, – очень, очень люблю.

– А вот и она! – раздался торжествующий женский голос, и засверкали вспышки.

– Леони, как приятно видеть тебя! – Ложь, конечно, Джульет никогда не доставляло удовольствия видеть эту маленькую рыжеволосую женщину. Статьи Леони Дентон делали Джульет очень важной персоной, поэтому девочки пригласили ее на вечеринку, посвященную дню рождения Джульет. Виновница торжества и виду не показала, что получила щипок от Иден и толчок в бок от Дани, которые напомнили ей об этом. Джульет шагнула вперед и чмокнула губами около щеки Леони, получив в ответ то же самое.

– Ты выглядишь слишком хорошо для человека, который только что перешагнул полувековую отметку, – сказала Леони.

Джульет тяжело вздохнула.

– Зачем так говорить, Леони? Вы сказали обо мне, как о каком-то монументе.

– Правда, Леони, – живо вставила Иден, – мы пригласили вас развлекать маму, а не мучить ее.

– Похоже, завтра в моей колонке будет день вашей семьи. – Леони смущенно замолчала. – Недавно я написала статью про вашего отца.

– Про папу? – хором спросили девочки.

«Теперь они уже не девочки», – подумала Джульет, не придавая значения колкости Леони. В прошлом месяце Дани исполнилось двадцать шесть, а скоро столько же будет и Иден. Недолго оставалось ждать, когда Джульет станет еще и бабушкой.

Ее мысли прервал голос Леони.

– Интересно, понравится ли тебе статья, Джульет? Ведь она касается и тебя.

– Какая статья?

– О Нике. Завтра, – терпеливо повторила Леони. – Я узнала сенсационную новость. Он пишет мемуары.

Руки у Джульет похолодели.

– Мемуары?

– Говорят, уже нашел агента. Книга получится сногсшибательной. Все захотят узнать о человеке, который был женат на двух самых красивых женщинах Америки и сделал из них звезд. Теперь мы узнаем все ваши секреты, – усмехнулась рыжеволосая.

– Мама, – настойчиво произнесла Иден. – Наши гости…

– Конечно, – кивнула Джульет. – Прошу меня извинить, Леони.

Отойдя в сторону, она спросила:

– Ваш отец придет сегодня?

– Мы послали ему приглашение, – сказала Дани, – но он не ответил.

– Он такой, – возразила Иден, – никогда не знает, что будет делать в следующие двадцать четыре часа. Зато пришел Оливер.

«Еще бы он не пришел! – с горечью подумала Джульет. – Мемуары Ника».

Проходящий мимо официант предложил ей бокал шампанского. Джульет, погруженная в свои мысли, молча смотрела на шипящую жидкость.

Ты не можешь рассказать всем обо мне и папе, Ник! Я умру, если ты так поступишь. Не знаю, что я тогда сделаю.

Леони снова подошла к ней.

– Не хотите рассказать обо всем раньше Ника? Я отведу вам целую колонку.

Джульет не ответила.

– Ну хорошо, – засмеялась Леони. – В любом случае ваше имя попадет завтра на первую страницу: «Бывшей кинозвезде исполняется 50 лет».

Джульет выплеснула шампанское на рыжие волнистые волосы.

– Джульет? – Кейт с удивлением посмотрела на часы. В Калифорнии было пять утра, а Джульет никогда не вставала в такую рань. – Как прошел праздник? Извини, что я не могла прийти. – Она прислонилась к изголовью, держа одной рукой поднос с едой, который ей принесла горничная.

– Я опозорена. – Далекий голос Джульет звучал приглушенно и как-то незнакомо. – Если девочки устроят вечеринку и в твою честь, постарайся не вылить шампанское на голову Леони Дентон.

Кейт вздохнула.

– Не может быть! Ради Бога, Джульет!

– Она постоянно напоминала, что мне пятьдесят лет, и в конце концов мне это надоело. Теперь, конечно, девочки со мной не разговаривают.

Кейт не слишком верила. Какими бы возмутительными ни были действия Джульет, Иден и Дани, казалось, только больше привязывались к ней.

– Как Дани? Я давно с ней не разговаривала.

– В порядке.

Наступило молчание, и Кейт удивилась, что подруга на этот раз обошлась без подробных описаний.

– Что-то не так, Джульет?

– Ты имеешь в виду, помимо моего унижения? – И вдруг раздался неприятный смех. – По правде говоря, да. Ник пишет мемуары. Прошлой ночью Леони сообщила мне, что он уже нанял агента.

Кейт уронила чашку с кофе.

– Кейт? Ты меня слышишь.

– Можно я тебе перезвоню? Я уронила поднос с завтраком.

Сбросив с себя мокрую простыню, Кейт встала и поспешила к зеркалу. Она еще не причесывалась и не совершала летально разработанный косметический ритуал, превращавший ее в Кетлин Меллори.

Самая красивая в мире женщина!

Смешно, она выглядела так ординарно, что на улице никто не обратил бы на нее внимания.

Когда Ник расскажет, как создал ее, все узнают, что Кетлин Меллори – самозванка. И тогда для всех она станет обычной Кейт. Она вдруг вспомнила ужасную пробу на телевидении много лет назад.

Все будут смеяться!

– Джона, – прошептала она, уже не находя в этом имени утешения.

Он ушел. Она осталась одна.

* * *

Эллисон проснулась до рассвета. Это было единственным способом выкроить немного времени для себя. Нелегко заниматься и собственной карьерой, а на ее плечах еще карьера мужа.

Эллисон быстро надела тренировочный костюм и выбежала из дома. Слава Богу, ей удалось уговорить Уилсона переехать в Малибу. Без этих пробежек по пляжу она бы совсем потеряла форму.

Вернувшись домой, Эллисон приняла душ, надела толстый махровый халат и пошла на кухню. Ее завтрак состоял из обезжиренного йогурта и тоста.

Вскоре появился Уилсон и неодобрительно посмотрел на нее. Этот взгляд всегда напоминал ей об отце.

– Как я понимаю, это поможет тебе сбросить несколько фунтов?

– Я не набрала ни одного лишнего грамма, – мягко ответила Эллисон, и это было правдой. Ее тело стало таким же худым и угловатым, как до встречи с Ником Пикаром, сделавшим из нее «богиню любви».

– В своих последних картинах ты выглядишь довольно полной, – сказал Уилсон, заливая хлопья молоком.

Эллисон почувствовала, что после его слов уже не сможет есть, и отодвинула от себя йогурт.

– Какие у тебя планы на сегодня?

– Не увиливай. Ты знаешь, к чему я веду. – Воодушевленный сенатором Маклареном и его политическими сторонниками, Уилсон намеревался лишить Буша возможности войти в список кандидатов на пост президента. – Нам обоим необходимо быть в форме.

– Хорошо, Уилсон! – Эллисон встала. – Я поняла твой тонкий намек.

– Куда ты собираешься?

– Одеться. Мне предстоит тяжелый день.

– Тогда прибавь еще вот это. – Он передал ей газетную вырезку. – Это обнаружил один из моих служащих.

Под заголовком «Мемуары Николаса Пикара слишком горячи для публикации?» красовалась статья Леони Дентон.

– Твой бывший муж ведь не собирается опорочить тебя?

– Конечно, нет, – бросила Эллисон, выходя из кухни.

Она поспешила в спальню, стараясь не думать о том, как Ник обнародует ее сомнения по поводу ее тела и, возможно, даже об унижении отца, которое было на ее совести. Она еле успела добежать до ванны.

«О, Ник, – думала Эллисон, прижавшись щекой к прохладной поверхности унитаза, – как ты мог!»