Текст книги "Соперницы"

Автор книги: Дона Воэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Отчет частного детектива стал для Тоби событием дня. После трех недель наблюдения за Ником детектив пришел к выводу, что тот в данный момент ни с кем не встречается. Оставалась одна маленькая проблема: как наладить с ним отношения.

Их расставание нельзя было назвать дружеским, хотя Ник по-прежнему получал от «Пикар продакшн» большие деньги, не выполняя никакой работы. Однако он, кажется, был не слишком благодарен Тоби за ее щедрость.

«Надо действовать прямо», – подумала Тоби, потянувшись к телефону. Не успела она взять трубку, как раздался звонок.

– Ты видела мою статью в сегодняшней газете? – спросила вместо приветствия Леони Дентон.

– Она у меня на столе, я собиралась почитать в перерыве, – соврала Тоби.

– Тебе следовало прочесть еще утром, дорогая. Тем более что в статье упоминается твое имя.

– Мое? – На этой неделе Тоби не посылала Леони никаких материалов, поэтому слова журналистки пробудили в ней любопытство.

– Вообще-то там упоминаешься не только ты, но и все остальные жены Николаса Пикара. Ты знаешь, он пишет мемуары.

– Нет, не знаю. – Тоби почувствовала, как у нее забилось сердце. – А ты откуда узнала?

– Это всем известно, дорогая. В Голливуде только и говорят о том, сколько тайн своих восхитительных леди поведает миру Ник.

Тоби выдавила из себя смех.

– Полагаю, он не сделает ничего противозаконного. Все будет легально, как его работы в «Плейбое».

– Рада, что ты так хорошо приняла эту новость. Другие леди, по-моему, огорчены. Особенно Джульет.

«Она пытается вытянуть из меня какие-то сведения», – подумала Тоби.

– Мне уже пора, Леони, но я сразу дам тебе знать, если услышу какие-нибудь интересные сплетни о Нике, и сравняю счет.

– Давай, Тоби! Он у нас попляшет.

Тоби повесила трубку, совершенно забыв о том, что собиралась позвонить Нику. Ею овладела паника.

Он не мог знать. Это невозможно. Ему просто неоткуда узнать. Никто не мог найти связь между Тоби Флинн, голливудским продюсером, и Тоби Гилмер, подростком-убийцей из Месквита, штат Техас.

А так ли это?

Меры предосторожности были разработаны так тщательно, что позавидовали бы даже шпионы.

– Сейчас для нас главное – это напугать Леони Дентон, – заявила Тоби.

Идея принадлежала ей, она же настояла на том, чтобы встреча состоялась в доме Джульет. Остальные согласились.

Они сами вели машины, чтобы их шоферы не смогли сказать, где они были, приехали ночью, чтобы никто не видел, как их машины сворачивают к дому Джульет. Кроме того, они собирались постепенно, подъезжая к дому с некоторым интервалом. Все это придумала Тоби.

Джульет охладила шампанское.

– Почему бы и нет? – пожала она плечами. – Это поможет нам думать.

Когда четверо наконец уселись в бело-золотой гостиной с бокалами в руках, воцарилось молчание, словно в решающий момент никто не хотел начать первым.

Кейт с любопытством огляделась. Сейчас они казались чужими, даже Джульет, и в то же время такими знакомыми, как будто она смотрела на свое отражение в кривом зеркале.

– Видимо, вопрос о том, стоит ли нам что-либо предпринимать, уже отпал, – сухо сказала Эллисон Хиллард. – Думаю, это означает, что у каждой из нас есть секреты, и мы не желаем, чтобы Ник их выдал.

– И нет необходимости вдаваться в подробности, – с жаром заявила Джульет, и все повернулись в ее сторону. Она покраснела. – Но как нам остановить его?

Кейт посмотрела на собравшихся.

– А если мы попросим его не…

– Я уже пыталась, – сообщила Эллисон. – Я звонила ему вчера. – Все взгляды устремились на нее. – А почему бы и нет? Я поступила вполне разумно.

– Что ты ему сказала? – спросила Джульет.

– Я попросила его не публиковать мемуары. Никому из нас не хочется, чтобы нашу жизнь использовали в качестве материала для литературной деятельности. Но он только засмеялся.

– Тебе не следовало торопиться, – сказала Тоби. – Мы могли бы вместе решить, что ему говорить.

– Мы могли бы предложить ему деньги, – заметила Джульет.

– Ник делает это не из-за денег, – возразила Тоби, – поэтому нет смысла предлагать их.

– Откуда ты знаешь, что он делает это не из-за денег? – спросила Эллисон.

– Потому что я не скупилась, когда брала «Пикар продакшн» в свои руки. Ему теперь и пальцем не надо шевелить, чтобы получать зарплату, ради которой большинство людей в этом городе согласились бы убить человека.

– Тогда, возможно, это месть, – предположила Кейт. – Он мстит тебе за то, что ты отобрала у него компанию.

Теперь покраснела Тоби.

– Может быть. Но ведь в статье Леони говорится не только обо мне. Тогда почему он ненавидит вас троих?

Эллисон пожала плечами.

– Как сказала Джульет, детали нас не интересуют. Вопрос в том, какое оружие есть у нас против него.

Тоби повернулась к Кейт и Джульет.

– А как насчет ваших дочерей? Ник ведь не хотел бы причинить им боль, не так ли?

– Да, – согласилась Джульет. – Но каким образом его мемуары могут навредить девочкам? Все обстоятельства рождения Иден в свое время уже были подробно описаны в печати. И ни Дани, ни Иден не придали этому значения. Нику об этом известно.

– Но должно же что-то быть! – воскликнула Тоби в таком отчаянии, что остальные повернулись к ней. – Думайте!

– Возбуждение судебного процесса, наверное, не подойдет? – спросила Джульет.

– Боже мой! – произнесла Эллисон. – Это только ухудшит дело.

– Мы не можем возбудить никакого процесса, – поддержала ее Тоби. – Уверена, вы все с этим согласны. Нужно придумать еще что-нибудь.

В течение следующего часа они пили шампанское и пытались разработать план действий. Когда была открыта третья бутылка, их варианты уже годились бы для сценария приключенческого фильма.

– Достаточно, – сказала вдруг Эллисон, вставая. – Если мы выпьем еще, то по пути домой нас арестуют за езду в нетрезвом состоянии. Это будет здорово смотреться в колонке Леони, не так ли?

– Но мы так ничего и не решили, – возразила Джульет.

– В таком состоянии мы не придем ни к какому решению. – Тоби тоже стала собираться. – Пожалуйста, позвоните мне, если что-нибудь придумаете.

Кейт молча взяла свою сумочку и вдруг поймала себя на том, что с любопытством смотрит на своих подруг по несчастью. Почему их тоже так напугали мемуары Ника?

Джульет была полностью разбита. Она поймала Кейт у двери.

– Нам надо что-нибудь придумать.

– Мы попытаемся, – Кейт погладила ее по руке. У Джульет должно быть меньше всего секретов, ведь она вела светскую жизнь и всегда находилась в поле зрения прессы. Чего могла опасаться она?

Эллисон уже отъезжала от дома, когда Кейт дошла до своей машины. Проблемы Эллисон можно понять. Жена Китинга, как жена Цезаря, должна быть безупречной. Китинг, несомненно, поставлен в затруднительное положение. Деньги Эллисон прокладывают ему путь в Белый дом, а факты ее предыдущего замужества могут захлопнуть эту дверь перед носом Уилсона.

Едва Кейт повернула ключ, из темноты выступила Тоби Флинн и протянула к ней руку. Кейт от неожиданности ахнула.

– Что ты делаешь?

– Если хорошенько подумать, то это твое вмешательство в мою жизнь подсказало Нику идею о мемуарах. Ты у меня еще пожалеешь!

– Послушай, Тоби, мы все находимся в одинаковом положении.

– Нет, не в одинаковом.

– Кейт, – послышался рядом голос Джульет. – Это ты? Кто кричал?

Тоби бегом бросилась к своей машине и рванула вперед так, что взвизгнули шины.

– Кейт, с тобой все в порядке?

– Да, все хорошо, – ответила Кейт, хотя руки у нее дрожали.

– Что случилось?

– Тоби хотела сказать мне несколько слов на прощание.

– Ты придумаешь, как остановить Ника? – спросила Джульет.

Губы Кейт растянулись в улыбке.

– Надеюсь…

– Кейт, где ты была? Я звоню и звоню, а ты не берешь трубку.

– Я решила потратить несколько дней на себя. – Кейт подтянула телефонный провод и села на кровать около чемодана. – Что-нибудь случилось?

– Ничего не случилось. – Джульет, очевидно, была не в настроении. – Никто ничего не делает, а Леони по-прежнему пишет свои статьи о мемуарах Ника. Если я еще раз наткнусь на нее, то вылью ей на голову всю бутылку шампанского!

– Ты думаешь, это поможет?

– Это поможет мне! – Джульет вдруг засмеялась.

– Потерпи немного. Мы что-нибудь придумаем.

Кое– что уже было сделано, но Кейт не решилась рассказать об этом Джульет. Она никому не могла рассказать о случившемся.

Положив трубку, она сразу отправилась в ванную. Сейчас ей больше всего нужна горячая душистая вода, которая наконец избавит ее от ощущения прилипшей к ней грязи.

Сев в воду, Кейт подумала о том, как испугался бы Барри, узнав, что она сделала. Бедный Барри. Они всегда хорошо относились друг к другу.

Она и сама не одобряла свои поступки, поэтому вместо торжества чувствовала лишь тошноту.

Зато теперь появилась надежда остановить Ника. Вот что важно. Ей был нужен всего месяц, а может, два, и придуманный второпях план даст такие результаты, что их легко будет обменять на молчание Ника.

Джона, тот, каким он был до того, как сделал ей предложение, одобрил бы методы Кейт. Но и эта мысль не утешала ее.

«Время – мне нужно только время», – думала Кейт.

Три недели спустя Кейт опять увидела имя Ника в заголовке статьи Леони Дентон «Пикар играет роль Пигмалиона в пятый раз?». Не успела она прочесть первый абзац, как зазвонил телефон.

– Ты видела?

– Держу в руках, – ответила Кейт.

– Стерва! Если она еще раз назовет меня «бывшей кинозвездой», я подожгу ее дом! – вне себя от ярости прошипела Джульет.

Кейт быстро пробежала статью. Леони не располагала никакими фактами, только слухами и сплетнями, но из них она сделала вывод, будто Ник собирается творить чудо с «еще одной неизвестной красавицей». Мемуары в статье не упоминались.

– Он уже почти закончил рукопись. Дани заходила к нему вчера и говорит, что в пятницу он собирается отослать рукопись агенту, – сказала Джульет.

– Он не… она не читала отрывки из этих мемуаров? – У Кейт по спине побежали мурашки при мысли, что дочь читает о том, как создавал ее Ник.

– Нет. Но нам надо остановить его.

– Может, он не опубликует того, что мне… что нам не хотелось бы выставлять напоказ.

– Он уже выставлял нас обнаженными. Почему он должен останавливаться на этот раз? Ты говорила, что знаешь, как удержать его от бесцеремонного обращения с нами, – упрекнула ее Джульет. – В чем же дело?

– Еще слишком рано. Мне нужно время.

– Может, другие, – в отчаянии промолвила Джульет, – может, у остальных созрели какие-нибудь планы. Должен же кто-нибудь придумать выход.

Днем Джульет позвонила снова.

– Они тоже читали заметку Леони.

– У них есть какие-нибудь мысли?

– Никаких. Кейт, мы не можем позволить Нику так поступить с нами, – заплакала Джульет. – Что нам делать?

Никто не знал ответа.

Она проснулась в четыре утра от стука собственного сердца. «Бояться нечего, – успокаивала она себя, глядя в потолок, – совершенно нечего».

Но ложь не принесла облегчения.

Как он мог так поступить с ней? Когда Кейт Меллори попыталась остановить его, но ничего не вышло, она уже знала, что делать.

– О, Ник, – прошептала она, неожиданно зарыдав. – Мне так жаль.

Постепенно рыдания стихли, и она села на постели, прислонясь к изголовью. Нет, виновата не она, виновата во всем Кейт, Кейт Меллори. Из-за Кейт произошла эта трагедия.

– Это не моя вина, Ник, – снова прошептала она и, как провинившийся ребенок, слизнула с губы соленые слезы. – Не моя.

Потом ее лицо вдруг превратилось в жестокую маску.

Виновата Кейт. Кейт и заплатит. Она проследит за этим.

Лейтенант Джилл Арквилл приехал, когда санитары несли раненого в машину «скорой помощи». Он почти не взглянул на пострадавшего, сосредоточив все внимание на доме, который представлял собой настоящий шедевр. Джилл всегда питал страсть к величественной красоте прошлых веков, а прекрасные строения Бел-Эйра, вроде этого, обычно прятались за деревьями, дороги к ним охранялись железными воротами, открывшимися только перед обитателями дома, их гостями и служащими.

Или перед полицией.

Если он не мог стать архитектором, то следующей наиболее подходящей для него профессией была профессия полицейского. Прежде чем покинуть особняк, лейтенант осмотрит в нем каждую комнату.

Старательный сержант Литтон догнал Джилла у входной дубовой двери. Он достаточно хорошо знал начальника и понимал: раз тот попал в дом, то какое-то время будет не в состоянии выслушать подробности, касающиеся дела.

– Что у вас? – вздохнул Джилл.

Сержант заглянул в записную книжку.

– Имя жертвы – Николас Пикар. Продюсер. Один или два выстрела в грудь. Пока жив, но, вероятно, не сумеет выкарабкаться.

– Пострадавший сказал что-нибудь?

– Он сказал, что в него стреляла его жена.

– Хорошо. – Джилл протянул руку к дверному звонку. – Я сейчас допрошу ее.

– Есть небольшая проблема, лейтенант. – Литтон повернулся и жестом подозвал человека, стоявшего поблизости. – Это Слоун Уитни, адвокат потерпевшего. Он и обнаружил Пикара. Повторите свое сообщение лейтенанту.

Глаза адвоката сверкнули за стеклами очков, словно он заметил, что мысли лейтенанта заняты совсем другим.

– Прошу вас, мистер Уитни.

– Я сказал сержанту, что у Ника не одна жена, а четыре.

Джилл наконец полностью сосредоточился на работе.

– Он многоженец?

– Нет, лейтенант, – усмехнулся адвокат. – Ник четыре раза разводился. Последний развод был в 1983 году. Он мог подразумевать любую из них.

Лейтенант повеселел. Сначала он решил, что имеет дело с простой семейной ссорой, но наличие четырех подозреваемых означало продолжительное расследование. То есть ему придется еще раз приехать в этот красивый особняк, и тогда он прихватит с собой фотоаппарат.

– Сержант запишет ваши показания, мистер Уитни. – И прежде чем сержант успел возразить, Джилл скрылся внутри дома.

Сержант догнал его в холле.

– В чем дело, Литтон?

– Я не хотел говорить в присутствии адвоката, лейтенант, но мне нужно показать вам кое-что в кабинете.

Кабинет был неплохим местом для начала осмотра.

– Показывай, – отозвался Джилл.

* * *

– В него стреляли, когда он сидел за столом, – сказал сержант, – хотя в этом не было необходимости. Здесь найдены пятна крови и на месте падения жертвы. Его определенно собирались убить.

«Так, – размышлял Джилл, – адвокат говорит, что потерпевший работал над мемуарами. Около пишущей машинки должна лежать рукопись. Ее нет».

– Может, рукопись находится в какой-нибудь другой комнате?

– Возможно. – Литтон встал на колени у стола. – Адвокат пропустил вот это.

Джилл опустился на пол рядом с сержантом. Под столом кровью было написано какое-то слово.

– Сделайте фотографию.

– Хорошо.

Джилл внимательно смотрел на буквы, составлявшие женское имя.

– Это одна из его жен?

– Вы разве не знаете, кто этот парень? – удивленно спросил Литтон.

– Вы сказали, что он продюсер.

– Он был женат на самой красивой девочке. Она, конечно, не относится к давно умершим архитекторам, которые вас так интересуют, но, может, вы все-таки слышали ее имя. Под «Кейт» подразумевается Кейт Меллори, сокращенное имя Кетлин Меллори.

«Слишком много для четырех подозреваемых», – подумал Джилл. Лучше он вернется сюда после обеда с фотоаппаратом, а то дело кажется слишком уж простым.

КНИГА ТРЕТЬЯ ЖЕРТВА НИКОЛАС 1989

«Но где во всей этой неразберихе Николас Пикар?» – спросите вы. Я – такой же элемент повествования, каким был в моей жизни отец. В детстве я ничего о нем не знал. Мать заставила меня верить в непорочное зачатие, будто моего отца никогда не существовало. Лишь недавно я стал задумываться над тем, каким человеком он был. Я вдруг понял, что моим дочерям сейчас столько же лет, сколько было этому Пикару, когда он умер. Знал ли он, что оставляет после себя еще не родившегося ребенка?

Как бы там ни было, судьба дала меня Элен Чендлер, верховной владычице экрана, почти не уделявшей внимания моему воспитанию. Мой мир находился у ее ног, словно какая-нибудь древневосточная цивилизация, поклоняющаяся своему божеству. Так чего же удивляться, что я сам начал создавать кинобогинь?

Интересно, как бы отец отнесся к человеку, которым я стал?

Из неопубликованных мемуаров Николаса Пикара

Глава 24

«Господи, пожалуйста, пусть это будет он! И, клянусь, я никогда больше не буду встречаться с женатыми мужчинами!»

Леони Дентон побежала по коридору так быстро, насколько ей позволяли швы. Люди оборачивались, глядя на рыжеволосую женщину в черном халате, но Леони не обращала на это внимания. Благодаря аппендициту у нее появилась отличная возможность раздобыть сенсационную новость года и сохранить работу. Леони улыбнулась и вошла вслед за прыщавым санитаром в лифт.

Боли начались три дня назад в Мехико. Из-за них ей пришлось отказаться от обеда и танцев, и Марк был очень недоволен. Заботиться о том, чтобы он был доволен, стало для Леони жизненно важно с тех пор, как Марка Макселла назначили ее редактором. Два года они, по выражению Леони, находились в «постельных отношениях». Но ей хотелось большего, и она намекнула, что Марку пора разводиться с женой.

Он не ответил, да в этом и не было необходимости. Она успела заметить выражение его лица и поняла, что упустила свой шанс. Навсегда.

Хотя ее статьи пользовались успехом, Марк выгонит ее из газеты, как только они вернутся в Лос-Анджелес. А тогда уже кто-то другой будет чудесно проводить время на голливудских вечеринках, другая будет наслаждаться восхитительными сплетнями. И другая будет делить с Марком кушетку в его кабинете.

Леони и Марк уже выходили из кабинета, когда она поняла, что неприятное чувство в области живота никак не связано с тем, на что она питала большие надежды.

Марк рассердился: как она посмела испортить ему поездку! Вне себя от ярости он вылетел из номера и вернулся, когда закончилось шоу в Касабланке.

К тому времени странное чувство перешло в боль, однако Леони знала характер Марка, поэтому, когда он сбросил потную одежду и залез к ней в постель, она не посмела возражать.

Половой акт превратился для нее в агонию. При малейшем нажиме на живот боль усиливалась так, что невозможно было терпеть, но ее хныканье не остановило Марка. В конце концов она не выдержала и так закричала, что кто-то стал колотить в дверь номера, выкрикивая что-то по-испански.

Чертыхаясь, Марк схватил свой бумажник, приоткрыл дверь и просунул в нее пачку песо.

Леони, всхлипывая, лежала на кровати, обхватив руками живот. Когда она объяснила этому ублюдку, в чем дело, он пригрозил положить ее в мексиканскую больницу.

Леони это не устраивало. Или она ляжет в хорошую американскую клинику, или будем считать, что с ней все в порядке.

– Тогда с тобой все в порядке, – согласился Марк и ушел на танцы.

Оставшись одна, Леони, которую трясло как в лихорадке, сумела одеться, собрать вещи, сесть в такси и вылететь в Лос-Анджелес. И все это без помощи мистера Макселла.

* * *

Леони почти ничего не помнила о полете, еще меньше о том, как ее из аэропорта отвезли на «скорой помощи» в больницу. Но в ее памяти навечно осталось отвращение на лице Марка Макселла, когда она лежала, корчась от боли, в Мехико.

Прощай, Марк! Прощай, колонка в газете!

Через день Леони начала ходить по больничным коридорам. К своей великой радости, она и здесь обнаружила нескончаемый поток сплетен и грязи. Из медсестер Леони выудила интересные сведения о пациентах, и уже выздоровевших, и еще находившихся в больнице. Но вся эта информация не произведет особого впечатления на Марка. А несколько минут назад одна медсестра сказала другой о знаменитом пациенте, который только что поступил в реанимацию. У Леони был большой опыт подслушивания, поэтому она поняла, о ком идет речь. К несчастью, медсестры сразу замолчали, как только Дентон попыталась задать им несколько вопросов. По опыту она знала, что вряд ли кто-то станет рассказывать при свидетелях, но у нее есть время придумать какую-нибудь хитрость.

Санитар с прыщавым лицом смотрел на Лиони из лифта.

Леони прикрыла рукой глубокий вырез. Утром она специально надела этот черный халат, позвонила Марку и попросила его приехать в больницу. Повесив трубку, она вдруг поняла, почему он так быстро согласился: он хотел уволить ее, не дав вернуться в газету. Леони уже не хотела ни выходить за него, ни даже спать с этим ублюдком. Но ей очень хотелось сохранить работу. Поэтому, догадавшись, кто лежит в реанимации, она решила не терять драгоценные минуты на переодевание.

Леони бросила взгляд на санитара. Тот смотрел на нее, глупо улыбаясь.

На пятом этаже она вышла, не обращая внимания на боль.

Слава Богу, санитар остался в лифте. Ей достаточно хлопот с Марком, а два сукиных сына – это уже слишком.

Леони быстро нашла место, откуда были хорошо видны двойные двери реанимационного отделения. Заметив женщину с длинными светлыми волосами, в темных очках, она поняла, что не зря страдала: Кетлин Меллори спешила по коридору к своему мужу. В реанимации находился Николас Пикар!

За последние месяцы в колонке Леони прошло несколько интересных статей об известном режиссере. Теперь она молила Бога, чтобы он помог ей еще раз сделать Пикара центральной фигурой ее колонки. И пусть это не будет чем-то ординарным типа сердечного приступа, если, конечно, в тот момент он не трахался с какой-нибудь знаменитостью. Леони ничего не имела против Николаса Пикара, но обычная заметка не спасет ее карьеру. Ей необходим большой скандал.

Кетлин Меллори остановилась у входа в реанимацию, нажала на кнопку и представилась как жена Николаса Пикара.

В обычном случае Леони кинулась бы вперед и начала задавать вопросы. Она всегда была уверена, что ей ответят, ведь многие важные люди больше боялись вымыслов и слухов, которые Леони Дентон может напечатать про них в своей колонке.

Кетлин Меллори сняла темные очки, и Леони увидела, как она сейчас беспомощна. Некоторые, в том числе и журналистка, считали, что Кетлин Меллори была единственной женой Николаса Пикара, которую он действительно любил. Правда это или нет, но Леони, заметив горе на ее прекрасном лице, поняла: она до сих пор влюблена в Николаса Пикара.

Леони и сама чуть не поддалась своим чувствам. Но если бы она позволяла себе человеческие эмоции, то не сохранила бы репутацию резкого критика. Об этом нельзя забывать. Она не успела сделать и шагу, как появилась Джульет Бриттани, нажала на кнопку, тоже назвала себя женой Николаса Пикара и получила тот же ответ, что и Меллори: «Ждите. К вам сейчас выйдут».

«Тем лучше», – подумала Леони. Теперь вместо одной заметки она напишет большую статью на всю колонку. Однако воспоминания об унижении, когда Джульет вылила ей на голову шампанское, удерживали Дентон от порыва броситься к ним и взять у них интервью. Расхаживающая около реанимационного отделения Джульет напоминала дикую тигрицу. Леони совершенно не хотелось, чтобы скопившийся гнев Джульет обрушился на нее. Эллисон Хиллард и Тоби Флинн прибежали почти одновременно и потянулись к звонку. «Старый и новый Голливуд», – радостно думала Леони Дентон. Колонка заполнялась сама собой.

Неожиданно Эллисон отступила. Маневр был направлен на то, чтобы заставить соперницу почувствовать себя неловко. Однако Тоби без всякого смущения использовала предоставленную ей возможность и с такой силой нажала на кнопку, что сломала ноготь. Она громко и отчетливо назвала свое имя, представившись женой Николаса Пикара, потом с насмешливой улыбкой отошла в сторону, давая дорогу Эллисон, чтобы она могла повторить те же слова.

Обеим велено было ждать.

«Маленькая сценка точно высветила характеры персонажей», – отметила про себя Леони.

С Эллисон и Тоби можно разговаривать, они сознавали силу огласки. Но со всеми вместе у Леони не было никаких шансов.

Наблюдая за ними, она поняла, что каждая из них символизирует определенное десятилетие в истории Голливуда: Джульет Бриттани была кумиром пятидесятых, а Кетлин Меллори являлась образцом женщин шестидесятых годов. Карьера Эллисон Хиллард началась в середине шестидесятых, она изменялась и росла вместе с Голливудом, став представительницей семидесятых, а Тоби Флинн – восьмидесятых.

И Николас Пикар обладал таким даром предвидения, что находил нужную женщину для каждого этапа. Принимая во внимание место, где он находится в данный момент, вряд ли ему удастся сделать это еще раз. Хотя в своей статье Леони и намекала на такую возможность, сама она не принимала ее всерьез. Зажечь на голливудском небосклоне четыре звезды – просто невероятно, а пять – невозможно. Но статья Леони о столь знаменитом человеке, с фотографиями и резюме, могла убедить многих женщин в возможности такого чуда.

Наконец в коридор вышла медсестра, и четыре женщины бросились к ней.

Ошеломленная девушка объясняла, что к пациенту допускаются только ближайшие родственники. Ее, казалось, смущал вид женщин, стоявших вокруг. Несмотря на разницу в возрасте, они были поразительно похожи.

Голоса стали громче. Экс-жены спорили о том, кто из них ближе к человеку, находившемуся в реанимации. Не в силах решить их спор, сестра позвала доктора. С его помощью разговор продолжался в более мягких тонах.

Леони подошла поближе.

– Так вот вы где, мисс Дентон, – обрадовалась медсестра. – А мы вас повсюду ищем. Что вы здесь делаете? К вам пришел посетитель.

– Пусть подождет, – ответила Леони. – Где мне найти телефон?

– Телефон есть в вашей комнате.

– Нет, другой, – улыбнулась Леони. Медсестра была совсем молоденькая, с большими голубыми глазами и веснушками на носу. – Мне надо позвонить в газету, чтобы передать информацию в завтрашний выпуск. – Леони улыбнулась еще лучезарнее и понизила голос. – Вы можете сказать мне, почему здесь находится Николас Пикар? Конфиденциально, конечно.

– Ну, – медсестра посмотрела на группу людей, стоявших у входа в реанимацию, – санитар по секрету сказал мне, что полиция заявила…

– Полиция? – Леони схватила девушку за руку и оттащила в глубь коридора. – Давайте найдем телефон, где нас никто не услышит. Нам надо поговорить с моим директором-распорядителем. – Она поставит на место этого ублюдка Марка! Она обойдет его. Пусть попробует после этого уволить ее.

Девушка заколебалась.

– Только не я, мисс Дентон! Я всего лишь медсестра.

– Нет, вы. И теперь вы – не просто медсестра, а представитель больницы, пожелавший остаться неизвестным.

– Вы хотите сказать, что используете наш разговор в своей статье?

– Сами увидите. Купите завтра утренний выпуск газеты. Я вам дам свой автограф.

– Где вы были прошлой ночью и сегодня утром, мисс Меллори? – спросил лейтенант Саттлер.

Кейт поборола желание глубоко вдохнуть. В кабинете, который лейтенант выбрал для разговора, неожиданно стало очень душно. Когда он вышел в маленький конференц-зал, который больница выделила для бывших жен Николаса Пикара, и подал ей знак, Кейт сразу поняла его значение. Полиция думает, что это она пыталась убить Ника.

Но сейчас она беспокоилась не о себе. Она волновалась за жизнь бывшего мужа и винила себя. Пытаясь предотвратить публикацию мемуаров, Кейт написала сценарий, в котором говорилось, что жизнь Ника почти закончена. Если ее сейчас арестуют, то дело будет закрыто и Ник останется один на один с убийцей.

– Ну, мисс Меллори?

– Познания, которые я приобрела, работая над «Целями и средствами», подсказывают мне, что вы кое о чем забыли, лейтенант.

– Да? О чем же?

– Разве вы не должны сказать мне о моих правах?

– Вы не арестованы.

– Тем не менее я бы хотела, чтобы при нашем разговоре присутствовал мой адвокат, – сказала Кейт.

– Хорошо. Вызывайте адвоката, а затем мы продолжим нашу беседу. – Лейтенант указал на телефон и вышел из кабинета.

Подняв трубку, она вдруг заколебалась, но потом быстро набрала номер Слоуна Уитни.

– Ради Бога, Кейт. Неужели ты не понимаешь, что я не могу быть свидетелем, если дело дойдет до суда?

Уиту потребовалось всего пять минут, чтобы добраться до кабинета. Он уже давно приехал в больницу, ожидая известий о состоянии Ника.

– Просто побудь со мной, – умоляла Кейт, – пока я буду говорить с лейтенантом. Ник тоже хотел бы, чтоб ты был здесь.

– Ник слишком сентиментален! – взорвался Уит, но все-таки вышел за дверь и пригласил лейтенанта. – Я здесь как друг семьи, а не как адвокат.

– Мисс Меллори не арестована. Она объяснила вам это?

– Мисс Меллори сама не знает, что происходит, – заметила Кейт. – Думаю, вы ей наконец расскажете.

– Хорошо. – Лейтенант присел на край стола. Уит подвинул стул Кейт и тоже сел. – Как я понимаю, Кейт – ваше уменьшительное имя, мисс Меллори, хотя вы известны под именем Кетлин?

– Кейт – мое настоящее имя, это Ник окрестил меня Кетлин, когда делал из меня звезду. Но друзья зовут меня Кейт.

– А ваши враги?

Уит подался вперед.

– Что вы хотите этим сказать, лейтенант?

– На месте преступления кровью жертвы было написано «Кейт».

– Я этого не видел, – возразил адвокат.

Кейт с удивлением посмотрела на него.

– Ты был там?

– Я первым обнаружил его, Кейт. И твоего имени там не было.

– Нет, было, мистер Уитни. У нас есть фотографии. Учитывая количество крови и ваше отношение к… С вами все в порядке, мисс Меллори?

– Я… кровь Ника… не могу вынести даже мысли… – Она схватилась дрожащими руками за голову.

Уит вышел из кабинета и вернулся со стаканом воды. Намочив свой носовой платок, он положил его на лоб Кейт.

– Если почувствуешь, что тебе плохо…

– Со мной все в порядке, Уит. Извините. Просто я подумала о Нике. – Кейт откинулась на спинку стула, прижимая ко лбу мокрый платок.

Уит повернулся к Саттлеру.

– Вы говорите, Ник написал имя Кейт своей кровью, пока лежал там?

– Очевидно, нет.

– Не понимаю вас, лейтенант.

– На пальцах потерпевшего не было крови, мистер Уитни.

– Не было крови?

– Я просто хотел узнать у мисс о людях, которые могли быть ее врагами.

Кейт выпрямилась, забыв о носовом платке, и он упал ей на колени.

– Но у меня нет врагов, лейтенант.

– Ошибаетесь, мисс Меллори, боюсь, они у вас есть.

Слоун Уитни ходил взад-вперед по комнате, кипя от гнева.

– Не понимаю, почему ты обратилась ко мне.

– Мне нужна была помощь, и я не знала, кому еще позвонить.

– Разводясь с Ником, ты приглашала своего собственного адвоката. Позвони ему.

– Пожалуйста, Уит. Я волнуюсь за Ника.

Страдание в ее голосе заставило Уита остановиться.

– Я тоже, но не понимаю, при чем тут ты.

– Ты ведь не думаешь, что это я стреляла в Ника, а потом написала свое имя? Кто-то пытался убить его и свалить всю вину на меня.

– Почему?

– Не знаю. Разве тебе не известно, что после развода мы с Ником не встречались и даже не разговаривали по телефону? Я понятия не имею, зачем кому-то понадобилось убивать Ника. – А как насчет мемуаров? Уверена, они в руках полиции.

– Они пропали.

Сердце Кейт подпрыгнуло.

– Значит, никто не знает, что в них было?

– Ник знает. А он все еще жив. Пока.

– Никто из нас не желал публикации мемуаров, – призналась Кейт. – Мы даже встречались, чтобы поговорить об этом и найти способ помешать Нику.