Текст книги "Соперницы"

Автор книги: Дона Воэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Но она лежала не двигаясь.

Ник встал, и в свете луны его силуэт показался Эллисон огромным. Она никогда еще не чувствовала себя такой по-женски уязвимой и хрупкой.

– Боже мой, да ты красива, – произнес Ник, опускаясь на одеяло рядом с ней.

Эллисон отвернулась, словно ее только что уличили в ужасной лжи, однако Ник повернул к себе ее голову и посмотрел ей в глаза.

– У тебя красивое лицо, Эллисон, красивое тело.

Она снова попыталась отвернуться, но его руки удержали ее.

– Красивое, – шептал он, возобновляя свои ласки, и Эллисон чуть не задохнулась от удовольствия. – Послушай. – Ник на мгновение оторвался от нее. – Ты – женщина. И не должна этого бояться. Ты такая красивая.

Он раздвинул ей ноги, и она с готовностью подчинилась.

– Ты должна помнить, что эту роль никогда не сможет сыграть Конрад Хиллард.

Эллисон встала на весы и поморщилась, когда стрелка скакнула на сто двадцать фунтов. Так много она еще никогда не весила, отец просто взбесился бы.

Во всем виноват Ник. Он заставлял ее наедаться до отвала, чтобы ее формы округлились и стали более женственными.

Вернувшись в спальню, она оглядела себя в зеркале. Приходилось признать, что Ник прав. Она прекрасно выглядела.

«Да нет, – она с улыбкой повернулась, чтобы увидеть себя сзади, – я выгляжу просто здорово! И не толстая, совсем не толстая». Богиня, как любил называть ее Ник, когда они были вместе.

– Может, он и прав, – вслух сказала Эллисон. – Но сто двадцать фунтов!

К счастью, отец в Лондоне и останется там до Рождества. Значит, у них с Ником времени более чем достаточно.

Эллисон бросила последний взгляд в зеркало. От голода у нее засосало под ложечкой. Она машинально посмотрела на полку, где обычно лежали сигареты, но их там уже не было.

– Есть – это нормально, – прошептала она, – и быть женщиной – тоже нормально. А если Конрад Хиллард хотел иметь сына, пусть бы и родил его.

Она улыбнулась и взяла обольстительный свитер и юбку, которые накануне подарил ей Ник. На вечер была запланирована важная вечеринка, где, по словам Ника, будет сделан первый шаг к изменению ее имиджа, а на рождественском празднике в студии все увидят новую, женственную Эллисон. Ее фотографии появятся во всех ежедневных газетах. После сегодняшней вечеринки пути назад уже не будет.

Пришло время показать Голливуду богиню.

– Оглушительный успех, – сказал Ник, когда они возвращались домой с вечеринки.

– Надеюсь, – ответила Эллисон, не зная, рассказать ли ему о неожиданной встрече с Эдельманом. Когда она выходила из ванной, маленький толстяк поджидал ее у двери.

– О Боже, ты беременна?

– Что за глупость!

– Сколько фунтов ты набрала?

– Не твое дело, Джоэль.

– Твоего отца хватит удар.

– Замечательно, – бросила она. – Тогда ты лишишься клиента, а я унаследую его деньги.

Возможно, Джоэль уже позвонил отцу.

– Ник, ты уверен, что я не слишком растолстела?

– Камера не лжет, детка. Ты ослепительна и скоро станешь суперзвездой. Я нашел сценарий.

Она похолодела.

– Когда я смогу его прочесть?

– Сегодня вечером. Если хочешь, мы заедем за ним в офис.

– Да, сегодня вечером. – Эллисон потерла руки, пытаясь согреть их. – Мне необходимо прочесть его сегодня вечером.

Эллисон взялась за сценарий, как только добралась до постели, и, откинувшись на спинку кровати, начала читать. Когда в три часа ночи она закрыла папку, то сначала подумала, что Ник, должно быть, сошел с ума. Ей никогда не сыграть такую сексуальную, соблазнительную особу. Эта роль просто не для нее. Не для дочери Конрада Хилларда.

Звонок стоявшего рядом телефона прорезал ночную тишину особняка. Звонил, наверное, отец, а сейчас она не могла с ним разговаривать. Ей необходимо подумать. Эллисон устало потерла лоб. Как она могла сыграть сексуальное создание из фильма «Другой свет»? Мегги – уверенная в себе женщина, ни на секунду не сомневающаяся в собственной женственности.

Эллисон лежала, барабаня пальцами по обложке сценария. Она бросила отца и вручила свою карьеру… свою жизнь Нику. Теперь поздно возвращаться к прошлому. Ей придется пойти на то, что предлагает Ник, ничего другого не остается.

Эллисон вздохнула и принялась читать сценарий еще раз.

Глава 12

1965

К новогоднему обеду у отца Эллисон одевалась с особой тщательностью. Ник подобрал ей облегающее бархатное платье цвета бургундского вина. Глубокий вырез открывал грудь почти до сосков.

– Такое платье может носить только настоящая женщина, – прошептал Ник, целуя ее.

Эллисон знала, что это платье – ее Декларация независимости. Жаль, что сейчас Новый год, а не Четвертое июля.

Она собиралась пригласить на обед и Ника. Ему бы пришлось прийти. Мужчина вроде него не мог не принять вызов. Раз отец и Эдельман относились к Нику, как к какому-то Свенгали, их гнев обрушится именно на него, а гнева у них накопилось предостаточно. Оба считали, будто Эллисон не хватает мозгов, чтобы самой делать карьеру, и это ее раздражало. Было бы забавно посмотреть, как Ник отражает их удары.

Она не пригласила его из-за Кейт Меллори.

Николас Пикар женат, у него ребенок… двое детей. Не пригласить его жену – значит объявить об отношениях Эллисон и Ника. А были ли эти отношения? Хотя они и любовники, все их разговоры касались только карьеры Эллисон. Но разве не этого она хотела?

Так ли это было?

Она прошлась гребнем по длинным светлым волосам, оттягивая момент появления нового создания, которое сделал из нее Ник. Родители вернулись два дня назад. Беттина тепло поцеловала дочь, а Конрад Хиллард лишь пристально посмотрел на нее и молча пошел спать.

– Он устал, – объяснила мать, торопясь вслед за ним. – Перелет был долгим.

Конрад Хиллард и потом оставался «уставшим», поэтому Эллисон удавалось избегать его. Впервые в жизни она радовалась предстоящему обеду. Сейчас ей совсем не хотелось остаться наедине с отцом.

Спустившись вниз, Эллисон увидела, что гости только начинают собираться. Восхищение мужчин подтверждало, что Ник правильно подобрал платье. О том же говорили и косые взгляды женщин. У Эллисон сразу поднялось настроение: может, она все-таки сыграет Мегги!

Найдя свое место, указанное в приглашении, она обнаружила, что ее изгнали за стол для второстепенных гостей, тех, чьи дела только начинали идти в гору, и тех, кто уже достиг вершины, начав скатываться вниз. За столом было очень скучно, потому что ее соседи молчали, словно были в одиночестве. Кроме того, если б они завели разговор, то не услышали бы, о чем шла беседа за другими столами. А соседи Эллисон сидели навострив уши и пытались поймать хоть слово теперешнего фаворита Конрада Хилларда.

Официанты, разбиравшиеся в статусе гостей, обслуживали их стол последним. Эллисон вдруг обнаружила, что ужасно проголодалась. Когда перед ней наконец поставили крошечную чашечку прозрачного супа и кусочек запеченного цыпленка с листиком капусты, она пришла в бешенство. Отец решил не только оскорбить их, но и уморить голодом?

Однако у ее соседей по столу тарелки были переполнены. Эллисон сделала знак официанту.

– Произошла ошибка, – спокойно сказала она.

С другого конца комнаты прогремел голос отца, словно тот еще находился на лондонской сцене.

– Тут нет никакой ошибки, Эллисон. В мое отсутствие ты растолстела как свинья. Это, дочь моя, твой обед, и он останется таким, пока ты снова не возьмешь себя в руки.

Взгляды присутствующих обратились на нее.

Эллисон изящно поднялась с места, взяла свою тарелку, перевернула ее на дамасскую скатерть и королевской походкой вышла из комнаты. Заперев за собой дверь спальни и дрожа от гнева, она начала собирать свои вещи.

Первый день Нового года.

День, когда принимаются решения, когда оглядываются на прошедшее. Но поскольку он был не в состоянии заниматься делами, этот день прошел впустую. Как и весь прошлый год.

В сентябре ему исполнилось сорок, а спустя три дня умер Морган Гейнор.

Видит Бог, Ник никогда не понимал его, хотя любил как отца.

Ника ошарашил невысокий седеющий мужчина с животом, шедший перед ним. Это был Фредди. Если смерть Моргана огорчила Ника, то Фредерика Эйтса она просто убила, состарив за одну ночь.

Стоя у могилы отчима, Ник почувствовал, что глупая детская вражда, из-за которой они с Фредди столько лет не могли стать друзьями, наконец прекратилась. Фредди, казалось, чувствовал то же самое. После похорон он повернулся к Нику и протянул ему руку.

– Ты знаешь, он любил нас, – сказал Ник, обнимая Фредди. – Как будто мы в самом деле были его сыновьями.

Когда они вместе отошли от могилы, Ник верил в начало их новых отношений.

Пока не огласили завещание Моргана Гейнора. Он все оставил Нику. И это погубило надежды на то, что Ник и Фредди когда-нибудь станут друзьями.

Дело было даже не в деньгах. Ни в одном из документов Моргана Гейнора не упоминалось имя Фредерика Эйтса.

Фредди струсил, чуть не потеряв контроль над студией, но сумел справиться с собой. Когда требовалось, он мог проявить твердость. А маленьким несмышленышем он был только в присутствии Моргана Гейнора.

«Если честно, – думал Ник, – то я и сам вел себя так же». Теперь он получил ответ на вопрос, который задавал себе всю жизнь: Морган Гейнор любил его больше всех. Но почему он в то же время оказался таким жестоким?

Ник налил себе виски, и в этот момент где-то пронзительно закричала Дани. Он услышал стук двери и торопливые шаги жены. Странно. В какой-то момент ему показалось, что Кейт готова все бросить, но потом домашние дела снова поглотили ее. Если бы она еще перестала спрашивать, когда будет готов для нее следующий сценарий. Это освободило бы его от необходимости лгать, потому что он больше не собирался снимать Кейт в главной роли.

Красавица Кейт. Хладнокровная Кейт.

Она помогла ему добиться невероятного, он сделал из нее ледяную красавицу, которую желали все мужчины мира и которой восхищались все женщины. Но часть ледяного холода проникла в настоящую Кейт.

Когда он женился на ней, то думал, что любит ее. Теперь он сомневался в своих чувствах.

Шум в детской стих. Наверное, нужно пожелать спокойной ночи малышке. Или жене. Ник с улыбкой посмотрел на стакан с виски. Вот с чего надо начать новый год.

Телефон зазвонил так громко, что Ник вздрогнул.

– Я переехала, – без предисловий сказала Эллисон. – Я больше не могу жить в доме отца. – В ее голосе слышалась какая-то странная радость.

– Ты пила?

– Шампанское. Хочешь присоединиться ко мне? Ник едва успел записать название гостиницы, как Эллисон повесила трубку.

Если с Эллисон Хиллард что-нибудь случится, целый год работы пойдет прахом, думал Ник. Такого он не мог себе позволить.

В детской Кейт играла с Дани. Ник остановился в дверях, глядя на жену. Боже, как она красива! И ее неуверенность в своей красоте только подчеркивала ее совершенство.

– Мне надо уйти, – сказал он.

– Хорошо, – спокойно ответила Кейт. Она даже не посмотрела в его сторону и продолжала игру.

Это задело Ника.

– Тебя разве не интересует, куда я иду и что собираюсь делать? – обиженно спросил он.

Ему, конечно, не нужна ревнивая жена, постоянно упрекающая его за каждый уход из дома, но было бы неплохо, если бы она хоть изредка вспоминала о его существовании.

– Не особенно, с нами все будет в порядке, – произнесла Кейт, словно была няней или домработницей.

– Уверен в этом, – пробормотал Ник.

Почему он думал, что ледяная королева Кетлин Меллори его создание? Очевидно, она холодна от природы. Ей нет до него никакого дела. Ей нет никакого дела до их брака. Отлично. Тогда и ему нет до этого никакого дела.

Ник ушел, даже не попрощавшись с Дани, и девочка заплакала. Кейт тоже хотелось плакать. Почему он так мучит ее? Может, он ожидает, что она начнет выяснять, с кем он проводит время? Она не собиралась этого делать, но ей также не под силу положить конец этой пародии на брак.

После ночного нападения Кейт даже консультировалась с юристом, однако дальше консультации дело не пошло. Адвокат объяснил ей процедуру развода, ее права и определил материальную компенсацию, которую должен выплатить муж, но Кейт никак не могла сделать решительный шаг. Хотя Ник и не принадлежал ей полностью, все же это было лучше, чем ничего. Лучше делить его с Джульет, чем потерять совсем.

Кейт подняла плачущую дочь и прижала к себе. Сразу успокоившись, Дани снова принялась хлопать в ладоши.

На следующее утро Кейт первым делом спустилась в спальню Ника, но она оказалась пустой.

Иногда он проводил ночь вне дома и в таких случаях всегда предупреждал ее. Кейт принялась за свои обычные обязанности, прислушиваясь, не зазвонит ли телефон. В семь утра приехала миссис Грегори и поднялась к Дани, пока хозяйка одевалась. Потом Кейт кормила дочку, а миссис Грегори убиралась в доме. Подобные заботы заполняли весь день, и Кейт редко думала о чем-то другом, в том числе и о своей карьере. После ухода экономки Кейт замерла в ожидании: вот-вот у дома остановится машина, раздастся стук входной двери, шаги на лестнице. Сколько бы Кейт ни жила в этом доме, он, казалось, по-прежнему принадлежал Элен Чендлер. И никогда это не ощущалось так сильно, как прошлой ночью. Каждый скрип, каждый шорох в пустых комнатах заставлял Кейт чувствовать себя здесь непрошеной гостьей.

Ник так и не вернулся.

Встав утром, Кейт увидела, что постель по-прежнему не тронута. Когда приехала миссис Грегори и началась повседневная суета, она почти забыла об этом, но с наступлением вечера несколько раз заходила в спальню и молча глядела на пустую кровать, словно ее пристальный взгляд мог вернуть Ника.

Кейт проснулась с бешено бьющимся сердцем и побежала вниз. Кровать Ника была пуста. Часы на тумбочке показывали три часа ночи.

С ним что-то случилось.

Она подняла трубку, чтобы позвонить в полицию, и остановилась. С ним все в порядке, иначе за два дня из его офиса позвонили бы уже десять раз. Он просто не приходил домой.

Кейт погладила несуществующую складку на покрывале и пошла в детскую.

Остаток ночи Кейт пролежала, уставясь в потолок.

С этого времени она почти перестала спать по ночам и никогда не спала днем. Просыпаясь, она думала, что вернулся Ник, но тут же понимала свою ошибку.

Пока это было не так страшно, потому что никто, казалось, не замечал происходящего. Она по-прежнему снимала деньги с их общего счета, миссис Грегори по-прежнему каждый вечер готовила ужин на двоих. А когда звонили и предлагали работу или приглашали встретиться, Кейт отвечала, что посоветуется с мужем.

Однажды после ухода миссис Грегори Кейт увидела на столе только одну тарелку с одной отбивной котлетой. Она села на пол и заплакала.

На следующее утро позвонил Ник и сообщил о разводе.

После трех часов ночи Джульет поняла, что стерва-секретарша не сообщила Нику о звонке мисс Бриттани, иначе он уже позвонил бы. Тем более что Джульет только вчера вернулась из Европы и целый день устраивалась в доме, который купила после рождения Иден. Прежде всего она собиралась показать Нику его дочь. Он удивится, как она выросла.

Пегги не говорила Нику о письмах Джульет, она презирала ее.

Джульет вздохнула. Прошлой ночью она пыталась дозвониться Нику домой, но экономка утверждала, что его нет дома. Вероятно, так приказала Кетлин Меллори.

Иден весело возилась в манеже. Ей было уже полтора года, и она обещала стать красавицей. «Как я», – самодовольно думала Джульет. Хотя ей двадцать шесть и у нее ребенок, она знала, что выглядит лучше прежнего. Ни один лишний грамм не портил ее тело, солнце окрасило кожу в золотисто-коричневый цвет и придало волосам такой оттенок, которого не добьешься никакими косметическими средствами. Когда Ник обнаружит, что у нее на теле нет ни одного участка белой кожи, он сойдет с ума, представив, как она загорала голой.

Ник должен увидеть ее! Сейчас! Сегодня! Пока не сошел загар.

С этой мыслью Джульет начала собирать вещи Иден. Она будет ожидать возвращения Ника у него дома. Конечно, у Кетлин Меллори будут возражения, но это ничего.

Первым препятствием оказалась экономка.

Она внимательно посмотрела на Джульет, которая была намного выше ее и в два раза моложе, и покачала головой.

– Извините, мисс Бриттани. Мисс Меллори никого не принимает.

– Я здесь не для того, чтобы повидаться с мисс Меллори, – сказала Джульет, проходя в дом. – Я пришла к мистеру Пикару.

– Мистера Пикара нет.

– Я подожду, – злорадно ответила Джульет.

Она бросила сумочку на огромный стол в холле и, поудобнее взяв Иден, огляделась. Дом Элен Чендлер напомнил ей о минувшем, она думала о картинках в книге, которую подарила ей когда-то свекровь, и крепче прижала к себе дочь. Девочка недовольно запищала.

Как бы вторя ей, сверху раздался детский крик, а потом, к великому изумлению Джульет, заплакала и миссис Грегори.

Джульет потребовалось почти полчаса, чтобы выяснить, что экономку зовут Изабелла Грегори, и ей не около пятидесяти, как думала Джульет, а шестьдесят пять, и она ужасно боится потерять работу.

– Вы не можете винить меня, – говорила она со слезами. – Я делаю для нее все возможное. Если я позвоню кому-нибудь, особенно ему, все будет кончено. Он отправит ее в больницу, а малышка… Бог знает, что с ней случится. Той женщине она не нужна, у нее нет материнского чувства.

Мороз пробежал по коже Джульет.

– Какая женщина?

В крошечную французскую рыбачью деревушку не доходили новости из Голливуда, и она не предполагала, что у нее появилась новая соперница.

– Эллисон Хиллард, – сообщила экономка. – Он ушел от мисс Меллори к Эллисон Хиллард.

Джульет засмеялась с облегчением.

– К этому мешку с костями? Нику нравятся женщины, а не швабры.

– Теперь она уже не мешок с костями. – Дети, едва поутихнув, начали орать с новой силой. – Вот увидите, меня уволят.

Джульет покачала головой.

– Не понимаю, почему вы так беспокоитесь, вы ведь заботитесь о них.

– Чеки, – произнесла Изабелла. – Я подделываю ее имя на чеках.

– Чье?

– Мисс Меллори. Я расписываюсь за нее. Иначе как нам платить за продукты? Или чистить бассейн? Или… еще что-нибудь?

Джульет нетерпеливо переступила с ноги на ногу. «Если Кетлин Меллори не может следить за тем, чтобы прислуга не обманывала ее, то это проблема Кетлин».

Миссис Грегори снова всхлипнула.

– Вы не понимаете. Когда выяснится, что я никому не доложила о происходящем, мне будет невозможно получить другую работу. Без рекомендаций…

– Не доложили о чем?

Джульет уже серьезно подумывала о пощечине для экономки, чтобы прекратить это спектакль.

– Изабелла, – резко сказала она, – о чем вы, черт побери, говорите?

– Сейчас я вам покажу.

Кетлин Меллори лежала в бывшей спальне Элен Чендлер, неподвижно глядя в потолок. Ее красивое лицо изменилось.

– Сколько времени она так лежит? – Джульет непроизвольно перешла на шепот, словно находилась около смертельно больного человека.

– Две недели. Почти три.

Джульет обернулась и посмотрела на экономку.

– И вы никого не вызвали, не позвонили врачу?

– Она в сознании, – возразила та. – Она ест, а когда я могу, то привожу ее в ванную и купаю, прямо как Дани.

Иден стала вырываться из рук матери, и Джульет сунула ее экономке.

– Идите и накормите обеих девочек, – приказала она и подошла к кровати. – Кетлин, – мягко позвала она, а когда ответа не последовало, сказала громче: – Кетлин?

– ОН зовет ее Кейт, – послышался от дверей голос Изабеллы.

– Я сказала, отнесите девочек вниз и накормите. – Джульет повернулась к кровати. – Кейт?

Реакцию Кейт нельзя было назвать ответом, но в ней произошли еле заметные изменения.

«Черт возьми, что я делаю, – спрашивала себя Джульет. – Иди вниз, вызови «Скорую помощь», и пусть этим займется кто-нибудь другой».

– Кейт? – снова произнесла она. – Кейт! Скажи что-нибудь!

– Кетлин, – выдавила Кейт.

– ОН зовет тебя Кейт. Мне об этом сказала экономка.

– Кейт, Кейт, Кейт! Я, должно быть, Кейт. Кетлин он бы не бросил. – Она заплакала.

Джульет подвинула стул к кровати и стала ждать, когда иссякнет поток слез. По крайней мере девочки и Изабелла плакать перестали.

– Она была просто живым трупом, – говорила миссис Грегори, снимая кашу с лица Дани и протягивая ей очередную ложку, – никогда не видела ее такой.

Джульет держала Иден на коленях.

– У нее есть родственники?

– Есть, но они и разговаривать с ней не стали бы. Поэтому я и не звонила им. Они бы сразу отделались от нее, отправив в какое-нибудь заведение… Она очень милая, мисс Бриттани. Совсем не такая, как в кино. Мне больно видеть, что с ней творится.

«Или что вы теряете работу», – прибавила про себя Джульет.

– Вы, конечно, не думаете, что Ник может быть таким бессердечным? – спросила она с искренним любопытством.

Изабелла сжала губы.

– Они плохо уживались. А потом еще эта женщина… Хиллард. Он уехал вместе с ней, вы знаете. Возможно, он хотел, чтобы с Кейт случилось такое. Так легче развестись.

На Ника вроде не похоже, но Джульет была не настолько в этом уверена, чтобы воспользоваться случаем и позвонить ему. А если Изабелла права? Вдруг Ник придет и, взглянув на Кейт, положит ее в больницу? Но почему это должно беспокоить ее, Джульет? Хороший вопрос, только ответа на него она не знала. Кроме того, наверху, склонившись над Кейт, она вдруг ощутила что-то знакомое. Это было как-то связано с Марси, будто Джульет заботилась о своей сестре, а не о жене бывшего мужа.

Бред. Ведь она никогда в жизни не думала помогать Марси.

И все же, глядя в лицо Кейт Меллори, так похожее на ее собственное, Джульет не могла отделаться от чувства родства.

– Вы останетесь здесь, правда? – спросила миссис Грегори, вставая. – Вы поможете мне присмотреть за ней хотя бы несколько дней? Думаю, она просто в шоке. Он ведь бросил ее и все такое. Поговорив с вами, она должна выйти из этого состояния. Вы останетесь?

Джульет тоже встала. Ей хотелось собрать свои вещи и уйти отсюда, но она почему-то сказала:

– Конечно, я останусь.

Шли дни, и надежды миссис Грегори, казалось, оправдывались. Единственной болезнью Кейт был шок от того, что Ник бросил ее ради Эллисон Хиллард. Заголовки статей об Эллисон и Нике мелькали во всех газетах, и Джульет следила за тем, чтобы газеты не попали в руки Кейт. Хотя она все равно лишь перелистывала страницы, ничего не читая.

Джульет решила, что если Кейт и дальше будет лежать в постели, то она вызовет врача, несмотря на все протесты миссис Грегори. К счастью, ей удалось заставить Кейт встать, а на следующий день она даже позагорала у бассейна. Джульет справилась и со второй задачей: они разговаривали о Дани, об одежде, о прическах. Иногда Джульет замечала, что Кейт как-то вопросительно смотрит на Иден, словно вспоминая, кто этот ребенок. И тогда она спрашивала себя: а сознает ли Кейт, кем была она, Джульет?

Спустя несколько дней Джульет поселилась в одной из спален наверху, перевезя чуть ли не половину содержимого своего дома. Иден и Дани сразу понравились друг другу, тем более что количество игрушек неожиданно удвоилось. Они вместе играли и купались в одной ванне. Глядя на них, Джульет не переставала удивляться, как похожи эти две маленькие сводные сестры.

Похожи так, как она сама и Кейт.

Поначалу Джульет думала, что осталась с Кейт, рассчитывая на возможное возвращение Ника. Но дни шли, средиземноморский загар сменился обычным калифорнийским, и тогда она поняла, что дело не в Нике.

Настоящей причины Джульет не знала, однако перемена пошла ей на пользу, так хорошо она давно себя не чувствовала. И связано это было с взятой на себя ответственностью за жизнь Кетлин Меллори.

Во вторник Кейт проснулась ровно в семь утра и поняла, что с ней все в порядке. Конечно, она не думала, что больна. Она вообще не думала. Несколько недель она не жила, а существовала и, лишь начав выздоравливать, вдруг поняла, что долго болела.

В коридоре кто-то пел, потом в дверь постучали, и в комнату вошла Джульет Бриттани.

– Ты не спишь, Кейт? Хорошо. Изабелла уже приготовила еду. Ты не забыла, что сегодня мы устраиваем пикник для девочек?

Кейт предстояло решить сразу несколько загадок. Изабелла: вероятно, это миссис Грегори? Девочки: это Дани и… Иден? И Джульет Бриттани здесь, в спальне Кейт, такая похожая на саму Кейт… только ее красота более индивидуальна, неповторима… Когда они успели стать друзьями?

В конце концов не важно, как это произошло. Ей просто нужен друг. Кейт встала и, взглянув на Джульет, увидела на ее лице огромное облегчение, словно та уже не верила, что Кейт в состоянии сама подняться с постели.

– Все в порядке, – сказала Кейт, – правда, я в порядке. Спасибо. – И она обняла женщину, которая, как ей казалось, никогда не будет ей нравиться, женщину, которая теперь стала ей другом.

Оливер Бриттани, спрятавшийся за рядом висевших детских платьев, с любопытством смотрел на Джульет.

Она стояла у зеркала, наблюдая за двумя девочками в розовых платьях.

– Эти два я тоже возьму, – сказала Джульет продавщице и снова исчезла с детьми в примерочной.

Оливер следовал за дочерью уже на третий этаж и видел, как она, выбирая одежду, обувь и игрушки, нагибается в своем коротком обтягивающем платье, как падают ей на лицо волосы, как движется под платьем ее грудь, и его рука потянулась вниз.

– Могу я чем-нибудь помочь, сэр?

Он отдернул руку и повернулся к продавщице, стоявшей рядом с ним.

– Я… искал что-нибудь для своей внучки.

Во взгляде продавщицы читалось явное недоверие, и Оливер заметил, что держит в одной руке плечики от нарядных платьев.

Джульет, выходившая с детьми из примерочной, застыла на месте, потом, не забрав отобранную одежду и не обращая внимания на продавщицу, вышла из детского отдела.

Кейт услышала, как хлопнула входная дверь. За последние несколько месяцев она уже привыкла к этому звуку. Джульет вернулась из магазина.

Но, спустившись вниз, Кейт увидела встревоженную миссис Грегори, которая держала Дани за руку, пока Иден перелезала через кучу пакетов. Джульет поблизости не было.

– Где она? – спросила Кейт.

– Пошла на кухню. Кажется… она, должно быть, неважно себя чувствует.

На кухне бледная Джульет наливала большой бокал красного вина.

– На тебя так подействовали покупки? – беззаботно спросила Кейт.

Джульет сделала большой глоток.

– С медицинской точки зрения, – сказала она, сбрасывая обувь, – непонятно, почему я так расстроена. Просто я увидела… какого-то сумасшедшего старого извращенца, пристально глядящего на нас, и испугалась за Дани и Иден.

– Какой ужас! – Кейт тоже налила себе вина и села за стол. – Хочешь, я вызову полицию?

– Нет. Не… – Заметив появившуюся миссис Грегори, Джульет замолчала и уставилась на сумку, которую держала экономка. – Где вы это взяли, Изабелла?

– Какой-то пожилой джентльмен попросил передать это вам. Очень хорошо одетый. Имени своего он не назвал.

– Джульет, это он?

Та ничего не ответила, и Кейт, взяв у миссис Грегори сумку, заглянула внутрь. Там лежала одежда для девочки. На пол упала квитанция об оплате.

– Сожги это. – Джульет допила вино и налила себе еще.

– Но, мисс Бриттани, – экономка помахала квитанцией, – за все уже уплачено. Здесь так и говорится.

– Меня это не волнует, Изабелла. Я не хочу, чтобы девочки носили эти платья. Сожги их!

– Делайте то, что вам говорят, миссис Грегори, – спокойно сказала Кейт и, когда та вышла, спросила: – Ты уверена, что не хочешь вызвать полицию?

Джульет покачала головой.

– Или поговорить об этом?

Джульет снова покачала головой.

Кейт допила вино.

– Хочешь остаться сегодня здесь?

Джульет уже несколько месяцев жила у себя дома, хотя обе женщины и их дочери проводили много времени вместе.

– О, Кейт, если ты не против. Тот тип, я уверена, совершенно безвреден, но он очень напугал меня.

Кейт обняла подругу.

– Глупенькая! Я совсем не против!