Текст книги "Конвоиры зари"

Автор книги: Дон Уинслоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Глава 10

Петра открыла дверь ванной, решительно прошествовала к душу и на полную отвернула кран с холодной водой.

– Я же голый! – завопил Бун.

– Извините, не обратила внимания.

Бун дотянулся до крана и выключил воду.

– Довольно жестоко с вашей стороны.

– Какая же это жестокость.

Бун потянулся было за полотенцем, но вдруг передумал и остался стоять, как стоял, совершенно голый и мокрый. Петра взглянула ему в глаза и решительно сказала:

– Мистер Дэниелс, я в течение трех лет собираюсь стать партнером фирмы, но у меня ничего не выйдет, если мне не удастся заставить вас работать.

– Петра, говорите? – хмыкнул Бун и, схватив с полки лосьон, начал натирать себе плечи. – Я думаю, дело было так: вашего папу наверняка звали Пит, и он хотел сына, а не дочь. Но сына не получилось, так что он назвал вас Петрой. Еще в детстве вы поняли, что нет лучшего способа привлечь папочкино внимание, чем быть как можно мужественнее, так что в конце концов стали высокооплачиваемым адвокатом, и это вроде бы даже объясняет ваши накачанные плечи, но не дурной характер. Думаю, беситесь вы из-за того, что компания все еще называется «Бёрк, Шпитц и Калвер», а не «Бёрк, Шпитц, Калвер и Холл».

Петра, не моргнув, выслушала эту тираду.

Надо признать, что Дэниелс не совсем попал пальцем в небо. Петра действительно была единственным ребенком в семье, и ее папа-британец, выдающийся адвокат, действительно хотел сына. Так что Петра росла в Лондоне, играя в футбол на заднем дворе с отцом, посещая с ним матчи команды «Шпоры» и заезды Британского гран-при в Сильверстоне.

Возможно, карьеру адвоката она и вправду выбрала, пытаясь впечатлить отца, зато в Калифорнию переехала, прислушавшись к мнению матери-американки.

– Если ты останешься работать в Англии, – говорила она, – ты для всех всегда будешь дочкой Саймона Холла. Даже для самой себя.

Так что сначала Петра поступила в Сомервилльский колледж в Оксфорде, но затем перевелась на юридический факультет Стэнфорда. Зоркие помощники Бёрка мгновенно выделили неординарную девушку из толпы выпускников и предложили ей работу в Сан-Диего.

– Слышать от вас этот доморощенный психоанализ особенно удивительно, – с улыбкой сказала Буну Петра. – Учитывая то, как родители назвали вас.

– Им нравился сериал про Дэниела Буна, – объяснил он.

Вообще-то это была ложь. Когда он учился в старших классах, Бог Любви Дэйв придумал для него прозвище «Бун», которое так с тех пор к нему и прилипло. Но этой заразе в юбке Бун об этом сообщать не намеревался – так же как и называть свое настоящее имя.

– Кстати, чем это вы себя натираете? – спросила Петра.

– Это защита от потницы.

– Боже мой, – застонала она.

– У вас когда-нибудь была потница от мокрого гидрокостюма? – поинтересовался Бун.

– Нет, ни от костюма, ни от чего бы то ни было другого.

– Ну, поверьте тогда на слово – это крайне неприятно.

– Уверена. Возьмите, – сказала Петра, протягивая ему полотенце.

Обернув полотенце вокруг талии, Бун выскользнул из душа и направился в офис.

Глава 11

– Как у меня сейчас идут дела? – спросил Бун у Живчика.

Тот вбил пару цифр в счетную машинку, полюбовался на результат и взглянул на Буна.

– Можешь либо оплатить квартиру, либо поесть. Одно из двух.

Такое у Буна уже случалось. И вовсе не потому, что он был плохим детективом. На самом деле детективом он был отличным, вот только работе предпочитал сёрфинг. Он всегда признавал, что работает только ради того, чтобы более-менее приемлемо существовать.

Впрочем, порой система давала сбои: например, сейчас он уже три месяца не платил за квартиру. Если бы не Живчик, который был его менеджером и арендодателем, Буна давным-давно вышибли бы на улицу. Живчик владел не только этим домом, но и магазином «Сёрфинг на Пасифик-Бич» и еще десятком зданий в Сан-Диего.

Строго говоря, Живчик был самым настоящим миллионером, но это не делало его счастливее, особенно когда у него появлялись такие жильцы, как Бун. Он взялся за устройство карьеры Буна исключительно из спортивного интереса. Словно Эдмунд Хиллари, [12]12
  Эдмунд Хиллари– первый в истории человек, поднявшийся на Эверест.


[Закрыть]он мечтал разгрести этот дикий завал из долгов, неоплаченных счетов, забытых налоговых деклараций, неотправленных финансовых отчетов и необналиченных чеков.

Для прирожденного бизнесмена и бухгалтера Бун Дэниелс являл собой настоящий Эверест.

– Как твой бухгалтер, – подал голос Живчик, – я тебе настоятельно рекомендую взяться за это дело.

– А как мой арендодатель?

– Как твой арендодатель, я настоятельно рекомендую тебе взяться за это дело.

– А иначе что, на улицу меня выбросишь? – изумился Бун.

– Твой текущий счет сейчас в минусе, – глубокомысленно произнес Живчик. – Ты понимаешь, что это значит?

– Это значит, что трачу я больше, чем зарабатываю.

– Нет, – возразил Живчик. – Это было бы так, если бы ты тратил деньги на оплату счетов.

Слушая это, Бун деловито проворачивал сложный маневр: не снимая полотенца с талии, пытался натянуть джинсы.

– Но волны… От четырех до шести метров… Гигантские…

– О господи, да прекратите вы наконец зудеть, – вставила Петра свое любимое словечко. – Если вы действительно такой мастер своего дела, как говорят, то найдете нашу свидетельницу раньше, чем уйдут ваши драгоценные волны.

Она протянула ему папку.

Бун быстро нырнул в майку с изображением северного побережья, напялил сверху куртку с капюшоном от «Киллер Дана», отыскал свои сандалии «Риф», взял папку и направился к выходу.

– Куда вы? – крикнула ему вслед Петра.

– Завтракать.

– Прямо сейчас?

– Нет ничего важнее завтрака! – прокричал ей в ответ Бун и удалился.

Глава 12

Несмотря на имя, в одежде Дэн Сильвер [13]13
  Сильвер(от англ.Silver) – серебряный.


[Закрыть]предпочитал исключительно черный цвет.

Во-первых, в серебристых тряпках он выглядел бы полным идиотом. Он это точно знал, потому что когда-то, на заре глубокой юности, был профессиональным рестлером и одевался во все серебряное. И выглядел при этом полным идиотом. Но что еще прикажете носить рестлеру по имени Дэн Сильвер?

В начале карьеры он придерживался имиджа хорошего парня, но очень скоро обнаружил, что фанатов совершенно не привлекает положительный герой. Тогда он сменил серебристый костюм на иссиня-черный и стал «Злобным Дэнни Сильвером». На это фанаты с радостью купились.

Да и вообще, негодяи всегда зарабатывают больше хороших парней.

Дэнни усвоил эту нехитрую истину.

Почти пять лет он отдал Всемирной федерации реслинга, прежде чем решил, что уж лучше заведовать стриптизершами, чем получать по голове стульями три раза в неделю, после чего подсчитал, сколько у него сбережений, и открыл свой первый клуб.

Теперь клубов у Дэна было уже пять, но он по-прежнему носил только черное. Ему казалось, что в черном он выглядит опасным и сексуальным. И стройным. После пятидесяти у него наметилось брюшко, вырос двойной подбородок, а щеки обрюзгли и отвисли. Конечно, ему это не нравилось. Как и то, что его ржаво-рыжие волосы заметно поредели, но уж против этого черные костюмы были бессильны. И все равно он каждый день надевал черную рубашку и подпоясывал черные джинсы тонким черным ремнем с крупной серебряной пряжкой. Дополняли этот ансамбль черные ковбойские сапоги с квадратным каблуком.

Его фирменный стиль.

Он выглядел как ожившая торговая марка «Негодяй».

Сейчас он собирался кое с кем встретиться у причала.

Океан бушевал, словно огромный конь, стремящийся поскорее вырваться из стойла и помчаться вперед. Дэну было наплевать. Он жил рядом с океаном всю жизнь и ни разу не заходил в воду выше щиколоток. В океане полно всякой гадости вроде акул, медуз и волн, так что Дэн предпочитал джакузи.

– Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-нибудь утонул в джакузи? – спросил он как-то у своего приятеля Рыжего Эдди.

Честно говоря, Эдди было что рассказать на эту тему, но это уже совсем другая история.

А теперь Дэн пришел к океану, чтобы встретиться с Пташкой.

– Ты обо всем позаботился? – спросил у него Дэн.

Вообще-то Дэн крупный мужчина – сто девяносто шесть сантиметров роста и под сто двадцать пять килограммов веса, – но даже он казался мелким по сравнению с Пташкой. Этот детина больше всего походил на промышленный холодильник – такой же громадный и бесчувственный.

– Ага, – промычал Пташка.

– Какие-нибудь затруднения?

– Только не у меня.

Дэн кивнул.

Он уже вытащил из кармана деньги – двадцать одну стодолларовую купюру, – свернутые его толстыми пальцами в аккуратный рулончик.

Две тысячи баксов за то, чтобы столкнуть женщину с балкона мотеля.

Каждый, кто считает, что жизнь бесценна, явно переплачивает.

Даже жалко ее, думал Дэн. Заводная такая девица была, сексапильная. Но не повезло – увидела то, чего не должна была видеть. А за те двадцать с лишним лет, что Дэн провел, работая со стриптизершами, он прекрасно усвоил непреложную истину – они охотно распахивают не только ножки, но и свои прелестные губки, постоянно выбалтывая лишнее.

Девчонку надо было убрать.

И на удачу в таком деле рассчитывать не приходилось.

Скоро срок следующей поставки товара на кругленькую сумму. Настолько кругленькую, что рисковать ею из-за какой-то шизанутой танцовщицы никто не будет.

Дэн передал Пташке деньги и побрел по пляжу, стараясь держаться как можно дальше от воды.

Глава 13

Обычно Бун завтракал в «Вечерней рюмке».

Во-первых, это заведение находилось в двух шагах от его офиса. Во-вторых, там подавали лучшую на всем побережье мачаку [14]14
  Мачака– традиционное мексиканское блюдо из измельченного вяленого мяса.


[Закрыть]с яйцами. Да что уж там, лучшую в мире. К ней прилагались теплые тортильи, с которыми, как мы уже выяснили, все не в пример вкуснее.

И хотя днем и вечером «Рюмку» наполняли толпы туристов, по утрам ее навещали местные жители. Атмосфера кафе отдавала местным же колоритом: стены, обшитые деревянными панелями, украшали фотографии сёрферов, постеры сёрферов, сломанные доски для сёрфа и большой телевизор, по которому в закольцованном режиме крутили фильмы про сёрфинг.

Кроме того, утреннюю смену обслуживала Санни, а заправлял «Рюмкой» Чак Хэллоран, отличный парень, который бесплатно кормил Буна завтраками. Бун, конечно, не был нахлебником, просто у них с Чаком установилось что-то вроде бартера. Чак никогда не говорил об этом вслух, не делал никаких официальных заявлений и даже не обсуждал эту тему, но тем не менее все знали, что Бун де-факто является охранником в «Рюмке».

По утрам «Рюмка» – типичный ресторанчик для местных, и проблем там обыкновенно не бывает, но вот вечерами заведение становится баром, куда стекаются туристы, жаждущие бурной ночной жизни и приключений.

Бун частенько наведывался в «Рюмку» по вечерам. Но даже если его не было на месте, жил-то он всего в двух кварталах, и как-то само собой получилось, что любые проблемы, возникающие в баре, решал именно он. В конце концов, Бун был крупный мужчина, да к тому же бывший коп. Он умел управляться с подобного рода неприятностями. Из-за нелюбви к дракам большую часть конфликтов с пьяными задирами он разрешал спокойно, без насилия, уговаривая их успокоиться.

Чак Хэллоран искренне верил, что лучше погасить конфликт до того, как он вспыхнет, не привлекая копов и не оплачивая потом ремонт бара, а главное – избегая неприятных бесед в отделе выдачи лицензий на спиртное.

Как-то ночью, несколько лет назад, Чак приметил в баре интересную компанию: несколько парней откуда-то явно восточнее Пятой федеральной трассы (неважно, откуда именно – все выходцы с востока от Пятой трассы совершенно одинаковы) собирались покинуть «Рюмку» в сопровождении молоденькой туристки, которая была в стельку пьяна и еле стояла на ногах. Прислушавшись к их беседе, Чак уловил слово «поезд».

Судя по всему, эта картина привлекла внимание Буна – встав с барного стула, он подсел к столу веселой компании.

– Чувак, это же отстой, – миролюбиво улыбнувшись, сказал он главарю шайки.

– В смысле? – не понял тот – крупный накачанный парень, явно много времени проводивший в спортзале и следивший за режимом питания. Расстегнутая рубашка открывала необъятную грудную клетку этого болвана. В густой шерсти запутался крестик на цепочке. Кроме того, он так набрался, что драка вполне могла показаться ему отличным развлечением.

– То, что вы задумали, – мягко ответил Бун, кивком показав на девушку, которая уже крепко спала, уронив голову на стол. – Правда, отстой.

– Ну не знаю, – оскалился Жим Лежа (как сразу же окрестил его Бун), взглянув на своих дружков. – По-моему, клево будет.

– Братан, я тебе говорю, лажа выйдет, – улыбнулся Бун. – У нас тут такие вещи не приняты.

– А ты ваще кто такой, шериф, что ли?

– Нет, – ответил Бун. – Но она с вами никуда не пойдет.

– Это ты, что ли, меня остановишь? – вскочил Жим Лежа.

Бун удивленно покачал головой – неужели можно быть таким предсказуемым?

– Я тоже так думаю, козленок, – сказал Жим Лежа, решив, что Бун передумал. Схватив туристку за локоть, он начал ее трясти, пытаясь разбудить. – Эй, крошка, вставай, пора веселиться!

В следующий миг он уже снова покоился на диване – задыхающийся и жалкий, потому что секунду назад Бун толкнул его раскрытой ладонью в грудь и выбил оттуда весь воздух. Один из подручных начал было подбираться к Буну, когда на стол упала тень, заставив его отказаться от первоначального намерения. Тень отбрасывал Прибой, спокойно стоявший перед столом со скрещенными на груди руками. Из-за его правого плеча выглядывал Бог Любви Дэйв.

– Что-то не так, Бун? – спросил Дэйв.

– Все о'кей.

– Нам показалось, тут какая-то буча намечается.

– Все в порядке, – ответил Бун.

И действительно, боевой настрой пьяниц куда-то испарился. Может, на них повлиял вид стопятидесятикилограммового самоанца? Да хоть бы и так. В этом не было ничего странного: даже если вы набрались по самые уши и изо всех сил рветесь в бой, один вид Буна и маячащих на его фоне Прибоя и Дэйва (который драться умеет и любит) мигом заставит вас стать благонравнее Папы Римского. Когда такие ребята указывают вам на дверь, улица с той стороны сразу начинает манить к себе пуще Диснейленда.

– Я еще счет не оплатил, – промямлил Жим Лежа.

– Я оплачу, – кивнул Бун. – Мир?

Жим Лежа и его подельники встали и побрели прочь, словно стадо провинившихся овец. Бун оплатил их счет. Затем они с Прибоем и Дэйвом привели в чувство пьяную туристку, с трудом выяснили, в каком мотеле она остановилась, отвезли ее туда, уложили в постель и вернулись в «Рюмку», чтобы пропустить наконец по пивку.

На следующее утро, когда Бун пришел в бар завтракать, он своего счета так и не дождался.

– Чак не велел, – объяснила Санни.

– Слушай, я вовсе не хочу, чтобы…

– Чак не велел, – отрезала она.

Так с тех пор и повелось. Никто не произносил этого вслух, но они заключили сделку. Бун не платит за завтрак, но оставляет чаевые. Обеды и ужины он оплачивает из своего кармана – и тоже оставляет чаевые. А если в «Рюмке» или около нее закипает заварушка, Бун приходит и подавляет ее в зародыше.

Глава 14

Бун зашел в «Рюмку», устроился на диванчике за столом и тут обнаружил Петру, усевшуюся как раз напротив. Появление девушки его не удивило, но порядком разозлило. Бог Любви Дэйв, уничтожавший за барной стойкой стопку черничных оладий, тоже ее заметил.

– Что это за красотка с Буном? – спросил он у Санни.

– Не в курсе.

– Тебя это не беспокоит?

– Нет, – помотала головой Санни. – А должно?

Петра не беспокоила Санни – ну, скажем, почти не беспокоила. Зато она беспокоила Буна. Да еще как.

– Я полагала, – заговорила она, глядя на Буна, – что, учитывая срочность дела, вы захотите приняться за него сразу же.

– Н-да? – не согласился Бун. – Знаете, у меня строгий лимит на количество дел, которые я могу проделать на пустой желудок.

Да и на полный тоже, подумала Петра. Впрочем, озвучить эту мысль она не решилась. Видимо, что-то важное в характере этого неандертальца и фаната океана от нее ускользало – не зря же из всех уважаемых городских детективов Алан Бёрк выбрал именно Буна. А Алан Бёрк был одним из лучших адвокатов города. Так что либо он действительно чрезвычайно высоко ценил мистера Дэниелса, либо просто счел, что никто лучше него не справится с розыском пропавшей стриптизерши.

– Тебе как обычно? – спросила у Буна подошедшая к их столику Санни.

– Ага, спасибо.

Исключительно ради красотки – клиентки Буна – Санни озвучила состав заказа: яйца с мачакой, сыром, кукурузой и тортильями, на гарнир черные бобы и картошка фри плюс кофе с двумя кусочками сахара.

– Вы что, все это съедите? – Петра в ужасе смотрела на Буна.

– Ах да, добавь-ка еще пару кусков бекона, – попросил Бун Санни.

– А вам? – обратилась Санни к Петре.

По каким-то едва уловимым ноткам в ее голосе Петра мгновенно поняла, что официантка когда-то спала с Буном. Она была невероятно красива – длинные светлые волосы, бесконечные ноги, золотистый загар и фигура, за которую можно убить. Нет, определенно безумный сёрфер не раз побывал в постели этой милашки.

– Что будете заказывать? – повторила Санни свой вопрос.

– Ой, простите, – очнулась Петра. – Мне, пожалуйста, маленькую тарелку овсянки с ложкой нерафинированного коричневого сахара, обычный тост без масла и чай без кофеина.

– Чай без кофеина? – изумился Бун.

– Что-то не так? – переспросила Петра.

– Все так. – Санни лучезарно улыбнулась. Она уже успела возненавидеть эту бабу. Что не помешало ей выжидательно глянуть на Буна.

– Э-э-э… – промычал тот. – Санни, познакомься, это Петра. Петра, это Санни.

– Очень приятно, – улыбнулась Петра.

– Взаимно. Что привело вас в наш город? – спросила Санни.

– Пытаюсь заполучить мистера Дэниелса для нашей фирмы, – ответила Петра, думая про себя: а какое твое собачье дело, что я тут делаю?

– Это может быть нелегко, – заметила Санни, пристально глядя на Буна.

– Да, это я уже поняла.

– Ну, понимайте друг друга дальше. Пойду за вашими напитками, – бросила Санни и удалилась.

Эта стерва только и мечтает затащить Буна в постель, думала она, направляясь на кухню. А может, уже и затащила. «Маленькую тарелку овсянки, нерафинированный сахар». Можно подумать, этой тощей британке надо следить за фигурой. Но, с другой стороны, почему это вообще должно меня волновать?

Петра в это время выведывала у Буна, где в заведении туалет.

– За стойкой налево, – ответил Бун.

Петра выбралась из-за стола. Бун заметил, как внимательно наблюдает за ней Бог Любви Дэйв.

– Нет, – произнес Бун.

– Что? – с виноватой ухмылкой откликнулся Дэйв.

– Просто – нет.

Дэйв улыбнулся еще раз, пожал плечами, отвернулся и продолжил читать статью в «Сан-Диего Юнион-Трибьют» о состоянии океана. Статья обнадеживала – все говорило о том, что скоро придут долгожданные волны.

Бун погрузился в изучение отчетов о деле Тэмми Роддик.

– После завтрака, – объявил он вернувшейся Петре, – я съезжу на квартиру Тэмми.

– Я там недавно была. И ее там нет.

– Зато где-нибудь рядом может стоять ее машина.

– На ее имя не зарегистрировано никаких транспортных средств, – прервала его Петра. – Я уже проверила.

– Послушайте, – взорвался Бун, – если вы лучше меня знаете, как искать вашу свидетельницу, идите и ищите ее сами – сэкономите свои деньги и мое время.

– Какой вы обидчивый.

– И не думал обижаться.

– Надо же, какая чувствительность, – словно не слыша его, продолжала Петра.

– Я не чувствительный!

– Это правда, – подтвердила Санни, выставляя на стол тарелки.

– Упакуй нам, пожалуйста, все это с собой, – попросил ее Бун.

Глава 15

Выбравшись на улицу, Бун увидел, как его старенький «бунмобиль» – разваливающийся фургончик восемьдесят девятого года выпуска, который солнце, ветер и соленый воздух превратили в нечто разноцветное, ободранное и невнятное, – подцепляет крюком эвакуатор.

Несмотря на свой весьма скромный внешний вид, «бунмобиль» был знаменит на весь Сан-Диего. Сотни, если не тысячи раз он доставлял Буна к океану, где тот покорял самые сложные, самые крутые волны. Юные сёрферы разъезжали по шоссе вдоль пляжа, высматривая «бунмобиль» – где он, там и его хозяин, а следовательно, и хорошая волна. Местные завсегдатаи пляжей ни минуты не сомневались – когда фургончик отправится на неизбежный и заслуженный отдых, его обязательно заберут в музей сёрфинга в Карлсбаде.

Буна же все это совершенно не волновало; фургон ему просто-напросто нравился. Случалось, он даже жил в нем – когда подолгу путешествовал или не хватало денег на аренду квартиры. Помните, чем «Яростный» был для Джоуи, чем «Серебряный» был для Одинокого Всадника? [15]15
  Персонажи популярных американских телесериалов.


[Закрыть]Примерно тем же был для Буна его «бунмобиль».

И вот теперь водитель эвакуатора пытался подцепить его крюком.

– Эй, вы! – закричал Бун. – Что вы делаете?

– У вас два неоплаченных штрафа, – бросил водитель, пытаясь присоединить крюк к переднему бамперу. На его голове красовалась красная кепка с надписью «Уничтожение и эвакуация машин в Сан-Диего», а одет он был в грязный, засаленный спортивный костюм жизнерадостно оранжевого цвета и коричневые ботинки с металлическими нашлепками на мыске.

– Нет у меня никаких штрафов, – возразил Бун, вставая между крюком и фургоном. – Ну ладно, один.

– Два, парень, два.

– Я с этим разберусь, – пообещал Бун.

Водитель пожал плечами, словно говоря – раньше-то ты с ними не разобрался. Он начал затягивать цепь, и Бун вдруг испугался, что сейчас расплачется. Он может и не пережить зрелища болтающегося на крюке «бунмобиля».

– А ну-ка прекратите! – Голос Петры заставил водителя застыть на месте. Надо сказать, заслышав ее приказной тон, даже полярные медведи побоялись бы вылезать из своих берлог.

– Если на этом уникальном винтажном автомобиле появится хоть одна царапина, я вас буду таскать по судам до тех пор, пока вы вообще не забудете, из-за чего пошла насмарку вся ваша профессиональная и личная жизнь.

– Уникальный винтажный автомобиль? – засмеялся водитель. – Вот этот кусок дерьма?

– Значит, редкий винтажный кусок дерьма, – парировала Петра. – И если вы не предъявите мне документы, разрешающие вам прикасаться к этому автомобилю, я вызову полицию, и вас арестуют за попытку угона.

– Документы у меня в машине, – ответил он.

– Будьте так любезны, принесите их, – приказала Петра.

Водитель покорно принес документы. Передав Петре бумаги, встал в сторонке и с интересом наблюдал, как она их изучает.

– Кажется, все правильно, – объявила она. Достала из сумочки чековую книжку и спросила: – Сколько он задолжал?

– Никаких чеков, леди. Он нам уже пытался впарить свои чеки, – покачал головой водитель.

– На моем счету деньги есть, – уверила его Петра.

– Все так говорят.

Петра наградила его испепеляющим взглядом, к которому Бун за время общения уже успел привыкнуть.

– Не хамите мне, – ледяным тоном произнесла она. – Скажите, сколько он должен, и мы забудем об этом.

– Босс запрещает мне принимать чеки, – уперся водитель.

– А кредитки принимать он вам не запрещает? – тяжело вздохнула Петра.

– Его кредитку? – Водителя подобное предположение страшно позабавило.

– Мою.

– Мне надо уточнить.

Петра протянула ему свой мобильник. Через пять минут водитель отцепил фургончик, и с лица Буна наконец сошло выражение непередаваемого ужаса.

– Надо сказать, я шокирована, – заявила Петра.

– Тем, что я не плачу по счетам? – не понял Бун.

– Тем, что у вас вообще есть счета.

– Спасибо вам, – поблагодарил Бун.

– Вычтем из вашего гонорара.

– Я напишу вам расписку, – успокоил ее Бун, удобно устраиваясь на знакомом до боли водительском сиденье, обивка которого держалась только благодаря полоскам липкой ленты. – Значит, по-вашему, это уникальный антиквариат?

– Это кусок дерьма, – отрезала Петра. – Теперь-то мы можем отправиться на поиски мисс Роддик?

Будет весело, подумал Бун.

Поиски мисс Тэмми Роддик меня не разочаруют.

Будет охренительно весело.