Текст книги "Конвоиры зари"

Автор книги: Дон Уинслоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава 95

Бун стоял на причале и смотрел, как в океане качается на борде одинокая фигурка Шестипалого.

Парень даже не пытался ловить отличные волны, которые океан выдавал, словно свихнувшийся аппарат по продаже газировки. Просто сидел на доске и смотрел, как волны прокатываются мимо него. Словно впал в кому.

– Шестипалый! – крикнул ему Бун, замахав руками.

Шестипалый поднял голову, увидел Буна и отвернулся.

Через пару секунд он начал грести к берегу. Бун видел, как парнишка подобрал доску, пересек пляж и исчез в толпе на улице.

Глава 96

Когда Бун вернулся домой, Петра дожидалась его за кухонным столом. Она сидела, обхватив ладонями чашку с чаем.

– Послушай, все улажено, – сообщил ей Бун. – Все кончено, я обо всем позаботился.

– В смысле? – не поняла Петра.

– Ты можешь идти, – объяснил Бун. – Тэмми может спокойно дать показания по делу о поджоге, может выложить копам все, что знает об убийстве Анджелы. Дэнни ей ничего не сделает.

– Почему?

– Потому что ему дорога жизнь. Больше сказать ничего не могу.

Конечно, Бун не мог рассказать Петре, что заключил сделку, которая оторвала Дэнни от пуповины Рыжего Эдди. Теперь Дэнни потерпит поражение в суде, возможно, даже будет арестован по подозрению в убийстве, прежде чем успеет навредить Тэмми. Потому что Тэмми отныне под охраной Эдди. А обижать подзащитных Эдди – страшное преступление, без права апелляции, без надежд на влиятельных родственников.

– Пошли в «Вечернюю рюмку»? – предложил Бун Петре. – Позавтракаем.

– Что ты ему продал? – спросила она.

– А?

– Очевидно, что ты заключил какую-то сделку с Рыжим Эдди, – сказала Петра. – Вот я и спрашиваю, чем ты ему заплатил.

– Да ничем особенным, – пожал плечами Бун. В ответ на скептический взгляд Петры, он добавил: – Я ему однажды оказал услугу. Теперь вот обналичил фишку.

– На крупную, видать, сумму.

– Типа того.

– Ты это ради меня сделал? – Петра была тронута.

– Я это ради Тэмми сделал. И ради тебя. И ради себя.

– Но в «Рюмке» нам лучше не завтракать, – заметила Петра.

– Почему это?

– Неудобно получится, – объяснила Петра. – Как будто мы нарочно над ней издеваемся.

– Санни наплевать, – убежденно ответил Бун.

Какие же мужики идиоты, подумала Петра.

– Она тебя все еще любит, – произнесла она вслух.

– Да нет же!

Любит, любит, подумала Петра. Вопрос в том, любишь ли ты ее? Вряд ли. Ты же не такая сволочь, чтобы любить ее и в то же время целовать меня. Но вполне возможно, что ты до сих пор любишь ее, Бун, но сам об этом не догадываешься. А еще возможно, что ты влюбляешься в меня, сам того не подозревая.

– Нам ведь не обязательно идти именно в «Рюмку», – пожав плечами, сказал Бун.

Глава 97

Но многие люди считали иначе.

Волны, направляющиеся к ПБ, привлекли в город огромное количество гостей. В «Вечерней рюмке» царило столпотворение – почти все крупнейшие сёрферы мира тусовались именно здесь, восторженно обсуждая прогнозы на завтра.

Санни металась туда-сюда как одержимая, разнося кофе, принимая заказы, передавая подносы сёрферам, поклонникам водных мотоциклов, крупным шишкам из фирм по производству одежды и оборудования для сёрфинга, фотографам, режиссерам, издателям и многочисленным прихлебателям. Все эти люди собрались тут ради великого события – ради гигантских волн, каких побережье Южной Калифорнии не видело уже несколько лет. Все так долго этого ждали. Все так долго ждали возрождения золотого века сёрфинга именно здесь, у них дома.

Событие будет мирового масштаба. И дело тут не только в волнах.

Здесь соберутся все СМИ; новости и отчеты о волнах и сёрферах появятся во всех журналах города; мгновенно выйдут видеодиски с наиболее интересными моментами; модные каталоги не упустят случая разрекламировать пляжные наряды. Репутации многих десятков людей будут разрушены или, наоборот, вознесены до небес. Жестокое соперничество в воде не уступит битве за Трою. Обладатели непомерных эго будут драться за волны и за место в воде, будут драться за славу, популярность, контракты и спонсоров.

И кто-то из этих людей окажется на большой фотографии.

На фотографии с главной обложки.

Кто-то станет звездой, а все остальные – нет. И не было на свете такого ножа – не была отлита даже сталь для такого ножа, – который мог бы разрезать, словно масло, напряженную атмосферу, царившую в «Вечерней рюмке» этим утром.

Атмосферу тестостерона, подумала Санни.

Сегодня «мужской» день.

Несут тут чепуху, сплошь показная крутизна да мужская солидарность. Санни для них невидимка – то есть всего лишь официантка, приносящая им жратву.

– Что, достали? – спросил Санни Дэйв. Он сидел за барной стойкой и, не обращая ни на кого внимания, читал газету. Вокруг него сновали лучшие сёрферы мира, а ему было наплевать. Возможно, завтра ему придется вытаскивать кого-нибудь из этих парней из воды, и вот тогда он их заметит. А пока ему до лампочки.

– Немножко, – призналась Санни.

– Уже завтра они будут знать, кто ты такая.

– Не уверена.

Это она, прямо скажем, еще сдержанно выразилась. Санни ни за что бы не призналась, как ей сейчас страшно. Здесь, в кафе, собрался зал боевой славы сёрфинга: Лэйрд и Калама вместе с командой «Нищебродов» из Мауи; братья Айронс с «Волками Кауаи»; Мик, Робби и парни из Австралии; Фли и Мэллойс из Санта-Крус; и местные легенды из Южной Калифорнии – Мачадо, Герхард и Майк Парсонс, тот самый, которому поддалась страшная волна в Кортес-Бэнк. Они уже многого добились в жизни, и им ничего не надо никому доказывать. Именно поэтому им сейчас так хорошо и спокойно.

Но есть и сёрферы помоложе, многообещающие выскочки. Это уже совсем другая порода. Например: Тим Маки, «Прорыв года в сёрфинге» за 2006 год, держит свою кружку в руках, словно приз, и требовательно тычет в нее пальцем. Красавец, конечно, накачанный и дерзкий – весь мир идет ему навстречу, так почему ему не торопятся налить еще кофе?! Хорошо, наверное, быть Тимом Маки.

– Вылей ему кофе на ширинку, – посоветовал Дэйв.

– Да ну его.

Подойдя к столику Тима, она налила ему кофе – он не то что не поблагодарил ее, а даже глаз на нее не поднял – и вернулась к стойке, чтобы взять поднос, предназначавшийся для воротил из «Биллабонга». [60]60
  «Биллабонг»– крупная компания по производству спортивной одежды.


[Закрыть]

– Если хочешь, давай возьму тебя на буксир, – предложил Дэйв.

Санни понимала, к чему он клонит. Большинство из присутствующих здесь парней специализировались именно на тау-сёрфинге [61]61
  Тау-сёрфинг– вид сёрфинга, применяемый на больших волнах, когда для преодоления полосы прибоя сёрфера отвозит на буксире его напарник на водном мотоцикле.


[Закрыть]– напарники на водных мотоциклах отвозили их к крупным волнам, что давало им огромное преимущество перед обычными, гребущими своими силами, сёрферами. К тому же это могло и вовсе обернуться трагедией – если волна будет слишком велика и, соответственно, слишком быстра, Санни рискует и вовсе не поймать ее без помощи напарника.

– Спасибо, – поблагодарила она. Санни никогда не занималась тау-сёрфингом, а это дело требует особой тренировки и навыков. Кроме того, у нее не было нужного оборудования – ее обычные доски слишком велики для тау-сёрфинга. – Я, наверное, все-таки буду делать то, что умею лучше всего.

– Хорошая мысль, – одобрил Дэйв.

Но он все равно переживал за Санни.

Ее могут просто отмести в сторону – как другие сёрферы, так и сами волны. Но даже если она и поймает хорошую волну, ей все равно нужен хоть кто-то, кто будет за ней присматривать, чтобы вытащить, если вдруг что пойдет не так.

Ну, там будет Бун, так что все хорошо.

Санни отчалила к клиентам, неся на плече поднос, заставленный тарелками с омлетом, а Дэйв вернулся к своей газете. Услышав звоночек с кухни, оповещающий ее о готовности очередного заказа, девушка бросилась обратно. Все ради завтрашнего дня, думала она. Ради моего шанса.

Или мне придется заниматься этим всю жизнь.

Разносить кофе и омлеты.

Тим Маки вновь поднял чашку и требовательно потряс ею.

Санни подняла руку и показала ему средний палец.

Глава 98

Тэмми вышла из спальни и направилась на кухню, где Бун сообщил ей хорошие новости.

Реакция была сдержанной. Но предсказуемой.

– Я хочу поговорить с Тедди, – в который раз заявила она.

– Снова-здорово, – вздохнула Петра. – Не думаю, что это такая…

– Или я поговорю с Тедди, – прервала ее Тэмми, – или я не буду давать никаких показаний. Подумайте и сообщите мне ваше решение, – заключила она и ушла в спальню.

– Лаконично, – прокомментировал Бун.

Глава 99

До Тедди они дозвонились по домашнему телефону.

Видимо, жены в городе нет, понял Бун, и передал трубку Тэмми.

– Тедди? – тревожно заговорила та. – Ты один?

И это все. Единственный вопрос. После всех этих «я-хочу-поговорить-с-Тедди» она задала всего один вопрос, получила, видимо, на него ответ и положила трубку.

– Ладно, – сказала она. – Я дам показания.

Глава 100

Деловой район Сан-Диего на удивление мал.

Его можно пересечь всего за час. Сан-Диего – единственный крупный город США, где относительно здоровый человек может пешком добраться от аэропорта до центра.

Вам придется идти вдоль залива, который граничит с деловым районом на западе и юге и вокруг которого когда-то и вырос весь город. В начале XVI века в Сан-Диего остановились мексиканские исследователи-путешественники, привлеченные его прекрасной гаванью. До самого завоевания Англией в 1843 году население Южной Калифорнии составляла обычная смесь солдат и миссионеров. К 1850 году возле порта еще попадались рыбацкие лодки китайцев, которых позже сменили английские и итальянские рыбаки.

Деловой район пребывал в тихой спячке до самого 1880 года, когда разразился строительный бум. Именно тогда отцы города – семьи Хорстон, Кроссуайт, Марстон – принялись в массовом порядке сооружать офисные здания, магазины, банки и рестораны. Между деловым районом и южным портом раскинулся район бедняков Стингари, знаменитый своими барами, казино и борделями. «Мамы» вроде Иды Бэйли, азартные игроки и богачи вроде Уайатта Эрпа с женой сколотили здесь состояния и одарили Сан-Диего репутацией города для рисковых ребят. До сих пор в кварталах, ныне образовавших округ Гэслэмп, витает дух азарта.

Но окончательно облик делового района Сан-Диего изменили военно-морские силы США. Где бы вы ни остановились, практически с любой точки увидите если не корабль, то морскую базу. Тот, кто решит-таки прогуляться от аэропорта до центра, обнаружит близ причала авианосцы, а приглядевшись получше – перископы подводных лодок, всплывающих в заливе перед швартовкой в порту.

Сан-Диего – город военно-морского флота.

В 1915 году добропорядочные отцы города изгнали из Гэслэмпа всех шлюх, но вскоре пришлось зазывать их обратно – моряки отказывались заходить в порт Сан-Диего, потому что в городе не осталось ни одного борделя. А это грозило всеобщим разорением.

И разве не символично, что главная улица делового района – Бродвей – выходит прямо к причалу?

Здесь же, на Бродвее, только несколькими кварталами восточнее, расположилось здание суда.

Петра вела машину. Бун сидел рядом с ней, на пассажирском сиденье, а Тэмми устроилась сзади. Зарулив на стоянку близ офисного здания, в котором она работала, Петра припарковалась на отведенном лично ей месте.

В кремовой блузке и черной юбке, приобретенных Петрой в секции женской одежды универмага «Нордстром», Тэмми выглядела потрясающе. Хотя, если задуматься, в этом не было ничего удивительного. Гораздо больше Петру поражал внешний вид Буна.

Она бы не рискнула держать пари, что в его гардеробе найдется хотя бы спортивный пиджак, не говоря уже об отлично сшитом черном костюме с белоснежной рубашкой и галстуком спокойного синего цвета.

– Ого, – изумилась она. – Кто бы мог подумать…

– У меня два костюма, – сообщил Бун. – Летний для свадеб и похорон и зимний для свадеб и похорон. Это зимний костюм для свадеб и похорон, который по совместительству проходит у меня как судебный.

– А ты что, часто бываешь на судебных заседаниях? – еще сильнее удивилась Петра.

– Нет, – ответил Бун. Да и на свадьбах редко. Как и, слава богам, на похоронах, добавил он про себя.

Выбравшись с парковки, они прошли еще два квартала до небольшого здания суда, выстроенного в стиле модерн. Зал на третьем этаже был выкрашен казенной голубой краской, очевидно призванной успокаивать нервы присутствующих – безуспешно, надо отметить. Вплотную придвинутые один к другому, стояли два стола для судейских. Рядом с местами для жюри возвышалась свидетельская трибуна.

Зрительный зал мог вместить всего человек двадцать, но в это утро почти пустовал. Дело о невыплате страховки не относится к числу тех, что притягивают публику как магнитом. На слушания явилось несколько постоянных посетителей – своего рода судебные наркоманы (в основном пенсионеры), просто не знающие, чем заполнить свою бессодержательную жизнь. Не ожидая от заседания ничего интересного, они заранее умирали от скуки. В переднем ряду сидел представитель страховой компании, старательно делавший пометки в блокноте.

Присутствовали и Джонни с Харрингтоном.

Обоих раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, они злились, что не удалось найти судью, который разрешил бы забрать для допроса Тэмми прежде, чем та даст показания по гражданскому иску. Им не терпелось обсудить с ней убийство Анджелы Харт, но, с другой стороны, она собиралась надрать задницу Дэнни Сильверу, а это грело им душу. Пусть увязнет поглубже во всем этом дерьме, рассуждали они, и на всей земле не останется места, где она будет чувствовать себя в безопасности. За исключением полицейского участка.

Петра устроилась за столом защиты.

А ведь и не скажешь, что она уже сутки не спала и чуть не замерзла до смерти, думал Бун, пробираясь в задний ряд. Выглядит на все сто – свежая и сосредоточенная, в элегантном сером костюме, со строгим пучком и неброским макияжем.

Настоящий профессионал.

Неприступный и спокойный.

Петра повернулась и одарила Буна улыбкой – едва заметной, как ее косметика. Затем перевела взгляд на Алана Бёрка, как раз представлявшего суду Тэмми Роддик.

Тэмми тоже смотрелась неплохо. Не скрывала, что работала стриптизершей, так что суд принял на веру ее показания о романе с Дэном Сильвером. При этом выглядела она достаточно респектабельно, чтобы никто не усомнился в ее словах. Тэмми не стала густо красить ресницы и веки, но и без чрезмерного макияжа ее изумрудные глаза притягивали все взоры. Кроме того, она держалась с достоинством.

Уверенная в себе, как танк.

Алан Бёрк всегда был франтом – светлые волосы зачесаны назад, как у Пэта Райли, кожа от занятий сёрфингом загорелая, но не иссушенная – он явно не скупился на лосьоны и кремы. Алан, возможно, был последним на Западе человеком, которому шли двубортные пиджаки. Сегодня он нарядился в темно-синий костюм от Армани, белую рубашку и канареечно-желтый галстук.

И он улыбался.

Алан улыбался всегда, даже когда дела шли из рук вон плохо. Но особенно лучезарно его улыбка сияла в те минуты, когда он сокрушал свидетелей вражеской стороны. Впрочем, на сей раз перед ним стоял полезный свидетель, намеренный сделать за него всю работу по уничтожению противника.

Дэн Сильвер сидел рядом со своим адвокатом за столом стороны истца и бросал на Тэмми злобные взгляды. Вот Дэн, напротив, принадлежал к тем людям, которые выглядят плохо вне зависимости от наряда. Если и есть доля истины в утверждении, что одежда красит человека, то к Дэну оно не относилось. Ради сегодняшнего заседания он променял свой ковбойский наряд на дурно сидящий костюм – узкий в плечах, но пузырящийся на талии. Зеленовато-серая ткань отнюдь не придавала свежести его лицу, отличавшемуся нездоровым цветом, и не скрывала расплывшейся фигуры и жирного второго подбородка. Высокая прическа с начесом и болтающимся сзади неряшливым хвостиком явно свидетельствовала о том, что пятидесятые годы привлекали Дэна гораздо больше современности. Он развалился на стуле и безотрывно пялился на Тэмми.

Адвокатом Сильвера был скандально знаменитый Тодд Экхард по прозвищу Палка, про которого в Сан-Диего говорили, что за деньги он готов защищать кого угодно от чего угодно. Именно Тодд выступал на судебных процессах, способствовавших росту общественного презрения к профессии адвоката. В его активе числились: дело о горячем кофе, пролившемся на штаны водителя, который гнал машину на скорости сто двадцать километров в час при ограничении в пятьдесят; дело о «пищевом продукте», который посмел разогреться в микроволновке и обжечь потребительницу; наконец, любимое дело Буна – о проститутке, засудившей клиента за то, что в процессе продажи своего тела потянула шею и лишилась средств к существованию.

Одним словом, Тодд был миллионером и совершенно этого не стеснялся. Он повсюду ходил со слугой – да-да, с настоящим слугой, наводившим на мысли о каком-нибудь черно-белом английском фильме сороковых годов об исследовании Мьянмы. Слуга носил портфель с бумагами Тодда и помогал хозяину надевать пальто. Правда, на заседания суда Тодд его не брал – чтобы не вызывать зависть у членов жюри. Для них Тодд был простым парнем из глубинки, выбившимся в люди из нищеты.

Единственным, что, по мнению Буна, служило оправданием Тодду, который несколько раз пытался его нанять, была крайне отталкивающая внешность. Пожалуй, Тодд был самым безобразным типом, когда бы то ни было появлявшимся в здании суда. Не просто толстый, а жирный, включая голову – казалось невероятным, что внутри этого оплывшего куска сала есть скелет. Он напоминал некое одноклеточное существо – при том, что эта единственная клетка была жировой, – поросшее белыми волосами, с выпученными глазами и гипертрофированным мозгом. Поставь Тодда рядом с Богом Любви Дэйвом, и без труда уверуешь в существование инопланетян, ибо никто, будучи в здравом уме и трезвой памяти, не примет этих двоих за представителей одного и того же биологического вида. Тодд не сидел на стуле – его туша стекала с сиденья. Больше всего он напоминал пластилинового уродца, кое-как слепленного и брошенного бессердечным ребенком под дождем. Нечистая пористая кожа сочилась потом. Он был омерзителен.

Свое прозвище – Палка – Тодд получил в девяностые, когда в Сан-Диего один за другим стали рушиться старые пляжные домики. Тодд брал металлическую палку, втыкал ее в жидкую грязь и во всеуслышание объявлял, что почва (читай «грязь») здесь не уплотнена должным образом. После чего подавал в суд на застройщика, муниципального инспектора, страховую компанию и строителей. Все дела он, как правило, выигрывал.

Алан придерживался другой версии возникновения клички.

– Он, конечно, выглядит как неандерталец, но не позволяй ему себя обдурить, – говорил он Буну пару лет назад, накануне очередного суда с участием Тодда. – Если ты хоть на миллиметр откроешься, он тебе палку в жопу засунет так, что второй конец у тебя изо рта вылезет.

Алан не собирался пасовать перед Тоддом. Фактически он намеревался вернуть палку в задницу владельца. Задав Тэмми несколько формальных вопросов – имя, адрес проживания, – он перешел непосредственно к делу.

– Где вы работали в то время? – спросил Алан.

– В заведении Дэна Сильвера, – ответила Тэмми.

– И в чем состояла ваша работа?

– Я танцевала, – спокойно сообщила девушка, глядя на членов жюри.

– Танцевали?

– Исполняла стриптиз, – уточнила Тэмми.

– Протестую, – булькнул со своего места Тодд.

Судья Хэммонд, в прошлом федеральный прокурор, был жутким занудой и во всем придерживался инструкций. Он не отличался ни остроумием, ни терпением. Как и все нормальные люди, он не выносил Тодда Палку, но умело сдерживал эмоции.

– Протест отклоняется, – скучным голосом произнес он.

– Вы находились в заведении Дэна Сильвера ночью семнадцатого октября две тысячи шестого года?

– Верно, – кивнула Тэмми.

– Вы не ушли после закрытия клуба?

– Нет.

– Почему?

– Я тогда встречалась с Дэном, – объяснила Тэмми. – Мы собирались пойти вместе позавтракать.

– Ну и как, позавтракали? – продолжал допрос Алан.

– Не сразу, – ответила Тэмми, глядя на Дэна.

– Что же заставило вас изменить планы?

– Дэн сказал, что ему надо кое-куда заехать по делам. На склад, которым он владел.

– И вы, значит, поехали на склад? – спросил Алан, придвигаясь ближе к Тэмми. Заметив в ряду зрителей Буна, он быстро ему подмигнул и вновь повернулся к свидетельнице.

– Да.

Алан быстро окинул взглядом зал – жюри присяжных, Дэна, Тодда и снова присяжных. Приблизившись к ним, он, делая безукоризненные по длине паузы между словами, произнес:

– Когда вы приехали на склад, выходили ли вы из машины?

– Да, – кивнула Тэмми.

– Что вы сделали после этого?

– Я зашла внутрь.

– Не увидели ли вы там, – Алан сделал очередную эффектную паузу, как бы подчеркивая перед жюри важность момента, – чего-нибудь необычного?

Началось, подумал Бун. Пара слов из уст Тэмми, и Дэну конец. Можно будет вернуться к нормальной жизни и даже попробовать обрести долгожданный покой в недрах огромной волны.

Тэмми посмотрела на Дэна, который нервно вытянул из кармана серебряный крестик и принялся вертеть его в руках. Да, подумал Бун, наблюдая за ним, тебе только и остается, что надеяться на спасительное пришествие Иисуса.

– Нет, – сказала вдруг Тэмми.

Черт, вздрогнул Бун.

Улыбка не сошла с лица Алана, но определенно стала напряженной. Такого ответа он от нее не ожидал. Бун заметил, как напряглась спина Петры. Девушка вскинула голову.

Дэн Сильвер молча улыбнулся.

Алан отошел от жюри присяжных и подошел к Тэмми:

– Простите, мисс Роддик, возможно, я не совсем точно выразился. Когда вы зашли в помещение склада тем вечером, увидели ли вы там мистера Сильвера?

– Да.

– Занимался ли он там чем-нибудь?

– Да.

– Чем?

– Осматривал все вокруг. Проверил заднюю дверь, еще что-то подергал, – ответила Тэмми. – Потом мы поехали в кафе «У Дэнни», – добавила она и взглянула на присяжных невинным взглядом.

– Мисс Роддик, – с трудом преодолевая раздражение, заговорил Алан, – разве не вы говорили мне ранее, что видели, как мистер Сильвер льет керосин на пол склада?

– Нет.

– И вы не говорили мне ранее, – продолжал Бёрк, – что видели, как он бросил в эту лужу керосина плетеный половик?

– Протестую! – раздался крик Тодда.

– Нет, – ответила Тэмми.

– И того, как он бросил в лужу зажженную зажигалку, вы тоже не видели?

– Протестую…

– Нет, – покачала головой Тэмми.

– Про…

– У меня есть копия заявления, которое вы сделали под присягой. Вам его показать?

– …тестую!

Бун заметил, как яростно застучала по клавишам ноутбука Петра, отыскивая то самое заявление. Члены жюри наклонились поближе, полностью пробудившись от вялого полусна, в котором пребывали; неожиданно дело приобретало интересный поворот, совсем как в сериале «Закон и порядок».

– Ладно, ладно, – махнула рукой Тэмми. – Да, я вам это говорила.

– Благодарю, – безрадостно откликнулся Алан. Подставлять под удар собственного свидетеля не очень хорошо – ведь вражеская сторона с радостью будет такого свидетеля тыкать носом в противоречивые показания. Но это лучше, чем ничего.

Вот только…

– Вы ведь пообещали заплатить мне, если я так скажу в суде, – невинно добавила Тэмми.

Вот ведь дерьмо, выругался про себя Бун.

Члены жюри ахнули. Пенсионеры, скучающие в задних рядах, встрепенулись. Петра обернулась к Буну. Грустно покачала головой и вновь уставилась в компьютер.

Тодд Палка перетек в полувертикальное положение, которое только по ошибке можно было принять за позу стоящего человека.

– По-моему, можно уже выносить вердикт, ваша честь, – произнес он. – Я уже не говорю о злостном неправомерном поведении стороны защиты.

– Оба ко мне в кабинет, – решил судья Хэммонд. – Живо.

Проклятье, думал Бун, наблюдая за медленно плывущей в сторону кабинета тушей Тодда.

Черт-черт-черт.