Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Дон Харрис

Соавторы: Грэм Мастертон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

Её разбудил яркий свет, танцующий на обоях. Открыв глаза, она некоторое время следила за ним, нахмурив лоб, не понимая, где она, спит или уже проснулась. Свет дрожал, трепетал, порхал из стороны в сторону. Он то вытягивался в широкую волнообразную линию, то вдруг завязывался в узел и становился похож на бабочку.

Джилли села в постели. Она была полностью одета, а её ноги затекли оттого, что она спала в неудобной позе. Свет шёл из-под двери. Сначала он ослеплял, потом затуманился. Он плясал, подпрыгивал, менял направление. Потом вдруг скрылся под дверью, так что остались лишь тусклые отражённые блики.

«О, нет! – мелькнуло у неё в голове. – В доме пожар!»

Она выбралась из постели и на онемевших ногах заковыляла к двери. Пощупала ручку, чтобы понять, не горячая ли она. К ним в школу приходили пожарные и рассказывали о том, что следует и чего не следует делать во время пожара, и она знала, что дверь нельзя открывать, если ручка горячая. Огонь питается кислородом, как грудной ребёнок – молоком.

Но ручка оказалась холодной, как и сама дверь. Джилли осторожно повернула ручку, приоткрыла дверь и выскользнула в коридор. Комната Тоби была прямо напротив; свет шёл оттуда, пробиваясь в щели по обе стороны двери, под и над ней. Временами он становился таким ярким, что больно было смотреть, и тогда вспыхивала каждая щёлочка, даже в замочной скважине как будто пылал огонёк.

Она принюхалась. Страннее всего было то, что дымом совсем не пахло. И треска, который обычно сопровождает пожар, тоже слышно не было.

Приблизившись к двери Тоби, она кончиками пальцев коснулась ручки. Тоже холодная. Никакого пожара в комнате Тоби не было. Она вдруг испугалась. В животе стало скользко и холодно, как будто она проглотила что-то ужасно противное и её вот-вот стошнит. Если в комнате Тоби не пожар, то что это?

Она уже хотела бежать к родителям, как вдруг услышала необычный звук. Негромкий треск, больше похожий на шелест; и тут же загулил и захихикал Тоби.

«Он смеётся, – сказала Алиса. – С ним все в порядке».

– Жаль, что это не пожар. Хоть бы он умер.

«Нет, ты этого не хочешь, и я не хочу. Ты теперь монахиня; ты же дала обет. Монахини всё прощают. Монахини всё понимают. Они – невесты Христовы».

Она распахнула дверь комнаты Тоби.

И «Святая Мария!» – закричала Алиса.

Зрелище, открывшееся её глазам, было столь впечатляющим и ослепительным, что она упала на колени и стояла, открыв от изумления рот.

Посреди комнаты возвышалась огромная белая фигура. От неё шёл нестерпимый свет, и Джилли даже пришлось прикрыть глаза ладонью. Фигура была такой высокой, что почти касалась макушкой потолка, одеждой ей служили сияющие белые полотнища, а за спиной виднелись огромные сложенные крылья. Мужчина это или женщина, Джилли сказать не могла. Существо излучало столько света, что Джилли едва различала его лицо, в котором смутно виднелись лишь глаза, плававшие в сиянии, как два зародыша-цыплёнка в яйце; да ещё изгиб улыбки.

Но больше всего, до дрожи, Джилли напугало то, что Тоби выбрался из своей кроватки и теперь стоял – стоял! – на коврике рядом с ней, а это высокое сияющее существо поддерживало его за ручки.

– Тоби, – прошептала она – О, господи, Тоби.

Но Тоби только повернулся к ней и улыбнулся своей самой озорной улыбкой, пару раз неуверенно переступив ножками по ковру, а сияющее существо помогало ему держать равновесие.

Джилли медленно встала. Существо глядело на неё. Хотя его свет ослеплял, она поняла, что в его взгляде нет злобы. Даже напротив, он словно просил понимания; по крайней мере, тишины. Но когда существо подняло Тоби на руки, просто обхватило его своими невидимыми, сверкающими дланями, и он взмыл вверх, самообладание Джилли рассыпалось, как пазл, когда его вытряхивают из коробки.

– Мама! – завизжала она, вскочила, выбежала в коридор и начала колотить в дверь родительской спальни. – Мама, у Тоби в комнате ангел! Мам, мам, мам, иди скорей! У Тоби в комнате ангел!

Отец и мать выбежали из спальни растрёпанные, с выпученными от страха глазами, не соображая, куда бегут. Бежали они в спальню Тоби, а Джилли за ними.

Он был там, лежал, уютно укрытый синим с жёлтым одеялом, и сосал пальчик. Довольный, кудрявый и совсем сонный.

Папа повернулся и серьёзно посмотрел на Джилли.

– Я видела ангела, – сказала она. – Я ничего не выдумываю, честно. Он учил Тоби ходить.

Доктор Водри сплёл пальцы вместе и покачался из стороны в сторону в своём чёрном кожаном кресле. Из его окна было видно серую кирпичную стену с полосками снега. На его столе стоял горшок с засохшим растением и фотография троих страшненьких ребятишек в свитерах, которые были им маловаты. Наполовину индус, он носил очки в толстенной чёрной оправе, а его чёрные волосы были зачёсаны назад. Джилли подумала, что нос у него как баклажан. Той же формы. Того же цвета.

– Знаешь что, Джилли, у людей твоего возраста религиозные галлюцинации совсем не редкость. Обрести веру со всеми сопутствующими ей проявлениями – желание, которое испытывают многие молодые девушки.

– Я видела ангела, – сказала Джилли. – Он учил Тоби ходить.

– Откуда ты знаешь, что это был ангел? Он что, сам тебе сказал: «Извини, мол, я ангел, заскочил к вам на пару минут присмотреть, чтобы твой маленький братик не ползал до конца жизни на четвереньках»?

– Ничего он не говорил. Просто я знаю, кто это был.

– Ты говоришь, что поняла это – но как? Об этом я тебя и спрашиваю.

Джилли опустила глаза. Её руки лежали у неё на коленях и выглядели почему-то совершенно чужими.

– Дело в том, что я – монахиня.

Доктор Водри круто повернулся к ней.

– Я не ослышался? Ты сказала, что ты – монахиня?

– Да, тайная.

– Подпольная монахиня, ты это имеешь в виду?

Джилли кивнула.

– Могу я спросить, к какому ордену ты принадлежишь?

– У него нет названия. Это мой собственный орден. Но я посвятила свою жизнь Господу и Пресвятой Деве Марии и страждущему человечеству, даже если оно валяется, пьяное, в подворотнях.

Доктор Водри медленно снял очки и с бесконечной симпатией посмотрел на неё через стол, хотя она сидела, опустив голову, и не могла видеть его взгляд.

– Моя дорогая юная леди, – сказал он, – ваша цель в жизни достойна всяческих похвал; и не мне вам говорить, что вы видели, а чего не видели.

– Я видела ангела.

Доктор Водри отвернулся и стал смотреть в другую сторону.

– Да, моя дорогая. Полагаю, что так оно и было.

Молодой священник ждал её в библиотеке. Он был невысокий, коренастый, лысоватый, с мясистыми ушами, но всё же довольно привлекательный для священника. На нем был жуткий свитер с оленями по всему полю и коричневые вельветовые штаны.

– Садись, – сказал он, показывая на развалины дивана, некогда крытого красной кожей, теперь совсем растрескавшейся. – Хочешь кофе? Или, может, «Айрн Брю»? Хотя я почти уверен, что он загустел. Его купили два рождества назад, и он так и стоит с тех пор на этой полке.

Бледная Джилли робко присела на дальний краешек дивана и едва заметно помотала головой.

Он уселся на стул верхом, а руки сложил поверх спинки.

– И я бы не стал на твоём месте. Кофе тоже барахло.

Настала долгая пауза Часы в библиотеке тикали так устало, что Джилли всё ждала, когда они, наконец, совсем выдохнутся, но они всё не сдавались.

– Полагаю, мне надо представиться, – сказал молодой священник. – Я Дункан Калландер, но ты можешь звать меня просто Дунканом. Большинство моих друзей зовут меня Пончиком Знаешь – Дункан Пончик?

Опять долгая пауза Потом Дункан сказал:

– Значит, ты видела ангела? Так сказать, во плоти? – Джилли кивнула.

– Этот доктор Водри… психиатр… он считает, что ты переживаешь какой-то стресс. Конечно, это отчасти из-за твоего возраста В твоём теле и в твоём мозгу происходят колоссальные перемены.

Нет ничего удивительного в том, что ты ищешь опоры в ком-то, кроме учителей и родителей. Для одних такой опорой становятся поп-группы; для других – Господь. Однако доктор Водри считает твой случай довольно интересным. К нему и раньше приводили девочек с религиозными видениями. Но с другими, чем у тебя. Он говорит, что почти поверил, будто ты и в самом деле видела то, что ты видела.

Он достал носовой платок и принялся долго и обстоятельно сморкаться.

– Поэтому-то он и послал тебя к твоему священнику, а тот – ко мне. Я вроде как специалист по видениям.

– Я видела ангела, – повторила Джилли. Она чувствовала, что должна повторять одно и то же, пока ей не поверят. Если надо, она будет твердить это всю жизнь. – Он помогал Тоби ходить.

Дункан сказал:

– Он был шести с половиной – семи футов росту, ослепительно белый, и ты с трудом смогла разобрать, где у него глаза и рот. Возможно, у него были и крылья, но ты в этом не уверена.

Джилли вытаращила глаза.

– Как вы узнали? Я же никому ничего не рассказывала.

– И не надо. Начиная с 1973 года, ты двадцать восьмая, кто видел ангела, и все были в точности как твой.

Джилли не верила своим ушам.

– Вы хотите сказать… другие их тоже видели… не одна я?

Дункан протянул руку, взял её ладонь, крепко сжал.

– Многие, не только ты. Это вовсе не редкость. Уникальность твоего случая заключается в том, что ты – обыкновенная девочка, прости меня за такое слово. Все остальные видения были людям глубоко религиозным, священникам, миссионерам, тем, кто посвятил свою жизнь церкви.

– Я тоже посвятила, – прошептала Джилли.

Дункан ободряюще улыбнулся ей:

– И ты тоже?

– Я дала обет.

– И где же? У святой Агнесы?

Джилли покачала головой:

– В моей спальне.

Рука Дункана переместилась на её плечо.

– Тогда ты и впрямь необыкновенная послушница. И твоё сердце, наверное, чисто и исполнено любви, раз ты видела то, что ты видела.

– А ангелы опасны? – спросила Джилли. – Тоби ведь не пострадает?

– Как раз наоборот, насколько мне известно. Во всех описанных случаях явления ангелов, которые мне доводилось читать, они, напротив, защищали людей, в особенности детей. Неизвестно, приходят они с небес, или это какая-то видимая энергия, которую излучает человеческий мозг. Самые разные люди годы потратили на то, чтобы найти доказательства их существования. Врачи, епископы, спириты… короче, все подряд. Подумать только, какой поднялся бы шум, если бы Церковь сумела доказать, что они настоящие и что их в самом деле посылает Бог.

Протянув руку к столу, он взял книгу, в которой лежали несколько закладок.

– Видишь эти изображения? Более отчётливого доказательства существования ангелов не получал никто и никогда Сорок лет педиатрических исследований младенцев, едва начинающих ходить, показывают, что они делают это вопреки всем законам физики. Им не хватает сил, они не умеют держать равновесие. И всё же – вот чудо-то – они это делают.

В 1973 году группа докторов организовала эксперимент в женской больнице Биргама, в Бостоне, в Америке, они наблюдали за детьми, которые только начинали ходить. Снимали их в ультрафиолетовом и инфракрасном свете… результаты перед тобой. По крайней мере, на пяти снимках рядом с младенцем видна высокая тень, которая держит его за ручку.

Джилли смотрела внимательно, чувствуя, как что-то щекочет ей спину, как будто под свитер забралась многоножка. Фигуры были совсем расплывчатые, с едва различимыми глазами. Но они в точности походили на существо, посетившее спальню Тоби.

– А почему никто не говорил об этом раньше? – спросила она. – Если ещё двадцать семь человек, кроме меня, видели их, то почему же никто не рассказал?

Дункан закрыл книгу.

– Политика Церкви. Католическая церковь не хотела, чтобы об этих видениях стало известно, опасаясь, что это могут быть не ангелы, а какая-нибудь человеческая эманация. Шотландская церковь не хотела огласки потому, что она вообще косо смотрит на всякие чудеса, суеверия и другие фокусы-покусы. Никто ничего не говорил потому, что ангелы являлись монахам, монахиням и рукоположённому духовенству, а те получали от своего начальства строгий наказ молчать.

– Но я-то не настоящая монахиня! Я могу все рассказать, и никто меня не остановит!

Дункан сказал:

– Сначала я должен поговорить с церковными старостами и узнать, что они думают по этому поводу. В конце концов, если наша прихожанка сделает заявление о том, что она видела ангела, то огласка непременно коснётся прежде всего церкви.

– Но вы ведь мне верите или нет? – спросила Джилли. – Я же не сумасшедшая. Я правда его видела, и он правда был там.

– Я верю тебе, – улыбнулся Дункан. – Я поговорю со старейшинами завтра, а потом зайду к тебе домой и расскажу, что они решили.

В тот вечер, пока они сидели за кухонным столом и ужинали бараньими котлетками с пюре из репы, малыш Тоби подковылял к стулу Джилли и прильнул к его краю. Поднял на неё голову и загулил.

– Уходи, кукушка, – сказала она ему. – А то испачкаешь мне всю юбку своими липкими пальцами. – На долю секунды ей показалось, будто в его глазках сверкнула вспышка – настоящая, как бывает, когда фотографируют.

«Следи за своими словами, – предупредила её Алиса. – У Тоби есть ангел-хранитель, смотри, не рассерди его».

Солнце едва просвечивало сквозь серые облака, похожие на тряпки для мытья посуды, когда на следующий день к ним зашёл Дункан Калландер. Он сидел в лучшей комнате, и мама угощала его чаем с печеньем «дамские пальчики».

– Утром я говорил с церковными старостами. Вообще-то у нас даже состоялась специальная встреча И я хочу сказать, что они все шлют вашей Джилли свои самые лучшие пожелания и благодарят её за то, что она поделилась с ними такой чудесной историей.

– Но это вовсе не история! – перебила его Джилли.

Дункан поднял руку, делая ей знак утихнуть. Но в глаза ей не смотрел. Вместо этого он разглядывал рисунок ковра на полу и говорил так, словно повторял текст, заученный накануне наизусть.

– Как я уже говорил, мой рассказ произвёл на них большое впечатление и очень их обрадовал. Однако они считают, что нет никаких доказательств того, что виденное Джилли не было простой оптической иллюзией; или обманом чувств, вызванным стрессом, который обычно сопровождает появление в доме младенца. Иными словами, наиболее вероятным объяснением они считают ревность старшей сестры, которая хочет таким образом привлечь к себе внимание.

Джилли не сводила с него глаз.

– Вы ведь говорили, что верите мне, – прошептала она. – Вы сами так сказали.

– Да, боюсь, что так оно и было, но я ошибался. К сожалению, у меня мистический склад ума, и я часто попадаю из-за этого в неприятности. Церковные старосты – ну, церковные старосты считают, что раз никто до сих пор не доказал, что ангелы на самом деле существуют, они будут думать, что их нет.

Он перевёл дыхание.

– Прошу прощения за то, что ввёл тебя в заблуждение.

– И это всё? – возмутилась Джилли. – И больше ничего? Я видела ангела, а вы говорите, что я всё выдумала, потому что ревную к Тоби?

– Можно и так сказать, если хочешь, – ответил Дункан так тихо и пристыженно, что она едва расслышала.

Мама взяла ладонь Джилли и крепко сжала её.

– Ну, вот, дорогая. Теперь можно забыть обо всем; как будто ничего не было. Хочешь, я испеку сегодня вечером твой любимый пирог?

«Где же ты будешь спать?» – спрашивала Алиса.

– Не знаю. Найду местечко. Как все бродяги.

«Но ведь ты не сможешь спать в подворотне, сегодня холодно».

– Найду какой-нибудь заброшенный дом. Где угодно лучше, чем здесь.

«Тебя ждёт ужин. Мама испекла шоколадный торт. Тёплая постель готова».

– Ну и что. Зачем ужин и тёплая постель, когда тебе говорят, что ты лгунья? Даже тот священник сказал, что я лгунья, хотя кто из нас на самом деле врал?

Она шла по Роуз-стрит, мимо светящихся витрин пабов и индийских ресторанов, среди буйных тинейджеров и весёлых подвыпивших прохожих. Может быть, миссис Макфейл не откажется приютить её на ночь. Миссис Макфейл верит в ангелов.

Когда она дошла до конца Роуз-стрит и начала долгий подъем на мост Уэверли, снова пошёл снег. Сэр Вальтер Скотт сочувственно глядел на неё с высоты своего готического постамента, как будто понимал её беду. Да, он ведь тоже был фантазёром что надо. Она надела красное бобриковое пальто и вязаную белую шапочку, но они не спасали от холода, а пальцы на ногах прямо отмерзали.

Улицы на вершине холма были почти безлюдны. Она перешла было через Норт Бридж-стрит, но подумала, что до дома миссис Макфейл лучше добираться переулками, на случай, если папа уже взял свою машину и ищет её.

Никогда в жизни ей не было ещё так одиноко. Она понимала, что людям будет не просто принять её рассказ. Она была к этому готова. Но предательство Дункана причиняло ей особую боль. Она не могла поверить, что взрослые могут быть столь циничны – особенно такой взрослый, которому по роду занятий полагается защищать праведность и истину и поддерживать слабых.

Уже на середине Блэкфрайерс-стрит она заметила молодого человека, который быстро двигался ей навстречу. На нем были берет, куртка с капюшоном и длинный шарф с надписью «Рейнджерс». Он шёл прямо на неё с такой скоростью, что она даже удивилась: гонятся за ним, что ли? Его лицо скрывали клубы пара от дыхания.

Она хотела посторониться, но он, вместо того чтобы пройти мимо, так ткнул её плечом, что она отлетела к ограде сада.

– Зачем ты это сделал? – взвизгнула она; но он вдруг схватил её за длинные деревянные пуговицы на пальто и притянул к себе. В свете уличного фонаря она разглядела небритое лицо, острое, как лисья морда, золотую серьгу-кольцо в ухе и кожу цвета свечного воска.

– Гони кошелёк! – потребовал он.

– Не могу!

– Как это ты не можешь? Гони, и все.

– Я убегаю из дому. У меня всего шесть фунтов.

– Шесть фунтов и мне сгодятся. А ты завтра убежишь ещё раз. Мне и бежать-то неоткуда.

– Нет! – завизжала Джилли и попыталась освободиться. Но он крепко вцепился в её пальто и тряс её из стороны в сторону.

– Гони кошелёк, а не то хуже будет, красотка!

– Пожалуйста, – выдохнула она. – Пожалуйста, пустите.

– Тогда давай кошелёк, и быстро.

Его лицо оказалось так близко, что она едва не задохнулась от застарелого запаха табака, который исходил от его дыхания. Остекленевшие глаза глядели безжизненно. Она сунула руку в карман, вытащила мохнатый кошелёк из собачьей шерсти и отдала ему. Он посмотрел на него с презрением.

– Это ещё что? Крыса дохлая, что ли?

– Это мой к-к-к…

Он сунул кошелёк себе в карман.

– Дураком меня считаешь, да? А вот как оставлю тебе сейчас маленький презентик, пусть тебя тоже считают дурой!

Он сорвал с неё шапку, схватил её за волосы и принялся таскать из стороны в сторону. Она не могла визжать. Не могла бороться. Она застыла с открытым от ужаса ртом.

И тут она почувствовала, как у неё под ногами завибрировал асфальт. Как будто тяжеленный каток ехал мимо. Низкий рокочущий звук нарастал так стремительно, что едва не оглушил её. Юнец отпустил её волосы и в тревоге озирался по сторонам.

– Это ещё что… – начал он. Но его слова утонули в ударе грома, за которым последовала ослепительная белая вспышка Прямо перед ними возникла высокая сияющая фигура, которая излучала силу, нимб вокруг её головы стрелял искрами статического электричества, огромные крылья раскинулись за спиной.

Фигура была такой яркой, что на улице стало светло как днём Снежинки, падавшие на её крылья, с шипением испарялись. Джилли стояла, прислонившись спиной к садовой ограде, и смотрела, не веря своим глазам. Молодой человек тоже не сводил глаз с явления, парализованный страхом.

Распахнув крылья ещё шире, фигура протянула длинную руку и положила на ладонь парня свою ладонь, как будто для благословения или конфирмации.

Раздался громкий треск, эхом отозвавшийся по всей улице. Юнец вскрикнул; дым тут же повалил из его носа и рта; и он взорвался. Куски куртки разлетелись по всему тротуару, а с ними пепел и пустые башмаки.

В ту же самую секунду фигура начала бледнеть. Она сложила крылья, повернулась спиной и растаяла в снегу, так быстро и бесповоротно, как будто вышла в дверь. Джилли осталась одна среди разбросанных фрагментов молодого человека, на безлюдной улице, хотя кое-где в домах уже раздвигались занавески и жильцы выглядывали на улицу посмотреть, что случилось.

Она подобрала свой кошелёк. Рядом с ним лежали шесть или семь белых перьев – огромных, мягких, пушистых, как снежные хлопья, хотя иные из них чуточку обуглились по краям Она собрала их все и сначала торопливо зашагала назад, к Норт Бридж-стрит, а потом и побежала. Когда звук пожарных сирен достиг её ушей, она уже приближалась к дому.

Протолкнув коляску с Тоби в ворота кладбища, она повезла её наверх, к церкви, по тропинке между могильных плит в шапках снега Дункан стоял на крыльце и клеил на дверь объявления. Заметив её, он бросил на неё какой-то странный взгляд, но не отвернулся.

– Зачем пришла? – спросил он. – За объяснениями или за извинениями? Можешь получить и то и другое, если хочешь.

– Не надо мне ни того ни другого, – сказала она. – То, что я видела, правда, я знаю это, и мне не нужно никому ничего говорить. И я ещё кое-что знаю. У каждого человека есть ангел-хранитель, особенно у молодых, потому что ведь каждому рано или поздно приходится делать что-то невозможное, например, научиться ходить или понять, что родители любят тебя, несмотря ни на что.

– Похоже, ты и с братишкой поладила, – заметил Дункан.

Джилли улыбнулась.

– Наверное, Бог хотел, чтобы он был, иначе Он не послал бы ему ангела-хранителя. И ещё Бог хотел, чтобы была я.

Дункан посмотрел на неё вопросительно.

– Ты чего-то недоговариваешь. Уж не явился ли тебе ещё ангел, а?

– А вы слышали о парне, которого убило вчера молнией на Блэкфрайерс-стрит?

– Конечно. В новостях передавали.

– Так вот, я там была, и это была не молния. Разве в метель бывают молнии?

– Но если это была не молния, тогда что?

Джилли опустила руку в карман и вытащила оттуда горстку опалённых перьев, которые высыпала на ладонь Дункана.

– Вот, – сказала она. – Доказательство существования ангелов.

Он долго стоял на крыльце, глядя, как она катит коляску с Тоби вдоль по улице. Зимний ветерок пошевелил перья у него на ладони, сдул их одно за другим и разнёс по кладбищу. Только тогда священник повернулся, вошёл в церковь и закрыл за собой дверь.