Текст книги "Времена года"

Автор книги: Дмитрий Зуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

УЛЫБКА МАРТА

Ясен и лучист прозрачный воздух – примета весны света. Есть еще одна новость весны – вокруг комлей и пней оттаивают до черноты воронки-лунки. Зима почтительно отступает от дерева, вежливо сторонится, уступает дорогу весне. Но мартовская пороша залатала вдруг эти прорехи, восстановила лесную картину зимы.

И вот опять радостное солнце ласкает снег, заливает его ярким светом, будто хочет вытеснить… А сугроб еще не чувствует своего конца, сверкает, но не тает… Никогда в году, даже в июле, нет такого сияния, как в солнечный мартовский день.

Приметы весны и на слух. Разговорчивее стали воробьи, чирикают со всем упоением воробьиного восторга. Но слышнее всех овсянка. Первая из всех зимних птиц запевает она веснянку. Без конца, чеканно повторяется серебряный колокольчик: «зинь… синь… дзинь… синь…» Снежный наш соловей…

Уже появились первые букеты лесной весны – ветки с белыми барашками цветочных почек козьей ивы-бредины.

На земле сугробы, на небе – весна света: по-народному – зима переломилась пополам. Значит, осталась половина сонного покоя зимующих растений. Но есть горстка отщепенцев флоры Подмосковья. Они не подчиняются общему календарю природы и просыпается раньше всех, еще в сугробах февральского леса. Это подснежники, цветы третичного периода. Они старше ледника. В ботанике эти цветы-снегурки носят разные названия: голубая перелеска-печеночница, хохлатка, медуница, ветреница (белая и желтая), чистяк, адокса, гусиный лук, сон-трава, селезеночник, зеленчук, копытень.

Разгребите сугроб, и увидите зеленые побеги с бутонами, они уже тронулись в рост.

Первая улыбка весны под снегом!

СВЕТ И СНЕГ

Холодный диск луны, мерцающие звезды, немая тишина снежного безмолвия… Так тьма морозных ночей возвращает зиму в потревоженные солнцем и капелями сонные покои мартовской природы. В глубокой синеве неба яснее серебряный шар луны, сияет искрометный сугроб. Холодны ночи марта, будто остановилась весна на ночлег до утра…

А ночи все короче, и с каждым днем все раньше, выше и ярче всходит солнце, звонче запевают овсянки и синицы, все чаще перестук скатного жемчуга капели… На слух и на взгляд заметны мартовские контрасты: холода и тьмы ночи и лучистости и тепла яркого дня, ночной тишины и звонкости певучего утра.

И все чаще в «окнах» – просветах меж облаков цветами незабудок ласково улыбается бирюза чистого неба…

Свет и снег! Это примета марта. Небывалая дружба холода и тепла. По народной поговорке, «в мартовский день ни жарко, ни холодно».

С весеннего равноденствия – 21 марта – солнце переплыло через экватор и теперь держит путь из южного полушария к Северному полюсу.

Зелень и земля в июле поглощают свет, а в марте нетающий сугроб, как зеркало, усиливает солнечный блеск.

Глазам невмочь, больно смотреть. Вот почему туристы, лыжники и удильщики обязательно надевают темные очки.

В лесу извилистые тени от вершин синеют, как трещины на льду. Каждый, вероятно, хорошо знает картину замечательного русского художника И. И. Левитана «Март».

Вот эти синие тени – любимый мотив ранне-весенней живописи художника.

Каждая веточка в лесу отбрасывает на яркий снег свою узорную тень, будто заявляет о себе после зимовки.

Белые мантии снежной мартовской нависи еще окутывают ели, но звонкие реплики зимних птиц зовут весну.

Яркое солнце, величальные песни птиц, тихая арфа капели, левитановские синие тени, саврасовский нежно-голубой воздух – все это первые радости ясных улыбок марта.

От сугробов до проталин и ручьев – один шаг.

Март – утро года, месяц-капельник, протальник. Со звоном падают и бьются льдины-сосульки – трогательная музыка ранней весны.

Голубые мелодии весны вошли в упоительные мотивы «Времен года» П. И. Чайковского.

КОЛОНИЯ ЧАЕК

Птичий «базар» на живописном озере Киёво, близ станции Лобня, известен давно. На озерных киевских плавнях раскинулась гнездовая колония чаек. Летом здесь гнездится не менее 4—5 тысяч пар этик птиц. Раздолье на озере чайкам. На середине озера – плавневый остров. По краям плавня – заросли камыша, осоки, череды и других водолюбивых растений. На мелких местах растения окутаны водяным мхом и водорослями. Изредка попадаются кусты ивняка.

…Весна у порога. Пошли оттепели. Подтаивает снег. Еще прозрачные ручейки говорливо разбегаются с круч в тихие долины Подмосковья.

Тихо пока на озере Киёво. Но недолговечен этот покой. Скоро вешние воды огласит гомон крикливых птичьих стай. Сюда теперь ежегодно слетаются тысячи речных чаек.

Одни и те же птицы по 10—12 лет подряд выводят птенцов на заповедном озере. Удивительна привязанность к родным местам.

Тысячи чаек были здесь окольцованы, и это помогло ученым установить дальность перелетов этих птиц. Киёвские чайки с надписью «Москва» на алюминиевом колечке улетают на зимовку к побережьям Черного, Каспийского и Средиземного морей, долетают до Африки.

Озерная колония чаек стала природной лабораторией для изучения биологии этих полезных птиц. Ученые ведут здесь научно-исследовательскую работу. С весны до осени заповедник Киёво привлекает экскурсии учащихся и любителей природы, которые знакомятся с жизнью речных чаек.

Колхозники Подмосковья видят киевских чаек на своих пашнях вместе с грачами. Как подсчитали ученые, за день пара чаек истребляет вредных насекомых общим весом до 400 граммов. Они клюют саранчу, гусениц луговой совки и мотылька, хлебных жуков и других вредителей посевов.

Большую пользу приносят чайки сельскому хозяйству Подмосковья.

РЫСИ

Там рысь – охотница седая —

Идет, на лапах приседая.

Усатой мордой у воды

В оленьи тычется следы.

П. Комаров

Высоковская уйма – таежный угол дремучих лесов Подмосковья. Там, в дебрях Завидовского охотничьего хозяйства, можно обнаружить глухариные тока, стойбища лосей, порой кабанов, диких коз, следы енотов, волчьи логова.

В глухом лесу под деревней Мокшево охотники напали на необычные следы. По снегу ступали круглые, как чайное блюдце, лапы. Широкий шаг, твердая поступь…

Охотники переглянулись. Рысь! Вот и тушка зайца на следу. Вернее остаться одному на тропе.

Стрелки встали на номера. Загонщики пошли в обход. Егерь, «обрезав» лыжней участок густого леса, установил: две рыси вошли в чащу. Затягивать оклад красными флажками не стали. Не было смысла. Рыси к флажкам равнодушны. Только для волков и лисиц страшен колыхающийся в лесу красный палисадник.

Охотники затаились. Осматриваются, прислушиваются. Ни звука! Величественно высятся деревья над буреломом. Послышался легкий шорох. Стрелок взял ружье на изготовку.

В еловой чаще плавно стелется зверь. Крадется за кустами, припадает к снегу. Издалека донесся голос загонщика. Бесшумными прыжками скачет по сугробам крутолобая дикая кошка. Белеет шея, отвисают черными космами баки. Лоснится серовато-рыжая, местами светло-желтая шерсть. В бурых пятнах спина, бока и передние лапы. Сверкают белые обводы вокруг глаз и губ.

Уши торчат шилом, а на кончиках – кисточки.

Расстояние до хищника – не более пятнадцати шагов. Стрелок нацелился и… невольно залюбовался!.. Красивый зверь!

Пристален кошачий взгляд. В янтарных глазах дико вспыхивают злые огоньки.

Грохнул выстрел. Эхом рвануло лесную тишь. Зверь подпрыгнул, скорчился и перевернулся брюхом вверх. Лапы вытягиваются и вбирают выпущенные в предсмертной агонии острые когти.

– Дошел! – кричит охотник.

Товарищи сошлись и поздравили счастливца с «полем». Да еще с каким! Редчайший трофей Подмосковья!

Старая, матерая рысь: от кончика носа до куцего хвоста – 1 метр 35 сантиметров.

Кошка взята. Два прибылых котенка ушли.

Переночевали охотники в деревне, и опять в лес. С утра до вечера искали рысят. Наконец нашли след и стали на номера. Егерю пришлось гнать уже в сумерки.

Рысенок вышел прямо на охотника. Выстрел. Прибылая самка убита. Только одна рысь скрылась в лесу. Но это до поры до времени.

* * *

Рысь охотится и днем и ночью. Часто она взбирается на дерево и караулит зайцев. Лежит на суку и дремлет, жмурится. Но все вокруг видит. На добычу набрасывается прыжком. Промахнулась – никогда не преследует. Сытая – так же азартно крадется за зайцами, белками, глухарями, рябчиками, тетеревами. Набрасывается даже на косуль и лосят. Вредный зверь!

* * *

Весной рысей можно найти и не по следам. В марте они мяукают куда громче наших домашних кошек. Жутко становится, когда слышишь ночью дикое завывание котов. Два-три самца сидят около одной самки, царапаются острыми когтями и завывают. Охотникам это только и нужно. Они поутру доберутся до зверей.

С тонким мартовским настом у рыси начинается бескормица. Она не может догнать резвого зайца.

До наста рысей преследуют на лыжах. Они быстро уходят накоротке, но устают долго бежать по рыхлому снегу и спасаются, взбираясь на деревья. Подходи и стреляй оплошавшего зверя. Бить следует наповал. Подранок опасен. Рысь задирает любую собаку.

ЛЕСНАЯ СИМФОНИЯ

В мартовскую ночь зима еще украдкой возвращает морозную тишину, колкий воздух, холодный блеск луны, хрустальную звонкость наста и тонкого ледка лужиц. Само время, кажется, застыло на остановке. Сверкают сталактиты ледяных сосулек. Под карнизами – филигранное литье мороза. Вот когда еще пленительнее очарование утреннего волнующего света. Зажигает восток сияние лучистого снега.

Неизъяснимо трогательна бодрящая свежесть капели утра. Просторнее раздвигаются манящие горизонты, светлеют задумчивые дали. «Уж тает снег, бегут ручьи…» В природе восторженный момент крушения застойной зимы.

Лес в тающем снегу. По бугоркам на первых проталинах обнажилась земля. На солнце лужица ясней стекла. Сосны и березы загляделись в сияющие струи прозрачной, как слеза, мартовской воды-снежницы.

…Светает. Лениво проясняются хвойные потемки. Гонимые светом совы, филины и куницы забираются в дупла на дневку. В предрассветном сумраке зайцы и лисицы хитрят, путают следы, спешат на лежку. Уже не всем выводком, а парами, степенно, гуськом идут волки и ложатся в крепях – дремать на солнце. Общество серых разбойников распалось. Волчьи стаи разбились, семьи разделились: старики бросили молодых.

…А вот и солнце. Алые отблески легли на сугробы. Проснулись и вкрадчиво полились в чащу первые звуки лесной симфонии.

Говорливо-задорному речитативу чечеток аккомпанирует нежной свирелью румяный снегирь. Запели клесты, «цик, цок» – выговаривают вперемешку да еще голосистее присвистывают.

Голоса леса окрепли…

А вот еще птичка-композитор. Синица-юла. Забросила старые ноты, забыла однообразный мотив. Зимой, в мороз она монотонно тенькала. Теперь «величальную» весне сочинила синица и выводит новую арию: «Ти-тю-те-ти!» Поет без конца, упивается весной.

И снег песне уже не помеха!

МАРТОВСКИЙ ЗАГАР

Еще природа не проснулась,

Но сквозь редеющего сна

Весну прослышала она

И ей невольно улыбнулась.

Ф. Тютчев

Свет и снег. Глубокие сугробы сверкают ослепительной белизной. Лучисты эти первые дни весны.

Прошумит метель, и яснеет вдруг чистое небо. И тогда кажется, что там, на небесном лугу, сплошь расцвели лазоревые незабудки. По ночам светится синий-синий купол поднебесья. Краше теперь и раннее утро. Волшебно меняется в утренних лучах легкая кайма тончайших облачков. Переливаются лиловые, розовые, палевые полотна света. Прелестны эти неуловимые оттенки красок высокого горизонта. Только мартовскому небу свойственны такие переливы нежных тонов. Маковые зори!

Все раньше восход, позже розовые сумерки заката.

…Солнечное сияние, ласковая синь неба, сверкающие снега зовут и манят любителей-рыболовов на лед. На живца ловятся налимы, судаки и щуки, а на мотыля – окуни, ерши, плотва и густера. Самая любимая удильщиками спортивная пора – до ледохода.

ГРАЧИ ПРИЛЕТЕЛИ!..

Еще в полях белеет снег,

А воды уж весной шумят

Ф. Тютчев

Солнца не видно, а полуденное небо озарено розовым веером лучей. Золотое светило все еще кутается в перистую вуаль туманной пелены. Заоблачное сияние мягко сливается с блеском вод и искрами сугробов. Нежный ветер качает и надувает облака, как бело-огненные паруса. Веет влажной свежестью талого снега. Тихо звенит жемчуг капели. Вода поет!

Весенней влагой умылись улицы столицы. А за городом – белый простор полей. Опустели на реках непроезжие санные дороги. Сверкают лужицы в низинах. Блестит синеватая эмаль наста в полях. Идут ребята с серебристыми пучками пушистой вербы. А яблони тонут в тающих сугробах садов.

Тонкими штрихами узорчатая вязь коричневых веток вписана в светлый фон вешней лазури. Набухают почки берез, загустели сережками вершины. Сине-зеленое разводье прудков и луж отражает ломкие тени изгороди, березы, вербы.

Ликует первый неумолчный гомон грачей. В родимые гнезда вернулись с теплого юга весенние птицы. Пышнее и ярче засеребрилась, как бы в честь грачиного прилета, белая опушь вербных сережек. А плюшевая куколка – вылитый хвостик беляка. До чего же точное сходство!

Манит пестрая даль первых проталин. «Земля!» – кричат воздушные навигаторы – грачи. «Чьи вы, чьи вы?» – допытываются вьюхи-чибисы.

Журчат говорливые потоки с круч. Бубнят водопадики чистейших струй сверкающей снежницы. Звенят ручьи. «Все тешит взор, все нежит слух».

30 марта – «Алексей – с гор потоки», по народному календарю примет. «Лед от воды, снег от земли отстает, а рыба со стану трогается». С юга летят грачи, скворцы, жаворонки и коноплянки. На север – снегири, свиристели, чечетки.

Капель аккомпанирует птичьим голосам. Мил и дорог этот ранний лепет русской весны.

Мятежно заигрывают овражки. Вкрадчив разговор ручейковых струй. Стремглав мчатся с круч торопливые буяны-ручьи.

В узорной сетке березовых вершин мячами запутались черные грачи. Домовито и озабоченно плотничают они у своих гнезд. Как это воскрешает в памяти знакомую с детства картину художника Саврасова «Грачи прилетели»! Полотно живописного «березового грачевника» останется в памяти многих поколений русских людей. 95 лет в 1966 году будет этой жемчужине русской живописи!

Гомон грачей. Запев жаворонков. Свист скворцов. Дробь рьяных барабанщиков – дятлов. Бормоток чернышей-тетеревов. Подзадоривает пернатых блеск ликующего солнца.

Робко выглядывает юная весна из-за лесных кулис, пугают ее залежи сугробов в чащах и пасмурных потемках ельника. А снег-недотрога захоронился в тень мохнатых лап и играет в прятки с солнышком. Но «что устоит перед дыханьем и первой встречею весны!..»

НА ОБЛАВЕ

Волк осторожен и хитер. Это спасает хищников от поголовного истребления. Своеобразны волчьи повадки. Летней порой пастух иногда видит волка вблизи стада. Вот он прилег в кустах и мирно поглядывает на пасущихся овец. Да, этот сторож погрознее собаки: сам не тронет и чужим волкам не даст утащить ягненка. Значит, близко логово, растет выводок…

Осенью егери приезжают в деревню, спрашивают: «Волки есть?» – «Все лето и не слыхали про волков, – отвечают колхозники. – Сколько раз ночевали в лесу заблудившиеся овцы с ягнятами, а утром приходили целыми к стаду. И в помине нет, волки далеко… Говорят, где-то там, у заречных пошаливали, у нас благополучно».

Волки разбоем занимаются на стороне. Стад, пасущихся вблизи своего гнезда, не трогают.

Охотятся на волков круглый год. Молодых волчат ловят весной в логове, а на матерых устраивают облавы.

…Еще осенью егери и окладчики выезжают в лес на разведку волчьих выводков.

По чернотропу облавы устраиваются с белыми флажками, а зимой – с красными. Но чаще всего охотятся по белой тропе.

Обложив выводок, егери вызывают охотников в ближайшую деревню. С вечера начинаются приготовления: откладывают надежные патроны (для ружья 12-го калибра на один заряд 28 штук картечи пятого номера), осматривают лыжи, примеряют маскировочные халаты. На рассвете трогаются в путь.

Дорога свернула на опушку леса. Сказочно великолепие зимнего леса. Изящна снежная архитектура русской зимы.

Певуче скрипят полозья. Разговор не клеится. Каждый занят своими мыслями. Предстоит серьезное дело… Кому выпадет счастье убить хищника? Как, где он вымахнет – на номер или пройдет стороной?.. Перепуганный или спокойный?..

С пригорка сани съезжают в кочковатую заболоченную низину. Пышно вздулись белые валуны на кочках, занесен ракитник, ивняк и ольховник. Это и есть излюбленное место волчьих дневок. А седые метелки вейника точь-в-точь как серая волчья шерсть.

Тихо… И вдруг с криком вспорхнула испуганная сойка. На снегу видны дубовые листья и четкий зигзаг почерка птичьего крыла. Сойка расписалась в находке желудя.

…Лесную тишину нарушили далекие звуки. Охотники прислушиваются… Где-то застрекотала сорока. Протяжно и долго каркает ворона. Кто-то побеспокоил птиц, отогнал от привады. Крики птиц – сигнал для волков.

А вот и густой лесок, недалеко теперь волчье пристанище. Егерь шепнул на ухо вознице: «Стоп!» Сани остановились. Охотники молча спешились и стали на лыжи. Отошли километр в сторону от дороги. Окладчик нагнулся над волчьей тропой. По рыхлому снегу след в след пробороздил выводок.

Ночью волки отведали приваду и, видимо, пошли на отдых в заросли кустарника. Это место егери еще вчера днем обложили флажками. Вот входной спуск тропы в мшистое лесное болото.

Однако надо проверить, нет ли выходных следов. На лыжах егери осторожно обследовали границы оклада, сосчитали входы и выходы. Свежего следа нет. Значит, волки ночевали в красной околице. Довольные разведчики вернулись к входному следу и коротко обмениваются мнениями. Смешно смотреть на них со стороны. Волки за километр, а они, словно глухонемые, объясняются шепотом, жестами.

Осторожность на облаве – прежде всего. Один неверный шаг – и пропали все труды окладчиков.

Стрелки выслушивают наказ егеря: утоптать, обмять рыхлый снег на номере, стоять тихо, замаскироваться ветвями, зверя подпускать на верный выстрел, прицеливаться под лопатку, не сходить с места до конца нагона.

Охотники бросают жребий, и егерь разводит их по номерам.

Издалека видно, как мелькают по кустам яркие кумачовые флажки. Они зацеплены за елочки, березки, осинки на высоте 35—40 сантиметров, чтобы волк заметил их издали. Промежуток между флажками от 70 до 80 сантиметров. «Красным частоколом» обнесено волчье логово. Линия оклада в окружности тянется на 2 километра, иногда больше. Днем красные флажки устрашают зверей яркостью цвета, а ночью отпугивают запахом. Недаром мотки флажков долго лежали на печке. Волки далеко чуют запах и не переходят ограду.

И вот стрелки в белых халатах становятся в цепь. Против каждого охотника «ворота». Выход зверю свободен, круг открыт.

Замерла вся боевая линия облавы

…Тишина. Томительное ожидание. Напряженно вслушивается стрелок в каждый звук. Над головой юлит пискунья-синица, в ушах шум. Слышно, как от волнения бьется сердце. Скорей бы…

И вдруг где-то глухо крикнули. Это команда загонщикам – начинать!.. Тронулись загонщики.

В окладе раздается первый осторожный стук по стволам деревьев. Так было приказано. Нельзя сразу наводить панику на зверей.

Волки нехотя встали с лежки, прислушались и спокойно потрусили рысцой.

Начался гон. Стрелок замирает в напряжении. Ружье на изготовке. На облаве волнуется даже опытный охотник. Как зорко ни смотри, а зверь появится неожиданно.

Загонщики идут тихо, изредка покашливают, постукивают палкой по деревьям. Голоса все ближе и ближе. Гон приближается. Вот далеко мелькнул летучий дымок шерсти. Волк выбежал на открытое место и остановился. Поднял мощную лобастую голову, понюхал воздух. Ощетинилась серая холка. Стоит, озирается на флажки. В глазах переливаются хищные, злые огоньки. Податься некуда.

Крик загонщика расколол воздух. Зверь вздрогнул и легкими, сильными прыжками метнулся в чащу.

Проходит еще минута… Чу! Шорох снега…

…Седые, дымчатые тени с длинными щучьими головами, словно призраки, стелются по снегу. Волки на махах пересекают редколесье, сливаясь с метелками вейника. Матерые, переярки и прибылые звери спешат к «воротам».

…Старый волк вдруг круто свернул влево и показал бок.

Пора! Палец плавно нажимает на спуск. Выстрел. Глухо отвечает эхо. Серый хищник падает и зарывается мордой в снег. Браво, снайпер!

Раздается выстрел на соседнем номере. Зверь, сгорбившись, уходит машистым галопом. Сжимается охотничье сердце. Промазал… Но еще теплится надежда: может быть, подранок… Так и есть. Волк перешел на шаг и тут же рухнул на бок.

Еще выстрелы, и наступает тишина. Крики смолкли. Лес затих. Облава кончилась. Руки продолжают сжимать теплое ружье… А по сторонам слышатся веселые голоса стрелков. Смех, шутки…

Загонщики сходятся и рассматривают лежащих на снегу хищников. Хвалят егеря, пожимают руки стрелкам.

Охотничьих рассказов хватит надолго. Никогда не забудется день удачной облавы на волков.