Текст книги "Тоталитаризм и вероисповедания"

Автор книги: Дмитрий Поспеловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

Аннотированная библиография

Aguilar, Luis Е.. ed. Marxism in Latin America. Philadelphia, Temple University Press, 1978. Сборник статей различных авторов о марксизме в Латинской Америке. Самым ценным материалом является 60-страничная обзорная вводная статья редактора сборника профессора Агуиляра об истории зарождения и развития марксистских партий в Латинской Америке. Остальные статьи рассматривают политические особенности отдельных латиноамериканских стран и роли марксизма в них. В первой части отрывки документов в подлиннике, например, «Маркс и Энгельс об Америке», статья Хосе Марти «На смерть Карла Маркса» и т.д.

Chilote, Ronald Н. The Cuban Revolution into the 1990s. Boulder, Col.. Westview Press, 1992. Редактор сборника – идеологический апологет Кастро и его режима. Авторы сборника – сотрудники «Центра по изучению Латинской Америки» в Гаване, все – граждане Кубы. Естественно, объективности в их анализах не больше, чем было в работах советских обществоведов до 1989 года. Современному студенту, однако, полезно сопоставить эти писания с серьезными научными работами таких авторов, как Рабкина, Суарес и др.

Dumont, Rene Is Cuba Sodalist? N. Y., The Viking Press. 1974. Книга написана левым демократическим социалистом, экономистом-аграрником, первоначально возлагавшим большие надежды

524

на кубинский эксперимент. Трижды приезжавший на Кубу по приглашению Кастро в качестве советника, он, как читатель может заключить из ссылок на Дюмона в тексте, потерял все надежды на положительное развитие страны при капризной и самодурной диктатуре Кастро. Естественно, как социалист, на вопрос, поставленный в виде заголовка книги, он отвечает отрицательно: Куба явно не отвечает тому социализму, о котором мечтал автор. Дюмон – автор ряда книг, в том числе «Cuba, socialisme et développement», «Lands Alive» идр.

Harris, Richard L. Marxism, Socialism, and Democracy in Latin America. Boulder. Westv iew Press. 1992. Сборник документов марксизма-ленинизма с комментариями и «идеологически выдержанными» разъяснениями марксиста-кастроиста Харриса под общей редакцией Чилькоте. Автору приходится признать, что Маркс и Энгельс имели ввиду пролетарские революции в предельно промышленно развитых странах и не предусмотрели торжество социализма в отсталых аграрных государствах. Но, ничтоже сумняшеся, предлагает подходить к марксизму творчески, подгоняя его к иным условиям и обстоятельствам.

O'Connor, James. The Origins of Socialism in Cuba. Ithaca, N.Y., Cornell University Press. 1970. Добросовестный исторический анализ истоков кубинского социализма и «секрета» его победы. Автор видит две стадии революции: первая построена на гармонии и сотрудничестве классов, что дает Кастро необходимую поддержку страны для захвата власти; вторая построена на антагонизации и антагонизме классов, раздробляющих реальные и потенциальные силы оппозиции и дающие Кастро возможность развернуть единоличную диктатуру, опирающуюся на террор и утопические обещания. Эта вторая стадия и есть его «беспрерывная революция». Книга написана хорошо, аргументирована убедительно, читается легко.

Rabkin, Rhoda Р. Cuban Politics. The Revolutionary Experiment. N. Y.. Praeger. 1971. Добросовестный историко-политологический анализ кастровской системы автором-либералом, которому очень хотелось бы увидеть в кастровском государстве положительные черты, но, как честному ученому, ей приходится признать беспринципный оппортунизм Кастро, его жестокость, заставившую почти всех его первоначальных товарищей либо самим сбежать с «Острова свободы», либо

525

быть изгнанными со своих постов, а то и попасть в тюрьмы или быть расстрелянными. Ей не нравится термин «тоталитаризм», но она вынуждена признать, что он лучше других определяет коммунистическую диктатуру. Ей не нравится идея стричь все коммунистические режимы под одну гребенку, но ей приходится признать, что между режимом Кастро и всеми остальными коммунистическими режимами гораздо больше общего, чем различий, и если различия имеются в мелочах, то общее в главном. Ее заключительный вывод о системе Кастро отрицательный.

Ritter, Archibald & Kirk, John, eds. Cuba in the International System. Normalization and Integration. London, Macmillan. 1995. Сборник докладов с конференции по проблеме примирения США и Кубы. Состав участников смешанный: примерно половина – латиноамериканцы, в основном кубинцы из кубинских институтов, от которых трудно ожидать объективной информации и свободного мнения. Что касается североамериканцев и канадцев, участвующих в сборнике, то это в основном левые либералы, благожелательно относящиеся к Кубе, что видно хотя бы из того, что некоторые из них называют кубинскую диктатуру демократией, допуская возможность существования однопартийной «демократии»! Некубинские авторы указывают, однако, что большинство населения Кубы полностью разочаровано в режиме Кастро и что экономика страны в катастрофическом положении в основном из-за прекращения широкой помощи со стороны социалистического блока после его распада. Признается, что проведенные Кастро с 1992 года реформы в области ограниченного допущения рыночной экономики недостаточны, чтобы оживить ее. Жесткой критике подвергается политика Клинтона экономической блокады Кубы, направленная на выдавливание режима Кастро.

Smith, Tony Thinking Like a Communist. State and Legitimacy in the Soviet Union, China, and Cuba. N. Y., W.W. Norton & Co.. 1987. Попытка американского политолога-марксолога проникнуть в мыслительные процессы убежденных коммунистов – советского, китайского и кубинского. Каждая из 6 глав посвящена определенному типу мышления по определенным вопросам:

1. Мышление коммуниста (человека, верующего в коммуну) по содержанию идеологии и по структуре коммунистического общества.

526

2. Мышление марксиста (классического) по этим же вопросам.

3. Мышление ленинца.

4. Мышление маоиста (до прихода к власти, в зените власти Мао и после его смерти).

5. Мышление «фиделиста» и

6. Мышление коммуниста будущего.

К сожалению, автор не предвидел распада коммунизма в Европе через 3 года после выхода книги. Но в основном книга написана с пониманием единства и различий разновидностей коммунистических учений и представляет собой занимательное и поучительное чтение.

Suarez, Andres Cuba: Castroism and Communism, 1959—1966. Cambridge, Mass., The MIT Press, 1967. Книга охватывает годы формирования и окончательное становление кастровской диктатуры. Основной тезис автора – кубинца по национальности, профессора Университета Майами – заключается в том, что обращение Кастро к коммунизму было вызвано не его убеждениями – Кастро оппортунист, прагматик, почти патологический властолюбец, – а внешнеполитическими факторами. «Куба стала коммунистическим государством не под давлением ее граждан, не благодаря махинациям старых коммунистов, не из-за какой-либо влюбленности Кастро в марксизм-ленинизм, а из-за наличия у Советского Союза атомного оружия», а следовательно, и атомного щита для Кубы. Книга написана со знанием дела. Автор блестяще владеет материалом.

Wilkerson, Loree Fidel Castro's Political Programs: from Reformism to Marxism-Leninism. Gainsville. Fla., University of Florida Press, 1965. Изложение политических и экономических программ Кастро и их применения с толковыми аналитическими комментариями автора. В книжке всего 90 страниц текста, она доходчива и информативна.

Примечания к Главе 25

1

То есть того, что по-английски называется welfare state, а в русском, довольно корявом, переводе – «обществом всеобщего благополучия».

2

О'Коннор, Джеймс Указ, соч., с. 2-4.

3

Aguilar, Luis Е.. ed. Marxism in Latin America, p. 42.

4

Smith, Tony Thinking like a Communist, p. 155.

5

У него была серия реформ. По первой, проведенной в 1959-1960 годах, были определены достаточно щедрые размеры земельной собственности. Образовавшиеся излишки нарезались крестьянам, либо не имевшим собственной земли, либо имевшим менее примерно 20 га на семью и до этого предела. Позднее он загнал крестьян в колхозы и что-то подобное совхозам.

6

Суарес, Андрее Указ, соч., с. 63-64.

7

Тут напрашивается некоторая параллель между судьбами Эрнесто Че Гевары и С. М. Кирова. И тот, и другой были популярнее своих вождей. В обоих случаях вожди сыграли не последнюю роль в гибели своих излишне популярных «друзей».

8

Так, в 1969 году он наградил своих фаворитов итальянскими автомобилями-люкс фирмы «Альфа-Ромео», импортировав с этой целью 600 таких машин, как пишет Ренэ Дюмон, французский левый социалист, которого Кастро несколько раз приглашал к себе в качестве советника по хозяйственным вопросам. См.: Dumont, Rene Is Cuba Socialist?. 126-127.

9

Все, что Китай смог предложить Кубе, это кредит в 60 миллионов долларов и закупку 1 миллиона тонн сахара.

10

Суарес, Андрее Указ, соч., с. 182.

11

Rabkin, Rhoda Cuban Politics. The Revolutionary Experiment, p. 53.

12

А Дюмон приводит примеры неэффективности использования труда как один из главных источников падения продуктивности и производительности. Так, на одной из государственных ферм он обнаружил, что 100 коров обслуживают 14 человек; 14 женщин ухаживают за 35 детьми в садике. Указ, соч., с. 85.

13

И дело не только в размере официальных зарплат, но и в том, что в магазинах пусто (как некогда в Советском Союзе), почти все необходимое приходится «доставать» всеми правдами и неправдами, продуктовые карточки часто не отовариваются, а ресторанов, где можно поесть без карточек, недостаточно, и даже те, у кого есть на это деньги, нередко простаивают по часу и по два в очереди у ресторана, ожидая, когда освободится место.

14

Р. Рабкина Указ, соч., с. 205.

Часть VI. Тоталитаризм в мусульманском мире

Глава 26. Партия «Баас»: на подступах к тоталитаризму

«Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни. Вот отчего религия всегда будет одолевать философию». Василий Розанов

«Арабизм превыше всего ... выше интересов, эгоизма ... право выше арабизма лишь до тех пор, пока арабы разъединены». Мишель Афляк

529

Последние десятилетия «подарили» нам новый вид тоталитаризма – тоталитаризм мусульманского фундаментализма, вдохновителями которого являются такие движения как Братья-мусульмане, а осуществлением – режим Талибов в Афганистане и в некоторой степени режимы аятолл в Иране и, может быть, режим Саддама Хусейна в Ираке. К относительно подробному анализу собственно тоталитаризма в мусульманском варианте мы еще вернемся. Но сначала следует бегло рассмотреть политике-идеологическое движение Баас, что в переводе значит «Возрождение». Идеология этого движения слишком зыбка и неопределенна, а конкретные цели слишком прагматичны, чтобы можно было «Баас» полностью причислить к тоталитарному движению, но тоталитарных тенденций в нем и его практике достаточно, чтобы увидеть в нем некий предвестник тоталитаризма мусульманского образца. Во всяком случае, «Баас», несомненно, повлиял на попытки соединить модернизм, требования нового времени, с традиционным мусульманством и попыткой мусульманского возрождения, хотя «Баас» как таковой не чисто мусульманское, а панарабское движение.

530

Именно этот этническо-расистский принцип роднит его с нацизмом. Достаточно вдуматься в приведенные выше в эпиграфе слова создателя «Бааса», Мишеля Афляка, по крещению православного христианина, чтобы почувствовать именно расистскую подоплеку движения. Закон, судопроизводство, говорит он, стоит выше национальных интересов лишь до тех пор, пока вся арабская раса не объединена, то есть, когда арабы объединятся в единое государство, интересы расы не будут знать никаких правовых ограничений. А кто является выразителем национального или расового интереса? Естественно, руководство нации или расы, что в условиях предписанного беззакония неизбежно означает неограниченную ничем произвольную власть диктатора, диктатора расового государства, то есть второго Гитлера!

В качестве эпиграфа даны два изречения совершенно разных авторов. Однако они близки проблематике мусульманства и арабизма в XX и, вероятно, в XXI столетиях. Это – поиски ответа мусульманства и арабского мира, которые между собой так тесно переплетены, на вызов секулярной цивилизации прогресса. Один ответ был предложен Мишелем Афляком, создателем идеологии партии арабского социализма (фактически национал-социализма) «Баас», являющейся на сегодняшний день правящей партией Сирии и, формально, Ирака и имеющей значительное количество последователей в Иордании, Египте. Ливане и в странах Магреба, то есть Северной Африки. «Баас», по крайней мере в теории, проповедует некий арабский интернационализм, утверждая, что все арабы – вне зависимости от цвета кожи и религии – составляют единую нацию, как бы оставляя за бортом неарабские мусульманские государства и народы, например: Иран, Афганистан, Индонезию.

В начале деятельности социализм Афляка не привлекал, но затем, когда ему пришлось соединить «Баас» с Арабской социалистической партией и ввести прилагательное «социалистическая» в название партии, он начал утверждать, что социализм соприроден арабизму. Социализм Афляка отличается, однако, от марксизма отрицательным отношением к классовой борьбе, упором на национальную гармонию в духе фашистских и нацистских учений, заменой интернационализма и

531

борьбы классов превозношением арабского расового национализма, а также тем, что по крайней мере номинально он ставит во главу угла арабской государственности ислам как основу арабской культуры, нравственности и быта, одновременно, однако, утверждая, что и религия должна служить национализму.

Большой процент среди основателей и главных деятелей «Бааса» составляли представители религиозных меньшинств – не только христианских, как Афляк, но и таких мусульманских и полу мусульманских сект, как алавиты, друзы и прочие. Естественно, что мусульманский фундаментализм и вообще ортодоксальное мусульманство, которое веками притесняло друзов, алавитов и христиан, их не устраивали.

Сирия между Версальским миром и концом Второй мировой войны была протекторатом Франции, что арабов совсем не радовало. Содействуя англичанам и французам во время Первой мировой войны в деле разрушения Оттоманской империи, они надеялись получить независимость, а не превратиться из части религиозно близкой Турции в колонии совсем чуждых им Англии и Франции. Арабы чувствовали себя обманутыми западными союзниками, что и пробудило резко антиевропейские настроения и борьбу за независимость в этих странах после Версальского мира. Однако Франция внедрила в Сирию основы французского образования, содействовала открытию университета. Эти школы современного европейского образца открыли путь к продвижению вверх по социальной лестнице через образование тем классам и религиозным меньшинствам, которые раньше были лишены этой возможности. До того вся власть и сила принадлежали определенным верхам мусульманских духовенства, помещиков и торговой «аристократии» главных городов страны – Дамаска и Алеппо. Именно не имевшие раньше сколько-нибудь заметного будущего, так сказать, социальные «выскочки» из малых городов и сел и «некотировавшихся» раньше религиозных меньшинств первыми увидели перспективу пробиться в верхи общества через образование. Основы баасизма юные школьные учителя – Афляк и его друзья, алавит Арсузи и суннит Битар, – заложили еще в начале 1930-х годов. Кружок вскоре рассыпался из-за политических преследований.

532

В 1940 году Арсузи возобновил кружок, дав ему название «Движение Баас». Все трое обучались в Парижском университете, где они восприняли радикальные учения. Первый съезд баасистских кружков состоялся в 1947 году, на котором была принята фактически ленинская программа прихода к власти через дворцовый переворот, изложенная им в «Что делать?»

Как же этим лицам, не имевшим корней ни в классовом, ни в религиозном истеблишменте, вернувшимся из Франции в конце 1930-х годов, удалось к началу 1960-х создать, пожалуй, самую массовую панарабскую партию? Во-первых, в 1953 году, как было сказано выше, «Баас» слился с небольшой Арабской социалистической партией. Во-вторых, «Баас» играл на антиколониализме, антизападничестве и антикапитализме, – все это было популярно среди арабов всех оттенков, особенно после появления государства Израиль и массового выселения арабов с территорий, захваченных Израилем. В-третьих, выступая с речью в Дамаскском университете в 1947 году по случаю Дня рождения Магомета, христианин Афляк заявил, что даже христианские арабы должны любить ислам как наиболее достойный элемент арабского национализма. В-четвертых, следуя словам Ленина о том, что совершить переворот удастся, только закрепив свои позиции в армии, «Баасу» удалось угнездиться в военных кругах Сирии и Ирака. В Сирии это облегчалось тем. что сержантский состав сирийских вооруженных сил состоял почти сплошь из алавитов^[1], которых ортодоксальные мусульмане даже не считают мусульманами. В офицерском составе тоже непропорционально

533

много представителей алавитов^[2], друзов и христиан, что облегчило проникновение в армию Бааса, который в конце концов сливается с сирийскими вооруженными силами. Со второй половины 1960-х годов фактически все сирийские офицеры становится баасистами. Тут следует обратить внимание читателя на то, что национализм Афляк ставит выше и социализма, и мусульманства – все должно служить национальному единству и интересам единой арабской нации как семьи. Отождествление нации с семьей сходно с ранним русским славянофильством, но понятие абсолютизации нации, подчинения национальным интересам всего и вся, в том числе и нравственности, и понимание под словом нация целой расы – это уже сближает идеи Афляка с панславизмом и утилитаризмом Данилевского^[3], от которого можно провести линию к тоталитаристским идеологиям XX века, хотя сам Данилевский, вероятно, отказался бы от такого «родства». На первом съезде партии в 1947 году принимается «конституция», то есть устав партии, который предусматривает выборную парламентскую систему, но наподобие сталинской Конституции 1936 года сохраняет за «Баасом» исключительное право решать, что народу нужно и полезно, а что вредно, ибо «Баас» «является единственным знаменосцем бессмертной миссии воскрешения арабской нации из того болота, в котором она пребывала последние столетия»^[4]. При этом «Баас» называет себя авангардом нации. Очевидно, в тот момент мало кто задумывался над подтекстом этих слов, ибо в 1952 году один из идеологов Бааса, глава этой партии в Иордании Раззаз писал, что всеарабское единство возможно только на основании «демократической системы, при ... свободно избираемом парламенте и правительстве, подотчетном

534

представителям народа, в условиях свободы мысли и мнения каждого гражданина в самом широком смысле слова^[5]. Но примерно с середины 1950-х годов понятия о представительной демократии уходят куда-то на задний план, главный упор делается на объединение в единое всеарабское государство. Все подчиняется этой цели, все, в том числе и социализм, должно служить национализму (опять же, национал-социализм). «Баас» готов даже самораспуститься как партия, если она станет камнем преткновения на пути к панарабскому объединению. На первый план ставится цель – объединение Сирии, Египта и Ирака. Что касается парламентаризма, то он был настолько скомпрометирован коррупцией, что перспектива его потери вряд ли очень беспокоила граждан.

После Суэцкой войны 1956 года, когда в ответ на объявление диктатором Египта Гамалем Абделем Насером Суэцкого канала собственностью Египта, на Египет напали Англия, Франция и Израиль, и война была прекращена только правительством США, заставившим союзников прекратить военные действия, популярность Насера в арабском мире взлетела на самую высокую точку. Тогда пропаганда баасистов в пользу создания Объединенной Арабской Республики под руководством Египта приобрела широкую поддержку, особенно в вооруженных силах Сирии. Насер согласился на «объединение» при условии ликвидации политических партий в Сирии, в том числе коммунистической и «Бааса». «Баас» согласился на самоликвидацию во имя панарабизма. Компартия же ушла в подполье. Возникшая в 1958 году ОАР, однако, вскоре разочаровала сирийский «Баас»: на практике это оказался не союз равных, а диктатура Насера над Сирией, третирование последней почти как колонии Египта. В результате через три года союз развалился. Идея объединенной федеральной республики всех арабских стран оказалась такой же утопией, как панславистская идея создания федерации всех славян под эгидой России. Движение «Баас» после развала ОАС снова возродилось в Сирии, что облегчалось тем, что партия не преследовалась на территории демократического Ливана, который служил базой последнего отступления и преемственности в

535

периоды запретов и гонений на партию в других арабских странах. Став партией власти в результате переворота 1963 года, покончившего с межвластием, вызванным распадом ОАР, «Баас» забыл о парламентской многопартийной демократии, ввел фактически однопартийную диктатуру и на практике сменил панарабизм на сирийско-арабский национализм. 1963-1969 годы были также годами крайней левизны «Бааса», когда были сделаны даже попытки коллективизации сельского хозяйства по советскому образцу. Но в 1964 году произошло антибаасское восстание, в котором приняли участие традиционные элементы сирийского общества, городская буржуазия, социалисты, сторонники Насера, коммунисты и даже «Братья-мусульмане» – вот такая странная комбинация^[6]. Удержаться «Баасу» у власти удалось лишь с помощью армии, сержантский и офицерский состав которой состоял в значительной степени из алавитов и друзов. В 1970 году власть захватил главнокомандующий сирийскими войсками генерал Асад – алавит и член партии «Баас» (как и большинство его офицеров), а в 1971 году он провозгласил себя президентом. Отцы партии – Афляк и его друзья – были либо отстранены от реальной власти, либо покинули партию. Сам Афляк остается генеральным секретарем ЦК партии, но реальная власть у военных, а не у него. Формально генсек является главой партий «Бааса» во всех арабских странах, которые в терминологии «Бааса» и по старой терминологии панарабизма называются лишь регионами единого государства арабской нации, но на самом деле реальная партийная власть в руках «региональных» генсеков. Генском «Бааса» Сирии до своей смерти в 2000 году был Асад. Теперь, по-видимому, этот пост принадлежит его сыну, ставшему президентом посредством референдума (см. ниже).

Президент-диктатор Асад вскоре покончил с крайностями радикализма «Бааса» и с «ленинским уклоном» и провел чистку партии, разогнав «старых баасистов» по типу разгона старых большевиков (но на этот раз без крови). Партия потеряла свой идеологический заряд, превратившись в партию госчиновников и прочих новых кадров оппортунистического образца.

536

«Баас» продолжала быть партией власти, но сама власть теперь принадлежала фактически не «Баасу», а баасистской военной организации во главе с Асадом.

Как указывает Джон Дэвлин, в 1960-х годах, когда социализм был монополией коммунистических партий в арабском мире, «Баас» со своим более умеренным социализмом, отрицавший крайности марксизма и допускавший относительную личную свободу, признававший духовные ценности и призывавший к внеклассовому национальному единению вместо марксистского антагонизма и классовой ненависти, нанес, быть может, сокрушительный удар по распространению коммунизма в арабских странах^[7].

Власть «Бааса», а вернее, его военной правящей хунты оказалась весьма кровавой, и держится она у власти уже более 30 лет в Сирии и почти столько же в Ираке (формально режим Саддама Хусейна является баасистским, но со времени войны в Персидском заливе он играет на мусульманском фундаментализме) в значительной степени жестокими подавлениями попыток переворота и расстрелами целых групп людей, уличаемых в заговорах против власти. Начав с довольно классического социализма – создания системы советов по советскому образцу (то есть типично тоталитаристская видимость «народной демократии» при фактическом бесправии этих самых советов), национализации почти всех хоть сколько-нибудь значительных частных предприятий и перераспределения земельной собственности, оставляя ее в частном владении, но, урезывая более-менее крупные имения в пользу беднейших крестьян, в 1970-х годах Асад обращается с призывом к эмигрировавшим из страны предпринимателям вернуться, обещая большую свободу частного предпринимательства. С 1971 года он также решил расширить социальную базу своей власти, создав при себе некий Национально-прогрессивный фронт. Председательство и 8 мест в нем принадлежат баасским депутатам, по два места принадлежат трем социалистическим партиям (одна из них ранее откололась от «Бааса») и одной коммунистической. Таким образом была как бы легализована многопартийная система.

537

Однако абсолютное большинство мест, руководство и политотдел вооруженных сил предоставлены исключительно «Баасу». Триумвират во главе вооруженных сил с 1972 года состоял из главнокомандующего – Асада (алавита), министра обороны (суннита) и начальника Генштаба (православного христианина). Кандидат в президенты выдвигается Народной ассамблеей, в которой большинство мест гарантировано представителям крестьян и рабочих (то есть наименее понимающих в государственных делах и потому не мешающих диктатору управлять единолично). Ассамблея выдвигает только одного кандидата в президенты на всенародный референдум, который теоретически может не утвердить его, но выставить соперника официальному кандидату не может.

На практике в странах «победившего баасизма» – Сирии и Ираке – господствует достаточно жесткая военная диктатура (особенно в Ираке), которую, во всяком случае, в отношении Сирии можно назвать неким «мягким» видом тоталитарного режима, несколько жестче итальянского фашизма, но намного мягче коммунизма, гитлеровского нацизма и бесчеловечного режима Саддама Хусейна в Ираке^[8]. Баасский тоталитаризм – это смесь авторитарных военных хунт латиноамериканского типа и модернизованного восточного деспотизма.

Мы назвали эту главу «На подступах к тоталитаризму», а можно было бы назвать ее и «постепенным отходом от тоталитаризма». Чем же отличается диктатура «Бааса» от «классического» тоталитаризма? Во-первых, тем, что режим уже пережил утопическую стадию своего развития, на практике признав неосуществимость идеи панарабизма, и существует на сегодня в виде жесткой, но прагматической диктатуры. Затем на практике это диктатура военная, а не партийно-идеологическая, в то время как в тоталитарных странах

538

и фашистско-нацистского, и коммунистического образца вся власть – в руках партийного руководства. Что касается вопроса свободы и ее ограничений, то и тут асадо-баасистский режим ближе к итальянскому фашизму (как, впрочем, и в его крайнем национализме), чем к гитлеризму. Хотя в соседнем Ираке террористический режим не уступает по жестокости режимам Гитлера и даже Сталина^[9].

В Сирии явно нет политической свободы, но личная свобода существует. Никто не диктует человеку, что он обязан делать и как думать, как воспитывать своих детей и где их учить. Имеются лишь ограничения общественной и политической жизнедеятельности. Наконец в области общественной нравственности вместо богоборчества классических тоталитарных режимов баасистское государство опирается на традиционные религии и религиозные ценности, и в то же время в нем нет полного слияния государства с религией в отличие от государств мусульманского фундаментализма, о котором речь пойдет в следующей главе.

539

Аннотированная библиография

Aflak, Michel Choice of Texts from the В'ath Party Founder' Thought. Издание Арабской социалистической партии «Баас». Место и год издания не указаны. Это сборник отрывков из речей, докладов и публикаций создателя и генсека партии «Баас», не отличающиеся глубиной и оригинальностью мысли и последовательностью оной.

Devlin, John F. The B'ath Party: a History from Its Origins to 1966. Stanford, Hoover Institution Press, 1976. Одно из самых серьезных исторических исследований «Бааса», его исторических, политических и идеологических корней. Книга дает яркое представление того, как уверенность идеалистов в том, что они знают лучше всех, что нужно народу, затягивает их в круговорот реальной политики, оправдывающей любые средства для достижения заоблачных целей, в результате чего средства превращаются в цель – цель захвата власти любой ценой, за которой следует цель удержаться у власти любой ценой, а цена этого – жизни людей, которые опасно обесцениваются опять же в борьбе за власть. Книга, к сожалению, оканчивается 1966 годом, то есть фактически первым десятилетием «Бааса» у власти.

Hinnebusch, Raymond A. Authoritarian Power and State Formation in Ba'thist Syria. Boulder, Col., Westview Press, 1990. Если предыдущая книга является историческим анализом баасизма, то труд Хиннебуша – добросовестный и детальный политологический анализ. Поскольку он не пытается охватить весь «Баас», а сосредотачивается исключительно на Сирии, то раскрывает он всю систему перед читателем весьма досконально. В отличие от более гуманистической книги Дэвлина Хиннебуш не останавливается на жестокостях асадо-баасистского и предыдущих режимов Сирии. Асадовскую систему власти он называет президентско-монархической и бонапартистской властью «авторитарного популизма». Автор считает Асада разумным политиком-прагматиком, сумевшим достигнуть относительного спокойствия в стране и даже некоторого экономического развития, сумевшим привлечь в страну западные капиталы и займы, но не справившимся с традиционной коррупцией во властных и предпринимательских структурах.

Jaber, Kamel S., Abu. The Arab Ba'th Socialist Party: History, Ideology, and Organization. Syracuse University Press, 1966. Книга написана

540

американским ученым, арабом по происхождению. Проблема рассматривается как бы изнутри и почти в виде литературного повествования, что не умаляет научных достоинств данного труда. Это не только изложение «истории, идеологии и организации» партии «Баас», но и описание того политического климата, который предшествовал появлению «Бааса» и в котором эта партия зародилась. Автор отличает «Баас» от подавляющего большинства ближневосточных партий тем, что до нее все партии были так сказать «карманными» того или иного претендента на власть. «Баас» явился первой арабской секулярной партией идеологического типа, способной пережить своих основателей и существовать без них. Долгожителями, конечно, являются и компартии, но в отличие от «Бааса» компартии – иностранного происхождения и им чужды арабизм и подлинный почвенный национализм. Книга предназначена, главным образом, для интеллигенции и студентов, легко и с интересом читается и снабжена текстами таких документов как устав «Бааса», Сирийская конституция 1964 года и пр. К сожалению, она оканчивается 1966 годом.