Текст книги "Нелюдь"

Автор книги: Дмитрий Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

Поэтому в глазах девки вспыхнул огонек ненависти и оскорбленной невинности. А такие бабы очень легко сбрасывают с себя тончайший покров приличий.

– Ты импотент, да? – злобно спросила она, немедленно переходя на привычное «ты»: – Зачем тогда танцевать пошел? – Она по инерции еще шла рядом со Скелетом к его столику.

Он остановился возле своего столика, повернулся к ней и спокойно сказал, глядя прямо ей в «будку»:

– Отлезь, гадюка. – После чего сел на стул и повернулся к ожидавшему его Клоуну. Он знал, что такие слова иногда могут правильно подействовать на этих тварей. Может быть, девка по ошибке приняла его за интеллигента?

«Отлезь, гадюка», – эти слова должны были ее отрезвить и показать, что не все так просто в жизни…

– Развлекаешься? – спросил, приятно улыбаясь, Клоун.

– Да ну, – отмахнулся Скелет, закуривая очередную сигарету.

– Противная прошмандовка, – бросил Клоун вслед удалявшейся наконец-то девке. – Если хочешь, я тебе сейчас хорошую курицу устрою. Чистенькую, послушную.

– Ты же сам предупреждал вначале, чтобы я курицу не брал, – усмехнулся Скелет. – Говорил, что они слишком жилистые сегодня.

Клоун захохотал и от удовольствия даже хлопнул себя по коленям, обтянутым красными штанами.

– Да я же не про то говорю, – радостно пояснил он. – Чудак-человек… Я же курицами еще и баб называю. Мы же про это дело так и говорим – «потоптать курицу». Бабу, значит, поиметь. Не понял, что ли?

Скелет смеялся вместе с ним, а потом покачал головой:

– Не надо мне, Клоун, никаких куриц. Ни жилистых, ни других. Это меня пока не интересует.

– А интересуют тебя другие вещи, да? – спросил Клоун понимающим тоном. – «Единицы» мои тебя интересуют?

Скелет уже успел вкратце обдумать план действий и то, что он теперь хочет от Клоуна.

– Знаешь что, – сказал он. – У меня к тебе последняя просьба. Много было у меня к тебе просьб, ты сам знаешь. – Клоун при этих словах сокрушенно покачал головой, как бы прося не напоминать о неприятном.

– А теперь последняя, – сказал Скелет и для верности добавил: – Честное слово, последняя.

– Ну? – напрягся теперь в свою очередь Клоун.

– В течение двух недель тебе опять позвонят те самые люди, – объяснил Скелет. – Те, которые имеют голых… Разрезанных… Ну, ты понял. И ты немедленно после этого позвонишь мне.

– Зачем это? – быстро спросил собеседник.

– Я хочу на них посмотреть, – твердо ответил Скелет. – Да ты не дергайся. Только посмотреть и все. И кончено. И сразу уеду и не буду тебе мешать. Понятно? Больше мне от тебя ничего не надо.

– Ты что, очумел, Скелет? – удивился даже Клоун. Он был по-настоящему испуган и возмущен. – Где это видано такое? Ты что? – он задохнулся от гнева. – Я ж этим живу, ты знаешь прекрасно… А живу только потому, что я – могила. Полная могила. Мне за то и доверяют, что знают мою честную репутацию. Иначе мне кранты будут.

От ярости он даже поперхнулся и закашлялся. Скелет смотрел на него и спокойно ожидал, когда тот все скажет.

– Нет уж, – сказал наконец Клоун решительно. – Чего-чего, а этого не будет. Никогда, понял? Это мне – смерть… Верная смерть. И никто за меня не заступится, если узнает, что я разгласил. Сообщил тебе, например… Все скажут – так ему и надо, гниде. За дело поплатился.

– Но это последняя просьба моя к тебе, – ответил Скелет.

– Зато какая, – протянул Клоун. – Эта просьба стоит всех остальных. Нет, разговор окончен. – Клоун был настроен решительно: – Нет и нет. Ты просил меня кое-что припомнить. Я вспомнил по старому с тобой знакомству. А сообщать тебе и тем более брать на свое дело не стану. Мне жизнь дорога.

– Подумай как следует, Клоун, – предостерегающе сказал Скелет и сверкнул своими серыми глазами.

– А мне и думать нечего, – отозвался Клоун и сделал движение, как будто собирался вставать из-за стола. Но остался на месте, продолжая буравить Скелета ставшими очень колючими глазами-буравчиками.

– Однажды ты уже советовал мне подумать, – сказал он. – Я тогда подумал и согласился на то, что ты мне предлагал. Дурак был. Но теперь все – больше дураков нет, и ты меня не уговоришь. Другие времена.

– А что, разве ты тогда прогадал? – с удивлением спросил Скелет. – Тебе ведь тогда лет пять светило, как минимум. Партия была большая, а тогда как раз кампания против наркотиков была.

– Нет уж, дурак был, попался к тебе на крючок, – убежденно ответил Клоун. Было видно, что он уже Неоднократно думал на эту тему, и у него сложилось определенное мнение. Он проклял трижды тот день, Когда согласился на предложение Скелета сотрудничать с органами.

– Знаешь, Скелет, как в народе говорят, – промолвил Клоун задумчиво. – Говорят – лучше стоять, чем идти, лучше сидеть, чем стоять, лучше лежать, чем сидеть… Так вот, в нашем с тобой деле все как раз наоборот получается. Лучше сидеть, чем лежать… Так бы я отсидел свои пять лет и вышел бы потом нормальным вором, а я к тебе попался. И теперь все время рискую, как и прежде, что кто-нибудь узнает… И тогда я буду точно – лежать. Нет уж, лучше сидеть, чем лежать.

Скелет подивился остроумному замечанию Клоуна и засмеялся. Отчасти, конечно, Клоун был совершенно прав. И в этом он сейчас убедится.

Нужно было показать Клоуну, что ничего не кончилось и времена, хоть и изменились, ничего не изменили в положении самого Клоуна. Он все еще полностью зависим от Скелета. От его расположения.

– Так ты окончательно отказываешься сделать так, как я тебя прошу? – переспросил Скелет. – Ты окончательно отказываешься мне помочь в последний раз?

– Окончательно. Чего тебе еще? – окрысился Клоун. – Я и так по краешку хожу, а у меня семья. Не успею детей на ноги поставить. И все из-за таких, как ты.

– Ну ладно, тогда закончим разговор, – твердо промолвил Скелет, и в тоне его Клоун сразу почувствовал офицера милиции. Того самого капитана, который тогда с ним работал. Только тогда Клоун не смел называть его Скелетом…

– Закончим этот разговор и расстанемся навсегда, – зловеще произнес Скелет, отодвигая стул.

– А почему навсегда? – спросил тревожно Клоун, почуяв недоброе в словах собеседника.

– Да так получится, я думаю, – спокойно ответил Скелет, вставая и нависая всем телом над сидящим Клоуном.

– Полагаю, что так и случится, – повторил он, и добавил, чуть слышно: – Не увижу я больше никогда агента Гошу…

– Нет, – выкрикнул толстый Клоун, и лицо его перекосилось. Он схватил Скелета за рукав щегольского костюма и притянул к себе. Как бы нехотя, Скелет сел на свой стул обратно.

– Ты не сделаешь этого, ты что, – забормотал Клоун. – Это же верная смерть. Ты не сделаешь этого.

Скелет засмеялся утробным смехом. Это было какое-то клокотание у него в груди.

– Почему это не сделаю? – спросил он удивленно. – Ты что, думаешь, ты мне дорог как память? Или ты мне брат родной? Почему это не сделаю? Еще как сделаю, с большим удовольствием.

Скелет посмотрел издевательски на притихшего Клоуна, на его подавленное лицо, на еле сдерживаемую ярость.

– Что мне тебя жалеть? – сказал он вдобавок. – По мне так ты вовсе никакой жалости не заслуживаешь… А насчет того, что это будет тебе верная смерть, тут ты совершенно правильно сказал. Как в воду глядишь. На позапрошлой неделе, например, братья Захаровы с зоны вернулись… Очень теперь интересуются, кто их заложил десять лет назад… А, как ты, Клоун? Ты не в курсе, кто их заложил тогда со всеми потрохами?

Скелет весело посмотрел на Клоуна и засмеялся:

– Как ты полагаешь, они простят тому человеку, который их продал?

– Тебе этого нельзя, – сказал слабым и злым голосом Клоун после минутного молчания: – Это называется разглашение секретной агентуры… Ты мне сам говорил. Ты присягу давал…

Для внушительности Скелет выдержал паузу. Он понимал, что требует от Клоуна невероятного, невозможного. Но понимал также, что игра его удалась и сейчас Клоун сломается и согласится. Теперь просто требовался последний заключительный удар.

Если уж Клоун вспомнил про милицейскую присягу и стал заклинать ею, то, значит, он на грани и больше ему нечего сказать…

– Присягу я давал давно, – сказал Скелет спокойно и медленно, четко проговаривая каждое слово: – С тех пор сколько воды утекло, сам подумай… И уволился я тоже очень давно. Так что свободен я от присяги, совсем свободен, вчистую. И не надейся, Клоун, на такие глупости. Уж что меня не остановит, так это присяга.

Клоун помолчал вновь. Он боролся с желанием убить Скелета тут же, немедленно, прямо за этим столиком.

Сделать это было невозможно. Не мог он этого сделать прежде, не мог и сейчас. Посмотрев с ненавистью на своего давнего мучителя, Клоун сказал в конце концов:

– Но это правда в последний раз?

Скелет задумался. Он спросил себя самого, правда это или он все еще обманывает Клоуна. Потом вспомнил о том, что Клоун действительно страшно рискует, если все-таки выполнит его требование. Его тогда точно убьют. А уж о том, что к нему никто больше не обратится, можно даже и не говорить.

– Ладно, – сказал он, наконец, помолчав достаточно и решив, что уже хватит мучить собеседника. – В последний раз. Обещаю тебе, что после этого ты меня больше никогда не увидишь и я ничего больше от тебя не потребую.

– И забудешь обо всем? – переспросил на всякий случай Клоун для верности.

– О чем? – осклабился Скелет. Ему нравилось играть с Клоуном, как кошка с мышкой. – О Гоше? – уточнил он. – Хорошо. И о Гоше забуду. Никто в Питере не узнает, кто был тот иуда, что всех заложил.

Он наслаждался ситуацией. Он был «на коне». Настоящий рыцарь без страха и упрека. Ланселот в поисках чаши святого Грааля…

– Только хочу предупредить тебя, Клоун, – сказал он напоследок. – С сегодняшнего дня я сижу дома днем и ночью. Жду твоего звонка. Если в течение двух недель не позвонишь – значит, ты просто не хочешь мне помочь… И не хочешь сообщить и показать то, что меня интересует. Понятно?

Клоун кивнул. Флюиды ненависти летели огненными снопами из его глаз прямо в улыбающееся лицо Скелета.

– И второе, – спокойно продолжал сыщик. – Тебе могут прийти в голову разные такие глупости… Наверное, они даже уже пришли. Ты – шустрый парень и умеешь прикидывать. Так вот, чтобы ты знал… Я напишу все об агенте Гоше и его геройских подвигах на бумаге, заклею ее в конверт и отдам одному человеку, которого ты не знаешь и никогда не узнаешь. И если со мной что-нибудь случится, этот человек отошлет это письмо братьям Захаровым. Или другим, мало ли в Питере людей, которым это будет интересно… Ты меня понял?

– Конечно, – Клоун заставил себя через силу улыбнуться. – Как не понять. Ты всегда умел выкручивать руки. Честно говоря, падла ты, Скелет. Эх, знать бы тебя, какой ты человек, не связался бы с тобой тогда… Получил бы свои пять лет, зато твою рожу не видел бы потом так часто. Ты уж прости меня за откровенность. Давай выпьем по последней, на посошок.

Клоун налил по последней рюмке, и они выпили, предварительно чокнувшись.

– Так я жду звонка от тебя, – напоследок сказал Скелет. И добавил на всякий случай еще раз: – Запомни, днем и ночью жду.

Прощаться они не стали. Просто Скелет встал и пошел к выходу, а Клоун так и остался сидеть на своем месте за столиком в задумчивости.

В дверях Скелета вдруг остановили.

Сначала он даже не понял ничего, просто показалось, что кто-то не успел посторониться. Но когда человек, загородивший ему дорогу не пошевелился и продолжал мешать проходу, Скелет понял в чем дело.

– Ты что девушку обижаешь? – послышался откуда-то сбоку мальчишеский голос. Скелет окинул взглядом окружающих и оценил обстановку. Парней было трое. Все трое – пьяные, хотя и не слишком. Молодые, нет и двадцати.

Фигуры у всех троих были крупные, откормленные, руки – толстые, загорелые на солнце.

Типажи были известные Скелету и легко просчитываемые. Подносчики овощей к лоткам. Таскают ящики с бананами. Таких как раз нанимают в качестве «тягловой силы» приезжие с товаром азербайджанцы и прочие. Они приезжают и нанимают этих парней как рабочую скотину. Платят им, конечно, что-то…

После этой скотской работы они еще немножечко занимаются мелким рэкетом. Отнимают деньги у торговца из соседнего киоска.

Таких сейчас развелось огромное количество. Они молодые и загорелые, Как быки, им хочется красиво жить, их волнует, что кругом так много богатых людей, дорогих вещей… Но они ничего не умеют и ничего не знают. У них нет ни профессии, ни вообще способности трудиться, учиться… Они очень глупые и едва умеют читать.

Но признаться себе в этом они не могут. Поэтому они, кроме всего прочего, очень злые и агрессивные. На весь мир, на всех людей. Потому что подсознательно они чувствуют, что хуже других. Гораздо глупее и хуже. И что скорее всего, так и останутся они отребьем общества, потому что не может же всем дебилам повезти в жизни…

Но все же так хочется красиво пожить! И вот после работы эти тупые животные идут в дешевое кафе, где и веселятся по-своему.

Скелет понял все это про стоящих в дверях парней. Им просто надо было подраться. Теперь они уже выпили, и им нужно было избить какого-нибудь приличного человека.

Скелет поправил себя – не подраться они хотели. Драк они боятся. Нет, им нужно не драться, а именно избивать какого-нибудь одинокого человека в галстуке. Того, который явно лучше их.

Найти такого, пристойного, уважаемого, образованного, поймать его, издеваться над ним. А потом бить его ногами по голове. Увидеть, как течет первая кровь, как этот человек корчится под их ногами…

Потом убить его, забить до смерти. Чтобы он затих и застыл на тротуаре. Чтобы сдох… Чтобы сиротами остались хорошенькие ухоженные воспитанные дети.

Чтобы вдовой – любящая порядочная жена. Вот что им нужно, вот чего они хотят.

У них ничего такого не было никогда, нет и никогда не будет. Они это прекрасно знают втайне каждый про себя.

Вот пусть ни у кого и не будет! Пусть у этого приличного тоже ничего не будет. Пусть он умрет.

Так они и чувствуют. Договариваться с такими бессмысленно, это Скелет знал. Еще по службе в милиции он помнил такие случаи. Этим существам даже деньги не нужны. Нужна кровь человека, который лучше их. Такого, каким им не стать никогда…

Они будут избивать его за все. В каждый свой зверский удар они будут с кряканьем вкладывать всю свою темную звериную ненависть и горе.

Будут бить за детство в коммунальной квартире, где на пятнадцать семей одна уборная. За отцов-алкоголиков и тунеядцев, за матерей-проституток, за скандалы с матом на коммунальных кухнях, за грязь, за семь поколений вырожденцев в семье…

За свою тупость и неспособность ни к чему, за отсутствие идеалов, понятий, за свое ничтожество…

За все это убьют поганого интеллигента в шляпе!

«А, они меня за культурного приняли», – подумал Скелет и внутренне усмехнулся.

– Ты, гад, девушку обижаешь, – повторил нетрезвый голос паренька в синей рубашке, который стоял ближе всех троих к Скелету.

– Какую такую девушку? – переспросил Скелет и тут же увидел неподалеку ту самую корову с наглыми глазами. Она стояла и курила. И смотрела на предстоящую «разборку».

– Вот эту, что ли? – спросил Скелет.

– Ну да, – ответил второй парень и надвинулся на него.

– А ну, пустите меня, – сказал грозно Скелет. – Некогда мне с сопляками неумными базарить. Расступайтесь!

Это он так, для порядка сказал. Понимал, что не выпустят просто так.

– А, говно, – смачно сказал третий парень, и в руке у него блеснул нож.

Скелет краем глаза увидел, как с интересом наблюдает сцену Клоун, который все сидел за столиком, где Скелет только что его оставил.

Это не Клоун организовал парней. Скелет пони-мал, что не Клоун. Он бы просто не успел, да и не смог бы так быстро. И не рискнул бы, наверное, действовать так примитивно.

Все получилось случайно, и Клоун тут ни при чем. Но в том, что он не вмешается и не придет Скелету на помощь, можно было не сомневаться. Главной мечтой Клоуна сейчас было, чтобы Скелета вдруг случайно взяли и убили тут, на месте.

Наверное, Клоун сидел и молил Бога, говоря:

– Господи, ну если уж так удачно получилось, и появились тут эти пьяные идиоты, и если уж они вдруг пристали именно к Скелету… Ну сделай же так, чтобы вот этот парень убил бы Скелета ножом. Раз, и убил бы…

Вот что просил у Бога в ту минуту Клоун. Это было понятно. Для него это было бы просто-напросто спасением. Избавлением от всех проблем. Скелет был бы мертв и унес бы с собой тайну. И ничего бы больше не хотел от него, не заставлял рисковать…

Нет, Клоун на помощь не придет, не стоит надеяться.

Дело было не в том, что Скелет боялся этих парней. Просто бывают на свете случайности и неблагоприятные стечения обстоятельств. Пырнет ножом, и все. Мало ли, что Скелет умеет отбивать такие удары, бывает и на старуху проруха, как говорят…

А Скелету очень не хотелось сейчас ни умирать, ни попадать в больницу. Сейчас, когда он взялся за такое важное и интересное дело. И так мастерски принялся раскручивать его, и даже добился первого результата.

Было бы совершено неразумно попадать в неприятную историю.

Оставалась и еще одна вероятность – тоже противная. В драке Скелет мог сильно повредить кого-то из этих идиотов. И тогда могли возникнуть неприятности с милицией. А ничего этого Скелет не хотел.

Нужно было как-то выпутываться из этой ситуации.

– Вам чего, парни? – сказал он, отступая на шаг и примериваясь.

– Пойдем выйдем, – прошепелявил один из парней.

– Я и собирался выйти. Сами же не даете, – ответил Скелет, стараясь говорить спокойно, ничем не выдавая своих намерений.

– С нами выйдешь, – процедил другой парень, тот, у которого был в руке длинный нож.

«Интересные теперь ножи продаются, – подумал Скелет, увидев оружие в руке нападающего, – теперь такие ножи просто можно купить в магазине. Они входят в набор ножей. Таким длинным ножом удобно, наверное, резать мясо. И никто не задумывается о том, что им столь же удобно резать человеческое тело».

– Давай, двигай с нами, – сказал третий парень, наседая сзади на Скелета. Теперь он был у них в руках, так они полагали.

Наверное, не в первый раз проделывали они такие штуки с людьми.

«И все из-за гнусной девки, – с сожалением подумал Скелет. – Надо было не ходить с ней танцевать… Отказаться сразу и все. А так – поскромничал, и все. А теперь из-за этого такой риск».

Но потом понял, что не в этом дело. Если бы сразу отказался идти танцевать, парни бы просто придумали иной предлог. Нет, он их раздражал. Они принимали его за приличного мужчину, и он им мозолил глаза…

– Ладно, пойдемте, – сказал равнодушно Скелет и опустил руки, как бы давая понять, что он покорился судьбе и не собирается сопротивляться.

В затылок ему дышал противным перегаром третий парень. Вот с него Скелет и собирался начать. Он прошел в дверь вслед за первыми двумя и стал спускаться по лестнице. Третий пыхтел сзади.

Парни имели уже некоторый опыт в таких делах и понимали, что нельзя устраивать драку прямо в кафе. Слишком много свидетелей. Они вели его на улицу. Чтобы спокойно убить там.

Ударом локтя в живот идущему сзади, Скелет заставил его скорчиться и сесть на ступеньку. Одновременно, стоило раздаться первому вскрику, Скелет ногой в ботинке ударил идущего впереди парня прямо в затылок. Тот даже не успел издать звука и так и повалился вперед лицом на каменные плиты пола первого этажа…

Третий парень обернулся и в следующее мгновение с громкими грязными криками бросился на Скелета, выставив вперед нож.

Нож был длинный и представлял собой грозное оружие. Если бы он угодил в живот Скелету, ему не помогла бы никакая медицинская помощь.

Но вот беда – движения у парня были слегка замедленные. Он сам этого не осознавал, ему казалось, что он движется как молния, но все же сказалось действие выпитого алкоголя.

«Меньше пить нужно», – подумал Скелет, и уклонившись от ножа, схватил парня обеими руками за голову, которая оказалась совсем близко от него, на уровне груди. Нож он не успел выбить из рук нападающего, но зато не теряя ни мгновения, резко рванул голову парня в сторону и изо всей силы опустил того лицом на железные перила лестницы.

Перила были узкие, и лицо пришлось со всего размаху ртом на тонкую металлическую полосу.

«Зубы придется все вставлять», – мелькнуло у Скелета, когда он услышал характерный хруст. Сколько раз уже ему приходилось проделывать нечто подобное. Он теперь мог заранее, в момент нанесения удара ставить предварительный диагноз, с которым человек будет доставлен в больницу.

– Это высший пилотаж, – говорили Скелету коллеги уважительно. – Мало того, что избил, да еще и сказал, что доктора определят потом.

Так оно и было. Парень в руках Скелета обмяк, стал как бы ватным и осел на лестницу. Рот его представлял собой кровавую кашу. Парень орал благим матом, и вместе с воплями изо рта вылетала кровь и какие-то ошметки…

Парень орал с открытым ртом и боялся его закрыть.

«Может быть, еще и челюсть сломана, – подумал Скелет. – Или во всяком случае – трещина».

Тут он резко обернулся к парню, которого оставил сидеть на ступеньке, корчась от боли в животе. Тот мог уже «оклематься» и трижды успеть напасть на него.

Такие моменты и губят людей. Это и называется роковой случайностью. Можно спокойно расправиться с двумя громилами, но забыть про третьего дохляка, который вдруг возьмет да и всадит тебе сзади финку. Для этого ведь большой силы не требуется…

Как нож входит в мягкое человеческое тело, Скелет знал не понаслышке… Но третий нападавший и не думал вставать и бросаться в бой. Он по-прежнему сидел на лестнице и старался стать незаметным, меньше насекомого.

«Вот если бы им удалось меня свалить с ног и избивать, этот был бы самым жестоким зверем», – подумал про себя Скелет.

– Ну что, – быстро сказал он парню. – А тебе я сломаю копчик. Хочешь?

Тот молчал и, задыхаясь от страха, смотрел на Скелета.

– Это очень быстро, – проговорил Скелет с наслаждением в голосе. – Тебе это как раз подойдет, падаль… Всю свою жизнь будешь на карачках ползать, потому что на инвалидную коляску у твоей матери не хватит денег…

– Я, – сказал парень. – Я, – повторил он жалобно. На него напала икота и он повторял только «Я»…

– Ты – падаль, – сказал Скелет, следя глазами за двумя другими парнями, но они были почти неподвижны. Так, только шевелились чуть-чуть. Но нужно было спешить, потому что у них могли рядом оказаться дружки.

И вообще, Скелет не обязан бесплатно воспитывать недорослей с питерских окраин…

– Повтори, – приказал он парню.

– Я – падаль, – покорно сказал тот.

– Ты – вонючая падаль, – поправил его Скелет.

– Я – вонючая падаль, – с готовностью пропел мальчишка, трясясь от страха.

Скелет поправил пиджак и побежал из кафе на улицу. Теперь следовало спешить и быстро ловить машину до дома. Приключение окончилось, и слава Богу.

Последнее, что Скелет увидел в кафе, было огорченное лицо Клоуна, смотревшего на происходящее с верхней ступеньки лестницы. Он был явно разочарован…

Теперь я не выключал телефон по утрам. Пусть звонят.

Я продолжал принимать всех своих пациентов по домам, часов до двух, а потом ложился в постель.

И уже с десяти утра меня начинали донимать звонками. Раньше я этого не допускал, но теперь не мог себе позволить такой роскоши – не отвечать по телефону.

Дело в том, что я ждал звонков от двух людей – от Юли и от Скелета.

Юля мне не звонила. Она вообще никому не звонила, это я точно знал. Мне сказала об этом Людмила, ее мать, но и без нее я знал об этом. Юля как бы умерла. Она находилась как бы между жизнью и смертью. Она была в темноте, в черноте. В долине смертной тени…

Я знал, что нужно к ней поехать, но чувствовал, что это совершенно бессмысленно. Она отдалилась от всех нас. От мира людей. Она переживала свое состояние одна, в полном одиночестве.

И мы все были ей больше не нужны. Ей были нужны только ее сны, где она могла видеть. А для этого ей были необходимы таблетки. Я их достал.

В полдень позвонил Скелет. Надо сказать, что я не слишком-то ожидал его звонка, времени прошло еще немного и мне казалось, что он вряд ли успел что-то сделать.

Голос его был спокойный, и, как мне показалось, торжествующий. Чувствовалось, что он доволен собой. Это всегда чувствовалось, даже если человек старается это скрыть и разговаривать скромно и сдержано.

– Я на минутку, доктор, – сказал Скелет деловым тоном. – Скажите мне, что у человека находится по бокам живота?

Это был вопрос… По бокам живота? Доктору трудно ответить на вопрос, заданный таким образом.

– Ну, вот посредине живота у человека пупок, – объяснил Скелет, когда я попросил его выражаться яснее. – А справа и слева от пупка на той же высоте сантиметрах в семи по обе стороны что находится? Какой орган? – Голос у Скелета был сосредоточенный, он хотел получить информацию.

Я подумал. Что бы это могло быть?

– Почки, – сказал я наконец неуверенным голосом. – Если поглубже посмотреть, то почки. А что?

– Странно, – проговорил недоверчиво Скелет. – Почки же сзади находятся. Я точно знаю, когда бьешь по спине пониже – это называется «бить по почкам».

– Это у вас чисто профессиональный взгляд ни вещи, – ответил я. – Смотря с какой стороны посмотреть на проблему. Бить, наверное, удобно сзади. А вообще-то почки там, где вы сказали.

– То есть если меня разрезать справа и слева от пупка, то можно найти почки, – уточнил Скелет со всей дотошностью сыщика.

– И не только вас, – ответил я. – Даже если разрезать президента и тибетского далай-ламу, то и у каждого из них найдутся в том месте почки.

Но Скелет не захотел шутить и понимать мои шутки. Он был очень серьезен.

– А вам уже что-нибудь удалось узнать? – спросил я, осознав, что он неспроста задает все эти вопросы про внутренние органы. Меня осенило, что ведь почки – идеальный вариант для пересадки.

– Удалось, – ответил Скелет сдержанно, и тут все-таки впервые в его голосе явственно зазвучала гордость. Наверное, таким тоном генеральный конструктор космических кораблей сообщает премьер-министру о готовности новой модели для полета на Марс…

– Ну! – вскрикнул я от неожиданности. – Скорее, расскажите…

– Конечно, нет, – спокойно ответил сыщик. Голос его снова стал твердым.

– Это что – тайна? – удивился я. – Уж во мне-то вы можете быть уверены…

– Я в вас уверен, – монотонно произнес Скелет. – Просто рано еще говорить. Когда будет нужно, я вам своевременно сообщу. А пока что не о чем говорить. У меня к вам, кстати, просьба. Вы не могли бы заехать ко мне домой на минутку? А то мне нельзя выходить из дома.

Конечно, я согласился. Хотя просьба Скелета показалась мне несколько странной. Как же он собирается заниматься нашим делом не выходя из дома?

Вряд ли искомые негодяи приедут к нему на дом…

Тем не менее я записал его адрес и телефон и пообещал, что скоро приеду. Вот, подумал я, тогда все и выясню.

Именно так я и поступил. Собрался, взял таблетки для Юли и поехал. Сначала к Скелету, а потом уж к Юле. Даже трудно сказать, что хуже и тяжелее. Как говорится, сочетание неприятного с бесполезным.

Неприятное – это общение со Скелетом. Как бы много не было у меня таких знакомых, все они тем не менее оставались просто моими пациентами, и нас не связывало ничего, кроме их заболеваний. Да и вообще – даже если он найдет мерзавцев – что от этого изменится? Ну, он их доблестно убьет… Как будто Юле от этого станет легче.

А бесполезное – это поездка к Юле. За наши последние встречи я отчаялся «достучаться» до нее. Она удалялась от меня. И таблетки, которые я вез ей – разве это помощь для нее, если уж говорить на чистоту. Ну, я просто помогал ей уйти от жизни, убежать в мир ирреального. Вот и все. Но потом-то она все равно просыпается и страшная реальность входит в свои права.

Скелет встретил меня в махровом халате, накину-том на голое тело. Грудь его обильно поросла волосами, как у орангутанга.

– Что вы так смотрите? – спросил он, увидев мой взгляд, невольно задержавшийся на его груди.

– Это все оттого, что папа мой был грузином, – пояснил он. – Я по-грузински ни одного слова не знаю, а волосы на груди растут как у настоящего грузина.

Он усадил меня на диван в комнате и протянул конверт.

– Это запечатано, – сказал он. – Вы не будете открывать, в этом я уверен. Но на всякий случай сообщаю вам, что там нет совсем ничего, интересного для вас. Можно сказать, что вообще ничего интересного. Если я погибну и вы узнаете об этом, просто опустите конверт в ящик. Вас это не должно затруднить. Договорились?

Я был смущен. Ничего страшного в его просьбе я не увидел, но мне стало как-то не по себе.

– А почему вы просите об этом именно меня? – спросил я. – У вас что, нет других знакомых в Питере, кроме меня?

Скелет ухмыльнулся.

– Отчего же, – задумчиво сказал он. – Знакомых у меня много. Но только вам я доверяю в этом смысле. Не вообще доверяю, заметьте. Не вообще. Вообще я не знаю про вас достаточно, чтобы вам доверять. Но в данном вопросе – доверяю только вам.

– Отчего? – не понял я.

– Оттого, что вы – лицо незаинтересованное. Вы посторонний человек. Это про вас хорошо известно.

– Кому известно? – заинтересовался я.

– Всем, кому это важно знать, – отрезал Скелет, и стрельнул в меня глазами. – Да вы и сами с этим утверждением не спорите?

– Нет, не спорю. Я действительно надежный и проверенный человек, – подтвердил я даже с оттенком гордости. Заслуживать доверие и уважение трудно везде. И преступный мир – не исключение…

– Вот и возьмите письмо. Конверт надписан. Адрес там есть, так что больше ни о чем не беспокойтесь.

– А вы что – собрались на тот свет? – спросил я, кладя конверт себе во внутренний карман.

– Не знаю, – пожал плечами Скелет. – Во всяком случае, мне следует быть готовым к неожиданностям. Это просто необходимое приготовление на всякий случай. Так сказать, должок… Если все обойдется, то вы отдадите мне конверт обратно.

– Очень хорошо, – сказал я. – А это как-то связано с нашим делом?

– Впрямую, – ответил Скелет и опять ухмыльнулся. – Вы не тревожьтесь. Кажется, все будет в порядке и я сумею найти тех, кто вам нужен. Только нужно немножко подождать, и они проявят себя.

– Опять изуродуют кого-то? – с содроганием спросил я. Скелет оскалился:

– Уж не без этого. Теперь я кое-что узнал про них, так что хорошего от этой компании ожидать не приходится.

Я осмотрелся. Квартира у Скелета была самая обычная. Мне всегда казалось, что люди такой профессии, как у него, живут как-то особенно. Но оказалось, что все весьма прозаично. В комнате стояла старая довольно потрепанная мебель, а на стене висела плохая картина. Это был подлинник, но весьма заурядных художественных достоинств. На картине было изображено море, а в нем, среди ненатуральных серых бурунов, виднелся кораблик. Морской пейзаж на тему «Белеет парус одинокий». Середина прошлого века. Скорее всего, работа студента Академии художеств.