Текст книги "Нелюдь"

Автор книги: Дмитрий Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)

Делать он умел не слишком много, но для него этого было достаточно. Уже пять лет Скелет служил в частном охранном агентстве и считался частным детективом. Это на Западе частный детектив что-то из себя представляет. Это там с ним случаются разные приключения. Здесь же работа Скелета была рутинной, почти такой же, как в милиции. Просто тут он не был офицером, должностным лицом, и не нужно было ни каждый свой шаг писать три объяснительных.

Он сопровождал ценные грузы, обеспечивал безопасность поездок и переговоров всяких высокопоставленных бизнесменов. Это тоже не было его стихией. Зато могло служить отличным прикрытием для всякого рода других дел, которыми теперь занялся Скелет.

Все-таки он был неглупым человеком и за истекшие пять лет приобрел определенный авторитет в Петербурге. Теперь к нему часто обращались разные люди и просили сделать то или иное.

Один человек попросил проследить за его женой и выяснить, изменяет ли она ему, а если изменяет – то с кем. Скелет все выяснил и даже представил фотоматериал на эту тему. Бизнесмен ломал себе руки и рвал последние волосы на почти лысой голове, глядя на принесенные Скелетом снимки. Но денег заплатил много.

Другой просил узнать, каковы взаимоотношения одного коммерческого банка с «крышей». Что это за «крыша», и не собирается ли банк с ней расставаться. Тут уж помогли старые и многочисленные связи Скелета. Так что это задание он тоже выполнил.

Это уже как-то напоминало ему романтику. Он действовал в одиночку, шел на определенный риск. Что-то узнавал, выведывал. Это была романтика. То, чего всегда так недоставало ему в милиции, да и вообще в жизни.

«Доволен ли я тем, как живу? – спрашивал себя Скелет. – Да, – отвечал внутренний голос. – У меня есть деньги, квартира, я холост. Могу жениться, только пока не хочу. У меня интересная работа. Я рискую и в одиночку иду навстречу опасности».

Скелет иногда любил высокопарные выражения. Они казались ему отвечающими его приподнятой натуре.

Он как раз сидел в ванной и размышлял о разных разностях, когда раздался телефонный звонок.

Скелет не любил телефон. Каждый раз, когда звонил телефон и он снимал трубку, то слышал о чем-то неприятном. Никто не звонил ему, чтобы предложить пойти в кино. Никто не звал в гости на день рождения. У Скелета не было друзей. Те, что были, давно пропали куда-то. То ли они не хотели с ним общаться, то ли он сам как-то их отпугнул… Старые институтские товарищи отшатнулись от него, узнав, что он ушел из органов и связался с криминальным миром. С милицейскими друзьями Скелет сам не хотел общаться. А со своими нынешними знакомыми он не находил ничего общего.

Они были преступниками, бандитами, рэкетирами. А он считал себя рыцарем без страха и упрека, отважным бойцом-одиночкой в море человеческой мерзости и несправедливости.

Что между ними могло быть общего? Они общались по делу, и довольно плотно, их миры соприкасались – преступный мир и внутренний мир Скелета.

Скелета все знали и уважали, он во многом разбирался, и ничем себя не запятнал перед криминальным сообществом. Но и только. Сам он считал себя гораздо выше этих людей. Они хотели денег, а он хотел справедливости.

Деньги он тоже хотел, но совсем не в той степени, что они. Деньги были нужны просто для жизни.

Скелет хотел быть настоящим мужчиной.

Зазвонил телефон, и ему пришлось встать из теплой ванны, в которой он лежал уже полтора часа, иногда добавляя горячей воды, чтобы совсем не замерзнуть. Он поднялся, вода стекала с него и он, глянув в зеркало, в очередной раз подумал о том, до чего привязчивы клички и как люди к ним привыкают. Он давно уже оброс жиром, и никакие кости не были видны. Вполне упитанный и даже разленившийся мужчина… Тем не менее кличка Скелет так и ходила за ним по пятам.

Звонил Феликс. Скелет прекрасно помнил его. Никогда он не болел венерическими заболеваниями, но однажды ему потребовалось редкое лекарство и по совету своих нынешних коллег Скелет обратился за помощью к доктору Феликсу. Про этого Феликса все так и говорили – «наш доктор»…

Скелет и прежде был о нем наслышан, потому что в среде, где он теперь вращался, каждый второй заболевал регулярно чем-нибудь нехорошим. Кстати, и поэтому Скелет не считал этих людей ровней себе.

И эти люди часто упоминали имя Феликса, говоря между прочим друг другу: «Вечером я не могу быть, мне нужно к доктору». Или: «Доктор велел три дня не пить алкоголь, чтобы таблетки подействовали». Все знали, что имеется в виду доктор Феликс.

Тогда этот доктор помог Скелету и достал для него редкое импортное лекарство. Но с тех пор они не виделись. Так, осталось какое-то воспоминание о том, что доктор Феликс – приличный спокойный человек. Вот и все.

– Мне посоветовали обратиться к вам, – раздался в трубке голос доктора, едва только они поздоровались.

– А что случилось? – осторожно поинтересовался Скелет. С чего бы это доктору посоветовали к нему обратиться? Обычно это к доктору обращаются, а не наоборот…

– Ничего особенного, – ответил доктор. – Просто есть одно дело и очень бы хотелось, чтобы вы за него взялись. Сказали, что лучше вас никто не справится.

– А кто сказал? – задал опять вопрос Скелет. Это немаловажно, кто сказал, а в таких делах, которыми он теперь занимался – едва ли не решающий вопрос. Что это за дело и что имелось в виду, когда было сказано, что Скелет справится лучше других?

– Кто вам меня рекомендовал? – хотел выяснить Скелет. Но на сей раз его настойчивость не была вознаграждена. Доктор оказался довольно твердым человеком.

– Какая разница? – ответил он. – Дело хорошее, и мы с вами все равно лично знакомы. Так зачем вам знать, кто рекомендовал? Я и сам бы мог к вам обратиться. Разве не так?

– Хорошо, – сдался Скелет. – Вы мне однажды помогли, и я ваш должник. Где мы встретимся?

Был уже вечер, и он не хотел выходить из дома. Не потому что боялся, а просто устал за день. Он в этот день с самого утра работал – обеспечивал безопасность переговоров двух каких-то финансовых тузов, которые решили встретиться и поговорить в Петербурге.

Пока тузы сидели в прохладном офисе с кондиционерами и решали судьбу этой несчастной страны, Скелет вместе с еще одним человеком стоял недалеко, в душном и жарком коридоре.

Тузы беседовали неторопливо, попивали напитки со льдом и, вероятно, думали, какую цену назначить за доллар на ближайших торгах биржи и как бы еще покруче ограбить своих соотечественников. Скелет же их добросовестно охранял. Это входило в его представления о рыцарском кодексе чести. В конце концов они заплатили за охрану, и теперь его долг – охранять их все оплаченное ими время. Когда время закончится, Скелет попрощается и уйдет. И если после этого кто-то захочет всадить по пуле в их наглые толстые рожи, Скелет не будет возражать. Время закончилось, его служба истекла и пусть мордастые сами беспокоятся о себе…

Но заплачено было за целый день, так что Скелет сильно устал торчать на жаре и присматриваться к окружающим. Теперь он уже полтора часа сидел в ванной и «отмокал» – отходил после тяжелого дня.

– Вы могли бы приехать ко мне, – сказал он Феликсу. – Вы ведь на машине?

– Я не один, – ответил тот. – Было бы здорово, если бы вы приехали ко мне домой. Вы же у меня бывали.

Они препирались несколько секунд, после чего Скелет нетерпеливо сказал:

– Хорошо. Я сейчас приеду, если у вас такое срочное дело.

Он не любил спорить по пустякам. Если этому доктору так уж хочется, чтобы он приехал – пусть. Он приедет. Вряд ли это специально подстроенная ловушка. У Скелета были враги, как и у всех, и они могли сделать ему ловушку и заманить его, но Скелет не думал, что доктор Феликс может быть к этому причастен. Криминальные доктора не занимаются такими делами – это слишком опасно. У них другой бизнес.

Криминальный доктор живет до тех пор, пока молчит и ни во что не встревает. Лечит и все. Лечит всех и ничего ни про кого не знает. Ни в чем не участвует. В противном случае жить ему останется не больше нескольких дней.

Так что это не ловушка. А если так – то отчего бы не сделать приятное доктору?

Скелет не собирался болеть сифилисом или чем-то в этом роде, но с кем не бывает… Пусть уж лучше доктор будет доволен.

Машину Скелет имел самую обыкновенную – пятерку «Жигули». Пусть всякие молокососы разъезжают в «мерседесах». Да еще всякие богачи, которые не боятся «засветиться». Но только не он. Зачем ему привлекать к себе лишнее внимание?

Теперь каждый гаишник только и делает, что высматривает в потоке машин на улице иномарку, чтобы остановить ее и, придравшись к чему-нибудь, оштрафовать владельца. Они, похоже, просто с этого живут. Такое создается впечатление.

Скелет этого не хотел. К его старенькой машинке никто не привязывался, на него вообще никто не обращал внимания. Это было как раз то, что нужно.

Скелет всегда держал машину под рукой, рядом с домом. Это было необходимо, ведь что-то срочное могло случиться каждую минуту и тогда следует действовать быстро.

Адрес Феликса он помнил отлично – у него вообще была феноменальная память на имена и адреса. Держал в голове даже то, что, казалось, никогда не должно было пригодиться.

В дороге Скелет, автоматически ведя машину по улицам, прикидывал, чем мог быть вызван такой звонок Феликса. Что ему может быть нужно? Прикрытие от какой-нибудь заезжей банды?

Свои его бы никогда не тронули. Теоретически могут «наехать» какие-нибудь залетные «беспредельщики» и не поглядеть на то, что он доктор. Но на этот случай Феликс легко мог найти защиту и без Скелета. Его бы выручил любой постоянный клиент-пациент. Наверняка есть такие, которые цепляют какую-нибудь гадость каждую неделю. Они охотно защитят Феликса от приезжих бандитов.

Доктор был дома не один. Кроме него был еще невысокий плотненький человечек с острыми злыми глазами – чрезвычайно неприятный тип. Скелет даже удивился, что такой приятный человек, как доктор, дружит с такой явной мразью. А что мразь – это было сразу видно.

Феликс усадил Скелета на диван и предложил ему выпить. У них со вторым человеком уже были в руках бокалы из толстого стекла, в которых плескалась какая-то темная жидкость.

– А что у вас есть? – спросил Скелет.

– А что вы предпочитаете? – отозвался Феликс радушно. – Есть водка, коньяк, ликер. Все, что пожелаете.

Он указал на бар, стоявший в углу комнаты.

Состояние у обоих пригласивших Скелета было какое-то взвинченное.

– Я пока пить не буду, – осторожно сказал Скелет. – Давайте сначала поговорим. Что у вас случилось?

Мужчины переглянулись, как бы решая, кто будет говорить. Потом мразь пожала плечами, и Феликс начал.

– Мне начать с самого дела, или с того, чего мы хотим от вас? – спросил он. Скелет задумался. Ему, лично, кое-что не понравилось здесь. Кто этот незнакомый мужчина? Зачем он тут? А самое главное – чего от него хотят? К чему все эти разговоры о водке и коньяке? Коньяк он и на свои выпьет, и не для этого же его позвали сейчас…

– Давайте с дела, – ответил он сухо. Потом мотнул головой в сторону незнакомой мрази и сказал неприязненно:

– А это кто такой? Я не люблю с незнакомыми…

– Меня зовут Геннадий Андреевич, – вставил незнакомец, кашлянув нерешительно.

– Мне это ничего не говорит, – ответил Скелет и вопросительно взглянул на доктора.

Он пока что не понимал, что связывает этих двух людей между собой. Человек, назвавшийся Геннадием, был гораздо старше Феликса. Ему на вид было здорово за пятьдесят – невысокий, крепкий, с брюшком. Много седых волос. Вид вполне благообразный. Этакий чиновник средней руки из мэрии… Что он тут делает и почему вообще сидит тут?

– Можете называть меня Гена, – добавил незнакомец, видимо решив, что это необходимо для оживления обстановки.

– Это необязательно, – коротко бросил Скелет. Его было не купить на эти вещи. Гена, Вася, Паша… Какая разница?

– Вы сами сейчас все поймете, – сказал торопливо Феликс и отпил жидкость из своего стакана. – Вы действительно не хотите коньяку?

– Нет, не хочу пока, – ответил Скелет и поторопил хозяина: – Давайте ближе к делу.

Тот встрепенулся и сказал быстро:

– Мы хотим, чтобы вы нашли некоего человека. Или неких людей, если говорить точнее.

– Каких людей? – хмуро поинтересовался Скелет.

– Мы не знаем, каких, – ответил Феликс. – Просто произошло ужасное несчастье, и мы хотим найти виновников. Вот Геннадий Андреевич хочет. – Он мотнул головой в сторону тихо сидевшего с краю незнакомца.

Наступила недолгая пауза. Скелет больше не считал нужным задавать дополнительные вопросы и торопить развитие событий. Пусть теперь сами все рассказывают.

– У меня есть невеста, – начал вновь Феликс, явно делая над собой усилие и заставляя себя выдавливать слова. Они ему давались нелегко, Скелет это почувствовал.

– Моя невеста Юля шла по улице поздно вечером. На нее напали и похитили.

– Так нужно ее найти? – спросил Скелет, все еще ничего не понимая.

– Нет, она нашлась, – ответил Феликс и отпил еще один большой глоток. – Ее похитили, посадили в машину и завязали глаза. Потом куда-то отвезли. И там ее ослепили. – Феликс сказал это, и стакан в его руке задрожал, а голос как будто сорвался.

«Бедняга, волнуется», – подумал Скелет с сочувствием.

– Что значит – ослепили? – спросил он осторожно: – Зачем ослепили? За что?

– Ни за что, – ответил Феликс и потом упавшим голосом еле слышно добавил: – У нее вырезали глаза.

Как будто что-то пронеслось в воздухе, как будто что-то упало и разбилось рядом.

– Вырезали глаза? – переспросил пораженный Скелет. Он всякое видел и слышал на своем веку, а за последние годы – в особенности. Но чтобы такое…

Феликс кивнул и опустил голову. Он подтвердил свои слова, но избегал повторять их.

Скелет молчал. Он должен был собраться с мыслями. Слишком необычную вещь он только что услышал.

– Они выдвигали какие-то требования? – наконец спросил он. – Вообще, зачем они это сделали?

– Об этом потом, – вдруг сказал сидевший молча прежде Геннадий Андреевич. – Сначала скажите, вы могли бы их найти? Мне нужно их непременно найти. Я хорошо заплачу, если вы найдете…

– А зачем вам это надо? – спросил Скелет и тут же прикусил язык. Внезапно он понял, кто этот мерзкий тип и что он делает тут сейчас в доме у Феликса.

– Вы ее отец, да? – спросил он сразу же. Мужчина кивнул и лицо его покрылось красными пятнами.

– Я хорошо заплачу, – повторил он, как будто старался убедить в чем-то Скелета, или как будто тот уже как-то выразил свое отношение.

– Постойте, – ответил Скелет, лихорадочно пытаясь вобрать в себя сказанное и осмыслить то, что ему поведали.

– За что это с ней сделали? Вероятно, это вас хотели за что-то наказать? Или от вас чего-то хотят? Хотя я никогда не слышал о таком способе наказания или шантажа…

Скелет говорил чистую правду. Такого он никогда не слышал. Могут избить, убить самого человека, если он что-то должен или не отдает. Или в наказание за что-то. Могут даже сделать то же самое с его родственниками. Но чтобы такое зверство…

– Вы что-нибудь должны? – спрашивал он у Геннадия. – Или вы кого-то предали? Заложили? Что вообще может быть от вас нужно?

Потому что даже если кто-то захотел сделать такое наказание, то наверняка не остался анонимным и каким-то образом дал понять потерпевшей стороне, и что ее настигла такая кара… В противном случае это никакая не месть. Ведь вся сладость мести как раз и заключается в том, чтобы жертва понимала, за что с ней это сделали…

– Я никому ничего не должен, – медленно и раздельно ответил Геннадий Андреевич. – А если кому-то и должен, то это обычные рабочие вопросы, и они решаются в рабочем порядке… Мои кредиторы совершенно не склонны к таким вещам. Да у них и оснований нет. Даже если я задолжал, я отдам с процентами, как положено. Нет, это не то.

– А если это просто месть? Кому-то вы наступили на любимую мозоль? – допытывался Скелет.

– Мы уже думали об этом, – сказал мужчина, нервно поеживаясь под красивым серым пиджаком в искорку.

– Ну и что? Вы вспомнили, кто мог бы вам отомстить таким образом?

Опять наступила пауза, в течение которой Геннадий беспомощно развел короткими руками и сказал:

– Нет. Никто не мог. Если бы я знал, кто это может быть, я не стал бы к вам обращаться. Но я ничего не могу придумать. Я обеспеченный человек, член правления нескольких акционерных обществ, и конечно же, у меня есть недоброжелатели. Есть и враги. Но совсем не такие, и не на том уровне, чтобы сделать такое…

Он был растерян, и Скелет почувствовал это. Он перевел взгляд на Феликса и пожал плечами.

– Знаете, – сказал он сдержанно, – если говорить по науке, то прежде всего должен быть мотив. В основе любого действия лежит мотив…

Скелет выучил это за годы службы в милиции. Именно с мотива и начинается раскрытие любого преступления. Кому это было выгодно? Ведь не искать же преступника среди всех пяти миллионов жителей Петербурга.

В основе любого раскрытия преступления лежит то, что ищут среди тех, кому это было выгодно. Таким образом, круг подозреваемых сразу же очень сужается.

Если такое сделали с невестой доктора и дочерью этого Геннадия, то нужно подумать, кому и зачем это было нужно. Не шантаж… Хорошо, не шантаж. Потому что в случае шантажа, преступники похитили бы девушку и, не трогая ее, предъявили бы свои требования.

Но они этого не сделали.

Месть? Это вероятнее всего. Но и в этом случае должны быть ниточки. Чья месть? Кто-то угрожал раньше? Нет. Кто-то позвонил потом и взял на себя ответственность? Нет. Кто-то торжествующе хохотал в телефонную трубку, прямо в ухо рыдающим родителям? Нет, не было и этого.

– Нет мотива, – сказал Скелет. – Где искать? Среди кого?

– На самом деле у меня есть кое-какое предположение, – сказал Феликс, откидываясь на спинку кресла и вытянув вперед ноги в пестрых полосатых носках.

Он помолчал, и в наступившей тишине произнес:

– Я тут навел справки… Дело в том, что прошло уже три дня с того утра, когда все это случилось…

– Мы все это время места себе не находим, – всхлипнул вдруг Геннадий из своего угла: – Жена все глаза выплакала…

– Я вас прекрасно понимаю, – вежливо сказал Скелет и подумал, что на этот раз он говорит действительно чистую правду. Как бы не был ему неприятен этот тип, он все же может его понять. Когда с твоей дочерью-невестой делают такое, можно переживать…

– Кстати, – вдруг произнес Скелет. – Вы не могли бы рассказать мне все подробно? Потому что я все еще почти ничего не понял.

– А вы найдете их? – поднял голову Геннадий Андреевич. Теперь глаза его горели огнем ненависти. Они были красные и воспаленные и в них светилось нечто, заставляющее содрогаться.

«Вот до чего можно довести обычного хапугу бизнесмена, – подумал Скелет, но тут же аккуратно поправился: – Не бизнесмена, а отца. Отца своей дочери». Это было совсем другое дело, и Скелету стало стыдно перед собой за свое неприязненное отношение к этому человеку. Просто он ничего не мог поначалу с собой поделать. Уж больно мерзкая рожа…

– Откуда я знаю, найду или нет, – ответил он спокойно. – Но уж во всяком случае подробности мне нужно узнать, прежде чем говорить вам о своем согласии.

– Ну хорошо, – сдался Геннадий. Ему было неприятно говорить об этом, и Скелет ему сочувствовал, но ничего не поделаешь.

– Три дня назад Юля пошла вечером к подруге, – начал Геннадий. – И после этого она не вернулась домой. А утром ее нашли на улице. Просто двое шоферов с поливалочной машины… Они увидели ее, и она попросила их довезти ее до дома.

– Сколько ей лет? – спросил Скелет.

– Кому? – не понял его Геннадий.

– Ну не поливалочной же машине, – досадливо сказал тот. – Вашей дочери, конечно. Юле.

– Девятнадцать, – ответил отец и содрогнулся всем телом. По нему прошла как бы судорога.

– Она может говорить? – задал следующий вопрос Скелет. Было уже понятно, что оба мужчины не способны к связному рассказу и нуждаются в наводящих вопросах.

– Может, – кивнул Геннадий, и продолжил:

– Она шла по улице Восстания, недалеко от Московского вокзала. Было около двенадцати часов. И подъехала машина. Ее посадили в эту машину насильно. Она ничего не могла сделать, народу вокруг никого не было…

– Марка машины? – быстро спросил Скелет, но отец безнадежно покачал головой:

– Она ничего не запомнила. Да и не разбирается она в марках машин… Ее посадили туда и завязали глаза. Потом заставили пригнуться и куда-то отвезли.

– Стоп, – вмешался Феликс, который все это время сидел молча в кресле, как будто находясь в прострации: – Стоп. Вы упустили одну важную деталь… Ее спросили сразу же, хорошее ли у нее зрение.

– Да, совершенно верно, – ответил Геннадий, морщась.

– Это очень важно, – повторил Феликс, принимая свою прежнюю позу отстраненности: – Потом я вам объясню.

– Они привезли ее куда-то, она не знает, куда, и после этого сделали укол.

– Какой укол? – спросил Скелет, уточняя, хотя уже в целом представлял себе картину преступления. Вот только мотив оставался совершенно неясен.

– Укол, вероятно, снотворный, – ответил Феликс. – Во всяком случае, когда Юля очнулась после наркоза, она уже была слепая.

– А после этого ее вывели из дома, где все происходило, посадили в машину, отвезли и оставили на тротуаре, – закончил Геннадий Андреевич, и его голос вновь задрожал: – Оставили ее на улице слепую. С вырезанными глазами…

– Да ладно вам, слезами горю не поможешь, – сказал Скелет, пытаясь успокоить этого человека. Все-таки горе у него…

– Оставили нам Юлю с вырезанными глазами, – повторил Геннадий и закрыл лицо руками.

– Знаете что, – сказал Скелет, обращаясь к Феликсу. – Теперь, наверное, самое время и мне выпить… Что вы там предлагали?

Доктор встал со своего кресла и налил гостю почти полный стакан водки. Скелет отказался от коньяка. Водка подходила к данному случаю как нельзя лучше.

Скелет отхлебнул водку, которая, к счастью, оказалась холодной, и подумал о том, что это – гиблое дело. Дело, которое не раскрыть. И никого он не найдет.

– Вы обратились в милицию? – спросил он на всякий случай.

– Конечно, – ответил Феликс. – Что же вы думаете? Конечно, сделали заявление. Оперуполномоченный приходил, бумаги писал.

– Ну и что милиция говорит? – поинтересовался Скелет равнодушно. Поинтересовался просто так, на всякий случай. Он лучше всех присутствовавших знал, что милиция может сказать в таких случаях…

– Милиция? – переспросил Феликс, доливая себе коньяку в опустевший стакан. – Милиция ведет следствие… Они возбудили уголовное дело и ведут следствие.

– Понятно, – вздохнул Скелет. – Вы не обижайтесь на глупый вопрос. Я просто так – на всякий случай.

– Ничего, пустяки, – ответил Феликс.

– Вот я и попросил найти вас, – сказал, вступая вновь в разговор Геннадий Андреевич: – Чтобы вы их нашли.

Водка приятным теплом растекалась по телу Скелета. Он ощущал, как расслабляется его организм. Он не слишком любил пить, и собирался вообще сегодня отказаться от выпивки, но история, которую он услышал, была уж слишком… Слишком тяжела и удручающа.

И смотреть на лица двух мужчин, рассказывающих ее, было тяжело. Отец и жених…

«Ничего себе, – подумал Скелет, – положеньице, в которое они попали. Мне – постороннему человеку, и то страшно слушать про такое. А каково им, могу себе представить. Да еще и рассказывать об этом… Только не смогу я им помочь. Где их искать?»

Он так и сказал вслух.

– Это какие-то маньяки, – произнес он слово, которое давно уже крутилось у него на языке. – Если все так, как вы говорите, и это действительно не месть и не вымогательство, то тогда это не может быть никто иной, кроме маньяков. Методом исключения, – добавил он для весомости своего утверждения.

Когда Феликс лез в бар за бутылкой водки для него, Скелет успел заметить, что там уже стоят две пустые бутылки из-под коньяка. Наверное, это доктор один выпил за прошедшие с того дни.

Интересно, сколько бы выпил сам Скелет, если бы с его невестой случилось такое?

– Дело в том, что я догадался, кто это такие, – произнес Феликс и замолчал. Он испытующе посмотрел на Скелета и продолжил: – Вы понимаете, что все эти три дня я только и делал, что думал о том, что произошло.

– Понимаю, – кивнул Скелет. – Расскажите, о чем вы догадались.

Феликс вздохнул и сказал:

– Это никакие не маньяки. Это обычный бизнес.

Наступила тишина, и Скелет на секунду подумал, что это алкоголь помутил рассудок бедного доктора.

– Самый обычный бизнес, – повторил Феликс. – Я все уже узнал. Нашел специалистов, и мне все объяснили… Дело в том, что для медицины нужны живые человеческие органы. Их пересаживают пациентам взамен больных и удаленных. Понимаете?

– Нет, – покачал головой Скелет. – Это сложно, доктор… Давайте расскажите понятно. Какой медицине, каким пациентам.

Феликс закурил сигарету и постарался взять себя в руки. Он внутренне собрался и пояснил свою догадку.

– Есть целые клиники, которые специализируются на пересадке живых органов взамен утраченных… Вот, например, у вас отказала почка. То ли она поражена заболеванием, то ли вы попали в автокатастрофу и она у вас раздавлена… Мало ли что. Так вот, вам могут пересадить новую почку. Это очень хорошо и здорово. А может быть и так, что вам выбили глаз… И тогда вам пересадят здоровый глаз, и вы снова сможете видеть этот мир. Правда, здорово?

Скелет уже начал понимать и оглянулся на Геннадия Андреевича. Но тот не реагировал на слова Феликса. То ли он уже слышал о его догадке, то ли его этот вопрос сейчас не интересовал…

– Здорово, – ответил Скелет. – Наверное, это очень дорого?

– Это безумно дорого, – ответил Феликс спокойно. – Это так дорого, что далеко не каждый может себе это позволить. А знаете, почему?

– Догадываюсь, – мрачно сказал Скелет. – Это ежу понятно… Потому что пересаживать нужно только живые человеческие органы. Глаза, например.

– Вот именно, – произнес со значением в голосе Феликс. – Этим клиникам позарез нужны человеческие органы для пересадок. И они, естественно, готовы платить за них приличные деньги. – Доктор оживился и продолжал: – Проблема заключается именно в том, чтобы эти органы добыть из тел людей. Их можно купить, и раньше именно так и поступали. Органы покупали у людей в слаборазвитых странах – в Латинской Америке или в Индии. Или еще где-нибудь в этом роде. Но почему нельзя предположить, что эти же органы можно не купить, а просто отнять?

– Вы подумали об этом сразу после того, как узнали о том, что у вашей Юли первым делом спросили, хорошее ли у нее зрение? – спросил Скелет, вспомнив слова Феликса, вставленные в рассказ о похищении.

– Ну да, мне это сразу пришло в голову, – ответил тот. – И я кинулся консультироваться у специалистов. И узнал, что мое предположение вполне реалистично.

– Ну что ж, – сказал Скелет почти облегченно. Он на самом деле переживал этот рассказ и теперь как бы даже обрадовался тому, что все может обернуться не так плохо, как раньше казалось.

– Теперь вам остается найти эту клинику, а потом и преступников через нее. И дело в шляпе, – сказал он, прекрасно понимая, что дело в шляпе не будет. Но это все же хоть какая-то ниточка…

– В России таких клиник нету, – ответил надтреснутым голосом Геннадий Андреевич. Видимо, Феликс уже успел все ему рассказать.

– Да, такие клиники есть только за рубежом, – сказал Феликс. – Вот, например, по глазам специализируется один институт в Италии. Похоже, они открыли золотую жилу. Зачем покупать глаза у людей в Латинской Америке, если их можно просто получить нелегальным путем из России. Глаза те же самые, а расходы гораздо меньше.

– А сколько стоит человеческий глаз на мировом рынке? – поинтересовался Скелет. – Наверное, есть такие расценки. Вы не узнавали?

– Это невозможно узнать, – сказал доктор. – Во всяком случае я узнал, что вся операция по вживлению глаза человеку стоит пятьсот тысяч.

– Чего? – переспросил Скелет.

– Чего – чего?

– Чего пятьсот тысяч? – пояснил Скелет. Цифра не укладывалась у него в голове.

– Долларов, конечно, – отрезал доктор. – А вы думали – итальянских лир? Или рублей? Нет, это дорогое удовольствие. Не всякому по карману. Ну и конечно, если глаза покупать, то все равно ни один даже самый бедный человек где-нибудь в Боливии не продаст свой глаз меньше чем за десять-пятнадцать тысяч долларов. Сумасшедших же нету.

– А у нас, в России, бандитам можно заплатить одну тысячу. Или даже меньше, – подвел итог этому размышлению Скелет. Он точно знал, что это именно так. За тысячу долларов многие пойдут на убийство. Да что там, и за меньшее пойдут…

Тысяча за глаз, тысячу кидаем на расходы по транспортировке – всего две тысячи, и глаз уже в клинике. Готов к операции. Красиво.

– Так вы считаете, что существует целая организация людей, которые нападают и отнимают человеческие органы? – спросил Скелет. Все же в голове не укладывалось, что такое реально возможно. – Отнимают у людей органы и везут их за границу?

Феликс затянулся сигаретой и выпустил дым длинными струйками из обеих ноздрей.

– А почему нет? – сказал он, делая вид, что философствует, хотя ему это плохо удавалось и лицо его все время нервно подергивалось от напряжения. – Это приносит определенный доход… Здесь действует банда, которая нападает на людей. У них вырезают глаза или другие органы, а потом все это везется через границу.

– Сволочи, – выдохнул Геннадий Андреевич. Он долго крепился и молчал, а сейчас не выдержал. Он трясся, а руки у него ходили ходуном. Вероятно подействовал алкоголь, и человек расслабился, расслабил свою нервную систему. – Найдите их, – сказал он, глядя умоляющими пипами на Скелета. – Вы не пожалеете, я смогу хорошо заплатить.

– Да ладно вам, – ответил Скелет. – Почему вы думаете, что я смогу их найти? Если это организация, то они хорошо законспирированы. И, наверно, у них на лбу не написано, чем они занимаются.

– Мне сказали, что вы очень хорошо знаете преступный мир нашего города, – спокойно сказал Феликс. Он вполне владел собой и говорил рассудочно.

– Вы многих знаете, и знаете, за какие ниточки дергать, – продолжал он. – Вот мы с Геннадием Андреевичем и решили обратиться к вам.

– Ну хорошо, – сказал в ответ Скелет, покачивая ногой и допивая водку, которая еще оставалась на дне его бокала. Жалко, что не предложили ничего закусить. Это коньяк хорошо пить без закуски. А водка – не то. Это только иностранцы пьют не закусывая… Говорят, чтобы не нарушать букет… Чудаки.

– Хорошо. Если я сумею их найти… Ну, не найти даже, а хотя бы просто напасть на след… Что я должен буду сделать? – Скелет сказал это как бы размышляя. Он ждал ответа на свой вопрос, и от этого ответа зависело, возьмется ли он за дело, или откажется. Он это точно знал.

– Если вы их найдете, – сказал Геннадий Андреевич. – Если вы их найдете, вы убьете их и принесете мне их глаза. Чтобы я мог на них посмотреть. – Чувствовалось, что он заранее обдумал, что скажет. Вероятно, все три дня он провел в мыслях об этом.