Текст книги "Остров"

Автор книги: Дмитрий Колосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 44 страниц)

Глава третья

Корабли постоят и ложатся на курс. Не успело взойти солнце, а три боевые эскадры Атлантиды уже покидали гавань, готовясь выйти навстречу вражескому флоту.

Обращаясь к истории, надо отметить, что развитие кораблестроения было всецело заслугой атлантов. До их появления земляне использовали лишь примитивные крохотные суда, сделанные в лучшем случае из нетолстых, неровных бревен, а чаще – из ивовых веток, папируса, а то и из камыша. Естественно, надежность и мореходные качества подобных посудин оставляли желать лучшего, и редко какой корабль отваживался удалиться вне видимости берега.

С появлением атлантов положение резко изменилось. Вынужденные искать средство сообщения между Атлантидой и остальными базами атланты обратились к Древней истории, к знаниям предков, которые столь долго и успешно выхолащивались Отделом Истории. Как оказалось, ни одна страница, ни один вещественный объект не были уничтожены безоглядно. Все они перед тем, как подвергнуться дезинтеграции, были зафиксированы на дискетах, хранимых в семи строго засекреченных местах. Одним из таких хранилищ и была база в Чертовых горах, откуда драгоценные дискеты попали на борт «Марса», а затем и на Землю.

Приняв запрос, компьютер немедленно выдал полные данные по судостроению в Древних веках. Тщательный анализ позволил унифицировать черты судна, наиболее подходящего для бурных земных морей, загадочных и непредсказуемо изменчивых, то взрывающихся внезапным шквалом, то застывающих в бессильном штиле.

Согласно полученным данным было построено первое атлантическое судно, названное пальдумом по имени древних праатлантических кораблей. Пальдум оказался вполне устойчивым, но маломаневренным и слишком медленным. Пришлось обратиться к опыту Земли, и родился симбиоз двух цивилизаций – галера, оснащенная парусом и веслами. Весла требовали гребцов, и это было причиной первых войн Атлантиды против островных пеласгов и острова Бер, не пожелавших добровольно расстаться с десятью тысячами сильных выносливых мужчин.

Атлантические эскадры, еще немногочисленные, выжгли побережье и захватили необходимое количество будущих гребцов, но когда они вернулись сюда через несколько лет за новой партией живого товара, их встретил организованный отпор много чему научившихся аборигенов, которые ухитрились в считанные годы обзавестись собственными флотилиями. Именно пеласги и придумали триеру – судно с тремя рядами весел, единодушно признанную лучшим кораблем Земли. И с тех пор она преобладала как в эскадрах атлантов, так и у их друзей и недругов.

Кораблестроение на Атлантиде было развито чрезвычайно. Дело было поставлено на поток. У дальнего входа извилистой кишки верфей сваливалась куча крепчайших кедровых бревен, доставленных из огромных рощ Фиолетовых гор. Бревна обрабатывались, подгонялись под нужный стандарт и отправлялись дальше, где они попадали в руки корпусных мастеров, сноровисто тюкающих своими медными топориками. Триста человек. Тюк да тюк. День за днем. К исходу четвертого дня над водой уже высился остов нового судна, который перегоняли дальше – к палубникам и конопатчикам. Два дня уходило на настилку палуб, еще два – на шпаклевку и смоление. После этого почти готовое судно поступало к снаряженцам, которые устанавливали мачты, крепили паруса и снасти, обшивали манжетами свежеоструганные весла. У самого выхода из верфи поджидали оружейщики. Суда обретали тараны, боевые палубы – катастромы, на них устанавливались катапульты, десантные мостки, навешивались обитые медью свинообразные «дельфины».

Вздымались паруса, и гавань принимала новое судно. Всего шестнадцать дней там, где пеласгам или тирянам требовался не один месяц. Одно судно в четыре дня, двадцать три в солнечную четверть, без малого сто в год.

Ни одна держава не смогла б вынести бремени подобных расходов, Атлантида же почти не напрягала свои могучие мускулы.

Триеры шли потоком, но флоту требовались и другие виды судов. И они родились. Какие-то были подсказаны временем, какие-то – срисованы у гораздых на выдумку полудиких соседей.

Сначала появились пентеры – плод усилий Динема. Массивные гиганты, разгоняемые пятью сотнями гребцов, буквально раздавили вражеский центр в битве у Горва и с тех пор прочно вошли в состав атлантических эскадр. Пентер строилось немного, не более четырех в год – слишком они были громоздки и слишком больших затрат требовали. Это были элефанты морских баталий, бросаемые в бой тогда, когда нужно было преломить ход битвы.

У кавконов был позаимствован кукерт – пузатое судно с двумя таранами и мощной катапультой,

Северные гельмы подарили атлантам низкосидящую востроносую чонгу – судно, незаменимое в бою на мелководье.

Узкие веретенообразные шапати, вооруженные тремя парусами и всего одним рядом весел, были излюбленным судном морских авантюристов – пиратов. Атланты их использовали мало – слишком велик был риск перевернуться, настолько чутки в управлении они были. Шапати часто становились плавучими гробами для незадачливых команд.

Еще были пендусы, марапены, эпакриды, гальроки, аритоны, фрасгии…

Метрисы, дродны, лестриды, чушеты, карвалоты, аяды…

Десятки названий, сотни парусов.

Но над всеми ими стояла гордая и надежная триера. Двести гребцов, двадцать матросов и тридцать морских пехотинцев эпибатов.

Так было. Так есть. И так будет. И спустя тысячелетия будет.

К семи утра флот покинул гавань и, выстроившись клином, начал огибать мыс Южного Ветра, спеша переградить путь идущим к Атлантиде вражеским эскадрам.

Было утро второго дня агонии.

* * *

Одна из дозорных пиратских шапати неосторожно нырнула в хитросплетенье крохотных островов – атоллов и тут же поплатилась за это. В ее борта вцепились две триеры, входящие во внутреннюю эскадру адмирала Сирда, и, после короткого абордажного боя, пленили.

Наварх пиратского судна был доставлен на флагманскую пентеру Сирда, который о чем-то перешептался с пиратом. Затем явно изумленный гость был пересажен на быстроходный карвалот, тут же устремившийся в направлении невидимых еще пиратских эскадр. Наткнувшись на неприятельский флот, карвалот тут же выкинул белый флаг.

Меч выслушал обоих посланцев: и пирата, и одного из приближенных Сирда, после чего отдал приказ готовиться к бою. При этом все корабли правого фланга были переведены в центр, и лишь десять пиратских триер по командой Корьса обозначали жидкую линию там, где еще совсем недавно реяли полторы сотни боевых вымпелов.

Динем отметил это, когда рассматривал поле предстоящего сражения в бинокль, и связался с Эвксием, командовавшим правым флангом.

– У противника произошли какие-то невразумительные перестановки. Пираты оголили правый фланг и перевели почти все свои корабли в центр. Что они хотят этим добиться, пока неясно.

– Полагаю, они боятся удара пентер и пытаются увеличить плотность строя.

– Наверно, ты прав. Но тогда они проиграли. Здесь даже не нужно ломать голову над планом битвы. Они сами нам его подсказали. Сирд, прием!

– Да, адмирал, – тут же послышался в радиофоне голос Сирда, и Динем понял, что тот подслушивал разговор атлантов.

– Как только мы сцепимся с неприятельскими эскадрами, нанеси удар с фланга. До этого даже не высовывайся, как будто тебя нет. Понял?

– Да, адмирал.

– Отлично! Тогда начинаем!

Водрузив на голову магнитный шлем, Динем щелкнул под подбородком магнитной пряжкой и приказал:

– Сигнал к атаке!

С носа флагманского бипрора взвились две красные ракеты. Оба застывших в напряженном ожидании флота проследили, как они пронеслись над водой и лопнули фонтаном холодных брызг. Затрепетали надутые паруса, и корабли устремились навстречу друг другу.

Рев труб, топот, бряцанье оружия; мерные удары весел да хриплое дыхание гребцов под ногами. Взвизгивали флейты, задавая нужный темп, надсмотрщики-келевсты совали куски хлеба, пропитанного вином, в рты тяжело дышащих гребцов – для ускорения гребли; нерадивым доставалось кнутом. Быстрее! Быстрее!

Нужна мощь для первого удара!

Когда расстояние между стремительно сближающимися флотами сократилось до трехсот метров, передовые пиратские корабли вдруг стали разворачиваться, подставляя борта под удары таранов пентер.

Плюнули камнями катапульты, засвистели пускаемые онаграми стрелы.

– Вперед! – заорал Динем. – Эти трусы сами напрашиваются на таран!

Он был уверен, что враги не выдержали устрашающего вида надвигающихся громад пентер и пытаются спастись бегством. Но он ошибался. Это было не бегство, это был маневр, придуманный хитроумным Лисицей. Зная, как страшен первый натиск пентер, пиратский адмирал предложил пожертвовать несколькими кораблями, используя их как живой заслон, но не дать ударному отряду атлантов пробить центр пиратского флота. Считая, что играет свою игру, Динем на самом деле плясал под дудку Меча и Лисицы.

Раздался страшный треск. Таран бипрора проломил борт флагманского судна и застрял в нем. Завизжали онагры, плюющиеся тяжелыми трехметровыми стрелами, камни катапульт сокрушали палубы судов. Бой начался.

Повинуясь движению руки адмирала, эпибаты сбросили на протараненную триеру десантные мостки и кинулись на абордаж. Завязался ожесточенный рукопашный бой. Эпибаты кололи и рубили мечущихся пиратов, но врагов становилось все больше и больше. Потребовалось время, чтобы Динем понял хитрость пиратских адмиралов. Вместо того, чтобы дожидаться, пока атланты разделаются с передовыми кораблями, суда второй и третьей линии пришвартовались к ним бортами и выбрасывали на залитые кровью палубы все новые и новые десанты, заставляя атлантов терять время в бесполезных для них рукопашных схватках. Действия пиратов отличались слаженностью, в то время как корабли атлантов бестолково маневрировали, то и дело натыкаясь и тараня друг друга.

Становилось жарко. Движением руки Динем бросил в бой очередной отряд эпибатов, но число пиратов не уменьшалось. Напротив, их разноцветные варварские одежды мелькали уже по всей палубе, засевшие на мачтах лучники осыпали пентеры градом стрел.

Справа, где сражалась эскадра Эвксия, появились клубы дыма. Атланты пустили в ход «жидкий огонь» – смесь, сжигающую корабли даже под водой. Состав этой смеси, представлявший огромную тайну, не был, однако, секретом для кемтян, и горшки с огненным зельем обрушились и на палубу атлантических триер, превратив правый фланг в сплошной костер.

Рухнул на палубу сидевший рядом с Динемом прорет. Укрывшись щитом от жужжащих стрел, адмирал вызвал Эвксия:

– Жарковато! – прокричал тот, отвечая на вопрос: «как дела?». – Моя гептера уже горит. Пытаемся сбить пожар. Мы не можем их сломить – дерутся как черти. Атакуй левым флангом.

– Сейчас.

В щит атланта ударилась стрела. Невольно вжав голову в плечи, Динем прокричал в пространство:

– Сирд, атакуй!

Но Сирд не ответил, а через мгновение на голову Динема свалился какой-то отчаянный пират, тут же павший под ударами мечей телохранителей. В короткой схватке потерялся передатчик, заставив Динема гадать, принял Сирд приказ или нет.

Бой продолжался с переменным успехом. На юге пылали факелы сцепившихся эскадр Эвксия и кемтян. Длинная дуга двухсот кемтских кораблей постепенно нависала над эскадрой Эвксия, пока, наконец, не замкнула ее в полукольцо. Вынужденные сражаться в толчее триеры атлантов проламывали друг другу борта, воспламеняли искрами обвисшие паруса. Надвигалась катастрофа. Сирд не появлялся.

В центре положение было куда лучше. Большинству пентер удалось высвободить свои тараны. Дождавшись, пока продырявленные неприятельские триеры не захлебнутся водой, они продолжили свой страшный натиск, действуя, словно хорошо отлаженные автоматы. Удар! И гребцы налегают на весла, спеша дать задний ход. Смазанная бараньим салом медь тарана выскальзывает наружу, и вражеское судно погружается в воду.

Меч лишился шести десятков судов, погиб Одноух; пираты, хотя и много превосходящие числом, начали пятиться.

– Остановить!

Двадцать юрких гельм рванули в тесные проходы между пентерами, ломая их весла.

Но атланты оказались готовы к подобному маневру. Обшитые двойным слоем толстых досок борта стиснули хрупкие пиратские суденышки, обрушились вниз «дельфины» – толстые омедненные бревна, прошивающие гельмы от палубы до днища. Отчаявшиеся, ошалевшие от визга стрел и грохота огромных камней, пираты карабкались на борта пентер и падали, пораженные не знающими усталости мечами эпибатов.

Это был решающий момент. Кто дрогнет, тот проиграет. А проиграть не имел права никто, да и не те здесь собрались люди, чтобы проигрывать.

Вновь взвились вымпелы, и корабли с неослабевающим упорством двинулись в новую схватку. Вновь затрещали ломаемые борта, запели стрелы, дико закричали раненые и обожженные. Море окрасилось яростью боя. Звериной яростью. Лишь флотоводцы казались спокойными. Сквозь дикую какафонию звуков боя они пытались уловить рев труб Сирда, идущего на помощь. Вот только кому на помощь?

Адмирал Сирд был обыкновенным выскочкой. Без чести, без совести и даже без храбрости. Для многих было загадкой, как он вообще ухитрился занять пост адмирала Внутренней эскадры. Считалось, что ему протежирует Динем, что очень удивило бы последнего, узнай он о бытующем на Атлантиде по этому поводу мнении.

Отличительной чертой адмирала было то, что он постоянно колебался. Вот и сейчас он метался меж двумя огнями. С одной стороны он жаждал насолить Титанам, с другой он опасался за свою шкуру, не слишком веря, что пиратские эскадры, пусть и вдвое превосходящие флот атлантов, способны одолеть непобедимые пентеры Динема. Сирд метался по каюте, не обращая никакого внимания на вопрошающие взгляды помощников. На недоуменные запросы с кораблей «почему не вступаем в бой?», он велел отвечать, что ждет сигнала.

– И вообще, все идет по плану! К чему волноваться?

Радиофон меж тем молчал, повергая Сирда в сильнейшее сомнение. Уж не справляются ли там эскадры Динема и Эвксия без его помощи? В таком случае следовало немедленно поспешить на помощь Динему, снимая с себя подозрения. Был момент, когда адмирал был готов отдать приказ начать охват пиратского флота, и его сдерживали лишь трусость да страх перед сообщниками, многие из которых были тут же, рядом, и бросали на Сирда красноречивые взгляды.

Внезапно из гущи сражающихся кораблей выскочила быстрая аритона, на всех парусах помчавшаяся к эскадре Сирда. Это было посыльное судно Динема – Сирд узнал его. Заметив появление аритоны, немедленно раздули паруса два неприятельских корабля из отряда Корьса.

Строй внутренней эскадры нарушился. Некоторые непосвященные в заговор навархи направили было свои суда на помощь аритоне, но флагман немедленно поднял сигнал «стоять во внимании». Они и стояли, наблюдая, как пиратские триеры зажали крохотное посыльное суденышко в клещи и расстреляли из громко бухающих катапульт. Затем, не снижая скорости, победители направились к флагманской пентере.

– Какого хера ты ждешь?! – заорал Корьс атлантическому адмиралу. – Атакуй! Иди ты думаешь, что если мы проиграем, Титаны не узнают, что ты, паскуда, продался нам?

Очертя круг прямо перед носом флагмана и осыпая Сирда отборным матом, пиратская триера понеслась назад.

Эскадра заволновалась. Корабли ломали строй. Кое-кто спешил к флагману за разъяснениями, кто-то торопливо поворачивал к сереющей вдали Атлантиде.

И Сирд, наконец, решился.

На рее взвился флаг, приказывающий:

«Следовать за мной»!

Неровная толпа кораблей устремилась в тыл эскадре Динема, еще и не зная толком, что будет делать. Атаковать – да! Но кого?

Шел третий час боя. Эвксию удалось прорвать охватившую его эскадру дугу и разбить вражеский строй. Все перемешалось. Корабли метались в вонючем дыму, слепо натыкаясь друг на друга, сокрушая свои и чужие борта. Пентера Эвксия потопила уже восемь неприятельских триер, выдержав в свою очередь четыре таранных удара. Трещали кожаные манжеты, раздираемые новыми веслами, падали на палубу окровавленные эпибаты, а Эвксий, похожий на неподвижную черную статую, все так же стоял на носу своего судна.

Вот кормчий направил пентеру на новую жертву. Кемтянин, однако, оказался ловким, увернулся от тарана и припал к флагману бортом. Взвились кошки, проворные кемтяне повисли на фальшбортах. Эпибаты спихивали их копьями и мечами. Эвксий видел, как лепестковидный наконечник копья вонзился в раззявленную глотку одного из пиратов по самое основание, но несколько врагов все же оказались на палубе атлантического судна. Возглавлял их огромный, закованный в тяжелые бронзовые доспехи воин, в котором нетрудно было признать Сбира. Щедро рассыпая удары зажатыми в обеих руках мечами, Сбир прорвался на нос пентеры, где столкнулся с Эвксием. Атлант не знал, что перед ним главнокомандующий неприятельского войска, как и тот, что это – убийца Давра.

Мечи их скрестились. Противники были равны по силе и по технике фехтования, но Эвксий уступал кемтянину в той сноровке и отточенности движений, которые достигаются ежедневными тренировками. Теснимый к фальшборту, он лихорадочно искал выход. Был момент, когда противник отвлекся – на него напал эпибат – и Эвксий почти дотянулся мечом до шеи кемтянина, но спустя мгновение перерубленный надвое эпибат лежал на палубе, а атлант вжимался спиной в трещащий фальшборт, с трудом парируя сыплющиеся на него удары.

Но смерть была вложена не в эту руку. По борту карабкался однорукий капитан Маринатос. Изможденный, обессиленный вчерашней потерей крови. Но ярость толкала его, и он лез вверх до тех пор, пока не увидел черный шлем прижавшегося к борту атланта. Издав звериный рык, Маринатос схватил Эвксия за шею и потянул за собой – в море.

Разозленный тем, что противник ускользнул от него, Сбир бросился к борту, через несколько мгновений из воды показалась курчавая голова Маринатоса, торжествующе завопившего:

– Я убил демона!

Сбир сплюнул и бросился в пекло битвы. Эпибаты бросали оружие.

Корабли Сирда врезались в строй эскадры Динема. Их было немного, не более двадцати – остальные, не понимая толком, что происходит, маневрировали по морю, а кое-кто даже сражался друг с другом, – но вполне достаточно, чтобы до Динема донесся панический вопль:

– Измена! Нам ударили в спину!

В тот же момент с левого фланга напал отряд Корьса, укусил несильно, так как насчитывал всего десять галер, но пребольно. А с правого фланга заходили победоносные триеры кемтян.

Поднялась паника. Зажатые со всех сторон корабли Динема сломали строй и метались по крохотному пятачку боя, с треском ломая борта и обрушивая мачты. Ревела врывающаяся в пробоины вода, истошно кричали тонущие. Кемтяне ударили горшками с «жидким огнем», и над пентерами повис чадящий дым.

Это был конец. На реи полезли белые флаги позора. Лишь немногие пытались вырваться из вражеского кольца, но их атаковали сразу по несколько неприятелей, ставя перед выбором: или капитулировать, или тут же пойти на дно. Большинство предпочло капитулировать.

На боевые палубы полезли низшие. Неведомо как им удалось расковаться, и теперь они бросались на упавших духом эпибатов и закалывали воинов их собственным оружием.

– На прорыв! – заорал ослепший от ярости Динем. Он побывал уже в трех абордажных схватках, лишился шлема. Доспех его был покрыт царапинами, из руки сочилась кровь. – На прорыв!

Ведомая им пентера (бипрор был уже на дне моря) буквально развалила пополам вражеское судно. Впереди завиднелся кусочек чистого моря – вражеский строй был прошит насквозь. Еще немного – и они вырвутся на простор, а там все зависит от гребцов. От гребцов…

Весла вдруг упали в воду и затабанились. Раздался треск ломаемого дерева.

– Что такое, черт возьми?

Динем бросился к люкам, ведшим на нижние палубы, но опоздал. Оттуда уже валила толпа раскованных предателями-келевстами гребцов. И тут же на Динеме повисли два телохранителя, решившие выдать своего адмирала пиратам и заслужить этим жизнь, а может быть, и награду.

– Щенки!

Могучий, страшный в своей ярости атлант повел плечами. Один из телохранителей размазал свои мозги по мачте, второй с воплем полетел в море. Но, раскидывая предателей, Динем выронил меч, а спустя мгновение на него навалилась уже целая толпа. Возбужденно крича и раздирая в кровь лицо пленника, низшие связали атланта.

Сквозь пелену кровавых слез он видел, как к его пентере спешат триеры пиратов, а на мачте взвивается белый флаг позора.

И не было даже кингстонов, чтобы скрыть этот позор в трехсотметровой тьме моря. Да и некому было крикнуть:

– Открыть кингстоны!

Вокруг были одни победители. Проиграл лишь один он.

Не успело еще сесть Солнце, как корабли кемтян высадили на побережье Атлантиды десант, тут же устремившийся к фортам Степной и Четвертый.

* * *

Коменданта Степного форта звали Опис. Меняя загнанных лошадей на почтовых станциях, люди Броча прибыли к нему лишь под вечер, измотанные непрерывной восемнадцатичасовой скачкой.

Но, прочитав послание Броча, Опис поступил не так, как ожидали заговорщики. Явившаяся на его гортанный выкрик стража схватила посланцев и бросила их в крепостной каземат. Затем началась всеобщая суета – форт готовился к обороне.

Когда же, уверенные в том, что форт без боя перейдет в их руки, кемтяне приблизились к крепостным стенам, то были внезапно атакованы всадниками, подкрепленными десятком колесниц, разбиты и бежали.

Слабым утешением послужило сообщение, что Четвертый сдался без боя, а командир его со всем своим отрядом примкнул к союзникам. Но нельзя было думать о нападении на Город Солнца до тех пор, пока не падет Степной, не опасаясь удара в спину.

Кемтяне и несколько сот пиратов, в основном раненых, расположились на холмах, неподалеку от Степного, тут же опоясавшихся цепью костров и стражи. Все лежали под открытым небом, лишь для предводителей был разбит шатер в центре лагеря.

Небольшой костер бросал ломкие блики на шуршащие ветром полотняные стены. У костра сидели четверо – Меч, Сбир, Лисица и плененный Динем. Корьс, Лимс и адмирал-предатель Сирд остались на кораблях, Геллур был у четвертого форта, колебавшийся перед битвой Абу нашел свою смерть на дне моря. Впрочем, как и Одноух.

– Жаль Одноуха! – в третий раз повторил Меч, опрокидывая в рот очередную чашу с вином.

– Жаль! – снова согласились Сбир и Лисица.

Динем промолчал. Меч развязал ему руки, взяв честное слово, что тот не попытается сбежать, и атлант был беспомощен как младенец, топя свою боль в чашах вина.

– Чудны повороты жизни! – продолжал рассуждать порядком захмелевший пират. – Мог ли я еще сорок лун назад подумать, что буду попирать землю Атлантиды, а рядом со мной будет сидеть плененный адмирал ее разгромленного флота! Ты славный моряк, – Меч потянулся к Динему чашей с вином. – Почему бы тебе не примкнуть к нам?

– Нет! – однозначно отрезал Динем.

– А ты подумай! Я назначу тебя адмиралом. Ну, конечно, сначала ты побудешь капитаном, но потом станешь адмиралом моего пиратского флота. Мы будем жить здесь, на острове, и править всем миром.

– А я думал, что ты хочешь уничтожить Атлантиду!

– Конечно, – согласился Меч. – Я сокрушу Атлантиду, но создам свою. Вы слишком мечтательны. Вы ищете человека там, где есть лишь скот. Бредовые идеи испили вашу силу. И пришел Меч, взявший Атлантиду с меча! Хе-хе!

Динем искоса взглянул на Сбира и Лисицу. Пират делал вид, что сильно пьян и не обращает внимания на эту болтовню, зато Сбир, внешне равнодушный, слушал внимательно: синяя жилочка трепетала на его виске.

– Повергнуть такой флот, – пьяно бормотал Меч, – это вам не… – Пират не нашел, с чем сравнить свой подвиг, и потянулся за новой порцией вина.

Внезапно снаружи у входа в шатер возникло какое-то движение. Голос охранника воззвал:

– Адмирал Меч!

– Да, – откликнулся пират.

– Прибыл человек из форта!

– Иду! – Меч легко вскочил на ноги и исчез за пологом. Отсутствовал он недолго, вскоре вернулся и сел у костра.

– Вот так дела! – Голос Меча был совершенно трезв, и Динем понял, что пират прежде ломал перед ним комедию. – Вот тебе, атлант, наглядный пример о тщетности ваших усилий перевоспитать род человеческий. Допустим, вам удалось воспитать одного фанатика – сумасшедшего Описа, который, вместо того, чтобы сдать форт, как ему и советовали наши друзья из Города Солнца, взял и напал на кемтян. Хотя спроси его: зачем? И я уверен, он не найдет, что ответить. Но ваша цель достигнута – честь вам и хвала! Форт сражается, мы застреваем под ним, давая вам время собраться с силами. Так? А вот и нет! Ночью ко мне прибегает человек, который сообщает, что сотник такой-то согласен пропустить нас через охраняемую им стену. И знаешь, в награду он просит совсем немного. Всего лишь пост коменданта форта. И ему наплевать, кому служить. Он будет чувствовать себя большим человеком и будет счастлив. Вот она, мораль! А вы – о Разуме, о грядущем счастье… А ему не нужен Разум. Он дурак и согласен оставаться таковым. А счастье ему нужно лишь настоящее. А знаешь, атлант, как мы с ним поступим? Мы сейчас пойдем и возьмем этот форт. А потом я притащу этого сотника к тебе, и ты отрубишь ему голову. По-моему, это будет справедливо. Ты согласен со мной, атлант?

– Да, вполне справедливо.

– Тогда подожди меня здесь. Не засыпай. Мы ненадолго. Пираты и Сбир поднялись и вышли. Меч что-то негромко приказал охране.

Все было осуществлено точно по плану. Отборный отряд воинов взошел на стену и распахнул ворота форта, в которые тут же вошли пять тысяч кемтян. Схватка была короткой. Сопротивлялись лишь Опис и несколько преданных ему людей. Их изрубили. Остальных даже не стали разоружать, а согнали в кучу и окружили цепью воинов. Не охраны ради, а для того, чтобы не дать разбежаться. Утром их присоединят к восставшему гарнизону Четвертого форта, и они двинутся вместе с союзниками к Городу Солнца. В руки победителей попало много оружия, кони и колесницы, в которых они особенно нуждались.

Уже светало, когда Меч приволок к шатру предателя сотника. Не обнаружив стражников, оставленных охранять атланта, он осторожно откинул полог и заглянул внутрь. Динема не было. Костер мерцал остатками тепла. Ногами к нему лежали четыре аккуратно связанных охранника с забитыми в рот кляпами. Меч разочарованно протянул:

– Однако слово атланта недорого стоит!

– Адмирал, – прокашлялся один из часовых, когда его освободили от кляпа, – атлант велел поблагодарить за гостеприимство.

– И все?

– Нет. Еще он сказал, что счел себя вправе нарушить слово, данное человеку, который в него все равно не поверил.

– Сильный аргумент! – саркастически заметил Меч. И вдруг захохотал. А отсмеявшись, приказал было отрубить стражникам головы, потом, к великому негодованию Сбира, передумал. Впереди ждал Город Солнца, на счету был каждый человек.

Наскоро позавтракав припасами, захваченными в Форте, двенадцатитысячная колонна кемтян двинулась к Городу Солнца.

Со стороны Четвертого форта выступил объединенный отряд пиратов и взбунтовавшихся атлантов.

Вставало солнце третьего дня Агонии.

Ах да, сотника, сдавшего форт, обезглавил лично Меч.

* * *

Взошедшее Солнце застало крохотную, всего пять метров длиной, аяду далеко в море. Аяда – посыльное судно, прообраз современной яхты с экипажем в три человека; сейчас же ею управлял всего один – высокого роста воин в блестящих черных доспехах.

Маринатос явно поспешил, возвестив о гибели Эвксия. Оглушенный падением с семиметровой высоты, полузадушенный, атлант и впрямь начал погружаться на дно, но в последний момент какая-то искра, пронзившая мозг, вернула сознание, и он, захлебываясь и судорожно загребая обессилевшими от недостатка кислорода руками, сумел выскочить на поверхность, обнырнув пентеру под килем. Здесь бушевал ад: свистели стрелы, лилась магма «жидкого огня», с грохотом падали мачты и обломки бортов. Выплевывая напитанную кровью воду и молотя цепляющихся за него тонущих моряков, Эвксий схватился за провисший якорный канат одной из пиратских триер, а затем под прикрытием густой пелены дыма сумел взобраться на борт едва не раздавившей его аяды. Экипаж суденышка не оказал ни малейшего сопротивления и вскоре уже плавал в воде, а Эвксий поставил парус и лавировал между неприятельских триер, ежесекундно подвергаясь риску быть раздавленным их крутыми боками.

Вначале он думал пробиться к гептерам Динема, но затем, видя, что они терпят поражение, изменил свое намерение. Аяда взяла курс на восток – к Круглому Острову, к лазерным пушкам «Марса».

Было утро третьего дня агонии.

* * *

ИЗ ПОГИБШИХ «АННАЛОВ АТЛАНТИДЫ».

«Агония. День второй.

На рассвете атлантический флот вышел навстречу вражеским эскадрам. К полудню поступили сведения о поражении флота, причиной которого послужило предательство командующего внутренней эскадрой адмирала Сирда, дом которого был немедленно сожжен толпой возмущенных марилов и таралов. В гавань вернулось не более двух десятков судов. Адмиралы Динем и Эвксий пропали без вести. Война на море проиграна. Взятые в плен пираты и кемтяне подтвердили, что в событиях замешан Кеельсее, лично разработавший план нападения. Неясна роль Давра, Гиптия, Изиды и Грогута. По непроверенным сведениям, Давр погиб. Главный управляющий Атлантиды Русий и Главнокомандующий войсками Атлантиды Юльм получили приказ укрепить гавань и приготовиться к отражению неприятеля у стен Города. Ближе к вечеру поступили сведения о беспорядках на северо-востоке острова. Наместнику Города Волн отправлен приказ ликвидировать волнения. Низшие и ерши пока ведут себя спокойно. Верархонт Внутренней Службы Дворца доложил о разоблачении незначительного заговора. Весь день предпринимались попытки связаться с 1, 3 и 5 базами. Ни Гир, ни Кеельсее, ни Грогут не ответили. Народ и армия горят желанием дать отпор агрессорам…»