Текст книги "Остров"

Автор книги: Дмитрий Колосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 44 страниц)

Вся воля Командора держала огромный обломок скалы, зависший над головой его сына. Он сидел с белым омертвелым лицом, подлокотники кресла хрустели в побелевших от напряжения пальцах. Именно в эту, может быть, самую страшную в жизни Командора минуту тихо скрипнула дверь. Вошел шут. Он улыбался и был готов позубоскалить вместе со своим повелителем. Глаза его уперлись в перекошенное лицо Командора, и шут понял: бог ушел куда-то по делам и оставил свое бренное тело. Это была минута шута. Звездная минута! Она больше не повторится. Шут может стать над богом. На столе лежал бластер. Тромос знал, как с ним обращаться. Он взял его и направил в голову Командора.

«Одно движение пальца, – мелькнуло у Тромоса, – и мы будем квиты. Он сделал из царя шута, я превращу бога в труп!»

Тромос усмехнулся и нажал на курок…

Импульс прожег стол и спрятался в стене. Тромос покатился по полу. Альна не была сильной, она ею стала.

С живостью, свойственной многим толстякам, Тромос вскочил на ноги и, выкрикнув яростное ругательство, выстрелил в девушку. Она пошатнулась и начала валиться на пол. Следующий импульс был послан в Командора.

Женщина может многое. А влюбленная женщина может творить чудеса. Последним усилием Альна прикрыла собой Командора, и импульс, войдя ей в спину, растворился в массивной бронзовой пластине, висевшей на высокой шее девушки. Раскаленные брызги обожгли лицо Командора. Альна, цепляясь за любимого, медленно сползла на пол. Скала рухнула в море. Подняв голову, Командор страшно посмотрел на шута. Тромос вскинул оружие и стал лихорадочно нажимать на спусковой крючок. Импульсы прошили стену за головой Командора. Но его там уже не было. Тромос почувствовал легкое прикосновение к плечу и обернулся.

На него смотрели глаза. Это была бездна. Там пылали пожары, лилась кровь, старели и умирали прекрасные женщины. Неведомые герои сражались с чудовищами и покоряли фантастические планеты. Кровь поглощала зелень и исчезала в черноте пожаров. Требовалось множество жизней, чтобы познать это. А у Тромоса была лишь одна, да к тому же обремененная обильным вином и жареным мясом. Он медленно рухнул на колени и обхватил ноги Командора. Тот брезгливо оттолкнул шута, и Тромос повалился на пол. Изо рта его текла густая черная кровь. Шут не смог вновь подняться до царя. Он залил гнилой кровью финал своей драмы.

* * *

Был вечер. Солнце роняло последние блики. Оно растворялось в сини океана, делая его пурпурно-черным. На огромном камне, выступающем над морем, стоял Командор. Его черная фигура отчетливо вырисовывалась в круге умирающего солнца, с каждой секундой становясь все меньше и меньше. Сначала исчезла голова, затем плечи, туловище и, наконец, весь он слился с ревущим океаном.

Соленые брызги разбивавшихся о камень волн кропили лицо Командора и мутными слезами сбегали по его щекам. Он не плакал, он ронял слезы, словно отдавая океану часть своей печали.

Внезапно он почувствовал чей-то взгляд и обернулся. В нескольких шагах сзади него стоял Русий. Рука сына взметнулась вверх и пронзила звездное небо. Командор вскинул свою, и их руки переплелись где-то далеко – в созвездии Весов. И бездонное небо укрыло их мягким покрывалом.

Часть третья. Строительство мира

Глава первая

«…И настал день, и появились сыны неба. И были они светловолосые и голубоглазые. И бог Сет спалил землю и хижины. И богиня Хатор пожрала всех, избежавших бездны огня. И настала ночь, и было так много дней. И протрубили трубы и засиял светлолицый Ра. И вернулась радость на землю великого Хапи. И отступили силы мрака, и море поглотило их…»

Надпись на каменной стелле в городе Лукcор

Кормчий Бантушу вел свой корабль к острову Великого Белого Титана. Корабль принадлежал Великому номарху Кносса Келастису. Бантушу был «сыном» Келастиса, особо доверенным «сыном». Будучи много лет преданным псом своего повелителя, он достиг небывалого в их роду почета. Великий номарх поручил счастливому сыну семьи Бантушу доставить дорогой и важный груз – красный песок из каменоломен Турра, ценимый Белыми Титанами больше, чем желтый металл – могущественное золото. Тысячи и тысячи «сынов» Великого номарха день и ночь долбили медными кирками спекшуюся землю пустыни, мелко дробили безжизненную супесь и отсеивали мелкий красный порошок, который загружался в огненную печь, неугасимо пылавшую годы. Сотни и сотни «сынов» гибли от солнца, знойного ветра и страшной болезни, рассыпающей человека гнилью. И все это ради маленького мешочка красного песка, который раз в год отправлялся на остров Великого Белого Титана. Бантушу никогда не видел этого злого красного песка, не видели его и те, кто гибли во имя его. Медные стражники, привычные к зною и холоду, закованными в металл руками бережно клали волшебный песок в ящик из серого металла, который не добывался ни в земле Кемт, ни в других землях полуденного мира. Под охраной сотен воинов ящик грузился на деревянный корабль, который в сопровождении десяти боевых судов выходил из Большого Хапи во Всемирное Море и брал курс к земле Великого Белого Титана. Боевые суда боялись грозных волн Всемирного Моря и сопровождали корабль лишь до острова кудрявоволосых людей Кефтиу, а проведя его через воды, где рыскали быстрые триеры народов моря, поворачивали назад – в ласковые объятия Хапи. Дальше корабль с песком должен был идти один, идти к таинственному острову, увидеть который довелось немногим счастливцам.

Бантушу, неопределенного возраста человек, был одет в одежду, представляющую нечто среднее между передником и юбкой. Она так и называлась – «одежда». От утреннего холода спасал теплый двухслойный балахон, шитый серебряными нитями – вещь, стоящая целое состояние. Его подарил Бантушу перед отплытием сам номарх Келастис.

Ветер крепчал. Легкий прохладный бриз сменился порывистым, покусывающим пассатом – предвестником бури. Ловко вскарабкавшись по вантам на смотровую площадку, Бантушу стал всматриваться вдаль. С верхушки мачты море казалось грозным и бездонным, и сердце Бантушу в который раз дрогнуло от скользкого холода. Он не любил и боялся моря, хотя ни за что не признался бы в этом. Ведь он был потомственный моряк, сын и внук тех, кто покоряли седые валы, открыв множество новых далеких земель. Водная гладь начинала клубиться, макушки волн обрастали грязной пеной. Бантушу знал о силе гнева Всемирного Моря, о шквалах, опрокидывающих огромные корабли, о пучинах, засасывающих неосторожных мореплавателей. Старик Невехор советовал при первых признаках волнения Моря искать тихую гавань и не высовываться оттуда до тех пор, пока последний пенный вал не разобьется о твердь утесов. Надо было спешить следовать совету мудрого Невехора. Бантушу слез с мачты и подозвал своего помощника, черного, как сажа, нубийца Эмансера.

– Надо искать землю, – сказал он коротко. – Иначе смерть. Идет буря.

– Но здесь нет островов, кроме одного, – Голос Эмансера невольно дрогнул. – Острова Смерти.

Бантушу похолодел. Остров Смерти пользовался самой дурной славой: ни один корабль, осмелившийся пристать к нему, не пришел в порт, все они бесследно исчезли. Словно уловив мысли кормчего, Эмансер прошептал:

– Там дверь в подземное царство мертвых. Там бродят души умерших и исчадия зла.

– У нас есть выбор?

– Нет, – помедлив, сказал Эмансер. – Корабль не выдержит бури.

Бантушу подумал и решился.

– Придется поворачивать к Острову Смерти. Прикажи гребцам налечь на весла.

Эмансер сошел на нижнюю палубу, и двадцать пар гребцов дружно ударили веслами по волнам. Надуваемый крепким ветром, хлопнул большой квадратный парус с ярко-красным винторогим быком, вышитым посередине. Корабль, подгоняемый резкими ударами весел, словно исполинская птица полетел к чернеющему на горизонте Острову Смерти.

По мере приближения к зловещей земле волнение стихии усиливалось. Вместе с ним рос трепет в душах мореплавателей. Буйно вздымалась грудь, руки крепко сжимали оружие.

Наконец корабль достиг острова. Причалить было некуда. Со всех сторон вздымались высокие отвесные скалы, с грохотом дробящие волны. Корабль оказался меж двух огней: с одной стороны бушующее, несущее смерть море, с другой – огромные, грозящие растереть в пыль скалы. Бантушу увидел маленькую, словно притаившуюся в каменном поясе, песчаную бухточку. Времени на раздумья не оставалось, и он направил свое судно туда. Гигантская, невесть откуда взявшаяся волна подхватила корабль и, обдирая его борта о нависающие скалы, втолкнула в бухту. Не в силах преодолеть гибельной скорости, корабль стрелой пролетел узкое пространство бухты и грузно шлепнулся на прибрежный песок.

– Где якоря?! – заорал кормчий, хотя якоря были уже ни к чему.

– Их оборвало, – невозмутимо сообщил Эмансер. Волны захлестывали корабль, грозя опрокинуть его на бок.

– Взять груз и покинуть судно! – велел Бантушу.

Четыре воина бережно подхватили металлический ящик и вынесли его на берег. Эмансер схватил молоток и бросился расковывать гребцов.

– Куда?! – обхватил его сзади Бантушу – Если их освободить от цепей, эти собаки разбегутся!

– Но ведь они могут погибнуть!

– Если они и погибнут, то вместе с кораблем. А если погибнет корабль, нам не нужны рабы. Мертвый раб лучше беглого!

Море уже полностью захлестывало небольшой пляж. Разведчик, посланный в лесную чащу, сообщил, что обнаружил высокий холм, куда недостанет буря и откуда хорошо видны и остров, и пляж, и корабль. Бантушу приказал перебраться туда. Воины выхватили длинные узкие мечи и, остервенело рубя густую растительность, стали прокладывать дорогу к холму.

* * *

Радары «Марса» обнаружили корабль, быстро приближающийся к острову. Сидевший за пультом атлант хмыкнул и наклонился к микрофону:

– Гир, к острову приближается какой-то идиот.

– Сейчас приду – откликнулся штурман крейсера Гир, командовавший маленьким гарнизоном острова. Кроме Гира, на острове было всего пять человек: Лесс, Ксерий, Одроний, Шада и тарал Крек, сын Леды и убитого вождя племени Круглого Острова Большого Крека. Он имел голубые глаза и коренастую фигуру. Атланты считали его своеобразным талисманом острова. Вскоре Гир вошел в рубку.

– Ну, что случилось, Лесс?

– С северо-востока к острову подходит какой-то корабль.

– Он отвечает на наши позывные?

– Нет.

– Тогда они или сумасшедшие или авантюристы, что, впрочем, одно и то же. В любом случае им не повезло.

– По-моему, они прячутся от надвигающейся бури.

– Это ничего не меняет.

– Но, может быть, они не пойдут вглубь острова?

– Достаточно того, что они к нему причалят. Ни один приставший к Круглому Острову корабль не должен уйти безнаказанным. Это принцип! Именно он гарантирует сохранность нашей изоляции. Стоит хотя бы кому-то вернуться невредимым с нашего острова, как сюда повалят толпы авантюристов, ищущих приключений и славы.

– На толпы не хватит кораблей! – пошутил Лесс.

– Не лови меня на слове. Ты же понимаешь, что все равно я прав. Кодекс правил Первой базы требует уничтожения любого, не отвечающего на условные позывные, судна.

– В том-то и дело, что это записано в Кодексе, – соглашаясь, протянул Лесс.

– Тогда выполни свой долг. Возьми Ксерия, Одрония, Крека и одного робота. Второй пусть на всякий случай останется на базе. Изолируйте место высадки и уничтожьте корабль вместе с его экипажем. Возьмите с собой гранатомет и несколько урановых гранат.

– Командор приказал не использовать урановые гранаты. Здешняя природа слишком чутка к радиации, кроме того, уран может нам понадобиться для других целей.

– Возьми! – упрямо повторил Гир. – На всякий случай! Иди! – Заточение на острове испортило характер Гира. Он стал злым и раздражительным.

Лесс повернулся и вышел из рубки.

Вскоре процессия в составе четырех человек и робота направилась к восточному побережью. Путь был неблизок. Он должен был занять несколько часов. Впереди шел вооруженный бластером Лесс. Собираясь в эту экспедицию, он надел самый грязный и рваный комбинезон, что в сочетании с заметной щетиной придавало ему очарование провинциального оборванца. За ним шел Ксерий, беспечно насвистывающий сквозь зубы. Предстоящая операция мало его волновала. За Ксерием осторожно ступал Одроний. У него был пунктик. Сразу по прибытии на остров он был укушен змеей, и сто шестьдесят лет, прошедшие с того дня, не смогли изжить его отвращения перед ползучими гадами. Замыкали шествие Крек и робот РАБ-8, имевший домашнюю кличку Пузан. Крек был как две капли воды похож на своего отца, так неосторожно пощаженного атлантами. И, несмотря на то, что густая кровь жителя Земли смешалась с кровью женщины из космоса, он был все тот же дикий и могучий Крек, вождь несуществующего племени Круглого Острова. Он был неизменно весел, безмятежен и по-детски счастлив. Шада считала его больным ребенком, и Крек был бы круглым дураком, если бы не пользовался ее расположением. Он частенько совокуплялся с огромной мужеподобной атланткой, и они лежали вместе, словно две ветви могучего кедра. Крек недолюбливал бластер. Бластер казался ему нечестным оружием, дающим слишком большое преимущество перед противником. Поэтому он взял с собой большое копье с острым, словно бритва, титановым наконечником – оружие настоящего охотника. Рядом с Креком негромко скрежетали гусеницы Пузана, модернизированного, но недалекого РАБ-8. Ему вклепали кое-какие мозги, но забыли наделить даже искоркой юмора. Это был самый серьезный и нудный робот в мире, имевший одно абсолютное чувство – чувство долга. Оно было тоже механическим. Трехтонная махина робота плавно скользила по уже начинающей зарастать тропе. Металлическая клешня держала причудливую трубку гранатомета. В контейнере, закрепленном на спине робота, лежали четыре урановые гранаты, приличный кусок жареной баранины – изумительный запах чеснока! – два каравая хлеба, несколько душистых дынь и фляга с водой. Противник водопития Ксерий прятал за пазухой фляжку с крепчайшей, припахивающей сивухой, ойвой.

Экспедиция пересекла внутреннюю равнину и подошла к каменному кряжу. Лесс достал пеленгатор и связался по рации с кораблем. Получив координаты, он настроил пеленгатор и указал направление.

– Вон там. Четыреста метров.

– Ну что, командир, устроим небольшой перекус перед охотой?

– Пожалуй. – Лесс позволил себе пошутить. – А то я ужасно не люблю есть, вспоминая запах паленого человеческого мяса.

– О-хо-хо, какие мы нежные! – расплылся Ксерий, немедленно вытащивший фляжку. – Когда нечем закусить, можно занюхать и паленым мяском.

– Попробуй – предложил Лесс.

– Фу, командир, до чего же ты невоспитанный. Мог бы промолчать и сделать человеку приятное. Хотя бы минуту я почувствовал себя супергероем. А ты сразу спустил меня на землю и сделал маленьким человечком! – Ксерий отхлебнул приличный глоток и протянул фляжку Лессу. Тот отрицательно покачал головой.

– Смотри, сопьешься!

– А что еще делать на этом проклятом острове? Любоваться его фантастическими красотами? Осточертело!

Ксерий был готов поговорить еще, но Лесс не ответил. Острым ножом он взрезал чрево дыне и откусил сочную мякоть. Сидевший рядом Крек с аппетитом догладывал солидную баранью ножку. Одроний больше пил воду и озирался в поисках змей. Не встретив сочувствия относительно своего насчет роскошной жизни на прочих базах: «вино, мол, красотки и масса прочих развлечений!», но Лесс отшвырнул последнюю корку и поднялся.

– Так, – сказал он, вытирая липкие губы, – мы трое, – он ткнул пальцем в Одрония и Крека, – пойдем на разведку. Ксерий и робот останутся здесь.

– А почему я?! – возмутился порядком захмелевший Ксерий, но Лесс жестко отрезал:

– Потому что ты пьян и хорош лишь в качестве живой мишени!

– Полуживой, – хмыкнул Одроний.

– Ладно, змеелов, – обиделся Ксерий, – проваливай!

Разведчики неслышно растворились в зеленой листве. Первым крался Крек. Каждый раз, наблюдая за крадущимся по лесу сыном дикаря, Лесс поражался, насколько точны и отточены его движения. Ни малейшего шума, ни шороха, ни даже колебания воздуха дыханием. Юный дикарь словно растворялся в природе, сливался с ней. А ведь его этому никто не учил! Никто, кроме природы. Стараясь подражать каждому движению Крека, Лесс неслышно крался по его следам. Внезапно Крек остановился и упреждающе поднял руку.

– Я их слышу, – разобрал Лесс тихое движение губ.

– Где они? – глазами спросил Лесе.

Крек безмолвно показал рукой на кусты.

Приблизившись к ним, Лесс действительно услышал какие-то вопли, пробивающиеся сквозь мерный грохот волн. Крек ужом начал пробираться сквозь колючие заросли. Лесс и озирающийся в поисках змей Одроний последовали его примеру.

Потеряв изрядные куски одежды, все трое очутились над обрывом и увидели лежащий на песке корабль. Волны опрокинули его на бок. Каждая новая волна заливала трюмы и нижнюю палубу. Оттуда доносились истошные крики людей.

– Почему они не покинут корабль? – удивился Одроний.

– Они прикованы. Это рабы. Но меня очень интересует, куда же девалась команда.

– Может быть, они утонули?

– Вряд ли. Иначе как бы корабль мог попасть в эту бухту? Крек тронул плечо Лесса и указал на следы, ведущие вглубь острова.

– Ты прав, – кивнул головой атлант. – Они бросили рабов на произвол судьбы, а сами отошли на безопасное расстояние. Кажется, я знаю, чей это корабль.

– Кеельсее?

– Точно. На парусе – его красный бык.

– Стоит ли убивать людей Кеельсее?

– Мы не можем делать никаких исключений. Остров Смерти должен оставаться тайной, окутанной бездной мрака. Это – залог силы Атлантиды, ее последний козырь. И во имя этого мы должны убить всех, даже этих беспомощных рабов, хотя мне их жаль.

– А неплохо бы было иметь на острове дополнительную прислугу, свой огородик, сад, – мечтательно протянул Одроний.

Глаза Крека сверкнули.

– Потише, – пробурчал Лесс, – парень все слышит. И ты можешь когда-нибудь проснуться со свернутой шеей.

– Он не посмеет поднять руку на атланта! – вскинул голову Одроний.

– Кто его знает? – Лесс обернулся к лежавшему слева Креку – Куда ведут следы?

– На тот холм.

Лесс проследил указанное смуглой рукой направление и решил:

– Окружаем и уничтожаем. Крек, беги к Ксерию. Отрежьте им путь вглубь острова. Мы атакуем с моря.

Крек кивнул и растворился в зелени леса. Проверив бластеры, атланты осторожно спустились на тропинку, протоптанную босыми ногами. Следы были свежие. Они пахли раздавленной травой. День был ясный. Он пах кровью.

* * *

Грохот и дикие предсмертные вопли заставили вскочить Эмансера, лежавшего в расщелине неподалеку от корабля. Кемтянин понял, что с моряками случилась какая-то беда. Первым его побуждением было кинуться на помощь. Он уже вылез из расщелины и собрался бежать к клубящемуся пламенем холму, но крики и грохот внезапно прекратились. Пришла Смерть! Остров Смерти принял новую жертву! Эмансер лег на дно расщелины и стал негромко читать загробную молитву:

– Приди, Великий Ра, освети землю cвоим огненным светом и забери меня на суд Свой. Пусть будет он скорым и справедливым…

Сверху послышался легкий шорох. Эмансер поднял голову и увидел человека, облаченного в странную, закрывающую все тело, одежду. В руках незнакомца было копье с блестящим, как смерть, наконечником. Секунду они смотрели в глаза друг другу. Затем человек откликнулся на чей-то зов и исчез. Выдохнув запертый в груди воздух, Эмансер судорожно пополз к морю. Сын моряка привык искать спасение в море и сейчас лихорадочно полз к своему родному дому. Наверху послышались голоса. Мореход сжался в комок. Неужели конец? Но голоса, звучавшие неподалеку, не приближались. Язык был незнаком Эмансеру. Собравшись с духом, он медленно высунул голову из-за камня. На скале, возвышающейся над бухтой, стоял огромный исполин; тело его сверкало на солнце матовым блеском. «Белый титан?» – мелькнуло в голове Эмансера. Рядом с исполином стояли три огромных человека, одетых в такие же странные одежды, как и тот, что видел Эмансера. Он, кстати, стоял рядом и безразлично оглядывал пляж. Он был меньше тех трех, а Эмансер мог пройти у него под рукой. «Должно быть, это боги Острова Смерти! – решил Эмансер. – Боги Смерти. Сет и его Слуги, несущие боль и смерть». Эмансер уронил голову на руки и вознес горячую молитву Богу солнца светлоликому Ра. Гороподобный, закованный в металлические доспехи, Сет поднял блестящую трубку. Она изринула огненный гром, расколовший корабль на части. Крики сгорающих заживо людей потонули в грохоте волн. Боги продолжали стоять на скале. Один из них сунул в рот белую палочку, испустившую негустой светлый дымок. Убедившись, что никто из рабов не уцелел, боги развернулись и исчезли за гребнем скалы.

Эмансер лежал долго. Лишь когда солнце исчезло за скалами, он решился выйти из своего убежища и подойти к месту, где недавно лежал корабль. Море почти успокоилось. Боги моря и зла сговорились между собой и уничтожили корабль и заточенных на нем людей. На берегу валялись мелкие обломки. Серые грязные волны лениво бросались оторванной головой одного из рабов. Эмансер повидал на своем веку многое, но от этого зрелища ему стало нехорошо. Забыв о мучившем его чувстве голода, он желал лишь одного – бежать от этого проклятого места. Но куда? Где-то за скалами его ждали враги: невидимые и могущественные. Пьющие кровь и вдыхающие запахи свежегорелого мяса. Но ведь он не мальчишка, он сможет встретить Смерть с открытыми глазами! Эмансер выпрямился и начал решительно взбираться на холм, куда когда-то ушли Бантушу и воины.

Травы не было. Холм был ободран, обожжен и залит кровью. Кривые отблески молний исчертили землю и опалили деревья. Повсюду в страшных позах лежали воины. Многие были без рук, другие обуглены страшным оружием богов. Тело Бантушу удалось найти лишь после долгих поисков. Головы у кормчего не было. Рядом с телом лежал перерубленный молнией меч. Эмансер узнал друга лишь по серебряным браслетам, охватывающим холодные руки. Красный песок исчез.

Эмансер стоял над телом погибшего кормчего. И вдруг в голову ему пришла удивительная мысль. Кара богов не настигает его, хотя он уже в их владениях. Значит, они не видят его? Значит, они не всемогущи?

Мучимый любопытством и страхом, Эмансер сошел с холма и двинулся по едва заметной тропинке в глубь острова.

* * *

Эмансера разбудил желтый луч солнца, упершийся в левый глаз спящего кемтянина. Он открыл глаза и увидел перед собой то, что тщетно искал ночью – жилище богов. Оно было огромно. Оно превосходило все, что Эмансеру довелось видеть, даже грандиозный дворец номарха в Кноссе. Только пирамиды, жилища покинувших этот мир богов, могли поспорить с этим грандиозным строением. Дом сверкал металлом и был покрыт колючками, словно степной еж. Стоял он в искусно выдолбленной неведомыми мастерами расщелине. Со всех сторон его окружали высокие скалы, был лишь один путь, по которому можно было проникнуть в дом – узкий проход, ведший из глубины острова.

Этот путь был явно недоступен Эмансеру. Но мореход был выходцем из гористых отрогов Нубии и поэтому скалы не представляли для него непреодолимого препятствия. Мечом, подобранным на холме, он срубил толстый крепкий сук и заострил его. Используя палку и меч как опоры, он стал ловко карабкаться на скалу и вскоре достиг ее вершины. Найдя наверху удобную для наблюдения площадку, он расположился на ней и стал следить за Домом богов.

Привычки богов оказались очень схожими с привычками людей. Они любили долго спать. Но вот, наконец, один из них показался в дверях дворца и, лениво почесывая волосатую грудь, сошел по лестнице вниз. Он был похож на обычного человека, но гораздо выше ростом, имел странные черты лица и когда сзади у него чуть приспустились штаны, Эмансер заметил, что у бога необычайно белая, словно горный снег, кожа. Плечи у него были нормального темного цвета. Бог подошел к бочке, зачерпнул дождевой воды, нехотя плеснул горстью себе в лицо и вытерся белой тряпкой, заткнутой за пояс штанов. Затем он отошел немного в сторону и занялся очень обыденным делом. У Эмансера перехватило дух. Где-то, в глубине души, он подозревал, что боги тоже должны делать нечто подобное, но что это нечто будет так похоже на то, как это делает Эмансер! Его разум не мог смириться с этим. Дальше началось еще более необъяснимое. Из Дома вышел еще один бог (?) с носом, похожим на нос соседа Эмансера, дворцового виночерпия Абухтера. Он что-то крикнул первому, и когда тот не ответил, плеснул ему на спину горсть воды. Первый вскочил и врезал обидчику хорошего пинка. Пострадавший не обиделся и, засмеявшись, ловко повалил волосатого на землю. Затем он побежал вокруг дома, а упавший бежал вслед за ним и, крича, кидал в него мелкие камушки. Эмансер выпялил глаза и с сильнейшим изумлением наблюдал за этой сценой. Так могли вести себя люди, легкомысленные люди, но боги?! Могущественные боги?!! Кемтянин стал усиленно соображать. Это не боги – вдруг сообразил он, это люди, похитившие власть у богов и нагло пользующиеся этой властью. Он, Эмансер, должен все рассказать другим. Немедленно, сейчас же! Он должен разоблачить этих кровавых лжебогов!

Кемтянин начал осторожно спускаться вниз. Перелезая через камень, он нечаянно задел его рукой. Камень с шумом покатился вниз. Один из лжебогов остановился и, приставив руку ко лбу, начал пристально вглядываться в склон, на котором притаился Эмансер.

– Ты что-нибудь видишь? – спросил Ксерий Лесса.

– Нет. Может быть, это горная коза?

– Ты когда-нибудь видел, чтобы горные козы сбивали камни?

– Вообще-то нет.

– В том-то и дело. Их движения отточены как лезвия. Это человек!

– Думаешь, кто-то мог уцелеть?

– Может быть. А может, он с другого корабля.

– Радар засечет любой объект, подходящий к острову – твердо заявил Лесс.

– Может случиться так, что он с корабля, находящегося вне действия радара.

– Но это более сорока километров! Как он мог попасть сюда?

– Не знаю… Например, на плоту, или держась за бревно.

– Здешние акулы обожают плавающих на бревнах.

– Один из ста может оказаться им не по зубам.

– Хорошо, – сдался Лесс, – пойдем запустим сфероглаз.

Они быстро поднялись по лестнице. Ксерий побежал предупредить Гира, а Лесс прошел на склад и вытащил оттуда сфероразведчика. Когда встревоженный Гир прибежал к внешнему шлюзу, сфероразведчик был уже готов.

– Не тяни, пускай! – приказал Гир.

Ксерий ласково пошлепал робота по округлому боку.

– Дорогуша, прочешешь вот этот хребет. Нас интересует живой объект, предположительно гуманоид. Понял? Робот согласно мигнул индикатором.

– Давай!

Металлический шар превратился в светлое облако и пропал из виду.

– Пошли в рубку, – велел Гир.

Они уселись в кресла у мониторов. Ждать пришлось недолго. Сфероглаз дал стремительно летящую картинку. Затем она замедлилась, появилось изображение оборванного исцарапанного человека, с ловкостью кошки ползущего по камням. Ксерий присмотрелся.

– Несомненно, он с этого корабля. На нем такой же дурацкий передник. Правда, он слишком черный…

– Может, возьмем его в плен? Будет помогать. По разным мелким делам, – снова предложил неслышно вошедший Одроний.

– Тебе не хватает роботов? – усмехнулся Гир.

– Да нет, – поморщился Одроний, – просто как-то неприятно дважды убивать приговоренного к смерти. Когда-то у нас на Атлантиде было неписаное правило: если приговоренный каким-то образом избегал смерти, его миловали.

– Это было давно. И не здесь. К чему, – в голосе Гира послышались сердитые нотки – вы опять заводите эти разговоры?! Я не менее, а даже более, чем вы, желаю оставить жизнь этому человеку. Но не имею права! Он может раскрыть тайну острова, и тогда наша держава будет в опасности.

– Послушай – вдруг рассердился Ксерий – почему Командор и ополоумевшие верховники вообразили, что наше существование здесь должно быть тайной? Почему они держат нас на этом вонючем острове? Я сотни и сотни раз задаю себе этот вопрос: почему? Я не понимаю, почему вдруг будет хуже, если подвластные нам народы узнают о нашем техническом могуществе? Разве материя не есть надежная опора любой идеи?!

– Не спорю, что материя, в общем, надежная опора. Но ты не хочешь вникнуть в саму суть нашей изоляции от всего мира. Дело в том, что любая власть держится не на силе, а на вере. Как только исчезает вера, как бы ни была сильна власть, она рухнет. Сила без веры – ничто. Люди должны верить. Пока они верят, что ими правят боги или, по крайней мере, боголюди, они счастливы и послушны. Им легко ощущать себя подчиненными, ибо подвластны они не равным себе, а созданиям, стоящим намного выше, созданиям, которым они сами вверили эту власть. Они в это верят. Они подчиняются мудрости созидателей, а не грубой силе. Как только они поймут природу этой силы, облик бога, сверхчеловека падет до образа человека. Человека злобного, ибо он присвоил себе божественную власть и неправедно помыкает над людьми. Человека лживого. Пелена спадет с их глаз. Они увидят; что их боги – всего лишь люди. Люди не их племени, а люди пришлые, обманом и силой захватившие власть. Их не испугает то, что оружие этих людей намного сильнее их собственного. Любое оружие рано или поздно ржавеет. Они воспылают идеей равенства, но не того равенства, к которому стремимся мы. Они возжаждут низвергнуть кумиров до себя или поднять себя до кумиров. Наступит хаос. Мы потеряем все, что успели создать. Мало того, мы нанесем вред этим детям природы. Хаос откинет их на сотни, тысячи лет назад. Конечная цель отодвинется в непредсказуемое будущее. Мы потеряем опору. Мы потеряем Землю!

– Ты запел, словно сладкоречивый Сальвазий!

– Считаю, что в этом он абсолютно прав.

– А я придерживаюсь другого мнения. И будь моя воля, я бы продемонстрировал этим дикарям всю мощь нашей техники. Я бы залил Землю кровью, если бы их не устроило, что их владыки не боги, а люди, пришедшие с другой планеты. Я бы стер даже следы их ног!

– Боюсь, у нас это впереди! – вставил Лесс.

– Ну а пока, – продолжил Ксерий, – я вынужден подчиниться тебе. Лишь потому, что этого требует Кодекс.

В голосе Гира зазвучали нотки сарказма:

– Мне повезло, что ты так чтишь правила и что долг превалирует над твоими чувствами. Идите и уничтожьте этого несчастного.

– Крека взять?

– Нет, не стоит. Кажется, наш дикарь начинает внутренне сочувствовать своим сотоварищам.

– Черт возьми, – снова завелся Ксерий, – если мы боимся демонстрировать свое техническое превосходство, почему мы отдали катер и ракету? Приходится носиться по острову, словно горным козлам, а можно бы было откинуться на спинку кресла и фьють!

– Фьють будешь делать ногами. А технику мы отдали именно по тем соображениям, какие ты только что высказал. Чтобы продемонстрировать нашим народам могущество богов. Но в разумных пределах!