Текст книги "Остров"

Автор книги: Дмитрий Колосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 44 страниц)

– А если нет – я выиграл!

Командор скрипуче рассмеялся.

– Ставка принята. Надеюсь, Великий Белый Титан не забыл сообщить тебе еще об одном условии: если он не обнаружит в указанном тобой месте красный песок, ты и твои люди – голос Командора стал жестким – останетесь навечно на Атлантиде.

– Да, он это говорил…

– Вот документ, подтверждающий действительность спора. – Командор протянул купцу табличку с текстом. Адрадос колебался. – Или ты передумал?

– Нет – решился ахеец и приложил свой перстень к свежей глине. Рядом с улыбающимся пардусом – печатью Великого Белого Титана, встали три корявые буковки А. К. А. – «Адрадос купец ахейский».

– Все правильно, – сказал Командор. – А сейчас ты должен сказать, где лежит красный песок, и написать своим слугам распоряжение о передаче его посланцу Великого Белого Титана.

– А может, Великий Белый Титан просто отдаст мне золото – попытался пошутить Адрадос.

«Казначей» серьезно ответил:

– Еще ни один талант золота не уплывал с Атлантиды подобным путем. Этот случай не будет исключением. – Командор сунул в поясной мешочек табличку и продолжил: – А теперь позволь мне переписать твоих спутников.

– Зачем? – удивился купец.

– Завтра им предстоит стать низшими Великого Белого Титана.

Уверенный тон казначея поколебал было решимость Адрадоса, но он переломил себя и, приняв как можно более равнодушный вид, сказал:

– Изволь, переписывай.

Командор достал свежую табличку и пошел вдоль стола. Спутники Адрадоса один за другим называли свои имена, а Командор старательно водил стилосом по табличке, делая вид, что записывает их. Перед Эмансером Командор задержался.

– Кемтянин? – Командор перешел с ахейского на родной язык Эмансера. – А как кемтянин попал на ахейский корабль?

Горидор открыл рот, чтобы поведать таинственную историю про страшный Остров Смерти, но Эмансер опередил его:

– Меня похитили пираты и продали в рабство! – Кемтянин почувствовал странные токи, исходящие от спрятанных за непроницаемой маской глаз казначея, и его сердце забилось учащенно. Точно такие же токи он чувствовал от тех злых богов на Острове Смерти.

Горидор, единственный из послов, кто понял ответ кемтянина, удивленно вскинул глаза. Командор улыбнулся:

– Вот как? Я могу выкупить тебя у купца, и ты станешь свободным.

– Нет, мне неплохо на ахейском корабле.

– Как знаешь.

Пока они говорили, Командор успел прочесть все мысли кемтянина и узнал, что тот был на Круглом Острове и что тот догадался, кто скрывается под маской шаркающего казначея. Его можно было убить тут же. Мыслью. Но это было некрасиво. И неинтересно. Командору хотелось увидеть, как кемтянин будет выкарабкиваться из этой ловушки. А сейчас следовало осложнить ему жизнь – убрать единственного человека, кто может понять нечаянного гостя Круглого Острова.

– Горидор? Я где-то слышал это имя, – придав голосу заинтересованность, сказал он поэту.

Горидор горделиво оправил бороду.

– Я певец, чужеземец, и мое имя известно всему миру!

– Да-да, ты певец. Я вспомнил, где я слышал твое имя! – Командор послал слабый сканирующий импульс, и продекламировал:

 
Там Океан седой грустит и плачет солью,
Там нереиды водят длинный хоровод…
 

– Да, это мои стихи, – утвердительно кивнул головой польщенный певец.

– О, да ты великий поэт! Твое славное имя известно на Атлантиде. Великий Белый Титан привечает поэтов. Он гордится их дружбой. Если ты хочешь, я покажу тебе Дворец Великого Белого Титана. Поэт найдет здесь много интересного.

– Принимаю твое предложение с величайшей благодарностью, – сказал ничего не подозревающий Горидор.

Командор вежливо поклонился, резко повернулся к Адрадосу.

– Купец, ты написал послание домой? Адрадос молча протянул испещренную письменами табличку.

– Отлично. Завтра вечером я покажу тебе твой красный песок или известие от твоих родных, если ты обманул. Бойся обмануть, купец! – Адрадос судорожно сглотнул, а Командор вновь обратился к Горидору:

– Великий Горидор, последуй за мной, и я покажу тебе чудеса атлантов!

Он вежливо пропустил поэта вперед и вышел следом. Пройдя несколько комнат, он послал импульс и усыпил Горидора. Поэт не сделал ничего дурного, но он мог помешать. Пусть сон выведет его из игры.

* * *

Славный город Алалах. Полночь

Двое, закутанные в черные плащи, постучались в городские ворота. Вооруженный неуклюжим копьем страж велел им проваливать. Они стали стучать еще громче, требуя командира стражи. Грохот поднялся! Не приведи бог, проснется великий царь Улусили! Часовой сбегал в караульное помещение и привел командира стражи. Тот, подкрепленный десятком блестящих копий, приказал открыть ворота и впустить незнакомцев.

Они были огромного роста и белолицы. Один из них показал командиру стражи глиняную табличку и передал, что их послал купец Адрадос и что они ищут его дом. Начальник стражи сквозь зевок заметил, что сейчас – ночь, а все дела – утром, но несколько ярко блеснувших при свете луны монет сделали его сговорчивым. Приказав закрыть ворота, он вызвался лично проводить посланцев купца Адрадоса. На всякий случай он, однако, взял троих солдат, хотя незнакомцы не были вооружены. По дороге он расспрашивал их, кто они и откуда.

– Мы атланты! – последовал гордый ответ.

Командир стражи сильно заинтересовался. Он лишь краем уха слышал о могущественной Атлантиде и о ее загадочных всемогущих правителях.

– А сколько времени вы добирались до Алалаха – в предвкушении интересных морских баек спросил он.

– Мы вышли из Дворца Великого Белого Титана, когда начинало темнеть – отрезал один из гостей. Начальник стражи обиделся:

– Какая чушь! А они рассмеялись.

Миновав три кривые улочки, спутники остановились перед домом Адрадоса.

– Здесь – сообщил стражник. Один из гостей предложил:

– Будь любезен, постучи.

Командир стражи пожал плечами и несколько раз бухнул в измазанную глиной дверь. Залаяла собака. Люди проснулись позже – усердный вояка успел еще дважды побарабанить по неоструганным доскам. Наконец послышался женский голос:

– Кто там шастает ночью?

– Посланцы от купца Адрадоса – ответил командир стражи.

– Ночь же… – боязливо протянул тот же голос.

– Не бойся, с ними начальник городской стражи! – бодро рявкнул алалахский вояка – Открывай!

– Сейчас.

Скрипнула отворяемая дверь. Отблеск свечи выхватил кусочек молодого женского лица. Придирчиво осмотрев ночных гостей, женщина признала командира стражи и лишь тогда впустила всех в дом. Солдаты остались на улице.

– Что случилось? – Женщина с недоверием оглядывала скрытые черными плащами мощные фигуры посланцев.

– Кто ты? – вместо ответа спросил один из них.

– Я жена купца Адрадоса.

Атлант взглянул на начальника стражи. Тот утвердительно кивнул.

– У нас поручение от твоего мужа. – В руку женщины легла глиняная табличка.

– Где он?

– На Атлантиде.

Женщина повертела табличку в руках.

– Я не умею читать. – смущаясь, пролепетала она.

– Тогда пусть прочтет он. – решил атлант и передал послание командиру стражи. Тот взял его и, шевеля губами, начал медленно слеплять слова.

Моя дорогая жена. Я в добром уме и здравии заключил спор с Великим Белым Титаном о том, что его посланцы в течение одного дня и одной ночи доставят из моего дома мешочек с красным песком. Для этого они за один день должны преодолеть путь, занимающий три полных луны. Когда они прибудут, передай им красный песок – он лежит в ларе, в нашей спальне. Я сейчас нахожусь на Острове Великого Белого Титана в Городе Солнца. Передай великому царю, что я выполнил его поручение. Вернусь богатым.

Твой боголюбивый муж.

Командир стражи закончил и провел рукой по мгновенно вспотевшему лбу. Жена Адрадоса, выражая радость, привычно всхлипывала.

– Когда он передал вам это?

– Сегодня днем.

Женщина рассмеялась.

– Господа шутят? Или они, верно, много выпили.

– Неважно. – ответил уставший говорить правду Крим. – Мы должны получить красный песок.

– Постойте, но не прошло еще и двух лун с тех пор, как мой муж покинул город. Как вы могли успеть добраться до Алалаха с посланием моего мужа? Вы, наверно, пираты? Вы похитили его?!

При этих словах командир стражи, и до этого не очень-то доверявший бредням пришельцев, выдернул из ножен свой верный меч.

– Я уже говорил тебе, что мы на закате солнца получили письмо купца Адрадоса и доставили его сюда! Прошло целых четыре часа!

– Они сумасшедшие – взвизгнула женщина.

Начальник стражи кинулся к двери, чтобы позвать солдат, но добежать до нее не успел – Крим выхватил бластер и уложил его на месте. Запахло горелым мясом.

– Ты поспешил, Крим – укоризненно бросил напарник.

– Все к черту, Юльм! Мне уже до смерти надоело возиться с этими вонючими придурками!

Женщина, в ужасе раскрыв рот, стояла на месте. Крим грубо схватил ее за руку. Она очнулась и дико завизжала.

На ее крик вбежали солдаты. Крикнув «убери бластер!», Юльм поднял меч начальника стражи и мгновенно сразил двоих нападавших. Третий выронил копье и, истошно крича, выбежал на улицу. Крим прицелился и свалил его на землю. Улочка начала просыпаться, где-то поблизости хлопали двери.

– Проклятье! – выругался Юльм – Нашумели! Давай быстрее, а не то придется прорываться с боем! Тащи эту дуру в спальню, пусть показывает, где песок. Только идиоты хранят уран около постели. Удивительно, как она еще не облысела!

Крим вновь схватил визжащую женщину за руку. Видно, подумав, что атлант решил покуситься на ее честь, она начала брыкаться. Тогда Крим, не церемонясь, влепил ей здоровенную затрещину, моментально прекратившую истерику и визг.

– Где – коротко спросил он.

Женщина молча показала вглубь дома.

– Веди!

Она провела их в спальню и дрожащей рукой указала на резной, окованный медными бляшками, ларь. Откинув его крышку, Юльм стал вытряхивать вещи. Пожитков оказалось немного, в том числе небольшой слиток золота. Урана не было. Крим прорычал:

– Так эта жирная скотина решил поиграть с нами!

– Командор так и предполагал – крикнул в ответ Юльм – Ладно, купец заплатит. Надо захватить какие-нибудь доказательства, что мы здесь были, и сматываться!

– Сейчас захватим – зло рассмеялся Крим и поднял бластер.

* * *

С исчезновением Горидора Эмансер онемел. Никто из ахейцев не мог помочь ему, даже если бы и захотел. Надо было рассчитывать только на свои силы.

Их не охраняли. Правда, неподалеку стоял один страж, но он следил за целым этажом и не обращал на послов никакого внимания. Вот он почесал свою ногу древком копья и, насвистывая, направился вдоль по коридору. Момент был удобный. Эмансер прижал палец к губам и, провожаемый недоуменными взглядами ахейцев, выскользнул из залы. Он крался словно кошка. Заслышав шаги навстречу, он прижимался за ближайшей дверью или прятался за какой-нибудь предмет меблировки.

Так ему удалось преодолеть два этажа необъятного Дворца. Оставалось еще немного. О том, что он будет делать, оказавшись на площади, Эмансер не думал.

Он осторожно ступил на лестницу, ведущую на первый этаж. Но по ней кто-то поднимался. Этот кто-то был облачен в черные, облегающие тело, одежды, наподобие тех, что были у злых богов на Острове Смерти. Человек миновал пролет и поднял голову. Это был казначей, но как он изменился! Он стал огромным и всесильным. Руки его плавили медь. Он увидел Эмансера и улыбнулся. Нервы кемтянина не выдержали. Бросив мечущийся взгляд на поднимающегося казначея, он кинулся бежать вверх по лестнице. Теперь у входа на каждый этаж стояли охранники, равнодушно, без проявления каких-либо эмоций, смотревшие на бегущего по ступенькам кемтянина. Все, лестница закончилась. Перед Эмансером была дверь. Он рванул ее и провалился внутрь какого-то помещения.

Это был храм. Великий храм Атлантиды, храм, которого никто не видел и о котором ходило столько легенд. Его куполообразное, сложенное из розового камня тело венчало Дворец, бросая красноватые блики солнечных лучей. Здесь поклонялись пардусу, и первое, что увидел Эмансер, едва оправившись от неожиданности, это огромные, бешено горящие глаза гигантской кошки, заставившие его невольно отпрянуть назад. Но спустя мгновение он совладал с собой и осмотрелся.

Прямо перед ним стояла статуя Великого Белого Титана. Не похожая на ту, что была на площади. Тот Титан был великодушен и божествен, этот – жесток и человечен. Руки его держали большой шар, который переливался и светился дивными красками. В ногах нежился грациозный пардус, смотревший на входящего хитрым взглядом. Тело Титана скрывалось под странным костюмом, подобно тому, что у преследовавшего Эмансера казначея. И лишь глаза не прятались за речной полумаской. Они были пусты и бездонны, как Вечность. Эта статуя была настоящей. Из нее исходила смерть.

По бокам от статуи Великого Белого Титана стояли другие изваяния. Но они не были живыми, и Эмансер понял, что эти боги умерли. Еще он понял, что сейчас придется умереть ему, потому что сзади послышались неторопливые уверенные шаги. На этот раз бежать было некуда, и Эмансер повернулся навстречу смерти.

Командор стоял и смотрел на посеревшего от страха кемтянина. Он так хотел жить! Но он слишком много знал и должен был умереть. Командор подошел к Эмансеру, снял очки и… взял его за руку. Затем он возвратил очки на прежнее место и повел Эмансера прочь из храма – к жизни.

– Как дела, Командор? Что ты сделал с этим кемтянином?

– Ты знаешь, я почему-то сохранил ему жизнь. – Русий удивился.

– Как, неужели в тебе взыграла человечность? В тебе, зрентшианце?

– Сколько раз я тебе говорил – рассердился Командор – никогда не произноси этого слова!

– Ну ладно, ладно, извини.

Командор немного помедлил, потом начал говорить:

– Я посмотрел, сколь сильна у него страсть к жизни, и позавидовал. Мы ведь никогда не обладали такой. Мы живем по инерции. Мы стремимся к чему угодно: к власти, славе, почестям, но никогда мы так не стремимся к жизни. Мы не понимаем, что значит жить ради жизни, что значит радоваться солнечному утру, распускающемуся цветку, улыбке. Для нас это голая и опасная абстракция. А вот этот дикарь понимает: он живет ради того, чтобы жить, и не хочет расставаться с жизнью. Он за нее цепляется. Хотя и не трус. Представь, он одолел тридцать километров волн, чтобы спасти свою шкуру. Кто из нас способен на подобное? Да мы потонем на первых же ста метрах. Просто сообщим себе: а, надоело! – и вниз.

– Ты не прав. Вспомни, как дрались Юльм или Инкий.

– Это была не жажда жизни. Это был азарт! Если бы они хотели жить, они бы бежали.

– Ну и зачем нужна такая жизнь? Извини, но это мораль труса!

– Согласен. Я плохо выразился. Если бы они хотели жить, они бы не побежали, они бы искали шанс выжить в бою и не лезли бы на рожон. Вот если бы они поступили так, я бы поверил – у них есть жажда жизни.

– И как бы ты к ним после этого относился?

– Неважно. Это другой вопрос.

– А у меня – усмехнулся Русий – Ох, как я нырнул, когда кто-то бластером свалил на меня скалу!

– Ну… – протянул Командор – Если бы я не подтолкнул тебя, ты вряд ли бы соизволил прыгнуть в море. Спорю на что угодно, что ты решил бы проверить, что крепче: камень или твоя голова.

– Ты выиграл спор – рассмеялся Русий.

– Вот видишь! А он цепляется за свою жизнь!

– Где он сейчас?

– Пока я посадил его под охрану в одном из караульных помещений. Потом придумаю, что с ним сделать.

В покои Командора без стука вошла Ариадна. Она была одета в традиционную одежду островитянок – короткую со сборками тунику, слегка обнажающую грудь. Вид у нее был встревоженный.

– Наши вернулись – сказала она, не дожидаясь вопроса – Они ввязались там в какую-то драку. У Крима разрублена щека.

– Неужели красавчик Крим попортил свою физиономию – насмешливо удивился Русий.

Ариадна укоризненно посмотрела на него.

– Не ожидала от тебя таких слов. И вообще, я не вижу здесь повода для смеха.

– А я и не смеюсь.

– Значит, мне показалось.

– Значит, показалось!

– Тащи их сюда – приказал Командор, прерывая начавшуюся пикировку.

– Я могу затем остаться здесь – спросила Ариадна.

– Конечно. У атлантов не может быть никаких секретов между собой.

Легко выпорхнув из комнаты, Ариадна привела Юльма, Крима и Бульвия. Последний имел вполне невинный вид, двое других были помяты и смущены. У Крима смущение смешивалось с кровью, запекшейся на рассеченной щеке.

– Неласково вас принял славный город Алалах! – язвительно заметил Командор, на что Крим мгновенно возразил:

– Мы расквитались за эту встречу!

– Уран привезли?

– Нет, его там не оказалось – ответил Юльм, руководивший этой операцией – Купец обманул.

– И не найдя урана, вы решили разнести весь город…

– Они напали первые.

– Да ладно, чего уж оправдываться, – встрял Крим, – начальник городской стражи поднял тревогу, мы угробили его, а затем на нас навалился весь город. Драться они не умеют, зато здорово швыряются из окон. Чего в нас только не бросали… Вы думаете, – Крим указал на подсохшую царапину, – это от удара мечом? Как бы не так! Не родился еще такой человек, который бы мог съездить мечом по моей физиономии. Это какая-то тварь залепила мне куском черепицы!

– И что же ты сделал с этой тварью?

– Она не прожила долго. Я врезал ей из бластера. Это было куда эффективнее!

– Надо быть осторожней – заметил Командор – И цари гибнут от гнилой черепицы.

Крим пренебрежительно мотнул головой, а рассказ продолжил Юльм.

– Получив черепицей по макушке, Крим рассвирепел и, когда мы добрались до гравитолета, он потребовал расстрелять весь город. Но мы с Бульвием посчитали, что царапина не стоит жизней тысяч людей.

– Если это царапина атланта, то стоит, – заверил Крим, – И не прикидывайся добреньким. Вы хором заявили мне, что у нас в этом случае не хватит энергии, и лишь поэтому я пощадил этот грязный городишко.

– Все ясно. Значит, завтра порадуем купца, – Командор прошелся по комнате, – Надеюсь, вы не забыли захватить пару сувениров из его дома.

– Нет, – Крим злобно скривился. – Доказательства лежат в гравитолете.

– Значит, до утра. А ты, Крим, зайди к Леде, она заделает тебе царапину.

Крим нагловато усмехнулся.

– Я бы не против зайти к ней не только из-за царапины…

– Что ж, попробуй. Хотя я тебе этого не советую.

– Я пошутил, Командор. А царапину мне обработает Ариадна, если она, конечно, не против.

Смех Ариадны зазвенел серебряными колокольчиками.

– Пойдем, болезненный.

Для личных потребностей атланты использовали лишь небольшую часть Дворца – правое крыло верхнего пятого этажа. Никто, кроме нескольких особо доверенных таралов, не смел заходить в эту часть здания. Это была миникопия «Марса», включавшая в себя информцентр, пищеблок, биомедблок и прочие прелести атлантической цивилизации.

Ариадна повела Крима не в биомедблок, а в свою каюту. Всю дорогу она искоса поглядывала на разукрашенную физиономию Крима, слегка улыбаясь. Крим при этом почему-то краснел.

– Проходи, страдалец, – распахнула она дверь в свое жилище.

– Столько лестных эпитетов: то ли радоваться, то ли обижаться, – серьезным тоном заметил Крим.

– Я не собиралась обидеть тебя, – мягко сказала Ариадна.

– Спасибо хоть на этом, – Крим огляделся. Ему никогда не приходилось бывать в каюте Ариадны. Она не жаловала мужчин, и никто не мог похвастаться, что познал ее любовь. А может быть, она просто не имела дела с теми, кто любил рассказывать о своих победах. Комната эта была такой же, как и другие, но все же чем-то отличалась от них. Чем-то неуловимым. Уютом. Добротой. Ласковыми руками. В ней чувствовалось присутствие молодой желанной девушки. И Крим невольно мягчел. Его злобное сердце начинало оттаивать.

Смочив водой синтетический заживляющий бинт, Ариадна взяла голову Крима в теплые руки. Господи, что вы значите для мужчин, ласковые женские руки! Даже ваши хозяйки не осознают до конца вашей магической силы. Конечно, первой искрой любви могут быть глаза, улыбка, изящная фигура. В них можно влюбиться, но любить мужчина начинает лишь тогда, когда оценит теплоту прекрасных женских рук. Это руки моей женщины. Моей! Они приласкают, обогреют, накормят, погорюют, если тебе плохо, вместе с тобою. Стрела вонзилась в твой мозг, ты кричишь от боли, но стоит женским рукам обнять твою горящую голову – и боль утихает, отступая пред их магической силой. Руки снимают боль, впитывают ее в себя. И страдают. И ты молчишь, наблюдая эти страдания. Как ты думаешь, почему мужчины целуют женские руки? Знак уважения? Приветствия? Способ обольщения? – Нет. Они ищут теплоту, ту, что не хватает им и которая должна сделать их счастливыми. Они обоняют их вкус, ибо в руках вся женщина. По ним можно прочесть ее судьбу, ее будущее и прошлое. По ним можно прочесть ее душу. Она улыбается, дотронься до рук – они бесчувственны как камень – таково и ее сердце; поцелуй руку замарашке – она тепла, от нее веет добротой и нежностью, она ласкает твое измученное сердце – возьми эту женщину на руки, она рождена, чтобы сделать тебя счастливым.

Мой друг, чаще целуй женские руки, и ты будешь любить только любящих женщин, и тебя будут любить только любимые женщины. Храмы древних перуанцев носили изображения скрещенных женских рук. Перуанцы верили в их божественную суть, в их силу, их доброту. Они все погибли, защищая своих женщин, но ветер их дыхания и поныне целует любимые руки, превращенные в камень. Они счастливы даже в объятиях смерти! Целуйте женские руки!

Руки Ариадны были прекрасны. Их доброта и нежность мягко обняла ноющую рану Крима, и боль исчезла. Если бы Криму кто-то рассказал об этом, он бы цинично рассмеялся. Какая чушь! Он научил себя презирать женщин. Они – похоть, помноженная на измену. Но сейчас – он сидел и чувствовал себя счастливым комочком в мягких и добрых руках.

«Она могла бы стать прекрасной матерью» – внезапно подумал Крим. И мысль эта поразила его. Он осторожно взял руку Ариадны и поднес ее к губам. Девушка удивленно смотрела на него.

– У тебя добрые руки, – взволнованно сказал Крим.

Она ничего не ответила, мягко отняла руку от его губ и продолжила свое дело. Спекшаяся кровь растворилась в комке ваты. Микрохирург, чуть покалывая замороженную кожу, сшил края раны и втер заживляющую мазь. В довершение этой операции Ариадна соорудила из бинтов тюрбан и нахлобучила его на голову Крима. Теперь он выглядел как надменный царек, и девушка тихо рассмеялась.

– Ты не такой злой, как я думала.

У Крима отнимали качество, которым он гордился – его злость. Он попытался разозлить себя и возразил:

– Нет, я злой!

Девушка улыбнулась.

– Дурачок! Ты глупый, и глупость твоя в том, что ты стараешься казаться злым.

Отвернувшись от Крима, она стала укладывать инструменты в ящичек стола. Крим немного подумал, встал и подошел к Ариадне. Его словно выточенные из мрамора руки властно легли на плечи девушки. Она вздрогнула и напряглась.

– Я люблю тебя, – тихо шепнули губы Крима.

– Тебе недостаточно таралок? – тоже переходя на шепот, спросила Ариадна.

– Атлант не может любить земных женщин.

– А Командор? Он ведь любил?

– Не верю. Он полюбил ее, когда она умерла. Он полюбил ее за то, что она умерла. Он полюбил ее за то, что она подарила ему свою жизнь. Он просто не мог отшвырнуть такую жертву. Это не любовь, это запоздалое раскаяние.

– Я не согласна с тобой, – Ариадна попыталась освободить плечи.

– Но я люблю тебя! – Крим бешено рванул девушку к себе и впился в ее губы.

Ариадна не противилась, но и не отдавалась страсти. Ее губы оставались безжизненны, как пресный лед, и Крим отпустил их.

– Я не верю в твою любовь, – глядя ему в глаза, сказала Ариадна, – даже если ты и любишь, я не люблю тебя. Ты можешь насильно овладеть мною, но это будет твое поражение. Ведь применение силы – это признак бессилия. Но знай, если это случится, я возненавижу тебя.

Ее слова, рождаемые трепетными губами, словно бич хлестали атланта. Он побледнел, и боль вернулась к нему.

– Я никогда не сделаю тебе больно, – разделяя слова, твердо сказал он и, отпустив девушку, пошел к двери. Сердце его сжималось в черный комок. Не дойдя шага до спасительной черты, за которой оставались лишь злоба и ненависть, Крим потерял сознание и рухнул.

Когда он очнулся, голова его покоилась на розовой руке. Боль ушла. Глаза Ариадны были задумчивы. Она тихо улыбнулась и прошептала:

– Дурачок.

И сердце Крима растаяло.

* * *

Утром Русия кто-то в очередной раз пытался убить. Сок, налитый в его стакан, оказался отравленным. Об этом спокойно сообщил Командор, вошедший как раз в тот момент, когда Русий уже подносил стакан ко рту. Замедлив время, Командор забрал стакан и выкинул его в утилизатор. Русий, проглотивший лишь воздух, рассердился.

– Что за шутки?

– Сок отравлен.

– Откуда ты знаешь?

– Странно задавать такой вопрос зрентшианцу.

– А не скажет ли дорогой зрентшйанец, кто насыпал яду его обожаемому сыночку?

– Не скажет.

– Почему же? Ведь он всевидящий?

– Понимаешь, в чем дело – посерьезнев, сказал Командор – я не могу определить, кто это делает. Я читаю эти мысли, вижу движения; я вижу руку, сыплющую яд в твой стакан, но я не вижу того, кто это делает. Мысли всех людей, что окружают нас, чисты, в них нет даже намека на то, что они хотят причинить тебе зло. Даже Крим, который тебя не переносит, безвинен как ягненок. Эти мысли словно выплывают из пространства. Они вершат действие и снова исчезают, так и не раскрыв своего хозяина. Я уже начинаю подумывать: уж не ты ли сам совершаешь эти покушения?

– Я? Сам на себя? Тебе не кажется, что у тебя слишком богатая фантазия?

– Почему же, бывают ситуации, когда человеку выгодно имитировать покушение на свою жизнь. Я могу привести тебе не один пример.

– Допустим. Но что дает тебе повод подозревать именно меня?

– Ты единственный, чьи мысли я не могу читать свободно. Ты можешь экранировать их, и тогда я не знаю, о чем ты думаешь. Но сегодня я убедился, что эти покушения – не твоих рук дело.

– Каким образом?

– Рука, так мило добавившая в твой сок яд, была очень непохожа на твою огромную лапищу. Она была изящна и красива.

– Женщина?

– Необязательно. У многих таралов такие руки. И у Крима.

– Но ты же сказал, что он вне подозрения!

– Нет, я говорил иначе. Я сказал, что не уловил у него никаких помыслов против тебя. Но я не могу гарантировать, что все его мысли подконтрольны моему сознанию. Человек непознаваем. Даже мы, зрентшианцы, не все знаем о нем.

– Ладно, покончим с этим. Только почему ты не оставил яд для анализа? Это могло бы натолкнуть на след.

– Это экстракт из ядовитых морских медуз, изредка встречающихся в океане. Он убивает мгновенно.

Русий невольно сглотнул.

– Великолепное утро! Будь так любезен, Командор, предложи мне стакан неотравленного сока!

* * *

После исчезновения Горидора и бегства кемтянина Адрадос почувствовал себя совсем плохо. Мрачные предчувствия грызли его сердце и скатывались в бездну необъятного брюха. Кроме того, от жирной пищи у него расстроился желудок, и купец метался между покоями для гостей и отхожим местом. Ничего не подозревающие о терзаниях Адрадоса капитан и два матроса играли в кости.

Наконец распахнулись двери, и в проеме появилась фигура казначея. Но это был не казначей, не тот вчерашний согбенный шаркающий старикан в вытертом хитоне. Выпрямившись во весь огромный рост, на пороге стоял повелитель. Неведомые купцу одежды облегали его тело. Великий Белый Титан!

Словно уловив мысли купца, великан кивнул.

– Да, я Великий Белый Титан Атлантиды, и я пришел, чтобы расквитаться с тобой, купец, за твой обман!

Позади Командора появились еще несколько титанов, среди которых ахейцы сразу признали того молодого красавца, что вчера изображал из себя Великого Белого Титана. Он зловеще улыбался, набухая кровью свежий рубленый шрам.

– Но, мой повелитель – Адрадос бухнулся на колени – я не обманул тебя!

– Тогда где же твой красный песок?

– Он в моем сундуке, в спальне моего дома. Там, где я указал!

– Мои люди были у тебя дома и не нашли там никакого красного песка!

– Зачем ты обманываешь меня, Великий Белый Титан – хитро прищурился купец – Твои люди не могли побывать там. Я не верю тебе.

– Ты сомневаешься в моих словах? Ты хочешь сказать, что я лгу?! – загремел голос Командора. Купец заюлил.

– Нет, я не говорил этого. Но, может быть, ты шутишь, разыгрываешь меня?

– Мраморные зубцы наших стен затмили твой убогий ум, купец! Ты помнишь сокровища своей жены?

– Конечно – угодливо улыбнулся Адрадос.

Командор сделал знак, и Юльм бросил купцу мешочек с драгоценностями. Купец был озадачен. Не обращая внимания на обступивших его моряков, он перебирал и перебирал драгоценности. Губы его безмолвно шевелились.

– Ну что, купец, похожи они на украшения твоей жены?

Чуть поколебавшись, купец решил обмануть:

– Нет, это не они.

– Ты уверен, купец?

– Они похожи, но это не они. Командор страшно рассмеялся.

– Я предвидел твой ответ, купец! Ты сам пожелал этого! Надеюсь, ты помнишь лицо своей жены?

– Конечно – начиная предчувствовать беду, ответил Адрадос.

– Тогда лови – крикнул Крим, бросая к ногам купца пластиковый мешок. Вслед полетели злорадные слова – Вытряхни это дерьмо на пол!

Адрадос трясущимися руками развязал мешок и, схватившись за уголки, встряхнул его. Из мешка выкатилась облепленная кровью голова женщины. Его жены! Моряки дико закричали, а Адрадос, окаменев, смотрел на оскаленный крик отрубленной головы.

– Ты заставил меня это сделать, купец – Командору стало немного не по себе – Я был уверен, что ты не захочешь поверить ни одному моему доказательству, и поэтому представил тебе такое, от которого ты не сможешь отмахнуться. Ты хотел взлететь слишком высоко и говорил слишком много. Твой язык и жажда золота стали причиной этого прискорбного случая…

Очнувшийся от шока Адрадос заревел и, выхватив из складок плаща нож, бросился на Командора. В руке Крима блеснула серебристая полоса меча, и голова купца подкатилась к голове его жены. Словно в последнем поцелуе они прижались мертвыми лицами.

– Это тебе за дыру в моей физиономии, купец! – подытожил Крим.

Несколько мгновений все стояли, застыв. Затем Командор бросил:

– Увести их в Дом Перевоспитания.

Гулко хлопнули медные двери, и ахейцы упали на мокрые камни пола. Они не видели, как воины захватывали их корабль, безжалостно уничтожая всех, кто осмеливался встать на дороге. Они многого не увидят. Весь остаток своей жизни они будут видеть лишь опаленный солнцем мрамор да узкую полоску неба над мрачным рудником. Они уже никогда не будут людьми.

* * *

ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ СПРАВКА № 16

Верархонту Внутренней Службы Дворца

агента С-821 / агентурная кличка «Веселый моряк»

ДОНЕСЕНИЕ.

Довожу до вашего сведения, что согласно приказу я был приставлен к ахейскому купцу Адрадосу. Во время поездки в Дом со шпилем купец вел со мной провокационные разговоры, пытаясь подвергнуть сомнению ценности нашего строя. Он усомнился в превосходстве нашей системы общественных складов и пропагандировал чуждую нам систему частной собственности. Он издевался над нашими ценностями и сравнивал низших с рабами. Будучи уверен в моей общественной незрелости, он пытался опорочить нашу систему воспитания и противопоставлял ей возможности чуждого нам общества.

Об услышанном донес немедленно.

С-821 – «Веселый моряк».

Резолюция:

Поощрить «моряка» – выдать со склада новый праздничный хитон и сандалии.