Текст книги "Трон Торна"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

– Что в этом плохого… нет, я говорю не о себе, а вообще. Ну, в смысле, что прекрасная женщина, любящая мужчину, заботится о нем… Ведь многим большего и не надо, верно?

– Верно, – серьезно кивнул эльф. – Совершенно верно. Но они, наяды, существа ветреные. Рано или поздно любовник ей надоедает, и она бросает его. В этом все и дело.

– И что, ты хотел ее убить только потому, что она кого-то сделала несчастным? Тебе не кажется, что это слишком?

– Видишь ли, – вздохнул эльф, – когда наяда бросает своего любовника, это значит, что она бросает его совсем. В один миг – и навсегда. Если в этот момент он находится с ней на дне, то… В общем, вся магия наяды действует лишь на тех, кого она ХОЧЕТ беречь.

– То есть…

– Да, он тонет. Ручеек, когда сказала, что отпустила бы тебя, была искренна. Когда-нибудь это произошло бы. Только вот мало кто после жив остается. Да и те, кому по счастливится быть брошенными во время редких прогулок по лесу… В попытке вернуть эту прелестницу первое, что делает человек, это кидается за ней в воду. Как понимаешь, эффект часто оказывается тем же… очередным утопленником.

Рон долго молчал, осмысливая услышанное. Затем медленно, с неохотой произнес:

– Что ж, теперь я понимаю, почему ты хотел ее убить…

– Да ничего ты не понимаешь, Чар тебя задери! – вспы лил эльф. – Не хотел я ее убивать, не хотел! Ее магия не действует на меня, но ты что, думаешь, я не вижу, как она прекрасна! Это чудесное создание, их род столь же древен, как и наш, и их осталось так мало… Все, что я хотел, это напугать ее на время, чтобы она затаилась, чтобы в каком-нибудь окрестном селе не объявили на нее охоту и не попытались поймать обычными, вульгарными сетями. Думаешь, это так сложно? А все эти угрозы, позы, слова о выкупе… все это выеденного яйца не стоит. Даже если бы она угрожала лично мне, я никогда бы не поднял руку на это создание. А она ведь угрожала только тебе, да и то попытка эта у нее сорвалась.

Рон осторожно потрогал голову. Шишка должна была получиться знатной, дотрагиваться до больного места было весьма неприятно.

– Это ты меня саданул?

– А то кто же? Ты же шел к ней как привязанный!

– Кстати, почему ты не проснулся сразу? Помнится, кто-то говорил об очень чутком сне.

– Устал я просто, – пожал плечами эльф. – Устал… целый день в пути, ограда еще эта. Я бы, наверное, и не проснулся, если бы ты не пересек ее. Там не просто колючки были, я чувствовал, что могу не проснуться только оттре ска… поэтому наложил еще одно заклятие, сторожевое. Оно меня и подняло.

– Да, а зачем ты вообще с нее выкуп потребовал?

– Ну… – В сумерках казалось, что эльф покраснел. – Ну, я же ее запугать хотел. А то как же получается, хотели прирезать, и взяли вдруг да отпустили. Так не бывает… А что касается выкупа. Обычно у наяд собирается немало добра, в том числе и драгоценностей. Мало ли что возят с собой те, кого она… полюбит. Но наяды не жадны до богатства, оно им не нужно… Только я бы на твоем месте на выкуп особо не рассчитывал. Думаю, Ручеек сейчас забилась в самый глубокий омут, и там тихо трясется от страха. И это хорошо, целее будет.

Поспать до конца ночи им так и не удалось. Поворочавшись с полчаса, эльф плюнул и предложил выезжать: дорога вполне приличная, и ехать можно. Да и кони достаточно отдохнули. Спорить с ним Сейшел не стал.

Настроение у Рона было подавленным. Все же события этой ночи оставили в душе неприятный осадок. И тот факт, что он с такой готовностью пошел за призраком… ну, или за навеянным образом, нисколько не улучшал его настроения. Рон должен был сердцем почувствовать, что перед ним не настоящая Айрин.

Они уже собирались седлать коней, когда эльф вдруг насторожился. Прежде чем он успел обернуться и схватиться за оружие, в чистом утреннем воздухе раздался знакомый голос, похожий на звон весеннего ручейка.

– Вы уже уезжаете?

Рон повернулся на голос. Наяда стояла, прислонившись к толстому шершавому стволу дерева, и.смотрела на них своими удивительными глазами. Сейчас, когда ночная мгла сменилась предрассветным сумраком, он видел ее уже не так хорошо. Огонек, зажженный Ильтаром, давно погас, но в сумерках наяда казалась рыцарю какой-то особенно прекрасной и беззащитной.

– Что ты здесь делаешь? – сурово спросил эльф. Вернее, это он надеялся, что в его голосе проявится суровость, раздражение или гнев. На самом деле в нем сквозило лишь безмерное удивление.

– Я? – вопросом на вопрос ответила она. – А разве ты забыл? Ведь человек Рон отпустил меня за выкуп. Я принесла его.

– Ты принесла выкуп? – опешил эльф.

– Ну да… конечно. Я же обещала!

Наяда медленно, крошечными шажками двинулась вперед, к Рону. Странно, он должен был бы ощущать беспокойство, как-никак к нему приближалось существо, за исключением облика, ничего общего с человеком не имевшее. Но он, напротив, испытывал лишь радость оттого, что снова видит ее.

Ручеек подошла совсем близко. Теперь он хорошо видел ее, и рыцаря вдруг удивила печаль, прячущаяся в глубине бездонных голубовато-зеленых глаз.

– Ты правда очень громко думал о ней… – Ее голос опустился до шепота.

Эльф, видимо, понял, что слова наяды предназначены не для него. Что подвигло его довериться лесной деве, неизвестно, но он оставил в покое рукоять своего меча и отошел на другой край поляны, откуда ничего не мог слышать.

– Ты любишь ее… не возражай, я же знаю. Я слышала не только твои мысли, но и твои чувства. Береги ее, она создана для тебя… пока ты любишь ее, ничто вас не разлучит. Но если… – Она запнулась, затем вдруг положила тонкие нежные руки Рону на плечи и почти прижалась губами к его уху. – Но если вдруг ты… ее… я хочу сказать, что я буду ждать. Я всегда буду ждать тебя. Ты… ты не такой, как все… я…

Она вдруг всхлипнула, затем сунула что-то в ладонь Рона, сжала его пальцы так, что подарок оказался в его кулаке, а затем легонько поцеловала его в щеку и вихрем умчалась с поляны. Мгновение – и только легкий свежий запах, едва Уловимый, напоминал о том, что еще совсем недавно это хрупкое, изящное создание было здесь.

Рон медленно разжал пальцы. На ладони лежало простенькое серебряное кольцо с небольшим красным камнем, не похожим на известные ему самоцветы. И в камне этом билась, как живая, крошечная искра пламени…

Места потянулись глухие. То ли сказывалась близость поселения орков, которые, впрочем, пока никак себя не проявляли, то ли люди просто избегали этих лесов, имея в своем распоряжении куда более удобные для жизни местности. Небольшой городок остался позади, и хозяин постоялого двора, где они провели ночь, честно предупредил, что больше до самой Лебединой башни ни одного поселения им не попадется.

Рон купил еще одного коня, вернее кобылку, нескладную, но довольно выносливую, которая сейчас уныло тащила на спине запас провизии и другое имущество путников. Хотя им оставалось всего два дня пути, Сейшел, бывалый странник, предпочел запастись в дорогу основательно – никогда не можешь заранее знать, сколько продлится путешествие, даже по знакомой местности.

Дорога все так же петляла среди деревьев, но теперь она все больше и больше начинала смахивать на тропу – здесь, видимо, нечасто ездили. Разве что посыльные от Архимага Сандора да редкие странники, за каким-то Чаром полезшие в эти края. И Рон и Ильтар держали оружие наготове, но пока вокруг было тихо.

Вечером, после целого дня неспешного, но довольно утомительного пути, Ильтар попросил Рона показать ему кольцо. Он долго глядел на играющее в необычном камне пламя, после чего пожал плечами и вернул кольцо рыцарю.

– Честное слово, я не знаю, что это такое. Конечно, кольцо древнее, очень древнее. И делали его не люди, это очевидно. Пожалуй, и не гномы, они придали бы этой вешице больше изящества. Умеют карлики делать драгоценности, что и говорить. И в нем есть что-то странное…

– Что?

– Сложно сказать. Кажется, у него есть какие-то необычные свойства, но я не могу их разглядеть. Существуют способы увидеть скрытую силу в любом зачарованном предмете, это довольно просто даже для начинающего мага. Я же чувствую, в нем что-то есть, но разобрать не могу. Вертится в голове… но никак не вспомнить.

Рон широко зевнул и, сунув кольцо в карман, пробормотал:

– Ладно, тогда давай спать. Дорога впереди еще длинная…

Эльф согласно кивнул и улегся, завернувшись в плащ.

Колючая ограда, как обычно, стеной стала вокруг них, давая ощущение, возможно и обманчивое, хоть какой-то защищенности. Рон еще немного посидел у костра, а затем присоединился к своему товарищу, и – почти мгновенно провалился в сон.

Где-то в глубине души он надеялся, что снова встретится во сне с великим драконом. Гранит давно не давал о себе знать, и воспоминания Рона о последнем, столь необычном разговоре, постепенно становились все расплывчатей… ему уже начинало казаться, что то был сон, и ничего более.

Очнулся он от того, что рука эльфа трясла его за плечо. С трудом разлепив веки, Рон увидел все то же звездное небо, ничуть не тронутое зарей – видимо, проспал он совсем недолго.

– Вставай, рыцарь, вставай…

– Что случилось, Ильтар? – Рука Рона потянулась к мечу. – Опасность?

– Нет… просто я кое-что вспомнил. Надо проверить.

– Да что проверить-то?

– Сейчас… надень кольцо…

Рыцарь послушно надел серебряный ободок на палец. Ощущение было такое, что кольцо-безделушку ковали именно на его палец, настолько впору оно пришлось. Более того, Рон, с пренебрежением относившийся к драгоценностям и никогда колец не носивший, сейчас вообще не чувствовал на пальце постороннего предмета, как будто бы его и не было.

– Ну, что дальше?

– Погоди…

Эльф что-то забормотал, прищелкивая пальцами и делая малопонятные, но точно выверенные, отточенные жесты. Затем нахмурился, сменил настрой… Рон все так же непонимающе смотрел на него. Когда пальцы эльфа собрались в знакомую фигуру, рыцарь вздрогнул, но сказать ничего не успел – из кисти Ильтара вылетел небольшой светящийся мячик и мазнул Сейшела по предплечью…

В свое время Рон достаточно насмотрелся на фаерболы. А также и на то, какой они производят эффект. В памяти мгновенно материализовалась картина тела, превращенного таким вот или чуть большим мячиком в пылающий факел. Или виверна, напоровшаяся в воздухе на огненный подарочек и рухнувшая на скалы обугленным трупом.

Тело свел спазм ожидания боли… но ничего не случилось.

– Ты промахнулся, – холодно сказал он. Рука, чуть ли не против его воли, легла на эфес меча. – Я надеюсь, что ты прямо сейчас объяснишь, почему хотел меня сжечь… и пусть твое объяснение будет убедительным…

Ильтар оторопело смотрел на спутника, потом, не замечая бешенства в его глазах, подошел и провел рукой по тому месту, куда пришлось касание фаербола. Покачал головой и вздохнул:

– Я знаю, что это за кольцо, Рон…

– И ты из-за него хотел меня убить? – В голосе рыцаря отчетливо звучал приговор.

За долгие годы, пока Черный Барс мотался по Империи, встревая в различные заварушки, он заработал себе определенную репутацию. В частности, большинство из тех, кто слышал о нем, твердо знали – Сейшел человек вспыльчивый. А уж столь явное покушение на его жизнь вполне могло сопровождаться немедленным и адекватным ответом, как правило фатальным для неосторожного «шутника». Если, конечно, здесь имела место шутка. То ли Ильтар этого не знал, то ли не считал нужным задумываться над тем, как близко от гробовой доски он сейчас находился, но отвечать он не спешил. Рон же потихоньку зверел, тратя остатки сил на то, чтобы себя сдержать. Поскольку, если ему это не удастся, на этой поляне прольется чья-то кровь. И каким бы быстрым и ловким ни был Ильтар, вряд ли он справится с Роном, который в свое время сумел победить даже стража – гнусное порождение магии некроманта…

Может быть, с годами Рон стал лучше владеть собой, а может, сыграл свою роль тот факт, что на протяжении последних недель они делили пополам все трудности дороги, но постепенно рыцарь почувствовал, как гнев медленно, но верно уходит. Видимо, заметив в нем эту перемену, эльф пустился в объяснения.

– Я вспомнил… когда-то, очень давно, мне рассказывали о предметах, родственных этому кольцу. Я и не думал нападать на тебя, просто следовало проверить… Если бы я вдруг оказался неправ, ты получил бы легкий ожог, только и всего. Залечить его – дело недолгое… Но я оказался прав. Ты, наверное, знаешь, что вся магия в этом мире берет начало от той самой Чаши Торна. Когда Сила, заключенная в ней, прорывалась наружу, то лишь часть ее рассеивалась без следа. Остальная же оставалась в виде незримого духа… Это породило невероятное число чудовищ, но это же дало возможность появиться магам у наших народов. Дар, который отличает мага от простого смертного, есть умение чувствовать и направлять эти крохи Силы. Так вот, когда-то некто сумел не просто воспользоваться частичкой первородной магии, он сумел… как бы это объяснить… вывернуть ее наизнанку, что ли. И эту кроху вывернутой Силы, ее еще называют не-Силой, он помещал в предметы, чаще всего – в украшения. Я не знаю не только его имени, но даже и того, к какому народу он принадлежал. И вообще, был ли это он или она. Кто знает, может быть, сам Торн сделал это… а может, и Чар. Важно другое – предметы, в которых заключена частичка не-Силы, обладают всего одним, но совершенно уникальным свойством. Они полностью гасят любую магию, направленную на их владельца. Это кольцо пришло из тех времен, которые не знали магии, из седой древности… даже эльфов, думаю, еще не было в этом мире.

– Подожди, подожди, Ильтар… – Рон уже успокоился достаточно, чтобы говорить миролюбиво. – Ты слишком многословен. Можно короче и проще?

– Можно. Это кольцо – защита от любой магии! Если заклинанием обрушить дерево тебе на голову, ты, конечно, пострадаешь, поскольку удар будет нанесен обычным деревом. Но ни огненное колдовство, ни магия контроля, ни лекарские заклятия на тебя не подействуют. С тем же успехом я мог вогнать фаербол тебе прямо в грудь. Или приказать твоему сердцу остановиться. Или попытаться воздействовать на твой разум, как совсем недавно сделала наяда. Результат всегда будет один и тот же… то есть никакой.

– Но тогда… тогда ему нет цены!

– Так и есть. Ума не приложу, почему Ручеек отдала его тебе? Это не просто драгоценность, которая имеет какую-либо, пусть и высокую, цену – оно поистине бесценно. Но самое главное, что на нашем пути, когда придется столкнуться с некромантом, это кольцо может стать твоим единственным шансом вообще остаться в живых. Маги могут защитить себя от колдовской атаки, вы же, простые смертные, перед ней беспомощны.

– Ручеек говорила, что чувствует мои мысли. Может быть, она отдала кольцо потому, что желала помочь?

– Возможно… наяды непредсказуемы, и их поступки сложно объяснить. Но ты должен знать одну вещь – ей это кольцо никакой пользы бы не принесло.

– Почему же?

– Дело даже не в том, что сама ее жизнь сплошная магия, и, лишившись контакта с Силой, она могла бы попросту исчезнуть. Дело совсем в другом. Это кольцо, как ты заметил, скорее мужское украшение. О предметах, связывающих не-Силу, говорят много разного, часто одни сведения противоречат другим. Но в одном все источники сходятся – предмет помогает лишь тому, для кого создан. Мужские украшения защищают мужчин, женские – только женщин. Надев это кольцо, она, скорее всего, не ощутила бы ничего.

– Она… она шепнула, что… что будет ждать…

– Наяда влюбилась? Хм-м… в этом, конечно, нет ничего невозможного, более того, ее чувства к мужчинам всегда где-то сродни влюбленности. Видать, ты произвел на нее сильное впечатление. Она решила уберечь тебя, отсюда и подарок. Наверное, Ручеек понимала, какой бесценный артефакт оказался в ее руках. Что ж, на твоем месте я бы никогда не снимал кольцо…

И вот долгая дорога подошла к концу. Кромка леса осталась позади, и перед путниками раскинулось большое озеро, посреди которого, на островке, стояла Лебединая башня. Странное сооружение, величественное и в то же время какое-то неуместное здесь, не вписывающееся в окружающую природу.

Древние строители, вложившие в создание этого чуда архитектуры немало сил и времени, стремились, видимо, построить нечто сказочно прекрасное. Во многом они преуспели: огромный каменный лебедь с гордо изогнутой шеей, казалось, плыл по озеру. Крылья, прижатые к его телу, были готовы вот-вот распахнуться – и тогда, наверное, птица сорвалась бы с поверхности воды и ушла бы ввысь, в небо… И все же возникало ощущение, что ему здесь не место – как будто белоснежный лебедь, летя куда-то по своим делам, сел на озеро, облюбованное стайкой уток. Он прекрасен… но это не его озеро.

Даже отсюда, с берега, каменный лебедь казался большим, но стоило прикинуть расстояние, и становилось ясно – он просто огромен. Пожалуй, если разместить комнату в его голове, то ее размеры будут куда больше размеров той конуры, где они ночевали два дня назад. Белый камень, из которого была сложена башня, блестел под лучами полуденного солнца, как полированный мрамор.

Рон и Ильтар любовались этой картиной не слишком долго. Буквально через несколько минут после того как они выехали из леса, от подножия башни отделилась лодка. У строителей было какое-то особенное, наверняка слегка извращенное чувство юмора… такой вывод не без оснований следовал из того, где располагался вход в башню.

Лодка, подгоняемая веслами, приблизилась к берегу. В ней находились двое – невысокий мужчина, на вид совершеннейший мужлан, и стройная девушка-блондинка лет шестнадцати. Мужчина был одет просто, но добротно, на девушке же было красивое платье из тонкой дорогой ткани, выгодно подчеркивавшее изящную фигуру.

– Приветствую вас, господа! – девушка подняла руку ладонью вперед. Этот жест с головой выдавал в ней уро женку южных провинций. – Благородный сэр Сейшел, и вы, господин… Айрин-сан приглашает вас в свою обитель. О ваших лошадях позаботится Гарт, – она кивнула на своего спутника, который буркнул что-то неразборчивое, но до статочно доброжелательное.

Рон с удивлением взглянул на Ильтара. Тот лишь пожал плечами. Тогда рыцарь спрыгнул с коня, бросил поводья коренастому Гарту и, отвесив девушке поклон, ступил в лодку.

Айрин встретила их у входа в башню. За то время, что Рон не видел ее, она стала еще красивее – а может быть, сказалась долгая разлука… Как бы там ни было, но Рону доставляло огромное удовольствие любоваться девушкой.

– Как ты догадалась, что это мы? – спросил он после положенных приветствий. – Отсюда до берега довольно далеко, лиц не разглядеть.

– Есть способы, – рассмеялась она. – Позже я тебя с ними познакомлю. А пока пройдемте в гостиную… Элла прекрасно готовит, хотела бы я перенять у нее хотя бы часть ее талантов. Увы, на это совсем нет времени. Мы, конечно, не были готовы к вашему приезду, но Элла наверняка найдет выход из положения, и голодными вы не останетесь.

Это было сказано слабо. Трапеза оказалась обильной и, как и обещала Айрин, изысканной. Если такой стол служанка могла накрыть с ходу, без подготовки, то сложно было себе представить, на что же она способна, будь у нее достаточно времени. Девушка не составила им компанию за столом, лишь появляясь время от времени, чтобы при-нести новые блюда. Айрин пояснила, что Элла – не вполне служанка, скорее подруга и наперсница… она и сама происходила из родовитой, но не обремененной богатствами семьи. Имея крошечную частичку Дара, прошла начальное обучение в школе Сан, но продвинуться дальше звания ученика ей было не суждено. Оставаться в стенах школы и до старости подавать кофе магистрам она не захотела, и на предложение Айрин сопровождать ее в Лебединую башню согласилась с радостью. Уже здесь у нее открылись новые способности, хотя и не совсем магического рода – Элла оказалась великолепной хозяйкой, просто созданной для этого прекрасного архитектурного ансамбля. Ей здесь нравилось, а Айрин была только рада тому, что заботы о хозяйстве не легли на ее плечи. Гарт – немного конюх, немного охотник, немного рыбак, а при случае и мастер на все руки, – был слугой Эллы и следовал за ней еще от родительского дома.

Рон с сожалением взглянул на блюдо с хрустящими поджаренными булочками, понимая, что при всем желании не сможет съесть хотя бы еще кусочек. Значит, пора было переходить к делу. Тем более и эльф уже откинулся в кресле, отдуваясь и демонстрируя явное намерение закрыть глаза и вздремнуть.

Айрин, почувствовав перемену настроения, спросила:

– И какая же беда привела тебя сюда, Рон?

– Беда?

– Ну, вряд ли ты приехал потому, что соскучился… – Девушка старалась говорить насмешливо-ироническим тонном, но в ее голосе слышались нотки печали. – Думаю, не ошибусь, предположив, что ты затеял какую-то авантюру, в которой просто необходимо присутствие боевого мага. И вот тогда-то ты вспомнил обо мне. Я права?

Рон молчал. В ее словах, неожиданно больно его ранивших, была немалая доля истины. Наконец он все же собрался с ответом, хотя и понимал, что его затянувшееся молчание было куда более красноречиво, чем самые отточенные фразы.

– Нет, не права. Не я нашел авантюру… она сама нашла меня. Вернее, нас… Айрин, некромант вернулся.

Он подробно рассказал все… И о том, что узнал от Ильтара, и о беседе с Тьюрином. Неожиданно для себя не смог остановиться и, чувствуя спиной ошеломленный взгляд Ильтара, рассказал и о сне, в котором встретился с Золотым драконом. Айрин слушала внимательно, лишь изредка уточняя какие-то детали, и Рон был ей благодарен за это. Хотя многие и считали его неплохим рассказчиком, сам он не преувеличивал свои способности излагать факты точно, связно и к месту. Поэтому то, что его не перебивали после каждого слова, позволило ему чувствовать себя увереннее.

Когда рассказ был завершен, Айрин встала с кресла и подошла к узкому стрельчатому окну. Глядя на нее со спины, Рон в который уж раз залюбовался боевой подругой. Ее фигуру особо подчеркивал костюм – как и раньше, Айрин предпочитала удобную одежду, облегающую, не стесняющую движений, позволяющую с равным успехом сидеть и в седле, и за праздничным столом. Многие сании, особенно те, кто не осели при дворе, предпочитали роскошным платьям наряд, еще совсем недавно называемый мужским. Конечно, эти вещи шили для женщины – дорогая ткань, изящная отделка…

Ее огненно-рыжие волосы, всегда так ему нравившиеся, казалось, стали более пышными и восхитительно блестели в лучах солнца, врывавшегося в окно.

– Это серьезно… – произнесла она не поворачиваясь. – Это очень серьезно, и мы, конечно, должны отправиться в Вечный лес и поговорить со Светлой Королевой и провидицей Эльде. Думаю, мы сможем выехать… послезавтра. Вас это устроит, Ильтар?

– Вполне… а почему не завтра?

– Мне надо завершить кое-какие дела… и, наконец, просто собраться в дорогу. Вы же не считаете, что женщина это может сделать так же быстро, как и мужчина?

Рон проснулся от слабого постороннего звука. Он вообще спал чутко – это была одна из неизменных черт любого искателя приключений. Те, кто проваливался в сон как в небытие, как правило, долго не жили. Поэтому даже здесь, в относительной безопасности Лебединой башни, он подсознательно контролировал окружающую обстановку, и, когда чуть слышный скрип прорезал тишину, он тотчас же открыл глаза. Хотя рука и не потянулась, как обычно, к мечу, прислоненному к непривычно широкой, удобной кровати.

Ночник, еле теплящийся голубоватым магическим светом, слегка разгонял тьму. Окно было открыто настежь, и ночная прохлада вливалась в комнату, заставляя шевелиться цветы, стоявшие на столике у окна в изящной вазе. Вообще, в этом доме было много цветов – Айрин любила украшать свое жилище, и ее подруга-служанка немало этому способствовала.

У двери, своим скрипом разбудившей рыцаря, стояла невысокая фигура, разглядеть которую во тьме он не мог. Рон приподнялся и сел на мягких пуховых перинах – такая постель скорее подошла бы изнеженной даме, чем рыцарю, привыкшему спать и на земле, и на голых камнях.

– Айрин?

Фигура сделала несколько шагов вперед и присела на край кровати. На ней было надето что-то невесомое, наверняка прозрачное, и невероятно волнующее. Возможно, это был дорогой паутинный шелк. По слухам, в той далекой стране, откуда везли эту нежную великолепную ткань, ткачи приспособили для своих нужд огромных пауков. В свете ночника шелковая ткань играла колдовскими голубыми отблесками, переливаясь при каждом движении Айрин. В том, что это была она, Рон уже не сомневался.

– Что случилось? – встревоженно спросил он.

Девушка помолчала, затем взглянула на него в упор.

Ему вдруг показалось, что ее лицо заливает краска.

– Что случилось? – переспросила она, и в ее голосе послышалась так хорошо знакомая ему ирония. – Случилось то, мой рыцарь, что я устала ждать. Устала надеяться, что когда-нибудь твой путь приведет тебя сюда, что беды нашего мира хоть ненадолго оставят нас в покое, что я… смогу быть рядом с тобой не потому, что надо кого-то убить или срочно куда-то ехать. День за днем я смотрела в хрустальный шар в надежде, что ты объявишься где-то неподалеку…

– Айрин, я…

– И вот это произошло. И что же? Снова в путь, верно?

– Ты вспомнил обо мне потому, что тебе нужен боевой маг, на которого можно положиться… А помнил ли ты обо мне как о женщине? Временами мне казалось, что ты испытываешь по отношению ко мне чувства большие, чем просто к товарищу по оружию. Я не права?

– Айрин… я всегда… я все время думал о тебе… но…

– Опять это вечное «но».

Рон собрался с духом. Это оказалось на удивление непросто. Куда проще бездумно махать мечом, чем вот так, в глаза, сказать девушке то, что давно накипело у него на сердце. Но если не сказать сейчас, то он навсегда упустит шанс и не простит себе этого.

– Айрин… я люблю тебя. Наверное, я всегда любил тебя, с той самой первой встречи. Это правда, но… Ты права, это проклятое «но». Айрин, я недостоин тебя. Может быть поэтому я и избегал тебя все это время. Ты, одна из сильнейших волшебниц мира, ты смогла бы без труда занять место Архимага, когда он соберется удалиться на покой. Перед тобой открыты любые пути к славе, богатству, счастью… А кто я? Бродяга, ни кола ни двора, всего имущества – конь да меч. И жизнь моя – одна сплошная битва. Кто знает, какая из стычек станет для меня последней. Ты – ты заслуживаешь большего…

Она улыбнулась с легкой грустью и в то же время с нежностью, пронзившей его сердце.

– Слава, богатство… Вы, мужчины, слишком много ду маете об этом, считая, что это и есть то, за что следует бороться. Мы же, женщины, стремимся прежде всего к счастью. И я знаю, в чем состоит мое счастье – оно в том, чтобы быть рядом с любимым. Помнишь, я рассказывала, как отец пытался сосватать меня какому-то щеголю из древнего, богатого рода.

– Помню… ты сказала, что выйдешь замуж только за того, кого полюбишь.

– Да. И такой человек нашелся. И сейчас он сидит передо мной, и мучает и себя и меня… Да, не в правилах светского общества женщине первой говорить о любви, но я слишком долго ждала твоего первого шага.

Она придвинулась к Рону вплотную, он почувствовал, как от запаха ее тонких духов, от прикосновения ее распущенных волос по всему его телу пробежала волна жара. Руки Айрин легли ему на плечи, а ее глаза и нежные пухлые губы оказались вдруг совсем близко. Неожиданно для него самого его руки сомкнулись на тонкой талии девушки, и он почувствовал сквозь тончайший шелк, как дрожит ее тело.

– Я хочу быть твоей… – прошептала она. – Сейчас, завтра… и всегда. Мне никто не нужен, кроме тебя. И я больше не отпущу тебя, Рон, не отпущу, я пойду за тобой хоть на край света. И за край. Пусть ты сочтешь меня распущенной, пусть – не важно. Я люблю тебя, Рон, может быть, с того самого дня, как увидела впервые. И я не могу и не хочу больше ждать. Чего стоит слава и все золото мира, если нет любви.

В следующее мгновение их губы слились в долгом поцелуе, и Рон впервые в жизни почувствовал, как от счастья, переполнявшего всю его душу, уплывает куда-то в бесконечность, на мягких волнах, несущих их обоих… Тонкая ткань скользнула на постель, оттуда неслышно стекла на пол… Но двое, чьи тела сплелись на широком, созданном для любви ложе, этого уже не заметили.

Рон проснулся, когда лучи утреннего солнца, ворвав-шись в распахнутое окно, упали на его лицо. Айрин спала рядом, утомленная бурной ночью, когда они раз за разом выплескивали друг на друга страсть и нежность, копившуюся все эти годы. Ее рыжие волосы разметались по подушке, губы приоткрылись… В этот момент она была невероятно красива, умиротворенная, расслабленная, доверчиво прижавшаяся к нему… И Рон долго любовался женщиной, о которой так давно втайне мечтал.

Наконец, то ли почувствовав его взгляд, то ли ощутив нежное прикосновение теплых солнечных лучей, она открыла глаза. Не произнеся ни слова, она прильнула к нему, стремительно, как будто боясь потерять, снова нашла его губы и долго не отрывалась от них. Наконец, она обессиленно откинулась на подушки и прошептала:

– О… Рон, как это было прекрасно…

– Милая…

– Ничего не говори… лучше поцелуй меня еще раз…

Когда они, наконец, вышли из комнаты, день уже полностью вступил в свои права. Тактичный Ильтар, явно догадавшийся о местонахождении хозяйки, ничуть не проявлял нетерпения, тем более что Элла охотно скрашивала одиночество эльфа, подав к столу фрукты, неплохое даже по меркам Ильтара вино, и свое общество. Появление Айрин и Рона прервало их несколько одностороннюю беседу – в том смысле, что говорила в основном Элла, а эльф лишь слушал, время от времени кивая или вставляя ни к чему не обязывающие реплики, только чтобы поддержать разговор. Ему было скучно.

– Доброе утро, – легким поклоном приветствовал он хозяйку. – Как я понимаю, сегодняшний день будет посвящен сборам в дорогу?

Судя по выражению лица Рона, которое так и сияло от счастья, эльф понял, что ночь у его спутника была весьма насыщенной. Отметил про себя и то, что лицо Айрин выражало примерно те же эмоции.

Волшебница тряхнула головой, будто отгоняя воспоминания и пытаясь вернуться в реальный мир.

– Да… ох, простите, доброе утро. Конечно, Ильтар, сегодня я покончу со сборами, и завтра на рассвете мы можем отправляться. Или чуть позже… – Она бросила короткий взгляд в сторону Рона, и эльф понял, что выехать на заре было бы верхом жестокости по отношению к этой паре.

– Время у нас есть, – пожал он плечами.

– А сейчас я бы предложила вам пройти со мной. Есть кое-что, что вам следует увидеть.

Эльф вопросительно взглянул на Рона, но тот лишь пожал плечами. Вслед за Айрин по узкой винтовой лестнице они поднялись на этаж, расположенный в голове каменного лебедя. Отсюда открывался великолепный вид на озеро и окружающий его лес, но глазеть по сторонам волшебница им не дала.