Текст книги "Трон Торна"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

– Хотел сказать спасибо за то, что вы смогли вернуть меня… в эти латы. Я проиграл битву с некромантом, он сумел разбить мои доспехи… хотя и считалось, что они несокрушимы.

– Я считал, что сокрушить призрачные доспехи невозможно.

– Увы, ему это оказалось по силам. Он вызвал духа огня из пламени, что бушевало вокруг меня. Какой бы стойкой ни была эта магия, с силой первородной стихии она не справилась.

– Мы отчаянно нуждались в твоей помощи, сэр Тай…

– Я помню. Возможно, мне удастся скоро вернуть вам этот долг…

– Возможно, вам стоит прекратить обмен любезностями и объявить, зачем вы пришли сюда!!!

Голос, прогремевший под сводами зала, не имел с человеческим ничего общего. При первых же эхом отлетавших от стен многократно повторявшихся звуках Рон резко повернулся к трону. Теперь он был занят. Существо, что с видимым трудом уместило свое огромное тело на широком каменном сиденье, весьма походило на свое изображение. Если тот, кого изображала Ледяная Статуя, был богом тьмы и холода, то перед Роном и Таем восседал сам Чар. Или некто, возжелавший принять его облик.

Сейшел коротко поклонился – достаточно низко, чтобы это выглядело вежливо, и не настолько низко, чтобы казаться подобострастным. Паладин повторил его движение.

– Мы пришли задать вопрос, Великий.

Существо медленно перевело мрачный взгляд с Рона на Паладина и обратно. Его толстые, мясистые губы скривила пренебрежительная улыбка.

– Вы, смертные, удивительно самонадеянны. Вы искренне верите, что можете вот так просто отвлекать бога от важных дел. Куда более важных, чем давать ответы на какие-то вопросы.

– Но, Великий…

– Если бы вы только знали, – Чар и не собирался слушать просителей, – сколько откровенной чуши мне пришлось выслушивать здесь с тех пор, как я столь неосмотрительно подарил гномам ключ. Сколько вопросов, ответить на которые они вполне смогли бы и сами. Сколько попыток обмана, сколько неприкрытой лести или злобных угроз. Я начинаю разочаровываться в вашей расе…

Он на мгновение остановился, вгляделся в гостей повнимательнее. Затем щелкнул пальцами, и слабое мерцание воздуха в зале сменилось вдруг ярким, чуть ли не режущим глаза светом.

– О, сегодня у меня в гостях люди? Интересно, интересно… Давненько никто из вашего рода не появлялся в моих пещерах живым. Хотя, насколько я могу видеть, живой тут только один, не так ли? Хм-м… люди, любимая раса моего братца. Хотелось бы верить, что вы не разочаруете меня. Ну, о чем вы хотите спросить?

– Мы…

– Только, надеюсь, это не будет какая-нибудь глупость о видах на урожай, о том, где найти мешок-другой золота, или о том, на каких условиях я соглашусь вернуть вам какую-нибудь девку, якобы слишком рано попавшую в мои владения. Предупреждаю, погода ваша меня не интересует, о кладах лучше расспрашивайте гномов, а те души, что пришли ко мне, здесь и останутся.

– Вопрос…

– И вообще, вы можете сесть.

Чар еще раз щелкнул пальцами, и Рон, оглянувшись, увидел, как за спиной его, прямо из пола, стремительно вырастает такое же, что и трон, на котором восседал бог, черное кресло, только поменьше. Не желая рассердить хозяина, он опустился на оказавшееся неожиданно мягким сиденье, отметив попутно, что Паладину сесть не предложили. Того, впрочем, вряд ли это заботило.

Некоторое время Рон молчал, собираясь с мыслями. Как-то иначе он все это себе представлял. Ждал большей торжественности, что ли, более гнетущей обстановки. А Чар выглядел чуть раздраженным, чуть насмешливым – но никак не суровым богом Мрака. Чем-то это напоминало бродячий цирк с хорошими декорациями, актеры которого потратили слишком мало времени на заучивание ролей.

Теперь, когда все вокруг заливал яркий свет, Чар не выглядел таким уж отталкивающим. А может быть, Рон, которому на его веку приходилось видеть самых разных страшилищ, уже привык к зрелищу необычных существ… и перестал относиться к ним с излишней опаской. Особенно когда они явно не проявляли агрессивности.

– Великий, – медленно начал он, стараясь не ошибиться, не пропустить чего-нибудь важного, не растратить, как боялась Айрин, этот единственный шанс из-за стремления Чара к словоблудию и ёрничеству. А было похоже, что такая склонность у часто, видимо, скучающего бога имеется. – Великий, в мире, что был создан тобой и твоим братом, творятся странные дела. Некий некромант, сторонник черной магии, сумел завладеть невиданным по могуществу артефактом, что принадлежал твоему брату. У нас называют эту вещь «Чашей Торна».

– При упоминании имени моего дорогого братца соблюдай меру, человек! – состроил гримасу отвращения Чар. – Это имя здесь не слишком любят. О том, что эта, как ты говоришь, Чаша увидела свет, мне известно.

– Прошу простить, Великий. Некромант этот развязал войну, залив кровью почти всю Империю. Чтобы помешать ему, был созван Совет, в котором приняли участие ваш покорный слуга, а также другие люди и эльфы. Мы решили, что некромант ищет нечто, нам неизвестное, для чего и стремится получить неограниченную власть в нашем мире. Что бы это ни было, ему необходимо помешать. Мой вопрос таков: что ищет некромант и как нам помешать ему в этих поисках?

Под сводами зала повисла тишина. Чар размышлял, то разглядывая свои когтистые пальцы, то переводя взгляд на просителей.

– Это напоминает вопросы из серии «а угадай, что лежит у меня в кармане». Тебе так не кажется, человек? И потом, я ослышался, или ты и в самом деле задал два вопроса? Не слишком ли большая наглость?

Рон молчал, ожидая решения Чара. Сейчас бог находился в плену собственных же обещаний. Рон не знал, каким образом наложено на Статую заклятие, какие силы связывают ее с Чаром, но, скорее всего, эта связь вынудит бога ответить, если ответ ему известен.

То ли это и в самом деле было так, то ли слова Рона вызвали у Владыки Мрака какое-то беспокойство, но после долгой паузы Чар все же заговорил:

– На ваш вопрос есть ответ. Завладев Ключом или, как вы его привыкли называть, Чашей, маг получил вместе с ней и часть тех знаний, что оставили след в… Чтобы было понятней, запомните – любое заклинание, произнесенное с применением Силы Чаши, оставляет в ней крошечный образ себя самого. По сути, Чаша – не только источник Силы, она еще и Книга Знаний, вмещающая в себя все. Но чтобы прочитать ее, надо иметь кое-что, кроме простого умения. В свое время Торн изготовил несколько вещей, с помощью которых можно было дотянуться до скрытых в Чаше знаний. Однако он делал это без особого уважения к вечности, и сейчас эти предметы уже мало на что годятся. Прежде всего это, как их называют смертные, «древние книги». Думаю, что сейчас только очень сильным напряжением воли можно совместить книгу и Чашу, чтобы вытянуть из этой игрушки хоть что-нибудь полезное. Кроме книг было кое-что еще, но вряд ли эти артефакты уцелели. Если же не знать способов заставить Чашу поделиться сокровенным, то тогда получить от нее можно только чистую Силу. Конечно, опытный маг может влить эту Силу в известные ему заклинания, сделав их гораздо могущественнее, но все равно это – лишь жалкая часть той мощи, что может быть получена, если Чаша раскроется полностью. Первоначально, еще тогда, когда творился этот мир, для чтения и направления Силы, хранившейся в Чаше, использовался Трон. Открою вам тайну: эта вещь не принадлежала Торну, как не принадлежала ему и сама Чаша. Я имею в виду, что оба этих артефакта были изготовлены очень давно, задолго до того, как мы с Торном пришли в этот мир. Секрет изготовления был не просто утрачен, нам неизвестно даже приблизительно, кто и когда сотворил их. Известно мне лишь одно – Трон сотворен именно для того, чтобы управлять Чашей, сдерживать рвущуюся из нее Силу, и больше ни для чего иного. Были попытки использовать его в других целях, но все эти попытки закончились плачевно… для тех, кто проводил этот опыт. Известно также, что уничтожить Чашу и Трон нельзя – можно с огромным трудом, незначительно изменить их внешний вид, но сущность их была, есть и будет незыблемой. И главное в этой сущности – единение.

Теперь, безусловно, Чаша тянется к Трону, и это стремление к воссоединению наверняка скрыто или явно подталкивает этого вашего мага искать Трон. Поэтому, думаю, ваши предположения о том, что некромант разыскивает какой-то артефакт, абсолютно верны.

– Он сумеет найти Трон? – не выдержал Рон.

Владыка Мрака нахмурился:

– Не перебивай меня, человек… если уж ты не испытываешь страха, то имей хотя бы уважение к моему возрасту и положению. Да, маг сможет найти Трон. Недавно я по чувствовал, как после долгого перерыва ожила одна из «древних книг», это могло произойти лишь в одном случае – если Чаша оказалась совсем рядом с ней. Я не думаю, что смертный мог уцелеть при этом, но если это все же случилось, то теперь он знает все. Чаша, с помощью книги, передаст ему это знание в первую очередь. Вы говорите, что хотите помешать магу найти то, что он ищет? Нет ничего проще, для этого надо лишь убить его или отнять Чашу… впрочем, теперь, после того как он столько времени питался ее Силой, это будет тоже весьма похоже на убийство. Ка жется, я ответил на ваши вопросы?

– Где находится Трон? Скажи, Великий, где? Прошу!

– Интересно… – задумчиво протянул Чар. – Ты задал уже четыре вопроса… Хорошо, я вновь отвечу. Он покоится в храме, что был воздвигнут в честь моего братца поклонниками. Когда он уходил, то оставил двух Стражей хранить это место. Стражи эти – существа, созданные для боя. Он сделал их из черного камня, потом вдохнул в этот камень жизнь. Ничто в вашем мире не способно убить стражей, даже разрушив их в мелкий щебень. Они очень быстро вернут себе прежнюю форму. Иногда я приглядываю за этим местом, просто так, из интереса…

Некоторое время Чар молчал, затем вдруг вытянул палец, указывая когтем в лоб Рону. Его губы расплылись в усмешке, а спустя мгновение, под сводом тронного зала загрохотал раскатистый хохот.

– Ты, человек, был так близок к Трону. Ты сумел войти в храм, сумел выдержать атаку каменных стражей. И ушел, так и не сделав последний шаг.

И тут Рон вспомнил…

Каменные горгульи, стоявшие у входа в храм, были красивы, над ними безусловно поработала рука мастера. Тогда он еще восхитился тонкостью исполнения, хотя и испытывал перед этими статуями истинный ужас. Почему изваяния вызывали у него такой страх – рыцарь не знал, но ему смертельно не хотелось идти в темное нутро храма, оставляя позади эти каменных монстров. Увы, командир настоял… и там была женщина, в глазах которой Рон, тогда еще совсем юный, не хотел выглядеть трусом.

Он оказался прав, но к рассвету не осталось никого, кто мог бы засвидетельствовать эту правоту. Джое, Фальк, Кора, Грег… его товарищи по оружию, его друзья – все четверо остались там, в неглубокой могиле возле храма. Он приносил их останки, опускал в вырытую мечом и шлемом могилу, а тело его сотрясал страх. Потом он ушел, но перед тем как двинуться в путь, разбил обе статуи в мельчайшую крошку. Много лет спустя он снова оказался в тех краях – статуи были целыми и невредимыми.

Почему монстры не заметили его, мальчишку, вжавшегося в темный угол и выставившего перед собой бесполезный меч? Может быть, не сочли, что он представляет опасность для охраняемого ими сокровища, а может, просто не заметили.

Много лет после той ночи он просыпался в поту, ища рукой клинок, чтобы попытаться отбить ищущие его сердце когти. Много раз он видел, как наяву, голову Коры, глаза и губы которой были прекрасны даже в момент смерти, что катилась куда-то во тьму, небрежно оторванная одним легким ударом чудовищной лапы. Видел Джоса, своего командира и лучшего друга, что учил его владеть мечом, – кровавая каша вместо лица, и пальцы, сжатые в последней попытке нанести магический удар…

Много раз он клялся себе, что никакие силы на свете не заставят его вновь приблизиться к этому проклятому богами месту.

– Нельзя допустить, Великий, чтобы некромант сумел овладеть Силой Трона. Позволь нам вернуться, чтобы остановить его.

На этот раз хохот был таков, что, казалось, по каменным стенам зала сейчас побегут трещины. Отсмеявшись, Владыка Тьмы наклонился вперед, теперь в его голосе слышалась столь неприкрытая угроза, что по спине Рона побежали мурашки.

– Вернуться?! – Рон увидел, что фигура Чара вырастает прямо на глазах, теперь его могучее тело уже не помещалось на каменном троне. – Вернуться?! Или ты забыл, чем согласился заплатить за визит ко мне, человек? Или ты забыл, что жизнь одного из вас принадлежит мне? Или ты не знаешь, что среди вас только один живой? А может быть, твой молчаливый спутник забыл, что уже давно принадлежит мне? И потому, что там, в вашем мире, моя власть слаба, он так долго оттягивал свой приход сюда?

– Но ты ведь ответил на мои вопросы, Великий. Зачем же, если не собираешься отпустить нас?

– Кто ты такой, червь, чтобы искать смысл в деяниях бога?!

Рон подумал, что еще чуть-чуть, и он навсегда лишится слуха. Хотя ситуация складывалась так, что, возможно, в ближайшем будущем слух ему вообще не понадобится. Он положил руку на эфес меча, полностью осознавая всю нелепость привычного жеста. Подсознательно он ждал, что Райнборн встанет рядом с ним, чтобы плечом к плечу принять этот предательский удар судьбы, однако Паладин отступил к дальней стене, почти прижавшись спиной к темному камню. Сейшел счел это мудрым – всегда полезно знать, что со спины на тебя не нападут. Даже тогда, когда и ударом в лицо тебя могут размазать по камням как надоедливую мошку. Он тоже сделал несколько шагов назад, стараясь не выпускать из виду все раздувающуюся фигуру Чара, и прижался к стене рядом с Серым.

– Ты, жалкая душонка, собираешься противиться моей воле?! – гремел Чар, поднимаясь со своего трона и делая первый шаг. – Ты, слизняк, смеешь обнажить оружие про тив бога?

– Ты лжив и коварен, бог, – неожиданно севшим голосом прохрипел Рон.

– Скоро ты узнаешь, что и здесь, в ледяных чертогах, не все равны! Некоторым выпадает переносить страдания… и ты получишь их полной мерой!

Каждое слово Чара сопровождалось очередным шагом, сотрясавшим пол и стены зала. Он был уже на полпути от ощетинившихся мечами товарищей, когда заговорил Паладин. Его голос был тих…

– Слушай меня, Рон. Сейчас я ударю мечом в стену, и в ней откроется проход. Беги, ищи дорогу к свету. Ищи не глазами, а сердцем, горячей кровью и холодным умом. Видимо, раскаты собственного ора не мешали Чару слышать все, сказанное в этих стенах. Он остановился, широко расставив когтистые руки, и снова захохотал:

– Ты, призрак, что давно уже должен был оставить свой мир! Ты веришь, что твой жалкий меч способен…

– Он способен, Чар, – спокойно ответил Райнборн. – Он способен на многое, это не просто кусок стали. Мой клинок порожден заклинанием призрачного оружия.

– Ты… – прохрипел Чар, и его лицо стало красным от гнева, – ты посмел принести в мой дом магическое оружие?!

– Я не могу расстаться с ним, даже если захочу, – язвительно бросил Паладин. – Оно стало частью меня. И ты знаешь, что сила этого клинка предназначена для борьбы с любой целью – любой, и прежде всего с магией. Никакая магия не устоит перед силой этого клинка.

– Я покараю тебя!

– Покараешь? – рассмеялся Райнборн. – Кого и как ты покараешь, бог? Того, кто уже многие годы мечтает о смерти? Того, кто пришел сюда добровольно, надеясь остаться навсегда? Какое наказание ты сможешь дать душе, что страдала две сотни лет?

Он резко развернулся, и клинок призрачного меча полоснул по стене. Там, где дымчатое лезвие касалось камня, стена расступилась, открывая черный проход.

– Беги, Рон, и помни – в этом месте нет законов и правил. Дороги здесь прокладывает сердце, путь освещает вера, силы поддерживает любовь. Вперед… а нам здесь най дется о чем поговорить.

– Ты…

– Я не вернусь, друг. Мое место здесь. Уже давно. Я сполна оплатил свой долг живущим, я в расчете с тобой и твоими спутниками. Спеши, и удачи тебе, Черный Барс!

Рука, закованная в серую сталь, схватила Рона за плечо и швырнула в проем. И падая куда-то во тьму, Рон успел лишь заметить, как стремительно затягивается прорубленная магическим мечом щель.

Вскочив на ноги, он кинулся было назад, в порыве помочь своему товарищу… но тут же понял, что полностью потерял ориентацию и совершенно не знает, в какой стороне от него находится зал, где сейчас бессмертная душа бьется со всемогущим богом.

Сейшел дико озирался по сторонам, но с тем же успехом он мог делать это с закрытыми глазами. Кромешная темнота окружала его. Темнота, какой не бывает там, наверху, – наверное, только слепец может понять, что это такое – истинная Тьма.

Он чувствовал, что под ногами его – твердая, надежная поверхность. Но меч, описав широкую дугу, не встретил сопротивления. Шаг в неизвестность, второй, третий… Все оставалось по-прежнему, камень под ногами, холодный, неприятный воздух – и никакого намека на стену. Он сделал еще несколько шагов, все время держа руку вытянутой перед собой, опасаясь удара о стену – но нет, впереди по-прежнему была пустота.

Он понимал, что может вечно блуждать в этом подземелье, даже если вдруг наткнется на стену и сможет идти вдоль нее. И вечность эта будет длиться недолго – ровно столько, сколько достанет у него сил оставаться живым без пищи и воды. А потом душа его навсегда покинет тело и присоединится к сонму тех, кто попал сюда ранее или попадет в будущем.

Он вспомнил Кору, такой, какой увидел ее тогда, в бреду-видении, что последовало за смертельным ударом некроманта. Ее лицо, которое он почему-то с таким трудом мог разобрать. Ее голос… Похоже, в скором времени им суждено будет встретиться. Как она всегда называла его?

– Ронни?

Он резко повернулся. Кора стояла в двух шагах от него, и тело ее излучало слабый свет, ничуть не разгонявший тьму, но сразу убедивший Сейшела, что он не ослеп. Она была именно такой, какой он ее помнил – и по той ночи, когда она умерла, и по тому мимолетному свиданию во тьме ледяных пещер. Даже костюм женщины был тот же, что и в злополучный миг, когда ее сразил удар когтей горгульи.

– Снова ты здесь и снова без права на это…

Ее голос был сейчас другим, чем при жизни. Более холодным – в нем не было того тепла, что когда-то давно так ласкал его слух.

– Кора?

– Ты звал меня, и я пришла. Твое сердце еще не забыло мой образ.

– Я… я рад видеть тебя, Кора.

– Тебе надо торопиться, Ронни… Случалось, что живому, попавшему в эти пещеры, удавалось покинуть их. Но задержись здесь больше положенного срока и никогда не увидишь неба.

– Куда идти, Кора? В какую сторону?

Она плавно повела рукой вокруг себя, давая понять, что дорог в этом мире – неисчислимое множество. Затем подошла к Сейшелу вплотную и положила руку ему на плечо. Прикосновения он не ощутил.

– Что ждет тебя там, наверху, мальчик? Подумай, что есть там такого, ради чего стоило бы вернуться? Спроси свое сердце, Ронни, и найди ответ.

Рон смежил веки.

Долг. Его звал долг, что требовал положить конец кровавой войне, развязанной некромантом ради обладания древним артефактом. Нельзя, любой ценой нельзя было допустить, чтобы это чудовище в человеческом обличье сумело воспользоваться скрытой в артефакте Силой – сам мир может не устоять перед этой мощью. Долг призывал его вернуться и окончить начатое, завершить дело, ради которого когда-то погиб Великий Гранит и грифон Флар. Это был его долг – перед людьми, эльфами, гномами, орками… перед всеми, в чьих жилах текла горячая кровь, что щедро сейчас выплескивалась на землю Империи. Его звал Долг.

Дружба. Его звала дружба, ибо нет ничего более ценного для мужчины, чем надежные и верные друзья. Пусть немного их было, но каждый – настоящий. Тьюрин, старый бродяга, что сейчас заперся в своей крепости, – но сумел наступить на горло вековым традициям, обратившись за помощью к самому презираемому племени своих сородичей. Брик, что исчез без следа в огне войны. Парня надо бы разыскать, кто знает, может быть, именно сейчас ему жизненно необходима помощь. Ильтар, что неоднократно спасал его, Рона, шкуру. Сейчас он находится в окружении враждебных любому эльфу гномов, которые с удовольствием убьют его только за то, что был столь грубо нарушен ритуал встречи с Наследием. Тоддт, что сейчас где-то дрался с солдатами герцогини, отчаянно пытаясь спасти хоть кого-нибудь от загребущих рук некроманта. Барон, не задумываясь, бросил замок и молодую жену, чтобы помочь простым людям, бегущим от войны. Ради них, друзей, следовало вернуться. Дружба звала его.

Любовь. Его звала любовь, которую он встретил так давно и не сумел сразу распознать ростки, пробившиеся в сердце. Прекраснейшая из женщин, могущественнейшая из волшебниц. Был ли он достоин ее? Был, ибо любовь уравнивает всех, ибо она идет не от разума, а от сердца. Айрин подарила ему долгие часы счастья, но сумел ли он сделать ее столь же счастливой? Он должен дать ей то, что она заслуживает – ласку и нежность, горячие поцелуи под звездным небом и крик новорожденного младенца, единство душ и тепло тел, тихую радость воспоминаний о прожитых вместе годах и гордость за умных и сильных внуков. Он должен вернуться к Айрин, она ждет его. Ради их чувства, что только начало расцветать. Любовь звала его.

Рыцарь открыл глаза. Кора стояла рядом и смотрела на него улыбаясь. А там, за ее спиной, сияло призрачным светом облако, мерно колышущееся, удивительно красивое и невероятно притягивающее к себе.

– Это то, что зовет тебя, Ронни. Иди… твой час еще не настал, – чуть слышно прошептали губы Коры.

Он попытался дотронуться до нее, но рука легко прошла сквозь призрачную фигуру, не встретив сопротивления.

– До встречи, Кора.

– До встречи.

И рыцарь шагнул в светящееся облако. Мерцающие искры внезапно полыхнули с необычайной яркостью, а затем вдруг сменились ровным голубым светом. Светом полуденного неба.