Текст книги "Фейри (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

   Охнач, похоже, ощутил то же, что и я.

   – Вот это расслабился... Больше не давай ему свою гадость...

   Угу. Как-то не так это на него повлияло. Лучше уж никак, чем такая расслабленность.

   А атмосфера вокруг нас накалялась. Ох, мне это не нравится. Ой, как не нравится. Похоже, эти парни всерьёз собрались подраться. Такое вот у них настроение. Такие вот в этих краях развлечения. Нет тут у них ни кино, ни театра. Единственный аттракцион – хорошая драка.

   Обстановку, как ни странно, разрядил трактирщик. Вынырнув у какого-то бугая из-под мышки, он суетливо замахал руками, призывая всех к примирению (ну надо же так любить деньги).

   – Эй парни, парни, потише. Всё в порядке. Садитесь.

   – Григорий, кто это такие?

   – Не знаю. Но это не повод чтобы буянить.

   Накал страстей поутих. Толпа чуть рассосалась. Но наиболее рьяные продолжали гнуть свою линию.

   – Что-то они мне не очень нравятся. В особенности этот, с широкой задницей...

   – Давай им покажем...

   – Парни, парни, спокойнее. Не надо буянить.

   – Ладно, Гриша. Но за наши столы пусть не садятся.

   – А куда мне их пристроить?

   – Ну, это не наша забота.

   Мужички разошлись. Ссора вроде утихла. Но мы все ощущали сконцентрированные на нас настороженные, выжидающие взгляды: не совершим ли мы ошибки? не предоставим ли очередного удобного повода?

   – Куда ж вас усадить?..

   Трактирщик быстро нашёлся.

   – Вот сюда, господа. Здесь вам будет удобно.

   Десятки пар глаз проследили наш путь через зал. В дальний угол.

   Здесь, громоздясь общей кучей, имелось несколько сломанных стульев. Хозяин их раскидал. И нашим взорам явилась поверхность стола. Так себе стол – на трёх здоровых ногах и повреждённой четвёртой.

   – Вот здесь вам будет удобно. Локтями на него только не облокачивайтесь. Сейчас мы его у стенки поставим... Вот так... И он будет надёжно стоять... Я щас, господа... Стулья вот... Скоро я и всё остальное...

   Умчался. Напряжённость в трактире понизилась. Мужички повеселели. Трактирщик нашёл если не золотую, то серебреную середину. И вашим и нашим. Чтоб и гостей обслужить и своим угодить, выставив этих самых гостей на посмешище.

   – Эй вы там, трёхногие. Вам там удобно?

   – А что это он со стульями им подкачал? К такому столу надо и стулья столь же ногастые...

   – Чтоб у стенки поставили...

   – Как им и хотелось...

   Мы расселись. Охнач выглядел серым. Наклонившись вперёд, он мне произнёс:

   – В следующий раз пойду один. С вами путешествовать опасно. Первый же город и сразу же первая ссора.

   Ну что тут сказать? В общем и целом он прав. Общение с местными вышло как-то не очень. Но, слава богу, всё, кажется, успокоилось.

   Зря мне так показалось.

   Будучи, после приёма моего препарата, совсем невменяемым, Дан явно очень обиделся на чужие насмешки. Хотя насмешки-то – тьфу, плюнуть и растереть, тоже мне юмористы. Лично я на них никак не прореагировал, хоть и считаюсь значительно более вспыльчивым. Ну не нашёл я в них ничего такого обидного. Но Ден, очевидно, был по этому поводу особого мнения. А потому на чужие глупости ответил собственной глупостью.

   Не долго думая (да и не знаю – думая ли вообще) он вцепился руками в поломанную ножку стола и, с треском и с грохотом её отломав, швырнул на стол весельчакам – в самую гущу жратвы и посуды.

   – Приятного вам аппетита. Это от нашего стола – вашему.

   Ответная людская реакция неописуема никакими словами. Вернее, подходящие слова мне известны, но я от них воздержусь из благих побуждений. Тем более что многие из них в тот день прозвучали в наш адрес. В жизни ещё не слышал столь замысловатых ругательств.

   Ой как плохо всё получилось. Если с самого начала наш путь переполнен подобными пакостями, то что ж дальше-то будет? Ей богу не знаю.

   Драки, конечно же, не избежать. А, учитывая то, что я уже успел побряцать оружием – выяснение отношений будет нешуточным. В руках людей заиграли клинки. Их бесноватость напоминала буйство стихии – мощь, напор, неудержимость. В стороны полетели опрокинутые столы и скамьи. Запахло грозой. Сейчас пойдёт дождь, взвоет ветер, и с неба просыплется множество льдистых лезвий. Аж дрожь пробрала. Ну почему всё именно так? Неудача за неудачей.

   – Господа! – взревел Охнач, обращаясь к стихии. – Может быть, мы сможем уладить это недоразумение? Мой друг не в себе...

   Но его слова потонули в рёве толпы. Смерч эмоций уже закружил десятки людей, загасив их куцый разум и распалив кровожадность. Сбить их порыв способно лишь чудо, а не полудохлые выкрики, порождённые всколыхнувшейся трусостью...

   – ЗАМЕРЕТЬ ВСЕМ!!! МАГИСТР в ХРАМЕ!!!

   Этот вопль, казалось, заставил даже стёкла задрожать в оконных рамах. Ярость толпы как-то резко остыла. Люди замерли, от удивления сжавшись. Охнач стоял подобно отлитой из бронзы статуе – тяжело, надменно, неприподъёмно.

   Что означал этот вопль? Стыдно сказать, но я не сразу это понял. Лишь после того, как кто-то из людей, первым оттаяв, раскрыл рот и пролаял: «Так это же Полудикий! Начальник из Полнолунного Храма» – до меня дошло, и что сказал Охнач, и кто эти люди. Боже, как нам не везёт. Первый же городишко, нейтральная территория, более сотни километров до владений подконтрольных Подлунному обществу, вероятность столкновения стремящаяся к нулю, и тут, надо же, такая неприятная встреча.

   Вояки из Воинства.

   Толпа теперь источала угрозу – суровую и целенаправленную. Она жаждала ссоры. И даже больше. У неё более не было нужды в сомнительном поводе. Эти люди знали кто их мишень, и за что и зачем они в неё метят. В их глазах, позах, настороженных движениях тел ясно читалась решимость приступить к делу. Если что их и сдерживало – это некоторая суеверность, лёгкой паутинкой стянувшая волю.

   Забавно. На этот раз их пугал человек – Магистр Храма, почти ставший магом, Дак Охнач Полудикий – существо, для людей Воинства, стоящее неимоверно высоко на лестнице иерархии. В организации Воинства низшие ступени – неофиты и зеляторы – держались в абсолютном невежестве, что только усиливало их почтительный трепет перед замкнутой кастой жрецов-технарей, повелевающей сложными агрегатами, а также знающей тайны природы и могущей заставить служить себе даже по определению мёртвое. По воле подобных Охначу оживают МАШИНЫ. Так и вижу эту картину: какое-нибудь религиозное празднество, и в самом центре внимания многотонный доисторический трактор – огромный металлический монстр, пахнущий бензином и маслом – рычит и содрогается, выпуская клубы угарного газа; молчит и восторженно колышется целое море голов, обступившее крыльцо перед храмом; священнослужители поют литургию, махая кадилами и священными, увитыми истёршимися магнитными лентами жезлами; из храма выходит Глава и двенадцать помощников, несущие на вытянутых руках, на торжественно алой материи Техпаспорт, Техническое Руководство, Правила Пользования, Наставления по Ремонту, и прочее светлое и дорогое. Толпа вздыхает, и Охнач, завершая торжественную церемонию, залезает в сиденье водителя, дёргает рычаги, над чем-то колдует, и монстр оживает, топя в рёве звуки молитвы, лязгает гусеницами, царапая камень, и медленно, рывками уползает во внутрь храма. Торжественно. Величаво. Разве может простой человек обладать такой властью? Мёртвое ожило – и пошло, и пошло, и пошло...

   Охнач, пусть и отверженный, продолжал пользоваться авторитетом. И хоть всем людям давно известно – сила чародея не в нём, а в его вещах, над которыми он властен, и которых у него сейчас быть не могло, первым наброситься никто не решался. Это как стая одичавших псов: кружат, скалят зубы и ждут, когда жертва дрогнет иль кто-то первым метнётся вперёд, увлекая всю стаю за собой.

   Взять живым или мёртвым. Мёртвым всё же спокойнее...

   Я допускал, что в каждом населённом пункте может сидеть по соглядатаю. Но чтобы по большому отряду... В конце концов общество Подлунных Воителей не всемогуще. Оно не может просто так передвигать своих солдат по чужой территории. Значит, размещению войск предшествовали переговоры? Обещания, подкупы, угрозы – большая работа. И всё для чего? Чтобы расставить сеть-ловушку дозоров на одного человека?

   Не верю. Даже если отряды состоят из туповатых зеляторов местные властители терпеть их вряд ли бы стали. Слишком уж такое вторжение похоже на оккупацию, и надо быть большим идиотом, чтобы дать беспрепятственно проникнуть в свой дом таким воинственным гостям.

   Нет, размещён здесь подлунный отряд неспроста. И раз он имеется, то где-то поблизости должно находиться и местное ополчение – для контроля и необходимого противодействия.

   По-другому быть просто не может. Значит...

   Западня не на Охнача? А на кого?

   На неосторожных лохов, идущих по следам прошедшего каравана.

   Отсюда становится понятна пугливая реакция местных обывателей. Все что-то знают, краем уха где-то что-нибудь слышали, что-то додумали, вообразили. И вот получилось. Время переселения Фейри. Гробы, холмы, мертв...

   Холмы.

   Интересно. Возможно, раскопки ведутся в окрестностях. Тогда у отряда проступает ещё одна, может быть главная и единственная функция – охрана добытого.

   Никакая это не западня, не ловушка. Просто нелепое стечение обстоятельств и наша глупость.

   Сообразив всё это, я даже вздохнул с облегчением.

   Преждевременно, разумеется. Но мысль о дьявольской хитрости противника была столь угнетающей, что, развенчав её, я почувствовал прилив легкомысленной радости.

   Люди угрюмо шептались, бросая на нас злобные взгляды.

   – Да он это, я вам говорю...

   – Этот – моложе...

   – Я знаю, я видел раньше его...

   Контраст между буйной вспышкой гнева и настороженным ожиданием, охватившим людей, был столь разителен, что мне показалось – обстановка разряжается. Но это, несомненно, было лишь затишьем перед бурей. Мёртвый штиль. Вот он пройдёт. Дыхнёт ветерок. Поднимется рябь на волнах. И грянет гром.

   – Люди, – Арчер, похоже, не собирался уняться. – А не пора ль вам убраться?

   – Что?!!

   Вновь стремительная смена направления ветра эмоций. Треск разрядов. Блеск молний в глазах.

   Ближайший к Дану вояка качнулся вперёд, вздымая тесак над головой.

   Началось...

   Как жаль...

   Без крови не обошлось...

   Тело среагировало на экстремальную ситуацию само, пока разум ещё сожалел. Рука легла на рукоять. Лезвие бесшумно скользнуло из ножен.

   Но Арчер был превосходен. За какие-то мгновения – и как он только успел! – лук, стрела, тетива – и вот, древко торчит в человеческом горле, войдя в него чуть ли не по самое оперение. Обсидиан прочертил кровавую полосу на груди нападавшего лишь слегка запоздав.

   Надо же – тупо отметил мой разум. А люди опешили, ужаснувшись при виде этой одновременной (почти!) атаки.

   Быстро, да? Уверен, такого мастерства боя вы ещё невидали.

   – А-а-а-а!!! – взревел, бросаясь уже на меня, очередной ненормальный.

   Взмах меча, свист стрелы, едва не задевшей мне ухо, и ещё один человек рухнул на пол, подобно подрубленному дубу.

   Буря резко утихла. Говорят, так бывает со смерчем, если выстрелить в него из пушки. Никто не рискнул повторить «подвиг» погибших. Слишком быстро. Слишком неуловимо пришла смерть за нападавшими. Так не пойдёт. Им подавай «серьёзную» драку – с долгим маханием оружием, со звоном, промахами и попаданиями. По иному они не умеют. Да и вряд ли желают. Тупые зеляторы. Пушечное мясо подлунной армии...

   Присмирели.

   Так-то.

   – Так, мужики, – Ден делово наложил на тетиву очередную стрелу. – Мы хотим только пожрать. Только-то...

   В ответ гробовое молчание. Топтанье на месте. Злобные взгляды. Желанье пустить нам кровь. И боязнь – стать очередной жертвой.

   Пора убираться.

   – Охн...

   Он понял меня с полуслова.

   – Дан, – Полудикий осторожно обхватил Дениса за талию. – Пошли. Больше не надо.

   – Д-да?..

   Смотреть на это было очень странно. Как неприятно подействовало моё средство на Арчера. Что с ним такое? Нежелательный побочный эффект... Никогда ни с кем из моих знакомых ничего подобного не было. И со мной... Я вырос на химии. С детства, с младых ногтей – таблетки, уколы, витаминные добавки, сыворотки, антибиотики. Чего только я не перепробовал. Обезболивающие, стимулирующие, укрепляющие, обеззараживающие. Всех чем-то пичкали. Все зависели и зависят от химии.

   Выйти из таверны нам никто не препятствовал. Толпа расступилась перед нами как море перед пророком из древней легенды. Мы вышли из города. Нас никто не преследовал. Не следил. Не шёл попятам, пытаясь установить в каком мы пойдём направлении.

   Всё безмятежно. И только неприятное ощущение, сильно смахивающее на угрызения совести, глодало душу и не давало мне успокоиться.

   Охнач угрюмо молчал. А Арчер через полчаса пути сполз на обочину и долго блевал, может быть от воздействия препарата, а может от наплыва удручающих воспоминаний. Или же и от того и другого.

   Кошмар. Мы только в начале пути... и такие, блин, неудачи...

   Хотя с другой стороны...

   Могло быть и хуже. Я мог дать ему препарат по прибытии в Харк.

Игро Мечник (IV)

   Харк – это город промышленников и торговцев, город тяжёлого труда, жадности, страстей и беспокойства. Его улицы многолюдны. Плотность населения очень высокая. Четырёх-пятиэтажные дома лепятся тесно, жмутся друг к другу, до безобразия сужая проходы и замыкая дворы в кольца из камня. Планировка его беспорядочна. Тут предприятия; там жилые дома; тут парк; там район бедноты; здесь усадьбы-крепости богатеев. Склады, заводы, магазины, университеты и школы. Фабрики, больницы, агентства, посольства, казармы, представительства, храмы. Чего только нет. И всё в разнобой. Квартал отличается от квартала, как сменяющиеся узоры в калейдоскопе. Мешанина извилистых улиц, архитектурных стилей, языков и обычаев.

   Харк – это город торговли. Все пути замыкаются в нём. Веером расходящиеся пять железных дорог и с десяток шоссе. Плюс водный путь: от северных шахтёрских посёлков, до самого моря. Годовой оборот средств Харка составляет пятую часть от богатства всех Островов. В Харк стекается всё: ресурсы, товары, богатства и люди.

   Харк – это также и город промышленности. Чёрными пальцами ткнулись в небо дымные трубы. Производят здесь всё: красители, ткани, металл и керамику – так уж повелось, что Харк – это центр переработки ресурсов. Два долгих века ушли на создание Торговых союзов, вложивших в руки Очень Старого Города ключи от всех стратегически важных шахт, рудников и плантаций.

   Харк – это средоточие деловой жизни. Всё здесь подчинено извлечению прибылей. А отсюда проистекает большая терпимость. В городе множество храмов и политических организаций. Трения постоянны, напряжение – как в дождевых облаках перед грозовым разрядом. Искры, потрескивания. Но никогда ничего не громыхает. В городе давно установилось равновесие и сложился надёжный механизм саморегулирования.

   Харк – это большая кубышка. А большой кубышке – большая охрана. Каждый район имеет казарму, и каждый промышленник, богатый торговец, политическая, общественная или религиозная организация – содержат пусть и маленькую, но, тем не менее, армию. По количеству оборонительных рубежей и укреплённых домов Харк, наверное, лидирует в мире. Вооружаться – это здесь такая традиция. И именно благодаря этому тут, по большей части, относительно тихо.

   Улицы патрулируют постоянно. А по ночам количество кучкующихся вооружённых людей возрастает.

   В городе царит пропускной режим. Каждый горожанин таскает при себе документы. Без них – никуда. Город крепостными стенами разрезан на зоны, и в каждой зоне свой свод законов, свои хозяева, своя жизнь, полиция, правила. В каждом районе имеется свой правитель, наместник, руководитель. Все они входят в Местный Совет и являются ответственными за соблюдение Всеобщего Городского Свода Законов, регламентирующего взаимоотношения юридических лиц внутри города. Торговля – превыше всего! Тут всё чётко и строго. В остальном же, законность отдана на откуп сильным мира сего.

   Харк – это город порядка. Харк – это город анархии.

   Иногда мне кажется, что этот город живёт. Живёт как большой организм, который спит, но порою ворочается, меняя расположение улиц или же создавая новые – узкие, длинные, как складки на толстом брюхе. В нём легко заблудиться. Свернёшь где-то не там, чуть-чуть пройдешься вперёд, а когда ткнёшься назад – всё вокруг поменяется, и ты будешь долго блуждать, ища знакомые ориентиры, а найдя, убеждаться, что не то ты искал.

   Оружейную Бориса мы разыскивали долго и нудно. Три часа, как по замкнутому кругу.

   Все устали. Арчер злобно молчал. А Охнач выдохся до состояния полного равнодушия и лишь иногда оживал, тупо твердя одну и туже малопонятную фразу:

   – Мне кажется, мимо этой булочки мы уже проходили.

   Что имел он в виду? В Харке хлеб на дороге просто так не валяется. Нищие моментально всё подбирают. Да, мы здесь уже проходили. Но почему мимо булочки?

   Я так крепко об этом задумался, что едва не прошагал мимо заветного ориентира: большого треугольного щита с буквой "Б" посередине. Вот, вот этот дом.

   Трёхэтажный особнячок притулился между двумя пятиэтажками и на их фоне казался таким маленьким, как бульдог супротив сенбернара. Каждый дом имеет лицо и на что-то похож. Этот похож на низкорослую щекастую псину. Широкий фасад, приземистый вид. Огромные окна с витыми решетками и открывающимися вовнутрь массивными ставнями. Тяжёлая железная дверь. И неестественно коричневый цвет стен.

   Бульдог в мире строений.

   – Нам сюда.

   У двери молоток и прикрученная болтами табличка: «Стучите как можно громче».

   Стучим. Долго ждём. И снова стучим.

   Дом безразличен. Ему всё равно кто там у него на пороге. Внутри тишина. А может быть, это нам, оглушённым грохотом улицы, просто так кажется.

   Есть там кто живой? Стучу более яростно, и уже практически не переставая.

   Прохожие косятся и оборачиваются. Меня это всё раздражает.

   Борис, чёрт тебя побери, ты что, оглох? Или тебя нету дома? А где же ты есть? И куда теперь нам идти? Скоро комендантский час, а в этой части города гостиницы нам не найти.

   Будем ждать. И стучать...

   Смотровая щель в двери приоткрылась. Произошло это столь неожиданно, что на миг показалось, будто дверь ожила, чтобы зыркнуть на незваных гостей недобрым нечеловеческим глазом.

   – Кто там? – вопросил глухой женский голос, преисполненный недовольства.

   От растерянности я пробормотал полную чушь:

   – Игорь... И с ним тут Денис...

   – Вас не звали. Мы вас не знаем.

   «Глаз» на двери с треском захлопнулся.

   Опомнившись, я схватился за молоток.

   Бум, бум, бум.

   – Что вам надо?

   – Передайте Борису, что тут Игро Мечник...

   – Он занят.

   – Для меня он прервётся. Не часто к нему наведываются старые боевые товарищи.

   Щель снова захлопнулась. Неторопливо потекло ожидание. Время превратилось в вязкую массу и томительно медленно источало минуты, погружая их в небытие.

   Долго. Отвратительно долго.

   Как они там, про нас не забыли?

   Вновь берусь за молоток. Ох уж эти люди. Почему у них всегда так: не потребуешь – не получишь?

   Бум, бум, бум.

   Дом источал равнодушие.

   Стучу, пока не немеет рука. Тогда меня сменяет Дан.

   Прохожие вокруг проявляют признаки беспокойства. Неподалёку показался гвардейский патруль.

   «Что здесь происходит?» – «Вот эти – ломятся в дом» – «Проверка пропускного режима, ваши удостоверения личности».

   Эй! Кто-нибудь там! Побыстрей открывайте!

   Почему-то я недолюбливаю местную гвардию. Никогда, правда, с ней не общался, но отчего-то не особенно этого жажду. В таких районах, как этот, не очень любят приезжих. Жизнь здесь не легка. Торговые районы тянут все соки. Уровень налогов высок. А что касается чужаков... то всё ради них. Все беды от них. Они жадны и корыстны. И прибывают сюда, чтобы извлекать прибыль. За счёт горожан – всех тех бедолаг, что покоятся на дне отстойника, именуемого жизнь в черте города, в каменном мешке, без света, воздуха и надежды.

   Дверь с лязгом засовов открылась.

   – Заходите.

   Дом окатывает нас полумраком. Голые стены. Каменный пол. Гул от стука подошв. И тишина во всём остальном. Можно подумать, что кроме нас и открывшей нам женщины тут никого.

   В прошлый мой визит здесь во всю гулял по коридорам весёлый шум производства: голоса, лязг металла, шелест шлифовальных кругов, гул маленького генератора и, как ни странно, плеск проточной воды. Что случилось? Где работники? Где Борис, чёрт побери?

   Входная дверь громогласно закрылась. Лязг, лязг – сказали засовы, и от этих звуков повеяло холодом. Дом на мгновенье ожил, потянулся к нам сквозь полумрак, незримо сжимая «кишку» коридора, желая что-то сказать, прикоснуться к сознанию... Ощущение возникло и тут же пропало. Но неприятный осадок остался. Не люблю тёмные, замкнутые пространства...

   Почему-то я вспомнил о своём старом шраме. Между первым и вторым ребром... Чёрт. Я ощущаю тут признаки жизни. Но ничего, ничего ровным счётом не слышу...

   Кто здесь?

   – Идите за мной, – женщина зашагала вперёд.

   Худенькая, с фигурой подростка. Её я раньше не видел, но сквозило в её повадках нечто знакомое.

   Дежа вю.

   На что-то всё это очень похоже. Какое-то смутное чувство, будто нечто подобное уже со мной было. Может во сне? Или нет? – никогда ничего схожего не было. А было лишь неспокойное прошлое, приучившее бояться тьмы и коридоров, заразившее сознание множеством нездоровых ассоциаций, якобы важных для выживания, но на самом деле только мешающих, не дающих расслабиться, пугающих неосознанными страхами.

   Стряхиваю наваждение и иду следом за женщиной. Но в мозгу упрямой иглою покалывает мысль о неприятностях. Не мысль даже – предчувствие. Не нравится мне тишина. Не люблю.

   Рука инстинктивно сжимается на рукояти меча. Вот верный друг. Моя защита и опора. Вспомнились слова Дана, что я отгораживаюсь от мира посредством клинка. Ну да. Так и есть. Дан, дружище, ты всецело был прав. Я не мыслю себя без меча. В нём заключается моя жизнь и душа. Я его создал. Он – продолжение меня.

   К чёрту... К чёрту...

   Боже, как я не люблю тёмные замкнутые пространства...

   Безусловно, тут кто-то есть. Я не могу понять, кто он и где он находится. И в каком он числе... Один? Много? Но точно знаю, здесь кто-то есть.

   Как настораживает эта странная тишина!

   Не в силах сдержаться, я активизировал особые свойства своего меча. Женщина, словно что-то почувствовав, вздрогнула. Показалось? Не знаю.

   Я принялся разбирать поступившую информацию. Сенсоры Обсидиана недвусмысленно указывали на наличие биоимпульсов. Это и всё. В остальном – тишина. Так излучает только живое и неживое. Биокомпьютеры. Устройства, содержащие в себе, вместо печатных плат и микросхем, куски живой плоти. Что это? Не может быть! И всё же...

   Не верю.

   Я понял откуда эти странные ощущения.

   Подземелье...

   Со мной уже это было. Оказывается, я прекрасно запомнил присущую таким вещам атмосферу. Борис, чем ты здесь занимаешься?

   Странно. В прошлый раз ничего подобного не ощущалось. Отчего так?

   – Сюда.

   Поворот. Дверь. Лестница, ведущая вниз.

   К моему рукаву прикоснулся Денис.

   – Игро, – жаркий шепот проник в самое ухо. – Здесь «маяки»... хранилища... оборудование...

   Киваю. Хотя и не понял, к чему это было сказано.

   Мы спускаемся вслед за женщиной в противную тьму, в объятия поджидающей нас тайны.

   Что там внизу?

   Активирую ещё один контур Обсидиана. Это происходит помимо воли, как бы случайно. Рефлекс. Следствие подавляемого страха.

   Меч отзывается. Это способен слышать лишь я и Денис, но женщина вздрагивает.

   Так, милочка, ты, значит, тоже? Люди не могут такие вещи чувствовать сами. В былые времена людям-бойцам для этого выдавались специальные датчики. Обсидиан не улавливал на теле женщины источников энергии, следовательно...

   Но это ведь невозможно. Будь она мужчиной, я предположил бы, что мы одной крови. Но женщин-полукровок не бывает. Такова странная прихоть природы. Только особи сильного пола. Странно всё это. От такого обилия загадок во мне растёт напряжение.

   Не люблю тьму и тесноту!

   Лучше бы я остался наверху. Пусть бы Дан... У него, похоже, нервы покрепче... Стоп. Он тоже, наверно, терпеть не может подземелья. Он стрелок, боец открытых пространств. А держится. И ты держись. Ну, давай.

   Активирую последний контур Обсидиана. Меч к бою готов. Все системы в состоянии ожидания, и в случае опасности среагируют самостоятельно (насколько это возможно без участия владельца клинка). Это странным образом меня успокаивает. Я «отгородился» от мира острой кромкой меча. Теперь бояться бессмысленно. Всё возможное для безопасности сделано, и остаётся только шагать в пасть неизвестности.

   Обретя душевное равновесие, я стал различать некие вещи. Разум, освободившись от груза страха, стал более наблюдательным и уловил, что наша проводница тоже очень боится, что у Охнача стучат зубы, а Арчер нервно дёргает тетиву лука – композиты оружия (я готов был в этом поклясться!) натужно скрипели, преодолевая в изгибе силы упругости – и чего там ещё? – наверно, трения. Забавно. Никогда ранее такого мною не замечалось. Только с мгновение-вечность спустя до меня дошло, что Ден активизировал свойства лука, точно также, как я до этого свойства меча.

   Боец открытых пространств... Наверняка он и стрелу извлёк из колчана.

   Мы спустились. Нога, привычно сделавшая шаг, не провалилась во тьму, на очередную ступеньку, а соприкоснулась с поверхностью пола, и я, неловко распределяя вес тела, чуть не потерял равновесие.

   Это было солидное, для местной архитектуры, помещение. Большая площадь и потолки под три с половиною метра. Но свободного места тут имелось мало. Сенсоры меча довольно ясно указывали, что четыре пятых залы чем-то заставлено. Ящиками, контейнерами, или шкафами.

   Громко щелкнул автомат-выключатель, и над головою заморгали, недовольно потрескивая и злобно ударяя в глаза вспышками белого света, люминесцентные лампы. На время незрячая тьма сменилась сверкающей слепотой, состоящей сплошь из белых и жёлтых кругов. И хотя к такому я был готов, и имел в наличии время (задержку от момента предупреждения – щелчок – до возникновения света) сузить до предела зрачки я не успел.

   Тьма. Свет. Способность видеть вернулась, и мой взгляд упёрся в большие шкафы – металл, пластик, кнопочки, лампочки, индикаторы – криогенных камер для сна.

   Что за чёрт...

   Десятки шкафов.

   Некоторые различались по исполнению. Но в целом...

   Всё это работало. Светилась подсветка панелей. Мигали сигнальные лампы. Мерно текли по экранам показания жизнедеятельности Спящих.

   Машины жили, работали, вычисляли, поддерживали...

   Я заметил сбоку от себя движение – Дан поднял лук и в кого-то прицелился.

   Что?

   Прежде, чем я разобрал, что к чему, Денис, шумно вздохнув, опустил оружие и ослабил натяжение тетивы.

   – Хотел бы я знать, что здесь происходит.

   А что?.. Человеческий бог!.. Впереди. В аккурат напротив входа...

   Я увидел.

   На нас, сквозь замутнённое охлаждающей жидкостью стекло, поражая прищуром остекленевших глаз и нелепым оскалом, пялился Конттуин. Худое лицо, жёлтые зубы, зрачки во всю радужку глаза, бледный цвет кожи, неестественность позы – руки упёрлись в прозрачную крышку (неужели в попытке не дать задвинуть?) – всё пугало до дрожи, ударяя по телу электрическим шоком. Бр-р...

   Я привык видеть в камерах криосна умиротворённые лица, а потому особенно жутко было лицезреть физиономию Константина.

   Что, чёрт возьми, происходит?!

   Чувство опасности достигло предела и чуть не разорвало меня, когда в обступившей нас тишине прозвучал голос человека.

   Наша проводница сказала, испуганно сжавшись и отодвинувшись от нас как можно дальше:

   – Они говорят, что хотят с вами договориться. Один из них наверху. Идите...

Дан Арчер (V)

   Мне этот дом не понравился сразу, и оттого было весьма неприятно, когда предчувствия стали сбываться.

   Вначале я слепо положился на Игоря. Тишина? Ну и что? Откуда мне знать, какой порядок обычно царит в доме Бориса? Раз Игорёк спокойно помалкивает, значит, всё как полагается. К тому же, он в своёй стихии. Это я – любитель открытых пространств, но ему-то темень и теснота каменных мешков должны быть привычны. Вот он и спокоен.

   А я... ищу «опору» в оружии. Впрочем, не слишком полезном на малых дистанциях и в стеснённых условиях.

   Постепенно я стал понимать – что-то тут абсолютно не так. Причём, ощущение этого было столь остро, что сумело пробить панцирь моего спокойствия.

   Не долго думая, я активизировал свойства оружия. И получил подтверждение.

   Чёрт возьми!

   Давно у меня не было такого всплеска адреналина. Моего слуха достигли тревожные сигналы «маяков», содержащие до боли знакомый опознавательный код.

   Вот оно где. Похищенное из хранилища. Под крышей дома Бориса.

   Чёрт! Чёрт! Да как он посмел?!

   Страх и осторожность заглушил гнев. Разум мой помутился. Желая хоть что-то сказать, я прошептал Игорю:

   – Здесь сигналы «маяков» украденного из хранилища оборудования.

   Игорь кивнул, а я наложил на тетиву лука стрелу. Не простую. Не из тех, которыми я угощал не так давно людей. Эта с «гостинцем». Бронебойная, с самонаводом. Серия 7D-А. Облегченная. Сверхчуткая. С детонатором ударного действия. Её необязательно даже метать. Достаточно ухватиться рукой (подальше от наконечника, лучше за оперение) и бить. Эффект будет отменный.

   Я был зол. Мне не нравилась местная атмосфера. Я с неприязнью поглядывал на шагавшую впереди нас женщину. Я недолюбливал Харк, его улицы и дома, законы и правила. Меня выводила из себя эта странная, затеянная непонятно кем (да что ты, вероятно Борисом) игра. Зачем ему это надо?

   А вокруг тишина. И только в мозгу эхом отдаётся звон «маяков», да ещё некий фон, порождённый функционированием криокамер и активизированным Игро клинком.

   О боже!.. Человеческий бог меня побери, как мне всё это не нравится. Где ты, где ты покой прошлых лет? Да, долгий мир меня очень сильно расслабил. Разучился я любить неприятности. А когда я их любил? Сколько себя помню, всё время ныл: когда это закончится... когда это закончится...

   Никогда. Это действо на вечность.

   Как ни странно, зал меня не смутил. Вспышка света не застала врасплох. И лишь Конттуин... Да и то ненадолго.

   Это был ещё один неприятный сюрприз, дополнительный элемент к головоломке. И только.