Текст книги "Фейри (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

   Как я далёк от всего этого! Нет, без Дана мне бы здесь ничего не светило. Не создан я для глубокомысленных размышлений. Мозги в моей голове прокачаны не так сильно, как мышцы, и всё что мне остаётся – это тупая усталость, как после нескольких сотен отжиманий. Как это всё надоело... Покажите мне реального врага, и я «пощупаю» его Обсидианом. Но домыслы, догадки... не то поле боя, на котором мне привычно сражаться.

   Ден попросил меня позаботиться о безопасности, прежде чем заперся с Верховным и Охначем в комнате наверху.

   Я б не отказался там поприсутствовать, но внизу остались прочие люди, и кто-то должен был проследить, чтобы они не делали глупостей.

   Их было четверо. Все в возрасте. Но крепкие, жилистые. Чувствуется, что эти, в отличие от встреченных нами ранее зеляторов, являются настоящими воинами, с соответствующей подготовкой. Они были вооружены короткими мечами, а под мешковатой одеждой улавливались очертания цельнометаллических панцирей.

   Держались они двумя парами. И между собой мало общались. Что-то в этом их поведении мне не понравилось. Чуть-чуть. Едва уловимо. Но этого хватило, чтобы на всякий случай активизировать Обсидиана.

   Это называют предчувствием. Оно нам присуще. Фейри трудно застигнуть врасплох. Так что я был готов.

   До полуночи всё было совершенно спокойно.

   Я заскучал. Поговорить не с кем. Дан наверху. Охнач тоже. Люси, устав от впечатлений прошедшего дня, крепко уснула, свернувшись калачиком на диване в углу. Делать нечего. Со-вер-шен-но. Тоска такая, хоть головой об стенку стучись. Ненавижу безделье! Хочется хоть как-то развеяться.

   Повинуясь повелениям скуки, я прошёл в один из тренировочных залов (так Борис их называл) и, обнажив меч, приступил к отработке ударов и перемещений.

   Так прошёл час.

   А потом в душу мою, разрушая установившуюся было гармонию, проникло волнение.

   Обсидиан «зазвучал»: люди покинули зону своего многочасового пребывания и переместились в новую область.

   Двое. Двое других остались на месте.

   Интересно. Иль нет? Может быть, эта парочка решила сходить в туалет.

   Проверим?

   Проверим. А что ещё делать?

   Что-то мне кажется, эти двое направились к выходу. Для чего? Покурить? Подышать? Луною полюбоваться? Весьма сомневаюсь. Ох не стоило их одних оставлять.

   – Эй! Стойте.

   Я – в темноте коридора. Они – впереди, уже в самом конце. Мой крик их лишь подстегнул. Два прыжка, и вот их руки коснулись запоров.

   Лязг. Лязг. Скрип и стук распахнутой двери.

   Внезапно впереди стало тесно от обилия ворвавшихся в дом людей.

   Без криков, без лишнего шума и пыли волна нападающих хлынула по коридору.

   Братство? Возможно. Хотя какое это имеет значение? Перед тобой атакующее элитное подразделение.

   Обсидиан, к бою!

   Активизированный меч передал мне обилие полезной и бесполезной тактической информации: количество и комплекция, эмоциональный настрой и физическое состояние нападающих; защита, оружие, скорость движения; уязвимые места, неприкрытые надёжной бронёй (как всегда: кисти рук, внутренняя поверхность бёдер, лица), и много чего ещё.

   Первых добежавших до меня людей встретили сталь и инфразвук – я запустил излучатель, и думаю эти неуловимые ухом, но ощущаемые организмом колебания им весьма не понравились. По крайней мере, их сопротивляемость значительно снизилась. Я нанёс нападающим несколько неглубоких, но весьма опасных порезов, атаковав в основном руки и ноги, чем принудил их отступить.

   Рискуя «посадить» источник энергии Обсидиана, я довёл мощность излучения до неразумного максимума, вызвав у людей тошноту, звон в ушах, расстройство зрения и вестибулярного аппарата, ломоту во всём теле, а также острый приступ страха. Через полминуты поле боя осталось за мной.

   Я задвинул засовы, и только после этого проинформировал Дана, что у нас были гости.

   «Сколько?»

   «Много. Двое „наших“ оказались предателями».

   «Где они?»

   «Ушли».

   «А где остальные?»

   Ах да... Я про них и забыл.

   «Сейчас выясню».

   «Дан».

   «Да?».

   «Двое мертвы. Профессиональная, однако, работа».

   «А Люси?»

   Чёрт!.. Я метнулся в соседнюю комнату. Сердце гулко стучало о рёбра. Нет, пожалуйста, только не это!.. И вздохнул с облегчением, увидев светлое личико девушки – тихой и безмятежной.

   «В порядке, – передал я, отслеживая её пульс, дыхание и состояние нервной системы с помощью Обсидиана. – Всё в полном порядке».

   Верховный был напуган и озабочен.

   – Братство... Проклятое Братство!.. Они везде... Они всюду!.. Куда ни глянь, куда ни плюнь... Всюду их агенты... Шпионят, плетут заговоры... Мы найдём тех предателей! Их самих, их семьи, друзей, и друзей их друзей... Они поплатятся... Я усилю охрану. Нам более нечего делать в Харке! Этот город опасен. В нём полно всяких тварей. Его правители ненавидят наше Общество... Они способствуют созданию невыносимых условий.

   Человечек, одетый в монашеское, обильно расшитое странными символами облачение, метался по залу, сыпля словами, похожими на размышления вслух.

   Нас он весьма утомил.

   Охнач сидел, сцепив пальцы рук на коленях. На его лице за маской невозмутимости угадывалась тень неприязни и раздражения. Ему не нравился этот тип. Возможно заслуженно, ведь они были знакомы. Надо будет расспросить о нём Охнача поподробнее.

   Дан был угрюм. Как всегда собран, спокоен и молчалив. Он точно сидел с самострелом в засаде, выжидая подходящий момент для удара.

   Приближалось утро. Все очень устали. Меня тянуло на зевоту, и приходилось прикладывать немало усилий, дабы не вывихнуть челюсть. Спать хочу. А тут ещё этот человечек...

   – Нам нужно покинуть Харк. Пришло время перебраться в наши владения. Как вы на это смотрите?

   Он обращался к Дану. Всегда только к Дану. Очевидно, меня он принимал за слугу-человека. Ну и чёрт с ним.

   Дан помедлил с ответом.

   Ночное нападение не напугало, не удивило, а просто вызвало лёгкое беспокойство. Дениса волновал статус этого дома – кому он сейчас принадлежит, и не проявят ли власти повышенного интереса к тому, что происходит в этих стенах. Не хотелось бы чтобы местная полиция учредила расследование. Это вмешательство только усложнит наше положение. Исчезновение Бориса, посторонние люди, повышенная активность подозрительных личностей, странные вещи оставленные здесь на хранение – всё это вызовет массу волнений и слухов, если об этом проведают совершенно посторонние люди. Сложность нашего положения обострялась ещё тем, что мы находились в пределах довольно таки большого города, знаменитого своей гвардией и общественным контролем. Закон здесь силён. А власти обладают огромными полномочиями в делах наведения порядка. Это не Кыявль – вотчина Общества. Здесь с неприязнью относятся к людям, вторгающимся в чужие дома и похищающим владельцев. Достаточно лёгкого «стука» в соответствующее заведение, и на этой улице появится масса вооруженных людей, обязавшихся «служить и защищать», – и тогда нам не избежать неприятных вопросов.

   Зачем ночным гостям нужно было вторгаться в дом? Должно быть, они также озабочены тем, чтобы местные власти ничего не проведали.

   – Что с нападавшими? Кого-нибудь нашли?

   – Нет, – Верховный покачал головой. – Как в воду канули. В этом городе мы не можем вести поиск (ещё бы). Они растворились в массе местных. Мы не знаем где они. Они как призраки. Они могут быть даже рядом. На другой улице или даже в соседнем доме, и мы этого так и не узнаем. С некоторых пор наша агентура в этом городе существенно сократилась. Мы не можем привлечь к расследованию дополнительные силы.

   – Хорошо. Вы предлагаете переехать. Куда? Кыявль?

   – Нет! Кыявль сейчас далеко не самое безопасное место. Я вам предлагаю...– тут он посмотрел на меня.

   – Говорите, говорите, – в голосе Дана проскользнула насмешка. – Это наш человек.

   – Я вам уже говорил об этом месте. Вам в любом случае не помешало б взглянуть на него. И вы согласились. А теперь сомневаетесь.

   – Вы предлагали взглянуть, а не тянуть туда наших Спя... наши вещи.

   – Там они будут в сохранности. Мы открываем вам доступ.

   – Я вижу, что вы нам доверяете. Но это место может быть известно и Братству.

   – Это исключено. Это не просто пещеры. Это место проведения ритуалов, связанных с посвящением в высшие ранги. Это тайна из тайн. Святая святых, известная только Верховному да нескольким Магам.

   – А эти маги?..

   – Те, что не умерли, все с нами.

   Денис напрягся перед принятием решения. Вдох, выдох.

   – Хорошо. Готовьтесь к вывозу оборудования.

   Захватить большой дом в Харке – это возможно, в особенности если хозяин угрюм, замкнут и неприметен, но вывезти из этого дома имущество – не мелкие безделушки, деньги, одежду, а нечто тяжёлое и объёмистое, да к тому же в солидном количестве – это представляет большую проблему. В каждой улочке имеется свой надзиратель, бдительно присматривающий по поручению местных властей за порядком. Ему за это приплачивают. Ну, а он, в свою очередь, прикармливает целую свору нюхачей-осведомителей, не менее бдительно приглядывающих за всеми мало-мальски интересными событиями – ибо от этого зависит их заработок. Так что чуть только начнут выносить из дома здоровенные ящики, как пойдёт «стук», стремительнее лесного пожара, и тут же явится надзиратель: со всеми регалиями и при параде; задиристый, важный, въедливый до безобразия. Кто? Зачем? Куда? Эти вопросы непременно хозяину. Всё ли в порядке? Соблюдены ли формальности?

   Нет. Нам такого пристального интереса не надо.

   Надзирателя, конечно, можно купить. Но ведь он такой не один. Да и не все же продажные. Да ещё не следует забывать и про заставы – пропускные пункты из района в район – вот уж где без вопросов не обойдёшься. В других, в торговых районах всё значительно проще, но в подобных этому за проход взимаются пошлины. По определённым тарифам. И потому офицеры охраны особенно въедливы. Ещё бы, ведь дело касается денежек. И взяткой тут не отделаешься – слишком людно, слишком много свидетелей. Подлунным парням придётся хорошенько повертеться, чтобы организовать это дело. Ибо Дан бросать оборудование здесь не собирается. Раз переезжаем – то и всё своё забираем. Так как в доме Бориса оно даже не спрятано, а просто лежит, покрываясь пылью в затянувшемся ожидании, когда ж придёт тот, кто окажется в состоянии его взять.

   Вот так. Капсулы надлежит вывезти из города, минуя осведомителей, братьев и с полдесятка застав, и доставить на лётное поле (это в трёх километрах за городом – власти Харка не пожелали чтобы над их головами что-либо летало и потому площадку для дирижаблей разбили на почтительном расстоянии).

   Как по мне, задача сверхсложная и практически невыполнимая в установленные Даном сжатые сроки. Но Верховный поклялся, что его люди с этим управятся.

   Может быть. Может быть. Как-то же «шкафы» в дом Бориса ввезли. Не могу понять только – зачем? Место ведь ненадёжное. И как-то странно выходит: прятать имущество фейри в доме, принадлежащем фейри. Непонятно.

   Мои раздумья прервал голос Дана:

   – Игорёк. Поднимись-ка сюда. Надо посовещаться.

   Наконец-то. Хвала Наставникам. А я-то уже было начал подумывать, что меня решили совсем игнорировать. Дескать так им поспокойнее. Тайна, известная большему числу лиц чем один (два), перестаёт быть таковой. Но нет. Я по-прежнему полноправный член команды и обладаю доступом к тайне. Ну-ка, живо колитесь: о чём это вы ночью шептались с Верховным Без Имени.

   Они (Дак и Денис) расположились в кабинете Бориса – маленькой комнатушке на втором этаже. Обстановка здесь строго-скромная: шкафы с выдвижными ящиками, да пара канцелярских столов, установленных друг против друга.

   – Прикрой, пожалуйста, дверь.

   Оба усердно предавались занятию, на мой взгляд, странному и беспринципному: они выдвигали-задвигали ящички шкафов, изредка прибегая к сварганенной из гнутого гвоздя отмычке. Данный процесс был энергичен, и наводил на мысль, что это им явно очень приспичило. Любопытство, понимаете ли, – едкая вещь. Хуже зуда.

   -Ладно, – Дан первым сдался в этом странном соревновании. – Думается мне, мы ничего не найдём. Сколько мы уже просмотрели? Половину?

   – Больше.

   – И пусто. Странно это. Ты не находишь?

   Это он мне. Пожимаю плечами.

   – А что вы искали?

   – Бумаги. Хоть что-то. Документы на дом. Имущественные сертификаты. Списки заказов и клиентуры. Счета. Бухгалтерские книги. Ничего этого нет. Во всём доме ни одной покрытой каракулями бумажки.

   – Братство?

   – Вероятно. Кстати, о Братстве... Присядь.

   – Зачем?

   Денис усмехнулся.

   – Да так. Для тебя есть неприятная новость. Тебе придётся выйти из группы.

   – Что?!

   – Да не шуми. Это в интересах всех фейри. Сейчас поясню. Нам нужен курьер. Кто-то должен отправиться с отчётом на Базу. И не надейся на связь. Звёзды не успокоятся. Чтобы их взбудоражить людям вполне предостаточно простеньких и в меру мощных ламповых передатчиков. Мудрость не велика. Подавай в эфир сигналы, и Звёзды, как потревоженный улей, будут жужжать, жужжать и жужжать.

   – Сам додумался? – настроение у меня сразу как-то резко испортилось. Всё-таки третий лишний. По какой-то причине Дан счёл, что я ненадёжен, и решил задвинуть меня в безопасное место. Почему? Я ж лучше него вписываюсь в городскую среду. И вообще, кто это сделал тебя самым главным?

   – Нет, подсказали, – Ден стал серьёзен, и мне поверилось сразу: да, действительно, полёта фантазии в словах моего друга не наблюдается; ему нашептали.

   – Поверь. Эти могут.

   – Братство?

   – Да, Братство.

   – Не слишком ли ты их...

   – Игорь, что ты знаешь о них?

   Ну-у, много чего. Слухов разных, вздорных и невнятных. Фанатики, в общем-то, шпионско-диверсионного толка.

   – Ну, а что знаешь ты?

   – Немного, – взгляд Дениса был холодным и колким – не будь я так обижен, то устыдился бы столь явно демонстрировать ему признаки своего эгоизма.

   – Они технопоклонники. Объект поклонения – оружие: от пистолетов-автоматов, до тяжёлой артиллерии и ракет. Основной постулат: смерть освобождает, но её следует заслужить. Мрачные фанатики. По сравнению с ними Адепты и Магистры просто сорная поросль. Братство Левого Пути подчинялось Верховному. Как теперь выяснилось номинально. Именно они стали основной движущей силой произошедшего переворота. Его лидеры – серые кардиналы. Они любят оставаться в тени. Про них ничего неизвестно. Ни имён, ни подробностей биографии, ни места пребывания. Они призраки. Как и прочие члены Братства.

   Дан замолчал.

   – Это и всё? Это и вся информация?

   – Мало? Не переживай. Добудем ещё. Но вначале База...

   – Почему я?

   – Игорь. Нам нужна их поддержка, оборудование, люди. Нужно увезти Спящих. Пробудить Конттуина. Поднять архивы. Может быть, врубить Сигнализацию. Усилить охрану наших хранилищ и складов. Установить слежку за наиболее подозрительными объектами времён Войны, которые по тем или иным причинам, пребывая в том или ином состоянии, оказались в руках людей. Возможно, даже привлечь к этому делу Последователей...

   Денис говорил ещё много чего, долго и красочно. Я улавливал блеск в его глазах и смотрел, как он машет руками, но в мозгу у меня осела одна лишь его рваная фраза: «Может быть, врубить Сигнализацию...».

   Вот значит что. Пустить в Межпространство сигнал о воскресшей опасности. Позвать Ушедших. Тех, что на другом конце Связи. Которая, кажется, оборвалась... Вот оно что...

   Когда напор в речах Дана начал ослабевать, я тихо сказал:

   – Охн, выйди, пожалуйста.

   Недоумённая пауза. Потом хлопнула дверь. Я пояснил:

   – Он человек.

   – И?

   – Сигнализация. Ты спятил.

   – С чего ты решил?

   – Проблема-то местного характера.

   Денис посмотрел на меня как на ненормального. В его глазах читалось ясно: неужели ты не понимаешь? Понимаю. В том-то и дело, что слишком хорошо понимаю.

   – Ты хочешь вызвать Наставников.

   Да, угадал. В его глазах сверкнула и угасла искра. Хочет, конечно же, хочет. Как и все мы. Но нельзя же позволять желанию брать верх над честью и долгом. Для меня в один миг сложились вместе кусочки мозаики. Пропажа Спящих. Исчезновение Бориса. Неужели они в сговоре? Как удобно выходит: подчищают хранилище, находящееся в ведении Дениса, и переносят его содержимое в то место, где его проще найти. Вот так совпадение. Странно ведь, да? А вмешательство людей? Какая игра! И как хорошо это всё объясняется. Охн – ему большой друг, отсюда, через него, поддержка Общества. Для Бориса и Дана взбаламутить Звёзды и тем самым пресечь дистанционную связь – не проблема. Остаётся лишь убедить прекрасным спектаклем кого-нибудь вроде меня в серьёзности происходящего – люди, мол, чрезвычайно вдруг поумнели, или же воскресли призраки прошлого – и на Базе поднимут тревогу. Сами эти «сведенья» предоставлять не хотят – их самих наши быстро выведут на чистую воду – желают, чтобы сообщение до Дежурных донёс кто-нибудь убеждённый. Именно потому на Базу отправляют меня.

   – Почему вы с Борисом затеяли этот обман?

   – Что?!

   По его глазам я понял как был не прав. Нет, Дан не устраивал заговора с целью спровоцировать по ложной тревоге вызов Наставников. Такой взгляд не может солгать. Я был не прав. Как бы Дан не устал от сложившийся безысходности, он, как и я, как и любой другой из нашей братии, не стал бы вытворять подобные безобразия. Наставники, да пусть недолог будет их путь, я уверен, помнят о нас, и незачем их беспокоить никакой Сигнализацией.

   Стыд за недостойные мысли нахлынул на меня пенной волной, заставляя краснеть и теряться. Я... Я был неправ... Действительно, какая глупая мысль... Моя головоломка рассыпалась в прах, разделилась на множество новых кусочков. Братство... Общество... Борис... Спящие... Люси... Конттуин... Станковый пулемёт... И многое другое... Мелкое, но абсолютно не вписывающееся в созданный мной блеклый набросок. Ой как я был неправ... И зачем я задал этот дурацкий вопрос?

   Стыдно, то стыд...

   – Ладно, – вина так и пёрла из меня. – Я согласен прогуляться на Базу. Но только учти... Проблема – местного характера. Люди, не фейри... И прочее... Ну, я полагаю, понятно...

   В его глазах, ещё больше смущая меня, расцвело понимание.

   – Игорь, ты полагаешь, что я?..

   Нет! Человеческий бог побери. Никогда. От стыда я столь поглупел, что стал немедля в путь собираться.

   – Говори, что передать, и я пойду. Раньше выйду – раньше приду...

   – Игорь, ты что?

   – Извини. Заподозрил... Был неправ... Отмочил глупость... Осознаю... Понимаю...

   – Игорь...

   – Давай не будем больше об этом!.. Давай, что передать?..

   – Да не торопись ты так... Ты нам будешь нужен до погрузки. А что передать? Да всё, что видел.

   – А куда вы увозите Спящих?

   – Есть одно такое местечко. Люди... Общинники окрестили его Путеводителем Мёртвых. Это какие-то катакомбы. Они используют их для проведения религиозных церемоний. Запиши его координаты в свой «блокнот».

   Прикоснувшись к рукояти Обсидиана, я обиженно пробормотал:

   – ...сам ты блокнот... Говори.

   – И думаю, тебе полезно будет знать ещё кое-что...

   Говорят, одна из проблем в жизни фейри заключается в том, что мы считаем что всё в этом мире должно быть идеально. У нас нет поговорки: правила создаются для того, чтобы их нарушать. И то, что в людском обществе порой провозглашается одно, а делается другое, лично меня всегда поражало. Поведение людей – с двойным дном. Чиновнику необязательно быть добродетельным – достаточно таким лишь казаться. Я не знал, как легко в этом городе всё покупается.

   Шествие нашего, далеко не маленького «каравана» (с два десятка телег, длинной змеёй ползущих по узким улицам) походило на парадный выход знатных вельмож. Все признаки налицо: обилие транспорта и огромная свита сопровождающих, напоминающих кучу муравьёв, волокущих огромную гусеницу. Лунари суетились вовсю: оттесняя толпу, освобождая проезд, соря деньгами на пути кортежа.

   – Стоять! Что везёте?

   – Броню, из оружейной Бориса. Извольте взглянуть на бумаги, – и сопроводительный шелест отсчитываемых ассигнаций, подобно волшебному ключику распахивающих пошире ворота встречной заставы.

   – Шире. Ещё шире. Видите, что не пройдёт.

   Пройдёт. А не пройдёт, пропихнут. Боком, волоком, на руках пронесут. А ты знай всё отсчитывай. Разноцветной гербовой бумагой. А если кому такая оплата не нравится, то жёлтеньким и звенящим, кругленьким, приятным на вид, на ощупь и вкус. Эк с каким довольным видом прикусывают. Настоящая!

   До посадочной площадки добрались нормально. Ни одного досмотра! Только видимость и непреходящая навязчивость алчных до чужих денег чинуш.

   Сколько заплатили не знаю. Должно быть целое состояние средней степени зажиточности горожанина. Богато Подлунное Общество! Или мы тот случай, когда бережливость не добродетель?

   Вот как значит устроено у людей. Шумно и быстро. А я бы со своими понятиями правильности и недостатками в воспитании (происходящими исключительно из-за того, что я особенности взаимоотношений фейри переношу на людишек) долго бы мудрил как стать тоньше листа и просочиться в ничтожные щелочки действующих (ну пусть иногда) законов и постановлений этого продажного города. Да, прав был Охнач: деньги – лучшее средство для решения всякого рода спорных вопросов. И ведь не единожды мне это говорят. И когда только я это усвою!

   Деньги. Деньги. Для людей важны деньги.

   Перед погрузкой мы распрощались. Я терпеливо выслушал последние наставления Дана, пожал руку Дака, чмокнул в щёчку Люси и, лишь единожды обернувшись на краю лётного, чтобы помахать рукой на прощание, зашагал в направлении пригорода.

   Остаток дня я затратил на приобретение припасов. Спешка спешкой, а у желудка на сей счёт свои соображения. Испытывая определённую стеснённость в средствах, я с остервенением торговался за каждый медяк, смутно осознавая, что просто тяну время.

   Я в Харке. Неужели я не зайду навестить Клару? Времени нет. Она живёт в Красном квартале, да и дела... Имеется в виду не только мои – у неё чертовски много клиентов, она заслуженно пользуется успехом. И хоть я вхожу в число её немногих друзей встретиться с ней совершенно не просто.

   Странно даже. Я познакомился с ней когда она была ещё босоногой девчонкой пятнадцати лет: большеглазой, чумазой, в потрёпанном деревенском платьице, без царя в голове, битой жизнью. Таких немало бродило и бродит по дорогам Окраины. Что меня в ней привлекло? Не цена. В жизни не пробовал продажной любви. Что-то в ней было – во взгляде, в манерах – из-за чего я её выделил из целой толпы вызывающего поведения девиц.

   Был жаркий полдень, дорога и пыль. Мне было скучно, и я, проезжая мимо верхом, с неприязнью поглядывал на измученных духотой проституток и сутенёров, изнывающих от тоски и безделья. Многим не нравилось моё выражение. Девки за спиной тихо ругались, а крепкие дюжие парни озабоченно скалились, косясь но притороченный к седлу меч, прикидывая, тот ли я человек, на которого можно наехать. Не тот. И хоть дорога вне городской территории, и гвардейцы на неё не захаживают, да и вид мой не очень внушителен, ввязаться в сору со мной никто не решился. Незачем. Едет себе человечек, и пускай себе едет. Жара. Истома. Усталость души. Лень. И только исключительно ради порядка произносится в мой адрес несколько грязных ругательств-призывов (...Эй ты... крутой, да?.. иди-ка сюда...).

   И вдруг искрящийся взгляд карих глаз на измученном личике. Малый проблеск эмоций посреди бескрайнего моря корысти, безысходной тоски и блеклой злости.

   Я среагировал странно: наклонился в седле, протянул ей руку и тихо сказал:

   – Поехали со мной. Я отвезу тебя в другой мир.

   – К-куда?

   – Куда пожелаешь.

   Она испугалась. Попятилась. За её спиной очнулась «охрана». Грязный, пьяный мужик проорал:

   – Эй! Не так быстро! Двадцать медяшек и не далее чем за кустами!..

   Её передёрнуло. Она нервно сжалась. Потом распрямилась и метнулась как подпружиненная.

   – Давай! Только быстро!

   Я пустил вскачь коня, и долго до нашего слуха доносились проклятья вперемешку с обещаниями попереломать кой-кому ноги и повыдёргивать всё что можно.

   Ехали мы долго и молча. Связного диалога не получалось. Почему она со мной? По её словам «она тому мужику задолжала». Я привёз её в Харк. Дал денег, принарядил у портного. Пытался даже подыскать ей кой-какую работу. Да только без толку. Слишком уж ветреной она являлась особой. В конце концов она занялась тем единственным, что умела – торговлей. Собой разумеется.

   Судьбы наши переплелись как-то странно. Встречи я с ней не искал, но наши пути удивительно часто пересекались.

   Вначале ей не везло. Трения с конкурентками, сутенёрами и полицией нравов. Штрафы, потасовки в подворотнях, тюремные коридоры и телесные наказания. При каждой нашей встрече мне непременно приходилось вытаскивать её из какой-нибудь передряги. Меня это одновременно забавляло и ужасало. Как можно так жить? И в один не очень солнечный день, выкупив её буквально из рук палача, я прочитал ей вдохновенную отповедь: так жить нельзя. А в ответ – большие глаза и невинный детский вопрос: а как можно-то? Пришлось заняться её воспитанием. Я пристроил её в доме Бориса и начал «скармливать» ей различные книги. К моему удивлению она умела сносно читать и писать. Почерк у неё был совершенно ужасен, а усидчивость минимальна, но мне всё же удалось ей втолковать, что успех любого дела, в том числе и её... гм... скажем так, бизнеса, зависит от способностей извлекать прибыль, попутно избегая подводных камней местных законов. Её сообразительный шустрый умишко быстро повыхватывал золотые крупицы из килограммов грубой книжной породы, слив в странный сплав сведенья из местных кодексов и городских постановлений, а также поэзию, моду, психологию и философию. У неё была странная, как тут говорят «женская» логика, а суждения порой дики и необычны. Я приходил в отчаянье, видя, как искажались в её мозгу привнесённые мной мысли. В какой-то момент я стал понимать: толку от моих стараний не будет. В конце концов она убежала. Вернее грациозно ушла, прихватив с собой солидную денежную сумму и с дюжину книг, по поводу которых наверно до сих пор ворчливо поскрипывает их владелец Борис.

   Почти год о ней ничего не было слышно. А потом она объявилась. Во всём своём блеске. Меня в ту пору в городе не было. Её карета подкатила к дому Бориса, и она, в пышном наряде и почтительном сопровождении свиты, шустрым вихрем прошлась по оружейной, одарив всех улыбками и компенсировав хозяину сундучком с драгоценностями все былые убытки. Для меня она оставила адрес и переполненную «мурлыкающими» словоизлияниями записку.

   С тех пор наши взаимоотношения перешли в новую фазу. Фейри-полукровка и первоклассная куртизанка. Как ни странно она знала кто я («таких людей не бывает»), да я и не больно-то это скрывал. Друзей среди людей у меня не так уж и много, а к ней я испытывал особое чувство: смесь удивления и восхищения – слишком уж необычно смешались в ней людская дикость и благородство.

   Я хочу её видеть. Может быть, я в неё просто влюбился? Нет, это немыслимо.

   Но как бы то ни было, постепенно блуждая, я приближался к её кварталу. Дан охарактеризовал бы моё влечение грубо и просто. Ну и бог с ним.

   Какое-то время моё желание пообщаться с этой представительницей прекрасного пола довольно успешно боролось с чувством долга, и вполне возможно, что я эту ночь провёл бы в нежных объятиях, если б не одна неприятность.

   Слежка.

   Её я не сразу заметил. То ли люди в последнее время стали в этом деле чересчур искусны и осторожны, то ли я не тем чем надо был озабочен, но только обнаружил её я совершенно случайно. Внезапно окончательно определившись с местом сегодняшнего ночлега, я решительно изменил направление своего движения. В Красный квартал! В конце концов у неё я не часто бываю. Может же она ради меня изменить своё расписание. Может же? Раньше могла.

   Человек шедший за мной попятам такого не ожидал. Он находился на почтительном расстоянии, но толпа вокруг него была редка. Он попал в моё поле зрения. Не дёрнулся, не засуетился, торопливо отводя взгляд и пытаясь прикинуться веником. Нет, он спокойно продолжил движение, скучающе скользнув по мне взглядом как по простому прохожему: не долго, не кратко, а как полагается. Но во мне всплыло подозрение. Я ощутил чужое волнение и интерес. Кто ты? Брат? Или лунарь? Кто ж его знает. Во мне возникло желание его испытать. Но я всё же сдержался. Ибо давно выработал для себя правило: не ищи неприятности, пусть они тебя находят самостоятельно.

   Через полчаса я обнаружил ещё пару-тройку шпиков. Обложили.

   Нет, к Кларе я не пойду. Не могу рисковать и подставлять её под удар. Заночую я нынче на простом постоялом дворе. А с утра в путь.

   В городе мне от слежки не скрыться. Как-то пытался – не от профессиональных шпионов, а от обычных воров – ни черта не получилось. Профессиональный подход, неплохая организация и знание города, плюс достаточное количество задействованных людей практически не оставляют шансов на успешное бегство. Суетные метания лишь заставят противника вести себя более дерзко. Оторвусь от них я за городом, где-нибудь в бескрайнем лесу. Поначалу оставлю след глубокий и очень заметный, заведу их куда следует, а потом тихонько исчезну, как умеют лишь фейри. А пока делаю вид, будто ничего не заметил. Пусть верят в чужую беспечность.

   В голове стучал паровой молот. Ухал, содрогался, ударял в самые глубины черепной коробки. Ощущение разбитости текло по всему телу, заставляя разум сосредоточиться лишь на себе и не давая ему приподняться из грязной жижи низменных потребностей тела, изнывающего от какой-то странной усталости и чувства голода, перемежающихся с накатывающей волнами тошнотой. Что происходит? Где я? Боже, Наставники, да пусть ваш путь и т.д. и т.п. ... Как мне хр... плохо. Я что, вчера отравился?

   Память услужливо возродила во рту отвратительный вкус трактирной каши. Какая гадость.

   Тошнота жутким спазмом прошлась по гортани, а живот резко отозвался нездоровым урчанием. Да, очевидно, еще с первой ложки её вкус мне показался весьма подозрительным. Одной ложкой, впрочем всё и ограничилось. Хвала моей врождённой брезгливости! Я жив. Вроде бы... Лучше б я умер... Как мне... нехорошо...

   Дверь со скрипом открылась.

   Кого это там принесло? Без стука. В мою комнату!

   – Привет, Игро! – голос, звонкий и жизнерадостный, привнёс в мою душу океанскую свежесть.