Текст книги "Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII"

Автор книги: Дмитрий Быстролетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Д.А. Быстролётов (Толстой)
ПИР
БЕССМЕРТНЫХ
Книги о жестоком, трудном
и великолепном времени

Всё живое на земле боится смерти, и только один человек в состоянии сознательно победить этот страх. Перешагнув через страх смерти, идейный человек становится бессмертным, в этом его высшая и вечная награда.

Смертных на земле – миллиарды, они уходят без следа, для них опасности и тяготы жизни – проклятье, для нас – радость, гордость и торжество!

Борьба – это пир бессмертных.

Дмитрий Быстролётов (Толстой)

К 110-летию со дня рождения Дмитрия Александровича Быстролётова

От автора

Напечатано в 1 экз.

Работникам КГБ, которые будут читать этот сценарий. Уважаемые товарищи!

1. Подавляющее большинство показанных до сего времени фильмов о советских разведчиках касается военного и послевоенного времени. Предлагаемый сценарий написан для того, чтобы показать самоотверженную борьбу чекистов за мир, против фашизма и во имя интересов Родины накануне Отечественной войны, в условиях «мирного» времени.

2. По соображениям конспирации действительные события, которые имели место в разных странах, перенесены в гитлеровскую Германию и фашистскую Италию, т. е. в страны, с которыми СССР позднее находился в состоянии войны, и отнесены к 1934–1936 гг. Имена и фамилии изменены, а названия нейтральных городов и стран деформированы. Таким образом, устранены все формальные моменты для какой бы то ни было официальной ответственности за содержание фильма: с юридической точки зрения этот сценарий от начала и до конца является только вымыслом.

3. Для вашего сведения привожу таблицу расшифровки имен, фамилий и названий:

В сценарии:                                                            В жизни:

Нарком                                                                   Н.И. Ежов

Начальник ИНО                                                    А. Слуцкий

Степан                                                                  Семен (Гольст, он же Самсонов)

Иштван                                                                 Теодор Малли

Лёвушка                                                                Борис Базаров

Сергей                                                                   Андрей (Д. Быстролетов)

Альдона                                                                 Эрика Вайнштейн

Ганс                                                                       Йозеф Леппин

матушка Луиза                                                      Луиза Шмидт

Курт                                                                      Курт Шмидт

Вилем                                                                    Ганри Пик

Герр Капельдудкер                                               Борух Давидович

Графиня Маргарита Равенбург-Равенау                Графиня Маргарита Брокдор-Рантцау

Рой, он же Эрих Голльбах-Остенфельзен             Чарли, он же Эрик Голлоуэй-Олдхэм

Люция                                                                     Люси

Кемпнер                                                                  Кэмп

Гюнтер Валле                                                          Гюнтер Валле

Дорис Шерер                                                          Доротея Миллер

Конрад Горст                                                         Франтишек Фостер

Флорика Бомбеску                                                 Флорика Титулеску

генерал Иноходцев                                                 генерал Иностранцев

Дюмулен                                                                 Лэмуэн

Делярю                                                                    Дери

Дон Луис де Бурбон                                               Дон Луис де Бурбон

бармен Эмиль                                                         бармен Эмиль

полковник Тон                                                        полковник Клэй

его дочь Эльза                                                        его дочь Энид

замок Вальденгероде                                              замок Рэнделшем-холл.

4. Вступительное слово и фотографии автора даны потому, что показ тов. Абеля перед художественным фильмом о советских разведчиках вызвал у зрителей живейший интерес, значительно способствовал успеху фильма и придал ему достоверность и убедительность.

Д.А. Быстролётов

В напряженные и ответственные предвоенные годы в Западной Европе в составе рядовой группы чекистов под служебным именем «Андрей» работал молодой советский разведчик. Как и некоторые другие, за бесстрашие и беспощадность он был награжден коллегией ОГПУ почетным боевым оружием.

У него было столько имен, масок и паспортов, сколько оперативных заданий, потому что для каждой разведывательной линии требуется человек с подходящими для данного случая данными.

Десять лет готовили Андрея, прежде чем ввести его в группу антифашистов, и к этому времени он уже хорошо освоил искусство перевоплощения, более тонкого, чем на театральной сцене: потому что ошибка в жизни, среди врагов, каралась смертью. Андрей привык верить в ту маску, которую носил, не делал ошибок в мелочах, и это помогало ему успешно выполнять задания. Андрей стал высоко и всесторонне образованным человеком, а это значило – готовым к борьбе в сложных условиях чужбины и конспирации.

Ему стало известно, что Степан с начала 1930 года начал работать в Германии. Там было главное поле сражения со страшной, зловещей силой, поднимавшейся над Европой, – фашизмом. А Андрей пока ждал и ждал.

И вот, наконец, его позвали. Доктор права Андрей Мании, советский гражданин, весной 1930 года выехал из Праги якобы на постоянное жительство в Москву. В Дрездене он намеренно отстал от поезда, и на другой поезд, в направлении Пирны, сел уже Ганс Галлени – молодой голландский бизнесмен, а на самом деле – новый член боевой антифашистской группы.

В Пирне его ждал Степан. Свидание друзей и соратников было радостным и волнующим, но короткое крепкое рукопожатие, добрый, чуть насмешливый взгляд Степана из-под лохматых бровей – и всё!

Повстречались они в маленьком курортном городке, говорили, глядя на мутную воду Эльбы; кругом было тихо, но око гестапо наблюдало за ними.

– Здравствуй, Степан!

– Здравствуй, Сергей! Всё хорошеешь?

Беспокойные мысли мелькнули в голове Андрея, но он смолчал.

– Ты приехал по голландскому паспорту?

– Да. Другого у меня нет.

– Жаль, паспорт на имя Галлени настолько надежен, что его не надо ставить под удар. Ты получишь другой, более легковесный. Провалишь его – мы жалеть не будем. С сегодняшнего дня, Сергей, ты – венгерский граф Переньи де Киральгаза. Поздравляю!

И с усмешкой Степан подал Сергею его новый паспорт. Перелистывая странички, Сергей вдруг вспомнил слова Ар-тузова: «Мы пустим его по верхам, по верхам!»

Так русский парень Андрей, он же Сергей, из голландца превратился в венгра! Вместе с паспортом Степан вручил Сергею пачку долларовых банкнот.

– Обкатай графство сначала здесь, в Германии, а потом поезжай в Венгрию и там закончишь вживание в новую маску.

Странно иногда складывается судьба человека не только при жизни, но, бывает, и после смерти. Не протяни антифашист руку к соседнему столу – и граф Иожеф Переньи де Кирапьгаза после своей трагической гибели немедленно погрузился бы в серое забвение. Но рука была протянута – и он воскрес, прожил не один десяток лет, полных ярких переживаний, в опасной борьбе, и спустя почти полсотни лет смог сесть за стол, чтобы вспомнить кое-что из своего бурного прошлого, ибо давно известно, что на восьмом десятке лет старые бойцы обычно заболевают влечением к писанию мемуаров.

Сценарий ценен тем, что он написан участником показываемых событий и потому дает зрителям подробности, которые не смог бы придумать литератор, пишущий с чужих слов. Автор сценария фильма использовал некоторые подлинные факты работы своего коллектива. Коллектива – среднего как по личному составу, так и по полученным результатам, он не лучше и не хуже многих других, и в этой типичности заключается достоинство фильма. Действующие лица фильма соответствуют реально существовавшим людям. Как нередко бывает в разведке, через три года работы группа изжила себя и была заменена другой.

Сценарий – не документальный отчет, а художественное произведение, написанное по мотивам воспоминаний о прошлом. Его ведущая идея – показ самоотверженного и дружного труда коллектива скромных советских людей в фашистском окружении. В трудное и жестокое время они выполняли свои сложные обязанности спокойно и просто. Это были щедрые сердцем люди. Их памяти и посвящается этот фильм.

ЩЕДРОСТЬ СЕРДЦА
Киносценарий

Первая серия. 1934 год

Вступительное слово читается диктором одновременно с выходными данными фильма и показом кадров из документальной хроники тех лет и портретов советских разведчиков: «Андрея»… В дальнейшем текст читается под чернобелые старые кадры хроники, но слова и ответы – игровые. Они органически связаны с хроникальными.

1933 год. Немецкие фашисты захватили власть в Германии. Начался первый год из зловещих лет открытой подготовки ко Второй мировой войне. Пока это выглядит невинно – как торжество людей, сбросивших с себя оковы несправедливого Версальского договора. Посмотрите: массовые сборища… Шествия… И речи, речи… О свободе, о равноправии народов…

1934 год. Понемногу начинает открываться истинное лицо фашизма. Вскормленная миллиардными англо-американскими займами германская тяжелая промышленность приступает к перестройке производства на военный лад. Дымят трубы военных заводов… Старых… И новых… Их выстроено уже свыше тысячи. Видите? Они готовятся… Германия в нарушение договора за второй год власти Гитлера вооружила 7 полных дивизий… Потоки тяжелого оружия движутся с заводов в армию… Начато строительство военноморского и воздушного флотов… Судов и самолетов уже немало. Это – сила: ее готовят к натиску на восток, против страны Советов…

Однако воевать без надежного обеспечения тыла нельзя. Конечно, фашизм – это война. Но фашизм – это еще и невиданное истребление сторонников мира. Посмотрите: вот выгоняют из угольных бункеров женщин и детей, спрятавшихся туда от страха. А вот антифашисты стоят с поднятыми руками, лицами упершись в стену. Замечаете светлые и темные пятнышки на земле? Это бумажники и сумочки, золотые часы и кольца – богатая добыча эсэсовцев: истребление людей хорошо оплачивается фюрером. А это – последний бег по дорожке к смерти. Она коротка, и расправа будет безжалостна… Для фашиста убить – мало: ему надо еще унизить человеческое достоинство жертвы, надругаться над ней… Но и смерть еще не конец – фашист не дикий зверь, он высококультурный человек. Вглядитесь! Германские «ученые» изобрели способ засушивать отрезанные головы антифашистов. Эти страшные головы, как вы видите, укреплены на красивых подставках и предназначены для украшения жилищ гитлеровских сверхчеловеков: они будут стоять на полочках в гостиной, в столовой, в детских комнатах и на тумбочках у постели… Да, фашизм – это война, истребление инакомыслящих и надругательство над борцами за светлое будущее человечества!

Москва. Лубянка. Кабинет Начальника Иностранного отдела (советской внешней разведки). Он и вызванный из Берлина главный резидент Степан сидят в креслах. Оба в военной форме, у первого в петлице три ромба, у второго – два.

Начальник – полный немолодой человек с бледным больным лицом астматика. Говорит задыхаясь и часто отхлебывает воду из стакана. Степан также немолод, но сидит прямо и внимательно слушает, изредка тяжело переводя дыхание.

– Всего этого недостаточно, Степан. Мы должны включиться в активную борьбу против войны. Нельзя помешать деятельности фашистских главарей, не зная наперед их планов.

Он делает глоток воды.

– На советскую разведку возложена почетная и ответственная задача – мешать подготовке к войне, добывать документы, шифры, письма, приказы и прочие материалы, которые бы нас ставили в известность о всех замыслах гитлеровцев. Тебе, как резиденту в логове наших врагов, надо быть особенно активным. Ты становишься видной фигурой переднего края нашей гуманной борьбы, но с тебя будет и больший спрос. Ты понял, Степан? Больший спрос! ЦК от тебя ждет потока информации.

– Я понял, Абрам.

Начальник ИНО делает глоток.

– Работай решительно. Создай боевые группы. Если нужно идти напролом – иди, соблюдая, конечно, разумную осторожность. Собирай информацию о новом оружии – предпочтительно в чертежах, фотографиях и описаниях, если придется, то и в образцах.

– Не могу же я прислать из Берлина пушку или танк! – улыбается Степан.

Оба смеются.

– В будущей войне особую роль будет играть автоматическое стрелковое оружие, и образец нового автомата ты прислать можешь и должен. Возможностей доставки у тебя больше, чем у резидентов в других странах.

Начальник ИНО переводит дыхание. Пауза.

– Обрати особое внимание на политическое воспитание всех наших работников в духе новых партийных решений: каждый член боевых групп должен понимать высокую гуманную цель, ради которой он готов жертвовать собой. Без политического воспитания у тебя ничего не выйдет. Не полагайся на одну организацию, деньги и оружие. Есть вопросы?

– Да. Уточни количество людей и объем финансирования работ согласно новым указаниям.

– Ну, давай поговорим и об этом.

Стамбул. Центральный железнодорожный вокзал. Перрон. Вглубь тянутся синие лакированные стены вагонов Ориент-экспресса. На вагонах белые таблички: Istambul – Sofia – Beograd – Wien – Berlin (Anh& Bhf.).

Американские военные моряки в синей форме с белыми шапочками. Между ними один морской пехотинец в голубых брюках, черном мундире и белой фуражке. Все жуют резинку. Веселые шутки (по-английски). Рядом с матросами останавливается седобородый мулла в белом халате и зеленой чалме, он говорит (по-турецки) с пожилым господином. Один из матросов из озорства дергает муллу за халат. Тот оборачивается. Серьезный взгляд в упор. В ответ взрыв смеха, матрос снова дергает халат, но посильнее. Мулла не оборачиваясь отходит с собеседником в сторону. На лицах матросов скука. Все ожесточенно жуют резинку.

Оживленные группы провожающих и отъезжающих. Движение взад и вперед. Группа американских офицеров провожает французского генерала и его адъютанта. У ступенек вагона вытянулся проводник в синей форме, в белых перчатках и кепи. Вместе с другими пассажирами подходит смуглый молодой человек лет 30 с черными усиками. На нем элегантное серое пальто, кашне, шляпа. Молодой человек закуривает, незаметно оглядывает перрон, небрежно расплачивается и входит в вагон. Носильщик несет за ним Добротный чемодан с массой пестрых наклеек. Поезд трогается.

Быстрая, мягко наплывающая смена кадров под стук колес экспресса: белая вагонная табличка – общий вид Софии, белая табличка – общий вид Белграда, белая табличка – общий вид Вены, белая табличка – общий вид Берлина. Снимки зимние. Вена и Берлин под снегом.

Туманный вечер в берлинском парке. Грязный снежок. Черные ленты шоссе. На перекрестке указатель: «Friedrich Barbarossa», «АІІее-Konigin», «Wilhelmina-АІІее».

Два человека идут навстречу друг другу. В момент, когда они сходятся, проезжающий мимо автомобиль резко тормозит, подхватывает обоих прохожих и уносится дальше.

Пусто. Туманно. Начинает смеркаться.

Салон движущегося автомобиля. Шум уличного движения. Гудки. Видны спины и затылки трех мужчин – плотного и спокойного у руля, высокого и прямого на переднем сиденье, маленького и подвижного на заднем.

Плотный мужчина, как говорится, неладно скроенный, но крепко сшитый. Это Степан – главный резидент советской разведки в Берлине. Он говорит не спеша, отрывисто и с одышкой. Простоватая форма его речи лишь подчеркивает правильный и точный смысл слов. В прошлом Степан – батрак богатого немецкого барона под Ригой, потом суровый латышский стрелок, участвовавший в штурме Зимнего, затем дежурный комендант Смольного, а со дня основания ВЧК – чекист. Он привык к военной гимнастерке и часто поправляет галстук бабочкой и платочек модного костюма – ненавистные ему принадлежности европейского барства.

– Едем в Латвию! – не раз говорили Степану земляки после Октябрьской революции. – Ты – латыш, что тебе делать в голодной России?

– Да, я – латыш, – отвечал им Степан. – Но я не хочу, чтобы на земле мучились голодные люди ни в Латвии, ни в России. Я буду воевать за всех голодных, потому что я за всё в ответе. Я – коммунист.

Высокий мужчина – первый помощник резидента, венгр Иштван. Когда-то дома он был учителем, потом офицером австро-венгерской армии. Попал в плен, присоединился к большевикам, участвовал в Октябрьской революции и вместе с Белой Куном боролся за Советскую Венгерскую республику. После ее подавления интервентами вернулся в Россию и стал чекистом.

– Едем домой! – уговаривали его земляки, собираясь из русского плена в Венгрию. – Там мир! Слышишь – мир! Не надоело тебе воевать?

– Нет, не надоело! – угрюмо отвечал Иштван. – Мир неделим. Я воюю не ради войны, а ради мира во всем мире. И в Венгрии тоже!

Держится Иштван очень прямо, говорит скупо и без жестов. Маловыразительное лицо, иногда хмурое.

На заднем сиденье беспокойно ерзает и жестикулирует второй помощник резидента, Лёвушка. Еще будучи гимназистом, в Киеве он при белых и петлюровцах стал подпольщиком, при красных стал комиссаром частей особого назначения. Участвовал в разгроме бесчисленных атаманов и батек. В мирное время служил в пограничных войсках политруком. У него рыжеватые вьющиеся волосы и широкое очень живое лицо, выражение которого все время меняется в ходе разговора. При звуках автомобильных гудков Лёвушка нервно вздрагивает, мельком смотрит в окно и говорит: «Вот черт!» – и часто просовывает лицо между головами сидящих впереди. Говорит быстро, бодро, часто улыбается. У Лёвушки привычка поднимать брови и брать себя за кончик носа всякий раз, когда он напряженно думает и взвешивает слова.

– Лёвушка, твое будущее в образовании. Ты должен стать инженером. Проболтаешься эти годы – прозеваешь свое будущее! – говорил ему отец.

– Мое будущее то же, что у всей страны. Коммунист бьет кулацких атаманов не ради своего личного настоящего, а только ради нашего общего будущего.

У этих трех чекистов разные судьбы, разные внешность и манеры. В Берлин их привело и соединило вместе отличное знание немецкого языка и беспокойное желание воевать в условиях мирного времени.

Все трое закуривают: Степан – трубочку, Иштван – сигару, Лёва – сигарету в мундштуке.

Разговор начальственно начинает Степан:

– Парадокс: Центр распорядился изменить характер работы ваших резидентур. Одна становится вербовочной, вторая – эксплуатационной. Точного разграничения у нас не бывает, но иметь в виду это решение мы обязаны. Нападать будешь ты, Иштван.

– А мне отдыхать в тылу? Тоже идея!

– Не волнуйся, Лёва. Твоя группа будет принимать всех завербованных и вести с ними работу до естественного конца линии – провала, смерти источника или распоряжения прекратить с ним связь. Не беспокойся, милый Лёвушка, работы у тебя хватит! Нагрузка разделена поровну, с учетом тяжелого времени. Иштван будет связан с меньшим количеством людей, чем ты.

Лёва:

– Но ведь вербовка и первая линия – это мой профиль! Законный!

Иштван:

– Свой чудный профиль прибереги для дам! Законно то, что предписывает Центр!

Степан:

– Не спорьте и слушайте внимательно. Сегодня утром в Берлин прибыл через Турцию наш новый товарищ. Молодой человек по кличке Сергей. Приятной наружности и манер. Доктор наук. Владеет многими языками. Человек проверенный и напористый, в нашей работе показал себя с хорошей стороны. Сергей станет твоим первым и главным вербовщиком, Иштван. В помощь даю Ганса, немца из Праги, и его жену Альдону, литовскую еврейку. Она работала в группе Казимира, а теперь попросилась ко мне. Можно сказать, ближе к мужу. Оба – люди боевые. Знают по четыре языка, не считая русского. Отличные фотографы, радисты и стрелки. Если понадобится, я подключу к вам Вилема.

– Голландца?

– Его самого. Солидная внешность, прочное общественное положение, знает пять языков и немного русский. Мастерский рисовальщик. В дело с применением оружия не вводить.

– Понял.

Кадр сбоку, видны руки говорящих.

– Вот обрывок журнальной страницы, бери, Иштван! Встретишь Сергея завтра в девять на том же перекрестке в Тиргартене. Ему за тридцать, он смуглый, с усиками, в сером пальто. Спросишь по-английски: «Прогуливаться изволите?» Он: «Нет, знакомлюсь с городом». Ты: «Издалека приехали?» Он: «Я – кругосветный путешественник». Затем сличите явочные обрывки.

Иштван:

– А как Сергей сюда прибыл?

– С голландским паспортом, он когда-то получил его вполне законно. Сергей говорит по-фламандски, позднее ему подыщем специалиста-коммерсанта и откроем фирму в Роттердаме. У него три маски: индийско-голландский интеллигент, бездельник и весельчак венгерский граф и элегантный и наглый убийца из Сингапура. Пока хватит.

Трое в едущей машине. Три разных и очень характерных лица.

– Какую линию передать Сергею?

– Никакую. Приказ Центра: из осторожности не соединять старое с новым. Настают тяжелые времена, товарищи! Иштван, ты не торопи Сергея, он знает нашу работу. Пусть сам найдет собственные три-четыре линии. Поднимет чистенькие кончики и начнет наматывать свои клубки. Вопросы есть?

– Нет.

– И у меня тоже нет.

– Я сейчас остановлю машину. Первым выйдет Иштван. Повторяю: дай Сергею время. Пусть пустит корни в Берлине. Не торопись. Общая установка – на мелочи не размениваться, действовать в верхах! Ну выходи! Ни пуха, ни пера!

Иштван выходит.

Смеркается. Пустынно. Парк. Туман.

Через несколько поворотов выходит Лёва.

– Привет жене, Лёвушка! До скорой встречи!

Тот же парк. Туман стал гуще. Темнеет.

Два рабочих парня и девушка останавливаются и оглядываются. Старший командует:

– Никого! Быстро!

Парни выхватывают из-под курток кисти, а девушка открывает модную сумочку – в ней налита красная масляная краска. Младший на тротуаре быстро рисует пятиконечную звезду с серпом и молотом. Старший пишет. Говорит вслух, вырисовывая буквы:

– КПГ жива! Мы вернемся!

Младший:

– Теперь куда, Курт?

Старший вглядывается, рукавом стирает пот со лба. У него открытое лицо. Потная светлая прядь через лоб. Выражение решительное и задорное.

– Сюда!

Все трое расплываются в тумане. Стемнело. Зажигаются фонари.

Сергей и Иштван идут по узенькой тропике Груневальдского леса под Берлином. Грязно. Оба на поворотах проверяют отсутствие слежки.

Сергей говорит с воодушевлением:

– Скорее познакомь меня с помощниками, нужно быстрее начинать работу!

– Не спеши! Степан дал тебе другое задание. Завтра ты отправишься в Данциг. Там генеральный консул Греции, он же дуайен консульского корпуса вольного города, по нашим сведениям связан с международной бандой торговцев наркотиками. Банда держит в руках Комитет по борьбе с подпольной торговлей наркотиками при Лиге Наций, ее центр – Женева. За 200 долларов ты должен купить себе паспорт на какую-нибудь межнациональную фамилию, ну, скажем, Александр Люкс. Подходить надо осторожно, чтобы не засыпаться по пустякам в самом начале работы. Ты читал в газетах о происшествии в Сингапуре?

– Нет. А что там случилось?

– Среди бела дня в центре города выстрелом в спину был убит начальник полиции, английский полковник. Убийца скрылся. Позднее выяснилось: он – американец, японский шпион и торговец наркотиками. Если его превосходительство заартачится, то ты должен использовать сингапурскую легенду и взять его на испуг. Этот паспорт будет у тебя разъездным. Только для опасных операций: ведь и порвать его не жалко! Жить будешь по надежному венгерскому паспорту на имя графа Иожефа Переньи де Киральгаза: граф потерял свои земли в Чехословакии, вырос и воспитывался в Америке у родственников. Оттуда он и будет регулярно получать деньги через солидный банк – все уже устроено Центром. Сергей, этот паспорт надо беречь, он обошелся в копеечку! Заметь себе, чтобы потом с тобой не было ссоры!

Сергей во время общей суматохи в Константинополе при паническом бегстве европейцев от турецких национальноосвободительных войск Кемаля Ататюрка по ошибке получил документ для проезда в Амстердам на имя Ганса Галле-ни и волею судьбы стал иностранцем. Учился и работал в Праге. Получил советское гражданство и после нескольких лет работы в нашей разведке под служебным именем Сергей был направлен в Стамбул, а оттуда в Берлин, в группу Иштвана.

– Не спеши в Москву, Сергей! – сказал ему перед отъездом его старый резидент, – Москва – понятие не географическое, а политическое и моральное! Москва всюду, где люди борются за свободу! Запомни это!

И Сергей запомнил.

Весеннее поле, кое-где покрытое почерневшим снегом. Его пересекает черная линия автострады. На ней одиноко стоит голубой автомобиль.

Три человека выходят из машины, чтобы подышать чистым воздухом и пройтись по шоссе: Сергей, полноватая голубоглазая брюнетка и сухощавый белокурый молодой человек. Это муж и жена, Альдона и Ганс, его новые помощники. Им лет по двадцать пять. У них очень различные характеры и потому непохожие лица. Лицо Альдоны постоянно меняется, живо, как в зеркале, отображая то ход собственных мыслей, то впечатления от слов собеседника. Альдона – страстная натура, подвижный, энергичный и вспыльчивый человек. У нее среднее образование, по профессии она медицинская сестра. Ганс также молод и наивен, но он – ученый-филолог, доктор Пражского университета, поэтому изо всех сил старается сдерживать себя и казаться старше своих лет. Его лицо, по молодости, как и у Альдоны, тоже отражает все мысли, но лишь намеками – то движением угла рта или одной брови, то взглядом глаз – искоса, исподлобья, вприщур. Два раза в течение фильма Ганс теряет самообладание – когда на наиболее опасное и ответственное место Сергей назначает не его, а Альдону, и когда Альдону тяжело ранят: в эти минуты и обнаруживается настоящий Ганс.

Оба взволнованы рассказами Сергея и восторженно смотрят ему в рот, ловя каждое слово, сыплют вопросы, не дожидаясь ответа.

– Значит, ты два раза прошел серую страшную Сахару и два раза зеленые дебри Конго?!

– Да.

– Со львами приходилось встречаться? Наверное, стреляешь замечательно?

– Слушай, Гансик, вот начальник, о котором мы мечтали, а? Теперь мы двинем дело, а, Сергей?

– М-м-м-да… Конечно…

Пауза. Сергей серьезен. Он сосредоточенно смотрит то на весеннее бледное небо, то на вспаханные поля. Ганс и Альдона обескуражены.

– Слушайте-ка, товарищи, боюсь, что вы не совсем понимаете, чем советская разведка отличается от буржуазной и почему она неминуемо должна победить врагов.

Пауза.

– Наши враги делают ставку на сверхчеловека, на аса, на исключительность. Когда сверхчеловека под рукой не находится, они уповают на массовость: денег у них хватает. Мы же отвергаем и то, и другое. Конечно, в каждой отдельной схватке сыграют роль умение и техническая подготовка, но победим мы совсем не поэтому. Нас движет к победе сознание высокой исторической справедливости нашего дела. Мы нравственно правы и поэтому сильны.

Сергей медленно закуривает, собираясь с мыслями.

– Наши противники – наемные убийцы. Риск им щедро оплачен наперед, и каждый из них уже мечтает о лавочке или пивной, которую он потом откроет. Смерть в бою им кажется неудачно вынутым лотерейным билетом. Но давайте возвратимся в машину: времени нет. Черт возьми, так весна пройдет, а мы и не заметим! Как дышится-то, а?

Они стоят и любуются мирным пейзажем.

– Однако продолжим беседу. На каком-то повороте дела наемнику обязательно покажется, что трудности и связанный с ними риск превышают полученную им плату и работа становится ему невыгодной. Тогда он ее бросает и отходит в сторону. Этого у нас нет и быть не может! Нам дано право защищать мир на земле, перед которым риск своей жизнью кажется ничтожным: ход истории предопределил победу нашему делу, значит, и нам самим.

Трое у машины. Первой входит Альдона и садится за руль. Ганс и Сергей докуривают папиросы у открытой двери.

Сергей:

– Но и это не основное различие. Между советской и капиталистической разведкой линия раздела начинается с главного – с цели. Разведка жестока. Но цели…

Они бросают сигареты и садятся в машину. Дверца захлопывается, автомобиль трогается. На полях мирная работа: пыхтит трактор, люди роются в земле. Поют птицы.

Бледный день северной весны. Данцигская гавань. По тихой солидной улице идет Сергей. Особняк. У входной двери щит с королевским гербом и надписью на греческом и английском языках.

Сергей входит внутрь.

Фойе. Ливрейный слуга:

– Прикажите доложить, майн герр?

– По личному делу.

Обширный кабинет. В глубине за массивным столом величественно восседает сам генеральный консул, дуайен консульского корпуса вольного города Данциг. Одет под британского лорда былых времен, монокль в глазу, темный сюртук, на ногах белые гетры. Он что-то пишет. Не поднимая головы:

– Was wunschen Sie, bitte?[1]1
  Что угодно? (нем.)


[Закрыть]

Сергей низко кланяется и отвечает стоя:

– Разрешите говорить по-английски, сэр: я вырос в Америке. К моему стыду не знаю родного языка. Сегодня в порту у меня похитили портфель и в нем паспорт. Прошу выдать новый.

– Кто знает вас в Данциге?

– Никто.

– В Берлине?

– Тоже никто.

Удивленно:

– В каком-нибудь другом европейском городе?

– Увы, сэр!

Консул перестает писать. Пауза. Все еще не поднимая головы:

– В Греции?

– Ни один человек.

Консул резко вскидывает голову. В упор разглядывает Сергея, веско:

– Я это уже сам подумал, молодой человек. И поэтому не могу выдать вам паспорт. Как вас зовут?

– Александр С. Люкс.

– Гм… Да вы и не грек… Где родились?

– В Салониках.

Консул откидывается в кресле, насмешливо улыбается:

– Ну ясно: именно там, где сгорела мэрия со всеми архивами! Прощайте!

Консул снова начинает писать.

Сергей вынимает пачку денег.

– Двести долларов для бедных этого города, сэр!

Брезгливая гримаса. Сквозь зубы:

– Уберите деньги! Я не занимаюсь благотворительностью.

Строго:

– Повторяю: прощайте!

Сергей несколько обескуражен. Потом приходит в себя. В позе решимость. Он встряхивает головой. Теперь на лице наглая усмешка.

Сергей садится без приглашения, берет в рот сигарету, а фосфорную спичку чиркает через документ под носом дуайена. Закуривает, пускает дым ему в лицо и лезет локтями на стол.

Консул откидывается на спинку кресла. Пауза.

Консул глухо:

– Что это значит?

– Значит, что вы культурное обращение не уважаете, – Сергей говорит на жаргоне нью-йоркских гангстеров. – Зви-няюсь. Вижу, вам будет так понятнее. Я мозги вам враз вправлю. Мне нужна липа! Ли-па! Дошло, консул? Не тушуйтесь, я отселева топаю в Женеву. Там наши сунут мне ксиву на бетон, вашу толкану в уборную, а на той мотаюсь дальше, домой, в Нью-Йорк. Понятно толковище?