Текст книги "Весло Харона"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 11

Москва, октябрь 1998

Ничего особенного пока не случилось, но слишком высокие ставки в такой игре заставляли нервничать по любому поводу. И Борис Беленков, мягко говоря, заволновался.

Сначала все пошло как по писаному. Беленков без труда получил кредит. Итальянцы дали подтверждение и дополнительную скидку, сообщив, что начинают отгрузку немедленно. Ставропольцы перевели деньги и подписали все бумаги. Борис оплатил оборудование из кредитных денег. Потом пришел факс из Италии, что погрузка закончена и судно готово поднять якорь.

А вот первый день октября начался с неприятного сюрприза. Итальянцы прислали новый факс, из которого следовало, что, хотя товар отгружен и загружен на корабль, судно из порта выйти пока не может. Проблема в том, что местные активисты «Гринпис» вбили себе в голову, что на борту судна – радиоактивные материалы и что-то в этом духе. Так что пока вопрос с проверкой груза утрясается, судно стоит на приколе. Итальянцы заверяли Бориса, что задержка составит от силы пару дней и не повлияет на срок исполнения контракта.

Борис успокаивал сам себя, вспоминая кадры хроники, где полиция поганой метлой разгоняет любителей природы, и сам же себе верил. Но некоторое количество адреналина эта новость ему все же добавила. Все-таки речь шла о больших деньгах, причем о чужих деньгах, и неустойка по контракту с итальянцами не покрыла бы и десятой доли того, что может набежать в качестве процентов по взятому кредиту.

Что ж, в любом случае повлиять на ситуацию Борис не мог. Разве что слать гневные факсы, а толку-то? Итальянцы – он не сомневался – и так делают все от них зависящее.

Нужно было жить дальше. Продолжать руководить «Белтехом» в рабочем порядке, а вечерами изображать воспылавшего страстью супруга. Осталось немного. Совсем немного…

Москва, сентябрь 1998

Ни Ольга, ни Валя не должны были покидать дачу. Во всяком случае, без сопровождающих или без особого разрешения. Никакие карательные меры за нарушение этого условия не предусматривались и не оговаривались, но девушки предпочитали не нарушать договоренности. Тем более что необходимости дразнить гусей пока не было. Клаустрофобией подруги не страдали, а сидеть в ограниченном пространстве они привыкли, к тому же дача была все-таки дачей со всеми удобствами, а не бараком.

С некоторых пор они увлеклись компьютерными играми, которые Вадим периодически разрешал им заводить на своем ноутбуке. Страсть к высадке компьютерных человечков на новые планеты объяснялась не только тем, что подруги, по понятным причинам, не имели возможности переболеть этим в более юном возрасте. Дело в том, что сам Вадим периодически отлучался с дачи, и, как только он выходил за ворота, Валя занимала наблюдательный пост у окна, а Ольга начинала методом тыка экспериментировать с Интернетом. Она пыталась продолжить переговоры с Хароном. Пока попытки эти не принесли результатов.

Девушки не догадывались, что их наивные хитрости не могут обмануть даже Вадима. И Вадим, и Насоныч были в курсе их изысканий в глобальных сетях. Возвращаясь после своих отлучек, Вадим восстанавливал стертые сообщения, которые Ольга готовила для Харона, и пересылал их шефу. Пока что в них не было ничего интересного, ничего, что объясняло бы интерес суперкиллера к девушке. Похоже, Ольга не кривила душой, утверждая, что сама не понимает этого.

Сегодня Вадим снова отправился за продуктами. Ольга остановила процесс освоения нового острова, отказавшись от неравной битвы с туземцами, и занялась Интернетом. В соседней комнате Валя, усевшись возле окна, наблюдала за воротами и калиткой.

Прошло минут сорок. Ольга билась с компьютером, упорно игнорировавшим ее команды отправить сообщение.

– Привет.

Ольга вздрогнула так, что едва не опрокинула ноутбук. Над ней стоял Сергей. Отчаянным жестом она захлопнула крышку.

– Да ладно, не пугайся. – Сергей усмехнулся. – Осваиваешь технику?

Ольга не ответила, настороженно следя за частным детективом.

– Похвально, – продолжал тот. – Учиться всегда пригодится. Могу, кстати, помочь.

– А где Вадим? – заговорила наконец Ольга.

– Вадима, слава богу, нет. – Сергей улыбался так, словно пришел поздравить с днем рождения.

– Почему «слава богу»? – Девушка насторожилась.

– Потому что тогда нам не удалось бы побеседовать.

– О чем?

– О погоде, о жизни… О Хароне…

– Я уже все рассказала вашему Насонычу.

– Видишь ли, – Сергей небрежным жестом пригладил волосы, – Насоныч – не мой.

– В смысле?

– В смысле, что мы из разных колхозов.

– То есть как?

– Да так. Насоныч сам по себе, а я работаю в одиночку.

– А… – Ольга сделала рукой жест, словно поднимала кофейную чашку, – тогда, в кафе?..

– Тогда, в кафе, наши интересы пересеклись и мы играли вместе.

– А теперь?

– А теперь оказалось, что интересы наши снова пересеклись, и вот я здесь.

– То есть ты пробрался сюда тайком?

– Совершенно верно.

– И зачем же, позволь узнать?

– Мне нужен Харон.

– По-моему, он всем нужен. – Ольга усмехнулась.

– Да, он вроде Синей птицы. Все слышали, никто поймать не может.

– И зачем он тебе?

– Отвечу, – кивнул Сергей. – Его ищут мои клиенты. У них есть для него заказ.

– А при чем здесь я? – Ольга скрестила руки на груди и присела на край стола.

– Говорят, тебе удалось на него выйти.

– Кто говорит?

– Насоныч, например.

– Всем говорит?

– Не нужно ловить меня на слове. Он, разумеется, не звонит об этом на каждом углу, но существуют методы, позволяющие узнать, о чем говорят люди наедине.

– Какие методы?

– О! Я подозреваю, что ты даже не представляешь себе, как далеко шагнула шпионская техника за последние годы.

– А?.. – Ольга широким жестом обвела комнату.

– А хозяева были столь уверены в вашей дремучести, что их «жучки» запитаны на сеть. Мне было достаточно выключить автомат внизу. – Сергей сделал движение, будто щелкнул выключателем.

– А как же тогда компьютер? – Ольга подняла крышку, демонстрируя светящийся экран.

– А вот он как раз на аккумуляторе. Кстати, предлагаю не терять времени. Давайте попробуем связаться с… – Сергей потянулся было к ноутбуку, но Ольга преградила ему путь.

– С какой стати я должна тебе помогать?

– А почему нет?

– А почему да?

– Ну, я в обмен научу тебя работать с ним.

– Я и сама научусь.

Сергей задумался, глядя Ольге в глаза, потом кивнул и заговорил снова:

– Хорошо. А если я предложу тебе сделку?

– Какую?

– Выгодную.

– И что же я получу взамен?

– Какие сейчас ставки?

– Человеческая жизнь.

– Звучит несколько высокопарно.

– И тем не менее.

– Что ж, думаю, я перебью эту ставку. – Сергей перестал улыбаться. – Ставлю две человеческие жизни.

– Вот как? – Голос девушки едва заметно дрогнул. – Чьи же?

– Твою и той подруги, что торчит у окошка.

– О чем ты говоришь?

– Вас пустят в расход по окончании операции.

– Кто пустит? Какой операции? – Попятившись, Ольга наткнулась на стол.

– Ее… – Сергей указал большим пальцем на дверь комнаты, где Валя наблюдала за подступами к даче, – пристрелят в момент покушения на Бобра. Тебе, наверное, объяснят, что это был несчастный случай, и…

– Врешь! – оборвала его Ольга. – Мы пойдем туда вместе.

– Дудки! Тебя не пустят. Под любым предлогом. Ты им нужна живой, и будешь нужна, пока они ищут Харона. Если они с ним договорятся, или поймут, что вас связывает, или найдут его, ты тотчас отправишься проведать подругу.

Ольга почувствовала, что во рту пересохло. Детектив говорил невероятные – в ее представлении – вещи, но говорил так уверенно, что сомнение не могло не закрасться в душу.

– А чем ты это докажешь?

– Чем докажу? – Сергей задумался. – Видишь ли, будь ты профессионалом, ты поняла бы все сама. А вот разложить пироги по полочкам для дилетанта…

– До чего ж ты умный!.. – саркастически заметила Ольга.

– Какой есть, – пожал плечами Сергей. – Ты лично сможешь убедиться в этом, когда завалят твою подругу, но боюсь, что такой аргумент тебя не устроит. Правильно?

– Правильно.

– А раз так, то я, как Гидрометцентр, могу только рассказывать тебе об атмосферных фронтах, доказывая, что снег пойдет-таки в следующий вторник. Поэтому предлагаю не терять времени. Я сам знаю адрес Харона, так что тут от тебя ничего не потребуется. – Сергей подошел к Ольге вплотную и положил руку на крышку ноутбука. – Давай попробуем вместе. Пошлешь ему что хочешь, а заодно научишься пользоваться этим агрегатом.

Ольга колебалась.

– Решай быстрее, через десять минут мой след должен уже простыть, а мне еще питание включать.

Ольга отступила от стола.

Сергей откинул крышку. Пальцы его отбили трель на клавиатуре. Несколько мгновений ничего не происходило. Только мигала зеленая лампочка возле тумблера питания. Потом в середине экрана появилась табличка.

– Так… – Сергей нахмурился и снова отбарабанил пальцами трель.

На экране появилась другая табличка.

– Долго бы ты возилась в одиночку, – буркнул он и забарабанил по клавишам с невероятной скоростью. После двухминутного соло, сопровождавшегося мельканием на экране табличек и окошек, Сергей вбил адрес и повернулся к Ольге: – Что будешь посылать?

Ольга беззвучно шевельнула губами.

– Ну, решайся быстрее!

– Харон, это я, девушка в платке, – выдохнула Ольга.

Не моргнув глазом, Сергей вбил текст и отправил сообщение.

Еще пара минут прошла в ожидании. Затем пришел ответ:

«Кто шмонал в откидку?»

– Что за чушь? – спросил Сергей у Ольги.

– Шкварка, – глядя на экран, тихо ответила девушка.

«Шкварка», – вбил Сергей. Отправил.

«Что хочешь?»

– Чтобы они умерли. – Ольга произнесла это еле слышно.

«А почему ко мне?»

– Почему к тебе? – Сергей посмотрел на нее через плечо.

Она медленно набрала в грудь воздуха, словно собиралась крикнуть что-то, но вместо этого сказала:

– Пиши: «Потому что ты – лучший. Потому что я хочу, чтобы они знали, за что умирают. Потому, – Ольга говорила все быстрее, – что я не хочу, чтобы их просто пырнули ножом в подворотне. Потому что…»

– Стоп! – Сергей поднял руку. – Давай попробуем сформулировать покороче.

Он набрал и отправил новое сообщение.

Ответа не было больше минуты.

– Добавь, что у нас есть тридцать тысяч. – Ольга тронула Сергея за плечо, и тот мгновенно выполнил ее просьбу.

Прошла еще минута в ожидании.

«Свяжись со мной через пару дней. Конец».

– Так… – Сергей посмотрел на часы. – Жаль, конечно, но очень кстати, ибо мне пора линять…

Он помигал окошками на экране компьютера и запустил неоконченную Ольгой игру.

– А ты знаешь, что свет… – В комнату, распахнув дверь, влетела Валя и застыла на пороге, глядя на Сергея.

– Здравствуйте, Валя. – Сергей поднялся и кивнул девушке, быстро протирая носовым платком поверхность стола и ноутбук.

– Кто это? – повернулась Валя к Ольге.

– Свои. Шнырь один. – Ольга не нашла других подходящих слов. – Потом объясню.

Сергей тем временем кивнул на прощание и ушел.

Вскоре Ольга смогла убедиться если не в том, что детектив сказал ей правду, то хотя бы в том, что он настоящий профессионал. Через минуту после того, как в комнате вспыхнул свет – Сергей оставил выключатель лампы включенным, – перед воротами дачи притормозила машина Насоныча, решившего проведать своих подшефных.

Москва, сентябрь 1998

Назначив Максу встречу, Жук уже не сомневался, что приятель сдал его. Пусть даже на фоне логических выкладок, приведших его к такому заключению, нервозность и странность в поведении Макса выглядели бледными штрихами, но именно эти субъективные наблюдения убеждали больше, чем любые вещественные доказательства.

Жук звонил из таксофона возле Курского вокзала. Оттуда до Шаболовки было менее получаса езды, но проблема заключалась в том, что его сопровождал Серп. Попрощаться с ним и уехать одному не было проблемой, но бригадир чувствовал, что боевик не зря мотается за ним хвостом. Спрашивать напрямую не имело смысла, а просто послать опасно: что, если Шала заинтересовался распорядком дня проколовшегося бригадира и подключил к сбору данных некоторых ребят из бригады? Тогда скрытность Жука огорчит вора. Нужно отделаться от Серпа при помощи дипломатического финта. Как?

Сказать, что едет к подружке? Плохо. Если что, могут и поинтересоваться, какая подружка. Сказать напрямую, что едет к другу? Тоже могут захотеть проверить, что за друг. Врать опасно, а узнают, что встреча закончилась внезапной кончиной этого самого друга, – возникнет еще больше вопросов. Что ж придумать?

Идея снизошла на Жука столь же внезапно, как и на Макса. Он ведь едет к поликлинике! А зачем? Да просто лечить зубы! Кстати, если Макс действительно отправился к какому-нибудь врачу, то у самого Жука будет время заглянуть к стоматологу. Даст стольник за предварительную консультацию и отвалит.

Довольный своей сообразительностью, Жук вышел из таксофона.

Оказалось, что Серп не сидит в машине, а тоже звонит – из будки на противоположной стороне улицы. Заметив, что Жук отошел от автомата, он тоже быстро закончил разговор и подошел.

– Я звонил в бар, – сказал Серп небрежно. – Тебя, оказывается, Шала искал.

– Да? – Жук многозначительно посмотрел на свой пейджер. – Странно.

– Просил тебя сейчас подъехать к одному дому в районе Кузнецкого, посмотреть там что-то.

– Что посмотреть? – Жук насторожился.

– Не знаю. Халдей говорит, Шала велел тебе так и передать. Мол, ты приедешь – сам поймешь, на что смотреть.

Жук ответил не сразу. Тут был какой-то подвох. Причем шитый такими белыми нитками, что даже не претендовал на правдоподобность. Вор звонил в кабак и передавал что-то через халдея? Зачем? Что за бред?

Вряд ли что-то серьезное. Если бы Шала в самом деле решил затеять какую-нибудь игру, то играл бы сложнее и тоньше. А может быть… Да! Это уже похоже на правду. Все настолько явно, что Жук должен почуять подвох. Это провокация. Шала! Вор решил его проверить. Спровоцировать. Заставить сделать глупость, запаниковать. Ха-ха! Не так все просто! Жука на мякине не проведешь.

Он медленно поднял левую руку и взглянул на часы.

– Черт, мне тут надо бы с приятелем увидеться, но если Шала просил… – огорченным тоном произнес Жук и тут же добавил с ноткой оптимизма: – Но будем надеяться, что это ненадолго. Какой там адрес-то?

Серп назвал переулок и номер дома.

– А там? – Жук уже садился за руль. – Подъезд, квартира?

Серп пожал плечами и уселся в машину.

– Тоже едешь? – мимоходом спросил Жук, заводя двигатель.

– А чего делать-то? Прокачусь с тобой.

– Ну поехали.

Они доехали до Кузнецкого, где Жук из-за толчеи и пробок предпочел оставить машину и идти пешком, тем более что было уже совсем недалеко. Серп, разумеется, поплелся следом.

Найдя указанный адрес, они поняли, почему назван был только номер дома. Здание находилось на реконструкции, от него остались, собственно, только стены – ни крыши, ни перекрытий. Старый четырехэтажный дом, наверное, начала века.

– Ну и что? – Жук повернулся к Серпу.

– А я-то что? – удивился тот. – За что купил, за то и продаю. Может, зайдем внутрь?

– Ну давай зайдем. – Жука начал разбирать смех. Было очевидно, что Серп хотел заманить его внутрь, но играл свою роль равнодушного наблюдателя так топорно, что поверить ему мог только глупый маленький ребенок.

Они зашли и увидели лишь горы строительного мусора, состоящего большей частью из балок и обломков камня.

– Любопытно, что же я должен был увидеть? – Жук окончательно успокоился, убедившись, что в здании никого больше нет. Усмехнувшись, он бросил взгляд через плечо на чуть отставшего братка и, для равновесия разведя руки в стороны, пошел по балке, дальний конец которой уходил под углом вверх, упираясь в противоположную стену.

Дойдя до середины балки, Жук развернулся.

– Так что же я должен здесь увидеть? – Он уже в открытую улыбался: провокация сорвалась.

– Ты все поймешь, когда увидишь то, что надо, – монотонно повторил Серп, стоявший у другого конца балки.

– Например?

Жук театрально осмотрелся, запрокинув голову, а когда снова взглянул на Серпа, тот держал в руке пистолет с прикрученным глушителем. Ствол был направлен Жуку в лицо, так что при желании Зыков мог попытаться увидеть кончик пули.

– Не понял. – Жук не потерял самообладания и, главное, надежды остаться в живых: Шала не доверил бы убийство бригадира такому тупице, как Серп.

– Я считаю, что Дятла ты подставил, – произнес Серп, глядя Жуку в лицо. – Поэтому я согласился.

– На что согласился? – Жук скосил глаза, прикидывая, куда можно было бы отскочить, чтобы затем дать деру.

– Завалить тебя. Тебя заказал один человек. Он просил напомнить тебе имя. Ольга Климова.

– Кто?! – Жук был настолько ошарашен, что даже забыл о побеге.

А в следующее мгновение пуля бесшумно и жадно врезалась в его переносицу.

Одного взгляда на распластавшееся по земле тело было достаточно, чтобы понять: Жук мертв. Но Серп решил строго соблюдать данные ему инструкции и, приставив пистолет к окровавленному виску мертвого бригадира, выстрелил еще раз.

ГЛАВА 12

Москва, 1991

Вторая встреча с Кирьяновым произошла при достаточно неожиданных обстоятельствах. Вернее, это даже нельзя назвать встречей.

Хильда должна была дать заключение о состоянии одной девушки, обвиняемой в покушении на убийство и еще по ряду статей. Если верить представленным материалам, то перед врачом должен был предстать эдакий монстр в юбке. Чего только за этой девицей не числилось! Интересный экземплярчик.

Увидев девушку, Хильда была разочарована. Эта замухрышка никак не тянула на ожидавшуюся злодейку. То, что с головой у нее все в порядке, Хильда определила тут же, без всяких осмотров и тестов, но поговорить с нормальным человеком, обвиняемым в стольких грехах, было и полезно, и любопытно.

Ольга, так звали девушку, не горела желанием общаться с психиатром. Кажется, она еще не решила, как себя вести на следствии и в суде. Вероятно, адвокат или еще какой умник посоветовал ей попробовать закосить, симулировать психическое заболевание, чтобы выйти сухой из воды под флагом невменяемости. В любом случае у нее ничего бы не вышло. Таких артистов Хильда раскалывала быстро: дилетантов – сразу, а тех, кто старательно готовился, – минут через несколько.

Ольга была дилетантом и не особенно старалась.

– Хочешь закосить? – спросила Хильда, заполняя документы.

– Нет. – Ольга опустила глаза.

– А что думаешь делать?

– Ничего. – Ответ прозвучал чуть слышно.

– Как ничего? – Хильда перевернула страницу и взглянула девушке в лицо. – Это правда?

– Что?

– То, в чем тебя обвиняют?

Молчание. Ольга смотрела в пол.

– А что тогда правда?

Молчание.

– Не хочешь отвечать?

– А зачем?

– Ну, ты ведь можешь сесть. И надолго.

– А вы здесь при чем?

– Я? Я должна дать заключение.

Ольга взглянула исподлобья и снова уставилась в пол.

– Так что? – Хильда снова принялась писать, демонстрируя этим, что не настаивает на разговоре. – Помолчим и разбежимся?

– А что мне ваше заключение? – огрызнулась Ольга.

– По большому счету ты права. Поскольку диагноз я тебе не поставлю – с головой у тебя полный порядок, – то большой роли это не сыграет. – Хильда кивнула, словно соглашаясь сама с собой. – Только суд всегда учитывает опасность подсудимого для общества, глубину его раскаяния в содеянном…

Ольга издала какой-то звук, похожий на всхлип. Хильда взглянула на нее, но девушка так низко опустила голову, что разглядеть ее лицо было решительно невозможно.

– Если преступник раскаивается, то это хорошо, – вернулась Хильда на прежние рельсы. Она прекрасно знала, что сейчас последует вспышка. Вспышка гнева или отчаяния – не столь важно, но это будет поток слов, фраз, мыслей. Раскрутить на разговор будет проще простого.

Она все рассчитала правильно. Едва начав фразу-катализатор, Хильда уже попала в точку.

Ольга вскинула голову – блеснула покатившаяся по щеке слеза.

– Да, я раскаиваюсь! – выкрикнула она. – Раскаиваюсь, что не убила эту сволочь!

И снова опустила лицо.

Ну вот. Все идет, как и задумала Хильда. Она почти достигла цели. Еще одно маленькое усилие, и девушка расскажет все сама. Не такой уж крепкий орешек, как могло показаться. Так, легкий этюд, чтобы поддержать форму. Еще чуть-чуть – и, что называется, ларчик просто открывался.

– Чем же тебе не угодил этот юноша? – Хильда спокойно и уверенно доламывала замок «ларчика». – Наверное, безответная любовь? Ты ему строишь глазки, а он гуляет с другой…

– Безответная любовь? – Ольга снова посмотрела на врача. На сей раз она не плакала, в глазах ее была ненависть. – Да, вы правы. Безответная. Только не просто безответная. Хотите знать, что он сделал? Хотите?!

Хильде не пришлось даже кивать, чтобы на нее низвергся водопад существительных, прилагательных, глаголов и междометий. Она молча слушала, выбирая из этих наполовину бессвязных выкриков те фразы, которые, складываясь между собой, воссоздавали картину происшествия глазами этой девушки.

Картина нимало не походила на ту, что старательно рисовали следователи со слов потерпевшего и свидетелей. И, что самое интересное, в повествовании обвиняемой отсутствовали те логические прорехи и нестыковки, которыми изобиловали, на взгляд Хильды, материалы дела. А дело, похоже, было намного грязнее, чем представлялось поначалу. Когда Ольга выговорилась наконец и зарыдала, закрыв лицо руками, Хильда уже отделила для себя ложь от правды и приняла решение, как действовать дальше.

Она написала заключение. Нет, она не покривила душой ни на йоту, чтобы облегчить участь девушки. Ольга Климова была признана вменяемой и дееспособной. Но заключение не ограничилось только медицинским аспектом. Хильда изложила свои соображения по делу, рекомендуя суду более тщательно сопоставить факты. Это отнюдь не было жестом отчаяния борца за справедливость. Хильда действовала из других соображений: последовательно провоцировала конфликт, считая, что уже засиделась в стенах института и ее давно ждут европейские пациенты. Ее уже неоднократно предупреждали о неприятностях, на которые она нарывается, грозили выговорами и переводами. Так что Хильда просто продолжала набирать штрафные очки. Увольнение по «несоответствию» открывало ей границу, так как трудно было сделать «невыездным» человека, не имевшего отношения к тайнам и не представлявшего ценности для отечественной науки. Да и времена менялись.

Амбулаторное обследование должна проводить комиссия, но так уж повелось в последний год, что два профессора, вместе с молодым психиатром входящие в ее состав, вполне доверяли коллеге и предпочитали проводить время не в каменных мешках кабинетов, а на дачах. Хильда не сомневалась, что остальные «мертвые души» комиссии подпишут заключение даже не читая.

В общем, Хильда в очередной раз грубо «сфолила» и отпустила девушку. Вернее, сдала ее сопровождавшим сотрудникам милиции.

А через два дня появился Кирьянов.

Не интересовавшаяся политикой Хильда была удивлена тем, какую головокружительную карьеру успел сделать этот человек, превратившийся из серенького «секретчика» в народного депутата, председателя какого-то там комитета и владельца новенького «линкольна».

– Здравствуйте, Хильда Арвидасовна. – Он появился на пороге кабинетика, который Хильда делила еще с двумя врачами, – улыбающийся, словно бывший одноклассник, решивший сделать сюрприз.

– Здравствуйте, Алексей Владимирович, – в тон ему ответила Хильда, не ответив, однако, улыбкой.

– Здравствуйте, – переступая порог, обратился Кирьянов к остальным и тут же словно бы спохватился: – Хильда Арвидасовна, а вы уже чай пили?

Хильда поняла намек, но не могла отказать себе в удовольствии съязвить:

– А мы чай прямо здесь пьем.

На мгновение губы Кирьянова сжались и лицо приняло обычное – жесткое – выражение, но щеки тут же снова разъехались к ушам.

– Тогда позвольте предложить стаканчик компота с булочкой. Очень у вас в кафетерии замечательный компот и особенно булочка.

– Компот – это серьезно. – Хильда поднялась, мельком взглянув на часы.

Разговаривали они в машине. В новеньком «линкольне» Кирьянова. Алексей Владимирович не стал тратить время на общие фразы и вопросы о здоровье, а сразу перешел к делу:

– Я прочитал ваше, с позволения сказать, эссе по делу Климовой. Интересная работа, профессиональная и творческая.

– Что, произвела впечатление?

– Да, признаться, впечатляет. Меня.

– А судью?

– А до судьи эти вдохновенные строки не дошли. Я их изъял.

– Вот как?

– Да. Я, видите ли, давно уже собираю ваши опусы в большую папку. Довольно толстая уже получается папка…

– Собираетесь издать под своим именем?

– Упаси бог. Издавать что-либо под своим именем я не собираюсь. Мне, если честно, было бы даже спокойнее, если бы ваши творения остались неопубликованными, тем более что многие дела, к которым вы приложили руку, имеют отношение и ко мне.

– То есть?

– То есть: что есть – то есть. – Кирьянов вскинул руки. – Да нет, что вы! Я не трогал Климову. Эта женщина не в моем вкусе, тем паче я не люблю брать что-то силой. Просто случай произошел у меня в квартире. В мое, правда, отсутствие, но очень не хочется все это объяснять в ходе слушания.

– Ах вот оно что… Проще было найти стрелочницу?

– Ну, тоже мне, понимаешь, Анна Маслова!

– Анной была Каренина, а Маслова, к сожалению, Катя.

– Тем более. Тем более что Толстого я не люблю со школьной скамьи. Лев Николаевич, кажется?

– Лев Николаевич, – кивнула Хильда. – А я, судя по всему, попала в точку? Кем же, если не секрет, приходятся вам бедные потерпевшие?

– Попали, Хильда Арвидасовна. В самую точку. – Вздохнув, Кирьянов включил кондиционер. – А насчет потерпевших… Самое забавное и обидное, что это случайные люди, вероломно воспользовавшиеся моим гостеприимством…

– Немаленькая, должно быть, квартирка у вас, Алексей Владимирович, если вы даже понятия не имеете, что в ней происходит.

Кирьянов пропустил шпильку мимо ушей и вернулся к прежней теме:

– Если бы вы только знали, с какой педантичностью вы в эту точку попадаете каждый раз! – Он повернулся к собеседнице. – Ей-богу, даже жутко становится, как человек играючи читает твои мысли! Вы и с чертежами оказались правы, и когда…

– А вы ведь не знали, кто их взял? – перебила его Хильда.

Кирьянов усмехнулся.

– Да-а, Хильда Арвидасовна, в проницательности вам не откажешь, – покачал он головой – Признаюсь, не знал. Но выяснилось, что вы были правы…

– Как же это выяснилось?

– А вы любопытны. – Кирьянов опять покачал головой. – Но, если хотите, я скажу вам правду. Это выяснилось при помощи телефонного справочника. Вернее, двух справочников.

– В смысле?

– Ага, есть для вас еще тайны! – Кирьянов торжествующе поднял указательный палец, но тут же снова стал серьезным. – У нас не было иного выхода, как поверить вашему заключению. Указанного вами человека привязали к стулу и били по ушам двумя телефонными справочниками, задавая один и тот же вопрос.

– И?..

– И били до тех пор, пока он на этот вопрос не ответил.

– Вопрос, я так понимаю, был до безобразия прост. Что-то вроде «где чертежи?».

– Снова в точку.

Несколько минут они сидели молча. Первой нарушила молчание Хильда:

– Зачем вы мне все это рассказываете? Что вам нужно?

– Ваша помощь.

– То есть?

– Ваша помощь в подобных ситуациях. Анализ, заключения, если возможно – прогнозы. Работы очень много, а специалистов почти нет. А вы, Хильда Арвидасовна, очень хороший специалист. Для вашего, извините за бестактность, возраста, вы просто гений.

– Короче, вы предлагаете мне отправлять людей на стул?

– Какой стул? Ах, вы про это…. Нет, отчего же. Есть дела и поинтереснее. Видите ли, в кругах, где я предлагаю вам работать, справочниками уже не лупят. Это большая игра, здесь речь идет о национальных интересах…

– У нас разные национальные интересы, – жестко перебила его Хильда.

Кирьянов вскинул было удивленно брови, но вспомнил, с кем говорит, и решил не ломать комедию.

– Да, это я зря приплел. Но ведь у вас появится реальный шанс побороться за справедливость…

– Это вы приплели тем более зря.

– Но как же ваши обращения к судьям? Разве вы не борец за справедливость?

– Отнюдь.

– Ну хорошо. – Кирьянов хлопнул себя по коленям. – Тогда давайте начистоту. Я предлагаю вам работать с нами. Это хорошо оплачиваемая работа для профессионала вашего уровня. Вам придется только по специальности…

– Спасибо, я поняла. Мне это не подходит. – Собираясь выйти, Хильда взялась за ручку дверцы, но та не поддалась под нажимом.

– Не торопитесь, Хильда Арвидасовна, – сделав вид, что не заметил этого движения, продолжал Кирьянов. – Я еще не расписал всех прелестей моего предложения и минусов вашего отказа.

– Вы мне угрожаете?

– Ни капельки. Я взываю к вашему бесценному разуму. Я предлагаю вам контракт, скажу откровенно, на неопределенный срок. Думаю, не более двух-трех лет. За это время, я гарантирую, вы станете состоятельным человеком. По-настоящему состоятельным. Даже по западным меркам. По истечении срока контракта вы сможете уехать в любую страну, по вашему выбору. Можете сменить имя – я решу этот вопрос. Вы не будете скомпрометированы, ибо получите псевдоним и вам не придется встречаться с заказчиками, а клиентам мы можем представлять вас кем угодно: для них вы останетесь темной лошадкой.

– Похоже, вы уже все продумали и все за меня решили?

– Так и есть. Тем более что у вас нет выхода. Мы не можем позволить такому кадру остаться вне игры. Вами могут заинтересоваться другие структуры, а – как знать? – они могут прийтись вам по душе.

– То есть меня тоже ждет стул?

– Даже не стул, а, скорее, безымянная могила. – Кирьянов сочувственно развел руками.

– Вот как?

– Да. И не надо смотреть на меня как на изверга. Вы не знаете всех правил игры, которую затеяли. Без моего вмешательства вы бы давно уже прозябали в каком-нибудь провинциальном «ящике», без шансов уволиться иначе чем по возрасту или состоянию здоровья. Тем более вам не удалось бы выехать в Европу.

– Я смотрю, вы тоже хорошо информированы.

– Ну а чего бы мы стоили, если бы не знали слабых мест… м-м… интересующих нас людей?

– Какие же еще слабые места за мной числятся?

– Хильда Арвидасовна, что вы дуетесь, как дитя! Мы ведь с вами умные люди. Я предлагаю вам золотой ключик. Берите! Тем более обещаю вам, что бить по головам ваших пациентов не будут, так что совесть ваша останется чистой, как горный хрусталь, а будущее станет не туманно, а довольно определенно…

– Хватит метать бисер. Я уже поняла, что с живой вы с меня не слезете. Дайте подумать.

Москва, сентябрь 1998

Насоныч со свитой из крепких парней приехал спустя несколько минут после ухода Сергея. Судя по всему, детектив поглядывал на часы не просто так. По виду приехавших было очевидно, что они ожидали какого-то сюрприза. Скорее всего, они переполошились из-за того, что смолкли их микрофоны. А может быть, на даче существовала какая-то система сигнализации, сообщавшая о появлении непрошеного гостя.